Я сам себе противоречу!
Побродив по пляжу, я, с первым лучом солнца, все-таки вернулся домой. Лег рядом Поллианной, которая уже мирно спала, зарылся лицом в ее мягкие волосы и уснул. По какой-то неведомой мне причине, я не мог оставить свою девочку одну, будто был привязан к ней толстой, не рвущейся ниткой.
На этот раз я не видел снов. Ночь пронеслась незаметно быстро, и открыв глаза, я увидел, что за окном было уже темно, а Поллианна торопливо одевалась.
- Ты куда? – спросил я, приподнимая голову от подушки.
Она молчала. Ни каких приступов ярости или отчаяния я не наблюдал на ее лице, так что причина, видимо, была в другом.
- Лиан, куда ты собралась? – уже настойчивей окликнул ее я.
- Мне нужно, - бросила она, пряча от меня глаза.
Поднявшись с кровати, я некоторое время молча смотрел, как Поллианна мечется по комнате, пытаясь что-то разыскать.
- Изволишь объяснить? – снова спросил я, стараясь держать себя в руках. Настроение сегодня было ни к черту, так что терпение мне понадобиться.
- Чего тебе от меня нужно?! – Поллианна встала передо мной, уперев руки в бока.
- Я всего лишь хочу знать, куда ты убегаешь от меня каждую ночь, - терпеливо пояснил я. – Мне это не нравится, и ты прекрасно понимаешь, почему. Тебе опасно ходить одной, Лиан.
- Плевать я хотела! – фыркнула она. – Ты никогда не думал, что я, возможно, убегаю от тебя? Я, может быть, не хочу с тобой быть.
- Понимаю, - кивнул я. – Такое у нас бывает, но сейчас тебе без меня нельзя. Слуги Мансура повсюду…
- Прекрати, Летеан! – перебила она. – Ты надоел этими сказками до смерти!
Поллианна шагнула на балкон.
- Я все равно уйду, - обернулась она. – И тебе меня не удержать.
Я покачал головой. Мне хотелось остановить ее, но заставить себя подняться и удержать Поллианну силой я не мог. Мне не хотелось быть сторожевым псом.
- Я обещаю, - вдруг тихо проговорила она, - это в последний раз!
Я поднял на Поллианну глаза, но ее уже не было. Печально улыбнувшись в пустоту, я поднялся на ноги и подошел к шкафу-купе. Выбрав черные брюки и бежевый джемпер, я без особой радости оделся и повернулся к зеркалу. Оттуда на меня смотрело белое, неестественно красивое лицо с абсолютно черными манящими глазами, в которых отражалась какая-то жесткая холодность. Моя внешность уже давно перестала меня удивлять, разве что способности, которые с каждым годом становились все сильнее.
Подняв перед собой руки, я посмотрел на свои изящные пальцы, с отполированными до блеска ногтями. Мгновение – и пальцы превратились в длинные острые когти. Чертовски больно, но зато такая способность есть только у меня. Когда-то я спас Флер от смерти. Она попала в западню, которую устроили оборотни, и, верно, должна была умереть. Девочка сама виновата, уж слишком заигралась не в свои игры, но не помочь ей я не мог.
Когда я появился, в теле Флер уже начала свое разрушительное действие кровь оборотня. Мне стоило многих трудов, избавить от этого яда мою маленькую плутовку. Но попав в мой организм, кровь оборотня сделала из меня полуоборотня – полувампира. Дэниел сказал, что с каждым годом животная сущность все больше и больше будет проявляться в моем теле. Слава богу, что второй год у меня росли только когти. Да и вообще, я мог управлять этой способностью, так что проблем почти не было.
Мои глаза снова обратились в зеркало. На мгновение мне показалось, что там, в отражении, я вижу позади себя Эви. Вздрогнув, как от удара током, я обернулся.
Никого. Мне просто показалось, нелепая игра воображения, которая путает мысли и отравляет… Но как бы мне хотелось, чтобы позади действительно стояла Эвелин! Чтобы она смотрела на меня с укором, а потом бы рассмеялась своим звонким смехом и тряхнула волосами. Пусть она будет призрак, пусть всего лишь приведение, но рядом.
Выйдя на балкон, я уставился в звездное небо. Оно было сочного темно-синего цвета и яркие звезды мерцали, словно бриллианты. Странная дрожь прошла по моему телу. Какое-то черное предчувствие тронуло давно мертвое сердце и медленно отступило. Повинуясь какому-то непонятному инстинкту, я обернулся в темноту комнаты, и замер на месте. Ужасная и ледяная ненависть охватило все мое существо. Этот дом в миг показался мне разграбленным склепом, в котором я был неким музейным экспонатом, реликвией, которая была готова рассыпаться в прах. Я был никому не нужен. Я был совсем один.
Как это жутко…
Разбежавшись, я спрыгнул с балкона и побежал по песку в направлении города. Я бы мог лететь, но мне не хотелось. Бежать вот так, как обычный смертный было упоительно и совсем обычно. Мне редко удавалось чем-то себя порадовать, и чаще всего это была игра в человека.
Впереди замаячили огни автомобилей. Я выбежал прямо на середину проезжей части, тем саамы чуть не угодив под машину. Интересно, если бы это все-таки случилось, как бы отреагировал тот уставший смертный, если бы я как ни в чем не бывало поднялся на ноги и продолжил путь? Хоть меня и подмывало так пошутить на свой лад, здравый смысл взял верх, и я, под град проклятий, отступил к тротуару.
Немного постояв там, собираясь с мыслями, я, наконец, я неспешно побрел в центр города. Мимо проезжали машины, проходили шумные компании подвыпивших молодых людей и девушек, из близлежащих кафе и ночных клубов доносился грохот музыки. Да, Майами – город пороков и фальшивого рая! Но именно сейчас я его любил.
Свернув в темный переулок, я прислонился спиной к кирпичной стене дома. Сколько мне осталось вот так спокойно бродить по этой земле? Месяц, пару недель или того меньше?
Неожиданно передо мной возникло небритое лицо какого-то пьяного проныры. Я без интереса рассматривал его из-под полу прикрытых век. Отвращение во мне нарастало.
Затянувшись дешевой сигаретой, он пыхнул мерзким дымом прямо мне в лицо. Будь я человеком, меня бы точно вывернуло от омерзения, что исходило от этого отброса жизни. Но я не человек, уже давно не человек, и очень жаль, что ты этого не знаешь, глупец!
Я широко распахнул глаза, и вор в ужасе отступил назад, не в силах произнести ни слова. Нож, который он приготовил, видимо, вспороть мне живот, выпал из его руки и громко звякнул о сырой асфальт. По глазам этого несчастного я видел, что он уже готов бежать, но теперь я не собирался его отпускать.
Схватив вора за шиворот я притянул его к себе, заглядывая в глаза. Я почти осязал ужас в его душе, видел эту отчаянную мольбу в мыслях. Он так хотел жить!
Усмехнувшись, я ухватил вора за плечи, стараясь не переборщить с силой и ненароком не сломать ему шею. Он трепыхался в моих руках, как маленькая рыбешка, хватая открытым ртом воздух. Он не хотел на меня смотреть. Никто из моих жертв никогда не мог смотреть мне в глаза, они просто не выдерживали.
Склоняясь к шее этого несчастного, я разодрал ему горло. Сладкий эликсир горячей крови наполнил мой рот, плавно спускаясь по пищеводу. Да, и этот вкус делает из нас рабов!
Вор отчаянно сопротивлялся и бился в моих руках, как цыпленок, сдавленным шепотом посылая в мой адрес град проклятий. Но больше он ничего не мог, а я брал его силу, пропитываясь ею насквозь, становясь почти ожившим. Когда вор захрипел и стал оседать, я понял, что дело кончено. Я не хотел выпивать его полностью. На совести этого негодяя было столько смертей, что он был достоин умереть в мучениях. К тому же, я не был голоден, он вплыл в мои объятия сам. Глупое животное рода человеческого!
Небрежно опустив еще живое тело на асфальт, я без интереса наблюдал, как вор бьется в предсмертных конвульсиях. Он смотрел на меня глазами полными ужаса, а я лишь горько улыбнулся ему в ответ.
- Ты умираешь! – прошептал я, смакуя и растягивая эту великолепную фразу. Как же я хотел услышать это в свой адрес. Лежать и знать, что уже через секунду все кончится, что я скину это ненавистное мне бремя и наконец обрету покой.
Глаза вора теряли отражение живого света. Что ж, прощай!
Ударом ноги в горло я сломал ему шею. Тело вздрогнуло и затихло уже навсегда.
Скрыв ранки на его шее собственной слюной, я свалил его в мусорный бак, и продолжил путь, прислушиваясь к чарующим звукам ночного города. Зайдя в уютное кафе, я посидел там немного, снова и снова думаю то о Флер, то о Поллианне. Мне не хотелось терять ни одну, ни другую. Бесстрастно рассматривая посетителей кафе, я пытался представить, как хорошо было бы жить нам всем вместе в моем доме в Лондоне. Это было бы в какой-то степени весело. Флер бы постоянно попадала в нелепые передряги (я так и не поверил ей, что она прекратила свои приключения), Дэниел путешествовал, Лиан играла бы на фортепьяно… Это было бы хорошее существование среднестатистической вампирской семьи. Если такое понятие для нас применимо.
Я усмехнулся. Как ни странно, но мне действительно хотелось жить одной большой и дружной семьей. Каждый из тех, с кем я просуществовал все эти триста лет, стал мне по особому дорог. Даже Ланс, хотя я его злостно ненавидел. Возможно, все дело в Флер. Ведь до ее появления мы были скучными и однообразными, а эта маленькая бестия внесла в наш мир столько красок, что резало глаза. Но, вот, сможет ли Лиан жить так? Захочет ли она стать членом нашей семьи и измениться? Иногда мне казалось, что ее рассудок действительно пострадал во время Перерождения, но чаще я ловил себя на мысли, что она просто проверяет меня на прочность. А из-за этой нервотрепки я потерял страсть к приключениям. Где-то в глубине души я ждал их, но продолжал лениво наблюдать за ходом времени со стороны.
Мимо прошла фигуристая официантка, одарив меня красноречивым взглядом. Невинное и милое создание, сколько утешения ты мне приносишь, заставляя обманываться вновь и вновь в том, что я тоже смертен и уязвим. Но это была всего лишь игра. Я ходил и говорил, как человек, хотя это было не так-то просто, но лишь насытившись, я мог чувствовать себя раскованно в мире людей. Я мог бы сейчас поднять глаза на эту глупенькую девочку, мечтающую о карьере актрисы, но живущей в маленькой темной квартирке в бедном квартале, и завлечь ее. Она бы танцевала со мной в то время, когда я высасывал из ее тоненькой мягкой шейки обжигающую, ароматную кровь. Даже тогда, когда ее сердце замедлило бы ритм, эта девочка ничего бы не почувствовала и не поняла. Она умерла бы, так и не узнав, кто же я на самом деле. Она бы умерла, но была бы прекрасна. Да-да, для смертные всегда прекрасны в своей бренности и краткости. Уязвимость людей делает их прелестными. Но в этом мире все создано так, что кто-то должен стать жертвой, а кто-то охотником. Не моя вина, что я являюсь вторым, хотя не рискнул бы стать первым.
- Желает чего-нибудь еще? – сладковатый голос официантки вывел меня из размышлений. Медленно подняв на нее глаза, я старался всеми силами не ввести ее в гипноз. Хотя мне этого очень хотелось.
- Нет, спасибо, - ответил я. – Только счет.
Она улыбнулась – немного разочарованно, но искренне. Мне понравилось ее немного бледноватое лицо с темными кругами под глазами. В нем было что-то такое очень настоящее и трепетное.
Заплатив по счету и не забыв про щедрые чаевые, я неспешно вышел из кафе, дошел до какого-то темного переулка и, оглядевшись, поднялся в воздух. Через пару минут я уже был у дверей нашего с Поллианной дома. Едва взявшись за ручку двери, я услышал тревожную мелодию «Лунной сонаты». Значит, Поллианна уже пришла.
Отперев входную дверь ключом, я тихо прошел в гостиную и как всегда прислонился к косяку. Поллианна знала, что я вошел. Но почему-то продолжила играть. Странно, но в этот раз «Лунная соната» звучала в ее исполнении требовательно, почти призывно. Эта музыка теперь словно просила о помощи, умоляла о чем-то, взмывая вверх и резко, камнем срываясь вниз. Мне показалось, что своей игрой Поллианна заставляла меня обратить внимание на что-то очень важное.
Доиграв последний аккорд, она пробежала пальцами по клавишам и затихла. Не двинулся с места и я. Вдруг, резко обернувшись она посмотрела мне в глаза.
- Я убила его! – сказала Поллианна с вселенской тоской в глазах.