Я проснулась, как та самая принцесса из сказки, которой пришлось спать на горошине. Только у меня вместо маленькой горошины под попой оказался «снаряд в голове», в виде постоянных мыслей о незнакомце. Наяву он воздействовал на меня точно так же, как и во сне. Он как-то странно, нежданно-негаданно стал центром моей небольшой вселенной. Моя жизнь и без того казалась мне малопривлекательной, но сейчас я ощущала всю ничтожность моего существования. Кто я? Ради чего я живу? Каково мое предназначение? Если я хоть сколько-нибудь значима, то почему этот человек не остановил меня, хотя я видела в его черных глазах пламя? И это пламя разгорелось из-за меня, я была в этом уверена. Только что с того? И куда подевался Руслан? Мне казалось, что он дышал мне в спину, когда я столкнулась с моим загадочным незнакомцем.
Посмотрев на часы, я ринулась приводить себя в порядок. Нужно было без промедления мчаться в кемпинг, иначе мне точно придется изыскивать возможность вернуться в Россию своим ходом. Представив себе, что билетов, разумеется, нет, самый разгар сезона, придется невесть сколько торчать в аэропорту, а потом лететь с кучей пересадок, я подумала, что могла бы еще немного проехать с «моими» байкерами, хотя бы до явных признаков опасности.
Добиралась я до нашего лагеря практически все время бегом, только на вапоретто бежать было некуда, да и бессмысленно было бы мерить палубу шагами. Добравшись до наших, я обнаружила, что «в Багдаде все спокойно» и народ еще никуда не собирается. Выдохнув, я неторопливо пошла в наш с Алексом номер – и там застала «картину маслом» в виде рыжеволосого мачо и знойной брюнетки, нежившихся в кровати и явно не ожидавших такого наглого вторжения.
– Scusi per favore, я вас не слишком потревожила? – насмешливо спросила я. –Вижу, ты тут не скучаешь, напарник. Я думала, ты прямо весь извелся от волнения – куда это я подевалась? Мог бы хоть обеспокоиться, что со мной или хотя бы где я? Хотя, Боже, о чем это я?!
Алекс не проронил ни слова, будто играл со мной в молчанку.
– Ладно, наслаждайтесь обществом друг друга, вернусь перед отъездом, Arrivederci!
И я на всех парах вылетела за дверь, не преминув ею как следует хлопнуть.
Остановившись на крыльце, я задумалась над тем, куда мне теперь деваться. Как раз в этот момент на горизонте появилась Буллет. Они шли с мужем в обнимку и что-то бурно обсуждали, энергично жестикулируя.
Завидев меня, она что-то сказала ему и быстрым шагом направилась ко мне.
– Ну, как дела, подруга? Как вчера все прошло?
– На букву «Х», и не подумай, что хорошо. Я умудрилась вскоре после нашего расставания наткнуться на Руслана или, вернее, он все же, видимо, выследил меня. Я рванула от него со всех ног, и подумай, меня угораздило… – я запнулась, не договорив.
– Что? Что с тобой еще случилось?
– Нет, ничего. Мне удалось убежать, – неожиданно для себя, решила соврать я. Внезапно я поняла, что все, что касается встречи с моим «ангелом», настолько сокровенно для меня, что я не готова делиться своими переживаниями с кем бы то ни было! Мне подумалось, что в лучшем случае мне просто не поверят, а в худшем – примут за умалишенную, и будут не так уж далеки от истины.
– Руслан вчера вернулся среди ночи, злой как собака. Видок у него был, мягко говоря, не ахти, – продолжала посвящать меня в курс дел подруга. – Я уж не стала к нему подходить, хоть и не спала.
– Да ладно. Что сейчас обсуждать, надо посмотреть, как он себя дальше вести будет, – обреченно произнесла я.
– Кстати, я так понимаю, ты уже успела побывать в «любовном гнездышке»? – поинтересовалась подруга.
– Это ты про наш с Алексом номер? Успела. Ничего такая синьорина у него там возлежит.
– Ага, ничего-ничего. Только вчера другая была.
И Пуля расхохоталась как ненормальная. Я равнодушно пожала плечами: – Этого следовало ожидать. Вернее, я это знала наверняка, только день и час вряд ли бы назвала. А теперь вот и гадать не приходится. Все как полагается. Черт меня дернул в этот раз с ним один номер на двоих снять.
– Ладно, не кипятись, пойдем, пересидишь у нас до общего сбора. А там уж придется тебе терпеть своего водилу, не побежишь же ты, в самом деле, за мотоциклом!
– Еще чего, конечно, не побегу. Много чести – задумываться над сексуальной жизнью этого охламона. Нас ничто не связывает, кроме общего транспортного средства под задницей.
Теперь уже мы обе хохотали нездоровым смехом.
В номере подруга сообразила мне простенький коктейль из текилы и сока лайма, аргументируя столь раннее возлияние необходимостью успокоить нервы.
– В конце концов, тебе не за руль мотоцикла садиться, ну, не вывалишься же ты из седла, в самом деле? – уговаривала меня она.
– Если больше наливать не будешь, то не вывалюсь, – ответила я смеясь.
– Слушай, я все хотела спросить, а как это родители отпустили тебя в такую поездку? – решила сменить тему разговора Аня. – Ты же не из байкерской тусовки, для них, наверное, было шоком, когда ты сообщила им о своем решении?!
Я тяжело вздохнула, сделав большой глоток слегка обжигающей жидкости из стакана.
– Родители погибли два года назад, – уставившись в пол, тихо произнесла я. – Так что некому было переживать и останавливать меня от необдуманных поступков!
Аня охнула и, подойдя поближе, присела рядом со мной.
– Соболезную, – искренне произнесла она. – Прости за бестактность, но как это случилось?
– Авиакатастрофа. Никто не выжил. Они летели из Америки – самолет упал где-то над Атлантикой, мне даже нечего было хоронить. И некуда прийти поплакать или положить цветы.
Подруга обняла меня, а когда отпустила из своих крепких и душевных объятий в уголках глаз поблескивали слезинки.
– Да не переживай ты так, не надо! Я уже в порядке, как-то свыклась с этой мыслью, что их больше нет. Привыкла приходить в пустой дом, готовить только для себя, и то не всегда. Ничего, ничего, все нормально, – я смахнула со щеки предательскую слезинку. – Только я еще и поэтому не хотела возвращаться в Москву самолетом. Боюсь летать… с тех пор.
– А меня папа воспитывал. Мама умерла родами, и ему пришлось взвалить на себя вот такую обузу. Он даже не женился, пока я не выросла, хотя начал встречаться с хорошей женщиной уже давно. А она все понимала и не настаивала, довольствуясь его периодическими визитами.
– А давно ты замужем? – решила поинтересоваться я.
– Три года уже. А что?
– Да нет, ничего. Просто вы не выглядите, как молодожены, скорее, как семейная пара со стажем.
– Это не из-за количества прожитых лет. Видимо, сказывается отсутствие особых чувств с моей стороны. У нас с Андреем быстро отношения начались. Он даже не ухаживал почти, да и ухаживание-то заключалось в том, что нет-нет да на байке прокатимся, в общей компании потусуемся, на концерты по клубам сходим. Он был таким настойчивым, ревновал по поводу и без повода. Потом предложил стать его женой. А когда я согласилась и мы расписались, он странным образом успокоился, больше меня своими сценами ревности не доставал. Живем тихо-мирно. Бывает, конечно, что Андрюха напьется, но не так уж часто это происходит.
– А о детях не задумывались? Может быть, это вас как-то сблизило бы. Хотя… что я чушь несу? Говорят же, что дети не спасают начавший разрушаться брак.
– Да он и не разрушается, мы живем, как живем – обоим комфортно. А насчет детей, так мне бесплодие поставили – в детстве застудилась сильно, воспаление было, и вот теперь отозвалось.
Она тяжело вздохнула, и мы обе замолчали. Нам обеим было о чем подумать.
Вскоре я начала клевать носом, и Аня предложила мне прилечь на диванчике, обещая разбудить, когда придет время. Я, не сопротивляясь, согласилась.
Проснулась я от шума за дверью, два голоса что-то обсуждали на повышенных тонах. Потом дверь распахнулась, и в номер вошел муж Пули – Андрей.
– Привет. Что, бомжуешь? – не очень приветливо, но с претензией на шутку произнес он.
Я тут же поднялась. Вслед за Андреем вошла Аня, деланно улыбаясь и подмигивая мне.
– Через час стартуем, тебе лучше пойти собрать вещи, – сообщила мне девушка.
– Спасибо, – только и смогла выговорить я. И нехотя, нога за ногу, поплелась в «свой» номер. Зря я вернулась, наверное… Вот и Андрей уже косо поглядывает. Его можно понять: от меня всю дорогу одно беспокойство, а кто я им всем? Случайная попутчица? К тому же, парни, вероятно, испытывают чувство мужской солидарности с Русланом, а кто-то из девушек наверняка ревнует.
Обдумывая все это, я уже подходила к нашему домику, когда, как черт из табакерки, из зарослей какого-то неизвестного мне кустарника вынырнул Руслан. Его взгляд по-прежнему оказывал на меня какое-то гипнотическое действие. Не могу сказать, что я заметила агрессию во всем его виде, но и ничего хорошего, как я понимала, мне эта встреча не сулила. Он действительно выглядел усталым и обозленным.
– Я шел вчера за тобой. Куда ты делась? Кого ты встретила? – сразу стал напирать он, отчеканивая слова, будто я была слабоумной.
– Куда собиралась, туда и делась. А не успел за мной – так, наверное, медленно ходишь. И уж конечно, никого не встретила. У меня знакомых в Венеции нет, а с незнакомцами я не общаюсь, – выдала я ему лаконичные ответы на поставленные вопросы.
Было видно, как заходили желваки на скулах у этого, по правде говоря, сногсшибательного мужчины. Но уж кому-кому, а ему я тем более не собиралась рассказывать о вчерашней встрече на узкой венецианской улочке.
Руслан подошел ко мне вплотную, взял мою ладонь в свою. Сил сопротивляться у меня не было, да и что сопротивляться-то – чай, пока не насилуют. Он поднес мою кисть к своим губам и нежно стал целовать, глядя прямо мне в глаза. В его взгляде читалось явное недоверие к только что сказанному мной, а еще что-то вроде снисхождения отца к шаловливому ребенку, который нашкодил, но не хочет признаваться. Надо же, какие разительные перемены произошли за столь короткий срок с этим человеком. «Может, он вчера упал где-то и ударился головой?», – промелькнула в моей голове бредовая мысль.
Затем он ласково провел горячей ладонью по моей щеке, а в следующий момент, притянул меня к себе, обвив руку вокруг моей талии, а вторую положив мне на затылок, и начал жадно целовать в губы. Это был странный поцелуй: по-прежнему жаркий, страстный, но теперь и нежный, и как будто прощальный. Я не вырывалась, не пыталась ему помешать. Его порыв передался неожиданно и мне, и я уступила, ответив на его поцелуй. Этот человек, как кукловод, сумел подчинить меня своей воле. Оторвавшись от моих губ, он снова проникновенно посмотрел мне в глаза, погладил еще раз нежно по щеке и, резко развернувшись и не сказав ни слова, пошел прочь.
Я не могла сойти с места, не чувствуя под собой ног. Что еще грядущий день мне уготовил? И сколько этот дурдом будет продолжаться?!
Зайдя за своими вещами, я обнаружила, что Алекс уже один и в полной экипировке, готовый стартовать хоть сейчас. Я тоже решила надеть свой кожаный костюм. Уже вечерело, и ехать ночью в шортах я не горела желанием. Не говоря ни слова друг другу, мы взяли наши шмотки и вяло поплелись к стоянке мотоциклов. Пройдя несколько шагов, Алекс остановился и, повернувшись ко мне, поднял на меня взгляд – как у побитой собаки.
– Марго, прости, что я втянул тебя в эту авантюру, – почти шептал он.
– Алекс, что происходит? Я вижу, что что-то творится, но не понимаю ничего.
– Да, я сам не в теме. На твоей поездке на самом деле настоял Руслан. Он видел тебя в клубе, еще в Москве.
– Видел? И что? Если ему так приспичило со мной познакомиться, то и сделал бы это в Москве, – не унималась я.
– Не спрашивай, я сам без понятия… Знаешь, я обрадовался вчера, когда ты не вернулась. Подумал, что ты все-таки решила самостоятельно вернуться домой, испугавшись напора, с каким наседал на тебя Руслан, но сегодня утром ты приперлась как ни в чем не бывало. Я просто опешил, слов нет. – Вдруг он занервничал: – Я считаю, что этот переезд должен быть последним. Если пожелаешь, я сам отвезу тебя в аэропорт. Руслан взбесится, конечно, но мне плевать.
– Кажется, он только что отпустил меня на все четыре стороны, если я правильно истолковала его действия, – отвернувшись, чтобы скрыть непрошенные слезы, сказала я. – Но, наверное, ты прав, пусть это будет последний переезд. Я устала и хочу домой.
Алекс обнял меня за плечи и притянул к себе, покровительственно, как старший товарищ, что ли. И мы пошли дальше. Когда мы подошли к стоянке, там тихо-мирно, подпирая свой байк, стоял Руслан и, подставив идеальное лицо заходящему солнцу, нежился в его лучах. Он выглядел в этот момент настолько расслабленным и неопасным, что я даже осмелилась задать давно интересовавший меня вопрос:
– Может быть, мне кто-нибудь объяснит, почему мы едем в ночь?
Руслан вместо ответа только как-то странно улыбнулся, продолжая любоваться закатом, поэтому слово взял Алекс:
– Да жара надоела, проедемся в кои-то веки по холодку, хоть и в темноте. – И заверил меня: – Не переживай, нам не впервой.
Вскоре все были в сборе, и мы двинулись в путь.
Дорога предстояла не близкая, до Рима нужно было ехать почти семь часов. Мы неслись по автобану, наблюдая, как день неумолимо подходит к концу. На нас постепенно опустились сумерки. Мы уже проехали Падую, Феррару и устремились в сторону Болоньи. Почему мы не могли проделать этот путь днем? Ведь так здорово было бы останавливаться во всех этих городах хоть на несколько часов, пускай потратили бы лишний день, но зато сколько всего смогли бы увидеть!
Италия – необыкновенная страна, в которую меня занес слепой случай, страна, подарившая мне встречу с прекрасным незнакомцем… Вдруг на меня с новой силой нахлынули воспоминания. Я думала обо всем, начиная с того, что происходило еще в Москве, и заканчивая невероятной встречей в Венеции. Тоска накрыла меня с головой, а желание вновь увидеть прекрасное лицо с обжигающе нежным взглядом раздирало мне сердце. Я вдруг отчетливо поняла, что не могу покинуть сейчас Италию, хотя шанс еще раз увидеть мою иллюзию ничтожно мал, а скорее всего, равен нулю. Неужели ОН так и останется для меня ускользающей тенью из моих снов?
Занятая своими невеселыми мыслями, я не следила за дорогой, зная, что мы не добрались и до середины намеченного пути, и немного удивилась, когда Алекс вдруг притормозил и вслед за всеми съехал с автострады. Во время короткой остановки Руслан объяснил, что предлагает небольшое отклонение от маршрута: оказывается, буквально в десяти километрах от трассы находится старинный замок семьи Борджиа, куда, из-за особенностей освещения и декора, устраивают экскурсии именно в ночное время. Руслан намекнул к тому же, что на самом деле вся фишка вовсе не в декоре, а в парочке фамильных привидений, которые служат основной приманкой для туристов.
Народ воодушевился, тем более, что всем уже порядком поднадоело ехать по однообразной автостраде. Все были за то, чтобы сделать небольшой крюк ради замка с привидениями. По правде говоря, мистики мне в последнее время хватало и без привидений, но, видя всеобщее оживление, я промолчала. Да и что я могла возразить?
Теперь мы ехали по извилистой лесной дороге, скудно освещенной лишь фарами байков и сходящей на нет луной. После ярко подсвеченной фонарями и рекламными щитами автострады эта дорога казалась особенно темной и таинственной. По моей спине внезапно побежали мурашки, и я поймала себя на том, что, изо всех сил обхватив талию Алекса, пугливо озираюсь по сторонам на проносящийся мимо лес. Я уткнулась головой в широкую спину моего водителя и ругала себя последними словами за дурацкую трусость, мешающую получать удовольствие от быстрой езды, но это не помогало. Безотчетный страх и предчувствие беды сковали мое сердце. Я с трудом заставила себя «отклеиться» от Алекса и смотреть вперед.
Может быть, виной тому была темнота, может быть – то жалкое состояние, в котором я пребывала, но все дальнейшее стало для меня полной неожиданностью.
Внезапно перед нашим караваном встали три темных силуэта. Я ахнула и вцепилась мертвой хваткой в куртку Алекса.
То, что произошло в следующую секунду, перевернуло всю мою жизнь.

Шедший самым первым байк не смог избежать наезда и на всем ходу врезался в одну из фигур, но не сбил ее, а ударился, словно в бетонный столб, и отлетел назад, прямо под колеса едущих следом. Страшный скрежет железа, отчаянные крики, рев моторов, визг тормозов оглушили меня. Кажется, я тоже кричала... Алекс резко затормозил и вывернул руль вправо, пытаясь уйти от столкновения, наш мотоцикл начал заваливаться набок, угрожая подмять нас под себя. Последнее, что я помню – это темный силуэт без лица, возникший передо мной буквально ниоткуда.
Дальше – внезапное ощущение полета, удар о землю… и темнота.



[size=9]Идея выследить и отловить полукровку, встреченного мной в Венеции, не предполагала, что поимка одного полувампира будет сопряжена с такими сложностями: оказалось, что он путешествует не один, а в составе довольно большой группы мотоциклистов. .Но отступать было поздно. Решение было принято, а отказываться от задуманного я не привык. Тем более, что я не мог позволить себе такой роскоши – спасовать при Феликсе и Алеке.
Убить Руслана (я довольно легко выяснил, что так звали полувампира), возможно, было бы проще, но, узнав о нем, Алек и Феликс в один голос заявили, что Аро оторвет нам всем головы, если мы не доставим к нему это «чудо природы» живым. Подумав, я признал их правоту. Что ж, придется брать полукровку живьем, а это всегда сложнее.
Этот негодяй не дал нам ни одного шанса похитить его, не поднимая шума, каким-то чудом миновав все расставленные нами ловушки. Необъяснимым образом он держался на расстоянии от нас, что не давало возможности использовать дар Алека. Оставалось одно: узнать дальнейший маршрут группы и устроить засаду. Как будто для того, чтобы облегчить нашу задачу, байкеры двинулись в путь под вечер, однако, к нашему разочарованию, поехали по освещенной дороге с оживленным движением. Час за часом мы следовали за ними вдоль автобана, не имея возможности напасть. Я уже чуть было не принял решение перенести охоту на другой день, как вдруг кавалькада сбавила скорость и свернула на темную лесную дорогу. Это было настоящим везением, теперь наша задача сильно упрощалась.
Мы обогнали всю эту мото-процессию и заняли удобную позицию для атаки. Долго ждать не пришлось, вскоре мы услышали нарастающий рокот моторов, шелест шин и биение множества сердец. Я четко ощущал присутствие полукровки среди людей. Через минуту на дороге, где мы выжидали, показались первые мотоциклы. Один из шедших впереди байков немного притормозил, пропуская вперед едущих сзади. Я не придал большого значения этому перестроению, так как все мое внимание было сосредоточено на предстоящей атаке. Если бы я мог предположить, что этот странный маневр совершил виновник всей этой облавы, все, возможно, пошло бы по-другому.
Внезапно я уловил невероятно знакомый аромат, перед глазами вспыхнул яркий образ. Я и раньше догадывался, что среди байкеров находится девушка, которую я повстречал в Венеции, а теперь это подтвердилось. Охота отступила на второй план. Во что бы то ни стало я должен был спасти ее, не допустить, чтобы она разделила участь остальных. Я мгновенно сориентировался, на каком из мотоциклов она находится, с облегчением поняв, что она едет в хвосте колонны.
Разумеется, люди не успели среагировать на наше нападение: шедшие первыми байки врезались в нас, отлетев в сторону, словно мячики, подминая под себя своих владельцев, ломая им кости, унося их жизни, а попутно и жизни тех, в кого эта искореженная груда металла срикошетила. Тот самый мотоцикл, на котором было сосредоточено все мое внимание, сильно накренился от резкого маневра. В долю секунды я подскочил к нему, еще в движении подхватил девушку и, несколько не рассчитав силу, опустил в отдалении на землю. Мои движения были настолько стремительными, что ее не придавило мотоциклом, но при падении она довольно сильно ударилась о землю. Убедившись, что мое сокровище дышит и сердце ее бьется ровно и сильно, я оставил ее на обочине, надеясь, что мои спутники не обратят на нее внимания. На всякий случай я надвинул ей на лицо какую-то светонепроницаемую деталь ее шлема и вернулся на дорогу.
Устроенная нами авария оказалась очень результативной: кто-то погиб сразу, кто-то был ранен, кто-то пребывал в шоке – в общем, не только сопротивляться, но и двигаться, похоже, никто не мог. Но состояние смертных не очень меня заботило. Внутри меня нарастало чувство, что что-то идет не так. Надеясь, что мои спутники, в отличие от меня, не забыли, ради кого мы затеяли всю эту бойню, я поискал их глазами. Увы, ни Феликс, не Алек не держали за горло объект нашей охоты. А это означало, что ему удалось ускользнуть, ведь пострадать в аварии он не мог. Внутренним чутьем ищейки я чувствовал, что полукровка находится где-то совсем рядом, но не видел его, а запахи бензина, гари и человеческой крови, заполнявшие все вокруг, не давали мне уловить слабый аромат полувампира.
В этот момент мое внимание привлекла какая-то суматоха, начавшаяся рядом с тем местом, где виднелась гигантская фигура Феликса: коротко взревел и тут же захлебнулся мотор одного из мотоциклов, было видно, как вампир выдернул беглеца из седла и, схватив за шею, поднял над землей. Я увидел, что это была девушка. Громила уже успел сорвать с нее шлем. На его лице сияла торжествующая улыбка. Того, что произошло в следующий момент, я никак не ожидал: Феликс молниеносным движением вонзил свои клыки в шею девушки и так же быстро отпрянул. Боже, он обратил ее! Я был вне себя от гнева, но разбираться было некогда – я пытался обнаружить в этой суматохе нашу главную цель. Краем глаза я уловил какое-то движение и увидел темный силуэт, с нечеловеческой скоростью мелькающий между деревьями. Феликс, который уже бросил корчившуюся в агонии перерождения девушку на землю, сумел заметить его действия быстрее меня и уже преследовал беглеца. Я хотел присоединиться к громиле, понимая, что вдвоем нам легче будет захватить полукровку, но в последний момент решил не рисковать и не оставлять мою драгоценную «добычу» один на один с Алеком, который, несомненно, легко распознал бы в недвижимом теле живого человека, ведь сердце девушки, несмотря на удар о землю билось сильно и размеренно.
Тем временем Алек занялся оставшимися в живых. Этот юноша действовал быстро и рационально, со знанием дела сортируя пострадавших и попутно утоляя жажду кровью умирающих. Лишившись поддержки Феликса и опасаясь, видимо, что кто-то из смертных попытается незаметно ускользнуть, если он отвлечется, Алек использовал свой дар, полностью дезориентировав и тем самым обездвижив уцелевших людей.
Феликс вернулся неожиданно быстро, причем один. Надеясь, что он просто не смог взять полукровку живьем, я перехватил нашего «силовика», уже вознамерившегося было приступить к трапезе:
− Где он? – обратился я к Феликсу.
− Ушел, я не смог его догнать, − оправдывался здоровяк.
− Что за чушь, он даже не на мотоцикле был! Ты, верно, свихнулся?! Как какой-то полувампир смог от тебя оторваться?
− Он как будто предвидел каждое мое действие. Хитрый, бестия, он даже умудрился отбить мое нападение, вовремя извернувшись. Деметрий, мне очень жаль, но если бы ты сам его преследовал, то убедился бы, что я не вру.
− Да пошел ты, Феликс! – рявкнул я. − Мы не можем явиться к Аро с пустыми руками. Мы упустили этого, как его там зовут… черт… полукровку.
Тут я заметил легкое движение со стороны девушки, которая, видимо, пришла в себя и среагировала на наши голоса. Она попыталась приподняться, но я остановил ее, слегка прижав к земле. Я хотел увидеть ее лицо, убедиться, что она в порядке, и осторожно снял с нее шлем. Она заморгала, пытаясь что-то увидеть. Но человеческому глазу сложно что-либо разглядеть в такой темноте, зато от меня не укрылись растерянность и испуг на ее лице. Ее взгляд стал каким-то рассеянным, и она снова потеряла сознание, что, скорее всего, было и к лучшему.
− Деметрий, послушай, − обратился ко мне Алек. − Ты у нас ищейка, у тебя больше шансов найти его. Но, возможно, тебе понадобится помощь кого-то из нас? Что скажешь?
Я обрадовался тому, что Алек завел этот разговор, иначе мне пришлось бы самому говорить о чем-то подобном. Признаюсь, что желание поймать беглеца было огромным. Но на кону была жизнь прекрасной незнакомки. Пришлось применить все мои дипломатические способности и, что уж греха таить, просто нагло соврать: − Разумеется, мне понадобится ваша помощь, но немного позже. А пока я собираюсь устроить ловушку для нашего беглеца с помощью вот этой наживки, – я взглядом указал на лежащую у наших ног девушку. Надеюсь, слух Алека оказался недостаточно тонким, чтобы расслышать, как мой голос дрогнул при этих словах. Во всяком случае, он не показал вида и лишь невозмутимо кивнул в знак согласия с моим планом.
В это время к нам подошел Феликс, неся на руках неудачливую беглянку, извивающуюся и надрывно кричащую в агонии перерождения. Алек недовольно поморщился:
− Ты забыл, где мы находимся? Своими воплями она привлечет к нам кучу свидетелей, а у нас и так времени в обрез. Заткни ей рот, если не хочешь, чтобы я заставил ее замолчать навсегда (дар Алека, к сожалению, не действовал на перерождающихся смертных, но, судя по выражению его лица, он готов был просто расправиться с девушкой вручную). Феликс, одной рукой зажимая рот своей жертве, другой быстро выворачивал наизнанку валяющиеся повсюду багажные кофры. Скоро он нашел, что искал, и крики перешли в глухие стоны. Удовлетворенный результатом, он уложил девушку под ближайшее дерево и вернулся к нам.
− Феликс, скажи, что ты собрался делать с этой девушкой, ты с ума сошел? – воспользовавшись наступившей относительной тишиной, обратился к нему Алек.
− Я что, хуже других? − пробасил громила. − Девица оказалась такая прыткая, она так отчаянно пыталась уйти. Ей невдомек, что мотоцикл нам не соперник. А уж личико какое, посмотри на нее, − со странным любованием в голосе произнес он.
Никак не мог предположить, что этот костолом может испытывать подобные эмоции.
− Феликс, а что ты будешь с ней делать, когда она обратится? – спросил я. – Она же будет сильная, как сто чертей, как бы не оторвала твою дурную голову!
− Да вон, Алек поможет справиться, если что! − пробасил Феликс и раскатисто рассмеялся.
− Алек, а что ты думаешь по этому поводу?
− Да ладно, пусть развлекается. Может, из этой девки выйдет что-то путное, − снисходительно улыбнувшись, сказал юноша. – Я смотрю, вы оба тут себе по даме отхватили, только я отстаю, − добавил он, с усмешкой взглянув на меня.
Пока я быстро и как можно более правдоподобно, излагал Феликсу мой «гениальный план» ловли ускользнувшего от нас полувампира «на живца» − громила, к счастью не возражал, но его я и вообще не так опасался, как проницательного и умного Алека, − девушка, лежащая у моих ног, снова зашевелилась. Видимо она действительно пострадала, как я и опасался, так как тихонько застонала, когда попыталась приподняться. На этот раз я не стал препятствовать ей, а, наоборот, подхватил под затылок, помогая сесть. Тут она оглянулась, желая увидеть, откуда пришла помощь.
Наши взгляды встретились.



Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Вокруг было совершенно темно, я лежала на земле, не в силах пошевелиться. Постепенно до меня дошло, что на мне по-прежнему надет шлем, у которого почему-то опущен солнцезащитный тонированный щиток. Я уже хотела было попробовать приподняться и снять шлем, но в этот момент, окончательно придя в себя, услышала какие-то странные звуки, похожие на человеческую речь, мелодичные, но совершенно неразборчивые. Судя по интонациям, это был диалог на повышенных тонах. Еще через пару секунд мне стало ясно, что говорят, несомненно, по-итальянски, но так быстро и слитно, что я могла понять только отдельные слова.
Голосов было два: один басовитый, другой – бархатный баритон, вызывающий какие-то смутные воспоминания. Насколько я поняла, бас оправдывался, а второй собеседник его упрекал. Среди промелькнувших знакомых слов были: «мотоцикл», «ушел», «бестия», «оторваться», «не вру» и, в самом конце, что-то странное, про кровь… А, вспомнила: «mezzosangue» − полукровка.
Наконец, голоса умолкли.
Я снова попыталась приподняться, но чьи-то сильные руки пресекли мою попытку и прижали мое тело к земле. В ту же секунду с меня сдернули шлем, но светлее от этого не стало – вокруг была непроницаемая мгла. Мгла, пропитанная тяжелым запахом бензина и дыма. Меня замутило, и без того кружившаяся голова буквально взорвалась всплеском боли, но стон замер у меня на губах: из темноты на меня смотрели горящие алым пламенем глаза.
Вероятно, я еще на какое-то время отключилась, потому что, вновь открыв глаза, увидела, что стало немного светлее – видимо, приближался рассвет.
С легким стоном я попыталась сесть – на этот раз мне не только не препятствовали, но даже помогли, поддержав под затылок. Я подвигала руками и ногами – похоже, мой «полет» прошел без тяжелых последствий – и оглянулась, чтобы посмотреть, кто пришел мне на помощь.
Боже, значит, мне не привиделось! Снова те же пылающие глаза! Но теперь, в предрассветных сумерках, я смогла разглядеть и лицо. Лицо, которое задержало меня на краю очередного обморока, лицо, которое я мечтала и не надеялась увидеть еще раз, лицо, которое я и теперь узнала мгновенно… Лицо моего ангела. Ангела с горящими кроваво-красными глазами, склонившегося надо мной.
Я задохнулась от неожиданности. Вероятно, в следующее мгновение я закричала бы и бросилась… к нему? от него? – но он молча прижал палец к моим губам, как бы приказывая молчать, и я повиновалась. Потом я почувствовала холодные губы возле своего уха и услышала едва различимый шепот: «Заклинаю тебя, не смотри! Закрой глаза. Я заберу тебя отсюда».
Не смотреть? Но я уже УВИДЕЛА – и забилась в немом крике, тщетно пытаясь освободиться из ставших внезапно нечеловечески крепкими объятий. Поняв, что это невозможно, я замерла, пытаясь собраться с мыслями, а потом тихо попросила: «Позволь мне… Пожалуйста!», – и заставила себя взглянуть прямо в жуткие глаза.
Неожиданно стальное кольцо рук ослабло, и я получила возможность двигаться. Собрав остатки сил и самообладания, я встала на ноги и осмотрелась. Картину, открывшуюся моим глазам, я буду помнить до самой смерти: дорога, усеянная обломками, искореженные обгоревшие мотоциклы… и – буквально в нескольких метрах от меня – неподвижное тело Алекса с неестественно вывернутой головой.
Надеясь на чудо, я бросилась к нему – и остановилась, натолкнувшись на неподвижный мертвый взгляд знакомых глаз. Все кончено. Это рыжее наглое солнце погасло навсегда. Мои колени подогнулись, я упала возле него как подрубленная и, вцепившись обеими руками в свои волосы, застонала от непереносимой боли в груди. Плакать я почему-то не могла, только содрогалась в беззвучных рыданиях. В голове бились обрывки мыслей: «Алекс! Нет! Этого не может быть! Как же так! Алекс!..».
Не знаю, как долго я просидела бы возле своего мертвого напарника, но чье-то прикосновение заставило меня вернуться к действительности. Я подняла глаза и увидела умоляющий взгляд огненных глаз. Мой ангел… или демон?.. не знаю… склонился надо мной, протягивая мне руку. Я в ужасе отшатнулась и рывком поднялась на ноги, а он отступил на шаг назад и замер, закрыв лицо руками. Его поза выражала стыд и отчаянье. Я снова наклонилась к Алексу, Погладив его по короткому ежику рыжих волос и нежно поцеловав в щеку, я закрыла ему глаза и выпрямилась, стараясь не глядеть на незнакомца, о котором я еще несколько часов назад так страстно мечтала.
Где же все? Погиб кто-то еще?
Я забегала глазами, пытаясь найти хоть кого-нибудь из наших. Но вокруг были только искореженные байки, разбросанные по дороге кофры и шлемы…
И все-таки я их нашла. Одиннадцать лежащих на обочине бледных безжизненных тел… Почти вся группа, не было только Руслана и Ани.
Непереносимая волна горя, ужаса, непонимания нахлынула на меня. Я застыла на месте с бессильно повисшими руками, сухие глаза жгло как огнем, сердце сжималось, огромный ком в горле не давал вдохнуть. Я даже не в силах была отпрянуть, когда мой темный ангел обнял меня за плечи и куда-то молча повел. Я шла, безвольно переставляя ноги и пытаясь вдохнуть. Наконец, мне это удалось и я смогла прошептать так тихо, что сама не услышала себя: «Аня. Где она?». Ответом мне был молчаливый кивок.
В некотором отдалении от места, где разыгралась катастрофа, я увидела две неподвижные фигуры в бесформенных балахонах и содрогнулась всем телом, вспомнив, с чего начался ночной кошмар наяву. Когда мы подошли к ним поближе, я рассмотрела их лучше: это были двое мужчин. Один небольшого роста, хрупкий и, похоже, совсем молодой, второй же, мощный и рослый, возвышался над ним, но оба они одинаково неприязненно глядели на меня жуткими багровыми глазами.
Мне было все равно, я даже не испугалась, так как в этот момент услышала сдавленный стон и увидела, что возле ног гиганта лежит Аня. Она была жива! Я радостно вскрикнула и бросилась к ней. Мой спутник выпустил меня из объятий, крикнув что-то, смысла чего я не поняла, но догадалась, что это, вероятно, была команда не трогать меня, так как двое в балахонах неохотно отступили на шаг назад.
Моя радость мигом прошла без следа, когда я увидела, в каком состоянии находится Аня. Она корчилась от боли, впиваясь пальцами в землю, ее глаза блуждали, казалось, она была без сознания, но все же испытывала невыносимые мучения. Я упала на колени рядом с ней, взяла ее за руку, попыталась позвать по имени, но она только билась и стонала. Я погладила ее по щеке и вдруг почувствовала под пальцами что-то странно гладкое на ощупь. Это был скотч, закрывающий ей рот. Закричав от негодования, я начала отдирать липкую ленту с Аниного лица. Громила, у ног которого лежала Аня, протестующе зарычал и сделал шаг вперед. Но сзади меня раздался ответный рык, и гигант остановился, продолжая сверлить меня горящими глазами.
Я отклеила скотч, и Аня, со всхлипом вздохнув, протяжно закричала. Ее крик как будто открыл плотину, и слезы хлынули из моих глаз. Задыхаясь от рыданий, я бормотала что-то успокаивающее, взяв подругу за обе руки, и она внезапно перестала биться, крик перешел в тихие стоны, глаза Ани стали чуть более осмысленными. Она уставилась на меня, но, кажется, не узнала, потому что вместо моего имени прошептала только: «Спасибо!».
Рядом со мной послышался тихий голос:
– Ты попрощалась?
Я непонимающе уставилась на своего спутника:
– Попрощалась? Она умирает? Что с ней?
Он отрицательно покачал головой, но ничего мне не объяснил, сказав только: – Нам пора. – И, подчеркивая каждое слово, добавил в сторону своих собратьев: – Заканчивайте здесь. Встретимся позже. Я вас найду.
Я поняла, что сейчас расстанусь с Аней и, возможно, никогда ее больше не увижу. Погладила ее по голове, наклонившись к самому лицу, поцеловала, как несколько минут назад Алекса, в щеку, и прошептала на ухо: «Прости меня! Не знаю за что, но прости. Мне очень, очень жаль!» – горло снова сжала судорога, в глазах потемнело.
Дальнейшее я помню смутно. Меня куда-то вели, кто-то надел на меня шлем, кто-то подвел наш с Алексом мотоцикл – и я вновь захлебнулась слезами. Кто-то издали пробасил: «До встречи, Деметрий!», – и краешком сознания я отметила: ЕГО зовут Деметрий. Потом пришло ощущение невероятно быстрой езды, почти полета. Я понятия не имела, куда меня везут и зачем, но не задавала вопросов. Моя жизнь стала еще неопределенней. Она теперь не стоила и ломаного гроша.
Мне было все равно. Душу вынули и растоптали.