- Эдвард! Эдвард, вампиры не спят! Эдвард! Эдвард, прекрати делать вид, что ты спишь! - бушевала я, пытаясь растолкать притворявшегося спящим жениха. - Каллен! Каллен, чтоб тебя!.. Да пошел ты!..

Я вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Усевшись на крыльцо, я едва сдерживалась, чтобы не заплакать… или не разнести этот треклятый дом до последнего камешка… В общем, просто пыталась успокоиться. Безуспешно, но все же…

Разве у меня был выбор? Они вынудили меня вести себя именно так, а не иначе: истерично, эгоистично и совершенно безрассудно.

Вот уже десять дней моя будущая семья ведет себя, как черт пойми что и с боку бантик! Мало того, что любимый с улыбкой, обещающей чуть ли медовый месяц, увез меня в лесной домик, который, как я поняла, принадлежал Розали и Эммету, так еще и оставил меня здесь совершенно одну!

Нет, конечно, всегда поблизости кто-то был: то оборотни пробегутся стадом мимо домика, то кто-то из вампиров заглянет. Но при всем при этом отвезти меня обратно в Форкс никто не хотел! А жених настолько обнаглел, что появлялся только под вечер и даже делал вид, что так и надо! Будто бы в порядке вещей держать меня взаперти в лесу, лишь бы я перестала браниться с матерью!

Эдвард и Чарли убеждали, что я сама буду не рада, если мама уедет с моей свадьбы… Но разве это повод отправлять меня в ссылку? Я же не государственный преступник, в конце концов!

На второй день своего изгнания я настолько рассвирепела, что перестала разговаривать с гостями: Эмметом, Элис, Джейкобом и, конечно же, Эдвардом! Я делала вид, что не замечаю их. Игровая приставка очень помогала в этом, но через неделю молчания жених сломал ее о стену, пытаясь привлечь мое внимание. Что ж внимание он привлек: я обиделась на него еще больше.

Ночами, правда, я уступала - все так же прижималась к любимому, получая несмелые объятия в ответ. Я не сдавалась! Ну, разумеется, нет! Просто... просто мне его не хватало. Возможно, я бы простила Эдварда. Но по утрам, просыпаясь в постели совершенно одна, я всегда так разочаровывалась и так сердилась, что окончание обета молчания откладывалось на неопределенное время.

Мое отношение к происходящему изменилось после вчерашнего вечера. Точнее не то, чтобы изменилось… В общем, я перестала вести себя как ослица и решила приголубить возлюбленного, мысленно поставив зарубку сильно укусить его, как только стану вампиром… И даже не просто так, а за дело… За все что он натворил, пока был неоспоримым ведущим в наших отношениях.

«Итак, что же было вчера?»

Вопреки всяческой логике и сложившимся отношениям в семье в домик пришла не кто иной, как Розали Каллен! Она села напротив и долго изучала меня, лежащую неподвижно на диване. Для пущего театрального эффекта я отложила книгу и, закинув одну руку на лоб, смотрела в потолок, изображая узницу злых вампиров.

- Ну, и долго ты будешь из себя жертву строить? - спросила Розали. Я промолчала. - Ты просто не понимаешь ничего! Впрочем, как всегда.
- Может тогда стоит хоть изредка со мной говорить о том, что происходит? - не выдержала я.
- А может, ты иногда будешь думать не только о себе, но и о других? Хотя бы ИЗРЕДКА!

Я фыркнула и перевернулась на бок так, чтобы не видеть блондинку. Ну и пусть, что таким образом я проявила неуважение, зато она теперь разозлиться еще сильнее и наконец-то расскажет все, что скрывают Каллены.

- Вот умудрился же мой братец влюбиться именно в тебя! Столько девушек по нему сохнет, а он выбрал идиотку, - вздохнула девушка.

Я не отреагировала. Не знаю сколько бы продолжалось мое безразличие к ее словам, если бы Розали не сказала фразу, которая меня подбросила буквально на полметра:
- И как Карлайл мог подумать, что мы с Эдвардом станем парой? У брата ведь совершенно нет вкуса!
- Слушай, Розали, какого черта ты вообще приперлась сюда? Возмущаться, что каким-то чудом Эдвард влюбился в серую мышь вроде меня, а не прекрасного, но заносчивого, лебедя вроде тебя, или зачем? Может, ты хочешь услышать слова покаяния, что я, такая нехорошая, довожу тебя, Эдварда и маму до белого каления просто своим присутствием в вашей жизни? Не дождешься! Я, может быть, не Снежная Королева вроде тебя, но чувство собственного достоинства есть. А нынешнее заключение лишний раз доказывает, что вам плевать на мои чувства! Думая о безопасности, меня то бросают в одиночестве, говоря, что я страшная и бесполезная, то запихивают в мусорный бак вместо замужества, то вообще заставляют жить в лесу... одну! Я не маленькая! И не железная! Гордость есть и у меня, черт возьми! Поэтому катись туда, откуда пришла со своими наставлениями и лекциями по поводу жизни.
- Ты такая дура, Белла, - с улыбкой заметила Розали, пристально глядя на меня.
- Да, я такая. И что дальше?
- Ничего. Просто чувствую, что нам придется нянчиться с тобой до скончания веков.
- Вот я об этом и говорю! Зачем вы нянчитесь, когда можно считать меня полноценным членом семьи и дать самой совершать ошибки?
- Потому что сейчас любая твоя ошибка смертельна! А мы не готовы терять ни тебя, ни Эдварда.
- Что? - переспросила я, силясь понять в какую сторону клонит девушка.
- Мой братец влюблен в тебя, как теленок, ты что, этого не видишь?
- Причем тут смертельная опасность?
- При том! - вскинула руки Розали, едва сдерживая гнев. - Если с тобой что-то случится, то он не проживет и двадцати четырёх часов!
- Со мной ничего не случится! - раздраженно фыркнула я, не желая говорить о смерти Эдварда даже в теории.
- С тобой постоянно что-то случается, Изабелла, и ты это прекрасно знаешь! Кочевники со своей слежкой, срыв моего брата в школьном дворе, Джеймс в танцевальном зале, попытка нападения Элис во время драки с Викторией, Вольтури, потом снова кочевники, потом месть опять же Виктории...
- Но я же не виновата, что так происходит! - перебила ее я.
- Ну, конечно! И в смерти Анжелы ты тоже не виновата!

На этом наш спор и закончился. У меня были основания себя оправдывать во всем, кроме этого. Блондинка права: поступи я тогда по-иному, моя подруга бы осталась жива. У нее бы не было того дурацкого выбора, который она сделала. Кусая губы, я отвернулась от собеседницы.

Молчание в комнате было недолгим. Розали похоже выпустила пар или просто была удовлетворена моим состоянием, поэтому начала говорить спокойно, с присущей ей одной смесью высокомерия и справедливости:
- Ты просто не можешь себе представить, как изводился мой брат, когда ты замкнулась в себе после смерти Анжелы. Ты не замечала, а мы все видели, а Джаспер даже чувствовал, как он реагировал на тебя. Каждый твой вздох, поворот головы, незначительное слово - все это причиняло ему боль. Каждый из нас винил только самого себя, и ни в коем случае не тебя. Но тебе было мало того, что каждый из нас чувствует себя отвратительно, ты решила добить своего возлюбленного, взвалив на него еще и свою вину.
- Я не...
- Не перебивай, - шикнула на меня блондинка. - А теперь еще добавь к этому страх потерять тебя. Просто на минутку представь, каково ему было видеть мертвую Анжелу, понимая, что она спасала именно тебя!
- Я думала, что он оправился уже от этого, - тихо проговорила я.
- А ты сама-то отошла? - насмешливо спросила Розали и, увидев мою реакцию, продолжила: - Вот именно поэтому я и говорю, что ты - эгоистка и дура. Никогда не думаешь о том, что чувствуют другие. Только ты сама и все. Это неправильно, Белла.
- Но и запирать меня здесь тоже неправильно.
- Согласна, но у меня не хватило доводов, чтобы убедить твоего отца и Эдварда.
- Ты была против?
- Золотая клетка всегда останется клеткой. Они думают, что спрятав тебя, смогут избежать твоих истерик, Рене и ее негатива, от секретов, вызванных планами семьи по поводу Италии и свадьбы…
- Планы по поводу Италии? – переспросила я.
- Ты всегда слышишь только то, что тебе надо, - закатила глаза девушка.
- Признаться честно, к своим истерикам и негативу Рене я привыкла, со свадьбой вполне справляется Элис, да и смирилась я с ней, как с неизбежным злом, а вот Вольтури… - я замолчала не в силах сказать свои мысли вслух.

Трижды я открывала рот, чтобы произнести позорные слова, но вспоминая, кто передо мной сидит, снова закрывала. Наверное, я была похожа на рыбу, выброшенную на берег… Хотя без любимого рядом я всегда себя так чувствовала. Хорошо, что меня не понесло откровенничать с ним. Он стопроцентно нашел бы повод поволноваться лишний раз. Розали была не самым худшим вариантом, тем более, было похоже, что она действительно слушала.

- Я ужасно боюсь. Прямо до чертиков. Как представлю всех вас в обеденной зале Вольтерры, желудок сжимается до размеров грецкого ореха.
- Это нормально, Белла. Но тебе не стоит волноваться. Эдвард позаботится о тебе, Карлайл разрешит все миром. Нам не в первой встречаться с трудностями.

Я не верила ей. На лице блондинки можно было прочесть все что угодно, кроме спокойствия, решимости и уверенности в своих словах. Она боялась, как и я. Скорее всего, даже еще больше - ведь я всегда отличалась эмоциональностью, но Розали прекрасно владела чувствами.

«Насколько она должна была быть напугана, чтобы даже я видела, как ей страшно?»

- Что, если с ним что-нибудь случится? Или с Карлайлом? Или Эм… - я увидела, как зрачки вампирши расширились, и быстро поправилась: - Элис? Как нам тогда пережить потерю?
- Мы не позволим ничему плохому произойти, Изабелла.
- Розали, ты сама себе веришь? – не вытерпела я ее откровенной лжи.
- Я надеюсь…
- А по-моему ты убеждаешь саму себя, - снова перебила я ее.

И снова молчание. Только не такое жгучее, как в предыдущие разы. Оно какое-то слишком тихое, чтобы стать очередным витком наших препирательств.

- Я просто не смогу пережить это снова, - тихо произнесла девушка.
- Что пережить? - не поняла я.
- Потерять кого-то из близких… Я слишком много теряла их в своей жизни… Слишком.

Я затаила дыхание. Девушка, которая всегда раздражала своей холодностью, которая всегда не упускала случая сказать злую правду в лицо любому, стала очень беззащитной под напором мыслей и воспоминаний. Это было непривычно. Можно сказать, даже неприятно.

Только не потому, что она оказалась слабее, чем я думала, а потому что я не смогла разглядеть в ней эту черту. А ведь это было ясно давно… Все ее слова и поступки с того момента, как я появилась в жизни Калленов буквально кричали о ее привязанности к семье, о том, как она любит своего мужа, даже о том, что она готова порвать глотку любому, кто будет угрожать мне. Все-таки она права: я слишком большая эгоистка, чтобы видеть эмоции других.

- Смотрю ты не знакома с моей историей перерождения, - ухмыльнулась Розали и прикрыла глаза. – Эдвард все-таки слишком большой джентльмен. Будь он немного порешительнее, мне бы не пришлось переживать все это заново.
- Ты не обязана…
- Но я хочу! – отрезала девушка, подавшись вперед, но, тут же расслабившись, откинулась на спинку кресла.

Я напряженно смотрела, как она поправляет белокурые локоны, собираясь с мыслями. Розали поправила и водолазку, провела двумя пальцами по стрелкам узких брюк, чтобы заострить их, и молчала. Ей трудно было начать, но я и не спешила никуда: до свадьбы было три дня.

- Моя мать умерла при родах. Она потеряла много крови. Очень много крови, - она сверкнула зубами. – Правда, забавно, что ни разу будучи вампиром, я не пила крови человека, но все же виновна в смерти из-за потери крови?

Черный юмор был в ее стиле, но никак не сочетался с тоской и болью, что отражались в глазах. Несмотря на то, что вопрос был задан и девушка ожидала ответа, я промолчала. В воспоминаниях лучше не ковыряться, пока не узнаешь всю историю. Я могла бы ответить – «нет», но тогда это сделает Розали лишь больнее, а ответ «да» закроет приоткрытую дверь в душу вампирши, быть может, навсегда.

- Мой отец возненавидел меня в ту же секунду, как сердце матери остановилось. Он ушел в дела с головой, стараясь как можно чаще отправляться в Старый Свет для заключения договоров и как можно реже видеть меня. Меня воспитывала чопорная гувернантка и улыбчивая домоправительница. Смешно, но именно эти две женщины стали для меня семьей. Одна била за любую провинность, неаккуратно сказанное слово, растрепанные косички, а другая ночами прокрадывалась в мою комнату и читала шепотом сказки, пока я уплетала принесенные ею молоко и теплые булочки.

Она закрыла глаза, словно находилась там, в своем далеком детстве. Легкая улыбка скользнула по губам, но тут же погасла.

- И знаешь, я ведь любила их. Они были моей семьей долгое время. И они любили, как умели, даже старая гувернантка. Каждая по-своему… – Она покачала головой, будто пытаясь отогнать наваждение перед глазами. Мне почему-то показалось, что у нее это плохо получилось. - Я тогда думала, что это не так. Я ненавидела свою учительницу за строгость, но она заботилась обо мне. Она учила меня угождать отцу своей кротостью, интеллигентностью, умением поддержать разговор с его партнерами по бизнесу. Она не умела красиво петь колыбельные и силой приводила вечерами в комнату, когда приемы отца были в самом разгаре. Я тогда думала, что она наказывает меня за что-то или просто хочет расстроить, но я ошибалась.

- Что может случиться на приеме, если его устраивает твой собственный отец в твоем родном доме? – одними губами спросила я.
- Очень просто, Белла. Слишком просто, чтобы сообразить сразу, я тебя понимаю. Но все же… С какими друзьями отца не стоит встречаться красивой девушке?
- Мужчинами? – предположила я, переносясь на десятки лет назад.
- Верно. С чертовски богатыми, привлекательными и… испорченными мужчинами, - зло усмехнулась Розали и снова откинулась в кресло.

В тот момент я думала, что год или век не был важен во взаимоотношениях полов никогда. У всех девушек во все времена будет одна главная беда – мужчины. И даже дело не в том, что это может быть какой-то супер-гад или мерзкий слащавый тип, а просто потому что все они – МУЖЧИНЫ, и увы, нам их никогда не понять.

Вот почему, к примеру, Эдвард никак не может начать мне доверять? Неужели так трудно просто принять меня как равную, не по силе или уму, а просто полноправного партнера?

- Ройс!

Розали произнесла это имя слишком громко. Я, совершенно случайно увлекшаяся своими мыслями, подскочила, словно на пружинах и испугано посмотрела на нее. Но девушка была слишком занята воспоминаниями, чтобы отреагировать на мою явно не совсем адекватную реакцию.

- Его звали Ройс, - зашипела девушка. И тут я вспомнила, что по поводу адекватности в присутствии нее можно не беспокоится: ни одну из нас невозможно называть благоразумной в полном смысле этого слова. - Старший сын крупнейшего банкира Бостона. Высокий брюнет с изумительными голубыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами. Великолепный собеседник с чувством юмора, которому позавидует любой. Я влюбилась в него с первого взгляда. Ройс пришел на прием в честь какой-то крупной сделки отца. Я помню, как подумала, что наконец-то встретила своего принца. И даже сейчас мне кажется, что он тоже думал обо мне, как о своей единственной. Наши родители были довольны выбором. Никто в обществе даже и не удивился, когда спустя всего лишь полгода парень объявил о помолвке.

Девушка нахмурилась. Мне казалось, что она сама сомневается в той истории, что произошла. Будто бы все сказанное случилось не с ней, а она прочла в каком-то историческом любовном романе.

Вновь отвлекшись на свои мысли, я тут же предположила, что через каких-то лет сто моя с Эдвардом история будет также походить на вымысел, на фантазию сумасшедшего автора…

- Лишь моя старая гувернантка, живущая в реальности, без розовых очков, сквозь которые я смотрела на жениха, сумела увидеть в Ройсе того ублюдка, которым он и являлся. Ты просто не представляешь, сколько истерик мне пришлось закатить, чтобы она все же отступилась от попыток поговорить. Старуха даже домоправительницу просила убедить меня отказаться от дурного брака! А ведь женщины старались держаться друг от друга подальше… - Розали дернула себя за белокурый локон, выбившийся из ее прически, и раздраженно откинула его назад. - Удивительно, как все же бывают хорошо скрыты уродливые лица светских львов. Но прислуга всегда знает и будет знать, кто стоящий человек, а кто нет, кто прикрывает безобразную душу мишурой из лести, улыбок и денег, а кто достоин внимания.

- Мне кажется или ты пытаешься увести разговор подальше от того, что произошло? – тихо спросила я.

Мне не хотелось раздражать Каллен в тот момент. Она открывала душу и в то же время безумно боялась чего-то. Быть может, говорить об этом…

- Сложно… Сложно вспоминать о произошедшем, ужасно трудно сдерживаться. Я ведь была другой, Белла. Совершенно другой. Я часто смеялась, пела и танцевала, когда никто не видел. Думала, что моя жизнь разделится на ужасный этап в доме ненавидящего меня отца и счастье в объятиях любимого мужчины. – Розали резко замолчала, обдумывая что-то, затем удивленно произнесла: - А ведь так оно и получилось! Только между двумя этими этапами было мое неудачное замужество, неожиданное перерождение в вампира…

- Ты была замужем не только за Эмметом?
- Целых пять месяцев, - усмехнулась Розали. – Ройс вел себя все это время довольно сносно. Точнее сказать, я думала, что его праздность, властность и любовь к алкоголю лишь следствие свадебного путешествия, которое оплатили наши отцы. Каково было мое удивление, когда этот банкирский сынок вместо того, чтобы работать, спал до полудня, третировал меня и прислугу в течение дня, а с закатом солнца отправлялся по всем злачным местам. Однако Ройс не остановился и на этом! Его привычки изменились через месяц после возвращения из Парижа. Он стал приходить в мою комнату. Ночами, этими ужасающе долгими ночами он дыша перегаром исполнял так называемый супружеский долг. Когда я сопротивлялась его отвратительным рукам, то он меня бил. Господи, Белла, не делай такое лицо! Я была воспитана в совсем другом времени, где у женщин было столько же прав, сколько у рыбы в аквариуме!
- Это я понимаю. Не понимаю, как это допустила ты! У тебя такой характер, что…
- Все меняется, Белла. И я изменилась! Слишком поздно, чтобы спасти и спастись, но я изменилась.
- Что должно произойти, чтобы…

Девушка поднялась с кресла и подошла к окну. Она задумчиво вглядывалась в сумеречный лес и распускала свои волосы. Медленными и плавными движениями Розали вынимала шпильки, поддерживающие белокурые локоны в высокой прическе. Она продолжила говорить, лишь когда все пряди очутились на ее плечах:
- Когда я узнала, что беременна… Не смотри так на меня! Я была беременна ровно месяц и знала об этом только сутки, когда сбежала от мужа. Я понимала, что даже если Ройс захочет от меня сына, ребенка с его пьяными выходками я могу и не сохранить.
- Можешь не говорить, куда ты подалась – к отцу, который всю жизнь видел в тебе причину смерти матери.
- Да, - покачала головой Розали, словно сомневалась в уме той испуганной и наивной части себя, искавшей помощи у единственного родного человека. – Ройс нашел меня быстро, отец отдал меня из рук в руки… В ту ночь я видела его последний раз… Муж не довел меня до дома и закатил пьяный скандал посреди улицы. Я была готова бежать снова, но подоспели дружки благоверного. Рассвирепевший еще больше от насмешек собутыльников он избил меня, а затем…

- Не говори, не надо.

Я не хотела это слышать. Это было ужасно! Это было просто отвратительно! Я бы этого Ройса..!

- В грязном переулке меня нашел Карлайл и принес в свой дом. Он дал мне семью, которой никогда у меня не было: любящих родителей, брата, которого и любишь от всего сердца, и ненавидишь от всей души. Поначалу я не понимала ценности своего вампирского существования, не понимала и заботу, участие. В Эдварде меня раздражал его всевидящий взгляд и его идиотская способность слышать мысли. Я тогда говорила миллионы гадостей в минуту, лишь бы позлить парня, а при этом мило улыбалась, в такт разговора кивая головой. В конце концов Эдвард ушел… И я снова чуть не потеряла семью, которую и горьким, и чудесным образом приобрела.

- Ты рассказывала, как освободила его от навязанного самому себе обещания быть опекуном при Джейн и Алеке.
- Да, в самолете, когда я снова чуть его не потеряла… - добавила Розали печально, повернувшись ко мне. – Как видишь, моя история отличается от типичных любовных романов: пришлось многое потерять прежде, чем обрести покой в объятиях возлюбленного и обрести семью. К сожалению, это не просто одна болезненная потеря родителей в самом начале пути, но и разочарование в принце, который должен был сделать меня счастливой несмотря ни на что, а вместо этого растоптавший то, что еще сохранилось. Но самое ужасное, что я потеряла единственное дитя, дарованное мне небесами. Необласканое дедом, непринятое собственным отцом и неоплаканное родной матерью, потому что вампиры не плачут. Я часто пытаюсь себе представить его. Кто бы это мог быть? Девочка с чертовски правильными аристократическими чертами лица, как у Ройса? Или быть может улыбчивый мальчуган с ямочками на щеках, как у Эммета?

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть лишнего. У мальчика, родившегося от мужа бывшего просто не может быть чего-то от нынешнего…

- Почему ты решила мне рассказать? – встрепенулась я.
- Чтобы ты поняла – ты не единственная, кто может в этом противостоянии потерять что-то. И Эдвард не единственный, кто будет переживать твой уход. Если ты не поймешь это сейчас, там, в Вольтерре, ты можешь не успеть этого. А понять нужно одно: кто бы в нашей семье что ни делал - все нацелено на то, чтобы сохранить наши семейные пары полными. Твое заточение в этом домике - пусть непродуманный до конца, но все же тот шаг, который сделали для тебя Эдвард и Чарли. Твой эксцентричный монолог с завуалированными благодарностями вампирам и оборотням был слишком близок к раскрытию наших тайн. В бешенстве ты могла… - Девушка предостерегающе подняла руку. - Не надо отрицать, Изабелла, я знаю, что это маловероятно. Но это возможно в теории… Как и тот факт, что Элис могла не суметь уговорить Рене остаться в тот вечер. И как бы мы с этим справились по-твоему?
- С моей истерикой по поводу отсутствия матери или с нынешней обидой на тот факт, что вы не можете до сих пор поверить в мое умение хранить тайны жителей Ла-Пуш и вашего дома? – усмехнулась я.
- С первым, - улыбнувшись, взмахнула рукой Розали. – Конечно, с первым.
- Я думаю, что вопрос решился сам собой.
- Как это?
- Вместо того, чтобы запирать любимого члена семьи в Богом забытом месте, разрешили бы Рене убраться восвояси. А накануне церемонии мы бы делигировали Элис к моей матери, где силой убеждения или просто силой, что в случае с провидицей практически одно и то же, она бы притащила великолепную миссис Дуаер прямо на первую скамеечку от алтаря и подала великолепный кружевной платок с инициалами.

Блондинка рассмеялась. Впервые Розали рассмеялась над полушуткой-полупредложением, высказанным мной! Это безумно льстило! Я чувствовала, что разрядив обстановку после этого довольно серьезного разговора, стала ближе к взаимопониманию с еще одним членом семьи.

- И все же, я буду настаивать на твоем присутствии при разработке стратегических планов. Твой вариант намного лучше, чем осуществляемый нами. В нем ты не ведешь себя, как идиотка.
- Веду, но всего лишь один раз, - улыбнулась я, глядя в спину уходящей девушки.
- Я передам Эдварду,что ты наконец-то заговорила, - бросила через плечо Розали.

Я согласно кивнула, понимая, что вряд ли она заметит это движение. Хотя кое-что мне казалось недосказанным...
- Роуз?
- Да? - обернулась она на пороге.
- Ройс. Что с ним стало?
- Я их убила. Всех, кто был в тот вечер с ним, и его самого, - сверкнула клыками девушка и тихо прикрыла за собою дверь.

****
На мои плечи опустилось мягкое покрывало с дивана в гостиной. Эдвард очень осторожно сел рядом и притянул к себе, боясь, что моя злость еще не прошла. Громко вздохнув от нахлынувших эмоций и ощущений, я устроилась поудобнее в объятиях любимого.

- Я должна сердится на тебя, - прошептала я.
- Я на тебя тоже, - улыбнулся парень в ответ.
- И вместо этого мы обнимаемся на крыльце чужого дома.
- Ну, не такой уж он и чужой, - поправил меня Эдвард.
- А вы за него налоги платите? – совершенно невпопад поинтересовалась я.
- Это надо у Розали с Эмметом спросить, - ухмыльнулся парень, прижимая меня к себе сильнее, чем прежде. – Кто бы мог подумать, что даже тот факт, что мы виделись с тобой каждый день, не помог. Я сейчас чувствую себя впервые так спокойно и счастливо. Я определенно скучал по тебе.
- Я думаю, что ты скучал по моей чепухе.
- По всему, - убежденно заявил вампир, приподнимая мой подбородок. Покрывая легкими поцелуями мое лицо, он начал перечислять: - По твоим глазам, улыбке, теплу, скулам, нежности, страсти, носику…

И так продолжалось долго, пока жених наконец не добрался до губ и не впился в них настойчивым поцелуем. Эдвард пересадил меня на колени, а я, придерживая покрывало на своих плечах, закутала в него нас обоих.

Это был несомненно один из самых счастливых моментов за последние недели. Мы наслаждались близостью, отбросив все эмоции, кроме жгучей необходимости друг в друге. Впервые мы не злились, не боялись моей матери, приближения дня свадьбы, моего обращения, Вольтури и даже не страшились случайно заняться в порыве страсти сексом…

«Черт! Зря я об этом подумала».

И как будто назло моим мыслям Эдвард перестал кокетничать. Он углубил поцелуй и отправил свои руки блуждать по моему телу. Его тонкие пальцы касались едва заметно, оставляя невыносимое желание большего.

Я прижималась к любимому плотнее, стараясь не спугнуть его стонами, то и дело вырывающимися из горла. Эдвард же все больше и больше терял голову, о чем говорили ладони вампира, сжимающие мою грудь.

«Сейчас позвонит Элис», - подумала я, чуть не плача, в момент, когда покрывало скользнуло с наших плеч на землю.

И вновь я угадала! Раздался звонок на сотовый телефон жениха.
Когда телефон с небольшим перерывом зазвонил третий раз, я мягко отстранилась от Эдварда и подумала, что пора смещать с должности провидицы несносную занозу.

- Три дня, любимый, всего лишь три дня, - прошептала я, вытаскивая мобильный из нагрудного кармана Эдварда. – Привет, я тоже рада тебя слышать, Элис…