Глава 1- Верь.

Все происходящее никак не хотело складываться в единую картину. Погрузившись в свои мысли, по лесу я пробиралась как слон, понимая, что явно не способна на охоту, поэтому тушки, которые дал мне Джейсон, и вправду были моим спасением и своеобразным якорем. Повелители оказались правы, пройдя несколько шагов сквозь чащу, я не заметила, когда именно изменился лес, но в один миг я была рядом с озером, а в следующий - оказалась рядом со скалой, где мы обычно встречались с Гейлом. Как только я вышла из тени деревьев, он появился, я, конечно, ждала его появления, но все равно застыла как вкопанная. По телу словно пропустили электрический разряд, я заледенела, в горле образовался ком. Не знаю, как я выгляжу, но Гейл, который до этого улыбался, встревожено подбежал ко мне.

- Китнисс, что случилось? – Это стало первым, что он спросил. Я столько раз желала, чтобы они все оказались живыми…
Может, не в моем мире, но где-то. Там, где жизнь не похожа на вечное сражение со страхом и выживание в условиях, установленных на грани того, что можно было бы назвать жизнью. И вот теперь он жив, я могу к нему прикоснуться, и я пожимаю ему руку. Я не могла ничего ему ответить, я просто смотрела и понимала, что должна подготовиться. Я не могла позволить себе слабость. Я должна была быть сильной, ведь теперь моя жизнь уже не будет выживанием, теперь это будет целенаправленной войной, без иллюзий и надежд что кто-то все сделает без меня, а я смогу вернутся в свой безопасный мир и все забыть… не получится. Поэтому я поддалась порыву и обняла Гейла, чтобы убедиться, что он живой и реальный, а не моя больная фантазия. Но да, это Гейл, живой и почти невредимый. Все в порядке.

- Что произошло, ты словно призрака увидела, - снова заговорил он, когда я наконец его отпустила.
- Не знаю, просто увидела тебя, и мне вдруг стало страшно, - сбивчиво пробормотала я, и мне сразу захотелось себя пнуть, ну, что это такое, я же должна была вести себя как обычно. Пошутить и пойти поохотится, ведь нам еще в Котел нужно заскочить, но нет, я расклеилась… Жалкое зрелище.

С трудом, но я все же взяла себя в руки и осмотрелась, словно в поиске добычи, понимая, что своим поведением уже давно все распугала. Гейл хотел что-то сказать, но словно ощутил, что не нужно и перевел разговор на то, что уже успел проверить силки, и в них оказалась неплохая добыча, что к моей радости избавило нас от необходимости в охоте хотя бы сегодня. Я не уверена, что способна сейчас попасть хоть во что-то, не говоря уже о движимой цели. Оставалось надеяться, что я помню как пользоваться луком, сейчас нет времени учится этому заново. Как только я подумала о времени, тут же перевела взгляд на руку, где был еле виден завиток бесконечности, который словно притягивал мой взгляд, давая понять, что все происходящее реально.

- Ты какая-то дерганая сегодня, - все же заговорил Гейл, когда мы направлялись к забору. Я была словно натянутая тетива, готовая выпустить смертельную стрелу. Нервы явно сдавали, я усиленно пыталась успокоиться.
- Я боюсь, - тихо произнесла я, изо всех сил пытаясь не смотреть на Гейла. Я нарушала самое основное правило, мы не должны говорить о страхе, голоде и вообще обсуждать тот кошмар, в котором жили… нет, живем. Теперь это не прошлое, это настоящее, в котором я живу, я должна об этом помнить. – Завтра первая Жатва Прим, и я не могу не бояться этого, - продолжила я, говоря Гейлу о своем самом большом страхе, который завтра сбудется. Но вот это как раз меня уже и не пугало, я точно знаю, что будет дальше, как именно будут развиваться события. Ведь сейчас мне ничего не изменить, теперь нужно убедиться, что все будет правильно, что я никому не сделаю больно, хотя, вряд ли получится.

- Китнисс, ты же знаешь шанс очень маленький, что выпадет ее имя, там полно более вероятных кандидатов на участие в Играх. - Да я знала, что он имел в виду нас с ним. Но это все ложь и иллюзия, на играх должны были оказаться: Прим и Пит, Пит и Прим. Два человека, которых я любила… нет, люблю больше своей жизни, без которых моя жизнь уже не будет жизнью. Два человека, ради которых я вернулась в место, которое было стерто с лица земли, ради которых я должна совершить невозможное - изменить прошлое.

Именно это, наконец, дало мне возможность спокойно вздохнуть, впервые за несколько часов, и, наконец, ощутить пьянящий воздух родного дома. Я на миг закрыла глаза. Да, я снова дома. В этот раз я быстро попрощалась с Гейлом сразу после нашего похода в Котел, где большая часть людей для меня уже однажды умерли, и я все никак не могу привыкнуть к мысли, что они все живы и продолжают жить своей жизнью. Я постоянно напоминаю себе, что это второй шанс изменить прошлое или теперь уже будущее. Я слишком увлеклась воспоминаниями и пропустила все, что говорил мне Гейл по дороге к Котлу. Я просто смотрела по сторонам, наслаждаясь тем, что вижу Дистрикт-12 существующим вновь. И это успокаивало меня. Еще немного и я снова увижу свой дом, не тот, что в Деревне Победителей, и по сути еще не мой. А мой родной дом, где я родилась и выросла, где родилась Прим. Совсем скоро я увижу своего Утенка. Скоро.

Это слово барабанной дробью отбывается у меня в висках, и я могу думать только об этом, но Гейл отвлекает меня, требуя отдать ему тушки кроликов, после того как понимает, что я сегодня бесполезна. Я понимаю, что должна собраться и вести себя как обычно, но у меня не получается.

И вдруг все застывает и озаряется серебристым светом, и я тоже замираю, словно жду, что все развалится, словно это компьютерная голограмма. Неужели это все обман, на миг мне становится плохо, я начинаю задыхаться и падаю на колени, сжимая руки в кулаки так, что ногти впиваются в ладонь.

- Успокойся, это не иллюзия, я просто остановил время, так сказать, поставил на паузу, - раздался спокойный голос Джейсона у меня за спиной. В один миг от паники я перешла к ярости и ударила кулаком об землю.

- Да ты что, издеваешься, - закричала я. – Мне показалось, что я схожу с ума и все это просто еще одна изощренная пытка. Неужели нельзя предупреждать о таком.
- Ой, прости, я должен был выйти в центр рынка и объявить, что собираюсь остановить время, потому что ты не можешь с собой справиться, – язвительно заявил Повелитель, в руках которого посох сверкал тем самым серебристым светом.

Мне нечего было ему сказать, это было правдой.
- Очень сложно осознать и принять, что они все снова живы, - тихо сказала я. – Я так долго привыкала к мысли, что все они мертвы и я их больше не увижу. Я так долго думала, что виновата в их смерти, а сейчас они снова здесь.

- Если тебе это поможет, то половина из них все равно умрет, тут уж ничего не сделаешь, - пожал плечами парень. – И ты не ответственна за их смерть, люди умирают каждую минуту по самым разным причинам, никак не относящимся к тебе, глупо брать на себя ответственность только за то, что ты стала для них той самой искрой, которая разожжет пламя Революции. Это глупо.
Я ничего не ответила, не могла и не знала, что на это сказать. Никакие слова не смогут снять груз вины с моих плеч.

- Если ты продолжишь самобичевание и покаяние за каждого здесь, я просто сотру тебе память, и ты будешь строить Парадокс в слепую.
- Но я же тогда не смогу никого спасти, - ответила я.
- Вот и я о том же, успокойся ты уже и воспринимай эту реальности как единственную, все снова живы, теперь в твоих силах сделать так, чтобы прожили они подольше. Не стоит думать о прошлом или о том, что и как было, теперь ты сама можешь сделать все по-другому. И прошу, думай, что именно ты делаешь, мы не сможем вмешиваться постоянно.
- Я боюсь сделать, что-то не правильно.
- И поэтому делаешь все еще хуже. Гейл ни одной мыслью не должен догадаться, что что-то не так. Ведь все дни вы проводили одинаково, и в торговле в Котле ты никому не давала спуску, торгуясь до последнего, а сегодня просто отдала свою добычу. Это не ты, и он об этом знает, так что исправляй ситуацию.

Как только я поднялась и отряхнула брюки, мир снова стал обычным. И Джейсон оказался прав, я слишком погрузилась в свои воспоминания, поэтому я постаралась просто поучаствовать в этой жизни и не вспоминать, что было в прошлой. Уходя с рынка, я все же не пошла сразу к дому. Перед тем как я проведу свой последний вечер с семьей, я должна увидеть еще одного человека.
У меня не было причин идти в городской район, много лет уже не было, и я многие годы избегала его, как только могла, появляясь там только по делу и быстро убегая, но сегодня я шла туда, чтобы окончательно поверить, что вернулась в прошлое и все только начиналось.

Завтра.
В день Жатвы.
Я вновь стану трибутом, вместо своей сестры.
Я могла бы увидеть Пита завтра, но я не могу так долго ждать.

К пекарне я подходила очень медленно и несмело. Кругом было тихо и безлюдно, была очень маленькая вероятность того, что Пит на улице, а в пекарню я не смогу зайти, как бы не хотела, не смогу. Не сегодня.

Пройдя последние метры к дереву, за которым я могла бы остаться незамеченной, я увидела его, он сидел на крыльце и чистил формы для хлеба. Я видела, он старался все сделать быстро, так как каждые несколько минут из дверей ведущей на кухню появлялась его мать и что-то резко говорила. Я не могла расслышать ее слов, но думаю, ничего хорошего она не говорила. Жаль, что мой лук остался в лесу, мне бы хотелось напугать ее, чтобы она перестала придираться к нему. Из всех людей Пит последний, кому стоило бы высказывать сове недовольство.

Но его мать словно не замечала того, насколько сильно он пытается ей угодить, она просто уходила и возвращалась, чтобы снова накричать на него. Я задавалась вопросом, где его братья и почему он занимается этим сам, но ответа у меня не было. Мне все больше хотелось подойти и обнять его, чтобы вернуть то чувство защищенности, которое мне дарили его объятия и которые я не ценила, но я не могла. Не сейчас. Я должна уйти, уйти сейчас, чтобы после нашей следующей встречи получить возможность правильно построить наши отношения. Я столько раз корила себя за то, что делала Питу больно, так как мне было страшно признаться в своих чувствах, но в этот раз я не могла совершить подобной ошибки. Я должна спасти тех, кого мы потеряли в нашей борьбе, но Пит был моей самой тяжелой потерей в тот день, когда революция стала нашим провалом и я, наконец, поняла, что именно потеря этого человека убила меня раз и навсегда, все происходящее ломало меня, но я возрождалась, как бы сложно мне не было. Но смерть Пита убила во мне все, что было, и все те годы, что я провела в тюрьме Капитолия, я мечтала только об одном - о смерти. Президент Сноу знал об этом, поэтому меня содержали сначала связанной, позже поместили в мягкую комнату и накачивали таким количеством наркотических веществ, что я не могла закончить эту бесполезную для меня жизнь. А я мечтала, чтобы это закончилось.

За всеми этими мыслями я не заметила, как добрела до своего дома, где меня встретила Прим.
- Китнисс, - бросилась ко мне бежать сестра. Когда я ее обняла, я смогла осознать, что я и вправду вернулась в прошлое, и что в этот раз я смогу сделать все возможное и даже невозможное, чтобы спасти ее. Не просто пойти вместо нее на игры, но вправду убедиться в том, что она проживет свою долгую и свободную жизнь.

- Это я тебе обещаю, - тихо выдохнула я, я так сильно сжала ее в объятиях, что она даже шутливо возмутилась такому объятию.
- Эй, ты меня задушишь, мы же не виделись всего пару часов, а ты меня так обняла, словно год прошел. Неужели время с Гейлом тянется так долго.
Я отпустила ее, убрав с ее глаз упавший локон из немного растрепавшейся косы.
- Мне кажется, что прошла вечность.
- Ну, вечность не прошла, - ответила сестра с улыбкой. – Но ты сегодня задержалась, мы уже думали садиться ужинать без тебя.
- Значит, я как раз во время.

Когда мы зашли в дом, я снова замерла, но всего на минутку, а потом сделала вид, что снимаю отцовскую куртку. Я немного не уверена, как должна себя вести с матерью. Я скучала по ней, но я слишком давно отстранилась от нее, чтобы испытывать горечь нашего расставания. Но я была рада видеть мать, но с ней сдержаться мне было проще. Зато шипение Лютика под ногами было очень уж привычным, на что я просто усмехнулась.

Вечер прошел спокойно, после нехитрого ужина, мы быстро легли спать, мама и Прим слишком встревожены тем, что завтра имя Прим будет внесено в список Голодных игр. А я должна продумать, что именно завтра я должна делать, так как после приезда в Капитолий все будет развиваться очень быстро.
Думаю, в этот раз мне стоит быть более дружелюбной с Хеймитчем, а то в прошлый раз получилось не очень. Хотя моя агрессия показала ему, что не стоит сбрасывать меня со счетов сразу. Нужно признать он даже пьяный умудряется сделать то, что иногда не под силу трезвому.
За этими раздумьями я и уснула.

Но сон был недолгим, я была словно натянутая пружина и, как только начало светать, я собралась, захватив подарок Прим, кусочек козьего сыра, я ушла в лес. До прихода Гейла было еще пара часов, а мне нужно придумать как себя вести.

Прошлый раз я покорила Капитолий, выйдя добровольцем вместо сестры, это останется неизменным, правда в этот раз мой голос не будет дрожать от страха, и я не буду ненавидеть своего спутника по несчастью. Он явно не будет мечтать о моей смерти, что в этот раз не может не радовать. Теперь, пусть частично, но я могу понять чувства Пита, и как у него получалось скрывать их годами. Хотя, может, это было не так сложно, как мне кажется, я же не боялась быть отвергнутой, и нет нужды влюблять его повторно. Я не знаю, что именно может измениться, и получится ли у меня спасти моих друзей и любимых. Но в одном я уверена - в чувствах Пита, и эта уверенность - именно то, что нужно мне больше всего.

- Только в лесу я могу увидеть твою улыбку, - рядом со мной раздается голос Гейла. Я даже не заметила, как он подошел, за что стоит себя отругать. Не время быть беспечной, я же уезжаю на Голодные игры, и вместо того, чтобы проверить в одиночестве свои способности, я провела это время в глупых мечтаниях.
- Видимо в лесу у меня больше поводов для улыбки, чем в любом другом месте, - пожав плечами, отвечаю я.
- Гляди, что я подстрелил, - говорит он, показывая мне буханку хлеба, из которой торчит стрела.
- Не плохой улов, - хвалю его я. Ведь сейчас этот хлеб действительно праздник. Я достаю сыр, и мы делим наш нехитрый обед на двоих. Наслаждаясь едой, Гейл снова спрашивает о том, смогли бы мы выжить в лесу.
- Думаю, это было бы возможно, но мы бы не смогли бы уйти одни, а с детьми не ушли бы достаточно далеко, - отвечаю я. В этот раз я не собираюсь давать Гейлу право на какие-то иллюзии.

- Да, согласен, а когда они вырастут, у нас уже появятся свои, и так эта линия никогда не оборвется.
В этот раз мне хочется сказать, что я не собираюсь рожать детей, но не получается. Раньше эти слова легко срывались с моих губ, но теперь я боюсь, что могу быть наказана за такие слова, поэтому я молчу.
- Не стоит об этом говорить, каждый из нас может уже сегодня стать трибутом, - говорю я больше для себя, чем для Гейла. А дальше все повторилось, пока Гейл рыбачил, я быстро собирала землянику. Возможно, я бы не пошла сегодня к Мадж, но она подарила мне сойку, а я должна по возможности повторять прошлое, и сейчас мне нужна эта брошка. Но в этот раз после Котла, я прошу Гейла меня подождать, не хочу, чтобы он высказывал ей свое мнение, особенно сегодня. Ведь именно она была мне подругой все школьные годы, хотя я об этом и не подозревала.

И в этот раз все проходит быстро. Она снова стоит передо мной словно призрак в своем белоснежном платье, а я протягиваю ей ягоды, она желает мне удачи, кинув вопросительный взгляд на Гейла, стоявшего на дороге и явно недовольного этим.
- Ты чего?
- Меня бесят люди, которые считают, что сегодня праздник. Чего она вырядилась?
- Гейл… она не виновата, что ее отец мэр, а наши отцы были шахтерами и погибли.

Он ничего не отвечает и только пинает кусок угля, валяющегося на дороге. Он зол, и раньше я его хорошо понимала и думала, что эта злость оправдана. Но теперь я знаю, что все не так просто. Что нужно быть скорее бесчувственной, чем злой. И в этот раз я не могу позволить себе этой злости, ни сейчас, ни потом. Тем более я знаю, что несмотря на то, что его имя будет вписано сорок два раза, выпадет имя человека, которого он, по сути, ненавидит, так как имя Пита будет вписано только пять раз, а имя Прим только один раз. Всего одно имя, всего один только раз.

Быстро простившись с ним, я спешу домой, чтобы собраться и прийти на Жатву, которая станет для меня добровольным билетом на Голодные игры. Собираюсь, надеваю мамино платье, в этот раз не спрашиваю, стоит ли его надевать, я знаю, что это ее попытка сделать для меня хоть что-то приятное, раз больше ничего я ей не позволяю. Я не могу ей простить поведения после смерти отца, хотя, точнее будет сказать, не могла простить, сейчас это уже не так важно. Теперь я знаю, что именно заставило ее так себя вести.

И когда-то мне казалось, что ей было плевать на нас, когда мы голодали и малышка все время плакала, а она просто сидела, уставившись в одну точку. Но с другой стороны, она не закончила своих страданий, она осталась жить ради нас с Прим, просто ее боль от потери была слишком сильной, и ей понадобилось время, чтобы прийти в себя. Мама заплетает мне косу, и мы направляемся на площадь.
Не смотря на то, что я знаю, что именно должно произойти, мне становится страшно, а если в этот раз прозвучат другие имена, что тогда я буду делать. Или все же Повелители времени проследят за тем, что бы все было в порядке. Регистрация и расстановка занимает около часа, но я слишком напряжена, что следить за временем. Прим стоит слишком далеко от меня, и это убивает. Я слишком мало времени провела с ней, и сейчас она снова далеко.

А дальше все получает свое развитие еще быстрее, чем в прошлый раз, речь мэра, пьяный Хеймитч, недовольная его поведение Эффи, огорчение мэра такими событиями.
И вдруг для меня все замедляется, так как Эффи подходит к шару с именами, опускает туда руку, достает листик с именем.

Я делаю вдох и замираю.

- Примроуз Эвердин, - звучит имя моей сестренки. В глазах темнеет, но в этот раз паники нет, я только понимаю, что все пока идет как должно.

За эту пару минут, пока я успокаивалась, толпа начала гудеть от осознания того, что выпало имя маленькой девочки, и я успела как раз во время перехватить сестру, которая уже направлялась к сцене, больше похожая на сломанную куклу. Увидев меня, она замерла, все замерло, и оттолкнув ее себе за спину, я наконец произнесла те слова, которые и стали для меня началом Революции.
- Я – доброволец. Я хочу участвовать в Играх.

На сцене замешательство, и Эффи даже пытается что-то возразить и все же вызвать Прим на сцену, но я не позволю своей сестре войти на это эшафот, и мэр понимает это, поэтому и машет рукой, что это совсем не важно, если я хочу быть добровольцем, это мое дело. Как только я делаю шаг к сцене, за меня цепляется Прим, но я разжимаю ее руку, а в следующий миг ее на руки подхватывает Гейл. В его взгляде я вижу боль, но также и понимание. В данной ситуации он поступил бы так же, и он это знает. Теперь свободная я выхожу на сцену, в этот раз мои глаза сухие, руки не дрожат, теперь я спокойна. Словно вышла на прогулку. Не знаю, что увидят другие, но точно поймут, что я не дрожащая от страха девчонка из самого бедного Дистрикта.

Эффи задает вопросы, на которые я автоматически отвечаю, желая, чтобы все это шоу уже закончилось, не могу больше переносить этот фарс.
Когда-то было страшно, я цепенела от ужаса, сейчас мне было просто противно в этом участвовать. Но именно в этот момент я ловлю на себе взгляд наполненный ужасом, я совсем забыла, что в этой толпе есть еще один человек, который испытает тот же ужас, что я. Тот кто станет трибутом, но уже не по доброй воле, а выбором жестокой судьбы. Хотя я за этот выбор благодарна как никогда.

А сейчас, в один короткий миг Дистрикт замер в жесте неповиновения, никто еще не знает, что это и есть та самая революция, которую Панем ждал долгие годы, склоненный жестокостью. И возможно сейчас три, пальца поднятые вверх, - это жест скорби, но я вижу стремление к свободе.
И именно в этот миг Хеймитч решил напомнить о себе и в пьяном угаре свалился со сцены. Даже не верится, что он себя так вел, он, конечно, пил и в прошлый раз, но именно этот выход на этой Жатве был его коронным.

После этого Жатва наконец продолжается. И у Эффи и в этот раз получается найти имя, у которого было очень мало шансов быть выбранным.

- Пит Мелларк.