С шорохом открылся полупустой ящик комода с потертой тетрадью в нем и Зиг Зауэром. Тем самым, которым он однажды убил человека, угрожавшего Шерлоку, которого он знал всего второй день. Тем самым, которым он пристрелил дикого пса в овраге Дьюэра всего несколько месяцев назад. Тот самый, который сейчас он взял в руку и щелкнул магазином.

«Шерлок не вернется, поэтому я пойду за ним. Прощай. JW» → Отправить → Майкрофт Холмс → Ok.
***
– Его нет, Шерлок, – в голосе Майкрофта слышалось несвойственное, но от этого не менее искренне беспокойство.
– Ч...что?
– Джон. Он застрелился этим утром. Его нет.
– Нет, – мир Шерлока, вместе с его слезами, рухнул на сухой асфальт, разбиваясь. – Он не смог бы.
– Мне жаль, братишка.
– Ты должен был ЗАЩИТИТЬ его, – срывающимся голосом выкрикнул детектив.
– Я пытался...
– Очевидно, этого было недостаточно, – холодно рыкнул он.
– Мне так жаль, Шерлок.
– Так... это все было впустую?
– Шерлок... Шерлок!
В трубке Майкрофта раздались короткие гудки.

«Прощай, брат. Скоро я буду с Джоном. SH»

Поднявшись на крышу Бартса, Шерлок подошел к самому краю и сделал шаг вперед. Опять. В этот раз без фокусов, без иллюзий, без блефа… без сомнений.
Шаг вперед, навстречу к Джону.

Несколько секунд ничего не происходило и лица обоих оставались сосредоточены и даже немного печальны. Первым не выдержал Шерлок. Хватаясь одной рукой за живот, а второй за спинку кресла Джона, он до неприличия громко засмеялся.
– Ну что ты ржешь? Что ты ржешь как сивый мерин? – возмутился автор бессмысленного и беспощадного ангста, Джон. – Нормально же написано! Трогательно, печально, читатели будут рыдать и укутывать друг в друга в шоковое одея... Да прекрати ты уже, ради Бога!
– Прости Джон, – икнул Шерлок, вытирая проступившие от смеха слезы. – Просто это... это... ахахаха...
В детектива полетела подушка с национальным флагом, но тот был так увлечен новым истерическим припадком смеха, что не обратил на нее должного внимания. А Джон заразился весельем Шерлока и широко улыбнулся, так что об упавшей под стол подушке все благополучно забыли.
– Я же предупреждал тебя, что это несколько... специфично... и потом, ты сам настоял, чтобы я изображал убитую горем вдовушку, чтобы все выглядело реальнее.
– А это уже интересно. То есть, если бы через пару часов после полета с Бартса, я не объявился перед тобой живой и невредимый... ой, не надо так смотреть, ладно, с парой сломанных ребер и трещиной в локте... если бы я продолжал изображать из себя мертвеца, то ты бы так и делал? Писал жалостливые рассказы о наших разбитых сердцах?
– Будешь продолжать в том же духе, я все-таки переломаю тебе оставшиеся кости. Однако же зря я тебя тогда пожалел, – буркнул Джон, насупившись.
Детектив поморщился и изобразил на лице виноватое выражение. Получилось корявенько, но Джона и такое цепляет.
– Ну убери хотя бы про разбивавшиеся об асфальт слезы... или как там.
– Нет, Шерлок. Мой блог, моя запись, мой пароль!
– И что на этот раз? – вздохнул гениальный ум. – «Шерлок_занудливая_ты_задница_прекрати_читать_мои_ЛИЧНЫЕ_записи»?
Джон покраснел и надулся еще больше.
– Не такой уж я и идиот. Я поменял пароль после того раза!
– Ммм... на то же самое, дописав в конце дату своего рождения?
– Чтоб тебя! – воскликнул Джон и принялся что-то старательно печатать на клавиатуре, от увлечения высунув кончик языка. – Все же, ты самый неблагодарный из моих читателей! Смотри, всем нравится, один ты недоволен вечно.
– Всем нравится, потому что они идиоты. Дай сюда! И сделай мне чай, – детектив раздраженно выхватил из рук Джона его ноутбук, залез с ногами в свое кресло и принялся что-то упорно строчить. – Сейчас увидишь, как надо писать! Вы все увидите!
По личному опыту Джон знал, что спорить бесполезно и, оставив Шерлока в Чертогах разума, творчества и текстового редактора, пошел заваривать чай и искать зарядник от второго ноутбука.
Спустя полтора часа и две чашки остывшего чая на журнальном столике, Джону стало скучно сидеть в тишине, нарушаемой лишь стуком клавиш, и он обошел кресло Шерлока, вставая у него за спиной и всматриваясь в экран монитора. Лучше бы он этого не делал. Лучше бы он вообще умер.

Чувство заполненности целиком поглотило Шерлока, когда Джон вошел в него. Детектив замер, привыкая к ощущениям и концентрируясь, чтобы не кончить раньше времени, от стоящей перед глазами картины, как Джон грубо, властно и так по собственнически его имеет.
– Господи, как хорошо..., – выдохнул детектив и издал приглушенный стон, ощущая каждый миллиметр Джона внутри себя.

– Шерлок... – задыхающимся голосом начал доктор, – ты же... пишешь рейтинговый слэш! Про нас! ОПЯТЬ?!
– Поразительная наблюдательность. Не думал зарабатывать этим на жизнь? – флегматично съязвил Шерлок, – И это не просто слэш, это БДСМ! Ты полистай выше, где ты наказываешь меня моей плетью за то, что я испортил твой свитер, – добавил детектив с торжествующим видом и оглянулся к Джону, ожидая внеочередного воспевания таланта и славы гения.
Но Джон пропустил замечание мимо ушей, бросая на экран обеспокоенный взгляд и то и дело выхватывая взглядом в тексте то свое имя, то красочное описание «процесса». В конце концов, он забрал свой ноутбук и принялся читать...

Джон пробежался губами по груди мужчины, оставляя на его коже быстрые поцелуи, продолжая при этом медленно проталкиваться в Шерлока, но все эти нежности ни к чему, и Джон сделал очередной, более смелый толчок, после чего еще крепче схватил Шерлока за бедра и вошел в него так глубоко, как только мог, до самого основания, при этом выругавшись сквозь стиснутые зубы. Детектив захлебнулся воздухом от этого резкого толчка. Это было лучше погони и расследований, лучше наркотиков, лучше всего на свете! Он прикусил нижнюю губу, шумно выдыхая, и опустил руки на ягодицы Джона, явно оставляя на его коже следы от пальцев, такие же, как появятся у него самого через час-другой, крепче и сильнее прижимая его к себе, заставляя двигаться более резко и до предела глубоко и толкаясь ему навстречу.
Джон все набирал скорость, тяжело дыша и пытаясь что-то сказать, но слова, и без того невнятные, казалось, заглушал стук сердца, готового выпрыгнуть из грудной клетки. Он так крепко держал Шерлока, впившись пальцами в его кожу, что на ней начали появляться отметины. С каждой секундой толчки становились все жестче, и Джон вглядывался в лицо Шерлока, на его подрагивающие веки, мокрые ресницы, воспаленный взгляд и искусанные губы – видеть Шерлока в этот момент, как он теряет контроль, было бесценным. Глотая ртом воздух, Джон смог, наконец, выдавить из себя слова.
– Скажи мне... какие фантазии у тебя были... со мной. Я хочу это... слышать, – непривычно низкий голос Джона зачаровывал так, что смысл его слов дошел до Шерлока не сразу...

Покраснев, как свеколка для борща, Джон резко захлопнул крышку ноутбука. Продолжать читать ЭТО, было выше его сил. Несколько секунд он яростно пыхтел, безмолвно напоминая соседушке своим видом, что когда у Капитана Ватсона были плохие дни – умирали люди. Все же взяв себя в руки, он прищурился и посмотрел на детектива.
– Значит, вызов, да, Шерлок? Хорошо… Хорошо-о-о-о, – крышка страдальческого ноутбука снова открылась и Джон начал сосредоточенно печатать, бросая иногда на Шерлока порнографический взгляд.
«Ох, это явно не к добру», – пронеслась гениальная мысль в кучерявой голове, и Шерлок стремительно пересек расстояние между ними.
– Что? – лицо детектива вытянулось, – POV Черепа? Ты серьезно? Да кто это читать будет, – фыркнул он, и пробежался глазами по тексту…

Быть черепом на каминной полке вообще утомительно. Иногда, конечно, я был свидетелем потрясающе увлекательных расследований. Время от времени, хозяин рассказывал мне свои гениальные умозаключения, к которым я не смог бы прийти даже когда внутри меня еще функционировала жизнь. Но, по большей части, я стоял на полке или был спрятан миссис Хадсон за старой жестяной банкой от чая, которой на вид лет было не меньше, чем мне. Я сейчас имею ввиду банку, а не миссис Хадсон.
Все-таки быть черепом – невыносимая скука. Особенно с появлением в жизни у детектива соседа доктора Джона Ватсона. Теперь он почти постоянно делился мыслями с ним. Наверное, интерес хозяина к нему был обусловлен тем, что у доктора лоб выше, чем мой. Все-таки размер имеет значение. А мне же отныне доставалась роль пассивного наблюдателя или ларца для хранения сигарет хозяина.
Сегодня же я стал свидетелем сцены, которую даже описать словами тяжело.
Мой хозяин расследовал дело об ограблении магазина детских игрушек. Кассу и дорогие коллекционные фарфоровые куклы не тронули. Единственное, что пропало – это 12 очаровательных маленьких резиновых уточек. Уже поздно вечером, внизу громко хлопнула входная дверь. От картины, представшей у меня перед глазницами, я чуть не уронил челюсть: в гостиную буквально ввалились хозяин и его блогер…

– Нет, Джон, – голос Шерлока дрогнул. – Нет, нет, нет, ты не посмеешь! Ты поклялся, что никому и никогда не расскажешь про дело об уточках! – завопил он, отскакивая в другой угол комнаты.
Доктор на это только нехорошо ухмыльнулся и сложил руки на груди, выжидающе глядя на гения дедукции.
– Ладно. Что ты хочешь за свое молчание? – покорно спросил Холмс, понурив плечи.
– Жду тебя, – Джон с довольным видом встал и пошел в сторону спальни, на ходу стягивая свитер. – Очень интересно послушать, что у тебя там за фантазии со мной были. И плеть не забудь!
«А вечер перестает быть скучным», – подумал Шерлок и ухмыльнулся, в два шага нагоняя Джона.

КОНЕЦ

---