Этот день закончился. Все посетители покинули территорию клиники, двери в приемный холл закрылись, а телефоны были недоступны.

Несмотря на внезапное, но такое долгожданно тепло, я все равно продрогла, просидев весь день в парке. И сейчас, лежа в своей больничной кровати под двумя одеялами, я силилась согреться.

Медсестра принесла мне еще одну чашку с горячим чаем, а санитар ушел за дополнительным пледом. Но дежурный врач, делавший вечерний обход постояльцев, лишь горько вздохнул, понаблюдав за реакцией моего организма.

- Попробуйте не сопротивляться, - заметил он, отмечая что-то в своем журнале.
- Ч-чему? – дрожала я.
- Самой себе, - он утешающе улыбнулся мне. – Вам надо ответить на все вопросы самой себе.
- Если бы это было так легко…
- А почему вы решили, что это так трудно?

И не задерживаясь, доктор вышел из моей палаты, оставив меня наедине с собой.

А я вновь и вновь крутила в своей голове тот самый, один единственный вопрос.

Кто он для меня?

* * *

- Эммет? Какого…
- Хрена я тут делаю? Так вы встречаете гостей? – он ехидно ухмыльнулся. - А как же: «Эммет, как я рада тебя видеть! Дай обниму тебя, медвежонок!» - ерничал он, но я лишь испуганно впивалась в него взглядом. – Расслабься, Беллз. Я один и я просто приехал тебя навестить.

Я выдохнула. Судорожно. И бросилась на здоровяка с объятиями.

- Ну вот, а то я думал, мне тут не рады, - сдержанно выдохнул он, легонько касаясь моей спины.
- Я всегда тебе рада, ты же знаешь.

Если о Его уходе я старалась думать как можно меньше, то вот отъезд остальных Калленов постоянно крутился в моей голове. Как они могли так со мной поступить? Исчезнуть и ничего не сказать? Эсми, которая не уставала повторять, что я ей дорога как дочь. Элис, называвшая меня своей лучшей подругой и сестрой. Карлайл, всегда готовый принять меня в своем доме. Они в одну секунду вычеркнули меня из своей жизни, поддержав решение своего любимого сына и брата.

Нет, я не строила иллюзий. Они всегда и при любых обстоятельствах выбрали бы его. Но вот так вот уйти?

Это было низко. И больно. И подло. Это было предательством.

Единственные, о ком воспоминания ощущались не столь болезненно, были Эммет и Розали. С Розали было все просто. Она сука. И она терпеть меня не могла. Пару раз Розали что-то высказала мне в лицо, пару раз я ей ответила. В последний раз ответила так, что эта стерва на меня зарычала. Грозно так, явно со своим вампирским смыслом. Тогда перед ней оказался Он, а за плечами блондинки вырос Эммет, успокаивающе положив руки ей на плечи. Больше мы с Розали не перекидывались даже краткими приветствиями, ограничиваясь кивком головы. Самые простые отношения, которые связывали меня с кем-либо.

У нас была лишь одна точка соприкосновения – Эммет. Поначалу он был тем бесящим знакомым, чьи шутки я ненавидела, но ждала, придумывая заранее, что на них ответить.
Он пару раз приезжал ко мне в гости и смотрел с Алексом игру Янки на нашей плазме, шутил на тему дизайна гостиной и кухни и обязательно ломал что-то из мебели. То дверную ручку свернет, то столик журнальный опрокинет. Еще он был единственным, кто играл со мной в шахматы. Точнее, он был единственным, с кем играла я. Потому что Эммет не жалел мои человеческие чувства. Он всегда выигрывал и никогда не поддавался.

Он был другом, не лучшим и не близким, какой хотела для меня быть Элис. Просто другом, веселым братом моего парня. Может быть, Эммет был самой типичной и объяснимой частью наших с Ним отношений.

И этот друг оказался на пороге моего дома в два часа ночи.

- Прическу сменила, куришь и зажигаешь с мужчинами? – перечислял он, вскинув одну бровь. – Вижу, пустилась во все тяжкие.
- Не неси чушь… - выдохнула я и прошла на негнущихся ногах на кухню.
- Бро, прости, - подошел к нему Алекс, - но я спать. Утром поболтаем.
- Детский организм такой чувствительный, - хмыкнул Каллен. – Разбужу тебя поцелуем, красавица.
- Иди в задницу, - сощурившись, буркнул Алекс и ушел наверх.

На кухне я достала стакан, потянула нижний выдвижной шкафчик с маслами и уксусом, в котором стояла початая бутылка пятнадцатилетнего лимитированного ирландского виски, который привез с собой Джозеф, и плеснула напитка на два пальца. Эммет вошел, когда я делала большой глоток из этого стакана.

- А я смотрю, ты решила справляться с проблемами по-взрослому.
- Как умею, так и справляюсь, - прохрипела я, закашлявшись от огня в горле. – Так ты не ответил, что здесь делаешь.
- Решил проведать, - улыбка спала с его лица, забрав с собой ямочки, - посмотреть на тебя и на твоего мелкого брата, который, кстати, как-то резко перестал быть мелким.
- Спасибо за заботу, но не стоило утруждаться.
- Кисуль, я понимаю, что все выглядело…
- Гадко? Подло? О да, все выглядело именно так, - ядовито выплескивала я. – Удивительно, что ты вспомнил обо мне. Наконец-то решил попрощаться по-человечески? О, дай я объясню, "по-человечески" значит словами.
- Ты имеешь право злиться, - кивнул он, тяжело выдыхая, - и ты злишься. Поверь, я тоже злюсь. Мы в одну ночь покинули свой дом, бросили все и сбежали. И не по какой-то серьезной причине, а из-за ваших с Эдвардом проблем в отношениях.

Имя, произнесенное этим мелодичным басом, оказало слишком болезненное воздействие на меня. Зажмурившись, я сделала еще один большой глоток, а затем вышла через заднюю дверь во дворик к лесу. Эммет последовал за мной и встал под навесом у маленького столика, я же уселась на ступеньки и схватила оставленную Раймонсом пачку сигарет. Эммет присел рядом.

Мне никак не удавалось зажечь чертову зажигалку одной рукой, потому что в другой руке я держала стакан с виски. Эммет забрал ее у меня, легким движением поджег зажигалку и поднес к моим губам, давая прикурить.

- Давно балуешься этой дрянью? – спросил он, пока я выдыхала дым от первой затяжки.
- Нет, - помотала я головой, - не курю обычно. Сегодня день такой… сложный.
- Все курильщики именно так и начинают, - хмыкнул он. – Лучше остановись, пока не поздно. Сигареты убивают кровь, помимо легких.
- Моя кровь уже никому не интересна, - горько рассмеялась я, делая очередной затяг и собираясь с мыслями. – Как все остальные? Где вы сейчас?
- Мы переехали на Восточное побережье. Карлайл вернулся к работе. Роуз пытается отвлечь Эсми реконструкцией какого-то особняка времен Линкольна, но что-то не удается. Элис и Джаспер уехали пожить отдельно. Они сейчас в Бостоне, коротышка собирает информацию о себе, но потом хочет уехать на Аляску.
- О, я рада, что всем весело…
- Всем не весело, можешь не язвить. Элис так себя отвлекает, чтобы не сорваться к тебе.
- Что ее останавливает? Ты же сорвался.
- Это совершенно разные вещи, - покачал головой здоровяк. – А ты как?

Был третий час ночи. Небо полностью заволокло плотными тучами, гарантировавшими сильные дожди в следующие сутки. Через завесу облаков даже не проглядывала луна, нас освещал лишь теплый свет, лившийся из кухонных окон на крыльцо. Но для Эммета это не было проблемой, он легко распознал мой многозначительный взгляд. Я салютировала ему стаканом и подняла руку с зажженной сигаретой.

- Вижу. Еще и блондинка…
- Тебе не нравится?
- Шутишь? Я обожаю блондинок! – громко рассмеялся он, легонько толкнув меня в плечо.

Я чуть не свалилась со ступенек.

- Немного переборщил, - виновато сказал Эммет, усаживая меня обратно.
- Эммет… Как он?
- Херово, - фыркнул здоровяк. – Наверняка, сидит где-то под корягой и скулит, - едко выплюнул он, но на мой нервный вздох, все же добавил уже спокойнее. – Он ушел и больше не появлялся. Мы не знаем, где он и когда вернется.
- Трус…
- О да, - протянул парень, но затем серьезно добавил, - и я прекрасно его понимаю.

Я лишь хмыкнула, залпом допив виски. Следом последовала затяжка. Алкоголь в сочетании с табаком быстро ударил в голову, вызвав головокружение.

- Только не проси меня в это поверить…
- Почему-то все думают, что я не испытываю никаких других эмоций, кроме радости и веселья, - тихо пробурчал Эммет.
- Я так не думаю, но очень сложно представить тебя испуганным. Тем более, что ты бы испугался просто объясниться перед своим исчезновением.
- Легко казаться смелым, когда ты очевидно силен. Мне сто два года, я прожил долгую жизнь, в которой приходилось принимать тяжелые решения. Может, кто-то в это не поверит, но я не всегда смотрю бейсбол и тупо шучу… - распалялся друг.
- Эй-эй, - уже утомленная и с потерянной концентрацией, я все же попыталась успокоить его, - я не то имела в виду. Просто…
- Забей, - грубо отрезал он. – Я приехал проведать тебя, в том числе, потому что волновался.
- А не в том числе? Или в еще одном числе? Боже, как правильно то сказать, - выкинув сигарету, я прислонилась к старой балясине перил. – Какая еще у тебя была причина?
- Надо было вернуть должок моему брату, - горько усмехнулся он, - удостовериться, что ты жива и в порядке.
- Должок? Ну, я жива, - развела я руками, как бы открываясь парню.
- Я вижу.
- И я в порядке.
- Ну, конечно, - с сарказмом ответил он, - если ты в порядке, то я балерина.
- Хотелось бы увидеть тебя в пачке, - фыркнула я. - Эммет, время пол третьего ночи. Я проснулась в пять утра, провела в машине в общей сложности часов девять или десять. Давай прямо и без шуток.
- Да, я уже все тебе сказал. Выглядишь ты паршиво, и я не про стрижку. Хотя, судя по диалогу с тем… Раймонсом?
- Не надо. Ты ничего не знаешь, чтобы делать какие-то выводы.
- Да? Тогда кто он для тебя? – ехидно спросил он.
- Никто, - глухо отрезала я.

Эммет хотел уже что-то сострить, но я резко помотала головой и умоляюще на него взглянула. Вампир хмыкнул, но ничего не сказал. Мы ненадолго замолчали. Меня начало клонить в сон еще сильнее, и я прикрыла глаза, ожидая следующего «па» от Эммета. Его не последовало.

- Он меня поцеловал… сегодня, - не выдержав тишину, продолжила я, ощущая неприятный привкус сигарет и неопределенности на языке. – Это было неожиданно, и я совершенно не знаю, что об этом думать.
- Понравилось? – слишком отчужденно прозвучал голос Эммета.
- За те пол секунды не смогла определить.
- Значит, понравилось, - снова хмыкнул он. – Если бы не понравилось, ты бы это сразу поняла.
- Хотела бы я, чтобы все было так просто…
- Мы бы все этого хотели.

Глубоко вдохнув, Эммет скривился.

- Бросай курить… И пить.
- Разберусь, - буркнула я, - и без наставлений. Можешь не переживать, я справлюсь. Ему так и передай.
- Он не в курсе, что я здесь. Говорю же, в первую очередь, я приехал проведать тебя.
- А во вторую, уже отдавать ему какой-то долг?
- Это фигура речи. Он не в курсе об этом долге. Точнее, он обо всем в курсе, но не думаю, что сейчас предположит что-то подобное.
- И что за долг? – я старалась казаться незаинтересованной, но Эммет почему-то улыбнулся. – Можешь не говорить, если не хочешь.

Эммет молчал. Снова. Вообще, мне казалось, что Эммет в жизни столько не отмалчивался на вопросы в его адрес.

- Ладно, не хочешь, не надо, - обиженно помотала я головой, пытаясь встать со ступенек. – Я очень рада тебя видеть, но если я сейчас не лягу спать, то боюсь, мой организм сам отключится.
- Точно, тебе же надо спать.
- Ага, сейчас просто катастрофически надо. Ты же останешься здесь еще на день?
- Смогу пробыть до обеда. Я вроде как уехал в горы охотиться на медведей. Если задержусь дольше, чем обычно, Рози начнет волноваться, - мягко закончил он, поддерживая меня за локоть и провожая до кухни.
- Останешься у нас?
- Нет, вернусь к одиннадцати, - отрезал он. - Пока что проверю дом и попробую найти какую-нибудь добычу в ближайших лесах.
- Эммет… - я вцепилась в его рукав.
- Я вернусь, обещаю. А ты поспи.

Мягко улыбнувшись, он отцепил мою руку от своей куртки, и шагнув обратно на улицу, подмигнул мне, а затем в следующий же миг исчез.

А меня вырубило. Стоило мне дойти до кровати и рухнуть на нее, как я тут же отключилась. Даже джинсы не сняла.

В воскресенье я проснулась от грохота, доносившегося с кухни. Время было двадцать минут двенадцатого, и судя по раздававшемуся басу, Эммет уже вернулся.
Джозеф все также спал в своей спальне, только теперь уже в обнимку с двумя бутылками Perrier. Алекса и Эммета я застала на кухне. Здоровяк стоял спиной к окну, опираясь на подоконник, и наблюдал за моим братом, который слишком сосредоточено мыл посуду.

- Всем привет, - протянула я.

Алекс медленно перевел на меня взгляд и также медленно кивнул.

- Привет, - кивнул Эммет. – Выспалась?
- Жить можно. А что за шум был?
- Я стул уронил, - слишком спокойно ответил брат, - нечаянно.

В комнате так и витала напряженность, непонятная мне. Вчера эти двое вроде нормально общались.

- Вы меня простите, я должен ехать, - отозвался брат, отойдя от раковины. – Эммет, рад тебя видеть, но сам знаешь, дела.
- Да, конечно, - нарочито весело усмехнулся Каллен. – Рад был тебя видеть, красотка. Ты повзрослел.
- И я рад, - также нервно вторил ему Алекс. – До встречи. Заезжай к нам еще.

Они как-то скованно обнялись. Эммет легонько похлопал брата по плечу, Алекс же ограничился лишь кивком головы. Когда он выходил из кухни, то выцепил мой взгляд и нервно покачал головой.

- Он очень повзрослел, - уже без шуток повторил Эммет. – Слишком сильно за те три месяца, что мы не виделись.
- Больница и пубертат меняют людей, - врала я, усаживаясь за стол.
- Ты что-то скрываешь.
- Все что-то скрывают, Эммет, - отрезала я, уставившись в золотистые глаза. – Алексу тоже сильно досталось в последнее время. Он чуть не умер, помнишь?
- У нас у всех безупречная память, Белла.
- Точно-точно. Как же с такой памятью Джаспер забыл отправить Алексу открытку в больницу? – слишком ядовито нападала я на Эммета, этого не заслужившего.
- Джас сожалеет, ты сама это знаешь. Вряд ли он сможет когда-нибудь себя простить, - слишком сухо отвечал он. - Это было настоящим чудом, что Алекс смог очнуться.
- Вы застали?
- Мы прятались в лесу у больницы. Никто не хотел тебя бросать, но мой братец смог всех убедить, что так будет лучше. Особенно тяжело было с Эсми и с Карлайлом.
- Как ему удалось это сделать?
- Очень просто. Мы все знали, что ни ты, ни твоя семья не можете быть в безопасности рядом с нами. И Алекс, который почти что воскрес после нападения Джаспера, явное тому доказательство.
- Какая глупость… - обессиленно выдохнула я.
- Нет, - отрезал Эммет. - Мы все через это прошли. Все бросали своих близких ради их же спасения. Ну, может, только Элис с этим не сталкивалась.
- О чем ты?
- Помнишь, о чем мы говорили вчера ночью?
- Я не золотая рыбка, Эммет, у меня нет проблем с памятью, - закатила я глаза.
- Ты назвала Эда трусом, и я не поспорил с тобой. Потому что…
- Он и есть трус? – горячо выплюнула я.
- Потому что мы все были такими же трусами! – рявкнул он, и от внезапного страха я съежилась. – Прости, - нахмурился Каллен, - я перегнул палку. Просто… Мы все были перед таким же выбором, как и он.
- Ты никогда бы не бросил Роуз, - помотала я головой, уже смелее смотря на парня.
- Ты думаешь Роуз единственная, кого я люблю? – уже с вызовом продолжил он. – Или я единственный, кто дорог Роуз? А Эсми всегда волновал только Карлайл?
- Нет, вы есть друг у друга, я это понимаю…
- Ты так и не поняла… Ты в курсе, что у Роуз в тридцатых были два младших брата, родители, бабушка и два деда? Подруги, кузены и племянники? У Эсми осталась младшая сестра без попечения? А моя семья? А братья Джаспера?
- Я не…
- Мы их всех также оставили, потому что боялись, трусили самими перед собой.
- Это не тоже самое… Это не…
- Это именно то! Мы очень хорошо понимаем Эдварда, потому что когда-то все сделали такой же выбор: обезопасили от самих себя своих же близких. Или ты думала, что стоит нам стать такими, как мысли о семье исчезают? Все, что было нам дорого в человеческой жизни, не имеет смысла в новой?
- Эммет, я не хотела сказать ничего подобного, просто…
- Тот долг, который я задолжал Эдварду, - в который раз перебил он меня, - он именно про это. Ты же в курсе, как меня обратили?
- Розали нашла тебя на охоте, ты рассказывал.
- Да, только вот… Мне было двадцать, и я к тому времени уже успел отлично накосячить по жизни.
- М-мм, не уверена, что это как-то относится…
- Просто, - поднял он руку, останавливая меня, - дай мне закончить. Я не стремлюсь как-то оправдать кого-то, просто хочу, чтобы ты понимала, почему мы так, как ты считаешь, легко на все согласились.
- Ладно.
- Когда ты пробуждаешься после, кхм, обращения, то можешь думать только о крови. В моем случае мои мысли занимала еще и Розали. Не буду врать, первый год моей жизни был…сложным. Я допускал ошибки, мало кто мог меня остановить, особенно на первых порах. Как бы отец и брат не пытались, но если я терял голову, то…

Эммет замолчал и, нахмурившись, уставился взглядом в пол, уйдя глубоко в себя. Я не отвлекала его, а наоборот, ждала каждого его слова и нового факта о Его жизни. Смысл себе лгать? Я все еще хотела знать, как можно больше о нем.

- В общем, - очнулся Каллен, затем отошел от подоконника и сел за стол рядом со мной, - было сложно. Я уже давно не совершал ошибок, но на мне все еще висит несколько грехов…
- Думаешь, ты уже их отмолил? – грубо встряла я.
- Нет, еще нет, - задумчиво протянул Эм. – Я понимаю, что это сложно понять, но иногда… убийство неизбежно. Ваша с пацаном любовь… один из таких случаев.
- Он меня не убил, - заметила я, - ну, чисто физиологически он меня не убил.
- Ты вообще помнишь, что пережила весной?
- Очень хорошо помню.
- Вот это «очень хорошо помню» мы все и боялись. И не только с тобой, но с каждым из наших близких людей. Ты представляешь, что бы было, если бы он тебя убил? Или кто-то из нас? Тебя бы уже это не волновало, но вот его?
- Этого бы не случилось…
- Твой брат - прямое доказательство тому, что это уже случилось. Беллз, - устало выдохнул Эммет, сцепив руки в замок, - я не хочу тебя в чем-то убедить, просто пытаюсь объяснить. Когда я обратился, то первый год не особо вспоминал о своей прошлой жизни, пытаясь сохранить остатки человечности. Когда же голод немного отступил, то я решился увидеть их.
- Ты жил с братьями вроде, да?
- Да, работали на железной дороге в небольшом городке. У одного из них была жена, другой развлекался лишь редкими связями, а у меня была, если проводить параллели на сегодняшний день, девушка.
- Только не говори, что ты сделал ей ребенка и был не в курсе, - взмолилась я.
- Все в лучших традициях дешевой беллетристики, - фыркнул Эммет. – Когда вернулся в свой родной город, думал навестить всех. Может, не открываться полностью, но дать понять, что я жив. Оставить им денег, помочь с чем-то. Братья были в порядке, я в этом и не сомневался, но, когда я увидел ее и мальчика, чуть старше года, сразу все понял.
- Дай угадаю, у него были твои ямочки, - легко ткнула его локтем.
- И мои волосы, скулы, глаза. Одним словом – красавчик, - подмигнул он мне.
- Ты не открылся им?
- Не-а, - уже горько покачал он головой, - сбежал в ту же минуту. Мысль, что я могу приблизиться к ним и не сдержаться… Я только тогда понял, почему Роуз не дала знать своим родителями о том, что она жива, а Эсми не забрала к себе сестру. Можно пережить множество ошибок, отпустить их или принять, но только не эти. Не убийство тех, кого ты любишь.
- Розали знает?
- О мальчике? – он удивленно вскинул брови. – Конечно, нет. Я никому ничего не говорил. Роуз бы восприняла это слишком… болезненно. Эдвард знал, но только потому, что я не сразу научился не думать о чем-то в его присутствии.
- Это и есть твой долг? Благодарность за хранение секрета?
- Нет, дорогуша. Пацан хранит слишком много тайн. Если быть за каждую из них ему должным, то легче было бы продать душу.
- Тогда что?
- Мы в ту местность вернулись в середине пятидесятых, уже после корейской войны. Все годы я не решался ничего узнать о них, можно сказать, не провоцировал себя, но оказавшись близко к тем местам, не сдержался. Нашел ее дом, узнал во взрослой женщине ту девчонку, на которой думал жениться. А мальчика не было. Я двое суток проторчал в окрестностях, желая его увидеть, но Мэггс жила одна. На третьи сутки пришел Эдвард и увел меня домой.
- Он о них заботился? – догадалась я.
- Посылал им деньги от имени какого-то фонда, отправлял в эту глушь какие-то редкие вещи и игрушки. Можно сказать, был заботливым дядюшкой, - горько хохотнул вампир. - Он написал несколько рекомендательных писем от лица каких-то профессоров, и парня взяли в колледж.
- Так ты увидел его?
- Да, один раз смог застать. Моя копия, только низкого роста. Даже имя Мэгги ему дала такое же. Через пару лет они переехали куда-то на север, и я потерял их след.
- Найти не пытался?
- Нет, и просил Эдварда этого не делать. У них было больше шансов на счастливую жизнь без вампиров рядом.
- Хочешь сказать, что и у меня больше шансов на счастливую жизнь без Него? – процедила сквозь зубы я.
- Нет, вы - идиоты. Он идиот, потому что сбежал как трусливый пес с поджатым хвостом, а ты идиотка, потому что отказываешься верить в реальность.
- Я бы попросила…
- Я хотел сказать, что мы все понимаем, почему он так решил. Поэтому мы так быстро свалили из города, бросив все. Поэтому Эсми не приехала попрощаться с тобой, Карлайл не остался до конца выздоровления Алекса, а Джаспер не прислал открытку. Мы все знаем, что ты и твоя семья в большей безопасности без нас, чем с нами. Только Элис сопротивлялась до последнего.
- Элис? – в груди непонятно почему вспыхнула надежда.
- Не знаю, как именно Эд убедил ее уехать. Если бы на его месте был бы я, то она давно послала бы меня к черту.
- Она всегда любила его больше всех, - грустно признала я.
- Нельзя иметь такое смазливое личико, - усмехнулся Эммет. – Ты в курсе, скольким вампиршам он разбил сердце?
- Как минимум одной, - буркнула я, стараясь отогнать из мыслей Его портрет.
- У тебя очень низкая планка для минимума, - рассмеялся вампир.
- Я так счастлива это знать… - голос сломался, я захрипела. – Не продолжай.
- Ладно. Так, а теперь расскажи, как ты тут? Помимо сигарет, алкоголя и непонятных мужчин, один из которых храпит на втором этаже.
- Это мой крестный, - закатила я глаза. – А все, что ты мог услышать – слухи.
- Слухи? Обожаю... – и с довольной улыбкой он откинулся на спинку стула, закинув руки за голову.

Мы еще проговорили часа два. Эммет расспрашивал меня о наших одноклассниках, о школе, о моей учебе, о подготовке к экзаменам. Каллен старательно избегал темы прошедшего вечера, моего поцелуя с незнакомым ему мужчиной. Были шутки с его стороны на тему моего эмоционального состояния, но они не возымели никакого эффекта, а наоборот, пару раз я замолкала слишком надолго. Когда же мы заговорили об Алексе, то вампир не удержался.

- Малой очень изменился, - нахмурился Каллен, - не просто повзрослел, а стал страшнее что ли.
- Ты испугался Алекса? – наигранно усмехнулась я.
- Есть теперь что-то, что заставляет присматриваться к нему особенно тщательно, - серьезно ответил Эммет. – А еще, у парня явно проблемы. Он дерганный какой-то, нервный. Ты бы присмотрела за ним.
- Я стараюсь, правда.
- Верю, котенок.

Перед отъездом Эммет оставил мне свой новый номер телефона и взял обещание не пропадать. Со своей стороны, он обещал звонить и писать, проверять жива ли и в порядке ли я. Расставание прошло на хорошей ноте. На следующий день он написал, что вернулся домой. Мы стали списываться раз в несколько дней. Я стандартно начинала диалог с фразы: «Я в порядке», Эммет стандартно продолжал словами: «Я балерина».

Он никому не сказал, что навещал меня. Я не стала делиться с Алексом подробностями моего с Эмметом разговора. Джозеф в тот день проснулся ближе к вечеру, пропустив приезд Эммета. Мы же по молчаливому согласию с братом, решили не сообщать крестному об этом.

Жизнь снова никак не изменилась. Ноябрь «радовал» постоянным дождем и серостью. Школа «вдохновляла» своей монотонностью. А отношения с каждым мужчиной в моем доме складывались исходя из недосказанности между нами.

Джозеф был вымотан ежедневными магическими практиками, которые с каждым разом становились сложнее и сложнее для него, но не для брата и меня. Он уставал за один час тренировки в той же степени, как раньше уставал за несколько дней. Я слышала, как его выворачивало на изнанку вечерами после особенно тяжелых практик. Его магия не могла постоянно находиться под таким натиском, его начало требовало отдыха и гармонизации с природой, а наши будничные вылазки в лес больше походили на разбой и мародерство во имя благих целей. В отличие от меня, заклятия четвертого уровня с энергетическим полем ему не особо-то и удавались. Я могла работать с потоками энергии, вытягивать нужные мне силы из деревьев и растений. Джозеф даже после двух часов в лесу спал до обеда и отказывался идти в лес на следующий день.

В конце концов мы договорились, что дальше он будет просто наблюдать. Не было смысла пытаться угнаться за мной и моей силой, которая по природе превосходила общие возможности всех мужчин в доме.

Джонатан и я установили негласное… правило, что ли. Мы не оставались один на один друг с другом. Даже в одной комнате, даже в машине, даже по телефону. Я старалась лишний раз не смотреть на него, он старался отводить свой взгляд от моего лица каждый раз, когда я обращалась к нему. Игра в прятки, только на идиотских условиях: без счета, без ведущего и без возможности спрятаться. Мы были почти все мое и его свободное время вместе, но обязательно с кем-то третьим: Алексом, Джозефом или незнакомым прохожим. Он внезапно бросил курить, и все сигареты в моем доме также внезапно закончились. Он все еще хорошо выглядел, поддерживая стрижку и форму бороды, которые ему сделали в парикмахерской Бехзади. Он даже купил несколько свежих кофт, заменив темно-зелеными и синими свитшотами свои старые фланелевые рубашки.

Теперь он совершенно не походил на бездомного, и меня это раздражало. И пугало. Почему-то казалось, что если он вернется в свое прежнее плачевное состояние, то я буду в большей безопасности. Старательно изгоняя из головы слово «соблазн», я рассуждала о том, что в прошлом его состоянии мне больше хотелось помочь. Чувство жалости было понятнее, чем то раздражение, которое он вызывал.

Алекс пытался, искренне и честно, вернуться к обычной жизни подростка. Ездил на тусовки, которые мне не очень нравились. Флиртовал с девочками, которые бесили меня еще больше, чем Хейли. Таскался в гости к своим друзьям, играл в игры на своей приставке, выучил пару новых песен на гитаре. Он даже начал вновь ездить в Ла-Пуш к квилетским парням. Только с каждым днем мой маленький брат становился все более несчастным, и помочь я ему с этим ничем не могла.
Потому что я тоже с каждым днем становилась все более несчастной.

Повторное появление Эммета, а вместе с ним, можно сказать, и всей семьи Каллен, заново сломало меня. Только теперь уже на составляющие: прошлое с Ним и настоящее без Него. Потому что раньше настоящее было без них всех, без вампиров, без новой семьи. И было легче распространять свои обиды на нескольких лиц, чем на него одного. Теперь же Каллены в некоторой степени вернулись в мою жизнь, пусть частично и косвенно. Я знала об их делах и буднях через сообщения Эммета. А о Его жизни я не знала ничего.

Теперь это была не драма, не трагедия. Это было самое обычное расставание, которое снова разбивало мне сердце еще и такой обыденностью. Мысль, что один человек, пусть и идиот, кинул другого человека, путь и идиотку, просто не дав шанса сделать выбор и прикрывшись мнимым обеспечением безопасности… Боже, это убивало своей банальностью.

Он бросил меня потому, что хотел защитить. Думал, что не достоин меня, что без него я буду счастливее. Или же он решил, что я возненавижу его после всего случившегося.

Дайте мне номер Николаса Спаркса, я подскажу ему еще один банальный сюжет для своих романов!

Как и в любой подобной книжке, героиня, несмотря на все переживаемые страдания, решает топить всю свою боль внутри и делать вид, что живет дальше.

Вот и я тоже начала пытаться жить дальше. Ходила в гости к девочкам, пару раз выезжала с Анжелой и ее братьями на ближайшие пляжи, стойко выдерживала разговоры об отношениях Джессики и Майка, которые еще не расстались. Даже закрыла накопившиеся за всю осень долги по биологии и геометрии, а по литературе направила на конкурс штата свое эссе по новому роману Тони Моррисон.

Моя новая прическа, ожидаемо, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Первые несколько дней казалось, что меня преследуют. Такого количества внимания я не привлекала даже в первый день после переезда. В основном все держали дистанцию, шепчась за спиной, но некоторые все же подходили и высказывали свое мнение о моей смене имиджа. Видите ли, отрезать до середины шеи копну шоколадных кудрей, достававших до талии, считалось богохульством в штате Вашингтон. Как я могла?

Правда, спустя пару недель число платиновых блондинок в школе увеличилось.

В моем ближайшем окружении смену имиджа восприняли с воодушевлением. Джессика немного обиделась на меня, что я поменяла прическу в неизвестном салоне Сиэтла, а не в парикмахерской ее матери, но в целом выражала искреннее одобрение, пару раз для соблюдения традиции взглянув на меня с завистью. Но и это довольно быстро прошло.

Все время, которое было занято не школой и магической практикой, я посвящала поискам любой информации о ритуалах и символах раннесредневековой Европы. Мы тратили баснословные деньги на онлайн-аукционах, выкупая оригиналы древних книг и манускриптов. Наша домашняя коллекция увеличилась в разы, уже не вмещаясь в чулан. Личная комната Джозефа, ранее принадлежавшая Джулс, постепенно превращалась в библиотеку. Пока что туда перекочевал лишь один стеллаж, но в охватившем нас азарте мы продолжали выискивать единичные экземпляры магической литературы, которые не могли найти в общем доступе.

Информации, нужной нам, было маловато. Нет, мы узнали десятки новых ритуалов и заклинаний, но из них лишь процента два хоть как-то подходили под полученные данные о «румынских» заклятиях. Мало кто писал о возможности аккумулировать живую энергию в придуманном символе. О запечатывании силы в предметах было написано слишком много примерно одинаковой информации. Особенно эту тематику любили англосакские и нормандские ведьмы и колдуны. Я узнала десяток способов заколдовать на староанглийском и старофранцузском нательные кресты от нечисти, неудачи, подселения и даже от чумы, но не нашла ни одного способа наделить рисунок креста на бумаге такими же свойствами. Или наделить тот же крест своей силой.

Любой предмет мог лишь самостоятельно впитать магию, насильно запихнуть ее в него было невозможно.

Еще одной проблемой было то, что половина книг нам не открывалась. Текст и изображения были читаемы, но вот смысла в них совершенно не было. Слова не складывались в предложения, а предложения в текст, все рисунки и гравюры больше походили на несвойственный четырнадцатому, пятнадцатому и шестнадцатому векам абстракционизм. Каждый, кто хоть немного изучал магию, легко бы сказал, что книги запечатаны. А как их распечатать – никто из нас не знал. Инструкции, как можно было догадаться, на развороте не было.

Наши поиски неизвестного Кларенса Митчелла шли также безуспешно. Архив предоставил нам краткую сводку данных о двух десятках мужчин по имени Кларенс Митчелл, но ни один из них не работал в университетах Бостона, Йеля, Стэнфорда или Принстона в семидесятых годах. Мы писали запросы в сами университеты, но оттуда приходили отказы ввиду невозможности разглашении персональных данных. А учитывая наши неудачи в собственном историческом и литературном исследовании, этот Кларенс Митчелл был нашей последней надеждой.

По итогу ноября мы были в тупике. В хорошем таком, качественном тупике.

Книги читать уже не было сил, шерстить библиотеки Лиги плюща казалось бессмысленным, а все возможные сайты по поиску людей мы перерыли до последней буквы в фамилии Митчелл.

Во вторые выходные декабря я и Алекс сидели в нашей белоснежной кухне и завтракали хлопьями. В тишине. Перед моим носом лежала стопка книг, купленных на каком-то очередном аукционе и доставленных прошедшим четвергом специальной курьерской службой. У Алекса на руках лежала стопка распечатанных исследований историков университета Мехико, которые очень любят рассматривать чуть ли не под историческим микроскопом свои традиции почитания мертвых.

- Напомни мне, - буркнул Алекс, шкрябая ложкой по дну тарелки, - почему мы решили помочь Джонатану найти убийцу?
- Ну…
- Нет, я не спорю. Он хороший парень, и ему надо помочь. Но в какой момент мы все решили поиграть в Шерлока Холмса?
- Мы тут все скорее Ватсоны, - устало выдохнула я и отодвинула от себя завтрак. – И о чем мы думали?
- Мы? – подняв на меня взгляд, брат вскинул брови.
- Ну, ладно. О чем я думала?
- Так о чем?
- Не знаю…
- Беллз, - промычал он.
- Алекс, - вторила я ему. – Не знаю, наверно, хотелось помочь кому-то или отвлечься. Зациклиться на чем-то, что совсем не связано с моей личной драмой. Может, хотела помочь ему, раз уж не могу помочь себе. Подойдет?
- Вполне, - вновь пробурчал брат.

Я встала, убрав со стола наши тарелки и поставив их в посудомоечную машину. Вернувшись за стол, я открыла первую толстенную книгу из трехтомника по оккультным учениям конца восемнадцатого века, изданного на латыни в Брно. И вновь, буквы не собирались в слова, а слова в предложения. Пролистав всю книгу до конца, я обессиленно ее захлопнула, отодвигая от себя.

- Может, сделаем перерыв? – аккуратно спросил Алекс, даже не притронувшись к своим записям.
- За всю неделю мы не получили ни йоты новой информации, - покачала я головой, - чем не перерыв?
- Это не считается, Беллз, - поджал он губы, - мы выдохлись, это пора признать. Я видеть не могу ничего, что касается магии средневековой Европы. Готов переквалифицироваться в южноафриканского мага вуду, честно.

В ответ я лишь скривилась, тем самым согласившись с братом. От еще одной строчки на старофранцузском меня начало бы тошнить.

- И что ты предлагаешь? – нехотя спросила я его.
- Поехали к парням в резервацию? Сходим на тренировку Джейка, посидим у Эмбри и посмотрим матч, а?
- Обожаю бейсбол, - закатила я глаза.
- Сегодня хоккей. Ну же, сестренка, давай. Мы заслужили один полноценный выходной. Тем более и Джо, и Джонатан уехали по каким-то своим делам.

Я, конечно, сделала вид, что усиленно обдумывала это предложение, но для самой себя я согласилась еще при первом упоминании слова «выходной».

- А давно ты снова так легко соглашаешься на компанию квилетских ребят? Еще месяца полтора назад ты не мог себя сдерживать рядом с ними.
- Учусь себя контролировать, - серьезно ответил Алекс. – Мне, правда, тяжело находиться с ними в одной комнате, но лучше уж я сейчас научусь сдерживаться, пока они еще не стали настоящими оборотнями, а то иначе я снова…
- Стоп-стоп-стоп, - резко перебила я, - что значит «снова»?
- Ну, ни Квил, ни Эмби и ни Джейкоб еще не обратились в волков, - сконфуженно объяснял брат, - и мне легче гораздо контролировать свои порывы расквитаться с ними в таком случае. Я, правда, уже не думаю ни о чем, что может им навредить. Но один раз я столкнулся с Сэмом…
- Кто такой Сэм? – нахмурилась я.
- Ты его не знаешь, - помотал головой Алекс, - он всех нас старше и выпустился из школы резервации пару лет назад. Он первым из их нынешнего поколения племени обратился.
- Как обратился? В плане?
- В плане, мне кажется, он был первым, кто запустил магическую мутацию. Или как ты любишь это называть, магию племени…
- Так не только я называю…
- Да, я в курсе. Но мы один раз столкнулись в магазине и… - Алекс замолк, его лицо резко стало суровее. – Знаешь, в такие минуты я еще отчетливее осознаю, что больше не являюсь десятиклассником.
- Я не понимаю, Алекс… Что именно случилось?
- Да, ничего, - пожал он плечами, наконец подняв глаза на меня. – Он почуял, что я вошел в здание, и моментально выбежал из него. Мне кажется, они все ощущают угрозу, исходящую от меня.
- А ты? Что ты ощущал?
- От Сэма? Ни разу не был на охоте, но кажется, когда загоняешь огромного хищника в ловушку, ощущаешь одновременно власть и страх, - слова брата звучали холодно, резко и строго. - Вроде он в ловушке, и ты его можешь контролировать, но вырвись зверь, так тебе придется вступить с ним в схватку. И не факт, что выигрыш за тобой.

Я сидела, нахмурившись, и выжидающе смотрела на брата.

- Ну, Беллз, - продолжил он, - судя по всему, он почуял опасность, исходившую от меня, но он ее не понял. Как не понимают парни, почему им стало тяжелее со мной общаться. Надо бы нам всем нормально поговорить, но боюсь, пока что никто их нас не готов обсуждать свои сложности во взаимоотношениях. По крайней мере, пока три моих друга не присоединятся к стае Сэма.
- А у Сэма есть стая?
- Будет, - уверенно кивнул брат, - мне кажется, Пол уже давно перекинулся. И есть еще один парень – Джаред, он недавно примкнул к компании Сэма и Пола.
- А тогда… - я наконец решилась узнать, что же произошло в тот день, - когда Эммет приехал, ты тоже чувствовал… как ты сказал, мурашки по спине?
- Нет, - брат поймал мой взгляд, - это было другое. Мне рядом с ним хреново было, понимаешь? Я людей чувствую и понимаю, словно они под рентгеном у меня ходят. Я каждую толику опасности, исходящую от них, ощущаю. Но от Эммета… Это было другое. Больше похоже на пустоту, которая засасывает в себя всю энергию. Я тогда в машине просидел за поворотом минут сорок, пытаясь утихомирить паническую атаку. Меня будто бы засасывало в водоворот страха и беспомощности.
- Раньше такого не было?
- Нет, раньше я вообще не понимал, в чем прикол. Все говорили, что Каллены их пугают до чертиков, а меня нет. Ну, загоняют в комплексы – да. Пугают – нет. Но после моего…
- Пробуждения? – хмыкнула я.
- Да, пробуждения, - улыбнулся брат. – После всего этого Эммет мне теперь кажется черной дырой.
- Это странно, - нахмурилась я.
- Да ты что, - повторил мою интонацию брат.

Мы действительно поехали в резервацию. Алекс был за рулем своего Ауди, я же засматривалась на виды, открывавшиеся с обрывов квилетских земель. Погода была отвратительно декабрьской с холодным и промозглым ветром, серыми тучами и мелкой моросью.

- Ты привез свою сестру? – ухмылялся Блэк, здороваясь с Алексом. – Привет, Белла! Давненько я тебя тут не видел.
- Да, давненько… Была занята, - отчего-то широко улыбалась я. – Как ты, Джейки?
- Супер, сейчас будет тренировка для малышни. Заменяю тренера, он обещал заплатить по полной цене.

Ровный ряд белоснежных зубов, легкий прищур глаз, ямочки на худых щеках. Я и забыла, насколько милым был Джейкоб Блэк.

- Мы можем посидеть с тобой? – спросил Алекс. – Нам особо нечем заняться сегодня…
- Конечно, только не мешайте.

Мы просидели в зале единоборств около полутора часов, наблюдая за Джейком, тренировавшим шестилеток. Я не видела младшего Блэка с августа, и за это время тот вырос еще на полголовы, окреп в мышцах и вытянулся лицом. Детская округлость исчезла, щеки впали, скулы заострились, а челюсть стала более квадратной. Джейкоб становился красивым парнем с широкой радушной улыбкой.

- Ну, как вам? – Блэк уселся к нам на маты после того, как отпустил детей из зала.
- Готова платить тебе за частные уроки, - ухмыльнулась я. – Ты был великолепен.
- Поддерживаю, - вторил мне брат, поднимая в честь Джейка бутылку с водой, - это было вдохновляюще. Особенно та часть, про внутренний стержень, который есть у каждого воина.
- Заткнись уже, - Джейк ткнул Алекса в плечо, - лучше пойдем потренируемся.
- Не, я стараюсь больше не портить чужую частную собственность, - Алекс хмуро кивнул на грушу.
- Мы укрепили ее якорными болтами, - хмыкнул Блэк. – Теперь не то, что ты, теперь даже Белла ей ни по чем.
- Эй! Вот это было обидно! – театрально надулась я.
- Да? Ну, так вставай, покажи, на что ты способна, - подмигнул он мне.
- Я неподходяще одета, Джейк, - помотала я головой. – Давай в следующий раз.

Он лишь пожал плечами, не настаивая. Минут через десять мы все втроем вышли из зала и направились сначала домой к Блэкам, чтобы Джейк переоделся.

- Ну, рассказывайте, как дела? Чего вы оба такие кислые? – кричал он из своей комнаты.

Мы же расположились в маленькой квадратной гостиной на диване перед телевизором. Билли дома не было, и мы не особо стеснялись в чужом доме.
- Ну же, вы оба выглядите так, будто бы с похорон приехали. Что у вас случилось? – не унимался парень, усаживаясь в старое потертое кресло напротив дивана.
- Все нормально, Джейк, - отмахнулась я, но Алекс меня перебил.
- Никак не можем найти одного человека…
- Алекс, - шикнула я, что не осталось незамеченным.
- Что? – развел он руками. – Мы в тупике, а свежий взгляд может помочь.
- Не особо понимаю, о чем вы, - протянул Блэк, - но если что, я всегда готов… Ну, то есть, если вам что-то нужно, я не знаю…
- Понимаешь, - продолжил брат, - мы ищем одного ученого по всей стране. Видный деятель исторических наук, профессор, скорее всего, преподавал в Бостонском университете в семидесятых.
- Здорово..? – не понимал Джейк.
- Да, - уже влезла я, - только вот найти его не можем. Все есть, и его работы, и диссертации под его редакторством, и даже парочка его книг в оригинале, но вот о самом этом деятеле – ни слова. Где родился или живет, сколько лет, где преподавал...
- Ну… Это странно. А вы искали его в социальных сетях?
- Мы идиоты, по-твоему? – вскипел Алекс, но сразу же осекся. – Прости. Конечно, искали. Ни черта нет.
- А зовут как? – Джейк честно пытался казаться заинтересованным.
- Кларенс Митчелл, - ответила я и откинулась на спинку дивана, выжидающе посмотрев на Алекса.
- Ни разу не слышал о таком, - помотал головой Джейк. – А писал о чем?
- Да, всякая эзотерическая хрень, - протянула я, но Алекс почему-то достал из кармана своей парки маленький коричневый томик.
- Вот, можешь посмотреть.
- Ты притащил ее с собой в резервацию? – от удивления у меня пополз голос вверх.
- Да, хотел спросить в местном сувенирном магазине. Ну знаешь, на всякий.
- Сувенирном? Ты серьезно? - не скрывая ехидства, ерничала я.
- Ребята, - подал голос Джейк.
- Может еще шамана местного найдем? – продолжила я.
- У Квилетов нет шамана, - Алекс закатил глаза, - ты бы это знала, если бы…
- Ребя-ат, - протянул Блэк.
- Может, они скрывают его, чтобы такие, как ты, почаще заходили в их сувенирный магазин за эзотерическим советом…
- Эй, вы, ну хватит уже…
- Под «такими, как я», ты хотела сказать – идиоты, да?
- Ой, не перевирай мои слова…
- Тихо! – рявкнул Джейк, в секунду добившись тишины. – Вы что-то перебарщиваете…
- Да, прости, - я первой отошла от внезапной суровости Блэка. – Накопилось.
- Да, Джейк, не бери в голову. У нас такое бывает.
- Ладно, - парень откашлялся, заливаясь краской от смущения. – У меня вопрос есть один…
- Да, какой? – отозвалась я.
- А с чего вы решили, что это он? – сощурившись, Джейк вопросительно смотрел то на меня, то на Алекса.
- В смысле, - не понял брат. – Ну, Кларенс Митчелл. Не очень брутальное имя, конечно, но довольно распространенное…
- Да, конечно, только вот, - Джейк прикусил губу, вновь посмотрев на титульный лист, размышляя.
- Только вот что?
- Мне кажется, это не Кларенс, а Кларанс, - Джейк развернул книгу к нам лицом. – Смотрите, на первой странице написано все четко: Clarence Mitchel, да?
- Да… - одновременно ответили мы.
- А на последней странице…
- Твою мать… - выдохнул Алекс.
- Черт… - вторила я.

В самом низу, мелким-мелким шрифтом с выравниванием по правому краю виднелись уже немного выцветшие выноски с авторами данного сборника. И нам, самым большим идиотам мира, вдруг открылась вся нужная информация.

Clarence Mitchel-Meunier, The University of Strasbourg. Преподаватель кафедры истории раннего средневековья, сторонний преподаватель кафедры истории лингвистики Колледжа гуманитарных наук Университета штата Орегон.

- Вы вообще читали эту книгу? – ухмыльнулся Джейкоб, наблюдая за нашими шокированными лицами.
- Аргх, - только это я и смогла вымолвить, повторно откидываясь на спинку дивана.
- Мы – идиоты... - простонал Алекс.
- Ну, рад был помочь, - рассмеялся Джейкоб. – Если у вас все проблемы такого характера, то не стесняйтесь, обращайтесь.

Домой мы в тот день возвращались, огорошенные своей же тупостью. Хоккейный матч прошел как в тумане, я полвечера перечитывала этот абзац, пытаясь себя убедить, что еще вчера его в этой книжке не было. Но нет, он явно всегда там был. А мы вчетвером поддались коллективному идиотизму.

Месяц! Месяц мы потратили на поиски неизвестного Кларенса Митчела, американца с дипломом университета Лиги Плюща, преподававшего историю в семидесятых. А надо было искать Кларанс Митчел-Монье из Страсбурга, преподававшую в одном из старейших колледжей Запада США.

Когда мы рассказали об этом Джозефу и Джонатану, они впали в еще больший ступор, чем мы.

- Вы что даже не удосужились дочитать книжку до конца?! – кричал Брандермайер, не веря в этот кретинизм.
- Ты сам ее не дочитал до конца! – кричал ему в ответ Алекс.
- Ну, я-то думал, что на вас хоть в чем-то можно положиться! Но это же просто немыслимо!
- Не перекладывай на нас всю ответственность, Джо, - хмурилась я, стараясь оставаться спокойной. – Никто из нас четверых даже не предположил подобного.
- Да, мы бы еще месяц топтались на месте, если бы не этот мальчишка… Джон, а ты чего молчишь?
- А что сказать? – Раймонс нервно усмехнулся, - мы все не заметили этого, так что вывод напрашивается один.
- Что мы идиоты? – вновь обозначил свое умозаключение брат.
- Что съездить в резервацию было хорошим решением.

Конечно, к ночи Джозеф остыл.

Потоптавшись за порогом, он аккуратно три раза постучал в дверь моей комнаты и, дождавшись тихого «заходи», вошел внутрь.

- Бельчонок, не помешал?

«Бельчонок» было запретным оружием в арсенале Джо. Он редко им пользовался, хоть и работало оно безотказно. Так меня называли только два человека, один из которых давно остался в далеком детстве, а другой уже не скупился на прозвища погрубее.

- С козырей пошел? – усмехнулась я, откладывая телефон в сторону. – Не помешал.
- Я немного перегнул палку вечером, прости, - он выдал свою виноватую улыбку.
- Все нормально. Мог и не заходить, я и так на тебя не злюсь, - отчего-то вздох на последней фразе даже мне показался вымученным.
- Подвинься, - махнул он мне рукой, - дай старику растянуть свои кости.

Я, разумеется, отодвинулась от края кровати, но с тоской смотрела, как он укладывался на мою свежую, выстиранную с кондиционером для белья, белоснежную постель в своих темно-синих джинсах. Не снимая кроссовок.

- Сделай лицо попроще, умоляю, - рассмеялся он. – Я не принес с собой холеру, слово скаута.
- Сними хотя бы кроссовки, пожалуйста, - не поддавшись его настрою, попросила я.

Фыркнув, Джо скинул обувь, осчастливив меня серыми в горошек носками с дыркой на большом пальце.

- Не готов я был к свиданию с красивой девушкой… - рассмеялся он, приобняв меня за плечи.
- Вот после таких твоих высказываний весь Форкс и кишит слухами, - пробубнила я, устраиваясь поудобнее на его плече.
- Пусть успокоятся. Скажи им, что я менял тебе подгузники и кормил с ложечки.
- Ты не менял мне подгузники, Джо.
- У меня есть фотографии в доказательство. В следующий раз обязательно их привезу. Повесим на доске объявлений у заправки.

В ответ на мой недоуменный взгляд Джо лишь рассмеялся.

- На самом деле, вы большие молодцы, - кивнул самому себе крестный, - в вашем возрасте я бы даже сотой доли тех бед не осилил, что выпали тебе и Алексу.
- Ты не знаешь, - покачала я головой, устремляя свой взор в окно, - скорее всего, у тебя бы тоже не было выбора: справляться или нет.
- Я бы ни с чем не справился так хорошо, как ты.
- У меня же ничего не получается, - горько усмехнулась я.
- Бельчонок… - выдохнул Джо, еще крепче обнимая меня своей рукой, - ты даже не представляешь, насколько хороша. Ты все делаешь так, как надо. Ты осваиваешь магию темпами, которые мне и не снились, уже превосходя старика во всем. Ты помогаешь этому Раймонсу так, как никто бы ему не помог.
- Ты тоже…
- Я взрослый мужчина, который после кризиса среднего возраста зацепился за возможность почувствовать себя крутым. И к тому же, это не первый раз для меня, так что я не считаюсь.
- Только из-за меня мы потратили полтора месяца насмарку, - виновато протянула я.
- Из-за тебя? Белла, если бы я тебя не знал так хорошо, подумал бы, что у тебя комплекс бога.
- Простите? - у меня вырвалось наигранное возмущение.
- Вот почему именно из-за тебя? Эту книжонку мы все перечитали по несколько раз, но никто ничего не обнаружил.
- Просто я могла бы… - заикнувшись, я сразу же замолчала, стоило взглянуть на недовольное лицо крестного. – Да, мы все облажались… - и накрыв лицо руками, я провела ладонями по щекам, устало выдыхая.
- Ну же, бельчонок, что такое?
- Я устала, - прикрыв глаза, я медленно помотала головой из стороны в сторону. – Топчусь на одном месте, не сдвигаясь ни на йоту. Кажется, что даже планета теперь крутится мне наперекор, лишь бы мне было тяжелее идти.
- Иногда, именно так и происходит. Жизнь встает к тебе задницей, и нихера ты с этим не сделаешь, - хмыкнул Джо.
- И что делать в таких ситуациях?
- Ну, или ждать, когда судьба соизволить повернуться к тебе личиком, или трахнуть ее раком.
- И что ты предлагаешь сделать мне? – смущенно продолжила я, покраснев от резких слов.
- Дорогая, - ухмыльнулся крестный, - иногда мне кажется, что ты способна трахнуть нас всех.
- Ты меня переоцениваешь, - закатила я глаза.
- Это ты недооцениваешь себя. Многие думают, что ты характером похожа на Мари, воспитавшую тебя, но я с ними не соглашусь. Я знал Рене, и порой ты слишком похожа на тот ураган, который несла в себе твоя мать.
- Ты не особо любил маму, - грустно вставила я.
- Я ее боялся, - выпучив глаза, Джо задумчиво покачал головой. – Эта женщина могла внушать страх, хотя обычно она добивалась своего другими способами. Черт, не знаю как, но почти что все, кто оказывался в ее окружении, не могли сопротивляться ее желаниям.
- Я не такая.
- С тобой все еще хуже. Рене была взбалмошной, и ее желания казались прихотью. А ты спокойная и рассудительная, и все, что ты хочешь, порой видится как действительная необходимость.
- Сделал из меня манипуляторшу, - надулась я.
- Нет, просто порой это пугает.
- Ну, справедливости ради, я тебе тоже не могу отказать, - я легонько поддела его локтем в бок.
- Это все мое ирландское обаяние, - подмигнул мне Джо. – Кстати, о просьбах. Мне нужна твоя помощь.
- Да? В чем?
- Судя по всему, нужно будет, чтобы ты разобралась с одной нечистью…
- Я? Это там вы пропадали весь сегодняшний день?
- Да, - недовольно буркнул Джо, - но ни я, ни Джон не смогли ничего сделать. Там, так сказать, особая атмосфера.
- И ты думаешь, что я смогу помочь вам с нечистью? Тебе? Человеку, который последние двадцать лет разбирается с ней по всему земному шару?
- Давай-давай, продолжай насмехаться над стариком, - закатил он глаза.
- Не кокетничай со мной, Джо. Никакой ты не старик.
- В общем, нужна твоя помощь. Мне кажется, там пригодятся твои знания, не зря же ты прочла столько старых книг за последние недели.
- Мы, что, едем в замок с привидениями? – нахмурилась я, вспоминая содержание записей двенадцатого века, который я единственная из них всех читала до трех часов ночи в онлайн-библиотеке Йеля.

Не то, чтобы я легко читала и переводила старофранцузский, но в отличие от мужчин, мне хотя бы давалось понимание процентов двадцати написанного. В этом доме я все еще лучше всех знала французский.

- Мы поедем в Шелтон. Замка там нет, а вот привидение… В общем, что-то странное. Пугать тебя не хочу, сама увидишь.
- А я сейчас вот совсем не испугалась, - надулась я. – Ладно, поеду.
- Спасибо. Если завтра не разберемся с этой дрянью, то вам и тут придется самим искать выход.
- В плане «самим»? – не понимающе вскрикнула я.
- Брат звонил, - Джо поднялся и сел, развернувшись ко мне лицом, - отец совсем плох. Мне надо лететь в Атланту.
- Надолго?
- До самого конца, - глухо ответил Джо, пряча глаза. – Лиам сказал, что ему недолго осталось.

Я знала семью Джо поверхностно. В Атланте у него были младший брат, племянники и отчим. Родной отец Джозефа был настоящим ведьмаком, а это наложило отпечаток на сложность построения семьи и отношений. В целом, Джо и Лиам называли папой Рика Брандермайера, носили его фамилию и отмечали дни благодарения с ним. Их мать умерла от рака поджелудочной железы еще в девяностых, а мужчина дожил до почтенных восьмидесяти пяти. Он тоже пережил рак, вышел в ремиссию, но последние полгода были для него тяжелыми.

- А рождество? Ты вернешься на каникулы? – с детской надеждой спросила я.
- Боюсь, этот сочельник будет последним для старика. Я должен остаться там, - поймав мой взгляд, крестный ожидал понимающего кивка.
- Конечно. И когда ты улетаешь?
- Во вторник. Вы останетесь с Алексом вдвоем, но как только смогу, так я сразу вернусь к вам, - Джо потянул мой подбородок вверх, чтобы заглянуть в глаза. – Беллз, я вас не бросаю. Я вернусь, хорошо?
- Да, - не веря, прошептала я, отводя взгляд от его серых глаз.

***

Городок Шелтон находился на противоположной стороне залива от Сиэтла и Такомы. Это был малюсенький городок численностью в десять тысяч человек со своей больницей, школой и судом. И невзирая на это, он казался мне беднее и грустнее того же Форкса. Даже несмотря на солнце и теплую погоду, на улицах городка так и веяло затхлостью и безнадегой.

Пусть в Форксе и шел утром ледяной дождь, сопровождаемый порывистым ветром, но даже там настроение у нас было лучше, чем под лучами декабрьского солнца в ста пятидесяти милях на юг.

- Вы тоже это чувствуете? – спросил Джо, выезжая из города на дорогу местного значения.
- Да, - настороженно ответил Алекс, оглядываясь на скрывающийся из вида городок.
- Я думала, что ты вез нас в Шелтон, - отозвалась я с заднего сидения.
- Да, нам осталось миль пять, - ответил Джон, сидевший со мной сзади.
Я сдержанно кивнула, не поднимая на него взгляда.

Еще минут через семь мы съехали с бетонной дороги на уже заросшую гравийную, ведущую в густую чащу леса. И чем дальше мы продвигались меж деревьев, тем сильнее ощущался иррациональный страх. Еле различимая сероватая дымка, словно паутина, обволакивала все деревья и кусты. Вряд ли обычные люди могли бы заметить ее, но для меня яркие и живые растения в этих местах казались блеклыми и поникшими.

- Ты уже встречал подобное, Джо? – спросила я, не отводя глаз от окна.
- Было пару раз. В Ирландии было много заброшенных деревень после голода в девятнадцатом веке. Дымка, которую вы видите, это «Мгла тоски». Обычно она распространяется по домам или на кладбищах. Но тут мгла распространилась по лесу и немного затронула город.
- И как она возникает?
- Горе большого количества человек провоцирует выброс накопленной негативной энергии, - Джо остановил машину. – Приехали.
- И как от нее избавиться?
- В целом, никак. Она развеивается тогда, когда последний тоскующий либо забывает о своем горе, либо умирает. В мире вообще мало мест, где можно подобное встретить.
- Я знаю, что самые плотные подобные завесы до сих пор окружают концлагеря в Восточной Европе, - отозвался Джон, отворачиваясь к окну.
- Да, еще часто такое встречается в старых психлечебницах и тюрьмах.
- И все выглядит так же, как и здесь? – нахмурился Алекс.
- Нет, это место – детский лепет по сравнению с мглой в Аушвице. Но странно именно то, что она распространилась по лесу и дошла до города, - закончив, Джо громко выдохнул и открыл дверь. – Нам еще надо немного пройтись до места назначения.

Действительно, еще минут пять мы шли по сильно заросшей тропинке. Брандермайер нас хотя бы предупредил, и я предусмотрительно надела свои резиновые сапоги. Алекс, который довыпендривался со своим: «Я это не надену», и Джон, у которого, видимо, просто не было резиновых сапог, через уже три минуты насквозь промочили свои кроссовки. Джозеф в высоких армейских берцах шел самым первым, не замечая ничего на своем пути.

- Вы как вообще нашли это место? – раздражался Алекс.
- Это я, - усмехнулся Раймонс, - приехал в Шелтон, думал устроиться на работу в местную школу. Но на собеседование так и не пришел, а поехал искать, откуда тянется эта жуть. Доехал до грунтовки, но не решился соваться сюда в одиночку.
- А вчера потащил меня с собой, так сказать, за компанию, - фыркнул Джозеф. – Я уже с этой чертовщиной встречался.
Вблизи мгла больше походила на легкий туман, обволакивавший стволы деревьев и голые кустарники прозрачными облаками. Я не удержалась и провела рукой по мокрым веткам в надежде ощутить ее на ощупь, но мгла совершенно не поддавалась осязанию. Это был эфир, скорее всего, даже не имевший телесной формы ни в одном мире.
- Ну, вот наш замок, Белла, - вдохнул Джо, останавливаясь на небольшой круглой поляне.

Нашему взору открылся большой двухэтажный дом с двускатной крышей, укрытым небольшим навесом крыльцом с резными входными дверьми. Фундамент был кирпичным, а вот стены первого и второго этажей были деревянными, скорее всего, сосновыми.

Это был добротный дом, даже особняк. Такие строили до войны, когда еще не скупились на древесину, любили украшать входную группу резьбой и закрывать окна ставнями. И особняк был заброшен уже очень давно. Из окон то и дело торчали голые ветви , а старый плющ обвивал всю западную стену.

И этот дом был покрыт «мглой тоски» в разы плотнее, чем все оставленные позади деревья.

- Ну, Беллз, собственно, за этим мы и приехали, - невесело хохотнул Джо, положив мне руку на плечо.
- Ты хочешь, чтобы я пошла туда? – я указала пальцем на вход.
- Ни я, ни Джон туда войти не смогли, - широко улыбнулся крестный, кивнув на мою вопрос. – Предполагаем, что внутрь может войти только женщина.
- Потрясающее предположение! Я туда не пойду!
- Она туда не пойдет! – вторил мне брат.
- Ну, что ты переживаешь? Даже если там какой-нибудь злобный призрак, то Белла точно с ним справится, так ведь?
- Да… - протянула я.

Призраков я не особо боялась, потому что знала, что особого вреда мне они причинить не могут. Ведьмам и колдунам нужно было лишь прочитать одно заклятие, чтобы изгнать душу из этого мира, когда обычным людям приходилось бы выкапывать кости или сжигать все вещи покойника.

- Ну вот, тем более, ты должна просто войти туда и осмотреться, - легкомысленно продолжил крестный.

Впервые за день я повернулась лицом к Раймонсу, желая посмотреть на его реакцию. Выражение его лица было сосредоточенным, он внимательно следил за мной и хмурился.

- Чуть что, сразу выходи оттуда, поняла? – строго спросил он, на что я закивала. – И не предпринимай никаких лишних шагов. Вошла, осмотрелась, вышла. И ничего не трогай.
- Да, хорошо, - уже спокойнее отозвалась я. – А дальше что?
- А дальше будем решать, что с этим делать, - уже без улыбки отозвался Джозеф. – Главное понять, что внутри.
- И зачем нам это надо? – не унималась я.
- Ты городок видела? У них парк Олимпик рядом, а туристов нет от слова совсем, - объяснял Джо.
- Потрясающая забота об экономическом положении Шелтона, но опять же. Зачем это мне?!
- Белла, - подал голос Джонатан, - нам надо им помочь.

Раймонс сказал это так, что я не смогла бы найти новых аргументов, чтобы отказаться. Раздраженно выдохнув, я лишь покачала головой и, тихо выругавшись себе под нос, шагнула вперед.

- Не-не, я с тобой, - покачал головой Алекс и двинулся следом.
- Ну, попробуй, - хмыкнул ему Джо.

Джонатан тоже пошел за мной, но остановился в двух шагах от крыльца. Алекс первым занес ногу над ступенькой, и в следующий же миг его отбросило на несколько метров назад от дома.

- Что за… - прохрипел он, приподнимаясь на локтях.
- А ты думал, мы вчера тут просто так полдня провели? – помог ему подняться Джо. – На доме охранные женские чары, не снимаемые, причем.
- И ты решил, что пойти ей одной – лучшее решение? – напал на крестного брат.
- Алекс, - устало отозвалась я, - просто будьте поблизости.

И занеся ногу над лестницей, я помедлила, прежде чем ее опускать. Но когда я все-таки вступила на местами прогнившую доску, то ничего не произошло. Ветер не поднялся, створки окон не застучали, призраки не вылетели из открытой двери. Только вот мгла, подобно облачку дыма, разлетелось от того места, куда ступила моя нога.

- Помни, - тихо напомнил о себе Раймонс. – Тебе надо только осмотреться. Далеко не заходи, оставайся в поле видимости.

В ответ я лишь кивнула. Скрывать бессмысленно, мне было чертовски страшно. Сердце колотилось нещадно, но я старалась не показывать вида, что боялась. Наоборот, следующие три ступени я прошла в одну секунду и сразу встала перед входом в дом. Когда же мой ботинок коснулся старого паркета, то снова ничего не произошло.

Это был просто заброшенный дом со скрипучим полом и проросшими деревьями в нескольких местах. Особняк был пуст, в прихожей валялся старый каркас от стула, широкая резная деревянная лестница уже не насчитывала нескольких ступенек, а половина балясин валялась на полу.

- Ну что? – крикнул Джон.
- Ничего пока что, - крикнула я в ответ. – Мусор и остатки мебели.
- Тогда выходи!
- Еще минуту, хочу посмотреть дальше, - крикнула я, ступая вглубь прихожей.

Еще пару шагов по направлению к лестнице, и я оказалась в широком коридоре. Комнаты с обеих сторон были в еще худшем состоянии, чем заброшенная прихожая. С левой стороны раньше, судя по нескольким стульям и разломанному серванту, была столовая, а с правой - гостиная. Но в комнатах ничего, кроме изуродованного паркета, остатков мебели и проросших голых деревьев, не было.

- Белла! – несмотря на пустоту, открытые двери и тишину леса, голос Раймонса звучал намного тише, чем можно было ожидать. – Выходи оттуда!
- Все нормально! – врала я, пытаясь убедить саму себя.

Сердце все еще билось слишком громко и слишком быстро, но я не сдавалась. Глупо было провести три часа в машине, чтобы струсить после тридцати секунд в старом особняке с отсыревшими цветочными обоями.

Поэтому я решила идти дальше, теперь уже в гостиную.

Шаг. Шаг. Еще шаг. Тихий шелест листвы, шуршавшей под моими сапогами. Легкий шепот ветра, от которого с протяжным скрипом покачивалась старая резная дверь.
Гостиная, освещаемая косыми лучами солнца через выбитое окно.

И гробовая тишина, от которой кровь в венах стыла.

Кажется, с улицы все еще доносились чьи-то голоса, но разобрать слова я уже не могла. Чем дальше я заходила в дом, тем сильнее меня окутывала душераздирающая тоска. Слезы непроизвольно наворачивались на глазах, а в груди перехватывало от накатывавших рыданий. В Шелтоне было теплее, чем в Форксе, и на местной заправке в городе я даже пожалела, что надела теплую парку, но в этом доме зябко поеживалась, натягивая рукава куртки на пальцы.

Но кроме все той же легкой сероватой дымки, едва заметной моему глазу, в доме не было ничего необычного.

Пустота.

Ничего не оставалось делать, кроме как посмотреть на дом как ведьма.

- О-ох, - вырвалось у меня, стоило мне только открыть глаза.

Плотный черный дым клубился и растекался по всем горизонтальным поверхностям, вываливаясь из дома через каждую узенькую щелочку на улицу. В этом черном мареве не было видно ни старого паркета, ни даже моих ног. Мгла стекала по стенам со второго этажа аккурат из комнаты над гостиной.

- Белла! Вернись! – кричал Алекс с улицы, но я не ответила и направилась вверх по полуразрушенной лестнице.
- Изабелла! – вторил ему Джонатан.

Но я все равно поднялась на второй этаж, где одна из спален до середины моего бедра была заполнена плотным черным дымом. Именно туда я и шагнула.

Комната, абсолютно пустая, с пусть и широким, но единственным окном освещалась далеко не проникавшими солнечными лучами. На противоположной окну стене ярким красно-оранжевым цветом сиял известный каждой ведьме символ. Действительно, самый обычный, я такой тысячу раз видела в магических книгах. Две окружности, одна большая, заключавшая в себя вторую поменьше, из центра которой выходили две прямые, закруглявшиеся внизу и вливавшиеся в большую окружность. Это был «закреп», которым обозначали все связки по закреплению энергетического потока в заклинаниях.

Остановившись перед этим символом, я совершенно не ощущала магии, которая должна была из него буквально сочиться. Но ощущала неимоверную тоску, даже горе, душившее меня.

Я протянула руку, желая прикоснуться к стене, но пальцы дрожали. Миллиметр за миллиметром моя кисть приближалась к шершавой поверхности с ободранными обоями. Ничего не исходило от «закрепа», никакой даже мало мальской энергетической волны. И выдохнув, я резко положила ладонь на стену.

В ту же секунду в моей голове возникли образы.

Дом, красивый и ухоженный. Гостиная, наполненная разговорами и девичьим кокетливым смехом. Женская худенькая ручка в тонком белоснежном кружеве, державшая под локоть мужчину в смокинге. Влюбленный взгляд голубых глаз. Духи на туалетном столике. Украшения в подарочных бархатных коробках. Смех. Стоны. Светлая детская с кроватью у стены напротив окна. Крестильное белое платьице. Детский лепет.

Тишина.

Равномерный стук часов. Запах нашатыря. Тихие глухие голоса. Черная длинная юбка. Платок в руке. Уставший мужской голос.

«Делай что угодно из своих причуд, но когда мы уедем, ты больше об этом не должна вспоминать…»

Пустая комната. Рука с изрезанной ладонью. Тихий шепот на неизвестном мне языке. Алый знак на цветочных обоях.

Крик.

Мой глубокий вздох и испуганный выкрик.

А в следующую секунду обезображенное мучениями женское лицо, больше походившее на посмертную маску, вырвалось из стены с самым настоящим, громким воплем. И волна запрятанного гнева, скорби, боли и горя сбила меня с ног и, с грохотом разбиваемой сухой рамы о мою спину, выкинула мое оцепеневшее от испуга тело в открытое окно.

- Белла!

Я на секунду зависла в воздухе в нескольких метрах над землей. Но стоило ору стихнуть, как я рухнула на землю с высоты второго этажа.

Рухнула я почему-то именно на Раймонса.

Кряхтя, я скатилась с Джонатана на землю. От тупой боли перехватывало дыхание, а перед глазами стояло неживое лицо измученной горем женщины.

- Твою мать, что было непонятного в словах «ничего не трогай»?! – орал Джозеф, поднимая меня.
- Что это было? – тряс меня Алекс за плечи, на что я зашипела из-за боли в спине.
- Ты как? – хрипел Раймонс, все еще лежа на земле и тяжело дыша.
- Я туда больше не пойду, - выдохнула я и зажмурилась, сводя лопатки.
- Что случилось? – требовал Алекс ответов.
- Да, ничего не случилось, - раздраженно прикрикнула я. - Дайте отдышаться. Отправили они меня в заброшку, мало мне было кошмаров по ночам.

Придерживая меня за талию, Джозеф помог мне встать. Алекс же подал руку Раймонсу.

Я еще раз посмотрела на дом и, недовольно выдохнув, взмахнула рукой, поджигая фронтальную стену по диагонали.

- Белла? – не понял Джозеф.
- Его остается только сжечь, она «закреп» сделала кровью, - невнятно попыталась объяснить я, все еще тяжело дыша.

Вслед за взмахом второй руки пламя охватило деревянное крыльцо.

- Какой «закреп»? Кто это - она? – выпытывал крестный.
- Здесь жила ведьма. У нее умер ребенок, и когда она уезжала из этого дома, она с помощью крови смогла закрепить в символе не магию, а всю свою скорбь и боль, - кратко рассказывала я.
- И как ты это узнала?
- Раскрыла символ… нечаянно, - качнула я головой.

Тем временем пламя уже распространилось до крыши. Подняв руку, я подтянула энергию воздуха и круговым движением руки заключила особняк в воздушную ловушку. Огонь не сможет вырваться за пределы импровизированного купола.

- И ты решила, что спалить дом будет прекрасной идеей? – ерничал Алекс.
- Даже если бы я смогла открепить символ со стены, то выгнать всю ту тоску из дома не получилось бы. Вы внутри не были, там повеситься от горя хочется. Из быстрых способов оставалось лишь спалить его дотла.

И сомкнув пальцы у солнечного сплетения, я резко развернула кисти рук, умножая эффект своей магии. Огонь в секунду усилился, полностью поглотив здание, с громким треском разваливая его на части.

- Ну, такого я от тебя не ожидал, - тихо пробормотал мне Джо, всматриваясь в горящий особняк.
- У всего этого есть один плюс, - подметила я. – Я услышала, как именно она закрепляла свои эмоции в символе. Должно быть, интересная история.
- Магия крови? – Раймонс встал рядом со мной.
- Это должно быть жуткая история, - проговорил крестный, - не хотел бы я ее слышать.
- Зато, это может нам пригодиться.
- Не лезь туда, Белла, - строго отрезал крестный. – Оно того не стоит.

Спорить я не решилась. Через некоторое время дом догорел, и я потушила остатки огня своими силами. В машине меня вырубило, стоило голове коснуться спинки сидения, и к глубочайшему счастью, кошмары мне не снились.

***

Джозеф, как и предполагал, улетел в Атланту в ночь со вторника на среду. И вместе с его отъездом наша жизнь кардинально изменилась. Больше не было человека, заставлявшего нас бегать по утрам и торчать под проливным дождем в лесу, тренируясь. Весь оставшийся после школы день среды я тупо провалялась в кровати, даже не думая вставать. Алекс решил поехать на тренировку в резервацию и остаться там на ужин.

В ту же среду к вечеру приехал Джонатан. С бургерами из местной закусочной и двумя бутылками кока-колы, которую лично я домой не покупаю.

И это был первый раз за последний месяц, когда мы остались наедине. Ели бургеры, пили колу и искали информацию о Кларанс Митчел. Поиски продвигались успешнее, чем ранее, но все равно, ее адрес мы пока что не нашли.

История с поцелуем не то, что забылась, но перестала меня так волновать. Наверное...

Я старалась думать о ней, как о чем-то случившемся на фоне стресса, усталости и тоски, обоюдно закрепившейся в наших сердцах. Это был просто выброс эмоций с его стороны, ничего для нас не значивший. Мы смогли нормально общаться после, и даже немного получать от этого удовольствие.

С Джонатаном было приятно. Можно было совсем не разговаривать, и спустя какое-то время это молчание перестало смущать, а наоборот, стало чем-то естественным. Он легко обращался ко мне за помощью, когда не мог в чем-то разобраться, и я с удивлением для себя обнаружила, что знаю уже на порядок больше взрослого колдуна. Это льстило.

На следующий день он приехал пораньше и вновь застал меня в одиночестве. Алекс поддался на уговоры квилетских парней и разрешил им протюнинговать свою ауди. До конца месяца я была вынуждена пожертвовать брату свою машину.

Джонатан тогда застал меня в гостиной за домашним заданием по моей «любимой» алгебре. И тогда мы возобновили наши привычные занятия на полу в гостиной, сидели на мягком ковролине за низким журнальным столиком и решали ненавистные неравенства.

Сама не понимая почему, я краснела, когда он задевал меня рукой. Он же сразу увлекался какой-то новой темой для объяснения, стоило мне заметить его изучающий взгляд. В самом начале он держался на расстоянии вытянутой руки, но к концу вечера уже сидел почти что вплотную ко мне.

На выходных мы вдвоем вновь поехали в Олимпию с обращением в муниципальный архив. Письмо в университет с запросом уже было отправлено, но администрация колледжа гуманитарных наук к тому моменту еще не ответила.

Так, оказалось, что у нас у обоих был довольно посредственный музыкальный вкус и полное отсутствие слуха. Спустя час, мы уже не стесняясь друг друга фальшивили песню Тейлор Свифт, игравшую по радио.

В ту субботу я впервые побывала в арендуемом домике Джонатана. Маленький одноэтажный коттедж на две спальни и небольшую гостиную, совмещенную со столовой, расположился в похожем городке в тридцати минутах от Форкса. Узкая прихожая с банкеткой, гостиная в желто-песочном оттенке с бежевым диваном и деревянным столиком из Икеи. В небольшой кухне разместился маленький стол у стены и два стула, невысокий холодильник стоял у окна. Маленький санузел с душевой кабиной вряд ли бы мог вместить больше одного человека внутри. Проще говоря, это была холостяцкая берлога мотельного типа. Правда без клининга, отчего в воздухе ощущался запах пыли. Но в прихожей висели вешалки с одеждой из химчистки и на банкетке лежали стопки с чистым постельным бельем, так что Джонатан был не безнадежен.

За последующую неделю мы мало куда продвинулись в наших поисках. На оба запроса ответов не было. Администрация колледжа, видимо, была завалена перед праздниками, а архив… Ну, он никогда не славился скоростью работы.

И чем ближе было рождество, тем хуже было настроение у Джонатана. Дошло до того, что двадцатого декабря он отвозил меня в аэропорт Сиэтла и не проронил ни слова за все время нашей поездки.

Я летела в Филадельфию по просьбе Ли Чена, чтобы закрыть последнее в этом году собрание акционеров, выступить с речью на общем корпоративе и сняться для разворота в Business Insider. Мой график был выстроен еще в ноябре, и я заранее договорилась со всеми учителями о сдаче контрольных и тестов до двадцатого числа.

Для Дженнифер, руководительницы PR-службы, и ее помощницы Энн смена моего имиджа оказалась сюрпризом. Из строгой и серьезной девушки, которая внушает доверие всей Филадельфии, я превратилась в юную бунтарку. Ли потерял дар речи, стоило мне выйти из машины у отеля.

Я должна была сидеть в строгом костюме и с пучком на голове на собрании, танцевать на приеме у губернатора с длинными локонами, и поднимать бокал на корпоративе с речью про традиции и ценности компании. А в Инсайдере была почти что дописана статья с якобы моим интервью про преемственность и строгость.

Но Джен не просто так переманили из Голливуда, она отлично знала свое дело. В итоге я сидела во главе стола в компрометирующем твидовом мини от Chanel, съездила на съемки «Утра Пенсильвании» в кожаных брюках и удлиненном жакете, а журналисты Business Insider готовили текст про необходимость умения подстраиваться под изменения и новшества, открытость к молодым кадрам и смелости по отношению к будущему. Из меня умело сделали символ умного бунтарства против невыгодных экономике устоев, а Ли Чен получил выгодное покровительство демократического лобби.

Вечером двадцать второго декабря я стояла на сцене в дорогом ресторане перед сотрудниками компании моей семьи в ярко-красном платье с пышной юбкой из сетчатой тафты длиной до колена. Моя речь была заранее отрепетирована, как и моя улыбка. Я по сценарию расставляла паузы в тексте и салютировала бокалом нужным людям. Я делала все, что от меня требовалось, лишь бы это представление поскорее бы закончилось.

Ли был очень доволен, потому что мною были очень довольны в администрации штата. Пенсильванцы, по последним опросам, поддерживали идею губернатора переназначить часть бюджета на строительство социального жилья, а наша компания должна была выступить посредником в этих работах.
Несколькими речами, фотосессией и съемкой на местном телевидении я обеспечила корпорацию новым госконтрактом. На мой счет уже упала приличная сумма по прибыли за последний отчетный период, но выражение лица Ли подсказывало мне ожидать большего в следующем году.

И когда горячие блюда уже были вынесены, а первые тосты подняты, я официально стала свободной. В том же платье, с теми же бриллиантовыми серьгами, в тонких шелковых туфлях я поехала в аэропорт, не успев переодеться. Мой багаж уже давно был в аэропорту, а компания заказала частный джет прямиком в Порт-Анджелес. Как сказал Ли, я его заслужила. В самолете я переобулась в кеды и укуталась в пальто. От шампанского меня разморило, и я уснула на широком кожаном кресле.
В аэропорту меня уже ждал водитель, специально нанятый отвезти меня домой. А на телефоне была парочка пропущенных звонков от Алекса. Время было не слишком позднее, и я спокойно ему набрала.

- Долетела? – раздался сонный голос брата из трубки.
- Да, сажусь в машину, - ответила я ему, залезая в черный Мерседес. – Ты уже спишь?
- Вырубает жутко, - зевнул брат. – Ты не сможешь по дороге заехать к Джону?
- Зачем? – нахмурилась я.
- Он мне на звонки со вчера не отвечает. Я бы сам поехал, но боюсь, вырублюсь по дороге.
- Ладно, попрошу водителя. А что ты такой убитый?
- Считай, сутки не спа-ал, - он вновь зевнул мне трубку. – Забей, потом расскажу. Это не очень интересно, но у нас будет новая стиральная машинка.
- Хорошо…

Шофер мне достался отличный. Он вел машину плавно, уверенно, совершенно не донимал меня разговорами. В салоне автомобиля высокая скорость была совершенно не заметна, хоть я и видела, что мы проезжали все населенные пункты гораздо быстрее, чем позволял скоростной режим. Но легкий лаундж, приглушенный свет и комфортная температура воздуха создавали атмосферу спокойствия. Я поговорила по телефону с Джулс, которая обещала прилететь на праздники, отписалась на все сообщения Сары и Дарси, пролистала социальные сети, написала Эммету о возвращении.

Через час я уже стояла на крыльце маленького домика и стучала в дверь. В окнах виднелся неяркий свет, отчего я предположила, что Раймонс сидел на кухне. И действительно, изнутри послышался скрип стула и тяжелые мужские шаги.

Моя усталая улыбка спала с лица, стоило двери открыться. Джонатан выглядел паршиво. Почти что так, как и в самую первую нашу встречу. Волосы и борода были в порядке, но вот взгляд, лицо, напряженные желваки...

Он был на грани.

- Привет, - прошептала я, сглатывая накатившее стеснение.

Я не должна была приезжать. Весь его вид говорил о том, что он вряд ли кого-то хотел сегодня видеть.

- Что ты здесь делаешь? – отбросив вежливость, нахмурился он.
- Алекс звонил, сказал, что надо заглянуть к тебе по дороге домой, - глухо отозвалась я, отводя взгляд. – Я попросила водителя заехать.
- И где же он, твой водитель? – грубо спросил он.
- Отпустила на тридцать минут, - сглотнула я, понимая, что мой визит теперь носил характер вторжения. – Я ему сейчас позвоню, он вернется, - врала я, совершенно не зная номер телефона.
- Нет-нет, - помотал он головой, будто бы скидывая наваждение, - заходи и располагайся. Позволь… - он помог снять пальто и аккуратно повесил его на проволочные вешалки из химчистки. – Прекрасно выглядишь, кстати.

Кивнув в ответ на комплимент, я устремилась на кухню, стараясь не смотреть на Джонатана. Отчего-то сердце ускорило ритм, а в живот неприятно сводило от напряжения и стеснения. Я хотел побыстрее сесть за стол, чтобы не было видно моей дрожи, но встала как вкопанная, стоило моему взору упасть на столешницу.

Открытая бутылка Джек Дениелса и стакан с двойной порцией стояли посередине стола. Рядом с ними лежала семейная фотография, на которой Джонатан одной рукой обнимал свою улыбающуюся жену, а другой держал дочь Одри.

Я, наверно, слишком долго смотрела на эту композицию, потому что Джон не выдержал и прошел на кухню вперед меня. Он перевернул фото и отодвинул его к стене, а затем закрыл бутылку Джека и вылил все содержимое стакана в раковину. Подняв свой взгляд на меня, он тихо выдохнул.

- Уже десять минут как двадцать третье декабря…
- Черт…

Это был ровно год с даты смерти его жены и дочери. Я забыла, даже не вспомнила об этом ни разу за день, хотя раз десять за день видела календарь.
Чувство стыда подкосило меня, и я села на ближайший стул.

- Прости, я… Я не вспомнила, отвлеклась. День был безумный, - оправдывалась я, - съемка, подготовка к банкету, встреча с мэром… Я не знаю…
- Белла-Белла, остановись, - отрезал он рукой, садясь на противоположный стул. – Все нормально, ты не обязана была помнить.
- Прости, - только и смогла выдохнуть я. – Я бы не приехала, если бы вспомнила. Понимаю, ты хотел побыть один.
- На самом деле, я благодарен тебе…
- Но Джон, - неизвестно откуда во мне зарождался гнев, - как ты мог вновь пойти на это? – указала я на бутылку. – Это…
- Что? – вызывающе выплюнул он. – Предательство? Слабость?
- Да, - стеснение ушло так же внезапно, как появилась злость, - это будет самое низкое, что ты решишь сделать по отношению к ним!
- Заткнись, - прорычал Раймонс.
- Ты пил?!
- Не твое дело!
- Не тебе решать, что мое дело, а что нет…
- И почему же ты решила, что это хоть как-то тебя касается? – кричал он, сощурившись.
- Потому что я понимаю тебя!
- Ни черта ты не понимаешь! – взревел он, вскакивая со стула и приблизившись ко мне. – Тебя просто кинул парень! Перебесишься!
- Не смей! – проорала я в ответ, также вскочив на ноги. – Ты ничего не знаешь обо мне!

Он был выше, отчего я задрала голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Мы стояли почти что вплотную друг к другу, и я знала, что он ощущает всю ту ярость, которая захлестнула меня. Я ждала его следующего выкрика, но Джон молчал. Я видела, как ходил желваки на его лице, и как горели его глаза, но он молчал.

И когда я сделала вдох, чтобы вновь прокричать что-то безумное, он схватил меня за шею и притянул к своим губам.

И это уже было не легкое касание. Это было нападение. Это было сражение. И я его проигрывала.

Меня никогда так не целовали. Жадно, властно и смело. Он сминал мои губы, силой прижимал меня к себе, не давал сделать лишнего вздоха и не позволял пошевелиться. Это было почти что насилие, если бы я не ответила.

А я никогда так не отвечала. Ярко, бесцеремонно и страстно. Запуская пальцы в его волосы и оттягивая их. Сжимая его шею и прижимаясь к нему всем телом.

Я сама начала стягивать его футболку, в ответ его руки опустились на мои бедра. Я первая провела ладонями по его оголенному торсу, а в ответ его пальцы коснулись моих оголенных ног.

У меня дрожали коленки, а у него руки.

Я не говорила «нет», а ему не надо было слышать «да».

Ведь когда он впечатал меня в стену и приподнял над полом, я обхватила его талию ногами. Когда он целовал мою шею, я запрокидывала голову, открывая больше своего тела. Когда его руки разорвали лямки моего платья, я лишь освободилась от них. Когда его влажные губы коснулись моей груди, из моего горла вырвался стон.

И когда услышала звон от пряжки ремня, я поддалась вперед, а не попыталась сбежать. И когда его руки коснулись моего белья, я лишь еще отчаяннее его впилась в его губы.

Я знала, что нам было одинаково плохо. Я знала, что мы одинаково нуждались в ком-то рядом. Я прекрасно понимала, к чему все идет.

И когда его пальцы разорвали мое белье, и оно слетело по ноге. И когда его джинсы с боксерами упали вниз. И когда он коснулся меня, подготавливаясь войти.

И когда вошел. И когда я вскрикнула. И когда наткнулась на его испуганный взгляд.

Было больно.

Мне снова было больно.