Я проснулся раньше Поллианны. Одевшись и расчесав волосы, я вышел на балкон, чтобы проводить последнюю алую полоску заката, которая тоненькой лентой обрамляла линию горизонта. День, наверное, был теплым, и вечерний воздух еще не успел остыть.
Рассматривая темную блестящую гладь моря, которое сегодня было на удивление спокойным, я вдруг поймал себя на мысли, что не отказался бы окунуться в холодную, соленую воду. Летом я часто купался, хотя и не получал особого удовольствия. Хочется даже спросить у самого себя, а что вообще мне доставляет удовольствие в этом мире?!
Я услышал, как зашелестела ткань постельного белья на кровати, и обернулся. Поллианна лежала на боку, подложив под щеку ладошку, и равнодушно смотрела на меня. Ее лицо казалось таким искусственным, что именно сейчас я поймал себя на мысли, а живет ли она вообще. Есть ли внутри нее какая-то частичка, в которой есть тусклый, трепещущий свет? И мне не хотелось знать ответа на этот вопрос.
- Милая, нам нужно спешить, - проговорил я, понимая, как тяжело Поллианне будет преодолеть такое расстояние с непривычки.
Она не ответила, но тут же стала подниматься с кровати. В каждом ее движении читалась решимость. Грациозная словно кошка, она быстро заправила кровать покрывалом и подошла к шкафу-купе. Выбрав элегантный брючный костюм, который я подарил ей чуть меньше месяца назад, Поллианна обула удобные туфли на низком каблуке и принялась приводить в порядок волосы. Она расчесывала их долго и тщательно, прекрасно понимая, что я не спускаю с нее глаз и искренне любуюсь ее великолепной гривой.
Наконец, она собрала волосы в высокий конский «хвост», и обернулась ко мне. Окинув Поллианну быстрым взглядом с ног до головы, я тихо проговорил:
- Ты очень красивая, милая!
- Спасибо,… милый! – съязвила она.
Я всегда знал, что Поллианна не любила такие обращения как «дорогая», «милая», «любимая» и «солнышко», но сам я настолько к ним привык, что очень часто забывал, что таким образом могу ее разозлить.
Она шагнула ко мне и протянула руку. Ее проницательный и очень долгий взгляд почему-то испугал меня, но я не подал вида. Взяв ее руку в свои ладони, я улыбнулся. Поллианна робко улыбнулась мне в ответ. Тусклый свет восходящей в небе луны озарял ее белое, еще живое на эмоции лицо, играя холодными бликами в блестящих глазах. Какой красивой Поллианна была тогда! Этот миг я бережно сберег в тайнике своей души и иногда достаю оттуда, чтобы вновь ощутить ту нежную любовь, которую я испытывал к Поллианне.
- Идем, - тихо произнесла она, кивая в сторону балкона, а потом рассмеялась: - Боюсь, за это путешествие ты еще со мной намучаешься!
Не в силах больше сдерживать своих чувств, я порывисто прижал Поллианну к своей груди, а потом стал покрывать мелкими поцелуями ее лицо.
- Прости меня, - шептал я. – Прости меня, славная моя, сильная девочка! Прости, что обрек тебя на все это.
Она приложила палец к моим губам и заставила посмотреть ей в глаза.
- Я люблю тебя, Летеан, - заговорила Поллианна. – Несмотря на то, что очень часто ты меня раздражаешь своим пессимизмом и вечным унынием, я понимаю, что не хотела бы другой жизни. Я хочу быть с тобой, всегда с тобой. И это моя вина, что я позволила тебе понять мои чувства.
Я хотел возразить, но она отрицательно покачала головой:
- У нас нет времени на пустые клятвы и обещания. Мы его уже упустили. – Поллианна высвободила свою руку из моей и вышла на балкон. – Идем.

За одну секунду она поднялась в небо, и я последовал за ней. Взявшись за руки, мы быстро пролетали над домами и улицами ночного Майами, оставляя их жизнь позади. Вон там, внизу, уютный дом Талиса, где можно прожить тихую и спокойную жизнь, где можно быть абсолютно счастливым в кругу любящей семьи. Я вижу, как пробегает по темной крыше его жилища холодный лунный свет. Окна плотно занавешены, во всем доме царит полумрак. Скорее всего, Талиса нет, а маленькая Анжелин мирно спит в своей мягкой постельке.
Остался позади мой любимый пляж. Бесконечная лента чистого желтого песка, которая теряется за высокими зданиями делового Майами.
Здесь уже возникают шумные улицы, с тысячью красочных вывесок, мигающих разноцветными огнями, а мимо них спешат куда-то машины.
Все это и многое другое оставалось позади. Впереди - мчались звезды, целая Вечность. Бесконечная тропа маленьких светящихся точек, холодных, молчаливых… Совсем не так романтично, как хочется в это верить людям.

Уже покидая Майами, мы спустились на землю, чтобы перекусить. В основном это было нужно Поллианне, но и я любил подкрепиться перед дальней дорогой. Черт знает, что может быть завтра!
Нищих много в любом городе, так что нам хватило около десяти минут, чтобы найти того, кто утолит нашу жажду.
Немного передохнув, мы продолжили путь, и к утру достигли Европы. Мы провели день на старом кладбище какого-то маленького и довольно грязного городка. От вони трупа, которому пришлось потесниться в своем гробу, мне было плохо, но выбирать не приходилось. Поллианна, нужно сказать, такие тяготы снесла молча.
Как только солнце село, мы выбрались из своих укрытий и продолжили путь. Крепко держась за руки, мы спешили в Бухарест. Наверное, Поллианна так же как и я, переживала предстоящую встречу, но выглядела она очень спокойно. Стоило внизу показаться огням города, который был наряжен по случаю праздника, она молча указала мне пальцем в ту сторону, где находилась главная площадь. И все это Поллианна сделала так, словно и не переживала ни о чем.
Мы опустились в самом тихом переулке, который был значительно удален от главной площади, но даже отсюда была хорошо слышны музыка и песни веселившегося города. Расправив одежды, мы с Поллианной отправились на место встречи, совсем как обычные смертные, скользя мимо людей, стараясь как можно меньше обращать на себя внимания. Я понятия не имел, как мы будем разговаривать при большом скоплении народа, да и вообще, как это все будет выглядеть, но нам нужно было спешить.
Постепенно людей на улицах становилось больше. Сладостный аромат крови наполнял холодный воздух, и от этого кружилась голова. Я с каким-то странным ужасом осознал, каково, должно быть, Поллианне, если даже мне – опытному и сытому вампиру, - приходилось тяжко.
Вокруг нас люди смеялись и танцевали, многие из них пели и заключали друг друга в крепкие объятия, и, говоря по чести, все это стало меня раздражать. Крепко держа Поллианну за руку, я мечтал лишь о том, чтобы побыстрее встретить своих собратьев и хоть на миг отвлечься от нарастающей внутри жажды.
И вот тут-то я увидел юношу. Он был так прекрасен, так идеален по своей природе, что мне безумно захотелось обладать им – нагло, бесцеремонно, словно дорогой вещью. Я смотрел на него, он – на меня. Я знал, что убежать этот несчастный уже не сможет, потому что мой голодный взгляд цепко держал его, рассматривая красивое смуглое лицо с большими черными глазами.
Загипнотизировав его, я заставил парня свернуть за мной в безлюдный переулок, где мы могли остаться вдвоем: лишь он и я. Протянув к нему руки, я с нежностью коснулся иссиня-черных волос, а потом, очень осторожно, словно любовника, притянул юношу к себе. Бедняга, он даже не сопротивлялся!
- Обещаю, это будет не больно! – прошептал я, чувствуя, как рот заполняется голодной слюной.
Жадно впившись в мягкую кожу шеи юноши, я ощутил легкий экстаз от сладкого вкуса крови, что вмиг заполнила мой рот. Стало удивительно легко. Замелькали образы, пейзажи сменяли друг друга, а мое тело набирало сил. Энергия этого мальчика накрыла мое сердце, и я чуть было не задохнулся от ее мощного потока. Она заполняла меня надеждой, давала какой-то новый смысл жизни, открывала непознанные глубины. Раньше я всегда сторонился молодой крови, в ней слишком много свободы и истинного вкуса. Но сегодня мне захотелось восполнить гнетущую пустоту внутри себя, и ничего лучше, как воспользоваться наивностью этого мальчика, мне в голову не пришло.
Я почувствовал, как тело моей жертвы оседает, становится легким. Я прижимал его все сильнее и сильнее, слыша, словно где-то в отдалении хруст его костей – кажется, я сломал ему несколько ребер. Юноша застонал, потом несколько раз дернулся, будто в конвульсиях, и замер. Его кровь начинала быстро остывать, и я понял, что он умер.
Опустившись вместе с этим прекрасным мальчиком на припорошенный снегом асфальт, я плакал. Плакал, потому что теперь он был во мне. Плакал, потому что я – эгоист, который лишил его всего, чего когда-то лишил меня Дэниел. Только теперь я худо-бедно существовал, а этот мальчик ушел из мира навсегда.
Тонкая рука тронула меня за плечо. Это была Поллианна. Подняв на нее глаза, я увидел на губах своей любимой грустную улыбку. Она присела рядом и гладила мои разметавшиеся на снегу волосы, рассматривая меня с какой-то отчаянной нежностью. Почему-то именно тогда, когда я растянулся на асфальте, держа в руках остывающее, обескровленное мною тело мальчика, который так отчаянно напоминал мне самого себя, я подумал, что Поллианна прощается со мной. Кровавые слезы катились по щекам, смешиваясь с маленькими снежинками, которые в неспешном вальсе спускались на землю с темного неба. И я не знал, кого я оплакивал больше – убитого мною мальчика или несчастную участь Поллианны?

- Нам нужно спешить, - мягко проговорила моя девочка.
- Посмотри на него, - сказал я, игнорируя ее слова. – Разве он не прекрасен?! Я бы мог сделать его самым сильным из нас, это ведь так легко! И он был бы самым красивым и умелым в мире Прòклятых. Я бы отступил ради него назад… Я бы все это мог,… но я не хочу. Не из-за любви к себе, которая, как ты знаешь, у меня превышает все допустимые нормы. Не из-за того, что я привык быть лидером – дело не в этом. Просто я не умею возвращать жизни. Я мог их только забирать!
- Это закон природы, Летеан, - пожала плечами Поллианна. – Либо ты, либо тебя! Ты ничего не изменишь.
- Это несправедливо! – покачал головой я. – Это чудовищно! Почему мы не можем иначе?
Поллианна промолчала.
- Он не стоит твоей печали, - через несколько минут проговорила она. – У смерти есть свои преимущества.
Я кое-как сел, не выпуская мальчика из рук.
- Да? И какие же? – Я горько усмехнулся, - Гниешь, никому не мешаешь?
- Она учит ценить жизни, - ответила Лиан, глядя мне в глаза. – Учит не упускать шанса совершить поступки, на которые решиться порой очень тяжело. Смерть учит ценить время.
Я неопределенно хмыкнул, окидывая Поллианну быстрым взглядом.
- Идем. – Она поднялась на ноги. – Твои друзья нас уже заждались.
- Они и твои друзья тоже, - заметил я.
- Увидим! – усмехнулась она.

Я оставил мальчика на узкой лавочке, прямо в том же переулке, предварительно скрыв на его шее ранки от укусов. Смахнув с одежды снежинки, я кое-как пригладил растрепанные волосы, и посмотрел на Поллианну. Она задумчиво разглядывала темное небо.
- Что ты там ищешь? – улыбнулся я, стараясь развеять свои мрачные мысли.
- Себя, наверное, - отозвалась она, и посмотрела на меня. – Идем, Летеан. Сколько можно тебя ждать?!
Я обнял ее, и, удерживая за плечи, повел обратно на площадь. Снегопад усиливался, но это не мешало нам увидеть вскоре тех, кого мы искали. Они стояли в конце площади, в стороне от всеобщего веселья. Там были все из моего Малого Братство, даже Талис, который заглядывал к нам крайне редко. Он, Дэниел, Ланстер, Лео и Флер смотрели на нас, будто выжидая, кто первый решит подойти. Почувствовав мое напряжение, Поллианна тронула меня за руку, тем самым заставляя посмотреть на нее.
- Не превращайся в барана, - тихо сказала она. – Они просто хотят поговорить. Идем.
Ей отказать я не мог, так что, расправив плечи и крепко держа Лиан за руку, я направился к своему Малому Братству, не спуская с них глаз. Я ненавидел такие мгновения! От них веяло трусостью, но мы уже давно не виделись, и по-другому вести себя не получалось. Я, признаться, отвык от них.
- Рад видеть вас, - произнес Талис, как только мы подошли. – Летеан, Поллианна!
- Взаимно, - сухо отозвался я, и перешел в наступление: - Давайте сразу к делу, у нас мало времени.
- Только у Летеана, такого же бессмертного существа, как и мы, может не хватать времени! – искренне рассмеялся Талис. – А ты ничуть не изменился, друг мой. Все так же невыносим.
- Просто эта праздничная суматоха начинает действовать мне на нервы, - пробубнил я, и посмотрел на Дэниела. – Ну, так что?
- Здесь не самое лучшее место для таких разговоров, - ответил тот, как-то странно поглядывая на Поллианну, – предлагаю переместиться в более надежное место. Я тут снял весьма симпатичный домик, там уютно и никто не будет мешать. Идемте.
Все, опять же, кроме меня, охотно согласились. Было видно, что атмосфера между нами накалена до предела, и с этим нужно было что-то делать.