Три дня спустя Джейн стоял на ее пороге, держа в руках промасленный бумажный пакет и что-то ярко-малиновое в прозрачном пластиковом чехле подмышкой. Тереза долго не открывала дверь, и он успел начать нервничать, хотя прекрасно сознавал, что для беспокойства причин у него не было.

Когда она наконец-то ответила на настойчивую барабанную дробь, то была отнюдь не так приветлива и гостеприимна, как рассчитывал Патрик.

– Вообще-то, я собиралась принять ванну, – сообщила Лисбон вместо приветствия. – Мог бы позвонить сначала.

– Да брось, мы же не чужие люди, – ослепительность улыбки зашкаливала, и Джейн, не дожидаясь приглашения, втискивался, прорывался внутрь квартиры, полный решимости довести до конца… Что именно он собирался довести до конца, Джейн и сам не имел понятия. У него не было четкого плана, или даже примерного плана – черт, да у него вообще не было плана, он просто до одурения, до зубного скрежета, до спазмов в желудке, сердце и Бог знает, где еще, хотел увидеть свою напарницу. Прошедшие дни были насыщены событиями и эмоциями, но все теряло смысл, когда Терезы не было рядом.

Без ее улыбки, без огромных, бездонных русалочьих глаз жизнь была неполноценной, мир казался тусклым, унылым, умопомрачительно скучным.

Некому было его приструнить, угрожать сломать ему нос, выгораживать перед начальством; никто не пытался скрыть улыбку в ответ на его неуместные шутки, никто не заливался краской от его безобидных, на первый взгляд, но на деле провокационных замечаний… И уж совсем ни единой душе не было дела до того, где он спал, и спал ли вообще прошлой ночью.

– Надеюсь, у тебя остался чай, – оказавшись по ту сторону двери, Джейн сразу же отправился на кухню, по-хозяйски открыл буфет, немного порылся в нем и удовлетворенно ухмыльнулся: – Замеча-а-ательно, – почти промурлыкал он, доставая банку Эрл Грея и глядя на нее с любовью. – Хорошо, что ты не выпила весь мой запас, а то эти маффины пропали бы зря… Что было бы настоящей трагедией, они восхитительны. Кстати, я и тебе захватил парочку, могу поделиться. Чур, мой с голубикой, – он кинул бумажный пакет на стол и посмотрел на Лисбон, широко улыбаясь.

– Наглец, – констатировала она, уперев руки в бока и пристально разглядывая его.

– Да ладно тебе, Лисбон, это же не новость, – он отставил банку с чаем и ловко выхватил зажатый подмышкой чехол. – Вот, возвращаю в целости и сохранности. В химчистку не носил, признаться, было не по себе сдавать столь… ммм, экстравагантный наряд.

Она узнала тот самый малиновый костюм, в котором консультант выглядел столь оригинально, но, черт его возьми, по-прежнему обворожительно.

– Не может быть, Патрик Джейн, великий и ужасный, банально трусит?

«Если бы ты знала, моя дорогая Лисбон, если бы ты знала, насколько».

– Напомни мне потом узнать у тебя, откуда в гардеробе старшего агента КБР берутся подобные наряды, – произнес он вместо этого вслух и поставил чайник на плиту.

– Знаешь, тот факт, что ты видел меня голой, еще не повод заявляться ко мне домой в любое время и вести себя так по-хозяйски, – она нахально улыбнулась.

«Вот так, значит?»

– Зато тот факт, что я спас тебе жизнь, разве не дает мне немного привилегий? – парировал Джейн.

Лисбон прищурилась и закусила щеку, но, как ни старалась, не смогла скрыть улыбку.

То, что они могли подшучивать над тем, что произошло, несмотря на всю серьезность событий, было одной из отличительных черт их с Джейном отношений – это делало их такими уникальными, такими особенными, и позволяло Терезе чувствовать себя комфортно, быть самой собой.

Да, хитрый прохвост выводил ее из себя, но стоило признать, что присутствие Патрика в ее квартире сейчас – когда для этого не было видимых причин, таких как нависшая опасность войти в число жертв кукольного маньяка, или вынужденное представление для психолога КБР – ей определенно нравилось.

– Так и знала, что мне это аукнется, – пробормотала Лисбон и сдалась, плюхаясь в кресло: – Ладно, заваривай свой чай.

– Слушай, если это не было просто причиной оставить меня на улице, и ты в самом деле собиралась принять ванну, то не стесняйся, – крикнул Джейн из кухни. – Я найду, чем себя развлечь. И не бойся, подглядывать не буду, – добавил он, появляясь в гостиной с маленьким фарфоровым чайником.

– Да-да, ведь ты и так уже все видел, – Лисбон раздраженно махнула рукой.

В первую секунду она хотела отказаться. Но затем ее косточки напомнили о себе ноющей болью, и горячая ванна показалась более чем отличной идеей.

Тереза не хотела признаваться даже самой себе, но события последней недели вывели ее из равновесия. Гораздо больше, чем она могла себе позволить.

Вот уже несколько ночей подряд она не могла спать – кошмары преследовали Лисбон, едва она закрывала глаза. Сначала это не сильно беспокоило женщину – удвоенная доза кофеина, и день проходил без особых проблем. Но очень скоро это перестало помогать: она пила все больше кофе днем, смотрела огромное количество неимоверно скучных, способных усыпить любого нормального человека ток-шоу и научных передач перед сном, но и это не спасало.

Даже полный отказ от кофеина не позволил Лисбон украсть хотя бы час на сон в дневное время. Стало только хуже – без необходимой дозы она превращалась в такую невыносимую и нервную особу, что раздражала саму себя.

В конце концов, она нашла единственный способ, не позволяющий сойти с ума. Горячая расслабляющая ванна перед обедом – и около двух часов дневного сна ей было гарантированно.

К сожалению, данная методика не срабатывала, когда на Землю опускалась ночь. С первыми сумерками Лисбон становилось не по себе, предвкушение долгих бессонных часов сводило с ума. Это выматывало.

Так что предложение Джейна казалось весьма заманчивым. С другой стороны, он все же у нее в гостях…

Заметив колебания напарницы, Патрик поставил чайник на журнальный столик и посмотрел на нее очень серьезно:

– Лисбон, я не шучу. Делай то, что собиралась, а я пока выпью чаю.

Тереза вздохнула.

– Не вздумай рыться в моих вещах, – предупредила она, поднимаясь.

– Ну что ты. Кстати, ты сегодня что-нибудь ела? – крикнул он, когда Лисбон уже скрылась на лестнице.

– Ага.

– Врушка-врушка с погремушкой, – пробормотал Джейн, со вздохом возвращаясь на кухню.

По состоянию холодильника и мусорного ведра казалось, что она вообще забыла, что такое еда. Мысленно обругав себя за непредусмотрительность, мужчина критически осмотрел найденные на полках продукты. Кусок прошлогодней, судя по виду, пиццы с колбасой, просроченные остатки молока, затхлый сыр величиной со спичечный коробок.

Джейн без сожаления выбросил всю эту отраву, оставив только пару соусов и достаточно свежий ломоть ветчины. В морозильнике обнаружилась перемороженная лазанья, которую постигла та же печальная, но справедливая участь, что и ее соседей с этажа повыше.

Безжалостно попрощавшись с тем, что Лисбон называла продуктами, Джейн заказал китайской еды и устроился на диване с чашкой чая в руках.

Влажный, напоенный ароматами душистой пены, нагретый воздух в ванной казался ей настоящим блаженством. Погруженное в горячую воду тело отдыхало, в то время как расслабленный, убаюканный мозг Лисбон лениво размышлял над тем, что произошло за последние недели.

Ей доставили жуткий подарок в коробке с ярко-алым бантом, и это стало началом извращенной игры. Гибли девушки. У команды не было зацепок. Был похищен ребенок.

Все это вылилось в постыдный нервный срыв в пустыне, когда Лисбон набросилась на действительно ни в чем не повинного (что было большим исключением из правил) Джейна.

Следом параноидальные мысли, черная «Ауди» за окном и снова Джейн – на этот раз на пороге ее спальни среди ночи, и она сама, наставляющая на него пушку в одном только банном полотенце.

Истеричка.

Новое убийство, кукла, до смерти напоминающая ее саму – и Тереза Лисбон уже находится под круглосуточной охраной, а ночами по ее квартире разгуливает несметное количество вооруженных до зубов агентов.

Затем на сцену вышли федералы во главе с выжившей из ума Сьюзен Дарси. Попытки подкупа, шантажа и… соблазнения?

И, наконец, финишная прямая – авария, укол транквилизатора, чудесное спасение…

Вторая попытка оказалась более удачной для Уэйнрайта – Лисбон была уверена, что Ван Пелт мертва, а им с Джейном осталось совсем немного до того, как они присоединятся к Грейс.

Было довольно унизительно оказаться такой беспомощной в час, когда игра достигла своей кульминации. Она хотела сражаться, хотела арестовать чертового ублюдка, защелкнуть на его запястьях наручники или просто пристрелить его, хотела освободить Мэдди…

Но все, что она могла сделать – это наблюдать за происходящим откуда-то издалека, не в силах подчинить себе собственное сознание.

Она позволила Джейну раздеть ее, не до конца сознавая, что происходит. А потом – неожиданно – раздался выстрел, и ставшее вдруг похожим на тряпичную куклу тело Уэйнрайта с глухим стуком рухнуло оземь.

Не в силах оторвать глаз от разливавшейся кровавой лужи под тем, что когда-то было ее начальником, Лисбон поняла – все закончилось.

Силы окончательно покинули ее, когда она каким-то чудесным образом оказалась на коленях Джейна. Свернувшись в клубочек в его руках, Тереза пыталась осознать смысл слов, что консультант шептал ей в ухо, но пьянящий аромат его одеколона и неожиданная близость туманили разум, и очень скоро Лисбон отключилась, придя в себя уже в больнице.

Ее вернул в реальность кошмар – ожившие жертвы Уэйнрайта, вернее, их души, вселенные в фарфоровых кукол, исступленно тянули к ней маленькие ручки, шептали что-то. Среди них была и Ван Пелт: на фарфоровом лице с пустыми глазами застыла гримаса ужаса и удивления – она словно не верила в подобный конец, и все еще надеялась, что происходящее окажется чьим-то жестоким розыгрышем.

Очнувшись, Тереза с трудом понимала, где заканчивался кошмар, и начиналась реальность – липкий ужас по-прежнему крепко держал за горло, не давая сделать вдох. Ее била дрожь, мысли путались, ощущение чего-то плохого, непоправимого холодным слизким комом ворочалось внутри нее.

Но уже через мгновение рядом оказался Джейн – он бормотал что-то успокаивающее, а затем просто лег на кровать, прижав ее к себе. Лисбон была слишком напугана, слишком рассеянна, чтобы удивиться или попытаться как-то возразить.

Да и не хотелось возражать, если честно. Тепло его тела оказало волшебный, целительный эффект – не прошло и пары минут, как она успокоилась и вновь провалилась в сон.

Уже ближе к полудню, открыв глаза, Тереза первые секунды не могла понять, что произошло. Рядом с ней, на больничной кровати спал Джейн – его рука лежала поверх нее, а их ноги были тесно сплетены. Лисбон с удивлением обнаружила, что сама обнимает руку Джейна, и хотела переменить положение, но в последнюю минуту передумала.

Он спал – и она надеялась, что это продлится как можно дольше. Никогда прежде она и подумать не могла, что однажды проведет ночь в объятиях Патрика Джейна.

Конечно, эта мысль приходила ей в голову – но лишь как фантазия, несбыточная мечта. Она слишком хорошо знала, чем жил ее консультант; месть была его топливом, тем, на чем он держался, ради чего вставал по утрам. Он до сих пор скорбел по своей жене, носил кольцо и не подпускал к себе ни одну женщину, какой бы прекрасной она не была.

Так что давало право ей, Лисбон, думать, что в ее случае что-то будет по-другому?

Но хотя она и не верила, что это случится, тем утром в ее кровати спал Патрик Джейн, что бы это ни значило. И неожиданно оказалось, что мечты ее были скудны и невыразительны – реальность переплюнула все ожидания. Тихие минуты рядом с Джейном были куда прекраснее, чем Тереза могла вообразить.

Ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы подавить вздох разочарования, когда Патрик наконец проснулся. Позже было много новостей, одни из которых стали настоящим сюрпризом, в то время как другие уже были известны ей, стараниями ментальных способностей Джейна.

Их с Ван Пелт выписали в тот же день, запретив появляться на работе в течение двух-трех недель. Лисбон была сбита с толка – она не привыкла просиживать штаны на диване, но Бертрам выразился предельно ясно, когда приказал четко следовать указаниям врача.

Она лишь надеялась, что для нее этот вынужденный отпуск закончится после двух недель. Ван Пелт могли продержать и дольше – сломанные ребра похуже, чем вывих руки. Правда, доктора добавили в карту Лисбон нервное истощение, строго-настрого наказав побольше отдыхать. Здоровый сон и правильное питание, сказали они.

Что ж, вероятно, этим ученым в белых халатах не понравилось бы нынешнее положение вещей. Никакого сна и пара чисто символических бутербродов в день. Не всегда и не все получается так, как нам того бы хотелось, правда?

Вода в ванной начала остывать, и Тереза с неохотой встала, принимаясь вытираться полотенцем. Ей хотелось знать, зачем Джейн решил навестить ее именно сегодня. Она не видела его с тех самых пор, как он подвез ее из больницы и сварил один из самых вкусных кофе в ее жизни. Затем он просто исчез.

Кроме того, Лисбон до сих пор не могла выкинуть из головы то утро. Казалось, в их отношениях что-то происходит, но какого рода были эти изменения, и к чему они могли привести, оставалось для нее загадкой.

Она удивилась, обнаружив целую гору еды на своем столе в гостиной. Джейн невинно улыбался.

– Что это такое? – строго спросила Тереза.

– О, прости, что не представил вас. Итак, Лисбон, это еда, еда, это – Лисбон. Церемонии окончены, можешь приступать к обеду.

– Хватит паясничать, – возмутилась Тереза, сердито усаживаясь рядом с ним на диван. Она переоделась в просторные шорты из джинсы, доходившие ей до колен, и светло-серую футболку. Футболка была на пару размеров больше необходимого, и сейчас, когда Лисбон сидела, она сползала с плеча, обнажая соблазнительный кусочек голой кожи.

Волосы Терезы еще были слегка влажными после ванны, и от них исходил одуряюще-вкусный ягодно-фруктовый аромат. Джейн на несколько мгновений потерял нить разговора, заплутав в собственных эмоциях и ощущениях, и пришел в себя, только когда Тереза повторно задала свой вопрос.

– Так что все это значит? – проговорила она, указывая на гору пакетов из китайского ресторана. Ее любимого, между прочим.

Джейн вздохнул:

– Это значит, что тебе нужно есть. Понимаешь, чтобы, ну, жить. Так что приступай.

– Ладно, – довольно легко сдалась Лисбон, – но только если ты расскажешь мне, что происходит в КБР. Хочу знать все последние новости.

– Женщина, ты неисправима, – Патрик закатил глаза, но все же начал послушно делиться всем произошедшим.

Тереза внимательно слушала напарника, с аппетитом поглощая горячую еду.

Оказалось, что Джейн неспроста чуял в Лукасе Тернере скрытое зло – с помощью очередного трюка Патрика Ригсби и Чо удалось вскрыть целую приступную группировку, одним из важнейших членов которой и был Тернер.

Ублюдки занимались продажей людей – элитный клуб для избранных был лишь великолепным прикрытием, с помощью которого преступники находили новых жертв и отмывали деньги. Часто танцовщицы этого клуба становились товаром – пара уколов, и девушки исчезали за пределами страны, превращаясь в секс-рабынь очередного извращенца.

Дело вмиг стало грандиозной сенсацией, о которой заговорили СМИ, и что сделало Бертрама еще более счастливым – покачиваясь на лаврах своей славы, он до того разомлел, что даже расщедрился на отпуск для всей команды – три внеурочных выходных, время для которых они вольны выбирать самостоятельно. Путем общего голосования было решено, что в эти дни и будет сыграна свадьба Ригсби и Ван Пелт.

Кроме того, всерьез обеспокоенная судьбой Мэдди, Лисбон выведала у Патрика подробности состояния дел на сегодняшний день. Как выяснилось, Мэдди почти не пострадала физически, а психика оказалась крепкой, и случившееся не сломало малышку. Уилл Шепард, услышав о Мадонне, вызвался стать ее опекуном.

Розы в квартире Патрины и правда оказались из сада Шепардов – Уилл признался, что давно был влюблен в прекрасную цыганку, но не решался перейти к активным действиям.

Тем не менее, прежде чем принимать решение об опеке, необходимо было сообщить о случившемся кровным родственникам. Джозеф Белл, бывший муж покойной матери Уэйнрайта, оказался настолько ошарашен новостями, что загремел в больницу с сердечным приступом. К счастью, по словам врачей, его состояние сейчас стабильное, и опасности для жизни нет.

Кэролайн Белл примчалась в Сакраменто на следующий же день, как отец пошел на поправку. Она не помнила себя – правда о том, что у нее есть сестра, заставило женщину вернуться в ненавистную Калифорнию. В ужасе от того, кем оказался ее брат, Кэролайн проплакала несколько часов кряду, но быстро успокоилась, стоило Мэдди появиться на пороге.

Джейн уверял, что Кэролайн не досталось гнилых генов, и что Мадонна может обрести новый дом и семью вместе с Беллами.

Это утешало, и Лисбон вознесла безмолвную молитву о благополучии и дальнейшей счастливой жизни девочки.

Когда Джейн замолчал, Тереза отставила в сторону пустой контейнер с едой и на несколько минут погрузилась в свои мысли. Затем, усмехнувшись чему-то, она посмотрела на напарника:

– Квартиру Уэйнрайта обыскали, правда?

– Ну да, – согласился Джейн. – Стоит признать, ничего подозрительного там не обнаружили. Вероятно, все свои грязные тайны он хранил в том подвале… – Патрик ненадолго прервался, мысленно переносясь в жуткий алтарь поклонения куклам. – Хорош был ублюдок, надо признать.

– Держу пари, в его квартире не было кота, – усмехнулась Лисбон.

– Кота?

– Да. Кота по имени Цезарь. Так он мне сказал, когда я заметила его расцарапанные руки.

Джейн задумался:

– Нет, никакой домашней живности. Над руками наверняка поработала Мэдди – девчонка оказалась боевая.

– Так странно, что все это время тот, за кем мы охотились, был у нас перед носом. Подумать только, Уэйнрайт, – тихо сказала Тереза, и что-то в ее голосе заставило Джейна нахмуриться, развернувшись к напарнице.

– Лисбон, – позвал он, – посмотри на меня.

Женщина послушно выполнила его указания, и Патрик неожиданно соединил их руки.

– Послушай, этот мерзавец был не просто преступником – он был умным и осторожным преступником, он был копом. Черт возьми, он был умен и изворотлив, и очень, очень осторожен, и добился таких вершин в своем возрасте именно из-за этих качеств. Никто не мог знать, он не оставлял улик.

Тереза покачала головой:

– Я должна была догадаться. Я закон, это моя работа…

– Прекрати, – Джейн прервал ее, мягко сжимая руки. – Никто не мог знать, Лисбон. Мы все работали на пределе своих возможностей, никто не справился бы лучше нас. Быстрее нас. И ты это знаешь.

Она кивнула и отвернулась – в глазах блестели слезы.

– Эти девушки, Джейн, – наконец, начала она после продолжительной паузы, – они были действительно хорошими людьми, они не заслужили… – Лисбон замолчала, понимая, как наивно и по-детски звучали ее слова. Кто лучше них – тех, кто ежедневно сталкивается с последствиями человеческой жестокости, мерзости, с людьми, у которых, казалось бы, и вовсе нет души – кто лучше них мог понимать, как устроен этот мир? В нем нет места справедливости.

– Я знаю, – просто сказал Патрик.

Да, он прекрасно понимал, о чем говорила его напарница. Казалось невероятным, что они не сумели раскусить Лютера раньше, чем пало столько бессмысленных жертв. Но они не могли сделать больше. Он был лишь благодарным, что Тереза по-прежнему оставалась жива – ведь Джейн подошел так близко к краю, он почти потерял ее навсегда.

Словно прочитав его мысли, Лисбон взглянула на консультанта.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо, что спас мне жизнь.

– Всегда к твоим услугам, – улыбнулся Патрик.

Это был идеальный момент. Они сидели так близко друг к другу, их руки были сплетены, и в воздухе повисло напряжение, невысказанные признания.

– Лисбон, – начал он, не представляя, какими будут его следующие слова.

Тереза чувствовала, что должно произойти что-то важное, но истощенный организм брал свое, и она не смогла подавить зевок.

– Плохо спишь? – тут же обеспокоился Джейн.

– На самом деле… да, – признала она, краснея. – После больницы меня продолжают мучить кошмары.

– В таком случае, немедленно в кровать, – скомандовал Джейн, выпуская ее руки.

– Ты уверен? – Лисбон выпрямилась, сожалея о потерянном контакте. Ее ладони сиротливо лежали на коленях.

– Более чем. Иди наверх, а я тут приберусь.

У нее не было ни сил, ни желания спорить с Джейном, и Тереза поплелась в спальню, по пути размышляя о том, что собирался сказать ее напарник, прежде чем ее собственное тело так жестоко подставило ее.

Она лежала в кровати, слушая, как внизу шумит вода, и тихонько звенят тарелки. Было что-то успокаивающее, домашнее и уютное в том, что Патрик Джейн хозяйничал на ее кухне. Она могла бы к этому привыкнуть.

Впрочем, подобная мысль уже посещала Терезу и прежде – в те ночи, когда Джейн сменял караул в ее квартире. Но тогда все было иначе: вместе с ним здесь же была и Ван Пелт, у входных дверей держал пост полицейский, и несколько агентов и копов патрулировали улицу. Кроме того, существовала реальная причина для всей этой суматохи.

Зато сейчас во всей квартире не было никого, кроме них, и Джейн до сих пор оставался здесь исключительно по своему желанию.

Лисбон улыбнулась своим мыслям.

Она почти заснула, когда легкое движение позади нее заставило женщину встрепенуться. Обернувшись, Тереза увидела смущенного Джейна.

– Я думал, ты спишь, – сказал он извиняющимся тоном. – Решил проверить тебя перед тем, как уйду.

Лисбон почувствовала разочарование, но не могла же она ожидать, что он задержится у нее на весь день? Джейн и так сделал очень многое, оставаясь терпеливым и заботливым.

– Долг зовет? – спросила она со слабой улыбкой, и Патрик нахмурился.

– На самом деле, если ты не против, я посижу с тобой немного, – он подошел к креслу в углу комнаты и деловито осмотрел его. – Не диван, конечно, но тоже что-то.

Лисбон подавила улыбку. Ей пришло в голову попросить Джейна улечься рядом с ней – так кошмары непременно отступили бы прочь, но эта дерзкая мысль не посмела сорваться с языка Терезы. Вместо этого она покраснела и подумала, что это совсем неприлично – укладываться спать, пока твой гость сидит всего в паре метров от тебя.

Она неуверенно села на кровати, лихорадочно соображая, о чем завести разговор.

К счастью, Патрик спас положение, кивая на бутылку дорогого вина на комоде.

– Бордо тысяча девятьсот восемьдесят девятого, – присвистнул он, – коллекционный экземпляр. Удовольствие не из дешевых.

Он посмотрел на напарницу, и Лисбон с радостью приняла эту тему:

– Ты прав, я бы не смогла позволить себе такое. Это подарок.

– Подарок, – повторил Джейн, – и от кого же, если не секрет?

– Это Скотт принес, – небрежно сообщила Тереза, откидываясь на подушки. – В качестве извинения.

– Скотт, – снова повторил консультант и немедленно разозлился на себя за подражание попугаям. – Какого черта? – раздраженно спросил он.

– Прости?

– Я имею в виду… Лисбон, тот самый федерал? Берроуз? Серьезно?

Тереза передернула плечами:

– Да, а что тут, собственно, такого? Он услышал о произошедшем и позвонил мне, чтобы справиться о самочувствии. Может быть, сначала я и не хотела с ним говорить, но он сильно раскаивался во всем, что натворил, и попросил разрешения зайти и проведать меня.

– И ты пустила его в дом?!

– Я бы, возможно, подумала о том, чтобы не сделать этого, но разве моя квартира ломилась от посетителей? – Тереза бросила ему вызов.

– Слушай, Лисбон, мне очень жаль, что я не появился раньше, но надо было закрыть то жуткое дело о продаже людей и разобраться с Мэдди, – если честно, это не было всей правдой. Отчасти Джейн так долго избегал их встречи из банальной трусости – он не знал, что будет делать и как себя вести после принятого им решения. Он пытался придумать план, но потерпел поражение, и, в конце концов, просто купил несколько свежих маффинов и оказался на ее пороге.

– Так или иначе, сделай милость, позволь мне самой решать, кого пускать в свой дом, а кого нет.

– Нет, если ты собираешься делать такие глупости. Лисбон, ради Бога, этот ублюдок работал с подачи Дарси, он манипулировал тобой, шантажировал Чо и угрожал Саммер! Он обнюхал каждый уголок в этой квартире, чтобы потом соблазнить тебя на свидании!

– Так по-твоему, меня так легко соблазнить? Достаточно показать несколько трюков и – вуаля, дело сделано?

«Что же я до сих пор не кинулась к твоим ногам, главный трюкач и манипулятор страны?» – чуть не сорвалось у нее с губ, но Тереза вовремя прикусила язык.

– Нет, я так не думаю, Лисбон, – покачал он головой, – но держу пари, именно в этом ключе размышляла Дарси!

– Вот именно, – старший агент КБР вскочила с кровати, и Джейн поднялся вслед за ней. – Вот именно, что заправляла всем Дарси, послушай, ни Берроуз, ни Барбер не могли знать, что у нее просто поехала крыша на тебе!

– Брось, ее крыша поехала не на мне, а на бредовой навязчивой идее.

– Ха! Уверен, Джейн? По-моему, ее заклинило конкретно на тебе, ты не замечал, какой голодный был у нее взгляд?

– Может быть, ты просто ревнуешь?

– Кто здесь ревнует, Джейн, так это ты.

– Прости? – он удивленно смотрел на напарницу.

– А как еще ты можешь назвать свою нездоровую обеспокоенность тем, кого я пускаю в свой дом?

– Забота, Лисбон, это забота. Я не хочу, чтобы Берроуз вместе с Дарси втянули тебя в еще одну извращенную игру.

– Серьезно? – губы Терезы изогнулись. – Тогда тебе стоит узнать, что Скотт перевелся в отделение ФБР в Сан-Франциско, и более не имеет никого отношения к Сьюзен Дарси. Он не знал, что ею двигало, и сейчас он действительно раскаивается в том, что произошло. Он сам рассказал мне о вынужденном обыске в моей квартире, и упомянул о том, что Дарси дала молчаливый приказ на наше… более близкое знакомство.

Джейн победоносно улыбнулся:

– Вот видишь, – сказал он. – Я прав.

– Ты всегда прав, чертовски прав. Но вот неожиданность – Скотт не стал делать многое из того, на что намекала Дарси. Потому что он не плохой человек. И в этот раз он пригласил меня поужинать с ним.

– И что ты ответила? – Джейн почувствовал, что сердце пропустило удар.

– Сказала, что подумаю.

– Что тут думать, Лисбон, у него же нет шансов.

– С чего ты взял?

– Он не стоит тебя, это плохой выбор, если он способен на то, что делал, это о многом говорит. Послушай, Лисбон, он не для тебя!

– Вот как? – ее глаза сверкали. – А кто, скажи на милость, дал тебе право вмешиваться в мою личную жизнь? Решать за меня, указывать мне? Я не твоя подружка, Джейн! И могу сама позаботиться о себе. А сейчас уходи, пожалуйста. Уходи!

Он кивнул.

И сделал то, о чем она просила.



Было глупо надеяться, что она сможет уснуть после всего произошедшего. Минуло несколько часов с тех пор, как внизу хлопнула входная дверь, и Лисбон осталась одна. Как обычно.

Джейн ушел, как она и просила, выбрав именно этот момент, чтобы действительно прислушаться к ее словам и сделать то, что от него ожидают. Забавно, потому что сейчас ей на самом деле хотелось, чтобы он ослушался.

«Чертов Джейн!»

Это был хороший день, слишком хороший, подумала она – в какую-то минуту ей даже начало казаться, что он может стать лучшим за последние десять лет.

Просто потому что Патрик Джейн был в ее квартире, милый и заботливый его вариант, и он совсем не торопился куда-то уходить.

Но потом что-то пошло не так.

Внезапно разозлившись, Тереза рывком поднялась с кровати, отбрасывая в сторону подушку. Схватив злополучную бутылку вина, она выдвинула ящик, в котором хранила что-то из теплых вещей, и засунула бордо под один из старых свитеров.

– Лежи там и не высовывайся! – приказала она бутылке, хватая куртку и ключи. Может быть, небольшая прогулка перед сном поможет ей немного успокоиться.

Сегодня чердак казался ему особенно холодным и одиноким. Джейн допивал третью чашку Эрл Грея, но по-прежнему не мог согреться – вечная мерзлота внутри него не собиралась исчезать.

Как случилось, что именно в тот момент, когда он решил сделать шаг вперед, все пошло наперекосяк? Почему он был таким болваном?

«Ревнующим болваном» – дополнил его внутренний голос. В этот раз Джейн не стал с ним спорить.

Пусть он рьяно отрицал это перед Лисбон, с самим собой можно было поговорить начистоту. Хотя бы сейчас, когда он все равно уже все испортил.

Да, Тереза была права, и не только в вопросе ревности – он действительно не имел права решать за нее, указывать ей, что делать, вмешиваться в личную жизнь… Лисбон не принадлежит ему, как бы сильно не разбивал этот факт его сердце. И он до сих пор не сделал ничего, что могло бы хоть как-то это исправить.

Ни единого шага.

Возможно, ему просто не стоило этого делать. Возможно, произошедшее стало лишь напоминанием, что он не заслуживает того, на что пытается посягнуть?

Была только одна причина, почему Джейн до сих пор не отказался от принятого решения.

Это надежда, – тончайшая, но все-таки надежда – что Тереза будет не против попробовать. В этом случае существовал шанс, что они оба станут чуть менее одинокими. Станут счастливее.

Ради этого стоило постараться.

Он не знал, с чего можно было начать, и это пугало его. Джейн привык иметь на руках все ответы – он с легкостью читал людей, умело просчитывал каждый их следующий шаг, и всегда в его рукавах была припрятана пара-другая тузов. Но когда дело касалось Терезы Лисбон…

Да, он говорил, что она – открытая книга, но не все было так просто. Особенно сейчас, когда дело касалось такой тонкой материи. И он был замешан в этом лично.

Чего Лисбон ждала от него? Что он должен был сделать, сказать? Стоило ли заказать ужин в ресторане? Пригласить ее на официальное свидание? Подарить дорогущую бутылку вина, как это сделал Берроуз?

Джейн поморщился. Возможно, с ним Лисбон пойдет на свидание. Возможно, они уже договариваются о встрече, воркуя по телефону, пока он как последний неудачник все пытается решиться хоть на что-то, трусливо отсиживаясь на пыльном чердаке.

В конце концов, он перестал думать. Возможно, не строить планы – и есть лучший план? Возможно, стоит просто вернуться и попытаться объяснить свое дурацкое поведение?

Приняв решение, Джейн отправился обратно на стоянку КБР. Он просто приедет к ней, и, если Тереза еще не будет спать, он постучится и будет надеяться, что в ее сердце еще осталось немного терпения для него, что он не истратил весь жизненный запас, и Лисбон впустит напарника в дом.

Уже заводя мотор «Ситроена», Патрик кинул взгляд на свою левую руку. Озарение пришло к нему в тот же миг.

Черт возьми, ну конечно!

Он удивлялся только, как можно было быть таким остолопом?

Предлагать себя женщине, продолжая носить символ любви к почившей супруге… Да, Лисбон была совершенно права – он наглец и, к тому же, болван.

Положа руку на сердце, Патрик мог признать, что это кольцо давно потеряло свой первоначальный смысл, превратившись в безмолвное и вечное напоминание Джейну о его вине, о том, что он потерял по своей глупости и заносчивости. Он не думал, что когда-нибудь снимет кольцо – не до того, как Кровавый Джон будет безжизненно лежать у его ног, но сейчас Патрик почти не колебался.

Помедлив пару мгновений, он решительно стянул кольцо с безымянного пальца, и бережно положил золотой ободок во внутренний карман пиджака.

В окнах квартиры Терезы было темно. Джейн почувствовал себя больным – он надеялся, что его напарница спала, а не мучилась кошмарами и бессонницей в темноте и пустоте одинокого дома.

Какое-то время Патрик боролся с желанием постучать в ее дверь, наплевав на приличия, а затем снова завел мотор. После он нарезал еще несколько кругов, патрулируя улицы, как делал в те ночи, когда не мог дежурить в квартире Лисбон.

Около получаса спустя Джейн, наконец, отправился назад в КБР. Обратный путь казался ему бесконечным и тоскливым.



Больше всего на свете ему хотелось пробраться в кабинет Лисбон и приклеиться к ее дивану, впитывая корично-яблочный аромат. Он всегда успокаивал Патрика, действовал, словно мягкое снотворное, опутывая, обволакивая, убаюкивая менталиста.

Но сначала – чай. Чашка Эрл Грея на ночь казалась Джейну великолепной идеей. Он легко вбежал вверх по ступеням, возвращаясь на свой пыльный чердак.

В первое же мгновение Патрик почувствовал – что-то изменилось. Легкий аромат корицы заставил мужчину вздрогнуть. Он постоял несколько секунд, позволяя своим глазам привыкнуть к темноте. Ее присутствие было слишком очевидным.

– Лисбон, – сказал он, разворачиваясь в сторону, где, по его представлению, ждала его напарница.

– Джейн.

Ее голос был тихим и печальным, и первым порывом консультанта было просто шагнуть вперед и обнять Терезу, схватить, прижать к себе, ничего не объясняя, не тратя время на бессмысленные слова.

Но вместо этого он спросил первое, что пришло ему в голову:

– Как долго ты здесь?

– С четверть часа, – она неопределенно качнула головой.

– Я ездил к тебе. Хотел извиниться за свое поведение, ты абсолютно права, мне не стоило указывать тебе, что делать.

– На самом деле, Джейн, – она подошла ближе, слегка нервничая, – я как раз хотела об этом поговорить. Ты действительно заботился обо мне, и мне жаль, что моя реакция была такой острой. Не знаю, что на меня нашло…

– Прекрати, – попросил Патрик и, наконец, сделал то, чего хотел с самого начала. Протянул руки, смыкая их за спиной напарницы, и притянул ее ближе к себе.

– Джейн, – выдохнула Тереза, совершенно обескураженная происходящим.

Он не ответил, и Лисбон увидела, как стремительно темнеют его глаза. Она поняла, что Джейн собирается поцеловать ее, примерно за секунду до того, как его мягкие губы коснулись ее губ.

На мгновение – всего на одно мгновение – ей стало страшно. Ужас неизбежного опутал ее; они собирались пересечь черту, и Бог знает, что их ожидает на той стороне.

Но уже в следующий миг ненужные, лишние мысли остались где-то далеко-далеко, и Тереза оказалась еще ближе к своему консультанту, запуская пальцы в его кудри, воплощая в реальность свои мечты и ощущая его руки на своей талии.

Джейн почувствовал электрический разряд, впервые прикоснувшись к ее губам. Это было совершенно не похоже на то, что он мог нарисовать в своем воображении. Болезненная дрожь прошла вдоль всего его тела, и кончики пальцев задрожали, не слушаясь своего хозяина.

В остальном Джейн почти не ошибся. Тереза Лисбон и в самом деле оказалась восхитительно-сладкой, а губы ее – нежными и бархатными на ощупь. Но что он не мог предсказать – это то, что произошло после его легкого натиска.

В первый момент Лисбон замерла, застыла в его руках, и Патрику показалось, что это длилось целую вечность. Но потом она ответила: ее рот приоткрылся, и она храбро потянулась к нему, прижимаясь еще теснее, так яростно, словно ждала этого мига все последние десять лет.

Обескураженный ее решимостью, Джейн позволил себе легкую полуулыбку; он догадывался, что внутри этой маленькой женщины таилась страсть такой силы, которую не могли позволить себе даже те представительницы прекрасной половины, что слыли настоящими искусительницами. Он знал: все, что нужно – это разбудить этот вулкан, но не был уверен, что окажется способным на подобное.

Джейн однако не медлил – он тоже потратил десятилетие, собирая себя по кусочкам, а вернее – наблюдая, как это делает Лисбон; терпеливо, бережно, с любовью. Они оба так долго шли навстречу друг к другу, становясь все ближе, въедаясь друг в друга костями, проникая под кожу, а затем кружили на одном месте, не имея права сделать последний, решающий шаг, чтобы сейчас, когда не осталось больше сил на ожидание, оказаться в этой единственно правильной точке.

Когда они, задыхаясь, наконец-то оторвались друг от друга, Патрик улыбнулся. Перед ним стояла новая, неизвестная Лисбон – такая, какой ему еще не доводилось ее видеть: раскрасневшаяся, с блестящими глазами и припухшими губами. И это он сотворил с ней!

Джейн потратил целую секунду на то, чтобы навсегда оставить этот образ в своем Дворце памяти.

Тем не менее, он надеялся, что еще не раз сможет любоваться такой Терезой вживую. Тысячи, тысячи и миллионы раз.

– О Боже, – сказала Лисбон, безвольно опуская руки вдоль тела и пытаясь собраться с мыслями. – Это сумасшествие.

– Сумасшествием было бы не сделать этого, – мягко возразил Джейн.

Она выдала нервный смешок:

– Ты считаешь?

Вместо ответа он сжал ее ладони своими руками.

Прошло несколько секунд прежде, чем Тереза поняла, что чего-то не хватает. Не доверяя своим ощущениям, она опустила голову, поднося ближе к глазам его левую руку.

– Джейн, – прошептала она, – Джейн? Твое кольцо…

– Да, – медленно ответил он, выдыхая и понимая, что совершенно забыл об этом, – да, я просто решил, что пришло время.

Какое-то время она молча смотрела на руку своего консультанта, а потом Патрик осознал, что она плачет.

– Тереза, – позвал он, мягко касаясь ее подбородка.

В этот раз Лисбон первая поцеловала его. Он ответил со всей любовью и энтузиазмом, на которые только был способен.

Через мгновение Тереза обнаружила себя впечатанной в холодную стену чердака, ее руки блуждали по телу Джейна, проникали под рубашку, заставляя Патрика рычать от этих прикосновений.

Их тесно прижатые друг к другу тела исключали всякую двусмысленность с его стороны – она чувствовала желание Джейна и была готова зарыдать от счастья.

Вокруг становилось очень жарко, и где-то на задворках сознания мужчина успел удивиться, как еще совсем недавно он не мог отогреться на этом же чердаке.

Когда поцелуи становились совсем безумными, и они оба отчаянно нуждались в кислороде, Патрик отрывался от ее губ, перемещаясь к шее, оставлял влажные поцелуи на линии подбородка, оттягивал воротничок, лаская обнажившийся кусочек кожи. Легкая куртка Терезы давно валялась в ногах, как совершенно лишняя тряпочка, мешающая ему добираться до особенно сладких мест.

Атмосфера накалилась до предела, и Джейн в отчаянии обвел взглядом помещение. Оборвав поцелуй, он резко выдохнул и сделал два шага назад. Пока все окончательно не вышло из-под контроля, он должен был стать тем, кто остановится.

Он любил Терезу, Бог знает, как любил – но это место, этот одинокий чердак совершенно не подходил для того, чем они только что собирались заняться. Первый раз с Лисбон не мог произойти в безжизненной комнате, с жестким подобием кровати, с тоской и горечью, что впитал в себя здешний воздух за то время, что Джейн отравлял его своим присутствием.

Нет, сейчас следовало сделать паузу. Меньше, чем несколько минут назад, он впервые решился поцеловать эту женщину, и было бы совершенно неправильно торопить события таким образом.

Казалось, Тереза понимала, о чем он думает, и Джейн с облегчением не нашел в ее взгляде разочарования.

– Думаю, нам стоит… э-э-э, спуститься вниз и выпить чаю?

– Отличная идея, – согласилась Лисбон и неловко пригладила волосы, поднимая запыленную курточку.

Патрик улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой:

– Дамы вперед.

На середине пути он набрался достаточно храбрости, чтобы слегка прижать ее к стене и украсть быстрый поцелуй.

– Как давно я мечтал об этом, – прошептал Джейн ей в ухо, обжигая дыханием и заставляя колени Лисбон подогнуться.

Последний лестничный пролет они проделали молча: Тереза шла впереди, и мужчина позволил себе любоваться открывшимся видом, совершенно не скрываясь.

У входа в комнату отдыха Лисбон обернулась и залилась краской, поймав его взгляд:

– Хей! – сказала она возмущенно, но Патрик лишь еще шире расплылся в улыбке.

Подумать только, она так мило смущается, заметив, что он пялится на ее попу, и это несмотря на то, чем они только что занимались на чердаке.

– Джейн! – повысила Лисбон голос, когда он продолжил разглядывать ее, ровным счетом не обращая никакого внимания на ее возмущение.

– Тереза, пожалуйста, называй меня Патрик, – он сказал это так серьезно, глядя ей в глаза, что у женщины перехватило дыхание.

Она кивнула и, видимо, удовлетворенный ее ответом, Джейн снова переместил взгляд чуть пониже спины напарницы.

– Кстати, я делаю это далеко не в первый раз, моя дорогая, – заявил он уже совершенно другим тоном, – так что не надо так смущаться. Просто раньше мне приходилось скрывать свою… ммм, немного нездоровую увлеченность этой твоей частью. Теперь же я наслаждаюсь тем, что могу делать это открыто.

– Зря ты думаешь, что был так неуловим, – пробормотала Лисбон, с некоторым смущением признавая, что ей приятно знать, что все эти годы Джейн не рассматривал ее лишь как способ быть ближе к расследованию Кровавого Джона, или как лишнюю помеху творить свои выходки, или в качестве надоедливого босса. Он видел в ней женщину, и от осознания этого Тереза почувствовала необыкновенную легкость, словно бы за спиной у нее вдруг выросло два невесомых крыла.

Они уже добрались до места, и Лисбон села за один из столиков, немного нервно наблюдая за суетящимся Патриком. Когда он, наконец, присоединился к ней за столом, разливая чай по чашкам, она заметила, что его руки дрожат. Не она одна жутко нервничала в этот момент.

С облегчением Тереза обернула свои ледяные пальцы вокруг чашки и, поднеся к лицу дымящийся напиток, сделала глоток.

Джейн сидел напротив, и ей было трудно понять его выражение лица, но глаза консультанта были очень серьезными.

Они оба не имели никакого понятия, о чем говорить.

– Прости, что я так… Без предупреждения поцеловал тебя. Мне показалось, что это было правильно, – Джейн смущенно улыбнулся.

– Это было, – подтвердила она.

– Хорошо, – он помолчал немного, задумавшись на некоторое время. – Тереза, – когда он снова начал говорить, Лисбон почувствовала сильную дрожь. Тон его голоса подсказал ей, что сейчас будет сказано что-то очень важное. Что-то, что может изменить их жизни. – Тереза, я хочу, чтобы ты знала, что это не было спонтанным порывом. Уже очень долгое время я… Я пытался разобраться в себе. Знаю, что я – не самый привлекательный вариант для тебя, и ты заслуживаешь много, много больше, – он не прерывал зрительный контакт ни на мгновение, и Лисбон замерла, затаив дыхание и почти не моргая. – Но ты должна знать, просто, потому что так будет честнее, что если захочешь, я – твой. Я люблю тебя, Тереза. Я не могу представить свою жизнь, если в ней не будет тебя. Да, я разваливаюсь на части, и у меня слишком много груза за спиной, и желание мести отравляет мою жизнь. И я никогда не думал, что может появиться что-то, чего я хотел бы сильнее, чем долгой и мучительной смерти Джона от моих рук, но это случилось. И это пугает меня, повергает меня в ужас, потому что мои чувства делают тебя живой мишенью для него. Но слишком бессмысленно продолжать скрывать их, у меня все равно ничего не получается, – он невесело усмехнулся. – Держу пари, он давно догадался обо всем. Возможно, быстрее меня самого.

Лисбон моргнула, умоляя поток мыслей в своей голове не нестись в таком бешеном танце.

– Джейн…

– Патрик, – мягко поправил ее консультант.

–… Патрик, – повторила она, и у него сжалось сердце.

– Тереза, послушай, – перебил ее мужчина, – я не прошу ответа прямо сейчас. И я знаю, ты никогда не хочешь ранить чувства людей, но поверь, если все это тебе не нужно – я пойму. Ничего не изменится между нами, я… я буду очень стараться, чтобы все осталось по-прежнему. Даже не надейся, что сможешь избавиться от меня, или что я перестану проделывать свои трюки и ставить тебя в неловкое положение, – он слабо улыбнулся.

Некоторое время Лисбон молчала, разглядывая неприметную поверхность стола и, казалось, напряженно думая. Наконец, словно решившись на что-то, она залпом допила остатки остывшего чая и поднялась, натягивая куртку и по-прежнему не произнося ни слова.

– Куда ты? – спросил Джейн, безотрывно наблюдая за действиями напарницы.

– Домой, – коротко ответила Тереза.

Он почувствовал, что еще немного, и его сердце в прямом смысле разорвется от боли. Ее слова были… опустошающими. Джейн физически ощущал зияющую дыру у себя внутри, пустота и боль заполняли его, соревнуясь, кому достанется больше места в их новом обиталище.

В конце концов, а чего он ждал? Неужели правда верил, что сможет подарить Лисбон счастье? Что он – тот, кто ей нужен на самом деле?

Стараясь скрыть свои эмоции, Джейн улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, – прошелестел он, давая напарнице понять, что все в порядке. Он в порядке. Они в порядке.

– Хорошо, – подтвердила Лисбон, подходя ближе. – Ты готов?

Смысл ее слов дошел до него лишь через несколько мгновений.

– Что? – переспросил он, поднимая голову.

Ее глаза смеялись. Черт возьми, Тереза Лисбон просто-напросто дразнила его!

– Я спрашиваю тебя, Патрик, готов ли ты идти домой? – сказала она, глядя на него с любовью.

Он почувствовал, что плачет, и Тереза взяла его за руку.

– Пойдем, – ласково сказала она, потянув консультанта за собой.

– Женщина, ты не оставляешь мне выбора, – прошептал Джейн, послушно следуя за напарницей.

Она рассмеялась, и он сплел их пальцы, прижимаясь грудью к ее спине.

– Милая, ты все-таки скажешь мне, откуда взялся тот малиновый костюм?
– А это, Патрик, уже совсем другая история.
Примечания:

---

Последняя глава выложена, вот такой счастливый конец подарил нам автор, но это не конец, а лишь начало для Джисбон.
Жду ваших мнений на форуме.
От автора: Вот и подошла к концу эта история, первую главу которой я выложила еще 13 декабря. Лично мне безумно жаль с ней расставаться, но я все же рада, что наконец-то дописала финал.
Хочется сказать огромное СПАСИБО всем моим читателям, которые не бросали фанфик даже когда получались такие неприлично длительные перерывы. Спасибо всем кто ждал, кто читал и писал отзывы – это отдельный источник вдохновения, обратная связь с читателями