Часть 12.1
Весь день слова присланного стихотворения не выходили у него из головы. Впервые в жизни он был счастлив, и про это счастье кто-то узнал… Кто-то решил угрожать ему… 4то-то? Вот только кто? Никогда он ещё не был так напуган… Он боялся не за себя, за Анну.
Он всматривался в фотографии жертв и даже не хотел думать, что на их месте может оказаться Анна, от одной мысли сердце сковывал железный обруч и становилось нечем дышать. В стихах был явный намёк на угрозу, а это значит: за ним следят и знают об их отношениях с Анной. Необходимо вывести её из под удара… Но как? Рассказать ей все? Про стихи, про угрозу, про страхи?.. Но что-то ему подсказывает, что как бы он ни просил, ни уговаривал её уехать к родителям, она останется с ним рядом. И как же ему поступить? Как защитить её?
Штольман все так же стоял и думал, не замечая, что за окном день сменили сумерки, почти все сотрудники разошлись по домам, а в кабинете он уже не один.
Ласковое прикосновение к его плечам вырвало его из грустных и тяжёлых дум, Яков уже хотел перехватить женскую ручку и притянуть к себе Анну, но сладко-приторный запах духов сообщил ему, что это не она.
*** Несмотря на то, что Нинель сняла самый дорогой номер в лучшей гостинице Затонска, убранство помещения ей показалось убогим, а обслуживание оставаляло желать лучшего. Чего только стоила нерасторопная горничная, которая принесла ей завтрак в номер, со своими трясущимися руками и заплетающимся языком, разлила кофе, да ещё шёлковый пенюар перепачкала. Ох и разошлась Нинель в своём гневе, нужно было на кого-то выплеснуть все, что накопилось, и горничная оказалась как никогда кстати. Выкричавшись, Нина почувствовала себе легче, она привела себя в порядок и направилась в театр. Оказалось, вся трупа уехала на гастроли, а место примы заняла новенькая Евгения Григорьева, кто она такая, Нежинская не знала, да и неважно это было, все помыслы и стремления Нинель были о столице, а может, и ещё дальше. Поэтому зайдя в свою гримерку и собрав кое какие вещи, она покинула театр с гордо поднятой головой и пренебрежительным взглядом. Перекусив в своём любимом ресторане, актриса направилась в спа-салон привести в форму тело и душу.
У Нежинской не было особого плана, для начала она решила просто пощупать почву, потому, покинув спа-салон, направилась в полицейское управление, подойдя к которому она стала ловить и купаться в восхищенных взглядах покидавших свою службу полицейских. Дежурный с улыбкой до ушей сообщил, что Штольман ещё не покидал управления и с радостью указал нужную дверь.
Нинель постучал в дверь, но, не получив ответа, толкнула её, возможно, дежурный ошибся и сыщик уже покинул здание. Но дверь оказалась не заперта, Нежинская даже не поверила своему счастью, когда обнаружила Якова одного в кабинете.
- Яков Платонович, - лилейным голосом позвала актриса, но мужчина не обернулся.
Нинель подошла к широкой мужской спине, прошлась ладошкой по телу, скрытому тканью рубашки, остановив её на мужском плече и привлекая к себе внимание.
***
Штольман обернулся и наткнулся на невинный взгляд карих глаз из-за опущенных ресниц. И тут в его мозгу вспыхнула мысль, да вот же она – возможная последняя жертва. Те наблюдения, которые хранились в его памяти о Нежинской, дали ему полную уверенность, что гордыня - явный лидирующий грех в арсенале актрисы, уж больно она себя высокомерно преподносила. «А что, это неплохая идея взять актрису под контроль, кроме того, это может обезопасить Анну, если за мной постоянно следят, то увидят, что я постоянно в обществе Нежинской. Конечно, стоило для начала это обсудить с Анной, но тогда, возможно, будет упущен случай, думаю, Аня поймёт меня, когда я все ей расскажу. Как же там моя девочка? Не позвонила до сих пор, да и я хорош: ушёл с головой в работу, забыл, что она в больнице…»
Всё эти мысли пролетели за минуту в голове следователя, и он спокойным голосом и лицом, не выражающим никаких эмоций, спросил:
- Нина Аркадьевна, я могу вам чем-то помочь?
Нина даже вздрогнула от такого тона Штольмана, будто холодом на неё пахнули.
- Простите, я стучала… - Нина немного растерялась, не заметив никакой эмоции на лице Якова. «Крепкий орешек», - подумала актриса. Она смущённо отвернулась и направилась к выходу. – Я, наверное, пойду… зайду в другой раз.
Такой поворот событий Якова не устраивал, нужно было завязать с ней отношения, да и узнать, зачем она, собственно, приходила.
- Постойте, Нина Аркадьевна, - Штольман взглянул на часы, был восьмой час. - Я сегодня пропустил обед, не составите мне компанию за ужином? Заодно и расскажете, что вас привело в полицейское управление.
Такое предложение было на руку актрисе, и она, конечно же, согласилась, подарив мужчине улыбку. Яков ответил тоже улыбкой, что подарило актрисе надежду на успех её замысла.
Покидая кабинет, Штольмана застал телефонный звонок, звонила Анна. Он несколько минут не решался ответить на звонок, не зная, что сказать. Уже когда оказавшись на парковке, он решился. Разговор вышел короткий, соврав, что ему необходимо по служебным делам уехать немедленно в столицу, он распрощался с Анной. Неприятный осадок осел в его душе, но по-другому он не мог поступить, его разговор слышела Нежинская.
- Что-то случилось? – в подтверждение его мыслям Нина задала вопрос, недовольно хмуря носик.
- Нет, все хорошо. Какую кухню предпочитаете, Нина Аркадьевна? – поинтересовался Штольман, открывая перед ней дверь авто.
- Европейскую. И зовите меня Нина, - голос журчит, как колокольчик, а в глазах сама невинность.
*** Было уже почти за полночь, Яков сидел в своём авто и смотрел в тёмные окна своего коттеджа. Ждёт ли его Анна? Или, обидевшись, ушла спать к себе? Весь вечер из головы Штольмана не выходил их телефонный разговор. Он даже не спросил, как она сходила к врачу, как она себя чувствует, судя по голосу, со здоровьем возникли какие-то проблемы. И как ему быть? Он не сможет бросить Анну в болезни одну, да и Нежинской надо теперь время уделять, дамочка явно клюнула на ухаживания. При воспоминании об актрисе Якова всего передернуло, за его жизнь ему неоднократно приходилось общаться с разными людьми и прочитывать их, как книги, подстраиваясь, играть роль, чтоб получить нужную информацию, или расколоть отъявленного преступника.
Но эта высокомерная, лживая особа вызывала в Якове стойкое отвращение, от общения с ней ему хотелось немедленно попасть в душ, чтобы смыть с себя её мимолетные прикосновения и запах её духов, который, наверное, уже въелся ему под кожу. Весь вечер он был вынужден ей улыбаться и слушать её слезливые речи: какая она бедная и несчастная, как её в заточении держал Разумовский и издевался над ней, как у неё теперь нет ни крыши над головой, ни любимой работы, ни средств к существованию. Все это Яков слушал вполуха, постоянно думая об Анне и мысленно прося у неё прощения. Почему-то Яков чувствовал себя подлецом, тем, что предаёт Анну, общаясь с Нинель.
Только Яков собрался покинуть авто и отправиться в царство Морфея, как его телефон ожил.
- Здравствуйте, Александр Николаевич, - ответил незамедлительно на звонок Штольман, потому как генерал Варфаломеев просто так не звонил бы в столь поздний час.
- Я понял, выезжаю немедленно, - выслушав, ответил Штольман и завёл машину, выворачивая на дорогу. Похоже, его ложь Анне оказалось пророческой, его ждала столица.
Источник: https://twilightrussia.ru/forum/201-38411-1 |