Двери в Большой зал поместья Малфоев распахнулись, и Гермиона вошла внутрь, ведя за собой всех кандидатов. О том, что эта честь достанется именно ей, а также о том, что нужно не только убить жертву, но и испытать на ней все три непростительных, девушка узнала у самого входа от матери. Беллатриса пожелала дочери удачи и скрылась в зале.

Процессия двинулась вперед к Темному Лорду, восседавшему на троне в центре зала. По обе стороны от ковровой дорожки, по которой двигались отобранные кандидаты, стояли гости. Почти все скрывали свои лица под капюшонами, а на Пожирателях смерти были еще и маски. Лишь ближний круг, вытянувшийся по обе стороны от Волан-де-Морта, отказался от масок и капюшонов. Беллатриса, Долохов, Северус, Люциус. Остальных Гермиона разглядывать не стала, потому что именно в этот миг в комнату ввели ровно двадцать пять человек в магловской одежде. По одному на каждого, поняла Гермиона. С неким облегчением она заметила, что среди их будущих жертв нет ни знакомых ей лиц, ни детей. Самой младшей была девушка лет двадцати. Судя по удивленным лицам маглов, они понятия не имели, куда их привели, и уж точно не ожидали того, что должно будет сейчас произойти.

Тем временем Волан-де-Морт поднялся со своего кресла и завел длинную приветственную речь. Гермиона почти не слушала, лишь ожидая, когда он произнесет ее имя. Наконец это произошло, и девушка отделилась от компании кандидатов и подошла к Темному Лорду и матери. Наверное, со стороны это выглядело даже комично. Тысяча магов, собравшиеся поглядеть на посвящение кучки волшебников; удивленные и непонимающие ничего маглы, оказавшиеся среди странной публики и слышащие какие-то невероятные слова; несколько жмущихся друг к другу детей, которым предстоит совершить свое первое убийство; и они трое – Волан-де-Морт, Беллатриса и Гермиона Лестрейнджи – посреди этого безумного собрания.

Наконец пафосное приветствие и представление Гермионы Лестрейндж общественности было закончено. Темный Лорд вернулся на свое высокое кресло, объявив, что первой испытает себя именно лидер Клуба Юных Пожирателей, Гермиона. Махнув волшебной палочкой в сторону маглов, Волан-де-Морт парализовал всех, кроме той самой молодой девушки.

– Империо! – громко произнесла Гермиона, и девушка двинулась к ней. В ее глазах отражался страх и непонимание. – Круцио! – магла пронзительно закричала, и ее крик отразился от каменных стен, раскатившись по зале. Некоторые гости одобрительно зашумели. Девушка продолжала извиваться на полу, но Гермиона все медлила. Ей не хватало сил произнести убийственное проклятие.
– Достаточно, – сказал Волан-де-Морт, когда крики маглы перешли в хрип. Вероятно, со стороны задержка Гермионы выглядела так, словно она хотела попытать маглу подольше. Осознав, что приносит несчастной девушке только больше мучений, Гермиона все же собралась и громко выкрикнула:
– Авада Кедавра!
Магла в последний раз дернулась и затихла, вперившись в потолок невидящим взглядом остекленевших глаз. Гермиона затаила дыхание. Она ничего не чувствовала. Никаких изменений. Гробовая тишина в зале продержалась несколько секунд, а затем кто-то захлопал. Вскоре аплодисменты раздались со всех сторон, словно Гермиона только что совершила что-то величайшее.

– Ты справилась, – подытожил Волан-де-Морт. – Ты достойна принять метку. Подойди.
Гермиона подошла к трону Темного Лорда и опустилась на колени, закатав рукав и протянув левую руку. Волан-де-Морт прижал кончик палочки к чистой пока коже и произнес длинное заклинание на змеином языке. Руку Гермионы словно охватил огонь, и она резко втянула в себя воздух, прикусив губу, чтобы не закричать. Метка появлялась медленно: сначала обрисовались очертания черепа, и лишь затем – выползающая из него змея.
– Добро пожаловать в ряды Пожирателей Смерти! – поприветствовал ее Волан-де-Морт. – Можешь занять свое место рядом с матерью.
Гермиона быстро поднялась и отошла к Беллатрисе. Рукав мантии упал вниз, прикрыв клеймо. В глазах было темно, голова кружилась. Очевидно, это было очень сильная магия. Следующих несколько человек Гермиона пропустила, приходя в себя. Но даже когда ей стало лучше, она предпочла не смотреть на мучения жертв и страх в их глазах, сменяющийся невидящим выражением.

Церемония шла ужасно долго. Казалось, прошла вечность к моменту, когда затихли крики последней жертвы. И последний кандидат получил метку. Еще одна пафосная речь Лорда прошла мимо ушей Гермионы так же, как и первая. Едва начался пир, девушка поспешила покинуть зал. Ей было все равно, нужна ли поддержка членам Клуба, должна ли она развлекать гостей или вести беседы с матерью. Сейчас ей было не до этого.
Гермиона быстро поднялась по главной лестнице имения Малфоев и направилась к себе в комнату. Ей необходимо было тщательно обдумать события прошедшей церемонии. Не останавливаясь, девушка закатала рукав мантии и бросила взгляд на левое предплечье. Черная метка потускнела, и жгучая боль от нее почти прошла, оставив после себя неприятное ощущение, как от старого ожога. Одернув рукав, Гермиона вошла в комнату. Небрежным взмахом палочки растопив камин, она улеглась на кровать. Сил не было даже на то, чтобы задернуть полог.

Крики жертв и молчаливая истерика новоявленных убийц вспышками мелькали в ее сознании. Сколько бы Гермиона не пыталась абстрагироваться от произошедшего, она помнила лица всех убитых. Двадцать пять маглов. Двадцать пять оборванных жизней. Ужас от произошедшего только сейчас понемногу начал доходить до Гермионы. Боль от того, частью чего она стала, пришла вместе с отчаянным страхом того, что выбраться из этой ямы уже невозможно. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату без стука влетел Драко. Он открыл было рот, чтобы что-то спросить, но Гермиона, не готовая сейчас говорить с ним, молча отвернулась к стене. Малфой все же что-то сказал, но девушка не восприняла его слов. Все плыло перед глазами, словно в замедленной съемке, и Гермиона сама не заметила, как провалилась в забвение.

***
– Гермиона! Просыпайтесь! – девушку разбудил смутно знакомый голос. Открыв глаза, она увидела над собой лицо Люциуса Малфоя. – Если Вы хотите уйти, то нужно сделать это сейчас, когда большинство гостей трансгрессируют. Позднее мне, возможно, не получится скрыть ваш отъезд.
– Да, конечно, дайте мне десять минут, и я буду готова, – пообещала Гермиона.
– Хорошо, жду вас через пятнадцать минут в саду, – сказал Малфой-старший и оставил девушку одну.
Гермиона быстро перепроверила заранее приготовленные вещи: зелья для ритуала, кольцо – будущий крестраж – и остальное было на месте. Переодевшись в зимнюю мантию, обмотав шею шарфом и надев перчатки, Гермиона отправилась в сад, где Люциус вручил ей порт-ключ для возвращения в ее комнату и пожелал удачи в планируемых делах, после чего Гермиона трансгрессировала в Лондон.

Вот тут-то она и вспомнила о своей главной проблеме, решение которой пока не было найдено: кого именно она будет убивать. Этот вопрос волновал ее на протяжении долгого времени, но тех людей, кто, по мнению Гермионы, заслуживал смерти, было достать крайне проблематично, а значит, это должен быть либо случайный, либо не заслуживающий смерти человек. Убивать маглов не хотелось. Это значило бы исполнять планы Лорда, чего Гермиона пыталась всеми силами избежать. Поэтому, замотав рот и нос шарфом, а сверху накинув меховой капюшон, девушка трансгрессировала на Косую аллею. Несмотря на довольно позднее время, многие магазины были все еще открыты и полны покупателей.
Ярче всех сияла витрина близнецов Уизли, и Гермиона, старательно прикрывая лицо, направилась именно туда. Она была уже почти у двери, когда та распахнулась и на улицу вылетела Лаванда Браун с всклокоченными волосами и раскрасневшимся лицом с дорожками слез на щеках.
– И ты пожалеешь о том, что расстался со мной! – крикнула она кому-то перед тем, как захлопнуть дверь. Развернувшись, гриффиндорка быстрым шагом направилась в один из проулков, отходящих от главной улицы. Собиралась ли она трансгрессировать или просто побыть одна, Гермионе было не важно. Это был ее шанс! Девчонка, которая гуляла с Роном на шестом курсе, вызывая такую сильную ревность, которая называла Гермиону трусихой и предательницей – лучшего кандидата было не найти! Лестрейндж приготовила волшебную палочку и влетела в переулок вслед за Браун. Оказалось, что Лаванда и не собиралась никуда уходить. Она стояла спиной к главной улице, ее плечи дрожали – очевидно, она оплакивала только что случившийся разрыв.

– Петрификус Тоталус, – произнесла Гермиона, даже не утруждая себя невербальным. Лаванда вмиг окаменела и рухнула на землю. В ее глазах не отразилось даже удивления.
«Дуреха, похоже, даже не поняла еще, что случилось», – со злорадством подумала Гермиона, подхватывая обездвиженное тело и трансгрессируя в пещеру, в которой однажды во время похода останавливалась с приемными родителями. Это место было непопулярно среди лыжников, поэтому в такое время года горы были абсолютно безлюдны, а ближайшее поселение находилось в нескольких милях отсюда. Идеально для того, что задумала Гермиона. Дополнительно связав пленницу и отлеветировав ее в дальний угол пещеры, Лестрейндж принялась к подготовке к обряду.

Расчертить огромную пентаграмму заняло больше всего времени. Гермиона долго тренировалась наносить сложный рисунок, но даже теперь у нее это заняло около тридцати минут. В середине этого занятия девушке пришлось оторваться, так как действие обездвиживающего закончилось, и Лаванда начала дергаться на полу и звать на помощь. Разумеется, услышать Браун никто не мог, но ее крики и оскорбления действовали на нервы.
Наконец Гермиона закончила с рисунком. Теперь настала очередь зелий. Одно из них следовало выпить, а другое разлить по контуру пентаграммы. Перенеся тело Лаванды в центр звезды, Гермиона достала первый флакон и пустила его содержимое по каналу, образованному рисунком пентаграммы. Зелье побежало по контуру звезды, и она начала ярко сиять во мраке пещеры цветом Авады Кедавры. Проглотив второе зелье, Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и в одной из вершин звезды появилось зеркало в человеческий рост. И самое главное – кольцо, которое должно стать крестражем, у подножия зеркала.

– Что ты творишь? – раздался испуганный голос. Заклинание снова спало, но теперь Лаванда не кричала и не пыталась выбраться из веревок – она лишь глядела на Гермиону широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Я делаю то, что все побоялись сделать, ради спасения волшебного мира! – жестко ответила Лестрейндж, взирая сверху вниз на гриффиндорку. – То, что поможет расправиться с Волан-де-Мортом навсегда! Так что можешь считать, что твоя смерть – жертва во имя мира без войны. А теперь Силенцио.
При слове «смерть» глаза Лаванды еще больше распахнулись, и она начала дергаться в веревках, мотая головой, но не издавая ни звука. Гермиона подняла взгляд и посмотрела в зеркало. Девушка в отражении с дергающейся у ног жертвой и бесстрастным выражением лица. События сегодняшней ночи словно вымыли из Гермионы все чувства: жалость, страх, раскаяние… Всё.

– Venit mors velociter. Rapit nos atrociter*, – певуче произнесла Гермиона, и столбы зеленого света поднялись от каждой вершины пентаграммы. – Sed ego exprobravi mortem,** – теперь вся пентаграмма засветилась, образуя ярко-зеленый едкий туман. Гермиона закашлялась, вдохнув слишком глубоко эту субстанцию, и вдруг в ее голове раздался голос. Голос, которого не должно было быть еще как минимум день!
– Гермиона! – звал ее по имени Драко Малфой.
«Он видит, он знает!» – билось в голове. Туман, сгущаясь, застилал глаза, требуя закончить начатое.
– Гермиона! Ты слышишь меня?
– Et immolans altera vita***, – сквозь кашель и слезы проговорила Лестрейндж, стараясь игнорировать Малфоя, который тем временем продолжал кричать в ее голове: «Лорд знает, где Поттер! Он идет в Годрикову впадину!»
Туман становился все темнее и плотнее окутывал Гермиону. Она уже ничего не видела, ни пентаграмму, ни зеркало, ни Лаванду под ногами. Мысли смешались… Гарри, Драко, Годрикова впадина, убийство, заклинание – крестраж!
– Еro inmortalibus!**** – изо всех сил закричала Гермиона, заканчивая заклинание и указывая палочкой вниз, туда, где у ее ног лежала жертва. – Авада Кедавра!

В то же мгновение произошло сразу несколько вещей. Туман набросился на Гермиону, проникая своими щупальцами в ее тело и вырывая из него часть души, в голове раздался жуткий крик Малфоя: «Нет», и на голову девушке посыпались мелкие камушки и кусочки глины: потолок начал обваливаться, не выдержав такой силы заклинания. Боль и ужас охватили Гермиону, ей казалось, что она умирает, она ничего не видела, не могла ни вздохнуть, ни закричать… Это было хуже, чем Круциатус, хуже, чем все, что она испытывала за свою жизнь! Ужасный холод и невыносимый жар, кромешная тьма и ослепляющий свет – в ней словно боролись жизнь и смерть…
Все прошло в один миг. Боль отпустила, туман рассеялся, и Гермиона, к своему удивлению, обнаружила себя стоящей на ногах и смотрящей в зеркало. Она не чувствовала своего тела, находясь словно и в нем, и в отражении одновременно.

«Момент воспарения. Вы не ощущаете, кто Вы и где. В этот момент самое важное – вернуться в тело, иначе Вы можете оказаться заключенной в предмете, а другая часть вашей души окажется в вашем теле. Это повлечет за собой непредсказуемые последствия, потому что та часть души, что должна оказаться в крестраже – неполноценна, не готова к жизни, не защищена. Она станет таковой лишь при вашей смерти, а иначе, эта часть – фактически другой человек, который останется ограниченным в развитии и неспособным к жизнедеятельности», – когда Гермиона читала этот отрывок в «Наитемнейшем искусстве», она не поняла ни слова. Что значит – другой человек? Как так может быть? Какая разница, кто окажется в теле, а кто в крестраже? Но теперь она чувствовала разницу. Гермиона оказывалась то в теле, то в крестраже, но не чувствовала больше никого другого. Однако откуда-то знала, что та вторая сущность борется за то, чтобы оказаться в теле.

«Чтобы закрепиться в теле, Вы должны полностью ощутить его, задействовать все органы чувств». Напрягшись, Гермионе удалось это сделать. Сначала она видела перед собой зеркало, затем почувствовала кровь во рту – должно быть, она прикусила язык. Потом появились затхлый запах и ощущение земли под ногами, дрожащей земли… Жуткий грохот ворвался последним, и тут же рядом с Гермионой упал огромный камень. Окончательно приходя в себя, девушка отскочила в сторону от следующего булыжника, выпавшего из потолка. Пещера не выдержала столь сильной магии и начала обваливаться.

– Беги оттуда! Быстрее! – в голове опять зазвучал голос Драко. – Трансгрессируй же!
Гермиона понимала, что Драко прав, но оставалось еще одно неоконченное дело: подняв глаза, Гермиона устремила взор в зеркало. На нее смотрела ее полная копия. Единственным, что отличалось, были глаза, полные укора и грусти. Девушка из зеркала знала, что, возможно, ближайшие десятки лет проведет взаперти, без возможности чувствовать, видеть, слышать – жить.
– Прости, – прошептала Гермиона, подходя к зеркалу и поднимая с пола кольцо. Последний раз оглядев осыпающуюся пещеру с мертвым телом Лаванды Браун и остатками пентаграммы, Гермиона трангрессировала.

***
Все посвящение Драко внимательно наблюдал за Гермионой. Она выполнила свое задание блестяще, не дав заподозрить даже малейшую неуверенность. Хотя сам Малфой был уверен, что внутри девушки бушевала буря эмоций, но на бесстрастном лице не отразилось ни одной. Холодная сосредоточенность и полная отстраненность. Это вызывало восхищение.

Гермиона ушла сразу после церемонии, и Драко немедленно последовал за ней, не обращая внимания ни на многочисленных гостей, ни на родителей, ни на Лорда, не вспоминая о недавней ссоре и выпитом зелье, блокирующем связь, о котором он уже сто тысяч раз пожалел. Гермиона лежала неподвижно на кровати с открытыми глазами. Едва увидев ее, Драко понял, что эта картинка из его августовского вещего кошмара. Сейчас она отвернется к стене, а затем туман, и он ничего уже не сможет сделать… После этого он оказался в сплошном тумане, где долго рыскал в поисках выхода. Дыхание перехватило от плохого предчувствия. Малфой что-то сбивчиво заговорил, пытаясь то ли извиниться, то ли поддержать… Но Гермиона лишь предсказуемо перевернулась на бок, спиной к нему, отказываясь слушать.
Драко понял, что его попытки бесполезны, и лучше ему вернуться на пир, чтобы не выдать их с Гермионой отношений. Спустившись вниз, Малфой обнаружил Блез, ждущую его у подножия лестницы.

– Как она? – шепотом спросила девушка.
– Плохо, – честно ответил Малфой. – Мне нужен антидот к зелью измены.
– Я это предполагала, – усмехнулась Забини. – Но тебе придется подождать. Я сделала заказ в Лютном, так как у них не было готового.
– И когда я его получу? – нетерпеливо поинтересовался Малфой.
– Через несколько часов, – отчеканила Блез. – А теперь вернемся на праздник.
Спустя три часа, когда большая часть гостей уже разошлась, Забини покинула зал, предупредив Малфоя, чтобы он ждал ее в саду. Спустя несколько минут Драко уже находился в беседке, окруженной высокими деревьями, которые делали ее незаметной даже для тех, кто прогуливался в паре футах. Беседка была любимым местом Малфоя, Блез и нескольких других слизеринцев с самого детства, так как взрослые понятия о ней не имели. Удобно расположившись на изящной витой скамейке, Малфой принялся ждать. Не прошло и нескольких минут, как послышались быстрые шаги двух пар ног, шелест мантий по траве и голоса. Драко притаился в тени, прислушиваясь.

– Проследи, чтобы оставшиеся гости не слишком далеко расходились, Северус, – раздался знакомый шипящий голос Волан-де-Морта, и Драко затаил дыхание. – Если все пройдет по плану, то уже завтра мы сможем устроить показательную казнь Мальчика-Который-Выжил, и я хочу, чтобы как можно больше людей присутствовало на этом мероприятии.
– Будет сделано, мой Лорд, – ответил зельевар, сканируя взглядом пространство между деревьями. На секунду его глаза расширились, он заметил Драко. Быстро отвернувшись, Снейп чуть громче произнес, явно призывая Малфоя прислушаться. – Вы приготовили отличную ловушку, мой Лорд.
– У меня не было никаких сомнений в том, что мальчишка захочет посетить дом своих родителей, – высокомерно ответил Волан-де-Морт и презрительно добавил: – Любовь.
– Несомненно, умно было поместить туда Вашу змею, которая тотчас сообщит о прибытии Гарри Поттера, – продолжал расхваливать Лорда Северус. Малфой-младший понимал, что директор пытается донести до него информацию, но зачем?
– Не только сообщит, но и заманит в ловушку, из которой ему уже не выбраться, – и тут Малфой понял. Снейп вовсе не хочет смерти Мальчика-Который-Выжил, но сам поделать ничего не может. Так же, как и сам Драко, за одним единственным исключением: он может сообщить Гермионе по связи. Вот только связи-то нет!
– Вы отправляетесь прямо сейчас? – голос Снейпа был уже много тише, они отошли достаточно далеко.
– Нет, у меня есть еще около четверти часа, пока Нагайна приведет этого остолопа в дом Батильды Бэгшот, – сумел с трудом расслышать Драко, а затем голоса стихли. Внутри начала подниматься паника: связаться с Гермионой по связи прямо сейчас не было никакой возможности. Идти к ней в комнату значило разминуться с Блез и не получить зелье. У него было всего пятнадцать минут. Мерлин, что же делать? Выход оказался проще некуда, и Драко отругал себя за глупость.

– Слэйва! – негромко позвал он, и посреди беседки появился эльф-домовик Гермионы.
– Хозяин Драко! – поприветствовала его домовиха. – Чем могу служить?
– Передай Гермионе Лестрейндж сообщение, что ее будет ждать ее мать на этом месте.
Слэйва кивнула и исчезла. Прошла минута, две. Драко каждые несколько секунд смотрел на часы. Время одновременно тянулось бесконечно медленно и летело с невероятной скоростью. Три минуты. Четыре. Хлопок.
– Хозяин Драко, Слэйва не смогла найти хозяйку Гермиону, – опустив уши, сообщила эльфийка.
– Что значит, не смогла? – в шоке спросил Малфой. Он-то думал, что Гермиона отдыхает в своей комнате!
– Я… я… она…
– Быстрее!
– Она ушла, – шепотом сообщила Слэйва. – Я обещала не говорить… но хозяин Драко выше хозяйки Гермионы… Он Малфой…
– Так, стоп! Прекрати истерику! – потребовал Драко, и домовиха замолчала. – Она сказала тебе, что уходит, и просила никому не говорить?
Слэйва кивнула.
– Она сказала, куда?
– Нет, хозяин Драко.
– Хорошо, – пытаясь успокоиться, ответил Малфой . – Больше никому об этом не рассказывай, поняла?
Слэйва снова кивнула.
– Свободна.

«Ну, куда она могла подеваться?! – думал Драко. – Почему именно сейчас? Как теперь сообщить обо всем? – он снова взглянул на часы. До отбытия Лорда оставалось ровно восемь минут. – Если Блез сейчас не появится, Поттеру – конец, а вместе с ним и всем нам! Что же делать?..»
– Эй, Драко, ты здесь? Почему так темно, Мерлин побери! – в эту секунду Малфой был готов расцеловать появившуюся Забини.
– Зелье! Быстрей!
– Да держи, хоть бы спасибо… Люмос! – Увидев бледное лицо Драко, Блез обеспокоенно спросила, не договорив предыдущую фразу. – Что случилось?
– Темный Лорд поймал Поттера в ловушку и будет там с минуты на минуту, нужно сообщить Грейнджер! – ответил Малфой, проглотив зелье. Едва он договорил, как на него обрушилась какофония звуков: голос Гермионы, произносящий непонятные заклинания на латыни, грохот падающих камней…

– Гермиона! – мысленно позвал ее Малфой. Напрягшись – судя по всему, Гермиона была достаточно далеко для того, чтобы связь работала как следует – Драко сумел видеть ее глазами… Вот только видеть – неправильное слово, потому что зрение девушки застилал плотный зеленый туман. Земля под ногами дрожала, с потолка сыпались камни, но Гермиона ни на что не обращала внимание. Малфой не был уверен, что она слышит его, однако все равно пытался докричаться, говоря о Поттере и Темном Лорде, о Годриковой впадине. Казалось, его усилия тщетны. Драко чувствовал то же, что и Гермиона: едкий дым разъедал глаза, дышать было нечем, хотя он и находился на открытом воздухе. Разорвать связь не представлялось возможным, словно магнитом его затягивало в ее сознание.

– Авада Кедавра! – услышал он заключительный аккорд этого безумия, а потом его поглотила боль. Где-то за тысячи миль что-то кричала Блез, но Драко там не было. Его не было нигде, он не существовал, словно его душу выдернули из тела. Он больше не чувствовал саму Гермиону, лишь знал, что эта боль принадлежит ей. Вдруг боль исчезла. Она все еще была где-то на краю сознания, но теперь он видел пещеру достаточно четко, дым понемногу рассеивался, и становилось понятно, что потолок вот-вот обвалится целиком. Огромные куски горной породы падали на пол, чудом не задевая, стоящую в середине пентаграммы, Гермиону. Девушка же замерла на месте, словно обездвиженная, ее глаза были плотно закрыты, она не дышала. Драко охватила паника, он не понимал, что происходит, не знал, как спасти Гермиону. Но вот она словно очнулась ото сна. Ее глаза открылись, и, хотя осмысленное выражение в них пока не появилось, Малфой понял, что все почти закончилось.

– Беги оттуда! Быстрее! – умолял и командовал Малфой. – Трансгрессируй же!
Наконец Гермиона, подобрав что-то с пола, трансгрессировала из пещеры на задний двор какой-то заброшенной фермы.
– Что случилось? – впервые за все время ответила она. Драко быстро пересказал ей разговор Темного Лорда и Снейпа, и уже собирался задать вопрос о том, что это, Мерлин подери, только что было, но Гермиона его перебила.
– Сколько осталось времени? – деловито спросила она. Драко в ужасе посмотрел на часы, только сейчас осознавая, что они, скорее всего, опоздали.
– Нисколько, – упавшим голосом ответил он. – [i]Темный Лорд отбыл пять минут назад.
– Гарри его задержит, – уверенно ответила Гермиона. – Все, конец связи, я иду туда.
– Будь осторожна, – ответил Мафлой и отключился, понимая, что сейчас не нужно отвлекать ее болтовней. К тому же, он должен был объяснить все Блез.

***
Вопреки своему плану не задерживаться нигде более дня, Поттер остался в гостинице еще на одну ночь и лишь через два дня покинул гостеприимный городок, чтобы посетить место, которое тянуло его к себе еще с лета. Путь Гарри Поттера лежал в Годрикову Впадину.
Если раньше, когда с ним был Рон, он не хотел рисковать, понимая, что, возможно, его ожидает ловушка, то теперь мог делать все, что душе угодно.
Скрывшись под мантией-невидимкой, он трансгрессировал, тут же утонув по колено в снегу. Гарри решил не тратить оборотное зелье и поэтому не мог снять мантию, но это было только к лучшему: погода была холодная и ветреная. Крупные хлопья снега засыпали его следы почти сразу, и Гарри не приходилось их заметать.

Найдя кладбище, Гарри много времени провел у могилы своих родителей. Уже у выхода он заметил старушку, которая, казалось, вот-вот развалится. Она представилась Батильдой Бэгшот, которую он помнил по разговору на свадьбе Билла и Флер. Недолго думая, он последовал за ней, рассчитывая, что она передаст ему что-то от Дамблдора. Какого же было его изумление, когда старушка в один миг превратилась в огромную змею. Впрочем, прибытие самого Волан-де-Морта неожиданностью уже не стало. Привычная боль в шраме известила Гарри заранее. Бороться одновременно со змеей и самым сильным Темным волшебником оказалось практически невозможно. В отличие от прошлых встреч с Волан-де-Мортом, на этот раз они находились в одной маленькой комнате, и не было ни надгробных камней, ни высоких колонн, чтобы спрятаться. Выхода не было, но Гарри не собирался сдаваться.

***
Драко открыл глаза, только сейчас осознавая, что все это время они были закрыты. Забини лежала на соседней скамейке и тяжело дышала.
– Что случилось? – спросил Малфой, но тут же понял сам. Исчезнувшая вдруг боль была делом рук Блез. Это она с помощью Легилименции поставила барьер в связи и помогла ему. – Спасибо, – искренне поблагодарил ее Драко.
– Что она делает? – вместо ответа спросила Забини.
– Отправилась в Годрикову впадину. Как обычно, без плана!
– Вот тогда-то и хороши гриффиндорцы, когда некогда план придумывать, – усмехнулась слизеринка.
– Ага, сначала прыгаем – потом думаем! – пробурчал Малфой. – Я должен ей помочь, но отсюда до границы поместья даже бегом минут двадцать!
– Иди, – покачала головой Блез. – Хотя бы встретишь ее после всего.
– Хорошо, если ее, а не Темного Лорда с Поттером на веревочке! – мрачно ответил Драко, но, тем не менее, попрощался с Забини и отправился к воротам. Решив ничего не говорить, а просто посмотреть, что происходит, Малфой подключился к связи и сразу же пожалел об этом.

***
Выяснив у Малфоя всю информацию, Гермиона недолго думая трансгрессировала к дому Батильды Бэгшот. К счастью, удача сегодня была на ее стороне, и слишком долго ей там находиться не пришлось, ведь без мантии-невидимки Волан-де-Морт заметил бы ее в два счета. Однако едва оказавшись у дома, прямо из окна на голову ей выпал ни кто иной, как Гарри Поттер. Мгновенно сориентировавшись, Гермиона схватила друга за руку и трансгрессировала прочь. Последнее, что она услышала, был дикий разочарованный крик Волан-де-Морта.
Они приземлились на поляне в одном из Шотладских лесов. Поднявшись на ноги, Гермиона сразу поняла, что Гарри без сознания, а точнее, он бьется в кошмаре, явно связанном с сознанием Темного Лорда. Поттера всего трясло, он был горячий, как печка, а рубашка на груди пропиталась кровью. Разорвав ее, Гермиона с ужасом обнаружила, словно вросший в мясо, медальон Слизерина. С большим трудом Гермионе удалось оторвать его заклинанием, а затем залечить рану бадьяном, припасенным на всякий случай в кармане мантии. За все это время Гарри так и не очнулся.

Во время осмотра Поттера на наличие других ран, Гермиона отыскала свою бисерную сумочку, расширенную заклятием до размеров небольшой кладовки. Со смешанными чувствами разглядывая эту вещь, она прошептала:
– Одно интересно, где же носит Рона? Где же ты, Рональд Уизли, когда так нужен!
Понимая, что ей никто не ответит, Гермиона извлекла из сумочки палатку и при помощи магии расставила ее. Отлеветировав Гарри внутрь и уложив на кровать, она отправилась к выходу, чтобы наложить защитные заклинания – хотя лес и был магловским, дополнительные меры предосторожности не помешают – и так и замерла на пороге. Быстрым шагом к ней направлялся рыжеволосый парень в до боли знакомом свитере с вышитой буквой «W». Увидев ее, Рон также замер в шоке, пытаясь поверить своим глазам. Гермиона отмерла первой.

– Рон! – закричала она и кинулась другу в объятья. Уизли подхватил ее на руки и закружил, зарываясь лицом в волосы и повторяя: «Гермиона… Гермиона… Это правда ты…»
В этот же момент к связи подключился Драко Малфой. Слизеринец задохнулся от переполнявшего Гермиону чувства счастья и мгновенно возненавидел Уизли в миллион раз сильнее. Это было как удар под дых. После всех этих месяцев с Драко, после его помощи, признаний, обещаний, после всего этого она встречает гребаного Рональда Уизли и счастлива так, словно выиграла в лотерею! Ревность ядовитой змеей разворачивалась внутри Малфоя. «Ну, ничего, сейчас я тоже буду счастлив», – злорадно подумал он и почти бегом отправился к воротам.

Тем временем Рон и Гермиона наконец разомкнули объятия и отошли друг от друга на пару шагов.
– Как ты нас нашла? – поинтересовался Уизли, все еще в шоке от встречи с подругой.
– О, по чистой случайности! – с сарказмом ответила Гермиона, не способная, однако, по-настоящему разозлиться на друга. – Занимаюсь я, значит, своими делами, никого не трогаю… – «Разве что твою бывшую, Рон, ну да не важно», – про себя добавила Гермиона. – Так тут один придурок начинает орать: Темный Лорд поймал в ловушку Поттера в Годриковой впадине!

Брови Рона поползли вверх, глаза расширились в неверии и страхе за друга. С неким удовольствием пронаблюдав эту картину, Гермиона продолжила:
– Ну, трансгрессирую я, значит, туда, и тут на меня прямо из окна вываливается Гарри, я его по-быстрому хватаю, и мы исчезаем, а вслед нам орет Волан-де-Морт. Гарри бьется в конвульсиях, крестраж этот к нему прилип-прирос, еле отодрала, тебя нет! Так что уместен вопрос, где все это время был ты, и как ты нашел нас сейчас?

Дослушав рассказ Гермионы, Рон несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем сумел заговорить:
– Мы поругались. С Гарри. Он не хотел идти на… на похороны… Ты, может, знаешь… Джинни… Она…
– Прибили твою сестру, Уизел! – с какой-то мрачной радостью сообщил появившийся с громким хлопком Малфой. Рон мгновенно вскинул палочку, его движение повторил и Драко.
– Так, стоп! – мгновенно среагировала Гермиона, так же выставляя вперед палочку.
– «Один придурок», значит, да? – процедил Малфой, обращаясь к Гермионе. На лице его сияла опасная улыбка.

– Ты, что, подслушивал? – яростно спросил Рон, но Драко не обратил на него никакого внимания, продолжив:
– Я спасаю тебя от завала в пещере, я помогаю тебе вытащить Поттера из рук Темного Лорда, – перечислял Малфой, демонстративно загибая пальцы. – Я предоставляю свой дом для того, чтобы там ошивалась твоя гриффиндорская подружка, я вынимаю тебя из Выручай-комнаты, я слушаю твои истерики, участвую в безумных планах – хотя каких планах, планы не для гриффиндорцев! – я поставляю тебе дорогостоящие вещи вроде мантий-невидимок, я показываю тебе места, куда бы ты не попала с такими, как Уизли, я храню твои тайны, я чуть не сдох с этой гребаной одержимостью, я… Ох, пальцы кончились! – театрально развел руками Драко. – Но что я вижу: ты обжимаешься то с Крамом, то с Уизли, спасибо, с Поттером не застал, кстати, где этот шрамоголовый? Забрал его Темный Лорд? Вечеринка завтра будет?

По мере того, как Малфой говорил, рот и глаза Рона раскрывались все больше и больше. Казалось, он был в глубочайшем шоке от происходящего. Впрочем, это было только к лучшему, потому что позволяло Гермионе разобраться с Драко, пока Рон осознает сказанное Малфоем.
– Драко, иди домой, – просто ответила Гермиона.
– Что с Поттером? – холодно повторил свой вопрос Малфой. Наигранная веселость слетела в один миг. – Потому что если он сдох раньше времени или сбежал, то дома меня ждет пара-тройка Круциатусов.
– Гермиона, что происходит? – наконец вышел из ступора Рон. – Малфой сошел с ума? Что он несет? Что может вас связывать? Ты ведь не вернулась в Хогвартс? Ты же маглорожденная! Я ничего не понимаю!
– А что, в этом есть что-то необычное? – съязвил Малфой.
– Заткнись, хорек! – прорычал Рон. – Еще одно слово и…
– И что? Что ты можешь мне сделать? У меня в поместье Темный Лорд живет, вряд ли ты меня чем-то напугаешь!
– Ну, все, хорек, ты доигрался! – рассвирепел Рон. – Сектумсемпра!
– Протего! – крикнула Гермиона прежде, чем друг договорил заклинание. Прозрачная стена отделила Гермиону с Малфоем от Рона.
– Решил повторить заслуги дружка? – зло усмехнулся Драко. – Шестерка!
– Хватит! – рявкнула Гермиона. – Прекратите оба!

Рон смотрел на Гермиону с непониманием, Малфой с неуверенностью.
– Рон, мне нужно кое-что сказать Малфою, а потом я постараюсь все объяснить. – Окружив себя со слизеринцем заглушающими чарами, Гермиона заговорила:
– Значит, так… Драко, возвращайся в поместье, только не через главные ворота. В боковой ограде, за розарием, есть тайный ход, он ведет в подземелья, но если на первом же повороте свернуть, то окажешься на кухне. Найди эльфа по имени Голди, скажи ему, чтобы исполнил приказ номер четыре. Выясни обстановку в доме у своего эльфа и спроси, знают ли они о побеге Олливандера. Дальше Слэйва – сотри ей память, она знает, что я собиралась уйти. Если начнется собрание, иди и говори, что последний раз видел меня на пиру. Сам ты находился все это время в доме. Все ясно?
– Кто тебе помогал?
– Твой отец.
– Что за приказ номер четыре?
– Насчет твоего возвращения. Это не важно. Иди. И прости за «придурка».
– Удачи тебе с Уизли! – усмехнувшись, пожелал Малфой и растворился в воздухе.

Сняв заклинания, Гермиона повернулась к Рону.
– Теперь я постараюсь кое-что объяснить.
– Да уж. Я даже не уверен, что готов, – усмехнулся Уизли.
– В общем, дела обстоят достаточно плохо. Особенно в Хогвартсе, – начала Гермиона.
– Еще бы! Там же теперь Снейп директор! – перебил ее Рон.
– Рон… Снейп на нашей стороне.
– Что ты такое говоришь? – поразился гриффиндорец. – Он же убил Дамблдора и Джорджу ухо оторвал!
– Это был замысел Дамблдора с убийством, а с Джорджем случайно вышло. Он должен поддерживать перед Лордом видимость верности, чтобы получать информацию.
– Это он тебе так сказал? – с подозрением поинтересовался Рон.
– Да, после того, как научил окклюменции.
Уизли присвистнул.

– Вот так новость! Но как вообще получилось, что ты оказалась в Хогвартсе?
– А вот это я не могу пока тебе рассказать. Но самое главное, что Гарри ни о чем не должен знать! Вообще, даже о том, что я приходила или что я его спасла! Это очень важно, иначе мне не жить!
– Но я не понимаю…
– Мне очень жаль, Рон, – вздохнула Гермиона. – Но я не могу потерять и тебя. Я расскажу тебе… Хочу только, чтобы ты знал, что я на вашей стороне и сделаю все, чтобы помочь найти крестражи… Есть одна штука, она помогает их искать. Я ее сделала, но могу использовать только сама. Дальше… у меня есть поисковое зелье, чтобы найти вас. Я готовила его, чтобы передать меч Гриффиндора, им можно уничтожать крестражи, так как он пропитан ядом Василиска. Так что мы встретимся на следующий после рождества день. Отправь Гарри дежурить, но и сам не спи. Когда он уйдет, иди за ним. Дальше по ситуации. Но медальон Вы уничтожите, я обещаю.
– Но подожди! Поисковое зелье? То есть, нас может найти любой? И Сама-Знаешь-Кто?
– Да, Рон, кто угодно. Просто на самом деле Темному Лорду не нужно искать Гарри, он знает, что тот сам придет к нему.

– Гарри же не псих!
– Он надежда магического мира, Избранный. Они должны сразиться, чтобы один из них мог жить спокойно. Гарри придет. Финальная битва не за горами, Рон. Особенно теперь. В следующий раз я принесу двусторонние зеркала, чтобы мы могли связываться, и список заклинаний для защиты. Этот лес считается магловским, но все же…
– Так ты не останешься? – разочарованно спросил Уизли.
– Прости, – покачала головой Гермиона. – Я нужна там.
– А что у тебя с Малфоем? Что он такое нес?
– Проблемы у меня с Малфоем… а вообще, он мне на самом деле очень сильно помогал все это время. Вы бросили меня совсем одну, я не могла уехать к родителям и отсиживаться, пока идет война! А он… ходил за мной, как сиделка. Первое время.
– Гермиона… Прости нас! Я бы никогда так не поступил! Это все Гарри, но и он очень сожалел, что оставил тебя там…. Но я должен был его отговорить, я знаю… Я пытался объяснить все в письме… Ты получила?
– Да, Рон, спасибо тебе за него. Раньше я бы сказала, что это было очень опасно и не стоило, но теперь… Если бы ты его не написал, я бы, наверное, вас возненавидела.
Они замолчали.
– Позаботься о Гарри, – наконец сказала Гермиона. – Мне пора. С Рождеством!
– С Рождеством! – эхом откликнулся Рон.
С неба падал снег, засыпая палатку и рыжеволосого парня, неотрывно следящего за тем, как его подруга, или даже больше, исчезает в неизвестном направлении. Рон думал о том, как изменила их всех война. И какой ошибкой было оставить Гермиону, думая, что она будет в безопасности.

_____________
*Смерть приходит быстро,
Уносит нас безжалостно (лат. из песни Otto dix «Mortem»)
**Но я бросаю смерти вызов (лат.)
***И жертвуя другою жизнью (лат.)
****Я буду бессмертен. (лат.)