Глава 2. Что ни день, то новый поклонник

Мелкая морось не прекращалась уже сутки, дождь усилился лишь ночью, барабаня по крыше дома и создавая прекрасный саундтрек для сна. Спать в Форксе потрясающе, а вот просыпаться без солнца оказалось куда труднее.

Я сидела на белоснежном стуле, стоящем на белоснежном кафеле в белоснежной кухне Джулс. Раньше я не замечала за ней ОКР, но белые шкафы, ковер и обшивка мебели во всем доме заставляли меня задуматься о возможности развития синдрома. После нашего дома в стиле французского шале в Бель Эйр, отремонтированный коттедж Джулс напоминал версию выстиранного с отбеливателем магазина Икеа. Или психиатрическую лечебницу.

Яркие детали в интерьере, например, фиолетовые и зеленые узорчатые подушки, стеклянные вазы и черная блестящая техника, немного скрашивали это впечатление. Но, честно говоря, все походило на проект дизайнера-выпускника, который открыто заявляет миру о своем перфекционизме.
Черный блестящий чайник звонко цокнул, заявляя, что вода вскипела.

В моей семье все всегда старались завтракать вместе. Даже когда к нам приезжали гости, или Джулс оставалась на каникулы, мы объявляли общий завтрак в 10 утра.

Но сейчас я одиноко ковыряла вилкой свою яичницу, пытаясь найти для себя уважительную причину, почему я должна наплевать на отсутствие аппетита и съесть ее. Может, это было волнение перед первым днем в новой школе, может стресс из-за переезда, но настроение было унылым, не находился ни один повод порадоваться или хотя бы быть довольной.

Брат с энтузиазмом сбежал с лестницы, буквально подпрыгнул к холодильнику, достал сэндвич в упаковке и с довольным выдохом плюхнулся на стул напротив меня.

- Ты выглядишь не очень, - заявил он, откусывая большой кусок сэндвича. – Я чувствую себя просто потрясающе, мне кажется, местный кислород куда лучше действует на тело, чем калифорнийский.

Я не смогла сдержать пару смешков. Алекс умел быть несерьезным в нужные моменты, он легко угадывал настроение окружающих и подстраивал свое поведение под обстоятельства. А мне сейчас очень нужен легкий и ненавязчивый разговор.

- Да, я тоже спала отлично, - с улыбкой ответила я, попутно отправляя в рот кусок яичницы. – Волнуешься?
- Да, есть немного. Все-таки другая школа и другие люди. И мы не в Калифорнии.

У нас было правило, можно даже закон: мы говорим друг другу только правду, какой бы она не была. Мы не смущаемся и не стесняемся, мы защищаем друг друга, открыто говорим о недостатках и проблемах, обидах и плохих словах, сказанных в ссоре или на эмоциях. И уж тем более мы не врем о таких мелочах, как наши эмоции по поводу переезда и новой школы.

- Потом, здесь все по-другому…
- Очень неожиданное открытие! – я рассмеялась, доедая последний кусок яичницы.
- Я про то, что люди тут живут иначе, - сгримасничал он. – Вот смотри, пока мы проезжали по городку к дому, я заметил лишь один «Мерседес», да и то у больницы. Вряд ли кто-то приедет к школе на «Порше» или «Мазерати», как было в нашей школе. Твой «Лексус» все же будет выделяться на парковке.
- Ох, я не буду менять машину только из-за того, что кто-то подумает о нас как-то не так, - идея быть вне общества городка Форкс не очень меня обрадовала, но и слишком сильно так заморачиваться мне не хотелось. – Я уверена, тут есть люди при деньгах, и их дети могут ездить на хороших автомобилях. И потом, через два месяца у тебя будут свои права, и ты можешь поменять свое новенькое «Ауди» на любой пикап, какой только захочешь.

Алексу явно не понравилась эта идея. В начале марта у него будет день рождения, а машину он выбрал еще в сентябре. Черная «Ауди» протиралась им до блеска раз в неделю, да так, что я могла легко накрасить губы в отражении капота.

Да и мне не казалось, что марка и цена машины может сыграть большое значение. Мы и так были новенькими в этом маленьком городке. Тут новый забор соседа обсуждают год или полтора, наша машина стала известна всем в округе в первые же двадцать минут пребывания в городе. Новость о прибытии дух богатых подростков из Лос-Анджелеса явно поинтереснее установки нового забора у соседа.


За первые уроки до ленча ко мне подошло с приветствиями как минимум десять человек. Знакомство происходило по привычной схеме: вопрос о том, я ли Изабелла Свон, мой положительный ответ и сокращение имени до Белла, приглашение проводить или сесть рядом, шутки про солнечную Калифорнию и сырой Вашингтон. Я старалась мило улыбаться и терпеливо отвечала на их вопросы, реагировала на шутки и не стесняла общую заинтересованность моей персоной. Я изначально была готова к неделе или двум заинтересованных взглядов и стеснительным расспросам.

В моей прошлой школе меня знали если не все, то большинство. Я была членом большой и очень шумной компании, лидером которой был мой лучший друг Дэвид Стоун. Будучи старше меня на два года, он уже год как учился в университете, но его популярность и авторитет еще имели вес в школьном сообществе и позволяли мне получать все привилегии школьной элиты. Я с тоской вспоминала позитивный настрой Стоуна, оглядываясь по сторонам. Мне бы очень не помешала пара его не самых остроумных шуток или легкий разговор.
Познакомившись с парой девушек, я мысленно представляла комментарии Сары, моей школьной подруги и гордости школы. Ее критичность к окружающим порой забавляла меня, но позволяла смотреть на людей с меньшей наивностью. Являясь капитаном команды чирлидинга, Сара легко оценивала людей, подмечая в них самые яркие черты характера. И в первый день в школе Форкс мои представления ее высказываний помогали мне немного расслабиться.

Моя прошлая школа отличалась своей особенной программой, контингентом учеников и очень хорошей статистикой поступления выпускников в университеты Лиги Плюща. Все привыкли, что в нашей школе снимали репортажи каждую неделю, проходили соревнования и различные балы. В школе учились дети знаменитостей, политиков, высокооплачиваемых адвокатов и бизнесменов. Каждая благотворительная акция освещалась в газете уровня как минимум округа Малибу, иногда школа была на первых полосах газет и журналов Лос-Анджелеса. Делами школы интересовались не только ученики и бывшие выпускники, ведь страницы в социальных сетях могли похвастаться десятками тысяч подписчиков, а контент состоял не только из новостей об успеваемости и предстоящих соревнованиях. Школа постоянно хвасталась гостями из научного и профессионального сообщества, визитами политических деятелей и дипломатических делегаций.
Школа города Форкс могла похвастаться лишь новостью о новой форме для команды пловцов и поездкой учеников старших классов в ботанический сад.
Может быть я действительно сноб?

Девушка, с которой я сидела на испанском, пригласила меня присоединиться к ней и ее друзьям за столиком на ланче.
Меня представили всем сидящим девушкам за столом, двух парней я уже знала после английского: Майк Ньютон и Тайлер Кроули. Через два столика по правую руку от меня сидел Алекс с несколькими девятиклассниками. Он вел себя открыто и раскрепощенно, не показывая даже долю скуки, которая охватывала меня.

Осматривая столовую, мой взгляд наткнулся на самый дальний столик.

Издалека они казались похожими на мраморные статуи, совершенными своей красотой. Никто из них ничего не ел и не пил, хотя подносы были наполнены едой. Они ни на кого не смотрели, редко разговаривали друг с другом, и выглядели куда более скучающими, чем я. Меня заинтересовала вовсе не их отстраненность ото всех, в том числе и от моей персоны, хотя почти каждый присутствующий поглядывал либо на меня, либо на Алекса.
Меня заинтересовало их общее, абсолютно обескураживающее сходство и потрясающее различие одновременно.

Они довольно сильно явно выделялись на фоне остальных учеников школы. Кожа мертвенно бледная, бледнее любого студента самого пасмурного города в США. В Калифорнии, штате загорелых людей, они бы светились, словно люминесцентные лампы. Темные, почти черные круги под глазами казались огромными синяками. У них у всех были разного цвета волосы, но одинакового цвета глаза – черные, без малейшего намека на темно-карий.

Но при этом они не похожи друг на друга, даже слишком. Один парень, кажется, самый старший из них, будто бы перекачался в зале: чересчур мускулистый. Он напоминал медведя, и темные вьющиеся волосы только добавляли схожести. Другой – медовый блондин, выше и стройнее, но не менее мускулистый, чем первый. Они сидели с двумя девушками. Медведь держал руку роскошной блондинки, такой роскошной, что захватывает дыхание. Она была красивее всех актрис Голливуда, ее фигура казалась идеальной, даже в мой век идеальных тел и массового увлечения фитнесом и пластической хирургией. Миниатюрная брюнетка сидела рядом с блондином, облокотившись на его плечо, ее короткие волосы были уложены под модную прическу «пикси». Последний парень, шатен и в сером свитере, немного отличался от остальных. Он казался выше двух других остальных молодых людей, его волосы не были уложены и отливали бронзой, он выглядел значительно моложе и больше походил на старшеклассника или студента первых курсов колледжа, когда остальные выглядели как старшекурсники или аспиранты университетов.

И они были безбожно, беспрецедентно и потрясающе красивы. Я выросла в городе красивых людей, киноактеров и актрис, моделей и блогеров. Я видела тысячи, десятки тысяч идеальных женщин и мужчин. Но они все меркли по сравнению с ними, их красоту просто никогда бы не отметили, если бы они стояли рядом с этой компанией. Да ничью красоту уже нельзя оценить, если эти люди находятся в той же комнате. Или штате.

- Это Каллены, - внезапно сказала брюнетка, проследив за моим взглядом. Я же поворачиваться не спешила. – Приемные дети доктора Каллена, переехали в Форкс из Анкориджа пару лет назад.
Шатен из этой странной компании поднял голову и посмотрел на меня и на мою новую знакомую.
- Эммет, темноволосый парень, сидит рядом с Розали Хейл. Она сестра Джаспера, тоже блондин, - брюнетка продолжила свой рассказ, - рядом с ним Элис Каллен, сестра Эдварда, тот который одиночка.
Эдвард отвел взгляд и усмехнулся так, будто бы слышал ее рассказ.
- Джессика уже пыталась с ними познакомиться, - сказала другая, светловолосая низкая и довольно симпатичная девушка напротив.
- Да, но они сами по себе, - Джессика не думала расстраиваться. – Всегда вместе, ни с кем не общаются. Даже живут друг с другом.
Джессика и блондинка, имя которой я так и не запомнила, вкратце рассказали мне последние сплетни об этой семье, которых было довольно мало для такого городка. Что же тут говорят о нас?
Я не большой любитель сплетничать, так как в школе Малибу обо мне многое говорили за последние годы. А версии о бесплодности миссис Каллен, возможных близких отношениях совершенно незнакомых мне людей и общих болезнях этой семьи меня не забавляли, а скорее расстраивали.
- В любом случае, это меня не касается, - сказала я, прервав Лорен, блондинку, на середине предложения.

Следующим уроком была биология. Анжела, одна из девушек за столом, предложила меня проводить. Она была единственной, кто не сказал ничего плохого о семье Каллен.

Мы вошли в класс, и, как назло, единственное свободное место было рядом с Эдвардом Калленом. Возникло ощущение, что сейчас решится моя репутация в этой школе. Главный холостяк школы и новенькая. Какая потрясающая сплетня…

Отдав формуляр учителю, я прошла к своей парте, сдержанно улыбаясь остальным ученикам в классе. Когда я посмотрела с той же улыбкой на своего соседа по парте, то наткнулась на ледяной взгляд полный злости, даже ненависти. Почему?

Не то, чтобы я испугалась, но сердце забилось еще быстрее, отчего я покраснела. Несмотря на мое непонимание его поведения, я спокойно села на стул и положила тетрадь и учебник на стол. Новая волна злости обрушилась на меня со стороны Каллена, такая сильная эмоция буквально сталкивала меня со стула.

Он отодвинулся к самому краю парты, буквально испепеляя меня взглядом. Возникло чувство, будто бы он пытается просверлить прожечь мне дыру в голове своим взглядом. Голова начинала гудеть.

Что могло вызвать такую ненависть ко мне?

Может он услышал те сплетни, что говорили Джессика и Лорен? Но я прервала их и сменила тему. Я вообще не видела его до сегодняшнего обеда. Подрезала на дороге? Нет, я была предельно осторожна на скользком асфальте. Толкнула? Наступила на ногу? Бред.

Он сжал кулаки настолько сильно, что я отчетливо видела, как побелели костяшки его пальцев. Еще он морщился будто от очень неприятного запаха, однако я ничего не чувствовала, даже про духи забыла утром.

Этот взгляд спровоцировал во мне очень странные ощущения, даже болезненные. Я всем своим нутром чувствовала нарастающую опасность, но исходящую не от него, а от меня. Мне казалось, что мои органы будто бы завибрировали, но этого не было видно. Ведьма внутри была готова нанести удар. Последний раз со мной такое случалось два года назад и при совсем других обстоятельствах.

Я не могла позволить себе сорваться здесь и сейчас, в первый день в городе, где нет ни одного человека, который бы помог уладить ситуацию. Я почувствовала покалывание, словно легкий электрический ток на кончиках пальцев. Металлический колпачок на моей ручке теперь казался мне ужасной опасностью – такой электрический разряд не останется незамеченным.

Эта волна ненависти и злости в мою сторону лишь вызывала во мне подсознательное желание атаковать, а ведьмовская сила была готова ответить на вызов. Медальон начал нагреваться, он переполнялся моей энергией.

- Прекрати, - прошептала я, - прекрати, пожалуйста, так на меня смотреть, - без единой агрессивной нотки сказала я.

"Одна лишняя эмоция, и я взорвусь. Разнесу класс в щепки".

Он отвернулся, но все еще сжимал кулак, схватив край стола второй рукой.

Урок тянулся очень медленно, но Эдвард ничего не записывал, а я сидела с открытой тетрадкой, и казалось, что белый лист бумаги буквально светился на весь класс.

Через секунду после прозвеневшего звонка Эдвард Каллен вскочил со стула и бросился вон из класса. Я сидела за партой, пытаясь подавить в себе этот неожиданный всплеск силы. Боясь прикасаться к ручке с металлическим колпачком, я просто смотрела на нее, будто ожидая, что она сама запрыгнет в сумку.

Только спустя пять минут, я смогла взять себя в руки и собраться на последний урок за сегодня. Ко мне подбежал Майк Ньютон и предложил проводить до спортзала. Он тоже около семи лет назад переехал из Калифорнии, но не из Лос-Анджелеса. Пара шуток про недостаток витамина D, и я смогла отвлечься от происшествия на биологии.

В конце дня мне нужно было отнести формуляр в канцелярию, дождаться Алекса и наконец-то поехать домой.
Погода больше подходила для триллера или фильма ужасов. Мокрый и очень сильный ветер дул прямо в лицо, мелкая морось ощущалась как очередь мелкой дроби. Совсем не походило на теплый океанский бриз.

Теплое и сухое здание администрации показалось мне потрясающе уютным местом. Но войдя в офис администратора, я увидела Эдварда Каллена. Бронзовые волосы казались еще более спутанными, но голос, бархатный голос, мягко и вкрадчиво пытался убедить женщину за столом, что ему необходимо перенести урок биологии на любой другой день.

Я стояла в дверях и смотрела на него, просто не понимая, как можно быть таким, хм, уродом? Просто, что я могла сделать, чтобы вызвать такую реакцию? Сколько себя помню, всегда нравилась людям, очень редко кого-то раздражая. Со мной общались, любили пошутить и посмеяться. Я ни разу в жизни не встречала такую ненависть по отношению к себе.
Дверь в здание открылась и впустила новую порцию холодного воздуха. Каллен буквально замер у стола администратора и сжал кулаки так, что мне даже послышался скрежет.
- Ладно, ничего не поделаешь, - сквозь зубы процедил он. – Буду ходить на биологию.

Развернувшись, он пошел прямо на меня, одаривая меня очередным ненавидящим взглядом. Я не шелохнулась. Смотря ему в глаза, я начинала злиться в ответ еще сильнее.

- Белла, выпусти человека! – Алекс оказался позади меня. – Ты чего в дверях встала?

Сделав пару вдохов и выдохов, я моргнула и будто бы очнулась. Взгляд его черных глаз переметнулся на Алекса. Вряд ли брат был готов к такой ситуации в первый день. Единственное, что он смог сказать, было тихое «fuck».

Как только я отошла от дверей, Каллен стремительно покинул корпус.

Раздражение охватывало меня с новой силой. Но я уже не ощущала нарастание своих ведьмовских сил, я ощущала злость.

Простую женскую злость.

Предыдущая глава