Свет ударил по глазам. Он был не яркий, но даже его хватило, чтобы ощутить неприятную резь в глазах. Голова была тяжелая, а во рту было настолько сухо, что не было даже слюны. Сколько вчера я выпила, чтобы получить такую засуху?
Что-то что, видимо, должно было быть остатками моего голоса разума, поспешило напомнить, что в таком состоянии я просыпаюсь практически две недели, так что было бы странно чувствовать себя иначе. Но ещё не открывая глаз, я все-таки поняла, что чувствую себя иначе. Тишина вокруг ясно говорила о том, что я уснула не в подсобке ночного клуба и не у Матильды, и даже не в машине. Удобство матраса подо мной подтверждало то же.
 Я нахмурилась, пытаясь все-таки пробраться через пелену, в которую погрузилась моя память.
 Доктор Каллен! Его лицо так близко с моим, и его руки, обнимающие меня за талию! Поцелуй?! — глаза распахнулись сами собой, а пальцы коснулись губ.
 Я села в постели. Да, я действительно была в уже знакомой спальне особняка доктора Каллена, так что то, что он вчера был в клубе не было ни сном, ни моим больным воображением. А вот что до всего остального? Снова легла, теперь уже рассматривая потолок. Значит, доктор Каллен действительно видел мое выступление, и я сейчас не только о том, что было на сцене. Щеки загорелись, стало очень стыдно за всю ту галиматью, что я несла стоя на крыше.

Да, Боже мой! Я вчера с неё чуть не сбросилась?!

 Мурашки пошли по телу. Самое ужасное, что я действительно готова была это сделать. Неприятный холодок, прошедшийся по коже, заставил плотнее закутаться в одеяло. Я никогда не думала о самоубийстве, во всяком случае всерьёз, а что это было тогда вчера? Истерика для того, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания? Игра на публику? Звучало ещё хуже. Я искренне не понимала своих вчерашних поступков, и не только своих. Снова притронулась к губам. Мне это точно не приснилось? Поцелуй… Хотя чего только не сделаешь, чтобы спасти истеричного подростка, — собственная злая ирония не давала расслабиться. Даже возможность того, что доктор Каллен может испытывать ко мне какую-то симпатию, была настолько нелепа, что я рассмеялась.
Тишина в доме указывала на то, что доктора не было дома. Возникла трусливая мысль о том, чтобы молча сбежать, пока хозяин не вернулся, но, во-первых, это было бы невежливо, а во-вторых, насколько мне не изменяла память, дом находился на краю леса, в некотором отдалении даже от окраины города. Так что идти придётся пешком, а это казалось глупостью, особенно после вчерашнего. А вот осмотреть дом, пока в нем никого нет, было довольно заманчиво. Любопытство заставило меня все же слезть с кровати и отправиться в ванную. Там я обнаружила стопку с чистой одеждой, которая, по-видимому, принадлежала Элис. Доктор Каллен, как обычно был предусмотрителен, заставляя почувствовать себя еще большей идиоткой. Мысленно поблагодарив его за заботу, я повернула кран, настраивая воду в душе.
Спустившись вниз, невольно прислушиваясь к каждому шороху. Не вернулся ли доктор Каллен? Оглядевшись, решила начать с кухни. Есть особо не хотелось, но промочить горло не помешало. В кухне, как и в тот день, была пугающая чистота. Дом снова показался мне до странного нежилым. Даже если ты врач и появляешься дома не больше чем на поспать между сменами, то все равно всё не будет так идеально. Подойдя к шкафчикам с посудой, я стала поочерёдно открывать дверцы: ни кофе, ни чая, ни сахара. В одном из дальних углов на полке стояли коробки с хлопьями, из которых открыта была только уже знакомая мне пачка «Lucky Charms». Хорошо, мало какой мужчина будет завтракать сладкими хлопьями. Я заглянула в холодильник, чувствуя себя частным детективом. Пусто… Потом мой взгляд упал на мусорное ведро, тоже абсолютно пустое.
 Возможно, он просто чистюля, и выносит мусор каждое утро. Взяв стакан, я налила себе воды и сделала несколько глотков, стараясь заглушить неясную тревогу и чувство нервной щекотки внутри, которая обычно появлялась в детстве, когда стоишь перед темной комнатой не решаясь ступить в темноту, боясь, что стоит тебе только занести ногу вперёд и тебя схватит монстр. Но я уже не могла себя остановить.
Я никогда не отличалась какой-то интуицией или особой чувствительностью к знакам, но сейчас все внутри меня кричало о какой-то неправильности доктора Каллена. Память подкидывала все новые и новые факты, которые складывались в пазл, и, казалось, вот, остались две последние детальки и, наконец, можно будет понять, что же это за картина.
Смотря на тёмную дверь в глубине коридора, которая, судя по всему, вела в кабинет доктора, я медленно сглотнула.
 Во мне боролись два чувства: любопытство и внутренний запрет, осуждающе кивающий головой, говоря, что я не имею права лазать по чужому дому, смотреть чужие вещи, но, в конце концов, я же не собиралась лазать по ящикам и личным вещам. Поэтому я загнала чувства неправильного подальше и шагнула в сторону кабинета. За дверью действительно оказался кабинет, но в большей части это была, скорее, библиотека. Большой шкаф, даже несколько шкафов, забитых книгами, и лишь в глубине, у самой дальней стены, стоял письменный стол. Шкафы были высокие и длинные, так что меня как магнитом потянуло к нему. На нескольких полках была сугубо медицинская литература, причем на разных языках. Насколько хватало моих знаний, среди них были книги на немецком, итальянском, французском и русском языке. Доктор Каллен, видимо, полиглот.
Если судить по обложкам, некоторые из книг были весьма старыми. Дальше пошли полки с классикой, и мне стало более интересно. Некоторые из этих книг мне были знакомы, другие я видела впервые, особенно более старые фолианты. Тут я прочитала одно из названий:
— Гуяр, — следом шли «Ленора», «Коринфская невестка», «Вампир Вампи». Следом шли уже более популярные «Дракула» Брэма Стокера и книги Энн Райс.
 Доктор Каллен — поклонник вампирской тематики? На гота он был не похож, а щекочущее чувство внутри росло все больше и больше. Я, поставив стакан прямо на пол, стала вытаскивать книги про готических монстров одну за другой. Через полчаса я уже сидела в окружении книг и с любопытством читала описания вампиров в разные времена. Все они сходились в одном: нездоровая бледность, холодная кожа, клыки. Иногда упоминались неестественная красота и магнетизм. Чем больше я читала, тем сильнее чувствовала себя Алисой, падающей в кроличью нору, голова кружилась, во рту снова пересохло, но я не могла остановить чтение.
 Где-то еще через полчаса я почувствовала на себе взгляд. Дыхание на миг перехватило, а щеки загорелись румянцем. Я чувствовала себя как преступница, застуканная на месте преступления, но резко выдохнув, решила не отступать, слишком много вопросов у меня накопилось, так что я, резко выдохнув, подняла взгляд на доктора Каллена. Моей решительности хватило на секунду, потом я снова уставилась в книгу:
— Доброе утро, доктор Каллен.



Дженнифер спокойно спала. Я сидел в кресле у окна и следил за её пульсом и дыханием, и это не было моей прихотью, а необходимостью. После событий сегодняшнего вечера я боялся оставлять Дженнифер одну. Рядом со мной возле кресла лежал шприц с препаратом, который должен был снять приступ, если Дженнифер вдруг станет плохо. Час проходил за часом, и к моему облегчению, Дженнифер продолжала спокойно спать. В воздухе вокруг летал ее аромат, я на автомате отсчитывал ее пульс, каждый ее вдох и выдох. И все это пробуждало во мне чувство жажды, как и воспоминание о поцелуе.
Отчаянный, совершенно неожиданный, как для нее, так и для меня самого, поцелуй. Я действовал инстинктивно, на эмоциях. Желая только одного: удержать ее рядом с собой, хоть как-то облегчить ее боль, что клокотала в ней подобно черному сжигающему все вокруг огню. Любые мои слова были бы для нее пустым звуком, я даже был не уверен, услышит ли она меня. Какой хрупкой, разбитой, одинокой она выглядела. Вся эта черная кожа, бутылка алкоголя в руках и дерзкая речь, — те шипы, которыми она хоть как-то пыталась защититься от жестокости мира. В этот момент возникло желание защитить Дженнифер от всей этой боли, от всего вокруг, именно это желание и вылилось в поцелуй, как обещание моей защиты.
 Сейчас же, наблюдая за спящей девушкой, я ловил себя на мысли, а не втягиваю ли я ее в еще более опасную жизнь? Не делаю ли я это не столько из желания спасти ее, сколько из-за желания прекратить собственное одиночество?
Жажда внутри начала нарастать ещё сильнее. Пение крови Дженнифер доставляло намного больше дискомфорта. Возможно, я просто отвык, но рисковать не хотелось. Когда поднимающееся солнце окрасило горизонт в светло-фиолетовый цвет, я решился съездить на охоту. Если мне повезёт, то я вернусь ещё до того, как она проснётся. Охота выдалась не слишком удачной. Стадо оленей, которое я выследил, атаковала стая волков, что осложнило погоню, но вскоре мне все-таки удалось поймать двух молодых оленей и насытиться.
 Зайдя в дом, я услышал звук в кабинете. Это означало, что моя неожиданная гостья уже проснулась. В кабинете я застал очень необычную картину: Дженнифер сидела на полу на ковре, разложив вокруг себя раскрытые книги в своеобразный круг, заставляющий вспомнить о магических ритуалах. В руках она держала кружку.
— Доброе утро, доктор Каллен, — поздоровалась она, лишь на миг отрываясь от текста одной из книг.
— Доброе, — кивнул я. — Что в кружке?
— Вода, вода и ещё раз вода, — покрутила она кружку в руках. — Искала что-то более питательное, но увы, — она развела руками. — Даже для того, кто живет на работе, у вас очень мало съестного, точнее вообще нет: кофе, чай, молоко?
 Я почувствовал себя виноватым. Просто не думал, что Дженни проснётся так рано, и я не успею закупиться продуктами.
— Прости, я закажу что-нибудь на твой вкус.
— Все нормально, — покачала она головой, смотря на меня как-то излишне внимательно. — Все равно после вчерашнего меня мутит и аппетита нет.
— А как в остальном состояние? — я внимательней посмотрел на Дженнифер: бледность и круги под глазами, — но ничего, что заставило бы меня брать ее за руку и тут же везти в больницу.
— Все хорошо, — пожала она плечами. — Интересные у вас книги в библиотеке: Джон Полидори «Вампир», Проспер Мериме «О вампиризме», Джозеф Шеридан ле Фаню «Кармилла», Брэм Стокер «Дракула», — и подозреваю, что это ещё не все.
Я старался оставаться невозмутимым. Книги — это просто книги. Хотя да, в своё время мне было очень любопытно, как люди представляют себе вампиров.
— От вас пахнет лесом, — тихо сказала она, заставив меня вздрогнуть.
 Я был на охоте, но точно знал, что одежда у меня чистая и сам я тоже старался быть аккуратным.
— Не знал, что у тебя такое острое обоняние.
— Побочка от лекарства, — махнула Дженнифер рукой. — Так как часто вы гуляете по лесу, доктор Каллен?
— Иногда, когда есть необходимость, — ответил я, стараясь угадать, сколько уже успела понять Дженнифер.
В том, что ей хватит сообразительности и внимательности разгадать мою тайну, я не сомневался. Сейчас я мог ощутить на своей шкуре, как чувствовал себя Эдвард, когда понял, что Белла обо всем догадалась.
— Надеюсь, вы не закапывали там труп, — нервно хихикнула Дженнифер.
Я покачал головой.
— Уже хорошо, — выдохнула она. — Не объяснишь ли ты, почему люди всех возрастов и местностей верят в то, что существуют такие люди, которые могли бы жить вечно, если бы их существование не прекращалось насильственно, что существуют мужчины и женщины, которые не могут умереть, — прочитала Дженнифер текст из книги.
Я безошибочно узнал его монолог Ван-Хельсинга из «Дракулы».
— Бывают тайны, о которых мы можем только догадываться, которые могут разрушаться лишь годами и по частям, — процитировал я его же.
Дженнифер посмотрела мне в глаза. Теперь это была некая дуэль. Мы оба молчали и сверлили друг друга глазами, словно играли в гляделки. Она первая отвела взгляд и устало выдохнула, захлопывая книгу. Поднялась на ноги и подошла ко мне ближе.
— Вампиры, оборотни, ведьмы? — ее голос немного дрожал.
— Последних не встречал, — честно ответил я.
 Она осторожно коснулась моей руки, проводя только подушечками пальцев по коже:
— Прохладная.
— Сейчас она теплее, из-за того что я был на охоте.
— Охоте на кого? — нахмурилась Дженнифер, мгновенно напрягаясь и отступая на шаг назад.
— Олени, — поспешил успокоить ее я.
— А люди?
— Нет. Никогда.
— А тот, в парке? — ее голос снизился до шепота. — Он хотел меня… съесть? — она запнулась на последнем слове и нервно передернула плечами.
 Я кивнул.
 Дженнифер покачала головой, отступая на несколько шагов:
— Это сюр какой-то! Глупая шутка! Вампиры…
Она провела рукой по лицу, глухо застонав. Потом снова взглянула на меня, теперь уже изучающе, словно я превратился в экспонат в музее.
— Как это возможно?!
— Если ты спрашиваешь меня о том, как появились вампиры, я не смогу тебе ответить. С медицинской точки зрения это больше всего похоже на вирус. Вирус, попадающий в организм человека и изменяющий своего носителя.
— А как вы стали вампиром? — делая паузы между словами спросила она.
 Я выдохнул, не зная насколько разумно, насколько правильно просвещать ее во все это. Одна часть меня требовала, чтобы я сейчас немедленно прекратил этот разговор и отвез Дженнифер домой, в больницу, да куда угодно, а сам уехал как можно дальше, но другая… другая уже знала, что Дженнифер уже соприкоснулась с этим миром, моим миром, настолько сильно, что сделать вид словно ничего не было, будет сложно, а оставлять ее одну в полной растерянности и недоумении было бы довольно жестоко и недальновидно. Уже несколько изучив характер Дженнифер, я понимал, что она не успокоится в попытках докопаться до правды и попасть в большие неприятности, так что сказав «а», нужно было говорить и «б».
— Я уже практически не помню свою жизнь до обращения. Меня укусил вампир, и через три дня я сам стал таким же. Тогда я, сражаясь с собственной жаждой, искал способ умереть.
— И? — голос Дженнифер дрогнул, а сердце застучало быстро.
— Потом я наткнулся на стадо оленей, но давай пока закончим на этом. Ты голодна?
Дженнифер отрицательно покачала головой, но, видимо, мысли о еде не остались без внимания ее тела: в животе громко заурчало.
— У вас на кухне нет еды кроме хлопьев, — пожала она плечами. — И это, кстати, вас тоже выдаёт. Даже если вы сутками проводите в больнице, приходя домой только спать, то дома должны быть какие-то продукты.
— Учту на будущее, — засмеялся я. — Есть доставка еды. Я, конечно, стар, но, как видишь, живу не в склепе и не в пещере. Так что пиццу?
— Лучше лапшу с овощами и курицей, — покачала головой Дженнифер.
— Не знал, что ты поклонница азиатской кухни, — улыбнулся я.
— Больше чем итальянской.



Через час я сидела на светлой кухне за столом и перемешивала в тарелке лапшу с овощами и мясом. Аромат еды, конечно, будил аппетит, но я невольно следила за доктором Калленом. Нет, я не боялась его, что могло бы показаться странным, но когда ты видел от человека, ну да, вампира, только добро, тяжело относиться к нему как к монстру. Хотя сейчас, зная правду, мне было странно, что никто вокруг не замечает его различия. Не только бледность и идеальную красоту, но и некую скупость в движениях. Казалось, что он может замереть подобно скульптуре и не двигаться. Хотя когда он начинал двигаться, это было плавно, грациозно.
— Дженнифер, я знаю, что у тебя тысяча вопросов, но прошу тебя поесть. Потом ты мне все их задашь. Обещаю, что никуда не убегу.
 Согласно кивнула и запихнула в рот палочки с намотанной лапшой, тем временем обдумывая, что ещё спросить у доктора Каллена. Я очень мало знала о вампирах, никогда не увлекаясь ничем подобным. Все мои познания ограничивались фильмом про знаменитого румынского графа да прочтением модного молодежного романа, названия которого сейчас и не вспомню.
— Я не понимаю, как? — произнесла я прожевав.
— Что как?
— Как другие могут не замечать, что вы другой? Это же так бросается в глаза. Хотя… час назад я, наверное, тоже не подумала о вампирах. Это и сейчас кажется мне сном, моей фантазией.
— Мне повезло, что не все такие догадливые как ты, — улыбнулся он. — Иначе жить той жизнью, что я и мои дети привыкли, было намного сложнее.
— А ваши дети? Они тоже вампиры?
— Да.
— Вы их обратили? — этот вопрос сам соскочил с языка.
— Не всех, но есть те, с кем мне пришлось это сделать, — доктор Каллен глубоко вздохнул, — другого выхода у меня не было.
Я засунула ещё одну порцию лапши себе в рот не зная, что сказать. Слишком много вопросов роились в моей голове, и одновременно я ловила себя на мысли, что до сих пор оставалось неверие, словно все это большой розыгрыш. Задумавшись, машинально проследила за солнечным зайчиком, что пробился сквозь тучи. Тот отразился от глянцевой поверхности кухонных шкафов и упал на столешницу в опасной близости от руки доктора.
— Осторожно! — вырвалось у меня.
В голове пронеслась мысль о том, что большая глупость жить в доме с большими панорамными окнами, если тебе опасно находиться на солнце. Хотя, может, это специальные стекла, не пропускающие ультрафиолет. Доктор Каллен недоуменно посмотрел на меня, а потом на луч, расчертивший поверхность. Улыбнувшись, он передвинул кисть прямо под него. Я зажмурилась, ожидая, что рука сейчас задымится, или вовсе загорится.
— Дженнифер, открой глаза, — прозвучал спокойный голос.
Было непохоже, что доктор горит. Я несмело взглянула на его руку и восхищенно выдохнула. Было ощущение, что кожу намазали специальной блестящей пудрой, так ярко она переливалась на солнце, играя гранями подобно алмазу.
— Вампиры не горят?
— Во всяком случае не от солнца.
— А деревянный кол? — спросила я, продолжая рассматривать руку доктора Каллена, продолжающую сверкать в солнечных лучах.
— Кол, чеснок, гробы и распятье — это всего лишь выдумки, — пожал плечами он. — Если ты хочешь уничтожить вампира, то для этого нужно отделить его конечности и голову от тела, а потом сжечь. Если вампира просто расчленить, то в скором времени, все зависит от возраста вампира и его питания, он снова срастётся.
— Усиленная регенерация?
— Отчасти, — пожал плечами доктор Каллен. — Скорее, особенности строения тела, точнее, его изменённой структуры.
Я нахмурилась, пытаясь осознать сказанное. Видимо мои попытки понять очень живо отразились на лице, или, возможно, доктор вспомнил о моей нелюбви к химии и другим естественным наукам.
— Самое простое и самое наглядное, с чем я могу это сравнить, — это три состояния воды. И если человеческое тело — это вода, то вампирское — лед. Молекулярная структура льда твёрдая и практически неразрушаемая, так же и тело вампира.
— Понятно, — кивнула я. — То есть вы замираете в моменте, когда вас обратили?
— Да, мне было примерно двадцать три года, точно я не помню, да в то время никто особо не следил за возрастом детей, едва они переступали детский возраст.
Я вздрогнула, обведя мужчину взглядом, стараясь угадать, когда это было:
— Середина семнадцатого века, примерно шестидесятые годы.
Я чуть не подавилась лапшой, о которой, если честно, успела позабыть.
— Триста сорок три года, — посчитала я.
Доктор Каллен согласно кивнул.
— А где вы родились?
— Лондон, Англия. В Америку мы переехали только в начале прошлого века.
— А до этого? — моё любопытство все больше и больше разыгрывалось, и не зная точно, будет ли у меня ещё такая возможность, я хотела как можно больше узнать даже не о вампирах, а о самом докторе Каллене, чтобы он перестал быть для меня просто прекрасным таинственным доктором, о тайне которого я узнала по воле случая.
Чем больше доктор Каллен рассказывал, тем сильнее моё сознание готово было признать реальность вампиров. Тяжело отрицать НЛО, если перед тобой зависла космическая тарелка.
 Доктор Каллен на это раз не спешил отвечать на мой вопрос. Он прислушался к чему -то и замотал головой.
— Я достаточно много путешествовал, Дженнифер, но давай на сегодня окончим наше интервью. Хоть ты этого и не чувствуешь, но на сегодня достаточно волнений. Поверь мне на слово, все, что происходило с тобой в последнее время, не очень хорошо отразилось на твоём сердце. Мне бы не хотелось снова везти тебя в больницу в предынфарктном состоянии.
Я почувствовала, как щеки залила краска стыда. В его голосе не было осуждения, но чувствовала я себя очень смущённой, вспомнив отрывки вчерашних событий. В душе была какая-то смесь из неловкости, стыда и некой злости на себя.
 Вчерашнее поведение казалось еще более глупым. Это неприятное чувство разлилось по телу холодом и дрожью. Я даже передёрнула плечами, что, конечно, не укрылось от глаз доктора Каллена. В мгновение ока он оказался рядом, я даже вздрогнуть не успела. Тёплый плед опустился на плечи и возле тарелки на столе возникла небольшая белая таблеточка.
— Выпей, будет легче.
— Спасибо, — я положила таблетку в рот, тут же запивая небольшими глотками. — Надеюсь, это не снотворное.
— Нет, лишь легкое седативное.
— Я не собиралась устраивать истерику, — запротестовала я.
— Я этого и не говорил, — покачал он головой. — Просто, хочешь ты этого или нет, но мне придется отвезти тебя домой, а тебе — поговорить с родителями.
 Я не удержалась от гримасы:
— Они не слишком горят желанием вести диалог.
— Возможно, они изменят своё мнение?
— С чего бы это? — с сомнением посмотрела я на мужчину.
— Вчера утром я был у твоего дома. Мне показалось, что твоя мама беспокоится о тебе, по крайней мере, миссис Робертс хотела обратиться в полицию.
— Скорей, её больше волновало, что подумают соседи, узнав, что я ушла из дома. Наша семья же настолько идеальна, пока не заглянешь в замочную скважину, — не удержалась я от колкости.
 Я опустила взгляд, разглядывая рисунок пола. Мне не хотелось жаловаться или рассказывать обо всем том непонимании и даже жестокости, что я встретила в родном доме. Руки доктора Каллена, опустившиеся на мою склонённую голову, осторожными ласковыми движениями поглаживающие мои волосы. Эти прикосновения дали ясно понять, что мне не надо ничего объяснять или рассказывать.
Он знал и понимал. Было в этих мерных спокойных движениях, что-то умиротворяющее, так обычно успокаивают маленьких детей. Я не была ребёнком, но так хотелось прислониться к нему, обняв в ответ и, прижавшись, почувствовать себя маленькой и хрупкой в надёжных объятьях. Сопротивляясь этому неуместному желанию, я сцепила руки в замок. Нельзя принимать простое участие за что-то большее. Наверное, в своей очень долгой жизни он не раз видел что-то подобное. Всегда были и равнодушные родители, и брошенные дети. Я нисколечко не удивилась бы, если на его памяти была не одна такая одинокая девочка.
 Мне тут же вспомнился дневник Эсми. Значит, это все-таки был он? Спросить я не решилась. Почему-то это показалось чем-то очень личным, возможно, даже интимным, ведь не зря он приходил на могилу прабабушки. Лекарство подействовало, и я ощутила, как противная липкая волна отступила.
— Пора, — доктор Каллен отошел, пряча руки за спину.
Я молча кивнула и спрыгнула со стула. Взяв тарелку, поставила ее в раковину. Только я хотела включить воду, как доктор Каллен остановил меня.
— Не надо, ты сама говорила, что моей кухне не помешает небольшой беспорядок.
Я улыбнулась его словам и покачала головой.
Уезжать из этого дома, затерянного на краю леса, совсем не хотелось, как и в прошлый раз, но если тогда я не понимала, откуда это ощущение сказки, то теперь я сама стала причастна к ней. В страшных историях чудовища всегда жили в дремучих чащах, но в моей истории они жили в пригороде и были связаны со мной кровными узами.
— Скажешь родителям, что хочешь перевестись в больницу к доктору Берку, — напутствовал меня доктор Каллен, когда мы подъезжали к моему дому.
— А если они не согласятся?
— Не волнуйся, у доктора Шепарда скоро останется мало времени для врачебной практики, — взгляд доктора Каллена из мягкого на мгновение стал жёстким. — Так что у твоих родителей не будет особого выбора, но я могу сам поговорить с ними.
— Нет, не надо, — покачала я головой. — Я справлюсь.
— Хорошо, но если что, звони в больницу и зови к телефону меня.
Я кивнула. Открыла дверцу машины, собираясь выйти.
— Дженнифер, — позвал меня он.
— Если вы хотите предупредить, чтобы я никому не рассказывала, то не нужно, — улыбнулась я. — Поверьте, я не выдала бы вашу тайну, даже если от этого зависела моя жизнь.
 Доктор Каллен вздрогнул, а я невольно вспомнила о его словах в нашу предыдущую встречу о том, что знать эту тайну опасно. Хотя, возможно, он имел ввиду, что теперь я буду шарахаться от каждой тени и каждого мимо проходящего незнакомца, но что-то мне подсказывало, что если он меня захочет съесть, я не успею даже испугаться.
— Надеюсь, этого не понадобиться.
Заметив, что я напрягалась, он улыбнулся:
— До встречи, Дженнифер.
— Да, — вышла я из автомобиля.
 Доктор Каллен остановился не прямо у моего дома, а чуть в стороне, что позволило мне собраться с силами и мыслями. Время клонилось к полудню, так что родители должны были быть уже дома. За несколько шагов до входной двери я глубоко вдохнула и резко выдохнула. Сейчас я была благодарна доктору Каллену за таблетку седативного. Пожалуй, без неё меня и вовсе охватила бы паника. Взявшись за ручку двери, я повернула до знакомого щелчка.
— Привет, я дома, — перешагивая порог, объявила я.
Родители и Кайл тут же вышли в коридор, смотря на меня как на призрака. Я же, опережая их любые слова четко и громко произнесла:
— Родители, у меня к вам серьезный разговор! Я хочу вернуться на лечение к доктору Берку и не приму никаких доводов и уговоров, — сказать это оказалось очень просто, проще, чем я думала.
А ещё держать спину прямо и гордо, впервые за всю свою сознательную жизнь чувствовать поддержку за спиной и уверенность в своих силах.
«Спасибо, доктор Каллен», — мысленно поблагодарила я, словно ощущая его за спиной.

Предыдущая глава