Название: Вот почему...

Категория: Авторские истории. Сумеречная Сага
Бета: -
Жанр: мистика
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард/Белла
Саммари: «Выбор между тем, чтобы не видеть тебя, и тем, чтобы воевать с тобой при встрече, никогда не был легким для меня.»

---

Осенний парк многие годы является моим излюбленным местом для прогулок, местом силы. Деревья, окрашенные багрянцем, земля, которая пахнет дождем, жухлой листвой и травой, люди, что кутаются в пальто и шарфы, а ветер гоняет по асфальту разноцветные лоскуты и пыль.

Как вдруг я замечаю ЕГО среди всего этого великолепия природы, и моей идиллии приходит конец. Секунды достаточно, чтобы узнать эту до боли знакомую фигуру и понять, что он нашел меня и неумолимо приближается...

Шаг. Ботинки начищены до такого блеска, что в них можно увидеть свое отражение.

Шаг. Черные брюки идеально выглажены и на бедрах сидят как влитые, стрелки прямые как мушкетерские шпаги.

Шаг. Пряжка блестит в солнечном свете, черная кожа ремня гладкая и матовая.

Шаг. Рубашка кипельно белая и заправлена в брюки без единой морщинки на ткани.

Шаг. Галстук черный, и продета в него золотая булавка, на кончике которой красуется настоящий изумруд.

Шаг. Пиджак не застегнут, нарушает своей свободой движений идеальное спокойствие образа.

Шаг. Воротник жесткий, лацканы прямые и классические, никаких излишеств.

Шаг. Кожа бледная, прозрачная, вены синими чернилами проступают сквозь нее.

Шаг. Губы сжаты в строгую тонкую линию без единого намека на улыбку.

Шаг. Глаза как сочная трава в поле, взгляд прямой и холодный.

Шаг. Лицо расслабленное, но вид сосредоточенный, как у человека, который точно знает, что делает.

Шаг. Руки убраны в карманы брюк, ткань топорщится, нарушая незримый баланс.

Шаг. Волосы в беспорядке и подобны всполохам рыжего пламени над черно-красными углями.

Шаг. Запах дурманит голову из смеси лаванды, древесной коры, кофе и сигаретного дыма.

Шаг. Приходит осознание, что убежать уже нельзя, что ошибкой было так долго смотреть на него, что прятаться больше некуда.

Шаг. Вижу движение руки, едва ли уловимое человеческим взором, и отступаю назад.

Шаг. Шершавая ладонь касается лба и обжигает, заставляет вскрикнуть от боли.

Темнота. Мысли о смерти без спроса посещают голову, но это слишком большая роскошь для меня.

Тишина. Желание кричать невыносимо, но все возможности остались в прошлом как и власть над своим собственным телом.

Пустота. Ничего вокруг не шевелится, не дышит, не живет, снова и снова приходят мысли о смерти.

Свет. Яркой вспышкой ослепляет мой взор, не дает ничего видеть вокруг долгое время.

Звук. Голос кажется знакомым, но вспомнить ничего не удается, кроме зеленых глаз и изумрудной булавки на галстуке.

-Изабелла, - произносят имя где-то рядом, и я знаю, что оно принадлежит мне. Но меня ли зовут на самом деле?

Страх. Сковывает тело от того, что понятия не имею, куда я попала.

Боль. Причиняют воспоминания и картинки из прошлого.

Невозможно.

Эдвард и я. Вместе.

Мы стоим на мосту Понте Веккьо во Флоренции, смотрим через каменную арку на простирающуюся вдаль реку Арно. От мясных лавок несет зловониями, хотя на город уже опустилась ночь, осветив все лунным и звездным светом и укутав каждый камешек темной жаркой и душной вуалью, и рынок давно закрыт, а снующий повсюду народ разошелся по своим домам.

Я смотрю на себя и на него со стороны и не понимаю, почему это вижу. Это было давно, но воспоминания свежи как никогда. Все моменты моей жизни с участием Эдварда яркими кровавыми и несмываемыми пятнами навсегда запечатлены в моей памяти.

- Что тебе нужно? - говорит та версия меня, что осталась навечно в этом времени, в этом событии. Так непривычно.

- Скучал по тебе. Вот и приехал в гости, - голос Эдварда бархатистый и певучий, как всегда был и до сих пор остается.

- Сломал все мои печати. Снова. А в этот раз их было тринадцать, - моя проекция не считает нужным смотреть на своего собеседника. Они, то есть мы, просто стоят плечом к плечу и смотрят вдаль.

- Чертова дюжина печатей. За кого ты меня принимаешь? - с моего ракурса мне не видно, но я знаю, что Эдвард усмехается.

- Когда-нибудь ты потерпишь поражение, - обещала я тогда, сотни лет назад.

Ах да! Это же последняя наша встреча. Битва. Сражение. Так ли это было?

Одно быстрое смазанное движение Эдварда, и я оказываюсь прижата к каменной стене, а к моему горлу приставлен острый серебряный кинжал. Зачем он показывает мне эту сценку, зачем напоминает о ней? Со стороны наблюдать интересно, но зачем повторяться?

- Я тебя не боюсь, - шепчут мои губы, вторя моей проекции из прошлого. И ко мне медленно приходит понимание того, что Эдвард никогда меня не пугал, но после этой самой встречи почему-то начал.

- А зря, - Эдвард впивается в мои губы грубым поцелуем и сильно прикусывает нежную кожу. Кровь льется прямо ему в рот и капает на светлую ткань моего платья, расцветая на ней алыми цветами.

Я помню, что тело мое сковали чары, не давая шевельнуться и дать отпор. Он меня поймал, а испив моей крови, получил надо мной полную власть. Но этого ему было мало.

Острый кинжал полоснул запястье мужчины, взрезал вены, и красная яркая кровь полилась из раны на пыльные камни мостовой. В окружающей духоте металлический запах свежей крови был невыносим, примешиваясь к запаху мясной тухлятины.

Я пытаюсь сопротивляться, но не могу ничего поделать. Он играл со мной в кошки-мышки половину тысячелетия, никогда не признавался в своих намерениях и никогда не показывал истиной своей силы.

Я помню его на вкус. Железо, полынь, едкий дым от дубовых поленьев, брусника.

Эдвард в ту ночь опоил меня своей кровью и овладел моим телом. И разрешение ему было не нужно. Он ввел меня в заблуждение, притворяясь "обычным" по меркам мира магии, чтобы использовать меня, когда я совсем не буду этого ожидать.

Но что-то отличалось в этом прошлом от того, что хранилось в моей памяти. Это было не мое воспоминание, оно было целым. Части мозаики сложились воедино, составив единую картину.

То, что происходило после поцелуя, много веков оставалось тайной для меня. А теперь все вернулось на круги своя.

Эдвард прямо там, на мосту, прижимая мое беспомощное тело к стене, изнасиловал меня, забрал у меня мою невинность и мою честь, отрек меня от моей семьи, заставил скрываться не только от себя, но и ото всех.

Измученную, обессиленную, униженную, перепачканную кровью и спермой, он отнес меня ко мне домой, переодел, скрыл любые следы произошедшего, стер мне память, и ушел, будто и не приходил вовсе.

Видение оборвалось. Я снова стою перед ним в парке, в двадцать первом веке, и вижу идеальный галстук с изумрудной булавкой. Поднимаю взгляд выше, к шее, затем смотрю в глаза. Зеленые, без зрачков и белков, переливающиеся волшебным свечением. Глаза сильного мага. Взгляд, способный убить.

- Где он? - слышу вопрос и никак не могу понять, о ком речь.

- Кто? - едва шевелю губами от страха перед этим монстром, что так жестоко обошелся со мной в прошлом. Лучше было находиться в невинном неведении.

- Не шути со мной, Изабелла, - рык вырвался из глубинных недр рыжеволосого мужчины и, казалось, земля содрогнулась от этого звука под нашими ногами.

- И не думала, - ко мне вернулась безрассудные смелость и отвага. Уж лучше умру, нежели скажу ему то, что он хочет, что бы то ни было.

- Где мой ребенок, Изабелла? - более конкретно формулирует вопрос Эдвард. И теперь мы будем играть по-взрослому. Свою дочь я никому не отдам. Он ее не получит, даже если мне придется умереть за это.

Губы сами растягиваются в злой и хитрой улыбке на моем лице, и его это злит. Отрадно, что у меня получается манипулировать его чувствами. Мне есть, кого защищать, он напрасно думает, что я отступлюсь так просто.

- Ты ее не получишь.

- Она. Моя, - голос пропитан магической силой, энергией почти вселенских масштабов, сотрясает каждую частичку воздуха, заставляет ветер срывать листья с деревьев, а все живое прятаться в норы. Страх в чистом виде. Пять сотен лет мне удавалось скрываться от него благодаря этому чувству.

А теперь, когда он уже нашел меня и схватка неизбежна, мне снова не страшно.

- ТЫ ЕЕ НЕ ПОЛУЧИШЬ! - магия распаляется внутри меня полыхающим костром и выходит наружу. Мои глаза светятся золотом, кожа переливается миллионами бриллиантовых искр, тело мое становится тверже камня.

Мои руки наносят удары один за одним на такой скорости, что невозможно уследить со стороны. Эдвард уворачивается и блокирует атаки, но сам не нападает. Пока что.

Размах. Разворот. Моя нога прикладывается с силой в пару тонн к лицу зеленоглазого мага. Он отлетает в сторону, проломив собой вековое дерево. Разноцветная кудрявая макушка падает на траву, а пень острыми щепками теперь торчит из земли.

Мужчина лежит неподвижно, и меня на секунду охватывает чувство страха за его жизнь. С чего бы это?

Миг. И его уже нет там, куда я смотрю.

Миг. И меня заключают в путы из сильных рук, а горло до боли сжимает мужская ладонь.

Миг. Влажные поцелуи обжигают кожу на моей шее.

Миг. Шепот волшебными словами проникает в каждую клеточку моего тела.

Миг. Моя магия подчиняется ему и успокаивается, перестает быть агрессивной. Он словно заклинатель змей, что заставляет хищника превратиться в жертву.

- Скажи мне имя нашей дочурки, Изабелла, - Эдвард прижимает меня к себе спиной, продолжая держать за глотку железной хваткой.

- Почему бы тебе просто не забраться ко мне в голову силой? Тебе же нравится насиловать женщин, не так ли? - злобно рычу я, даже не пытаясь сопротивляться.

- О, ты же знаешь, что я не могу этого сделать, только не с тобой. Разум ни одного существа на планете за тысячи лет не был для меня желаннее твоего.

- Ты же как-то стер мне память. Что же тебе мешает читать мои мысли? - любопытствую я, хотя для этого совсем на время и не место.

- Это совсем другое. Чтение мыслей тут ни при чем. Только искусное заклинание и щепотка волшебства. А теперь говори, Изабелла, пока мое терпение не закончилось.

- Убей меня, если хочешь, я ничего тебе не скажу, - слова резкие и жесткие как наждачная бумага, но на монстра за моей спиной они не производят нужного эффекта.

- Не трогай мою маму, - слышу знакомый голос, и почва уходит у меня из-под ног. Только не это, только не сейчас, только не она.

Моя девочка. Моя Ренесми. Зачем она пришла сюда? Что она хочет сделать? Да, ей пять сотен лет, но она все еще мой ребенок, моя малышка.

Разворот. И вот мы уже стоим лицом к нашей дочери, а меня все так же продолжают держать в тисках.

Взгляд. Вдох. Выдох.

Она красива. Самое прекрасное существо на планете. Волосы отливают бронзой, упругими кудряшками обрамляют лицо. Один глаз золотисто-карий, янтарный, другой - изумрудный. Мы оба в ней запечатлены. Аккуратные и плавные черты лица, длинные реснички, живой румянец. Стройная и подтянутая девичья фигура.

- Ну, здравствуй, милая, - говорит Эдвард. Дочь моя смотрит на него уверенно, игнорируя призыв к бегству в моем взгляде.

- Отпусти ее, - твердо заявляет Ренесми, не собираясь отступать. Глупенькая.

- Не с этого следует начинать знакомство, моя дорогая, - звучит упрек от мужчины позади меня. Решил поиграть в родителя?

- Мне прекрасно известно, кто ты такой. И я хочу, чтобы ты оставил нас в покое, Эдвард, - имя своего отца она произнесла с максимальными презрением и ненавистью. Еще бы.

- Назови мне свое имя, милая, и, быть может, я не сверну твоей матери шею прямо сейчас, - ставит Эдвард ультиматум так, как только он это умеет.

- Меня зовут Ренесми, - говорит моя дочь и меня тут же отбрасывают в сторону, на траву, как ненужную игрушку. Обещание не нарушено.

Я пытаюсь встать и наброситься снова, но взгляд зеленых магических глаз и злой оскал останавливают меня, буквально заставляя замереть на месте, словно статуя.

- Какое интересное имя, - шепчет Эдвард и подходит ближе к своему чаду. - Очень мило с твоей стороны, Изабелла, назвать нашу дочь в честь и моей матери тоже.

Нет. Нет. Нет. Она не знает. Замолчи! Мои губы не шевелятся, замерли как и все остальное. Только глаза говорят ему, даже приказывают, немедленно остановиться.

- Что? - удивляется Ренесми, округлив свои симпатичные необычные глазки. Из-за явной разницы в цветах лицо ее кажется немного несимметричным, оттого хочется разглядывать его еще дольше и внимательнее.

- Она тебе не сказала? - как будто удивляется Эдвард и небрежным движением руки освобождает меня, вновь притягивает к себе, тянет за невидимый поводок. Моя шея снова оказывается в железной хватке, я задыхаюсь, когда он смотрит на меня. - Почему ты не сказала ей?

- Потому что ты стер мне память, придурок, - хрип с трудом вырывался через сжатое горло.

- Пытаешься убедить меня в том, что не догадалась сама? Самая сильная ведьма лебединого ковена за последнее тысячелетие? - отчитывал меня Эдвард как провинившуюся школьницу.

- Ты сам ушел, я от тебя лет сто не пряталась после последней встречи в Италии, - хриплю я вновь. - А потом убедила себя, что все, что ты делаешь, не просто так, что у тебя обязательно есть злобный план с участием моего ребенка. И я не могла себе позволить, чтобы ты ее использовал как меня.

- Мама, - зовет меня шокированная Ренесми. - Это правда?

- Да, - выдавливаю я из себя с усилием, так как хватка на моем горле все не ослабевала.

- А ты? Зачем я тебе вдруг сейчас понадобилась? - она обернулась к своему отцу.

- Есть одно дело, - начинает Эдвард, но не заканчивает.

- Дело? - удивляется Ренесми, видимо, до последнего надеялась, что он решил найти ее ради своих отцовских чувств, а не ради чего-то еще. - Знаете что? Не хочу видеть никого из вас, - злится она и исчезает. Просто растворятся в воздухе.

Меня резко отпускают, ноги подкашиваются, и я падаю на колени, хватаясь за шею и судорожно вдыхая недостающий легким кислород. Сердце колотится о грудную клетку как пойманная птица.

- Ты поможешь мне ее отыскать, - смотрит Эдвард на меня сверху вниз. Глаза его вновь стали нормальными. Угрожает.

Я смеюсь. Громко. Истерично.

- Ты не понял? - спрашиваю его. - Она нас обоих послала к черту. Мы ее не найдем, ни вместе, ни тем более по отдельности.

- Хочешь сказать, что она настолько сильна? - он вздергивает вверх одну бровь и явно мне не верит.

- Ты сам умножил в ней свою силу на мою. Ты не просто меня изнасиловал. Ты провел ритуал. Ее печать только сам дьявол может сломать, - улыбаюсь я ему и радуюсь, что Ренесми будет в безопасности несмотря ни на что.

- Черт. Еще одна лебедь, которая вечно улетает от меня! - злиться Эдвард, хватает себя за красно-рыжие волосы и отворачивается от меня. Так… по-человечески.

- Зачем ты это сделал, Эдвард? Зачем все это? - звучит мой вопрос, сотрясая густую тишину в осенней дурманящей духоте. Мне дико хочется прикоснуться к нему и утешить. Кто знает, почему?

- А зачем ты бегала от меня тысячу лет? - он оборачивается, в его глазах боль, на лице выражение муки.

- Как оказалось, не зря.

- Ты не понимаешь. Я проклят. Проклят с самого рождения. Только моё дитя может это проклятие снять.

- Как? Расплатившись своей жизнью?

- Не знаю. В том-то и дело.

- Почему нельзя было сразу сказать? - я удивляюсь и перестаю что-либо понимать.

- Все дело в сути проклятья, Изабелла. Моя любовь будет вечно убегать от меня, и с благими намерениями мне за ней не угнаться.

Озарение приходит ко мне как по щелчку выключателя. Свет загорается в темной комнате.

- Я мог приблизиться к тебе только с целью причинить вред. В последний раз я слегка перегнул палку. Выбор между тем, чтобы не видеть тебя, и тем, чтобы воевать с тобой при встрече, никогда не был легким для меня.

Он замолкает и ждет чего-то. Хмурится. Мне нужна лишь минута, чтобы понять, что проклятие снято. Он не исчез, но и на меня не собирался больше нападать. Я поднимаюсь с земли и встаю в шаге от него.

Миг. И его ладони оказываются на моем лице, спускаются ниже, на шею, зарываются в волосы на затылке.

Шаг. И расстояние между нами исчезает, а его теплые губы легонько прикасаются к моим.

Миг. И поцелуй углубляется. Он не такой, как прежде. Он нежный и страстный.

Миг. Все прекращается, и зеленые глаза смотрят на меня с восторгом.

- Ты больше не проклят, - подвожу я вердикт шепотом.

- Но у нас есть проблема. Наша дочь нас ненавидит, - кажется, ему грустно от этого факта.

- Она взрослая девочка, переживет. Рано или поздно, вернется сама, - улыбаюсь я и притягиваю мужчину обратно к себе.

Сумасшествием кажется то, что я любила человека, который преследовал меня тысячу лет, каждый раз устраивая кровавое побоище при встрече. Но все встало на свои места теперь.

Вот почему каждый раз он не доводил бой до конца, оставлял меня в живых, хотя имел миллион возможностей прикончить.

Вот почему он изнасиловал меня, а не просто соблазнил. Это был единственный способ сделать меня беременной от него.

Вот почему стер память об этом событии. Не хотел, чтобы я избавилась от ребенка из ненависти к нему.

Вот почему нужен был ритуал. Чтобы дитя оказалось достаточно сильным для снятия проклятия.

Вот почему так долго он не приходил после появления Ренесми. Одно дело вредить мне, совсем другое - нам. Вовсе не мои сорок печатей останавливали его.

Вот почему...