3.

Час уже прошёл, а от Стефана ещё не было никаких вестей. Он только уверял, что делает всё возможное и просил дать ещё некоторое время. Ему действительно не оставалось больше ничего, кроме как пытаться найти компромисс с Клаусом, потому что у Аларика снова начались проблемы: он никак не мог всё вспомнить. Рик помнил действия своего альтер-эго лишь отрывками, хоть и старался напрячь всю свою память. Стефану не хотелось применять жёсткие меры, поэтому он просто терпеливо ждал и надеялся, что вся эта ситуация разрешится наилучшим образом и без жертв. К тому же была ещё возможность, что Клаус не станет причинять вред Кэр, скорее всего, тут он блефовал. Ведь известно, как сильно на древнего действуют чары этой блондинки.

А Клаус в это время раздумывал, как ему теперь поступить. С одной стороны, он может не убивать её пока, и на это даже есть повод – Стефан просил растянуть время. Но с другой стороны, разве он не всегда играл по своим правилам? С какой стати ему выполнять чью-то либо просьбу? Такому не бывать. Он обещал по истечении часа убить её. Если он этого не сделает – он проявит слабость, а это недопустимо. Фактически этим самым он признает перед самим собой, что не может и не хочет убивать Кэролайн. Ведь обычно в подобных ситуациях он быстро и без сожалений избавлялся от заложников. Отсрочки не давал никому, так почему сейчас должно быть иначе? Нет, и не будет, она для него такая же, как и остальные – и пора бы уже доказать это.

Кэролайн прекрасно помнила о его обещании. И ещё она точно знала, что её друзья в любом случае её здесь не оставят. Так что надо было просто тянуть время, продержаться как можно дольше, и спасение придёт само. Но как отвлечь Клауса? Пока ей не пришло ничего стоящего на ум. К тому же, обмануть этого гибрида не так-то просто.

- Время, кстати, истекло, - нарушил молчание Клаус, неторопливыми шагами подходя всё ближе к ней, - ты ведь знаешь, что это означает?

Она не ответила и даже не сдвинулась с места. Просто, не шевелясь, молча, стояла в оцепенении, и со стороны её можно было даже принять за статую. Но на самом деле, внутри неё бушевал целый ураган различных эмоций и чувств: страх, нежелание умирать, попытки придумать что-нибудь, надежды на друзей, на удачу и даже на Клауса, - всё это разом, и по отдельности, сменялось друг с другом.. Где-то глубоко в душе она всё же не верила, что Ник способен её убить. Но она не давала волю этому сомнению: нельзя терять бдительность, надо быть готовой к худшему. Итак, что ей делать? Бороться с ним? Попробовать убежать? И то, и другое означает лишь впустую потратить силы, а заодно и его нервы. Она намного слабее, да и потом, враг бессмертен. И секунды может не пройти, как он вырвет ей сердце, а вместе с ним и жизнь.

Клаус тем временем уже был совсем рядом. Он стоял напротив неё настолько близко, что, стоило только сделать шаг – и их тела соприкоснуться. Ник смотрел на неё пристально, будто пытаясь запомнить каждую мелкую деталь, каждую чёрточку, запечатлеть её образ в памяти. Зачем? Это происходило абсолютно непроизвольно, к тому же, он понимал, что это их последняя встреча. Больше ведь он её не увидит, потому что ей не выжить. Так что он не собирался отказывать себе в удовольствии полюбоваться ею напоследок. Её красота манила, девушка была одновременно прекрасной, как неземное создание, сошедший с небес ангел, и в то же время такой живой, настоящей. Ее длинные роскошные локоны словно переливались на солнце золотом, их так хотелось коснуться. Светлые зелёные глаза, выразительность которых позволяла читать все её эмоции, и в данный момент смотрели на него с некой настороженностью. Нежная почти белоснежная кожа, приятный запах, милые черты лица, невероятно соблазнительная фигура, - неудивительно, что именно она победила в том дурацком конкурсе "Мисс Мистик Фоллс". В ней есть то особенное очарование, которого нет больше, пожалуй, ни у кого.

Его внимание привлекли её губы, которые непроизвольно и в то же время призывно слегка раскрылись, невольно соблазняя. Она была так рядом, стоило только чуть наклониться… Но нет, он не позволит над собой такой власти какой-то зацикленной на одном из его гибридов девчонке.

- Это означает, - ответил он, всё же не в силах оторвать глаз от её лица, как заворожённый, - что ты умрёшь.

Ласковый тон, с каким были сказаны эти слова, и их ужасный смысл – это представляло собой странное, пугающее сочетание. Да и к тому же то, как он на неё смотрел, явно не назовёшь взглядом убийцы. Видимо, ему доставляло удовольствие играть с ней. Интересно, он так вёл себя со всеми своими жертвами? Или всё-таки, она что-то для него значила? Если она и хотела знать точный ответ на этот вопрос, то только сейчас. Ведь от этого фактически зависела её жизнь. У неё уже возникла мысль, осуществление которой может стать её спасением: если, конечно, всё пойдёт так, как она планировала.

- Может, ты хотя бы позволишь мне самой выбрать себе смерть? – начала Кэролайн.

- Интересное предложение. – Класус даже был немного удивлён. Эта девушка не переставала поражать его. - В чём подвох? – вкрадчиво поинтересовался он, как бы невзначай заправляя вырвавшуюся непослушную прядь волос ей за ухо. При этом он коснулся пальцами руки её виска, а затем медленно провёл по щеке. Это совершенно невинное прикосновение пробудило в Кэролайн невероятные ощущения. Оно абсолютно обескуражило девушку. Её взгляд невольно упал на его губы. Очень чувственные, полные, красивые губы, которые должны были принадлежать какому-нибудь искусному соблазнителю, но не кровожадному монстру. Да уж, только этого ей не хватало: физического влечения к беспощадному врагу.

- Подвох? – только и смогла повторить она.

- Не верится, что ты из тех, кто так быстро сдаётся, – объяснил Клаус, мгновенно убрав руку и отойдя от неё подальше.

Теперь, когда он избавил её от своей магнетической близости, ей стало гораздо легче собраться с мыслями.

- Никакого подвоха, – как можно более убедительно уверила Кэролайн его. - Я просто не хочу умирать мгновенно.

- Предпочитаешь долгую и мучительную смерть? – усмехнулся он. - Не знал, что ты мазохистка. Что ж, тем даже интереснее.

Девушка закатила глаза. Ну вот, он снова издевался над ней. Как заставить его понять, что она говорит серьёзно и убедить его? Если бы он только не был так чертовски умён… Врать ведь ему практически нереально.

- Ладно, скажу прямо: я просто хочу потянуть время. – выпалила она. Уж в это-то он точно должен поверить. - Может, пока я буду мучиться, прибудут мои друзья и освободят меня, наконец, от всего этого кошмара.

Это действительно похоже на правду, и Ник был склонен верить такому объяснению. Оно смелое, даже дерзкое – вполне в духе Кэролайн. Да и неудивительно, что она этого хотела. Если для него этот час с ней был наслаждением, то с её точки зрения это действительно, как она сказала, кошмар.

- А с чего это я должен тебе уступить? – спросил Клаус.

- Ты же любишь издеваться над своими жертвами, – тут же, едва не перебив его, ответила она, как будто это был слишком очевидный и лёгкий вопрос. Или как будто ответ на него у неё уже был подготовлен. - Считай это дополнительным развлечением.

Что ж, она явно принимала его за законченного садиста. Нечему тут удивляться, да и от правды она была недалека. Пусть лучше считает его монстром, чем излишне человечным гибридом, которого можно пожалеть, но не более того.

- Ладно. – уступил Клаус. - И как именно ты хочешь умереть?

В конце концов, это будет и для него испытанием. Ведь в глубине души Ник понимал, что ему вовсе не хочется убивать её. И теперь его эта внутренняя борьба превратится во внешнюю: было бы гораздо легче для него просто быстро убить её. Пару секунд, - и всё, вместо долгих минут противоречий, сомнений, подсознательных попыток избежать этого. Что ж, есть даже плюс, что он согласился на её вариант. Лёгких путей он не искал. Более того, если ему удастся пройти это тяжёлое испытание, то у него точно нет чувств к ней, по крайней мере, таких, каких стоило хранить. А значит, он будет наконец свободен и от неё, и от своей человечности.

- От твоего укуса, – произнесла, наконец, Кэролайн, не глядя на Клауса. - Для вампиров он смертелен, – на всякий случай добавила она итак ясное всем объяснение.

Теперь вампирша раскрыла все свои карты. План стал ясным, и, безусловно, Клаус о нём догадался. Девушка понимала, что укус гибрида – это единственная возможность спасти себя. И он тем самым абсолютно не нарушит своего обещания: это действительно смертельно. Просто этот способ, который, в отличие от других всевозможных вариантов, предполагал собой и быстрое избавление от трагической участи. Ведь лекарство стояло прямо перед ней. Стоило ему дать ей совсем немного своей крови – и всё прекратится. И Ник тоже это знал и понимал, насколько это затруднит его задачу убить её.

- Что ж, заманчивое предложение, – согласился он, отступать было некуда. Вызов был брошен, и он сделает всё, чтобы победить. - Но знай, мою кровь ты не получишь. На этот раз я оставлю тебя умирать медленной и мучительной смертью, – он сказал это очень уверенно, как о решении, давно принятом и не поддающимся обсуждению. Абсолютно не колеблясь.

Это несколько подломило блондинку. Она старалась не унывать, убеждая себя, что у неё ещё есть шансы, но внутренний голос предательски утверждал обратное. Даже если вероятность того, что Клаус сдастся и напоит её своей кровью, и есть, то она ничтожно мала. Ведь теперь это была борьба, внутренняя – человечного Клауса с монстром, не желающим чувствовать, и внешняя – её против него. А Ник не привык проигрывать.

- А если Стефан всё-таки придёт с колом? – предприняла она попытку найти компромисс.

- Тебя это всё равно не спасёт, – равнодушно ответил он. - Ну, так что, всё ещё хочешь именно такую смерть?

- Да, – сквозь зубы процедила Кэролайн. Ничего другого ей и не оставалось. Девушка уже не могла отказаться, да и смысла не было. Поэтому она протянула ему руку и зажмурилась, ожидая больный укус.

Клаус взял её ладонь в свою, залюбовавшись красивой линией изгиба и тонкими пальчиками. Нет, ему всё-таки не хотелось делать это слишком больно для неё. Она слишком красива и нежна, как редкий цветок, которого оберегать, ухаживать за ним.

Но ситуация не располагала к подобным мыслям: у него выхода не было. Так что Ник осторожно поднёс её руку к своим губам. Со стороны могло показаться, что он собирается её поцеловать, но нет, - он быстро, не давая себе времен для сомнений, прокусил её ладонь, в то же время делая это максимально аккуратно, стараясь не впиваться слишком глубоко в кожу девушки. И практически тут же отпустил её. Кэролайн даже толком не успела ничего почувствовать – только его губы и дыхание на своей руке, и эти ощущения отвлекали от всего остального.

- Ну всё, скоро ты начнёшь умирать, – отстранёно произнёс Клаус, отступая на несколько шагов назад. - Можешь уходить. Я не такой уж и садист, чтобы не позволить тебе провести последние часы с близкими людьми.

На самом деле, главная причина была не в этом. Просто ему очень не хотелось смотреть на смерть именно этой девушки. Пусть лучше он запомнит её такой, какая она сейчас – здоровой, полной сил, красивой, чем умирающей по его же вине.

- Я и не собиралась разделять их с тобой, – огрызнулась она, отворачиваясь от него и подходя к двери.

Но, сделав несколько шагов, она вдруг вскрикнула от боли, пошатнулась на ногах, а затем упала на пол, содрогаясь в мучительной агонии. Сейчас Кэролайн уже не была похожа на позитивную и жизнерадостную девушку, какой всегда была. Она хрипло дышала и кашляла себе в руку, горько всхлипывая одновременно.

Когда Клаус увидел её в таком состоянии, он, неожиданно даже для самого себя, в душе запаниковал и побледнел от ужаса. Внутри всё перевернулось. Он вдруг ясно понял, что ему ничего не надо, плевать абсолютно на всё – только чтобы она больше так не мучилась и не умирала. За несколько дней она каким-то образом успела ему стать по-настоящему близким человеком, и он ни за что не хотел её терять. Такого странного и сильного страха, который Ник пережил, глядя на неё, беспомощно умирающую, он не испытывал, наверное, больше никогда в жизни.

- Кэролайн! – вырвался отчаянный вопль у Клауса, когда она затряслась в предсмертной агонии. Гибрид тут же подскочил к ней, и присев на корточки перед лежащей на полу девушкой, прокусил себе запястье и поднёс к её губам кровь.

Блондинка всё ещё, кажется, не до конца осознавала, что происходит. Клаус нежно вытер её слёзы, и, успокаивающе гладя по волосам, прошептал:

- Ну всё, скоро пройдёт, всё будет хорошо. - он осторожно приподнял её, бережно усадил рядом, и, поддерживая за голову, позволил ей принять столь необходимое лекарство.

И только когда она уже довольно резво для больной ухватилась клыками за его руку и пила его кровь, его вдруг осенило, что вообще-то, укус гибридов и оборотней на вампиров действует иначе. На первой стадии у них нет сильных мучений, более того, они могут и не заметить раны. А Кэролайн же начала биться в судорогах спустя минуту, как он её укусил. И это явно не было случайностью.

Клаус тут же выдернул свою руку, но ей уже было достаточно, чтобы исцелиться.

- Спасибо, – поблагодарила она с небывалой прежде теплотой в голосе. В момент, когда он кинулся её спасать от мнимой боли, она увидела в его глазах, как сильно он за неё переживал. Это потрясло её. Если раньше она и допускала, что у него есть к ней какие-то чувства, то никогда не подозревала, что всё настолько серьёзно.

Ник не ответил ей. Он словно заново, снова и снова, переживал этот момент. Догадывалась ли Кэролайн, через что его заставила пройти? Вот уже второй раз она ловко одурачила его, а он, влюблённый дурак, с лёгкостью повёлся. Но от сегодняшнего жестокого розыгрыша всё-таки, как ни странно, была польза.

Теперь, когда он, наконец, осознал, как много она для него значит, он прекратит всякую внутреннюю борьбу с самим собой. Что ж, раз она так нужна ему – он её получит. Только теперь всё будет по его правилам, и обманывать себя он больше никогда не позволит.

Тут в дверь постучали. На пороге стоял Стефан.

- Я принёс оставшуюся часть, - он протянул Клаусу кол. - Ты в порядке? – спросил он у Кэролайн, всё ещё сидящей на полу.

- Да, в полном, – растерянно ответила она.

- В таком случае, мы уходим, Клаус, – Ник кивнул в ответ. Теперь, когда он окончательно разобрался в своём отношении к Кэролайн, всё стало намного легче.

Сальваторе протянул девушке руку, помогая ей подняться. Затем они молча вышли, не оглядываясь, из особняка Майклсонов.