- Располагаете ли Вы информацией о том, где сейчас может находиться Патрик Джейн?

- Нет, мне это неизвестно.

- Когда Вы видели его в последний раз?

- Утром, когда уходила на совещание по бюджету.

- Что он Вам сказал?

- Ничего особенного: поздоровался, пошутил по поводу моей прически и отдал мне кофе.

- Было ли в его поведении что-то необычное?

- Нет, не думаю. Точнее не совсем так: в его поведении всегда есть что-то необычное, он сам необычный, но это для него нормально.

- Что именно он Вам сказал?

- Он сказал: «Привет Лисбон, потеряла расческу или так задумано?» Больше ничего.

- В каких Вы с ним отношениях?

- Простите?

- В каких отношениях Вы состоите с Патриком Джейном?

- Я не совсем понимаю Ваш вопрос. Мы работали вместе почти десять лет, мы коллеги, я его начальник.

- Нам, разумеется, это известно. Я спрашивал не об этом. Каковы Ваши личные отношения с Патриком Джейном?

Тереза столько раз проводила допросы подозреваемых, но ей крайне редко приходилось давать показания самой, разве что время от времени при посещении суда, но это скорее были комментарии и пояснения, то же, что происходило здесь, выглядело как самый настоящий допрос. Одни и те же вопросы, настойчивый и требовательный голос, невозможность уйти или отказаться отвечать. Что ж, похоже, это только начало. Она сидела в этой комнате уже, наверное, пару часов, а где-то рядом, может быть в соседнем кабинете, скорее всего, кто-то такой же неумолимый, опрашивал членов её команды.

- Личные отношения? Мы давно знаем друг друга, думаю, можно сказать, что мы были друзьями,- произнесла Тереза и тут же спохватившись, добавила: - мы друзья.

Почему она употребила прошедшее время - потому что злилась или потому что не знала, кто они теперь? Хороший вопрос. Знала ли она, кем они были? Сейчас она не была в этом уверена, она больше ни в чем не была уверена.

- Что Вы вкладываете в понятие друзья?

- Я не понимаю, какое отношение это имеет к делу? К тому, что произошло? Преступник, которого полиция Калифорнии и ФБР искали десять лет, мертв. Разве Вы не должны сейчас выяснять, кто помогал ему так долго скрываться, избегать ареста? Разве Вы не должны устанавливать и проверять все факты? - не выдержала Тереза.

- Почему Вы так разнервничались, когда я спросил о Ваших личных отношениях? Я не должен, но объясню Вам, Тереза: здесь я решаю, что и когда спрашивать, а Вы должны мне честно и подробно отвечать. Связями Красного Джона, его контактами, личностью и деталями преступлений занимаются. Как Вы справедливо отметили - он мертв, и мы, в том числе, хотели бы знать, кто, как и почему его убил. Это в Ваших же интересах - предоставить нам интересующую нас информацию. Учитывая масштабы сплетенной им преступной сети, мы никому не можем доверять без тщательной проверки. Это не просто коррупция в правоохранительных органах, это преступное сообщество, существовавшее под носом у правительства штата больше десяти лет. Это дело на контроле у губернатора, и я не удивлюсь, если ему придется делать доклад Президенту. Грядут перемены и глобальные проверки, кто-то должен, наконец, вычистить эти Авгиевы конюшни, - сотрудник АНБ замолчал и выжидающе посмотрел на агента Лисбон.

Серый костюм, чуть за сорок, короткая аккуратная стрижка, ничем не примечательный галстук, лицо, не выражающее никаких эмоций, и пытливый, внимательный взгляд, пытающийся заглянуть в душу.

- Разве тот факт, что я и моя команда в течение десяти лет ловили этого преступника и смогли, наконец, установить его личность, не означает, что мы не замешаны во всем этом? Что делает Вас неприкасаемым, почему Вы не можете быть в этом замешаны? Почему это Вы меня допрашиваете, а не я Вас?

Агент Престон слегка усмехнулся.

- Ну что Вы, агент Лисбон, это не допрос, пока не допрос, скорее, беседа коллеги с коллегой. Вы правы, Вы, действительно, принимали активное участие в установлении личности Красного Джона. Но, видите ли, в чем дело, Ваше расследование не привело к его поимке, оно привело к его смерти, а вместе с ней мы потеряли возможность получить от него информацию о его сообщниках, пособниках, его связях и преступлениях. Он умер, и концы в воду. И у нас есть все основания полагать, что Ваш подчиненный, консультант КБР Патрик Джейн, был тем, кто его убил. Поэтому мы хотим знать как можно больше.

- Пока не доказано, что Джейн его убил, его следует считать невиновным, разве не об этом говорит презумпция невиновности? Красный Джон убил много людей, мы мало о нем знаем, и, следовательно, мы имеем смутное представление, кто и почему мог его убить.

- О да, Вы правы. Проблема лишь в том, что на орудии убийства обнаружены отпечатки мистера Джейна, а неподалеку от парка, в котором произошло убийство, видели мужчину, похожего на него по описанию, который через несколько минут после убийства спешно двигался в противоположную от парка сторону. Если мистер Джейн ни в чем не виноват, мы это установим. Но если он виноват, то, уходя от ответов сейчас, Вы покрываете его, а значит, Вы с ним заодно, может Вы планировали это вместе, откуда нам знать? - Престон замолчал и испытующе посмотрел на женщину, сидевшую перед ним.

Усталое, изможденное лицо, синяки под глазами, хрупкая фигура. Если бы он не знал, что она полицейский, старший агент, то никогда бы не подумал. Если бы он увидел ее где-то на улице издалека, наверное, принял бы ее за девочку-подростка. Она так настойчиво и твердо защищала человека, подозреваемого в убийстве, но при этом, как ни странно, не вызывала у Престона негативных эмоций. Скорее наоборот, жалость, сочувствие, возможно даже симпатию. Не дай Бог, оказаться на ее месте, в самом центре этого водоворота.

Престон встал из-за стола, казалось, он хочет что-то сделать, как будто ведет с собой молчаливый диалог. Наконец, он качнул головой, словно приняв какое-то решение и повернувшись, сделал шаг назад, вытянул вперед руку с каким-то устройством, на которое несколько раз нажал.

- Я остановил запись, Агент Лисбон, но у меня лишь несколько минут. Вы не понимаете, во что Вы вляпались, и ради Вашего же блага Вам следует сделать все, чтобы мы Вам поверили. Я Вам верю, но этого недостаточно. Минелли использовал все свои связи, чтобы как-то сгладить ситуацию, я лично ему обязан, и он просил меня быть с Вами объективным, но я не смогу Вам помочь, если Вы сами не будете себе помогать. По мне, даже если Вы и знали, что Джейн собирается сделать, то вряд ли могли это предотвратить. Этот человек неуправляем, он как шальная пуля, и его траектория непредсказуема. Ему нечего терять и некого жалеть. Но Вам есть над чем подумать, даже если Вы ему помогали, то тот факт, что Вы здесь, отдуваетесь за него одна, о многом говорит. Не упрямьтесь, расскажите все, что знаете, и, может, Вам удастся хоть как-то спасти то, что осталось от Вашей карьеры, если Вы, конечно, не мечтаете о месте кассира супермаркета.

Лисбон слушала Престона с широко раскрытыми глазами. Как это ни печально, но все, о чем он говорил, было чистой правдой: ее карьера, а, может быть, и свобода на волоске. Если бы не Минелли, то, возможно, она давала бы объяснения в другом месте и в другой форме. Она вздохнула, и как будто поникла, и от этого стала казаться еще меньше.

- Спасибо, агент Престон, я готова продолжать, только можно мне немного воды?

- Разумеется, - Престон повернулся и включил камеру, потом подошел к столу в углу комнаты, взял с него бутылку минералки и передал Терезе. - Итак, на чем мы остановились? Ах да, Ваши отношения с Патриком Джейном. Вас связывает с ним что-то большее, чем просто дружба?

Тереза слегка вздрогнула и на какое-то время, казалось, полностью ушла в себя. Связывает ли ее что-нибудь с Джейном. Хороший вопрос. Если бы она сама знала.

- Я уже говорила, Джейн – неординарный человек, к нему нельзя относиться нейтрально, за пять минут он способен довести Вас до крайней степени раздражения или даже злости, а потом рассмешить так, что у Вас заболит от смеха живот. Он может вызывать у Вас самые разные эмоции. Мы проработали вместе много лет и многое пережили, я спасала ему жизнь, он спасал жизнь мне. Вы же знаете, что это такая работа, зачастую напарники проводят вместе больше времени, чем со своей семьей. Мы все тут в некотором роде семья. Поэтому Джейн, конечно, много значит для меня, для команды. Нам небезразлична его судьба. Хотя не знаю, знает ли кто-нибудь его настоящего, хотя бы наполовину.

- Хорошо, это уже что-то. Я прошу меня извинить, но я должен задать Вам это вопрос. Между Вами была интимная связь?

Лисбон вспыхнула и раздраженно спросила: «Вы имеете в виду, спала ли я с ним?».

- Ну, не обязательно так грубо, но, по сути, верно. Я спросил, занимались ли Вы с ним сексом? Вы были любовниками?

- Нет, что Вы, никогда, - поспешно ответила Лисбон.

- Я спросил, потому что это могло бы существенно влиять на Ваше желание искажать факты в его пользу. Видите ли, мы пообщались с некоторыми сотрудниками КБР и многие из них высказали предположение, что вы были любовниками. Никто ничего не утверждал на сто процентов, но многие говорили о том, что у вас были очень доверительные отношения.

- Могу поспорить, что большинство из опрошенных Вами сотрудников - женщины, - жестко проконстатировала Тереза. - Это сплетни, Вы же понимаете, что никто, кроме меня и его не может знать наверняка. А правда в том, что Джейн - привлекательный мужчина, и многие из сотрудниц КБР были бы совсем не против скрасить его одиночество. Но в его сердце была лишь одна женщина – его жена. А я никогда не ценила себя настолько низко, чтобы выступать в качестве дешевой замены. Да и Джейн мне этого никогда не предлагал. Да, мы проводили много времени вместе, но я уже объяснила - мы были напарниками.

- И Вы не знали о его планах убить Кровавого Джона?

- О его планах отомстить знали все, он никогда этого не скрывал. Но я не знала, что именно сегодня и именно таким образом он планировал его убить, если это вообще он его убил. И я не знаю, где он, очень хотела бы знать, но не знаю.

Тереза замолчала и опустила взгляд.

- Ну что ж, спасибо, агент Лисбон, похоже, что мы закончили. Если Вам что-нибудь станет известно о нем или его местонахождении, прошу Вас незамедлительно мне сообщить. Это очень важно. Я более чем уверен, что это не последняя наша с Вами встреча, но сейчас Вы можете идти. Мы свяжемся с Вами, если нам потребуется снова поговорить. Завтра Ваше руководство и мы тоже ожидаем от Вас подробный отчет в письменном виде, где по минутам будут расписаны Ваши действия и действия Вашей команды за последние несколько дней, начиная с того момента, как Вам стало известно о татуировке в виде трех точек.

- Спасибо, Агент Престон. Я, разумеется, сообщу, если что-то узнаю, и подготовлю отчет завтра.

Тереза устало поднялась со стула, разминая затекшие конечности, и медленно пошла в сторону двери, как будто опасаясь, что ее остановят. Ее не остановили. Она прошла по коридору и вышла из здания, как будто двигаясь на автопилоте, села в машину, включила двигатель и поехала.

Когда она пришла в себя, она уже стояла на парковке возле дома, в котором жила. Тереза медленно вышла из машины, подошла к двери и зашла внутрь. Войдя в квартиру, она привычным движением положила на столик ключи и пошла в сторону спальни. Все, что ей сейчас хотелось, - это принять душ, упасть на кровать и забыться - отключить сознание и провалиться в небытие. Только сейчас она поняла, насколько устала. Есть не хотелось, несмотря на то, что последний раз она ела маффин по дороге на работу.

Через какое-то время она вышла из душа, вытирая полотенцем мокрые волосы, и устало опустилась на кровать. Что дальше?

Она легла и закрыла глаза, усталость и опустошение, вот то, что она испытывала. Какое-то время она просто лежала с закрытыми глазами, но потом по щеке скатилась слеза, за ней вторая, и вот она уже рыдала, уткнувшись лицом в подушку.

О чем она плакала? О многом. О себе, о Джейне, о том, что это конец, и все закончилось вот так. Она плакала от боли, от обиды, усталости, отчаяния, неизвестности и неопределенности. Сегодняшний допрос стал последней каплей. Последние несколько месяцев. Да что там месяцев - лет, выдались напряженными. С того момента, как Джейн сбежал в Вегас, все покатилось под откос. Его не было полгода, затем он вернулся, потом была эта эпопея с Лорелеей, а теперь все вообще покатилось кувырком. Последние пару месяцев она спала по четыре-пять часов в сутки, они были так близки к поимке Красного Джона, как никогда.

Эти семь подозреваемых, один из которых был ее начальником, скрытность Джейна, хроническая усталость и недосып - все это измотало ее до крайности. Джейн тоже не способствовал ее успокоению. Он был нервным, скрытным, она не могла не переживать за него. Один из его последних фокусов выбил ее из колеи окончательно.

Он предложил полюбоваться на закат. Как она могла отказаться? Она тогда подумала, что, возможно, это последний закат, который они встречают вместе. Он был таким тихим, немного печальным. Когда он начал ее благодарить, она похолодела. Он словно прощался. На словах: «Ты не представляешь, что ты значила для меня, что ты значишь для меня», она словно оцепенела. Неужели он сейчас скажет это? Это было как во сне, он говорил, говорил так, что, несмотря на то, что она давно уже научилась не верить ему, она снова поверила.

Он казался таким искренним, видно было, что слова давались ему с трудом. Почему она поверила ему: потому что он говорил правду, или потому что она хотела ему поверить?

Кто же разберет теперь. Тогда, перед тем, как выстрелить, он обнял ее и сказал: «Люблю тебя». Что это значило, она так и не поняла. На следующий день он сделал вид, что не помнит. Патрик Джейн, менталист, не помнит, как признался женщине в любви? Но это было не время и не место, чтобы давить на него, и она не стала. Она и сама не знала, что стала бы делать тогда с тем признанием, если бы он не отказался от своих слов. А потом Лорелея посвятила ее в подробности их общения, и Тереза вообще перестала что-либо понимать, она чувствовала себя преданной, но из последних сил старалась держаться, чтобы продолжать работать, идти по следу, искать злодея. Затем всё, вроде бы, вернулось на круги своя, Джейн стал похож на прежнего себя. Убийство Лорелеи, если и тронуло его, то он не показал виду, по крайней мере, это не стало для него трагедией, а значит, она не так уж много значила для него.

Они снова сблизились, он опять начал шутить, они вернулись к своим привычным перепалкам, он даже рассказал ей про список. Все шло своим чередом, пока она не поставила на прослушку телефоны подозреваемых, и он не узнал об этом. Она не помнила, чтобы он был когда-то так зол на нее, они поссорились, она тоже разозлилась, а потом все кончилось в больнице, когда она очнулась от кошмара, и он был рядом. Его взгляд был нежным, голос успокаивающим, и он был так похож на того Джейна, который сказал «люблю».

И вот этот закат, признание, и ей уже показалось, что он произнесет эти слова снова, но он лишь обнял ее. А потом уехал, оставив без телефона посреди ничего.

Это обидело, расстроило и разозлило, но страх за него пересилил все это, и она могла думать лишь о том, чтобы догнать его, предотвратить неизбежное, спасти. В тот раз обошлось, в этот раз - нет. Тогда она решила, что он не врал ей, по крайней мере, если и врал, то не во всем. Если бы он уехал без нее, то она бы быстро его вычислила и догнала. Он намеренно вывез ее в пустынное место, забрал телефон и оставил её. В случае, если бы его попытка увенчалась успехом, то она могла бы быть честной, давая показания. Патрик Джейн пытался защитить ее в своей манере. Но то, что случилось сегодня, разделило ее жизнь на «до» и «после».

Это произошло - он убил его, и назад пути уже не было. Он был преступником в бегах, а ее карьера не стоила ломаного гроша. Но сейчас она плакала не об этом, точнее - не только об этом. Она рыдала, потому что ничего уже нельзя было исправить, изменить, все закончилось, и она не знала, как жить с этим дальше. Сегодня, когда Престон спросил об их отношениях, она сказала то, что он хотел услышать, но что же было на самом деле? Стала бы она так убиваться, окажись на его месте Чо или Ригсби? Не имело смысла врать самой себе - проблема была в нем, в Джейне, в том, что она не знала, что же все-таки было между ними, и было ли, в том что. Так или иначе, это «что-то» стало лишь горьким воспоминанием, прошлым.

Кем она была для него? Кем он был для нее? Она часто думала об этом раньше. «Ты лежала в кровати и думала о Патрике», - старик Барлоу был прав.

Да, она его любила, и вряд ли сможет разлюбить когда-либо. Любил ли он ее? Она не знала. Иногда ей казалось, что она ему небезразлична, что он заботится о ней, и это была правда, но было ли это любовью, мог ли Джейн любить кого-то, кроме покойной жены?

Теперь она уже этого не узнает, даже если полиция его найдет: ему будет не до признаний, а она, несмотря ни на что, не хотела, чтобы его нашли, именно поэтому она пустила группу полицейских по ложному следу.

Ох уж это женское сердце, ох уж эта жертвенность и всепрощение. Святая Тереза заботится обо всех, но больше всех о нем, не оставляя надежды его спасти. Но кто спасет ее саму?

Десять лет жизни, загубленная карьера, ни мужа, ни детей, ни намека на личную жизнь или перспективу завести что-то из выше перечисленного, даже собаки - и той нет. Последние десять лет она работала и спасала Джейна. Можно ли его в этом обвинить?

Где-то в глубине души она всегда чувствовала, что это кончится плохо. Тогда, когда их заперли в том контейнере, она даже сказала ему об этом. Он никогда и ничего ей не обещал, он всегда был честен в отношении своей мести. В чем же она могла его обвинить: в том, что все мужчины казались неинтересными, пресными в сравнении с ним; в том, что ее сердце замирало, когда он ей улыбался; в том, что когда она отражалась в его глазах, ничто другое не имело значения?

Что ж, наверное, в этом, но он не заставлял ее чувствовать это. Судя по всему, он знал, что она чувствует, похоже, ему это льстило. Но он никогда не делал ничего, чтобы дать ей это понять, никогда не обещал взаимности, напротив, он не позволял ей расслабиться, обманывая ее и давая понять, что лишь Цель – Красный Джон – имеет значение.

Она взрослая женщина и должна была это понимать. Она и понимала, только вот принимать это было больно, и предательница надежда никак не хотела сдаваться. Все хотят, чтобы их любили, хотела и она. И вот это желание привело к тому, что случилось теперь. Она больше не могла плакать, слез не осталось, она лишь всхлипывала в подушку, усталость и истощение брали свое.

Завтра будет новый день и ей надо будет его прожить, а сейчас она проваливалась в забвение. Её последней мыслью, перед тем, как заснуть, была мысль о Джейне: где он сейчас, что с ним.

---

Буду ждать всех читателей на форуме.
А за проверку не забудьте поблагодарить неповторимую Shantanel