Мы с Гермионой остановились на пороге ее дома, и я неожиданно поймал себя на мысли, что даже сказочно-волшебные вечера обладают одним отвратительным свойством – заканчиваться в самый неподходящий момент. Уходить не хотелось, но причин задерживаться дольше, чем того требует элементарная вежливость по отношению к даме, у меня не было... так что я всерьез задумался над тем, чтобы предложить Грейнджер посильную помощь по хозяйству, рискуя показаться смешным и навязчивым.

- Зайдешь? – произнесла Гермиона полувопросительно, спасая тем самым мою гордость, и я торопливо кивнул, не дав ей времени передумать и взять свои слова обратно.

Любая другая на ее месте вложила бы в эту коротенькую фразу если не откровенное обещание, то хотя бы многозначительный намек, но я по этому поводу обольщаться не стал. Грейнджер – не любая, поэтому я уверен, что за предложением зайти не кроется ровным счетом ничего, что бы заставило мое сердце забиться быстрее... Ну хорошо: почти уверен.

Оказавшись в темной прихожей, Гермиона вытащила палочку – скорее всего, чтобы зажечь свет. Не знаю, что на меня нашло, но я шагнул к ней и прикрыл ей рот, не дав произнести заклинание... Гермиона от неожиданности вздрогнула, а палочка, выпав из ее руки, покатилась по полу.

- Я должен тебе кое-что сказать, - прошептал я, почувствовав, как изумленный вздох щекотнул мою ладонь влажным теплом.

- Драко, что ты...

Мои руки, скользнув по обнаженным предплечьям, обхватили по-девичьи тонкую талию... Неужели это происходит наяву?

- Я уже говорил, что в этом платье ты выглядишь изумительно?.. – спросил я – и скорее угадал, чем увидел, как Гермиона отрицательно качнула головой. Непростительное упущение с моей стороны, которое я поклялся исправить в самое ближайшее время.

- Только в этом? – бросила она с вызовом. Гриффиндорка...

- Ты меня провоцируешь, - пожурил я, едва сдерживая улыбку, и Гермиона запротестовала:

- Даже не...

Она заёрзала, пытаясь освободиться, но вместо этого нечаянно прижалась ко мне теснее – и меня окатило жаркой волной неконтролируемого желания...

- Нет, не на... – пискнула она, когда мне наконец-то удалось выяснить, как именно расстегивается ее платье.

“Ты слишком много болтаешь, Грейнджер”, - хотел было сказать я, но вместо этого жадно припал к ее губам... На краткий миг ее губы раскрылись навстречу моим, отвечая на поцелуй, но уже в следующее мгновение Гермиона уперлась мне в грудь ладонями, изо всех сил отталкивая в сторону, и я немного ослабил хватку.

- Драко, это... неправильно... – прошептала она, едва совладав с дыханием. – Мы не должны...

Не тратя время на бессмысленно-предсказуемые препирательства, я приспустил с ее плеч податливую материю, обнажая впадинку у горла, – и Гермиона отчаянно рванулась из моих рук, пытаясь сбежать от этого безумия... не зная, что поймавший нас капкан захлопнулся и бежать больше некуда. Силясь что-то сказать, она судорожно вдохнула, но вместо слов с ее губ сорвался лишь легкий, почти неслышный стон, когда я опустил голову и лизнул то местечко на ее ключице, где еще раньше заметил крошечную родинку... Так я и думал. Сладкая...

- Отпусти! – всхлипнула она, но я, невзирая на протест, еще сильнее сжал объятия и вновь поцеловал ее, упиваясь нежностью ее губ и тем, как восхитительно трепещет ее тело, реагируя на мои прикосновения... – Что ты делаешь?!

- А на что это похоже? – ответил я вопросом на вопрос и потянулся к тяжелой металлической заколке, скреплявшей ее волосы.

- На то, что ты спятил! – Гермиона снова задохнулась, потому что, вынув заколку, я отбросил ее прочь и с наслаждением погрузил пальцы в невероятно мягкие кудри, рассыпавшиеся по ее плечам. – Драко...

- Мне нравится, когда ты произносишь мое имя вот так, – пробормотал я, уткнувшись носом в ее макушку, и вдохнул тонкий, неповторимый аромат ее волос, с недавних пор преследующий меня повсюду.

- Прекрати! Я не хочу этого! – Гермиона дернулась в тщетной попытке освободиться.

- Нет?.. Тогда почему ты дрожишь? – поинтересовался я вкрадчиво. – Тебе холодно?

- Да! – выкрикнула она, хватаясь за спасительную соломинку. – У меня сегодня был длинный день. Я устала, замерзла и очень хочу лечь в постель!

Усмехнувшись тому, насколько двусмысленно прозвучала последняя ее фраза, я шепнул ей на ушко:

- Ангел мой, ты читаешь мои мысли. Я тоже устал и хочу лечь в постель... С тобой.

Гермиона буквально поперхнулась возмущенным возгласом и занесла руку для пощечины, но я перехватил ее ладонь и, прежде чем отпустить, поднес к губам дрожащие пальчики.

- Прекрати это, Драко, - взмолилась она. – Прошу тебя, ради всего святого!

Упрямая моя... Мерлин свидетель, я был терпелив с тобой, но мое терпение не безгранично. Хотел бы я знать, почему ты так яростно сопротивляешься тому, что между нами происходит, когда я сам давно уже сдался? Неужели я ошибся, и ты до сих пор любишь своего непутевого мужа? Любишь, несмотря на боль и обиду...

Эта мысль показалась настолько правдоподобной, что у меня невольно разжались руки... Почувствовав свободу, Гермиона метнулась к выключателю, и гостиную залил неяркий призрачный свет. В мгновение ока она нашла свою волшебную палочку, откатившуюся куда-то под вешалку, и направила ее на меня.

- Убирайся к черту, Малфой! - процедила она. - Я не буду повторять дважды. В этот раз все зашло слишком далеко!

- Гермиона, выслушай меня...

- О нет, Малфой, – она злобно, как-то совершенно не по-грейнджеровски ухмыльнулась, и от этой улыбки у меня по спине пробежал неприятный холодок. – Всякий раз, когда ты просишь меня выслушать твои оправдания чему бы то ни было, я соглашаюсь, а потом чувствую себя последней дурой! Только не в этот раз, потому что ты сам видишь, к чему это приводит!

Казалось, еще немного – и Гермиона начнет сыпать искрами, словно неисправная рождественская гирлянда.

– Я доверяла тебе, мне казалось, что ты действительно изменился, после всего, что тебе довелось пережить, а ты такой же... наглый, самовлюбленный мерзавец! Вы с Блейзом – два сапога пара, немудрено, что твоя женушка никак не может между вами определиться... Так почему бы вам не зажить одной большой дружной семьей?

Меня обуревало множество противоречивых чувств, но ни одно из них не напоминало рассудительность даже отдаленно... В два шага я преодолел разделяющее нас расстояние, и Гермиона в панике закричала:

- Не смей ко мне приближаться! Петри...

Она хотела меня обездвижить, но я оказался быстрее и разоружил ее, не прибегая к помощи магии. Чтобы в дальнейшем мы не поддались соблазну и не поубивали друг друга, я отшвырнул обе наши палочки в другой конец комнаты, схватил Гермиону за локоть, рывком притянул к себе и, впившись пальцами в подбородок, заставил поднять голову... Мы оба тяжело дышали, едва сдерживая переполняющие нас эмоции.

- Если ты еще хоть раз позволишь себе подобное... – предупредила она, не сводя с меня горящего неукротимой яростью взгляда, - я... прекрати!

- Прекратить что? – уточнил я, нарочито растягивая слова, прекрасно зная, что Гермиону это приводит в бешенство.

- Прекрати дотрагиваться до меня так, как будто имеешь на это право! – ее голос сорвался. – Я не твоя собственность, Малфой, и не одна из тех девиц, что по первому зову падают в твои объятия!

- Гермиона, милая, эти девицы существуют лишь в твоем воображении! Салазар Великий, до чего же мне надоело оправдываться... В свое время Астория мне плешь проела своей ревностью... пришлось подстричься, чтобы не так бросалось в глаза.

Попытка разрядить обстановку не совсем уместной шуткой оказалась неудачной, потому что Гермиона раздраженно отчеканила:

- Мне нет дела ни до твоей жены, ни до твоих пассий, так что развлекайся на здоровье, Малфой. Вот только меня в свои игры больше не впутывай! Я не хочу быть одной из многих.

Донельзя взбешенный непробиваемым гриффиндорским упрямством, я прижал Гермиону к себе так крепко, что она наверняка смогла почувствовать беспорядочное биение моего сердца.

- Знаешь, в чем твоя главная проблема, Гермиона? – спросил я с кривой ухмылкой, совершенно не соответствующей моему приветливому тону. – Ты не видишь дальше собственного носа, но почему-то считаешь своим долгом объяснять другим людям мотивы их поступков... Ты подозреваешь меня в том, что я с тобой играю... Хочешь правду?

Выдержав многозначительную паузу, я наклонился к самому ее уху, прихватил губами мочку и шепнул:

- С тех пор как мы встретились в том магловском пабе... с той самой минуты, Гермиона, все, чего я хочу – это увидеть, как твои волосы рассыпаются по подушке... услышать, как ты, задыхаясь от страсти, шепчешь мое имя... и целовать тебя до тех пор, пока ты не потеряешь голову... В ту ночь я поклялся, что пальцем к тебе не притронусь, хотя, видит Мерлин, соблазн был очень силён... И потом, когда я пришел к тебе домой, чтобы попросить о помощи, я твердил самому себе, что смогу держаться на расстоянии...

Изумленная моим признанием, Гермиона не поверила своим глазам, когда я опустился перед ней на колени и с усмешкой добавил:

- Я был не прав. Прошло всего лишь три дня – и я у твоих ног, смиренно молю о милости.

Редкое, я бы даже сказал, уникальное зрелище: Гермиона Грейнджер, потерявшая дар речи... Только здесь и только сейчас. Спешите видеть!

- М-малфой... – пролепетала она неуверенно.

- Ты забыла, как меня зовут? Драко, - подсказал я, и Гермиона нервно рассмеялась.

- Встань сию же секунду! – потребовала она и поджала губы, пытаясь казаться строгой, но я с облегчением заметил, что сердитое пламя в глубине ее глаз вроде бы поутихло. – Вдруг увидит кто...

- Да, Малфой, - голос, раздавшийся за моей спиной, был полон злобного сарказма, - вдруг кто увидит, как ты стоишь на коленях...

“Надеюсь, что Бог все-таки есть, Поттер, и Он когда-нибудь накажет тебя за все твои несвоевременные появления”, - подумал я, но тут до меня дошло, что это не может быть Гарри, который в данный момент отбывает ночное дежурство в Аврорате...

- Рон? – выдохнула Гермиона недоверчиво, что только подтвердило мои наихудшие опасения. Я резко вскочил на ноги, нашаривая волшебную палочку... которую сам же и выбросил несколько минут назад вместе с палочкой Гермионы. Идиот!

- ... перед моей женой, - закончил Уизли и бросился на меня настолько стремительно, что я едва успел увернуться от сокрушительного удара в челюсть.

Вцепившись друг в друга, мы покатились по полу. Рыжий верзила тяжелее меня фунтов на тридцать*, но это вовсе не означает, что я уступаю ему в физической силе или ловкости... к тому же ярость, испытываемая мною по отношению к этому придурку, придавала дополнительных сил. Гермиона закричала, когда я схватил Уизли за грудки, приподнял и швырнул так, что он, отлетев на несколько ярдов, сшиб массивную кованую подставку для комнатных растений.

- Вы, оба, прекратите немедленно! – срывая голос, орала она. – Рон, это не то, о чем ты подумал, перестань! Драко, ты тоже!

Ее вопли и волшебная фраза, которой почему-то никто никогда не верит, только подлили масла в огонь. Уизли, услышав, как его жена называет ненавистного слизеринца по имени, снова ринулся на меня, наконец-то вспомнив о существовании своей волшебной палочки...

От первого заклятия я увернулся с легкостью – благодаря регулярным квиддичным тренировкам с сыном, – а в следующую секунду заметил собственную палочку возле самого дивана, бросился к ней... и понял, что не успеваю... Уизли ударил в спину – совсем не по-гриффиндорски. Я начал заваливаться на бок и, падая, приложился головой об угол журнального столика. Яркая вспышка боли... Последним, что я запомнил перед обрушившейся темнотой, было испуганное лицо склонившейся надо мной Гермионы...

Очнулся я в Мунго. В том, что это именно больничная палата, сомневаться не приходилось – я чувствовал характерный запах лекарственных зелий и заживляющих мазей, хорошо мне знакомый еще по школьному больничному крылу, в котором я провел не так уж мало времени. Дом, милый дом...

Открыв глаза, я с трудом повернул голову и огляделся... Просторная палата, широкая медицинская кровать, прикроватная тумбочка с целой батареей склянок и баночек, а в углу – письменный стол, за которым вполоборота ко мне сидела темноволосая ведьма в белом халате и что-то негромко диктовала самопишущему перу.

- Эй! – позвал я. Как мне показалось – в полный голос, – и страшно удивился, когда из моего горла вырвалось чуть слышное хрипение.

Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы ведьма подняла голову. Смуглое привлекательное лицо, миндалевидные черные глаза... Я мгновенно ее узнал, несмотря на то, что виделись мы много лет назад, еще на выпускном.

- Привет, Парвати, - прохрипел я, на этот раз немного громче.

- Привет, Малфой, - поздоровалась она, окинув меня цепким настороженным взглядом. – Какими судьбами?

Я попытался улыбнуться, но из-за разбитых губ не смог этого сделать.

- Просто проходил мимо...

Парвати хмыкнула, дав понять, что юмор она оценила.

- Как ты себя чувствуешь? – задала она дежурный вопрос.

"Словно побывал в мясорубке", - подумал я, но вместо этого довольно бодро отрапортовал:

- Пациент скорее жив, чем мертв**.

Улыбнувшись краешком рта, Парвати встала из-за стола и подошла ко мне. Взяв меня за руку, она сосчитала пульс, затем потрогала тугую повязку, обхватывающую мой лоб, и спросила:

- Голова болит?

Прислушавшись к собственным ощущениям, я кивнул:

- Болит просто зверски, но я утешаю себя мыслью, что если голова болит, значит, она все-таки есть**.

- Сильно в этом сомневаюсь, - произнесла Патил с непонятной мне иронией. – Сейчас я дам тебе ранозаживляющее зелье – к утру будешь как новенький... Пей.

- Спасибо, - поблагодарил я, заставив себя выпить до последней капли поистине лошадиную дозу мерзкого на вкус варева. Сразу же почему-то вспомнились снейповские микстуры от простуды, о которых в Хогвартсе до сих пор слагают легенды...

- На здоровье... Ты можешь сказать, что с тобой произошло? Я готовлю рапорт для Гарри, - она кивнула в сторону стола, на котором перо нетерпеливо отплясывало зажигательный рил***.

Откинувшись на подушку, я покачал головой.

- Споткнулся, упал, очнулся**... дальше ты знаешь, - пробормотал я сонно и закрыл глаза. – Кстати, хотел тебе сказать, - я приоткрыл один глаз и посмотрел на Патил с нескрываемым любопытством, - никогда бы не подумал, что такая легкомысленная пустышка, какой ты мне запомнилась по школе, станет когда-нибудь знаменитой целительницей... Можно мне глоточек воды?

Протягивая мне стакан с водой, Парвати серьезно ответила:

- А я никогда бы не подумала, что такой жуткий сноб как ты, Малфой, станет жертвовать огромные суммы на благотворительность.

Видимо, зелье уже начало действовать, потому что комната перед глазами поплыла, а голос Парвати стал постепенно отдаляться, но у меня еще хватило сил прошептать:

- Наглая ложь...

Пытаясь пробиться сквозь мутную пелену постоянно ускользающего сознания, я услышал робкое:

- Парвати, как он?

Гермиона... Я хотел позвать ее, собираясь заверить, что все в порядке, что не стоит волноваться... и не смог даже рта раскрыть... Драклово зелье сделало меня беспомощным младенцем!

- Сейчас его состояние оценивается как средней степени тяжести.

Гермиона прерывисто вздохнула... По этому вздоху, даже не видя ее лица, я определил, что она недавно плакала. Неужели из-за меня?..

- Скажи, он приходил в себя?

- Нет, - зачем-то соврала Патил, и я до глубины души возмутился ее вероломству. Какого черта она это сделала?! – Мы еле вытащили его, Гермиона, - продолжила она суровым тоном. – У него была пробита голова плюс огромная кровопотеря. Еще немного – и... Можешь внятно объяснить, что с ним произошло? Когда к нам доставляют пациента со столь явными следами насилия, я обязана подать рапорт в Аврорат.

Я хотел предупредить Грейнджер, чтобы она не отвечала этой лгунье, однако язык меня не слушался... Не то чтобы мне было бы жаль Рыжего, если бы его засадили в Азкабан за попытку убийства, вовсе нет. Мне было жаль Гермиону и ее детей. Они ведь ни в чем не виноваты...

- Гарри уже знает и скоро будет здесь, - ответила Гермиона надломленным голосом. – Это был несчастный случай, Рон вовсе не хотел...

- Рон?! – Парвати, кажется, не могла поверить, что ее бывший однокурсник способен избить человека до полусмерти. Как оказалось, зря. – Каким образом?!

- Они с Драко подрались. Рон попал в него заклинанием, и Драко, падая, ударился головой о журнальный столик... Боже, я так испугалась! Столько крови...

- С ним все будет в порядке... А где Рон?

- Кажется, Гарри сейчас его допрашивает, - произнесла Гермиона немного удивленно – видимо, не только у меня странное любопытство Патил вызвало подозрения. – Можно я побуду с Драко?

- Только недолго, - неожиданно согласилась Парвати. – Мне нужно на минуточку выйти, но я скоро вернусь... Его жена уже в курсе?

- Гарри сообщит ей сразу же, как только закончит с Роном.

Пусть только попробует...

Я услышал хлопок аппарации и понял, что мы с Гермионой остались одни. Она подошла к кровати, присела на самый краешек и погладила мою руку... Нестерпимо хотелось обнять ее, утешить, пообещать, что все будет хорошо, но благодаря зелью Парвати я даже пальцем не мог пошевелить.

- Я уверена, что ты меня не слышишь, - сказала она с грустью, – но хочу, чтоб ты знал: мне жаль, что так получилось. – Гермиона наклонилась чуть ближе, и я почувствовал, как теплое дыхание коснулось моей щеки. – Прости меня, Драко. Когда ты поправишься... – она запнулась, подбирая слова, и еле слышно добавила: – Когда все это закончится, скажи мне то, что ты сказал, еще раз...

Проваливаясь в сон, я все же успел ощутить на губах вкус нежного, легкого как перышко поцелуя.

* - 30 фунтов – около 15 килограммов;

** - фразы и выражения чужие, за что прошу великодушно меня простить;

*** рил – ирландский народный танец.