За окнами спальни двухэтажной виллы брезжил рассвет и царил исключительно свет прекрасной Авроры. Многоцветные лучи развлекательных лазеров угасли несколько часов назад. Тогда же затихла и выключенная хозяйкой дома музыкальная система.

Антоний Тар только что нехотя покинул двуспальное ложе, жаркое от бушевавшего всю ночь в нём пламени любви. Он уже надел чёрный плащ - эту вторую кожу каждого носферату – и, сложив руки на груди, подошёл к окну.

- Как мало у нас в погоне за мечтами времени любоваться не менее ценной красотой, что окружает нас, – тихо сказал граф.

- Такова жизнь, – вздохнула, сладко потянувшись на кровати, Арита. Её нагое соблазнительное тело покрывали капельки пота.

- К сожалению так. – Чёрная фигура заметней сгорбилась, словно ей на спину сейчас лёг увесистый груз. – Сегодня у нас пятница, четвёртое августа. Завтра будет суббота, пятое… и так дальше и дальше вдаль. Где всё ещё и не разглядеть дня, когда мы сможем объявить: «Наша жизнь иная. Мечты и она соединились, и мы вправе наслаждаться красотой, когда пожелаем!» Антоний Тар повернулся к окну спиной. – Сегодня же возвращайся в Россию. Упрочивай свою власть над этим мелким человечишкой со странным прозвищем Пух, если он ещё жив. А также усиливай контроль нашей группы над слежкой за этим сборищем безмозглых пешек, подобранных в дурдоме владыкой Аспидников. Мы обязаны раскусить, какую именно игру он затеял прежде, чем Первый Бес задействует в партии… - граф замолчал, сел в кресло и издал смесь из утробного рыка гнева и мучительного стона.

- Раны? – блондинка подскочила с кровати. Подбежала к носферату. – Чем помочь? – Она встала на колени и, взволнованно заглядывая в мрачную глубину капюшона, взяла возлюбленного за руку, спрятанную в обширном рукаве.

- Раны пустяк, милая, – прохрипел вампир. – Моя дальнозоркость - вот беда! – в его голосе забурлила злость. – Что у себя под носом не углядел. Глупец! Королева! Владыка культа отвлекает пешками внимание врагов от поистине бесценной для него фигуры! Его королевы! Настоящей и единственной во вселенной! – граф громко расхохотался.

- Тар, я не понимаю, – сдавленно произнесла Арита. – Грей что, женился на одной из смертных? Или взял замуж одну из своих многочисленных наложниц?

- Нет, любимая! – Антоний Тар встал и, взяв блондинку за подбородок, поднял её с колен. – Все глупцы! И Прорицатели в том числе! Но во мне есть искра гениальности! – Он с жаром поцеловал встревоженную нахмуренную женщину. – И ты её пробуждаешь! – Нежно обняв заулыбавшуюся блондинку, граф подвёл её к окну. – Смотри. Ты видишь, как вчера превратилось в сегодня и там, за розовой дымкой горизонта маячит завтра? Что для тебя желанней всего, когда эту красоту ты наблюдаешь миллионы и миллионы раз?

- Смотреть на рождающийся новый день вместе с тем, ради кого мне больше не было бы страшно никогда не наблюдать это замечательное зрелище, – вдохновлённо прошептала Арита, прижимаясь к вампиру и склоняя голову ему на плечо. – Мне с тобой не бояз… - женщина вдруг вздрогнула, будто её ведром ледяной воды окатили. Отстранившись от мужчины, она резко подскочила вплотную к окну. Прижалась всем телом к стеклу. Зашипела: - Она самка… - ударила ладонями в прозрачную преграду и одновременно со звоном осыпающегося стекла повернулась к графу. – Дориан – Химера! Гибрид! Человеческий Гибрид! – воскликнула блондинка с лихорадочным блеском в глазах. – И нет для него ничего дороже, чем обрести ЕЁ! Что ему все женщины мира? Пресные на вкус игрушки! А она – самка его вида, тоже последняя, да ещё с такой харизмой… Дети! – вскрикнула Арита. – О ужас, он бы целовал ей ноги и сделал бы всё, чтобы бросить весь мир к её ногам, ради её любви и потомства! Но теперь… - она побледнела. – Грей не поступится ничем, дабы жестоко изничтожить нас. Он узнает, неизбежно проведает, кто убил его мечту. – Голос блондинки стал словно стон из могилы. Она подступила к чёрной недвижимой фигуре. Граф походил на устрашающее каменное изваяние, одарённое дьявольскими силами убивать лишь одной своей тенью. – Милый, мы должны бежать в самый дальний уголок галактики. – Стригойша устремила умоляющий взгляд во мрак будто бездонной глубины капюшона.

- В схватке с Дорианом первыми погибают те, кто отступают, – спокойно заметил носферату. Взял женщину за плечи. – Я смогу обезопасить нас, защитить тебя! – уверенно пообещал он. – К тому же я, по-видимому, не убил Альсу... Не полностью убил. – Граф сокрушённо опустил голову и, обняв блондинку, прижал губы к основанию её шеи. – Правильней признать то, что я, очевидно, не ту убил, что было нужно. Но я исправлю свою чудовищную ошибку, и эта мразь Эрус, сам того не ведая, мне в этом с огромной радостью и рвением поможет. А затем эта шавка подзаборная сдохнет в мучительной агонии, – тихо прорычал он и ласково поцеловал бархатистую кожу возлюбленной.

- Не объяснишь свои мутные слова? – спросила шёпотом женщина с интонацией «пожалуйста, ответь мне правду».

Антоний Тар поднял голову от её ключицы.

- Прорицатели заверили меня, что Химера Альса мертва, но её дети живы и навещают её могилу. В будущем они сильны, как боги, а не как звери. Объяснение этому одно: метким выстрелом попав в голову носителю, я совершил роковой промах. Не убил тело носителя, лишь тяжело ранил паразита. Настолько серьёзно, что дальнейшее преобразование в половозрелую Химеру сомнительно. Разум одной из них мёртв. Грею не важно будет, кого не стало, Ады или Альсы, скорей всего ему плевать на обеих, потому как его исключительно интересует возможность использовать тело носителя для рождения гибрида! А вот уже с той Дориан будет не разлей вода, не разлучи огонь, и их совместное потомство уподобится грозным богам! Но нам принципиально важно, кто остался в частично изменённом теле – Ада или Альса?

- И ты боишься, что убил не Аду, – удручённо сказала Арита.

- Согласись, я не зря страшусь. Хотя... Неужели во мне есть и капля трусости? – граф усмехнулся.

- Ты прав, милый. Ада совершенно непредсказуемая и безумная девка. Альса могла бы и не подпустить к себе Грея. У неё королевская стать! А Дориан злая бешеная крыса из канализации, мнящая себя павлином из царского сада! – блондинка оскалилась. – Эта же сучка из психлечебницы вполне может узреть в нём рыцаря в сияющих доспехах и без малейшего сопротивления раздвинет для него ноги. Ему и витиевато обольщать её не потребуется, покажет ей золотую монетку, и эта дешёвка расстелется перед ним, руша все наши мечты! Про Эруса, узнавшего вдруг, что Альса мертва, и размышлять не желаю! У этого шакала, почитающего себя благородным защитником сирых и обездоленных, ещё хватит извращённого великодушия не потрошить носителя без хозяйки внутри! Он же у нас светоч миссии света, разгоняющего губящую всё живое тьму! Возьмёт и опеку над несчастной жертвой устроит. Эта смазливая шлюха и ему под хвостом полижет, а он да и затащит её в койку, дабы пожалеть бедную сиротинушку! Извращенец Дориан наверняка такому повороту немало обрадуется и, посадив приручённого своей сучкой пса на короткий поводок, натравит его на всех врагов Аспидников! Вот веселье пойдёт! – эмоционально высказалась Арита.

Носферату громко рассмеялся.

- Любимая, - Антоний Тар нежно провёл рукой по растрёпываемым слегка прохладным из-за ветра солнечным волосам женщины, - тебе бы сценарии для молодёжных ужастиков в Голливуде писать! Кроме как в кино, такое развитие событий совершенно невозможно. Дориан и Эрус в постели с одной женщиной, на которую у них диаметральные планы. Никому и ничему не поставить их, как братьев, спиной к спине в смертельной битве! Пёс никогда не поверит, что Альсы нет, даже будь это так. Он разорвёт на куски носителя без колебаний, слишком велика в нём ненависть! Она мешает ему здраво мыслить! Главное, чтобы Эрус не напал на девчонку раньше, чем нам нужно. Он должен угодить в капкан, в котором лишится головы! Гарантировано лишится! И Грей будет в этом капкане одним из зубьев! Но не самым большим и острым! – Граф жадно поцеловал раскрасневшуюся от возбуждения блондинку. – А в остальном ты верно рассудила!

- Но до тебя, мой император, мне в силе ума так же далеко, как ладонью дотянуться до солнца! – Соблазнительно улыбаясь, блондинка увлекла носферату к постели. – Ты же можешь себе позволить задержаться со мной ещё на полчасика?

- Даже если не могу… разве смею тебе отказать? – вампир рыкнул и за ухо игриво куснул хихикающую женщину. Откинулся спиной на кровать. Арита оседлала его и, облизнувшись, запустила руки под плащ. – Но ответь мне, милая, а порученный тебе для выпаса козлик Пух уже настолько же ручной? – в голосе графа была страсть, усмешка и горсть жгучей ревности.

- Михаил уже с аппетитом ест с моих рук всё, что я предложу, – с придыханием сообщила женщина, волнообразно двигая бёдрами. – А очень скоро он будет счастлив выполнить все, о чём бы я его ни попросила. – Она наклонилась вперёд. Жарко и жадно дыша, подставила для поцелуев разгорячённого мужчины жаждущую ласку грудь. – Ведь я злая, но добрая на нежности и щедрые обещания! А его хозяйка, полоумная сучка Ада, скупая, жестокая гадина из преисподней! – Арита, сладострастно вскрикнув, ехидно засмеялась.

***

Солнце уже стояло на сцене в зените славы, когда Антоний Тар нашёл в себе силы вырваться из пут плотских удовольствий, без меры даруемых ему развратной стригойкой.

По изумрудной лужайке чёрная сгорбленная фигура графа двигалась так, будто великая кобра плыла, поднявшись и раскрыв капюшон парусом попутному ветру. Арита не провожала его к вертолёту. Он строго запретил ей покидать виллу, пока чёрно-золотая винтокрылая машина не оторвётся от земли. Иначе носферату опасался, что горячее либидо подруги легко увещает его задержаться на очередные полчаса, которые незаметно растянутся до полуночи.

Задумавшись о дочери, о том, какой бы радостью компенсировать ей затянувшееся ожидание и тревогу за неидеального отца, он опрометчиво не обратил внимания на то, что пилот не покинул кабину, не встретил его и учтиво не отворил ему дверь. Садясь в комфортный салон, граф в который раз мысленно корил себя. Он считал, что лучший отец смог бы уберечь свою ненаглядную девочку от разбитого сердца и несправедливых унижений, выпавших на её долю, от тех страданий, которые она пережила по вине заносчивого подонка, не разделившего её светлые чувства. А ему это не удалось. И Инелия сполна нахлебалась горя. А что самое ужасное, ей предстояло до конца своих дней осушать чашу скорбной женской доли брошенной благородной девушки, полной едкой жидкости – одиночества. Будь Инелия невысоких моральных принципов, то наверняка бы давно утешилась с теми, кто за деньги готов на всё, и жила бы она, получая наслаждение от чувств тела, забыв о чувствах души. Выбросила бы из памяти мразь, его образ, его слова, его прикосновения, растоптала бы отвергнувшего её любовь. Но она другая… Она будет страдать и страдать, только если что-то не переменит мир! Не поставит его с ног на голову! Тогда уродливость снаружи станет ценней внутренней красоты! Тогда опозоренные будут с гордо поднятой головой смотреть на кланяющихся прежних угнетателей, что унизили и втоптали в грязь невинность, свет искренней любви! Но кто, если не он – не лучший, не идеальный, но верный и самозабвенный отец – перевернёт неправильный мир? Кто, если не он, спасёт его девочку от новых неисчислимых капель слёз, которые она уже проливает и проливает в одиночестве? Кто даст ей надежду и веру, что она будет счастлива, будет обнимать любящего и достойного её светлого сердца и чистой души мужчину и целовать своих детей? Кто это сделает, если не он – не её отец?

- Взлетаем. Возвращаемся в Южный комплекс, – распорядился Антоний Тар и окоченел.

В салоне пахло кровью. Голова пилота была свешена на грудь, казалось, он уснул, только сон этот был вечный. Сердце в человеческой груди молчало.

Занимающее кресло второго пилота Нечто - почти полностью прозрачное – пошевелилось. Силуэтом оно напоминало высокого и весьма крепкого физически человека. Из района головы Нечто, там, где у людей располагаются глаза, сверкнули на вцепившегося в сиденье графа два ядовито-жёлтых огонька.

- Добрый ли для тебя день, наш заслуженный слуга? – шипящим, с нотками голодного рычания голосом спросило Нечто.

- Зависит от того, для чего вы здесь, – покорным тоном ответил Антоний Тар. К своему сожалению, он прекрасно знал, с кем говорит. А ему так хотелось бы питать иллюзии, что сейчас не убийца его пилота, а он сам контролирует свою жизнь. Немного дополнительной уверенности и самообладания ему бы теперь не помешало, в такой ситуации их добавка никем бы не посчиталась лишней.

- А ты не догадываешься? – в интонации Нечто отчётливо послышались раздражение и угроза.

- Я сообщал вам, что спешка в этом вопросе чревата фатальными последствиями. Если я буду действовать неосмотрительно, это погубит ваши интересы!

- А с ними твою, твоей дочери, твоей любовницы, твоей жены, твоей родни жизни, – без эмоциональной окраски указало Нечто. И с гневным шипением прибавило: - Но мы в любом случае устали ждать. Царице нужны результаты!

- Как раз их я и заполучил буквально несколько минут назад. Собирался долететь до своей обители и связаться с вами по безопасному каналу. Но вы своими безоглядными поступками ставите под угрозу свою миссию и такую для вас мелочь, как моя и моих близких жизни, – в голосе графа появились властность и напор. В его коварном разуме созрел блестящий план, превращающий его из добычи в хищника. Теперь он без ложных иллюзий был уверен – его судьба в его руках! И он с позиции силы продолжил: - Ваше самоуверенное театральное появление на Тами не осталось незамеченным и без ответной реакции! Вы почти сорвали, уничтожили всю свою миссию этим несогласованным со мной ходом! Культ «Яблоко и Аспид» обнаружил вас, вышел на Эруса и, вероятно, предложит ему союз! Царица Даминаусов обрадуется объединению лютых врагов, согласных на время пожать друг другу руки и вместе противостоять вам? Наверняка они гораздо сильней будут ненавидеть Исчадий вместе, нежели отдельно друг друга! Как её величество Мора оценит перспективу сражения своего несметного флота против сил Ордена, поддержанных эскадрами Аспидников и звездолёта их друга, единственного сбежавшего от вас фаэтонца с мощнейшим кораблём в галактике? Ах, да, с ними будут ещё какие-то там сотни и сотни крейсеров и прочей мелочи от КОРН, Союза Кассиопеи, Боррианского конгломерата, Корелянцев с ГСВВ, и плюс скромная флотилия от ГАОС. Но это же пустяки для вашей армады! И если к ним вдобавок примкнут легионы Тарбийской империи и Лакнийцы? Но это тоже ерунда! Армаде Исчадий что миллион грозных кораблей противников, что одно утлое судёнышко – нет разницы! Вы их уничтожите и не заметите! Или нет? Или главная наша цель и залог грядущего триумфа в битве и славы Царицы Мора это стратегия «Разделяй и властвуй»?! Молчите? А что так? Я вот желаю вас послушать! Чем вам помогло шоу с уничтожением базы в Антарктике? Что оно нам дало, кроме проблем?

- Граф, я бы с неописуемой радостью на ваших глазах по маленьким кусочкам живьём съел вашу дочь, – злобно, глухо прорычала почти полностью прозрачная фигура. – Очень надеюсь, вы однажды разочаруете Царицу и лишитесь её благосклонности. Тогда мы придём, и вы будете пресмыкаться, как раб!

- Не питайте ложных надежд. Я всегда буду более привилегированным слугой её величества, чем вы! Царица Мора ценит ум более, нежели нечувствительный к ударом лоб и, простите, зад! – Антоний Тар откровенно нагло насмехался. И знал – ему за это ничего теперь не будет. Он очень нужен и ценен хозяйке этого Исчадия, и как бы тот ни желал его смерти, он не прикоснётся к нему и пальцем.

Нечто под вуалью невидимости, что мыльный шар, сплющило голову и так мёртвого пилота. Салон забрызгало кровью и мозговой жидкостью. Носферату и не шелохнулся. Внутренне он улыбался.

- Что Аспидники предложили как гарантии своей честности Эрусу за посредничество в установлении союза с Орденом? И вы наконец нашли Альсу? – глухим, сконцентрированным голосом спросило Исчадие.

- Сначала вы скажите, зачем уничтожили базу и вдобавок оставили улики? – обозначил условие граф.

- Не вашего умишка дело. У нас был чёткий приказ. Царица ведёт на Тами не одну шахматную партию, и есть та, в которой её величество манипулирует фигурами без услуг чужеродных посредников, – последовал ответ с презрительной интонацией, сфокусированной в последних словах.

- Приказ есть приказ, – холодно, по-деловому начал граф. – Однако солдат обязан просчитывать, как выполнить его, не загубив план победы не в конкретной битве, а во всей войне. К сожалению, мудрейшая Мора поручила, несомненно, деликатную операцию совершенно недостойным исполнителям, и те допустили печальные промашки. Их следствием стало то, что Аспидники предложили Эрусу ту, которая несказанно интересует и, очевидно, крайне важна Царице живой и в добром здравии. Если бы не я лично… случилось бы непоправимое. А так благодаря моим стараниям, расторопности и самопожертвованию ещё есть надежда, что сокрушительная беда миновала.

- Говорите уже прямо! – со страхом и яростью прокричало Исчадие. – Достаточно набивать себе цену! Вы будете очень щедро вознаграждены, если принесли Царице пользу!

- Я практически одновременно с Эрусом узнал местоположение Альсы. Она в России, внедрилась в тело душевнобольной и физически неполноценной девчонки по имени Ада. Запустила процесс превращения в половозрелую особь и принялась собирать маленькую отчаянную армию. Очевидно, для большой войны прямо на Тами. Альса явно пошла ва-банк. Решилась на последний безумный бой сразу против Эруса, ОНИ и Тарбийской империи в самом чувствительном для неё месте! Немедля Эрус послал наёмников убить носителя! Наверняка он всерьёз не надеялся на их успех. Думал потрепать Альсе нервы. Но наёмники оказались удивительно на высоте. Если бы я с несколькими соратниками запоздал хотя бы на несколько секунд, направленные Эрусом головорезы достигли бы своей цели! Я вступил в жаркий бой. Увы, носителя уже тяжело ранили. Но мы, не жалея своих жизней, не позволили её добить! Наёмники были уничтожены. Из моей группы тоже пали все. Меня же серьёзно ранили. Арита вывезла меня из России домой на лечение, проверить достоверность моих слов вам будет нетрудно! Также Арита организовала внешнюю, дальнюю охрану носителя. К сожалению, это не гарантирует безопасности для Альсы. Эрус непременно не раз попробует ещё нанести удар ей со спины, вдохновлённый таким-то успехом, казалось бы, заурядной и лишь чудом провалившейся попытки. К тому же самая дурная новость то, что Аспидники, проанализировав чьё-то вмешательство в процесс мести Эруса, пришли к выводу, что продешевили, преподнеся ему фактически даром крайне ценную для влиятельных сил Химеру. И, образно говоря, в текущей большой игре раздали себе карты заново. Теперь Аспидники трепетно опекают носителя! Прилагают все усилия, чтобы девчонка не умерла. Очевидно, что Эрусу они её больше лишь за слова о союзе передавать не намерены! Если и отдадут, то за серьёзные конкретные действия и обязательства со стороны Ордена. Либо Аспидники собираются использовать Химеру в более тонкой партии. Как главное оружие против нас! – отчитался ровным тоном Антоний Тар и прибавил с досадой: - Допустимо предположить, что они куда лучше осведомлены о её ценности, чем я.

- По моему, граф, это вам известно гораздо больше о той, что важна Царице, чем нам бы хотелось, – в голосе Исчадия бурлила едва сдерживаемая злоба.

- Я люблю историю. Люблю думать, анализировать, сопоставлять мифы и факты. Изучать древнейшие манускрипты. И не ограничиваю себя узколобыми взглядами. Я воспринимаю мир как безграничный океан возможностей! Кто-то глух и слеп к чему-то невероятному, к мысли о нём, к слову фантазии, к восклицанию безумного открытия. Кто-то ханжески насмехается или искренне глумится над ним. А я с упоением немедля ищу это невероятное! Ставь вы мне это в порок, не избрала бы меня Царица ей служить! Так с чего же вам досадовать и удивляться, что я смею знать больше, чем вы мне сообщаете? – с усмешкой задал вопрос носферату.

- Адрес, где содержат носителя? – прошипело Исчадие.

- Непременно сообщу вам с дополнительными свежими сведениями от моих разведывательных источников по надёжному каналу связи, как только доберусь домой, улажу неотложные дела и немного отдохну. Раны, знаете ли, дурно влияют на самочувствие! – нагло заявил граф.

Ядовито-жёлтые огни полыхнули на месте, где под покровом прозрачности находились у Исчадия глаза.

- Будь так. Но если мы не получим от вас данные в течение суток, то я улучшу своё самочувствие, выпотрошив вами любимую стригойку.

- Вы лучше бы Эрусу угрожали. А я-то знаю своё дело и ценю доброе отношение Царицы к себе, – проскрипел граф со сталью в голосе. – И не дам вам повода очернить меня перед ней. А за чужие просчёты ответ держать не намерен. Если пёс Патриарха в конце концов доберётся до Альсы, в этом не моя вина будет! Я признаю только малую часть ответственности, ибо большая будет тяготить тех, кого я своевременно предупредил о грядущей беде.

- Какой же вы скользкий, - с отвращением констатировало Исчадие. – Вас ещё не схватили, а вы уже мутите воду своей гадкой слизью, чтобы удрать. Не извольте излишне извиваться. Мы возьмём умиротворение Эруса на себя. Но если вы только действительно оправдаете своё красноречие о вашей любви к исканию невероятного! Иначе Эрусом заниматься вам. А вы ведь боитесь его, дрожите перед ним… Это животный ужас добычи перед хищником, – Нечто засмеялось.

- Да, боюсь. Потому что я не глуп! – прорычал носферату и сложил руки на груди.

Исчадие подавилось смехом. Сверкнуло глазами. И тоже зарычало:
- Так докажите, насколько вы умны, оправдайте… Что же невероятного о интересе Царицы к Альсе вам известно?

- Вам с самого начала поведать трогательную историю об одной разбросанной волей рока по галактике великой семье? О племяннице, миллионы лет среди мириад звёзд неустанно ищущей тётю, только не для чаепития у камина, а для единения в порыве жестокой мести тому, кто их предал? Рассказать в деталях, что сотворил отец Царицы с миром своей дочери и сестры? Описать во всех красках, почему тётя вмиг не раскроет объятия племяннице, а скорей оскалится, узнав о ней? Поделиться…

- Замолкните, граф. И лучше больше не думайте об этом невероятном! – рявкнуло Исчадие и покинуло вертолёт.

- О нет. Как же я могу не думать о двери в иную вселенную?! – Антоний Тар самодовольно усмехнулся, провожая ненавидящим взглядом почти абсолютно прозрачную рослую фигуру. Исчадие быстро удалялось в сторону от виллы. Мгновение – и его уже было не заметить. Граф перебрался с пассажирского сиденья на место второго пилота. Брезгливо стряхнул с приборной панели куски плоти безголового трупа и, переключив требуемые тумблеры, запустил двигатель.

***

Прибыв в южный подземный город североамериканского комплекса Носферату, Антоний Тар первым делом отобедал. В меню была азиатка лет тридцати от роду. Он быстро, без всяких злорадных садистских прелюдий вонзил в её шею клыки и осушил вены. Без особой надобности ему претило играть с пищей, в отличие от многих высших хищников, которых он знал. Хотя страсть забавляться с добычей ему не была чужда как таковая, он старался ей не потакать. Причина крылась в том, что к графу при играх с жертвой неизменно приходило чувство, будто теперь он спустился на ступеньку ниже и находится значительно ближе, а не выше рядов обычных зверей, когда он-то себя относил исключительно к благородной касте дрессировщиков.

После обеда Антоний Тар принял медицинские процедуры и переоделся в благоухающий чистотой первой зимней ночи плащ. Посетил Совет Девяти с отчётом о ходе расследования уничтожения антарктической базы. Большинство из сказанного им руководителям Носферату было выгодной лишь ему аккуратной хитрой ложью. Он убедил властителей лукавыми полунамёками, деликатными предположениями, смелыми допущениями и клятвенными заверениями, что совершившие преступление вот-вот будут всецело изобличены. А затем, возможно, и строжайше покараны, если, разумеется, силам Тарбийской империи улыбнётся немного удачи в отправлении правосудия. Ведь выявляемые расследованием следы чётче и чётче ведут к уже многие тысячелетия не поддающейся и хирургическому лечению гнилостной опухоли на теле империи, к этому неуловимому лидеру культа «Яблоко и Аспид». Совет Девяти остался удовлетворён уже проделанной графом работой и даровал ему больше полномочий и средств для достижения ещё более значительных результатов: уничтожения господина Аспидников или как минимум ликвидации их дерзкой ячейки на Тами.

В триумфально-приподнятом настроении Антоний Тар вернулся к себе в апартаменты. Застав дочь за чтением «Ромео и Джульетты», он натужно вздохнул и проворчал:
- Я был бы счастлив застукать тебя за любой непристойностью, только бы ты навсегда бросила лелеять в себе эти мучительные, печальные сказки о вечной и великой любви. - Обняв поднявшуюся к нему с кровати Наинелию, он мягко поинтересовался, не терзала ли она себя ещё и голодом в его отсутствие.

- Я ела, отец, – тихо ответила она, скромно опустив голову.

- Мне не составит труда это проверить, – строго сказал он.

- Я выпила три пакета, по литру каждый, – прошептала Наинелия, и её сутулость резко увеличилась.

Из графа вырвался не то стон, не то рык. Глубоко и шумно вздохнув, Антоний Тар нежно прижал к себе сжавшуюся было в комочек дочь.

- Инелия, милая моя девочка, я надеялся, что рядом с любящим отцом ты дашь волю своей природе. Я люблю тебя и не могу не следить за тобой, волнуясь за твоё благополучие! По моим сведениям, ты нормально не питалась уже дольше пары месяцев. Потребляешь это холодное и мёртвое из пакетов… - граф вздрогнул, словно к его голой коже прикоснулись тысячи липких ледяных щупалец. – Донорская кровь не предназначена для регулярного употребления. Сколько ещё миллионов раз мне биться головой об стену твоего упрямства, повторяя тебе азбучную истину? Убеждая тебя, выводя вплоть до применения грубой силы из состояния саморазрушения! Чтобы жить, ты обязана пить кровь из горячей плоти! Донорская лишь поддерживает твоё существование, но она и медленно травит тебя с каждым глотком. – Он тяжко вздохнул, уткнулся лбом в макушку склонённой к его плечу головы дочери. – Пожалей меня, родная.

- Отпустишь пять человек, которых я выберу, в обмен на одного, которого я съем? – прося, едва слышно спросила Наинелия.

- Будь тебе не стыдно за такое расчётливое манипулирование чувствами отца, я бы категорично сказал «нет»! Но… - Антоний Тар повёл плечами. – Идём в кладовую. Я отпущу шестерых. – Он приобнял дочь за талию одной рукой. Вторую Наинелия трепетно прижимала к своим губам.

- Спасибо, папочка! Ты лучший в мире из отцов!

- Хотелось бы верить, – вздохнул граф и направился с дочерью к входной двери.

По завершении трапезы Антоний Тар выполнил предыдущее обещание, данное своему дитю, в котором не чаял души. На сверх манёвренном и скоростном, современном по галактическим меркам летательном аппарате, иногда невежественными землянами обзываемом НЛО, прибыл с Наинелией в уединённое очаровательное место. Правда, поначалу ничего очаровательного носфератка не заметила. Их транспортное средство зависло где-то среди бескрайней жёлтой с редкими вкраплениями коричнево и серого пустыни, иссушенной красным солнцем, уходя ко сну, целующим дрожащий горизонт. Но когда сияющий серебристо-белым светом летательный аппарат стал медленно снижаться, под ним вдруг из ниоткуда появилось громадное, шайбоподобной конструкции, чёрное строение. В его крыше приглашающе разверзлось отверстие. «НЛО» проплыл через него, и Наинелия ахнула, в порыве восхищения прижав руки к груди, к взволнованно забившемуся сердцу. Внутри строения в нежном свете весеннего дня вокруг завораживающей синевы озера раскинулся сад – прямо-таки райский сад. Он был полон диковинных цветов многообразных форм и окраски бутонов. С причудливых деревьев вспархивали удивительные яркие птицы. Забавные пушистые зверьки то и дело шныряли по серебряным дорожкам, опоясывающим водоём и растекающимся от него по саду, словно майские ручьи. А по светло-синей глади озера, будто по заказу, в самом его центре грациозно скользила пара угольно-чёрных лебедей, гордо держащих головы на благородно изогнутых тонких шеях.

- Что это, отец? – с восхищением спросила Наинелия, жадно пожирая взглядом природную красоту за пределами кабины и с неимоверным нетерпением ожидая, когда сможет выскочить из той.

- Мой личный Эдем! – ответил Антоний Тар и не без ликующей улыбки, заполнившей всего его, аккуратно приземлил транспортное средство на миниатюрную посадочную площадку. Отверстие в крыше строения тут же затворилось. Окажись снаружи некий наблюдатель, он бы вновь смотрел на неразбавляемый ничем монументальным унылый пейзаж безбрежной пустыни, укрываемой приближающейся ночью. Наблюдатель наверняка бы принялся тереть глаза, гадать, стал он свидетелем странного миража или застал явление из разряда потустороннего…

- Твой?

- И твой, милая! – тепло сказал граф. Открыв двери «НЛО», он стремительно вышел из него и, обойдя спереди, подал руку дочери, заботясь, чтобы она непринуждённо покинула салон. – Мы достаточно богаты, дабы его себе позволить, и весьма влиятельны, чтобы если кто и прознал, то лишь с завистью прикусил язык!

- Я ничуть не сомневалась в силе твоей власти, отец. Меня удивила открывшаяся в тебе сторона влечения к изящной красоте, – кротким тоном сообщила Наинелия и, глубоко вдохнув, сладко простонала: – Сколько волшебных ароматов! Какие чудесные птичьи трели!

Тут носфератка заметила на серебряной дорожке, уходящей вниз от посадочной площадки к озеру, группу красочных порхающих бабочек и, засмеявшись - по-детски радостно и беззаботно – побежала к утончённым созданиям.

- Да… я полон сюрпризов. Во мне без тренья совместимы гений злодейства и почитатель прекрасного творенья, – прошептал Антоний Тар и неспешно пошёл за дочерью, увлечённо играющей с бабочками среди реки цветов.

Через какое-то время Наинелия подбежала к отцу. Он стоял у кромки воды и кормил с рук без страха подплывших к нему лебедей. Но с приближением второй чёрной фигуры, птицы взволнованно отдалились от берега.

- Испугались, – с печалью сказала носфератка. – А где ты хлеб достал, когда? Всегда гордилась умением моего папы быть отменно предусмотрительным! – Она взяла его под руку и прижалась щекой к его плечу.

- Здесь под землёй вмонтированы кормушки, нужно знать правильную команду, и тогда получишь то, что желаешь. Возьми, - граф дал дочери кусок белого хлеба. – Бросай маленькими частями, каждую из них чуть ближе и ближе к себе. Страх в тех, кого приручаешь, сменится благодарностью, привязанностью и любовью, – голос Антония Тара был окрашен грустью. – И любой, кто способен чувствовать сердцем, доверится твоим рукам. Но ты никому не должна верить!

- И даже тебе? – весёлым тоном спросила вампирша, бросая кусочки хлеба лебедям, как советовал отец.

- Особенно мне! – серьёзно и строго ответил носферату. – Хотя я искренне желаю тебе лишь добра!

- Папа…

- Инелия, ты обязана уехать, затеряться в галактике и забыть, что ела с моих рук, – потребовал граф. – Помни это место, не забывай, как обманчивы пустота, красота и опасно то, что способно таиться в них.

- У тебя неприятности из-за Эруса? – девушка напряглась, буквально мёртвой хваткой вцепилась в руку отца. – Ты боишься его мести за нападение на Альсу? За то, что посмел в угоду клану украсть у него минуты мести? Ты опасаешься, что он ударит по мне? Поэтому отсылаешь меня прочь? Гонишь прятаться и душить в себе любовь к тебе?

- Предположим, это так. Ты ослушаешься меня?

- Я не уеду. Для меня нет опасности, а грози мне смерть, я бы все равно осталась, – тихо, но твёрдо сообщила Наинелия. Отошла от графа и, подставив ладони с хлебом под клювы лебедей, прошептала: - Мне легче умереть, чем бросить того, кого люблю, даже если я глупая приручённая животина. И Эрус не тронет меня. Он обязан мне жизнью и не нарушит долг чести.

- У него нет чести! – гневно прорычал Антоний Тар. – И ты уедешь!

- Давно Эрус вернулся на землю? – голос девушки дрогнул.

- Его пока нет на Тами, – как можно более убедительным тоном сказал граф.

Наинелия уронила весь хлеб в воду, повернулась к отцу и, запустив руку под плащ, достала, а после бросила под ноги носферату тёмный кубик, напоминающий игральную кость.

- Это было в твоих апартаментах, и на нём свежий запах Эруса! – с укором и обидой сказала она.

- Проклятие… - прошипел граф, растаптывая обличившую его улику. – Нужно было от этого сразу избавиться. Ты смотрела запись, что была на нём?

- Предположим. И что? – носфератка горько усмехнулась.

- В таком случае ты разве не догадалась, до какой низости он опустился? С какими жуткими монстрами связался и на что уже пошёл, гонясь за удовлетворением своей мести? И ты убеждена, что этот подонок тебя не тронет! Что у него есть честь! У того, кто шантажирует свою семью и Сенат Тами ливнем смертей, если ему не окажут всю им желаемую поддержку! – эмоционально вскричал Антоний Тар.

- Он не мог… - девушка вздрогнула.

- Ещё как мог!

- Но меня он не тронет! – истерично воскликнула Наинелия.

- Да, не тронет, – яростно прорычал граф. – Потому что не успеет! Я быстрее трону его!

- Отец, нет! Умоляю, не сражайся с ним! Поверь, мне он не причинит мне вреда! Пускай он обезумел от горя и на всё способен, но только не принести мне боль! Поверь! – Она бросилась к родителю на грудь.

- Конечно, эта паршивая собака ведь уже обрушила на тебя океан страданий! Теперь убить тебя для него будет прямо-таки актом неслыханной милости! – желчно шипел граф. – Но у него ничего не выйдет! Он наконец заплатит за всё! Ему воздастся за поруганную честь, разорванное сердце и растоптанную душу моей девочки - самого светлого создания в мире! – взревел он, явно утратив последнюю долю самоконтроля.

- Ты знаешь… - Наинелия в ужасе отшатнулась от отца.

- А ты думала, что от меня останется в тайне, кто понасмехался над моей дочерью? Что я прощу… Забуду… Смирюсь… буду следовать законам, традициям… Ни-ког-да! Я многие годы уже все знаю, несмотря на все ваши предосторожности. И не было ни секунды с той поры, когда он швырнул тебя в грязь помойки, чтобы я усомнился в намерении содрать шкуру с поганого пса! Я долго, очень долго и терпеливо ждал подходящего момента. И вот он приближается! Наконец я всецело поквитаюсь с ним за твою боль!

- Пожалуйста, не надо. Не вмешивайся… Эрус не виноват! Сердцу не прикажешь любить! Я прошу… Папа! - Наинелия схватила графа за руки и стала жарко целовать его пальцы. – Пожалуйста! Молю! Он не желал мне страданий! Он даже хотел, не любя, взять ме…

- Я знаю, – глухо рыкнул Антоний Тар и стиснул девушку в крепких объятиях. – Но мы не заслуживаем быть тряпками, об которые вытирают ноги, пусть даже нежно и бережно. – Он тяжко вздохнул. – Или заслуживаем?

- Нет, – всхлипнула девушка.

- Не плачь. - Вампир вновь вздохнул. – Исключительно ради тебя я дам ему шанс на моё прощение, но при соблюдении одного из двух условий! Первое: ты очень далеко улетаешь с земли, прячешься тысячу лет и ни при каких обстоятельствах не делаешь попытку не то что вернуться домой, но и выйти на связь с кем-либо из знакомых и тем более родных! – последнее слово первого условия Антоний Тар произнёс так, как будто молотом ударил плюща наковальню.

- А второе?.. - обречённо протянула Наинелия.

- Я организую тебе встречу с паршивой собакой, и ты убедишь его немедля раз и навсегда убраться с Тами! – сдерживая гнев, сказал граф.

- Отец… - простонала носфератка.

- Прости меня, дочь, что ставлю тебя перед таким тяжким, почти невозможным выбором, но суровые времена требуют жестоких решений.

- Второе… - Всхлипнув, Наинелия уткнулась лицом отцу в грудь.

- Я не сомневался, что ты предпочтёшь пойти по непроходимому пути. – Вампир нежно погладил дочь по спине. – Ведь ты вся в отца!