Глава 17.

Я не знаю, сама ли я успокоилась или это было воздействие Влада, но появилось такое чувство, что слезы иссякли.
Коснувшись губами моего лба, Влад покинул комнату, сказав, что мне нужно поесть. Оставшись одна, я кое-как добралась до ванной и умылась почти ледяной водой. Потом старательно смыла кровь с рук и лица, не придав значения тому, что вся моя одежда была заляпана отвратительными алыми разводами. Мне было наплевать, честно говоря.
Взглянув в зеркало, я увидела свое лицо – с припухшим носом, изуродованное красными пятнами, оставшимися от слез. Плевать! Вернувшись в комнату, я взяла с туалетного столика расческу, и стала раздирать нечесаные пряди, без интереса скользя взглядом по своему отражению.
Как теперь жить дальше? С выдернутым из груди сердцем, с пробитой душой… Разве я могу улететь домой, оставив все, как есть. Даровать этим тварям прощение. О нет, я отнюдь не милосердна! Нужно разыскать Смотрителей, и будь, что будет. Да, Влад будет против, но теперь я знаю его слабое место. Он любит меня, значит, не сможет долго стоять на своем.
Откладывая расческу в сторону, я случайно наткнулась глазами на три авиабилета, на которых значилось: «Бухарест – Рим», фамилия: Лупу (инициалы на всех трех разные). 3 июня…»
Третье? День моего рождения… И тут до меня дошло, что это значит.
Я схватила билеты и пулей вылетела из комнаты. Вбежав на кухню, где Влад как раз вынимал из микроволновки подогретый пирог, я бросила билеты на разделочный стол, и почти прокричала:
- Что это значит?
Парень неспешно подошел к столу и кинул быстрый взгляд на предмет моего внимания.
- Они не улетели в Рим! – срывающимся голосом проговорила я.
- Не улетели, - равнодушно отозвался тот, беря в руки нож и разрезая ароматный пирог на кусочки. Положив один на тарелку, он пододвинул ее ко мне:
- Поешь.
- Сначала ты скажешь, где эти люди, - твердо заявила я.
- Не думаю, что тебе нужно это знать, - ответил он, наливая мне кофе. – Через несколько часов ты покинешь Румынию… Лишняя нервотрепка тебе ни к чему.
Аромат пирога уже достиг желудка, царапая его безжалостно и настойчиво. Я пыталась найти в себе силы сопротивляться, но не смогла. Накинувшись на кусок этого шедевра выпечки, я поглощала его быстро и жадно, не забывая отхлебывать из чашки горячий кофе.
Уже доедая, я подняла глаза и встретила внимательный, даже сосредоточенный взгляд Влада. Привалившись к газовой плите и скрестив руки на груди, он словно прожигал меня глазами. И тут я поняла, что мой внезапный, поистине звериный голод был ничем иным, как внушением Влада. Этот дьявол позволил себе управлять моим сознанием, словно я была какая-то марионетка.
- Зачем ты сделал это? – спросила я, отодвигая от себя тарелку.
- Тебе нужно было поесть, - просто ответил он. – Переодевайся. Нам нужно спешить, иначе, даже в город попасть не успеем.
- Я никуда не уеду, - твердо сказала я. – Думаешь, я прощу этим тварям убийство родителей? Знаю-знаю, ты скажешь, что сам такая же тварь, как и твое смрадное братство, но этим ты меня не проведешь. Я буду мстить!
- Что ты можешь, человек? – жестко проговорил он, усмехаясь. – Даже сейчас, когда ты только говоришь об этом, тебя трясет мелкой дрожью. – Холодный взгляд двух черных ониксов пронзил меня, подобно ножу. – Ты летишь домой. Так сказал я. И так будет.
- Я остаюсь! – не уступала я. – А трясет меня потому, что я не знаю, доверять тебе или нет… Где эти люди? – Я ткнула пальцем в билеты. – Они ведь не твоя родня, так?
- Так. – Кивнув он. - Я удивлен… Ты такая догадливая.
- Где эти люди, Влад? – Еще секунда и я готова была сорваться на крик.
Хищная улыбка тронула его губы. Ледяной, почти металлический свет отразился в черных глазах, пронзая меня насквозь.
- Они были хорошей пищей.
- Нет! – Не знаю, был это вскрик или просто восклицание, но я разом поднялась. Не вцепись я в край стола, то, верно бы, упала.
- Зачем… - Мой голос предательски дрожал. – Зачем ты… убил их, Влад?
- Это не важно, - бросил он, отворачиваясь. – Лучше их, чем тебя.
- Влад… но, как же… Влад… - Я не могла подобрать нужных слов, не могла понять его теперь.
В этом доме я ела и пила, веселилась, любила его, в конечном счете… Зачем все это нужно было?
- Я хотел, чтобы тебе было хорошо, - ответил он. – Хотел, доставить тебе радость… И это платье, и дом… Не спрашивай, все сложно! В конечном счете, таких смертей много…
- И все на моей совести, - закончила за него я.
- Это сказала ты, не я, - покачал головой он. – Ты говоришь о пустом, Катарина.
- Но ты обманул меня. Сказал, что это дом твоей родни… Влад… Зачем ты сделал это? Ты убил их! Господи!..
- Ты сама хотела обманываться, - довольно холодно ответил тот. - Я просто потакал твоим прихотям.
- Прихотям? – Я ошарашено опустилась на стул. – Я не против лжи, но совсем безобидной. Здесь же… здесь… Влад…- И тут меня осенило. – Когда убили моих родителей… это был ты! – Я поднялась на ноги, воинственно сжав кулаки. – Ты был последним, кто их видел живыми! Ты убил их!
- Клянусь Богом, я не тронул твоих родителей и пальцем, - мрачно ответил он, скрывая от меня глаза. – Могу заручиться чем угодно.
- Но ты ведь был там! Ты видел их!
- Я там не был, Катарина, - ответил он, поднимая на меня усталые глаза, в которых не было даже малейшего интереса.
- Как же так, - пролепетала я, снова опускаясь на стул. – Ты же взял мой паспорт…
- Ты действительно ничего не понимаешь? – с горечью спросил Влад.
Я отрицательно покачала головой.
- Твой паспорт был у меня с первой же ночи, - медленно произнес он. – Когда я оставил тебя в Поенари, то твердо решил на следующий день отправить тебя домой… Но не смог. Всю ночь я смотрел на твой мирный сон, и понимал, что не могу тебя отпустить. Судьба дала мне еще один шанс… Господи, Катарина, разве мог я представить, что все закончится именно так? Я всего лишь хотел удержать тебе рядом с собой пару дней. Доказать тебе, что именно я нужен тебе. Показать мир таким, каким ты еще его не видела, угадывая каждое твое желание. Неужели ты не понимаешь, что я продумал каждый шаг уже тогда, когда впервые увидел тебя на склоне. Конечно, я не намеревался тебя красть. Всего лишь легкое общение, флирт, - кажется, так это зовется в ваше время.
Влад замолчал. Он принялся расхаживать по кухне взад-вперед, словно обдумывал что-то очень важное, а я смотрела на него и абсолютно ничего не понимала. То, что он сказал несколько минут назад, не укладывалось в моей голове. Про какой шанс он говорит? Зачем я ему вообще была нужна на эти, так называемые «пару дней»? Любовь? Нет, не может быть! Во всех книгах пишут, что вампиры не умеют любить.
- Это я подстроил так, что бы на праздник вы поехали именно в Сигишоару, а не в Рымнику-Вылча, который кишит Искателями, - нарушил мои мысли Влад.
Я тут же, словно по команде, подняла на него глаза. Сердце забилось быстро и отчаянно, почему-то, я уже знала, что не хочу слышать то, что он намеревается мне сказать. Какое шестое чувство подсказывало мне просто не слушать.
- Нам с Драго ничего не стоило организовать там хорошую охоту и попировать вволю, - тем временем продолжал Влад, взъерошив волосы. - И нимфею я подарил тебе с надеждой, что ты поймешь мои намерения, ведь это цветок невест. И если бы эти ищейки не заявились, все бы шло именно так, как я планировал.
- А что ты планировал? – еле выдавила я.
Влад окинул меня внимательным взглядом.
- Чтобы ты осталась со мной, - он сделал паузу, - навсегда!
По телу пробежал озноб. Кухня вдруг показалась мне отчаянно маленькой, чужой и неуютной. Мне захотелось бежать отсюда, куда глаза глядят. Но вместо этого я набралась сил и задала свой следующий вопрос:
- Почему я тебе нужна, зачем? Ты ведь знал, что я не хочу быть вампиром.
- Потому что я люблю тебя, Катарина! – Влад с грустью посмотрел на меня. – Сколько раз я хотел сказать тебе об этом, но, слыша в твоей голове эти дурацкие предрассудки, только злился, и молчал. Как же мне хотелось сказать тебе правду, открыть глаза на то, что это судьба! Но я знал, что ты еще не готова.
- Не проще ли было обратить меня сразу, а не дурить голову, - усмехнулась я. – Или ты мазохист? Нравится страдать и мучиться?
- Однажды я совершил эту ошибку, - задумчиво отозвался он, - снова я ее не повторю. Каково мне, думаешь, жилось столько лет, зная, что я убил тебе собственными руками?
- Ты… ЧТО? – От неожиданного признания у меня даже засосало под ложечкой. – Что ты такое говоришь?
Все страхи разом выбились из моего сознания. Все слова Влада, сказанные ранее, показались какой-то нелепой игрой, мишурой и откровенное ложью. Либо он сходит с ума и несет такую чушь, либо… либо… я даже не знаю что, но такого не бывает.
- Убил меня? – все твердила я, чувствую, как негодование во мне нарастает. Он что, за дурочку меня держит?! – Убил меня, говоришь?! Да ты в своем уме?
Влад резко вскинул голову. Его глаза, холодные, как лед, были подобны черной бездне.
- Ну, что, Катарина, тебе сложно поверить, да? - невесело рассмеялся он. – А вот мне кажется, сейчас самое удобное время для исповеди. Ты готова узнать правду? Но, предупреждаю, на кону твоя жизнь. Решай.
Я смотрела прямо в его глаза. Вся злость, все буйство разом ушло, и в душу снова закрался страх. Кажется, сегодня с ума придется сойти мне! Страшное предчувствие чего-то неотвратимого пробивало грудную клетку, словно тараном.
- Какую правду? – спросила я, и мой голос предательски дрогнул.
Черные глаза Влада скользнули по мне. Впервые за этот день я увидела в них искреннюю грусть и тоску.
- Самую настоящую, - прошептал он.
Я беспомощно хлопала глазами. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать больше ничего. Я и так уже много узнала из того, что лучше было бы и не узнавать, во что лучше бы не верить.
- Сядь, - повелительно сказал Влад. – Я плохой рассказчик, так что лучше не перебивай, повторять сначала я не стану.
Я опустилась на стул, пытаясь заглушить отчаянный крик разума, бежать из этого дома окончательно и бесповоротно.
- Помнишь свой сон, - начал он. – Зеленый луг, закат, знакомый склон… Не знаю, почему твое подсознание выдало информацию прошлого. Возможно, стоит винить в этом нервное потрясение, а, может, просто время пришло.
Влад положил передо мной знакомую миниатюру.
- Я нарисовал тебя сто с лишним лет назад. – Его голос звучал холодно. – Это случилось в первый же год моего бессмертия. Ладомир сказал мне ждать его в нужное время на склоне. Я понятия не имел, что он приведет тебя, да и не знаю, зачем ему это понадобилось. Видимо, хотел посмотреть, что из этого выйдет. Ладомир любил экспериментировать!
Он знал, что когда я был смертным, то любил девушку по имени Катарина. Моя кровь принесла ему много цветастых видений, и однажды он цинично ими воспользовался.
Влад опустил голову и замолчал. Молчала и я, пытаясь привести свои мысли в порядок и понять, наяву ли это все происходит или во сне.
- Ты была красавицей! – вдруг продолжил Влад, и его тихий ровный голос грубо рассек тишину кухни. – Ты всегда казалась мне слишком красивой для этого жестокого мира. Как часто я, еще будучи смертным, молил Бога, чтобы он не позволил тебе умереть от рук какого-нибудь злодея, что так часто осаждали наши земли. От них он тебя сберег, а вот от таких, как я – нет. Наверное, всему виной моя любовь к тебе. Знаешь, мне кажется, никто не способен так любить кого-то, как я люблю тебя. Это время, что я мучаюсь в ничтожном и поистине бестолковом бессмертии, наверное, выбило на моем сердце твой образ. Как же я дорожу тобой! Как же я тебя люблю!
Влад сел на стул, закрыв лицо руками. Я думала, что он больше ничего не скажет, но через минуту он продолжил прежним тоном:
- В тот вечер я увидел тебя на склоне. Такая хрупкая пташка, которая бросилась ко мне, сияя от радости и захлестывая горячим аромат молодой крови… Скажи, разве мог я сдержаться? – Влад поднял на меня глаза - усталые, почти равнодушные. – Запах крови затуманил мой разум. Я видел сквозь кожу, как наполняются твои вены эликсиром жизни, как отчаянно бьется пульс на твоей шее. Я с трудом осознал, что впился в него зубами и жадно ловлю это трепетное биение ртом. Ты умоляла отпустить тебя, старалась оттолкнуть, но с каждым новым глотком, с каждой обжигающей рот каплей крови, я все больше и больше утопал в трясине своей жажды. Я видел всю твою жизнь: каждый день, каждый миг; слышал твои мысли, видел мир твоими глазами, – и это было восхитительно. – Глаза Влада алчно блестели. Его так захватили воспоминания, что он даже смотрел сквозь меня. - Удивительно, как я только смог остановиться! – продолжал Влад. – Помню, что на миг, будто прозрел, и понял, что убиваю тебя. Я мог обратить тебя в вампира, Катарина, но тогда я не знал, как это делается. Ладомир не научил меня. Этот ужас в твоих глазах… Я причинил тебе боль, нанес удар, который был в тысячу раз страшнее измены или предательства. И ты шагнула вниз так быстро, что я даже не успел сообразить. Секунда – и ты уже там, на камнях. Окровавленная, переломанная, с широко раскрытыми глазами, полными страха. Я просил Ладомира сделать хоть что-нибудь, но он хохотал, как безумный. А я… - Влад посмотрел на мне в глаза, и медленно произнес: - Я высасывал из тебя последние крупицы жизни. А потом, когда твое сердце остановилось совсем, я слизывал кровь с камней, с твоего тела, даже с травы.
- Это бред! – пробормотала я, закрывая лицо руками.
- Бред? – Его глосс, по-зимнему ледяной, прозвучал над самым моим ухом. – Если бы твое проклятие не тяготило мою душу, я бы смирился и жил, как жил. Но нет, каждый день я словно ходил по тонкому мосту над чистилищем. Если бы ты не прокляла меня, Катарина, я бы не желал стать разлагающимся трупом с пустыми глазницами и провалившимся носом. Если бы ты не прокляла меня, я бы не носил эту чертову цепочку, которую снял с твоей безжизненной руки. Каково это, как думаешь, избавившись от смертных страстей, вдруг ощущать вину, страдать, молить о прощении. Да если бы я знал, как происходит обращение, то не задумался бы ни на секунду, слушая безумный смех этого червя. Если бы я получил нужные знание, то оторвал голову Ладомиру еще в тот злополучный вечер, а не ждал удачного момента три последующих года.
- Ты чудовище! – прошептала я.
- Знаю, - спокойно отозвался тот. – Но тут ничего не попишешь.
Я подняла на Влада глаза. Он уже стоял у окна, сложив руки на груди. Его лицо, как и глаза не выражали ни скорби, ни горечи. Он не чувствовал абсолютно ничего.
- Я верила тебе, - сказала я, чувствуя, как злость во мне поднимается и растет. – Я жалела тебя… А ты мне врал! Даже о Ладомире ты не сказал правду! И после всего этого я должна любить тебя?
- Ты и так меня любишь, - пожал плечами он. – Это судьба, Катарина. Ничего уже не изменить. Бог послал тебя мне, чтобы даровать прощение, избавить от этой муторной, чуждой мне маяты.
- Я тебя ненавижу! – прошипела я, поднимаясь.
- Это неправда, Катарина, - спокойно отозвался Влад. – Я видел эту гамму чувств в твоей душе в ту ночь, когда мы были близки. Обидно, что моя замерла в той стадии, в какой жила еще в смертной жизни. Моя любовь подобно жидкому огню. Но в тоже время, она только греет, а не обжигает.
- Значит, ты меня и здесь обманул, - с горечью проговорила я. – Ты настоящий поддонок! Я ведь верила тебе.
- В своих чувствах к тебе я не лгу, - опроверг тут же он. – Ты дорогая мне, и я хочу быть с тобой.
- Да мне плевать! – вскричала я. – Отведи меня к Искателям и можешь исчезнуть куда угодно. Я больше не хочу знать о тебе ничего. Ты предал меня…
- Я не предавал тебя!
- Да? И как же это тогда называется, когда ты доверяешь человеку целиком и полностью, а потом оказывается, что во всем, даже в обычных беседах он тебе лгал, нагло лгал.
- Если бы я сказал тебе правду в первый же день, то ты бы сбежала от меня, я никогда бы уже тебя не увидел, - отбивался тот. – Мне необходимо было выбрать: либо окружить тебя ложью и удержать рядом с собой, либо оказаться таким честным парнем и до конца века волочить свое жалкое существование, мучаясь от проклятия любимой. – Он с вызовом посмотрел на меня. – Вот скажи мне, Катарина, если бы на моем месте оказалась ты, как бы тогда поступила? Оказалась такой чистой и честной душой, позволяя себе и дальше мучиться?
- Да я бы лучше вены себе вскрыла, чем жила бы в обличии вампира и приносил другим боль! – выплюнула я.
Влад продолжал смотреть на меня. Ни один мускул на его лице не дрогнул от моих слов, но в глубине глаз зажегся и тут же потух какой-то робкий огонек: я его обидела, оскорбила. Было ли мне жаль Влада? Нет, ни капельки!
- Скажи мне, где найти Искателей и можешь убираться к своим сородичам, - тихо проговорила я, уже готовая покинуть дом, как только получу ответ на свой вопрос.
Нарочно отвернувшись от Влада и показывая ему свою гордо выпрямленную спину, я тем временем чувствовала, что полностью раздавлена.
- Зачем я им теперь нужен, нарушив договор, - еле слышно бросил тот, а потом добавил уже громче: - Искатели сами придут, не переживай!
- Договор? – Я медленно обернулась. Его слова меня насторожили. - Есть еще что-то, что я не знаю?!
- А ты думала, что мы так ловко прятались все эти дни? – насмешливо спросил Влад. – Моя наивная горная козочка! Я обещал Степану, что обращу тебя. И они дали мне срок – сутки. Потом, мы с Идой придумали историю, что Искатели напали на наш след, и мы скрываемся…
- Ида не могла! – вырвалось у меня.
- Не могла. Но я переубедил ее. Когда она напала на тебя у реки, то еще ничего не знала. «Смертная» жизнь в Тырговиште так захватила ее, что Ида редко появляется в нашем обществе. – Влад усмехнулся. – Поразительно, мы говорили прямо при тебе, а ты ничего не поняла. Видишь, как важно, знать язык чужой страны!
Я подошла к столу и села на стул. Так вот почему Ида так странно на меня смотрела, когда они с Владом переговаривались, она меня узнала. Когда Ида еще была человеком, она видела меня; когда Влад обратил ее, она знала, что он меня убил. Все сходится. Только тогда, сто с лишним лет назад была не я, там жила другая Катарина, а я Катя, Катя Панфилова – русская танцовщица с переломанной судьбой и развивающейся шизофренией.
Я опустила голову на сложенные на столе руки. В висках больно пульсировала кровь, руки вспотели и похолодели. В моей душе зародился страх, и я впервые почувствовала себя в западне.
- Я не причиню тебя зла, - мягко сказал Влад. – Сейчас я принесу твою одежду и паспорт. Ты переоденешься, и мы поедим в аэропорт. Нам нужно успеть. Степан и остальные скоро нападут на наш след, Искатели пойдут за ними. Старший сын их главного работает в полиции, так что они сразу узнали, кто побывал в профилактории.
Теплые губы коснулись моего виска, потом послышались удаляющиеся шаги. Странно, что Влад решил не пользоваться своими способностями.
Неожиданно зазвонил телефон. От его пронзительного сигнала, я дернулась и подняла голову. Трубка радиотелефона лежала на расстоянии вытянутой руки от меня. Я смотрела на нее, как завороженная, пока звонок не оборвался. И в этот миг меня осенило.
Схватив трубку, я рванула на улицу, набирая по пути номер полиции.
Мне ответили сразу.
- Da? – произнес по-румынски приятный мужской голос.
- Tu spui în limba rusă?¹ – спросила я в надежде, что полицейский хотя бы худо-бедно знает русский язык. Иначе, с моим знанием румынского я до ночи с ним не разъяснюсь.
- Да, конечно, - с сильным акцентом ответил тот, и я вздохнула с облегчением.
Углубляясь в сад, я опасливо оглядывалась по сторонам, петляя среди деревьев. Только бы Влад не нашел меня раньше, чем я смогу назвать адрес своего местонахождения.
- Меня зовут Екатерина Панфилова, - быстро заговорила я. – Моих родителей убили этой ночью в профилактории «Качулата»…
- Где Вы находитесь? – перебил голос. – С Вами все в порядке?
- Я в доме господ Лупу, - ответила я, жадно прислушиваясь к тишине ухоженного сада. – Я не знаю адреса, но это где-то за городом. В пригороде Бухареста. Пожалуйста… - Договорить мне не дали.
Одним мощным ударом в спину меня повергли на землю. Вырванная из рук телефонная трубка с глухим треском разлетелась на множество частиц, ударившись об дерево. Я даже не успела перевернуться на спину, как цепкие руки схватили меня в охапку и куда-то потащили. Я пыталась сопротивляться, но осознав, что мои ноги отрываются от земли, бросила эту затею. Разбиться я не хотела, хотя эта был бы лучший выход из сложившейся ситуации.
Звериное шипение над моим ухом ясно дало понять, что я в стальном капкане вампира, но это был не Влад. Во-первых, держали меня грубо, почти под мышкой, больно давя на ребра. Во-вторых, краем глаза я видела еще несколько летящих фигур рядом, отчего перехватывало дыхание, и ледяной, какой-то липкий страх заполнял душу. Через несколько минут моя жизнь может кончиться, так почему бы не потратить эти ценные мгновения на более полезное занятие, чем трястись от ужаса?

__________

¹ «Вы говорите по-русски?» (рум.)