- Роберт звонил? – каждое утро спрашивала я и каждое утро получала один и тот же глупый ответ.

– Не имеет значения, звонил он или нет. Ты все равно никогда его не увидишь.

– Мне все равно, – отвечала я, и сердце у меня начинало громко стучать, – я просто хочу знать, звонил или нет.

– А нам это без разницы, – жестко отвечал отец.

– Но для меня есть разница.

«И почему только я считала его добрым и чутким», - не переставала удивляться.

– Ну, если так, то знай – он не звонил тебе.

Я не знала правда это или нет. Целыми днями я сидела в комнате и размышляла. Из-за его молчания мне в голову лезли самые разные мысли, одна хуже другой. Неужели он подумал, что я просто доступная девушка? Ведь мое поведение тогда, в гостинице как нельзя лучше свидетельствовало об этом.

«Неужели ему нужен только секс? О Господи, нет! Пожалуйста, пусть это будет не так!»

Мы были так близки, а теперь между нами пролегла бесконечная пустыня. С каждым днем меня все больше и больше охватывало ужасное чувство безысходности, и как ни старалась, я не могла от него избавиться. Я хотела ему позвонить, но родители и на десять шагов не подпустили меня к телефону, будто я какая-то заключенная. Пленница в собственном доме.

– Что же такого ужасного я сделала? – спросила я как-то.

– Ты была обручена с одним из самых лучших юношей в городе, – ответил папа с каменным выражением лица. – Ты должна была принять во внимание, что у меня дела с его отцом, прежде чем так безрассудно порвать с женихом.

– Я не знала, что моя помолвка – коммерческая сделка, – пробормотала я.

– Ты должна была нам прежде сказать об этом, а не сделать известие о разрыве достоянием всего города, – ответил на это отец.

Мне до сих пор не верится, что мои любимые родители способны на такую низость. С каждым днем чувство разочарования становилось все более ощутимым.

– Но я никогда за всю свою жизнь ничем вас не огорчила, – сказала я, – другие школьники уже пьют и курят. Я ничего такого не делала. Всего лишь порвала с тем, кто мне противен. Неужели за это меня нужно садить под замок, словно я преступница?

– Ты должна получить жестокий урок, Кристен, иначе ты не научишься никогда, - в один голос ответили родители.

«Надо же… какой совершенный союз!»

– А что будет, когда начнутся занятия в школе? – спросила я. – Вы же не сможете следить за мной днем.

– К тому времени, как начнется новый семестр, мы надеемся, тебя горький опыт чему-то научит.

«А что, если нет? Что, если в первый же день, как увидимся, мы сразу сбежим?»

Я понимаю, что это просто невозможно, но мечтать-то не запретишь. Эти мечты придавали мне силы, когда я уж совсем отчаивалась.

– И если ты его увидишь, то должна нам торжественно обещать, что у тебя с ним не будет ничего общего.

– Хорошо, мама, если тебе это надо, - пообещала я, зная, что никогда не выполню данного слова.

Я решила играть послушную девочку Кристен и усыпить их бдительность. Я никогда раньше не врала и не изворачивалась. Мне всегда была противна сама мысль об этом, но родители вынудили. И мне не было ничуточки стыдно.

Еще никогда в жизни я так не рвалась в школу. Я считала дни… да что там… часы до конца каникул, а они были, словно резиновые и никак не хотели кончаться. Я изнывала от тоски и одиночества.

В первый же учебный день, идя на урок истории, я наткнулась на Николь.

– Ох, Боже мой, Боже мой! – возбужденно воскликнула та. – Я уже отчаялась, что увижу тебя когда-нибудь вообще. Я звонила десятки раз. Я приходила к тебе и умоляла твою маму. Но она не впустила меня в дом. Что происходит?

– Это ты мне расскажи, ведь меня держали в плену и я ни с кем не общалась.

Николь наклонилась ко мне и, понизив голос, прошептала:

– Говорят, что ты была беременна и должна была сделать аборт.

У меня чуть челюсть от неожиданности не отвалилась, по-другому и не скажешь. Это просто уму непостижимо!

– Серьезно? Ты-то знаешь, что случилось на самом деле? – моему удивлению не было предела.

«И ведь кто-то же выдумывает все это».

– Ты имеешь в виду – на новогоднем вечере? – спросила Николь, накручивая светлый локон на указательный палец.

– Да, когда Джейк и Эммет избили Роберта и сломали ему нос. Я возила его в больницу в Порт-Анжелес. Ты, наверное, слышала, что мы застряли там из-за снега, потому что дороги были закрыты и не могли вернуться? Мои родители пришли в ярость!

Лицо Николь было перенапряжено от любопытства. Глаза так и блестели в порыве узнать все грязные подробности.

- И это все? – разочарованно спросила она.

- А этого не достаточно?

Я ожидала от нее поддержки, простого человеческого сочувствия. В конце концов, мы ведь с ней подруги! А получила только любопытство и разочарование с ее стороны. Такое ощущение у меня сложилось, что ей было плевать на мои чувства, что ей хотелось узнать подробности самой горячей новости Форкса. И мне стало так противно! Со всех сторон одно лишь предательство и эгоизм. Неужели такова реальность, в которой ни на кого нельзя положиться? Даже самые близкие люди, которым ты доверяешь безгранично, оказываются не такими.

Николь было явно не достаточно:

- Что у тебя с Робертом?

- Ничего, - солгала я. – Меня наказали абсолютно ни за что.

– Роберт Паттинсон – самый плохой человек на свете. Как это тебя угораздило возить его в больницу? Джейк так расстроился. Эммет и я, мы старались утешить его, но знаешь, у него сердце разбито. – Николь покачала головой. – Ты плохо с ним обошлась.

Если поначалу я почувствовала только разочарование, то теперь к нему присоединилось еще кое-что – раздражение. Самое настоящее раздражение. О, Господи, как же в этот момент Николь стала бесить меня! Казалось, у меня только сейчас стали открываться глаза на ее истинную сущность. Он пустышка, думающая только о себе.

– Я плохо обошлась с ним? А как насчет его поведения?

Но Николь и не собиралась слушать меня, без умолку тараторя:

- Я слышала, что это Роберт на него напал и поэтому Джейк сломал ему нос. Он только защищался.

- Но это не правда! Ты же видела!

- Нет, правда. Роберт Паттинсон просто животное. Вспомни, как он поступил со мной.

Чаша моего терпения с каждой секундой наполнялась, угрожая вот-вот расплескаться.

- И что он тебе сделал? – едва сдерживаясь, спросила я.

- Он практически изнасиловал меня!

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Мне захотелось ударить ее. И не просто ударить, а заставить взять все свои грязные слова назад.

– И ты, наверное, никак его на это не провоцировала?

– Что ты хочешь сказать?

- Тебе не кажется странным, что каждый раз, когда ты идешь на свидания, тебя кто-то пытается изнасиловать? – саркастично произнесла я.

Николь покраснела до корней волос.

– Конечно, нет.

Я смотрела на нее и думала, как я раньше не замечала всего вранья. Но теперь я начинаю многие вещи видеть в другом свете, и они не радуют меня.

– А я думала, что ты моя подруга, – сказала я печально.

– А я думала, что ты подруга, которой стоит дорожить, - ответила Николь презрительно.

У меня будто часть души оторвали. С Николь мы дружили с самого детства, она мне была больше, чем просто подругой, скорее сестрой, и, несмотря ни на что, я продолжаю ее любить. Это просто невыносимо…

Чувствуя себя самой несчастной, я обвела взглядом класс в поисках Роберта, но его нигде не было. И на оставшейся после предательства Николь части души, стало еще тяжелее.

Незадолго до большой перемены я увидела Джексона. Он старательно избегал моего взгляда. Ничего не понимаю, будто я ему что-то сделала. Мне ведь казалось, что мы даже немного с ним подружились в тот памятный вечер. Все в этом чертовом городишке теперь смотрели на меня, как на второсортного человека. Я решила догнать его и потребовать ответа.

- Привет. Можно поговорить с тобой?

- Что, спустилась со своего королевского пьедестала? – не скрывая презрения, спросил Джексон, еще больше удивляя меня.

- Что?

- Могла бы позвонить Робу после того, что у него случилось.

- А что у него случилось?

Сегодня все будто сговорились выводить меня из себя! Сначала Николь, теперь вот Джексон со своими загадками!

- У него младший брат умер.

Сказать, что я была потрясена – ничего не сказать. На меня, словно ушат холодной воды вылили.

- Что?

- Ты что, не слышала?

– Меня с самого Нового года не выпускали из дому.

Джексону стало явно не по себе. Он смутился и почесал затылок, отводя от меня глаза.

– Тогда прости. Роб мне сказал, что ты не хочешь с ним говорить.

Раньше я как-то не задумывалась, что у Роберта есть друзья, но сейчас, смотря на Джексона, я позавидовала. Они знакомы всего-то несколько месяцев, но Джексон готов отстаивать его, защищать, не то, что Николь…

«Интересно, знает ли он обо всем, что между мной и Робом произошло?»

– Но почему же я должна этого не хотеть? – осторожно спросила я.

- Роб много раз тебе звонил, но твои родители отвечали, что ты не хочешь с ним говорить.

Я глубоко вздохнула, едва не скрипя зубами от раздражения. Если бы я сейчас увидела папу, я бы расцарапала ему все лицо. Знаю, он мой отец и так нельзя, но как по-другому? Как можно так искренне врать, глядя в глаза собственной дочери?

- Но это же они сказали, а не я, - успокаиваясь, сказала я. – Джексон, расскажи как все произошло!

– Его сводный братишка заболел воспалением легких. Доктор Смит отказался его лечить, поэтому они отвезли его в Порт-Анжелес, к другому доктору, и малыш умер там в больнице.

– О Господи, как это ужасно!

- Да.

Все это время чувствовала себя самой несчастной. Какой же эгоисткой я была! Что сейчас должен ощущать Роберт? Потерять близкого человека – это самое ужасное, что только может случиться. И меня не было рядом. Он, наверное, считает меня предательницей теперь…

«Кристен, это не твоя вина», - убеждала себя я.

– А где сам Роберт? Я должна с ним увидеться.

- Он больше не будет учиться. Его вышвырнули из-за твоего поклонника, - последнее слово Джексон произнес, словно выплюнул.

– Ты хочешь сказать, исключили из школы? – удивилась я.

Где-то в глубине души начала зарождаться паника, смешанная с чувством по имени Отвращение. Отвращение ко всему и ко всем.

– Да. Блэки не хотели, чтобы он был здесь, и нажали на все кнопки. И к тому же он разбил надпись над дверью доктора Смита, да еще поклялся выпустить кишки из этого ублюдка, - в его голосе отчетливо слышалась ненависть, и я не могу его за это винить.

Признаюсь, эти его слова заставили меня испытать шок. Я не думала, что Блэки способны на такое. И доктор Смит… он никогда не был приятным человеком, но…

– Поклялся? – не веря, скорее для себя, спросила я.

– Да, и Эшли была с ним. Старый козел вызвал шерифа. Роб ночь провел в тюрьме. Эш хотела быть там с ним, но я все же уговорил ее, что это не самое умное решение.

- И где он сейчас?

«Боже, что же ему пришлось пережить?» - с горечью подумала я.

– Работает полную смену на заправке. Старик Блэк хотел и этому помешать, но Джордж, хозяин заправки, не подчинился. Если бы Блэки могли, они вообще выжили бы его из города.

– Ты можешь меня к нему отвезти? – с надеждой попросила я.

Некоторое время Джексон колебался, раздумывая. Я молила Бога, чтобы он не отказался.

– Хорошо, но если нас там застукают, нас ждут большие неприятности, - предостерег он меня.

– Не говори мне о неприятностях.

Кому как не мне знать о них! В последнее время моя жизнь превратилась в одну сплошную неприятность. Не знаю за какие такие заслуги Бог наградил меня, но иногда мне начинало казаться, что силы вот-вот покинут меня. В течение этих двух недель заточения, я не раз готова была опустить руки.

– Хорошо. Через пять минут жду тебя на стоянке.

– Буду, - улыбнувшись в предвкушении долгожданной встречи, пообещала я, и уже собиралась пойти за вещами, но голос Джексона остановил меня.

– И ничего не говори своей болтливой подружке. Она встречается с Эмметом. Ну, ты сама понимаешь, что это значит.

– Понимаю.

Впервые за эти бесконечные дни я почувствовала, что мое сердце живое, что оно бьется в упоении. Я ощутила себя такой легкой, невесомой, что была готова взлететь от счастья. Я побежала к своему шкафчику, взяла сумку и куртку. Спускаясь по лестнице, я наткнулась на Джейка и его свиту. Наши с ним глаза встретились. Как ни странно, но я не испытала ничего: ни ненависти, ни призрения, ни неприязни. Мне было абсолютно плевать на него, а Джейк продолжал сверлить меня глазами, изливая все свое отвращение к моей убогой персоне.

- Привет, - сказала я, нарушая неловкое молчание.

Джейк сжал челюсть, сверкнул злобным взглядом и прошел мимо, не сказав ни слова, словно меня и не существовало вообще.

«Переживу как-нибудь!» - с сарказмом подумала я.

Джексон уже ждал меня на парковке, заводя свой, грозно рычащий, мотоцикл.

- Надо торопиться, пока нас не застукали, - оглядываясь по сторонам, поторопил меня он.

Я села сзади, и мы помчались. Меня не заботили последствия, ведь я больше всего хотела бы сейчас увидеть Роберта. И только имеет значение.



Я вошла в гараж на заправке. Там было очень грязно.

«Сплошная антисанитария», - так бы сказал моя мама.

Повсюду стояли канистры, бутылки с машинным маслом, валялись грязные тряпки и инструменты. Я села на покосившийся стол и наблюдала за Робертом: весь мокрый от пота, в майке обтягивающей его идеальные мышцы, он выглядел более сексуальным, чем когда-либо до этого. Вместе с другим работником, имени которого я не знаю, он копался под капотом автомобиля и не замечал меня.

- Привет, - тихо, почти шепотом, сказала я.

Роберт замер от неожиданности и медленно, словно во сне, повернул голову в мою сторону. Второй парень тоже посмотрел на меня.

- Что ты здесь делаешь? – грубо спросил Роб.

«Он не со зла», - убеждала я себя.

- Я, пожалуй, пойду, - неловко сказал парень и ушел, а я встала со стола и подошла к Роберту.

От него исходили физически ощутимые разряды молнии. Всем своим существом он возненавидел меня. По крайней мере, мне так показалось по его уничтожающему взгляду.

- Меня Джексон привез.

- Ему повезло.

– Я приехала сразу же, как только смогла, - попыталась убедить его я. Хотелось коснуться его, обнять, но в теперешнем его состоянии он может быть против, а я не переживу, если он оттолкнет меня.

– С опозданием на несколько недель, – холодно ответил он, – но полагаю, ты была очень занята.

– Мои родители меня не выпускали из дома. Я и понятия не имела, что случилось.

Я сократила расстояние еще на несколько коротеньких шагов.

– Роберт, я так расстроилась, когда узнала о твоем брате. Я ведь ничего не знала. Я думала, что увижу тебя сегодня в школе, но когда не увидела… – и я замолчала, беспомощно пожав плечами. – Ты должен простить меня, я не виновата.

Его лицо оставалось каменным, не давая прочесть ни единой, даже самой незначительной эмоции. Я знаю, мои родители могут быть очень убедительными, но как он мог поверить им после всего, что было? В горле застрял огромный комок слез.

– Да, но я теперь успокоился. Ты не должна меня жалеть.

«Да что он несет такое?»

Я не выдержала, и большая предательская слеза скатилась по моей щеке.

– Жалеть тебя? Неужели это правда, что ты говоришь?

- Послушай…

– Я люблю тебя, – перебила я, и голос задрожал, – я действительно тебя люблю.

Видимо, эти слова попали в цели и растопили лед в его сердце. Он обнял меня крепко-крепко. Мне стало трудно дышать, но я не пыталась выбраться из его объятий, ведь это именно то место, где мне так хотелось быть все это время.

Мы проговорили почти час, мы боялись рисковать сейчас, когда бдительность моих родителей возбуждена до предела. Джексон вызвался быть нашим связным. Надо же! Все как в банальной мелодраме. Не думала, что такое бывает в жизни.

Когда мне нужно было уходить, Роберт не хотел отпускать меня. Наоборот, он притянул меня к себе и обнял еще крепче.

– Когда-нибудь я уговорю родителей познакомиться с тобой, – пообещала я, – и тогда мы сможем быть вместе сколько захотим.

Роберт промолчал и лишь покачал головой в знак согласия. Он выглядел таким счастливым! Я словно видела свое собственное отражение. И я поцеловала его нежно, со всем пылом и трепетом, на который только была способна. В этот поцелуй я попыталась вложить всю силу своей любви. И земля в этот миг ушла из-под моих дрожащих ног. Я еще не ушла, но уже начинала скучать.

– Скоро, – пообещала я.

Если бы все было настолько просто.