USA, Iowa, Des Moines

Говорят, сны – отражение наших подсознательных страхов, чувств, череда картинок прошедшего дня, причудливо видоизменённых, а за редким исключением они вообще родом из будущего, словно насмешка над обыденностью и материальным миром. Какое же определение дать разгару летнего дня, морскому побережью, залитым солнцем, если не принятие желаемого за действительное; светлому сну, не похожему на обычные кошмары, мучившие меня несколько месяцев?..
Ноги по щиколотку уходили в обжигающий ступни золотистый песок, прореженный мелкими серыми камушками, пока прохладный ветер обдувал разгорячённое лицо и приятно обволакивал тело воздушными потоками. Я ощущала себя настолько счастливой и спокойной, что могла смотреть этот сон вечно. В последний раз нечто подобное я испытала при встрече с Дэвидом. Не удивлюсь, если увижу его и здесь, чуть поодаль, растянутым во весь рост на шезлонге.
Забавно, как некоторые люди не отличают видения от бодрствования. Их невозможно спутать, особенно красочные и безмятежные, ни с чем иным, тем более с реальностью, а потому я не хотела возвращаться в чёрствый мир, где каждый день приносит лишь болезненные воспоминания и новые, закрученные спиралью времени, неприятности.
Через несколько часов бесцельного блуждания по пляжу в поисках чего-то или, возможно, лучшего друга, я пришла к совсем уж фантастическому открытию – отнюдь не парящий над головой солнечный диск дарит тепло моему телу, и даже не горячий песок. Прямо изнутри, из грудной клетки, вырывались огненные искры, разнося жар под кожей, и нагревали окружающую природу.
Я опрометью бросилась вперёд, спотыкаясь и падая, царапая о ракушки колени и ладони, пока, наконец, ступней не коснулась нагретая до состояния парного молока морская вода, и я машинально наклонилась к ней, чтобы брызги очередной волны достигли пылающей кожи и охладили её солёной влагой.
Интересно, перед тем как сгореть дотла, птица Феникс испытывает боль или не успевает понять, как уже осыпается пеплом? Кажется, прямо сейчас мне предстояло выяснить все детали этого крайне удивительного, если не сказать – мифически-волшебного, процесса, так как жар в теле давно преодолел норму, клеймя ожогами тело, впрочем, невидимыми взору.
За секунду, разделяемую меня от самовозгорания, послышался знакомый голос, зовущий с какой-то странной интонацией.
«Леанн!» — Я улыбнулась и медленно повернула голову, чтобы взглянуть на подругу. Где эта чертовка пряталась раньше? Сквозь туманную дымку красивое веснушчатое лицо почему-то выражало испуг, а не радость от встречи. Не похоже на неё, совсем не похоже.
— Ники… Ники, очнись, пожалуйста! — она таким умоляющим голосом упрашивала меня проснуться. Но зачем? Мне здесь без преувеличения хорошо и уютно…
— Леанн… — повторила я вслух и протянула к ней руки. — Я так редко вижу тебя во сне…
— Ники, ты не спишь! Прошу, открой глаза!
По-прежнему оставаясь в сладком дурмане, на морском побережье, я медленно разлепила веки, налитые свинцом, и села. Вернее, попыталась, так как координация прихрамывала на все конечности разом. Стало понятно, что эффект горения вовсе не связан с Фениксом – всему виной ломота в теле и жжение на некоторых его участках. Болезненное возвращение в мир, от которого я безуспешно бежала, лишний раз подчеркнуло значимость желания остаться в своей лёгкой эйфории.
— Ники! Ох, и испугала же ты нас! Больше никогда так не делай! Слышишь?! — Она схватила меня за плечи и затрясла так яростно, что белый туман начал постепенно рассеиваться, обнажая до боли знакомые бежевые стены…
Первое, что я увидела, справившись с беспорядочно рассыпанными картинками перед глазами, была Леанн, наблюдающая за мной с волнением. Неужели я опять не закрыла чёртову входную дверь?..
— Не советую так её трясти, она ещё слаба, — сказал Леанн какой-то мужчина. Низкий, с перчинкой, тембр голоса вынудил меня повернуть голову в другую сторону. Лучше бы лежала и дальше, поскольку меньше всего ожидала застать в своей спальне того, кто прямо в упор глядел на меня слишком интенсивного цвета зелёными глазами, а их непосредственно обладатель придерживал меня за плечо, словно безвольную куклу, сидя напротив Леанн.
— Ты как? — прозвучало вполне участливо, что, как оказалось, вовсе не имело значения. Да хоть спроси он обычным хамоватым способом, ничего бы не изменилось. Неприязнь никуда не делась и не собиралась на отбывку.
Хотела бы я ответить ему и, накричав, делегировать куда подальше, где желательно паслись бы парнокопытные да полорогие, среди коих он смотрелся бы намного уместнее, но, к сожалению, обнаружила, что не могу даже рта раскрыть. В горле пересохло, и из него вырвался только жалостливый хрип, больше похожий на скрип несмазанных дверных петель.
— Вот, попей. — Подруга, видимо, обо всём позаботившись заранее, несясь вприпрыжку семимильными шагами впереди, издалека предугадывая желания, поднесла к моим губам стакан с ледяной водой, который я осушила несколькими жадными глотками. Потом, продрав горло ровно тремя покашливаниями, наверняка напомнившими окружающим об испорченном синтезаторе, боковым зрением сумела оценить обстановку и решить в голове нехитрую задачу, а именно – избавиться от непрошеных гостей и чем скорее, тем лучше.
Шок, растерянность мгновенно вытиснулись гневом. Правильно – нельзя медлить.
— Какого хрена ты тут делаешь? — вырвалось шипящее негодование, угодившее промеж травяного цвета глаз. Выражение его лица, секунду назад озаряемое ненавистной полуулыбкой, неуловимо изменилось на раздосадованное. Он отдёрнул руку, словно обжёгся о крапиву, и я поёжилась, будто враз лишилась пухового одеяла. Всё тепло изнутри почему-то исчезло или просто меня начало знобить. Тошнота и головокружение не способствовали рациональному мышлению.
— Хотя нет, можешь трясти сколько угодно. Надеюсь, вытрясешь из неё весь яд, — ровным, пренебрежительным голосом уведомил объект моих нападок и отошёл вглубь комнаты, со скрещенными на груди руками облокотившись на комод. Чуть прикрытые веки и напряжённая поза прямо-таки кричали об уязвлённом самолюбии. Впрочем, на раскаяние он мог не рассчитывать.
Осознав, что задержала на нём взгляд дольше, чем причитается врагу, вернулась к решению насущной проблемы. Место личной подпорки для спины уже заняла подруга, и я тут же воспользовалась передышкой.
— Какого чёрта он здесь делает?! — собрав остатки сил, прорычала ей на ухо. — Зачем ты его пустила?!
— Тсс, пожалуйста, не говори так! Он же услышит! — горячо зашептала Леанн, закрывая мне ладошкой рот, и впрямь источавший сегодня яд.
— И что теперь? — буркнула я и зло покосилась в сторону Кайса, подозревая его в вербовке своей подруги. Интересно, чем они тут занимались, пока я валялась без сознания, раз Леанн так бойко его защищает?..
Мы смотрели друг на друга, прицениваясь к силе противника, к слову, неравной из-за моих болезненных ощущений и общей слабости, состязаясь взглядами, но никто не спешил капитулировать. В двух лесных чащах горели недобрые огоньки, зноем опаляемые кожу, лазутчиками пытаясь проникнуть внутрь. Влажные тёмные волосы, растрёпанные и незнакомые со столь весомым предметом туалета, как расчёска, торчали, словно иглы дикобраза, будто парень только что рекламировал мужской гель для душа – надеюсь, не в моей ванной. Скользнула ниже: светлая рубашка, с закатанными до локтей рукавами и грязными пятнами, - ничуть не портила образ лощёного красавчика.
Весь такой идеальный, самоуверенный… Аж до оскомины противно!
— Ты не мог бы оставить нас наедине? Мне надо переговорить с подругой.
Он напрягся и сжал кулаки, а потом, не глядя на меня, вышел из спальни и громыхнул дверью. Там ему и место! Пусть радуется, что вообще попросила, а не выгнала.
— Лина, зачем, зачем ты впустила этого придурка?! — перешла я на повышенные тона. — Он меня и так круглыми сутками достаёт, а теперь ещё и тут его терпеть!
— Подожди! Выслушай же меня! — Леанн в знак протеста взмахнула ладонями перед самым моим лицом. — Что мне оставалось делать? Это он, именно он нашёл тебя на дороге и привёз домой! Понимаешь? Я не могла хлопнуть дверью перед его носом, да и одна я бы не справилась!
Я молчала, пытаясь переварить только что полученную информацию и представить в уме эту потрясающую картинку. Затем в недоумении уставилась на подругу, поначалу сомневаясь в её здравом рассудке, а потом покраснела, как никогда в жизни не краснела - от стыда и смущения. От того, что нарисовала память – я на встречной полосе и автомобиль, несущийся на меня сквозь завесу дождя.
— Чёрт. Это, правда, произошло?
Подруга печально вздохнула и поправила мою прядь, выбившуюся из общей массы волос, чем натолкнула на мысль, что я, безусловно, выгляжу ведьмой – лохматой и грязной, и прямо с лесного шабаша. Впору искать метлу и возвращаться назад, иначе я провалюсь сквозь землю. Стало понятно, каким образом я оказалась в своей спальне, и вдвойне затошнило от одной мысли, что он прикасался ко мне своими огромными ручищами без спроса.
— Вспомнила, значит, да? Ужас! Я когда увидела тебя – насквозь мокрую, с окровавленными ногами, да ещё и без сознания, – сама чуть в обморок не упала! Ты вообще думала головой? — Леанн до сих пор потряхивало от моей выходки. Теперь она нервно перебирала слипшиеся влажные пряди волос. Обоняние дало новую пищу для размышлений – в довесок ко всему и пахну отвратительно…
Я смущённо оглядела себя: вместо платья, в котором проходила весь вечер, тело облегала тонкая, почти прозрачная, ночная сорочка ярко-синего цвета; на некогда гладких, розовых коленках до мяса содрана кожа, а из некоторых разрывов продолжала сочиться кровь.
Голова закружилась, и я начала проваливаться в темноту…
На секунду послышался женский вскрик, чьё-то бормотание над самым ухом и беготня по комнате, а потом всё стихло, и в нос ударил резкий неприятный запах, возвращая меня обратно в сознание.
Я вполне мирно полулежала в объятиях Кайса, пока он держал возле моего лица ватный тампон, пропитанный тем самым специфическим амбре.
— Что это? — произнесла хрипло, показывая на вату.
— Всего лишь нашатырный спирт, чтобы привести тебя в сознание, — ответил он спокойно, терпеливо смотря прямо в глаза. Нет, не увидишь в них щенячьей благодарности.
— Можешь уже отпустить, — немного запоздало, судя по воплям гордости, буркнула я, дёрнувшись в мужских руках.
— С удовольствием. Не падай в обмороки, и я не стану тебя ловить. — Он сел вполоборота и принялся что-то усердно раскладывать на тумбочке, изредка проверяя моё состояние едва заметным наклоном головы.
Снова оказавшись в сидячем положении, я проигнорировала его реплику и оглянулась:
— А где Леанн?
— Ищет пинцет. — Вопросительный взгляд заставил парня продолжить: — У тебя на спине глубокая открытая рана. Сначала Леанн умоляла отвезти тебя в больницу, а теперь настаивает, что врач не понадобится, и она сама справится. Ведь осколки всё равно надо вытащить.
Я отрешённо застыла. Знать, что с тобой не всё в порядке – одно, а услышать о ране на спине в ночное время – сродни катастрофе. Вот сейчас подруга, а заодно и Кайс, обнаружит такую странную штуку, как пропажа всех ещё недавно видимых серьёзных повреждений, а это, несомненно, грозило лишними вопросами со стороны спасателей. Леанн я хотя бы подготовила, а вот Кайс…
Как ему объяснить? К тому же он сказал об осколках, а если рана зарастёт, пока я тут вожделенно ругаюсь по пустякам, то они останутся внутри меня и начнут гнить!
Нехватка кислорода и знакомые тёмные круги стали результатом моих умозаключений. Спустя несколько глубоких вздохов, почувствовала себя лучше. Благо парень не закрыл пузырёк с нашатырным спиртом, иначе бы я снова упала в обморок.
Всё это время Кайс подготавливал бинты, нанося на них какую-то мазь. Он поспешно обернулся, когда в комнату пущенной стрелой влетела Леанн.
— Год учёбы в медицинском колледже и несколько вызубренных томов - и вот я умею классифицировать раны и оказывать первую помощь!
— Ты забыла добавить, что на мне всё заживает как на собаке, — подготовила я почву для последующих вопросов.
Леанн согласно кивнула и уже хотела добавить какие-то подробности, услышанные от меня чуть ранее, но нарвалась на предупреждающий взгляд. Посвящать посторонних в проблемы – не самая лучшая идея.
Подруга, не прекращая тяжело сопеть, что-то стряхнула с моей головы – возможно, упавший листик, - и пристально всмотрелась в то место, где, по их словам, у меня глубокая рана.
—Так, давай посмотрим, что тут у тебя, — произнесла она деловито.
Я напряглась, уже слыша в голове их изумлённые возгласы, но далее ничего не последовало. Совсем ничего! Радость за свою вновь приобретённую «нормальность» сменилась страхом потерять удивительную «живучесть». Затем опасливо прислушалась к своим ощущениям – и не почувствовала привычного вяжущего эффекта: признака затягивания раны. Однако с пробуждения боль в спине как таковая меня не мучила. Чуточку жгло, иногда щипало, но в целом – ничего существенного, вполне терпимо. Значит, процесс шёл в замедленном режиме и в данный момент сыграл на руку. Нечасто я могла похвастаться везением.
Я шумно, с облегчением, выдохнула и переключилась на своих лечащих врачей.
— У меня зрение острее, — спохватился Кайс и аккуратно отодвинул подругу.
Леанн послушно отступила и вышла их комнаты, приложив ладонь к губам. Наверное, ей самой уже стало плохо при виде крови. Не удивительно, что она отказалась от мечты сделать карьеру доктора.
Мы остались вдвоём. И пусть в его тоне, заботливом и тихом, не проскользнуло ни тени превосходства, я не сдержалась от очередной шпильки:
— Да ты что? Оно, случайно, не острее твоего ума?
— Точно не острее, чем твой язык, — так же спокойно и несколько отстранённо. Мужская рука вполне вольготно расположилась на моём правом плече, и я иногда явственно ощущала, как он поглаживает его большим пальцем.
— Не трогай мой язык! — взорвалась я, разворачиваясь на кровати к нему лицом.
— А у тебя какой-то комплекс по его поводу? Не любишь французские поцелуи? — усмехнулся; почти вплотную приблизился к губам, гипнотизируя непроницаемым взглядом.
Осознание нашей близости слишком поздно пришло в голову. Между нами сейчас незаметно и мышь бы не проскользнула. Я вцепилась в покрывало, так как очень хотелось врезать по его наглой, самоуверенной роже кулаком или настоящей битой. Кто бы ещё подсказал, где достать биту в… два часа ночи.
Он продолжал нахально улыбаться, а я не знала, куда деть глаза, лишь бы не смотреть на его идеально очерченный пухлый рот.
Пока в недрах глубоко спящего разума отыскивался ответ, лицо парня исказилось пренебрежительной гримасой, направленной в сторону моего солнечного сплетения. Наверняка я покраснела, представив себя со стороны.
— Ненавижу! — буркнула в смятении, отвернувшись, даже не осознавая, что имела в виду. Прямо как Глория, вложив в одно слово двойной смысл.
Я не могла понять, почему веду себя истерично и непредсказуемо. Почему лишь стоило Кайсу оказаться в зоне досягаемости, я тут же обрастала колючками и шипами, яростно защищаясь от его посягательств. Совсем недавно никто бы не упрекнул меня в излишней эмоциональности. Всегда сдержанная в оценке окружающих людей, абсолютно бесконфликтная и уравновешенная девушка – так бы охарактеризовали меня коллеги, соседи по лестничной площадке, любимый человек и лучший друг.
Кардинальные перемены в характере меня действительно начали пугать. Может, гормональный фон шалит? Лишь подруга…
Она заглянула в спальню, и я перехватила её нахмуренный взгляд.
Если для нас общение на повышенных тонах и взаимных претензиях вполне нормально, то Леанн, не зная всех подробностей и опешив в дверях комнаты, уставилась на Кайса, а потом переключилась на меня и осуждающе цокнула языком.
— Давайте вы будете выяснять отношения позже, — вклинилась она в молчаливый разговор, покусывая кончик рыжей пряди. — Лучше скажи, где ты так сильно поранилась.
Она села рядом и легонько сжала мою ладонь. Вся злость мгновенно испарилась, хотя пару секунд назад я собиралась пресечь обхаживания своей спины. Я уже не раз замечала за подругой свойство разряжать обстановку, наподобие молниеотвода. Вот что значит быть светлой личностью, и цвет волос здесь не играет роли.
— Нечаянно споткнулась и упала на стеклянный столик… — ну и пусть, что лукавила.
— Случайно? — несколько брезгливо и недоверчиво, будто и впрямь ощутил ложь, переспросил Кайс из-за спины. — Как это случилось?
— Не твоё дело, — получил в ответ. Парень дёрнулся, как от удара кнута, и сосредоточился на ране.
Я зажмурилась, чувствуя, как он ковыряется там и вынимает осколки. Потом вскрикнула и зашипела от резкой боли.
— Потерпи. Анестезию не могу предоставить, — пренебрежительно.
— Не трепись! Просто сделай это поскорее! — взвилась я и покосилась на часы: прошло около получаса с тех пор, как очнулась.
— Тебе будет больно…
— Ну и что, не привыкать.
Он задумался и странно на меня взглянул. Леанн, сидя молча, что совсем уж не вязалось с её словоохотливостью, посматривала поочерёдно на нас двоих.
На самом ведь деле – не привыкать. Проверки, пусть и не специальные, пошли на пользу дела – травмы, схлопотанные бытовым путём, зарастали чуть быстрее, нежели у остальных людей, но намного медленнее, чем неизвестно откуда взявшиеся ночные. Будь то порез пальца при разделывании рыбы или неловкое использование бритвы – беспокоили несколько дней, вот и сейчас придётся потерпеть.
— Солнышко, не принесёшь стакан и штопор? Будем расслабляться, — обратился он сперва к Леанн, которая тут же умчалась выполнять поручение, а потом и до меня снизошёл:
— Где та бутылка ликёра?
— Что, от вида крови тоже нервишки пошаливают? — не совсем поняла я, к чему он клонит. Он с ней, правда, заигрывал?! Значит, успел-таки очаровать…
Ничего не сказав и придерживая меня, Кайс одной рукой потянулся к ближней тумбочке, когда я с ужасом поняла, что там ни сколько скопление нижнего белья, а злополучная, послужившая камнем преткновения, бутылка с алкогольным содержимым.
— Эй, убери руки от моего белья, грёбаный фетишист!
— Имей хоть капельку грёбаного уважения, — не остался он в долгу.
Я не могла сдвинуться, потому что любое движение отдавалось болью, но натянула до самой шеи махровое одеяло, желая укрыться с головой, лишь бы не видеть ту широкую улыбку, с которой Кайс выудил из разноцветных трусиков свою находку.
— Откуда ты узнал? — зашипела, дёрнувшись под его рукой. Лицо горело от стыда.
— Очень просто. Все алкоголики держат спиртное рядом с кроватью. Так, на всякий случай, если горло пересохнет.
— Я не алкоголичка! — Сжал плечо, издеваясь.
— Да-да, конечно…
Задохнуться от возмущения не дала Леанн.
— Вас одних нельзя и на пять минут оставить!
Вскоре Кайс откупорил бутылку и до краёв наполнил фужер. Тонкая натура Леанн не смогла смириться с тем, чтобы вино потягивали из обычных чайных кружек.
— Давай пей, боль притупится, — приказным тоном.
— Не буду! — упрямилась я, не желая признаваться в слабости.
— А тебя никто и не спрашивает. — Кайс подобрался и холодно скрестил руки на груди. — Лучше выпей по-хорошему.
— А иначе что? — с вызовом, глядя ему в глаза – слегка прищуренные, злые.
— Тебе очень не понравится, когда я буду заливать его прямо в твой маленький, поганый ротик.
— Кайс! — одёрнула наглеца подруга и, вырвав из его рук фужер, сама поднесла к моим губам, пока я что-то мычала в ответ. В тот момент я мечтала разбить об его голову будильник.
За первым глотком последовал второй, а там, совсем незаметно, наполовину опустела и бутылка. Жаль, любимый ликёр со вкусом малины не вызывал привыкания, и его градус затуманивал разум ни чуть не хуже обычной водки, которую мне как-то довелось отведать, заболев гриппом. Эффект, однако, вполне оправдывал то, что мне пришлось переступить через гордость, и выпить на глазах человека, нашедшего алкоголь в прикроватной тумбочке, да ещё и после зачисления к алкоголичкам.
Пока я цедила приторную сладость, в комнате стояла тишина, прерываемая чуть слышным позвякиванием стёклышек о блюдце. По телу медленно разливалась знакомая эйфория. Свободно, безмятежно и нет дела до остального мира. Ощущения притуплены, крылья расправлены…
Подруга, наверное, заметив мой хмельной взгляд, неуловимо, как она думала, кивнула Кайсу.
— Сейчас будет немного больно, приготовься, — предупредил он и, смочив ватный диск спиртом, осторожно поднёс к моему плечу.
Я стиснула зубы, почувствовав острую, невыносимую боль, что захотелось кричать и извиваться в агонии, но внезапно стало легко и щекотно: боль отошла на задний план, и, повернув голову, я с удивлением увидела Кайса, который непринуждённо дул на моё плечо. Он делал это с такой простотой, будто всю жизнь только и работал вентилятором.
Поймав мой взгляд, он спросил:
— Так легче? — Я кивнула, находясь в некой прострации. Язык не слушался, словно подвергся нападению диких пчёл. — Надо было обеззаразить повреждённые участки кожи, чтобы не попала инфекция. Сейчас я смажу всё это безобразие йодом и наложу повязку. Готова?
Я снова кивнула, с любопытством наблюдая, как ловко Кайс справляется с маленьким пузырьком с йодом и накладывает белоснежные бинты. Леанн также следила за его точно выверенными движениями с нескрываемым восхищением.
Повторив то же самое с коленками, он завязал крошечный бантик и начал закрывать многочисленные баночки.
— Ну, вот и всё. Утром стоит показаться врачу, но думаю, ничего страшного. Заживёт.
Конечно, заживёт. Кто бы сомневался.
— Кайс, а где ты научился оказывать первую медицинскую помощь? — спросила Леанн, вскакивая с кровати, застигнув его врасплох своим вопросом.
— Э-э-э, ну нас этому учили в армии, да и в горах это самые необходимые знания.
Кайс пожал плечами, отмахиваясь от нас. В отличие от подруги, меня совсем не удовлетворил такой ответ, и я почувствовала, что парень недоговаривает или лжёт, но он ни разу больше не взглянул на меня, чтобы я могла убедиться в его правдивости или её опровергнуть.
Снова посмотрев на себя, я пришла в очередной раз в уныние. Сегодня всё было не так: ужасно выгляжу, пахну и хриплю. Никогда не ощущала себя столь убогой и разбитой. Не удивительно, что Кайс предпочитал в сторонке рассматривать Леанн и окружающую обстановку. Правильно, кто я по сравнению с ним?
Я ненавидела вызывать в людях жалость, а именно она проскальзывала сквозь зелёную листву глаз. Ему противно видеть меня такой, даже дурацкая прозрачная сорочка, в которую нарядила меня Леанн, не приковывала внимание. Дэвид, учитывая все его нестандартные понятия красоты, иногда, пусть и в шутку, интересовался оголёнными частями моего тела.
Хотя перед кем мне выделываться? Чем хуже буду выглядеть для него, тем лучше!
Леанн хихикнула и, наклонившись ко мне, прошептала на ушко:
— И почему ты никогда не показывала мне этого красавчика? Я тебе такого точно не прощу!
Мне показалось или Кайс самодовольно хмыкнул?
«Нет, — подумала я про себя, отмахиваясь от бредовых, полупьяных мыслей, — он не мог слышать слов Леанн. Конечно, не мог!».
Мне не нравилось всё, что касается Кайса. А его руки… Особенно руки!
Мотнув головой, отгоняя непрошеные образы, наивно поинтересовалась:
— Тебе, случайно, не пора домой?
Леанн только взмахнула руками.
— Ники, ты сейчас не права. Ты должна быть благодарна Кайсу! Да если бы не он, мне даже страшно представить, что там могло бы с тобой случиться! Одна! Ночью на шоссе! А если маньяк? А если пьяный подросток за рулём? А если койот? — последнюю фразу Леанн произнесла шёпотом с благоговейным ужасом и снова вскрикнула: — Ты хотя бы обо мне подумала!!!
Я невольно скривилась, не ожидая такого всплеска эмоций, но самое странное было в том, что Кайс точь-в-точь повторил моё движение, и на его лице отобразилась такая же недовольная гримаса. С моим-то супер слухом всё ясно, а вот что заставило отпрянуть его?
— Прости меня, — пробормотала я и обняла подругу. Как же хорошо в её объятиях…
— А своего спасителя не обнимешь? — совсем близко расхохотался Кайс, но не столь оглушительно, как возмущалась Леанн пару секунд назад. Я даже не почувствовала дискомфорта.
— Иди в задницу! — рявкнула, отмахиваясь от его шуточек с желанием избавиться от него самого и как можно скорее.
— Что ж, в следующий раз буду знать, что кого–кого, а тебя спасать не стоит… — раздалось где-то рядом с моим ухом, и я полностью зарылась в волосы Леанн.
— Следующего раза не будет, — процедила сквозь зубы.
— Хватит вам ссориться. Как дети прямо! — заступилась за Кайса моя подруга. Стало понятно – он за чрезмерно короткий промежуток времени сумел полностью обворожить её и зачислить в союзники.
Я с раздражением уставилась на Леанн и буркнула:
— Вообще-то я среди вас самая взрослая.
— С каких это пор взрослым нужны две няньки? — он опять громко рассмеялся, и Леанн, тоже не удержавшись, получила мой неодобрительный взгляд. Уши снова не заложило, как бывает от смеха подруги.
Казалось невероятным, что он может смеяться на низких частотах. Зелёные глаза неотрывно буравили меня и сверкали безудержным огоньком. Я поёжилась. Слишком часто улыбается, и я бы с удовольствием раз и навсегда отучила его от этой пагубной привычки. Как на счёт того, чтобы выбить ему парочку белоснежных зубов?
Я успокаивалась, когда продумывала месть, пускай и не вполне гуманную.
Теперь, когда боль в ногах стала ноющей и тупой, а в плече совсем затихла – причина тому мне была известна, - я почувствовала, как сильно устала. Глаза упорно закрывались, а голова раскалывалась. Я зевнула и беспомощно откинулась на подушки.
Кайс заметил мою слабость первым.
«Что-нибудь вообще ускользает от его взгляда?» — подумала со злостью.
— Я, наверное, поеду. Тебе необходимо поспать, уже три часа ночи.
— Кайс, ну куда ты сейчас поедешь? — спросила его Леанн. — Дождь ещё не кончился и на дорогах слишком опасно! Ты можешь остаться и переночевать здесь. Ммм?
— Я бы с удовольствием, Леанн, но боюсь, твоя подруга мне глаза ночью выцарапает… — произнёс он с издёвкой и кивнул в мою сторону.
Пришлось бессильно прикрыть глаза рукой, давая ему понять, что я не намерена вступать в новый словесный бой.
— Лина, принеси мои таблетки и стакан воды, пожалуйста… — простонала, не в состоянии ни спорить, ни злиться, даже пошевелиться казалось невыполнимой задачей. Голова напоминала вулкан, готовящийся к извержению магмы.
— Сейчас, сейчас, Ники. Не двигайся! — покровительственно произнесла подруга и быстрым шагом исчезла в дверном проёме.
Она порылась в кухонном шкафчике в поисках лекарства и принесла мне его вместе со стаканом воды.
— Что за таблетки? — спросил Кайс с тревожными нотками в бархатистом голосе. Он склонил голову набок, внимательно изучая мою реакцию. Зелень в глазах вспыхнула странным знакомым блеском.
Нет, мне однозначно мерещилась всякая чертовщина! Вот до чего могут довести ночные вылазки в безлюдном городе.
— Не знаю, какое-то успокаивающее… — буркнула я и поскорее запила их водой, пока Кайс не надумал, что мне они не требуются.
— Я здесь больше не нужен. Спокойной ночи, Ника…
— Пока, Кайс, — откликнулась я миролюбиво и тут же, вспомнив кое-что, добавила: — Будет лучше, если ты не расскажешь о моём падении родителям.
Нонсенс! У нас уже появились общие секреты!
Он удивлённо, с примесью недоверия, посмотрел на меня.
— Ладно, но вообще-то я и не собирался этого делать.
Такому ответу я более чем поразилась. Он же меня терпеть не может! Кстати, взаимно.
— Ники, а я останусь с тобой и посплю на диване, вдруг тебе что-то понадобится! — пропела торопливо Леанн, заботливо поправляя на мне одеяло.
Уже засыпая, я видела, как они о чём-то зашептались, а потом вышли из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.


В полумраке гостиной, освещаемой лишь пыльным настенным бра, с не менее пыльной лампочкой, пахло ночной свежестью, а не больницей на выезде. С подоконника распахнутого настежь окна бежала вода – всему виной проливной дождь, и небольшой навес на втором этаже ему вовсе не помеха, как того добивались кровельщики.
— Ты точно не хочешь остаться? Я бы постелила тебе на диване, — прошептала рыжеволосая девушка рядом стоящему парню.
— Нет… — так же тихо ответил он и двинулся в сторону выхода.
— Подожди-подожди, секунду! — Она ловко юркнула перед его носом и воинственно загородила дверь. — Ты же, правда, не думаешь, что я отпущу тебя в таком виде?
— В каком? — непонимающе переспросил брюнет.
Девушка ткнула в него пальцем, словно разъясняла очевидное нерадивому ребёнку.
— Кайс, посмотри на свою рубашку! Она же в крови!
— Да мне тут всего пару кварталов до отеля.
— Ага, это ты скажешь нашим дотошным копам, если они тебя остановят. И поверь, они не умеют слушать! — упорствовала Леанн. — Давай снимай её, я быстренько застираю.
Кайс смутился. Ну, подумаешь – пару алых пятен. Разве это причина для ареста? Но упрямое выражение Рыжика ответило – да, достаточная.
— Если стесняешься, я отвернусь.
Поняв, что спор с девушкой бесполезен, парень принялся расстёгивать рубашку.
Спустя две минуты, прошедшие в борьбе с мелкими и неудобными, особенно на рукавах, пуговицами, которые Кайс терпеть не мог, предпочитая носить обычные футболки, белая, в мелкий синий рубчик, ткань заскользила по загорелой коже мужчины, обнажая туго натянутые рельефные мышцы.
Взгляд Леанн задержался на его вздымающейся при дыхании груди, потом резко переметнулся на выступающие кубики пресса и застыл.
— Вау! — охнула она, завороженная, а потом спохватилась: — Ну, то есть отлично выглядишь!
Он самодовольно хмыкнул, видя разливающийся на щеках румянец. Неужели во времена всеобщей раскрепощённости кто-то ещё краснеет при виде обнажённого торса? Сделанное открытие его позабавило.
— Бокс? — попытала счастье Леанн, теребя рубашку в руках, а потом, окончательно смутившись, скрылась. Кайс и рта раскрыть не успел.
Девушка под впечатлением от увиденного зрелища прошмыгнула в ванную комнату, повторяя про себя, что нельзя смотреть на чужого мужчину, пусть ещё и не утверждённого на эту роль, но то, что творилось между её подругой и этим красавчиком, уж никак, даже с натяжкой, нельзя назвать непримиримостью сторон.
Обоюдным упрямством – да, гордостью – в точку, боязнью сделать шаг навстречу – тепло, страхом открыть своё сердце не тому человеку – горячее пламени свечи, ненависть – ни в коем случае!
А Леанн пора отпустить Джерома, смириться с его смертью – сердце пропустило удар – и начать жить заново. Уже не учиться – прошло два с половиной года – научилась, хватит заниматься самообманом, просто надо перевернуть страницу и найти себе мужчину, а не глазеть на…
Она глубоко вздохнула - на безупречно сложенного парня; без пяти минут парня своей единственной подруги. Нет, сестры. И принялась застирывать пятна на рубашке.
Кайс же, найдя приют на белоснежном диване, стоящим в гостиной, удобно устроил голову на мягком подлокотнике вместо подушки, засыпая под тихое сопение погружённой в сон девушки из комнаты напротив. Настолько вымотанным он себя давно не чувствовал и пообещал закрыться в спальне на несколько ночей, ибо черпать силы скоро будет неоткуда.
И снова на последнем издыхании бежал, лапами скользил по влажной жухлой траве, выпуская в морозный воздух клубы пара, но не мог остановиться – ему нужно узнать, кто там впереди, за поворотом, за гранью реальности, за шаг до пропасти, до остановки сердца от перенапряжения…
— Кайс… — Кто-то настырно толкал его в плечо. Парень резко открыл глаза и уставился на миловидное, усыпанное веснушками, лицо девушки. Она протягивала ему что-то белое. — Я застирала пятна. Немного мокрая, но ведь лучше, чем грязная.
Несколько секунд он приходил в себя, вспоминая события вечера, а потом забрал из её рук свою рубашку и, приняв вертикальное положение, тут же оделся. Ткань неприятно облепила тело, подчёркивая все его контуры.
— Кайс, спасибо… Если бы не ты… — прошелестела Леанн, присаживаясь на краешек дивана.
— Да ладно, любой на моём месте сделал бы то же самое. — Кинул взгляд на закрытую дверь, в глубине души радуясь, что оказался тем самым «любым».
— Просто я вижу, что ты хороший парень… — она на секунду замолчала и нервно потёрла кончик носа. — Не знаю, что там между вами случилось, почему вы грызётесь, но… Я уверена, что Ника тоже благодарна тебе за всё… Просто она очень гордая и… сама никогда не признается…
— Эй. — Кайс ободряюще дотронулся до кончика носа девушки, приподнимая её голову. — Всё в порядке. Ты не должна оправдываться. Я не обижен и даже не злюсь.
По крайне мере, она точно не виновата в буйном нраве своей подруги.
Леанн глубоко вздохнула, решаясь затронуть тяжёлую тему.
— Нет, выслушай, ей нелегко в последнее время. Столько всего свалилось на плечи… Почти не спит, с трудом ест, плохо себя чувствует, а твои слова, ваши ссоры… особенно после того, как она рассталась с женихом… Будь с ней помягче. Ладно? — выпалила она на одном дыхании, лишь бы не передумать.
Кайс уловил каждую букву, даже глазом не моргнув, хотя на языке вертелась добрая сотня вопросов, вплоть до мелочей.
— Хорошо, если ты пообещаешь мне кое-что.
— Всё, что угодно! — поспешно откликнулась Леанн.
— Эй, не зарекайся! — Они беззвучно рассмеялись, толкая друг друга в бок, пока парень не принял серьёзный вид. — Проследи, чтобы она не выходила на улицу по ночам. Окей? Там вовсе не так безопасно, как вы думаете.
Леанн кивнула, не совсем понимая, с чем связана его просьба, но Кайс не собирался вдаваться в подробности, даже видя замешательство девушки. Он быстро поднялся с дивана и уже поворачивал ручку входной двери, намереваясь как можно скорее добраться до отеля и наконец-то заснуть.
— Она не всегда была такой… — вздохнула девушка, стряхивая с белой поверхности невидимые пылинки.
— Спокойной ночи, Леанн. — Широко улыбнулся. — И, кстати, вольная борьба.
Едва Кайс вышел за порог и с наслаждением прикурил сигарету, как от души расхохотался, услышав бормотание девушки: «Вольная так вольная. Обязательно узнаю, если у нас такая секция…».
Уставшая Леанн, повинуясь перенятой от подруги привычки, плотно закрыла все окна в квартире, один раз чуть не поскользнувшись на луже, созданной дождём, и включила чайник.
Крепкий чёрный кофе со щепоткой корицы – главный союзник в борьбе с холодной пустотой постели.