Музыка: Avril Lavigne - Keep Holding On

- Как ты себя чувствуешь, Том? – обеспокоенно спросила я по телефону, хотя беспокоилась я вовсе не потому, что он не сможет играть.

Том был очень расстроен, что не сможет. Именно поэтому мне было так стыдно с ним разговаривать, ведь я этому обрадовалась.

- Не беспокойся, - сказала я ему в утешение, стараясь, чтобы мой голос не звучал очень уж счастливо. – Мы постараемся обойтись без тебя, хотя будет совсем не то.

«Лгунья!» - подумала я, повесив трубку.

Я почувствовала себя предательницей по отношению к Тому, но то, что роль досталась именно Робу, не могло оставить меня равнодушной, хотя я и понимаю, что он угрожает моему спокойствию. Мне очень нравилось играть с ним. Я просто наслаждалась каждым мгновением на сцене рядом с ним, чувствовала приятную дрожь во всем теле, между нами так и ощущалось дикое притяжение. Я даже не могла спокойно смотреть в его сторону. Особенно после того памятного ужина в его день рождения. Тогда он открылся для меня с новой стороны: раньше я видела только нахального бабника, который только и думает как бы затащить девушку в кровать, но тогда… тогда он показал, что может быть ранимым. Нет, конечно, это он не показал, но я поняла. Он пытался сделать вид, что ему плевать на все, но я же видела ту едва заметную искру боли, что на долю секунды появилась в его взгляде. Меня тянуло к нему. Очень. Но существует такой врожденный инстинкт, зовут его самосохранением. Каждый раз, когда мы играли финальную сцену, я чувствовала, как земля начинает уходить у меня из-под ног, и понимала, что мне следует держаться от него подальше. Поэтому я попыталась свести к минимуму наши отношения.

Но вот настал тот день, когда мы должны были сыграть пьесу перед жителями города. Если честно, я очень волновалась. Столько репетиций, столько бессонных ночей над сценарием, но мне все равно кажется, что вот я выйду на сцену, и все слова вылетят из моей головы. К тому же, я боялась, что все заметят, как меня влечет к Роберту.

А еще Джейк… Большой, властный и самонадеянный, он никак не хотел понять, что у нас с ним нет будущего. Ему казалось, что я шучу или не в настроении. Тем более, родители на Рождество подарили ему новую машину, и теперь он ходил с гордо поднятой головой. В зале он сидел в первом ряду справа от моих родителей, этим как бы подтверждая, что наша помолвка все еще в силе. Он так же продолжал повсюду ходить за мной.

Через несколько минут я должна выйти на сцену. Мое тело сковал страх, желудок сжался в тугой комок, а ноги стали ватными. Господи! И почему я только согласилась на главную роль?

Роб же оставался абсолютно спокойным. Про таких говорят: «Спокоен, как удав». Ни одна эмоция не тронула его каменного лица.

Перед выходом мы пожелали друг другу удачи.

- И сломать ногу, - сказала я.

Роб посмотрел на меня так, словно ослышался. На его лице читалось такое недоумение!

- Ногу сломать? – в его голосе звучало то же недоумение, что и во взгляде.

- Так актеры говорят, когда желают удачи.

- Я всегда считал, что они слегка сумасшедшие, - проговорил он, слегка покачивая головой.

Я нервно рассмеялась.

- Да, наверное.

В горле у меня пересохло, и я захотела убежать отсюда. Убежать как можно дальше.

- Ну, как бы то ни было, мы всех покорим, верно? – ободряюще произнес Роб.

- Верно!

«Эх, если бы и вправду чувствовать себя такой уверенной, какой хочу показаться!»

Стук сердца в висках заглушал все остальные звуки, мутная пелена застилала глаза, из-за этого сцена расплывалась перед глазами. Я сделала шаг, затем другой. Поймала на себе ободряющий взгляд Роба. Сделала еще шаг. Ноги отказывались меня слушаться, но я упорно заставляла себя двигаться к сцене. И в тот момент, когда мне казалось, что сердце выпрыгнет из груди, я оказалась в лучах прожекторов. Произношу свои первые реплики. Волнение как-то само собой начинает отступать. Перед зрителями уже не Кристен Стюарт, а Джульетта.

Вся пьеса прошла как в тумане. Я будто наблюдала за всем со стороны. Роберт оказался прав, пьеса удалась. Кланялись мы под бешеный шум аплодисментов. Радость успеха переполняла меня. В первом ряду я заметила недовольного Джейка и родителей. Только эти трое не хлопали, а сидели с кислыми минами. Мама показалась мне чем-то разочарованной. Да. Не такой поддержки со стороны родителей ожидала. И уж тем более не укора! Что ж… но сейчас мне нет дела до этого.

Как только я оказалась за кулисами, стала искать глазами Роберта. Мне очень хотелось разделить с ним наш общий триумф. Это кажется наиболее правильным решением в данный момент. Как только наши глаза встретились, я поспешила к нему, пробиваясь сквозь довольно кричащую труппу.

- Ты играл просто великолепно! – восторженно пролепетала я, ласково касаясь его руки, отчего та непроизвольно дернулась. Мне было приятна такая реакция Роберта.

- И ты тоже, - весело смеясь, ответил он, - Мы оба отлично справились!

Подошла Кэтрин, увешанная с ног до головы бусами и множеством звенящих цепочек.

- Это настоящий хит, ребятки! - сказала она, захлебываясь от волнения. – Вы все играли чудесно. Если бы только мой брат мог порадоваться нашему триумфу!

– Жаль, что он все еще болеет, – притворно сожалея, ответила я.

Скажу честно, Дэвид меня стал откровенно раздражать. Его сахарный голосочек, томный взгляд, вечные попытки соблазнить кого-то из наших девушек…

Внезапно за моей спиной возникли родители. Я чуть не вскрикнула от неожиданности. Я повернулась, желая представить им Роберта, но его и след простыл. Интересно, он будто испарился. Его так вид моего безобидного папочки испугал?

За родителями возвышался рассерженный Джейк.

- Какого черта этот оборванец делал на сцене? – почти проорал он. – Да еще и лапал тебя?

«Да кто он такой, чтобы я перед ним отчитывалась?»

- Во-первых, повторяю для особо одаренных, Роберт не оборванец. И хватит уже. Мы с ним просто играли. К тому же, я не обязана перед тобой отчитываться! – я чеканила каждое слово, чтобы до него, наконец, дошел смысл.

На лице мамы промелькнуло удивление, затем замешательство, а потом гнев на неразумную дочь.

- Кристен, как ты смеешь так разговаривать с Джейкобом? – злобно выпалила она.

- Тише, Рене. Пусть дети сами разберутся, - папа взял маму под локоть и утащил прочь.

«Да что же это такое? Неужели нельзя порадоваться за меня? И что я такого сделал?»

Вечер грозил быть окончательно испорченным. Как же все может поменяться всего за какую-то минуту? Только что я была абсолютно счастлива, а теперь… нет, мне не грустно, не больно, я в бешенстве!

– Каково мне после всего этого? – продолжил Джейк. – Ты там играешь на сцене с этим оборванцем. Ты меня сегодня с грязью смешала, Кристен!

Я начала закипать.

- Черт! Джейк! Сколько можно? Хватит портить мне вечер! Он так много значит для меня!

- Но не для меня.

- Ну, так что ты тогда здесь делаешь?

- Да… что я здесь делаю? - сказал он и, кипя от ярости, вышел.

Мне сразу полегчало, будто от ног отвязали балласт, который тянул меня вниз.

Из соседней аудитории доносились веселые крики моей труппы. Кэтрин организовала ужин для всех ребят. Радостное возбуждение снова охватило меня, будто и не было неприятного разговора. Я сверкала радостной улыбкой. Мы наперебой поздравляли друг друга с успешной премьерой и делились переживаниями. Рядом со мной оказался Роб. Он будто из-под земли возник. Так неожиданно.

- Значит, мы теперь увидимся с тобой только в следующем году, когда начнутся занятия?

В горле пересохло, и я выпила стакан воды залпом.

- В следующем году… звучит, как никогда. Мы же увидимся на новогоднем вечере? Ты ведь будешь там?

Я попыталась скрыть надежду в голосе, но не думаю, что у меня получилось.

- Нет. Не думаю.

- Почему?

– Не люблю эти организованные толкучки, где всем должно быть весело.

А мне так хотелось его там увидеть. Впрочем, только его мне и хотелось видеть. Ни Джейка, ни его дружков. Только Роберта. Единственного. Неповторимого. Но если он и пойдет, то не со мной. Виктория. Как я ни пыталась, никак не могла забыть о ней ни на секунду. Как только я вспоминала о ней, меня начинало разъедать отвратительное чувство – ревность. Я закусила губу, чтобы удержаться, но вырвалось само собой:

- Но Виктория захочется с тобой пойти?

Роб испытующе взглянул на меня.

- По-моему, я уже говорил тебе, что я и Виктория не пара.

- А она говорит другое, - настырно продолжала я.

«О, Стюарт! Да заткнешься же ты, наконец?!»

А ведь это правда! Виктория только и делала, что кричала на каждом углу, как ей повезло с парнем.

– А почему тебя это интересует? Ты в последнее время едва со мной говорила.

Мне показалось, или в его голосе прозвучала обида?

- Ну, я говорю с тобой сейчас.

Он смотрел на меня не отрываясь. Прожигал взглядом. И мне стало неудобно. Стыдно. Вот только по-другому поступить я могу. Нужно отделаться от него. Иначе я пропала.

– Но я, может быть, хочу с тобой не только разговаривать.

«Ну конечно же! Я так и знала! И почему только всем парням так нужен секс? И Роберт не исключение», - разочарованно подумала я. Да чего там, разочарованно! Меня это расстроило. И я отвернулась.

- Извини, - я отодвинула стул и встала.

- Ты куда?

- У меня в машине подарок для Кэтрин.

«Оставь меня в покое, Роберт Паттинсон. Мне все это ни к чему. О, Стюарт, очень даже к чему. Очень, очень».

Еще хуже было осознавать, что я не смогла бы ему отказать, стоило ему стать чуточку настойчивее. Я сама хотела этого, хоть и боялась признаться. Это читалось в каждом моем взгляде, каждом слове, каждой улыбке. Я просто с ума сошла. Мне он необходим, как воздух, как еда… но это невозможно.
Я стремительно вылетела из аудитории, где продолжала царить радостная атмосфера. Никто и не заметит моего отсутствия. Нужно просто перевести дух.

- Эй, - он стоял сзади.

Я обернулась и чуть не уткнулась лицом в его грудь. Я почувствовала себя слабой. Такой уязвимой я себя еще не чувствовала. Но это не пугало меня. Скорее наоборот, наполняло какой-то необыкновенной силой. О, Боже. Я сама не понимаю своих чувств.

Роберт молча прижал меня к себе и поцеловал. Настойчиво. Страстно. Но вместе с тем очень мягко и нежно. Мы целовали друг друга, и мне казалось, что я теряю разум, что улетаю на другую планету, что умираю самой сладкой смертью. В этот момент я готова была забыть себя, родителей, все, что мне дорого, лишь бы эти мгновения никогда не заканчивались.

– Я хотел этого с первой встречи, – прошептал Роб, прижимая меня к себе еще крепче.

Я перевела дыхание.

– В хозяйственном магазине Бэггинса. Я ползала тогда по полу, - пребывая в сладком дурмане, сказала я.

- Да, у тебя тогда был тот еще видок! – ласково усмехнулся он.

Я хотела сказать: «И у тебя тоже», но не успела. Губы Роберта накрыли мои. Не хотелось сопротивляться. Да и поздно уже. Я всецело отдавалась этим чудесным ощущениям, накатывающим, словно волны теплого океана. Я растворялась в этих новых для себя ощущениях. Меня и до этого целовали, но не так…

Он зарылся руками в мои длинные волосы и стал ласково перебирать их, заставляя мурашки пробегать по спине.

- Ты прекрасна, - прошептал он мне в губы, обдавая жарким дыханием.

Никто еще не называл меня прекрасной. Красоткой, да. Но не прекрасной. Это слово означает нечто другое, более неземное и приятное. Но я не должна терять над собой власть. Но так хочется. Но я не могу. Не здесь. Не сейчас.

- Не нужно больше поцелуев, - тихо сказала я.

- Я тебя не заставляю, - ответил он, еще крепче обнимая.

- Я должна идти.

«Иначе я за себя не отвечаю», - надеюсь, я не сказала этого вслух.

И не дожидаясь ответа, села в машину и уехала.