Глава 41

Pov Марго

На борту самолета, принадлежащего Вольтури, было куда уютнее, чем в наводящем ужас замке клана. Просторный салон был выдержан в пастельных тонах, уютные кресла светло-бежевого цвета так и манили, приглашая отдохнуть после выпавших на нашу долю испытаний. Чуть в стороне расположился роскошный бар, предлагавший пассажирам богатый выбор напитков. Спрашивается, и для чего они вампирам? Для конспирации? А может, для таких вот неожиданных пассажиров вроде нас с Русланом.
Как только мы расселись по местам, Руслан попытался завести разговор о моих планах на ближайшее будущее, но, поняв, что я не склонна откровенничать в присутствии обладающих острым слухом вампиров, сдался. Мне даже показалось на секунду, что он несколько обиделся, решил, что я не хочу с ним разговаривать. На самом деле я просто не понимала, зачем ему мои разглагольствования о будущем, если он и так может рассмотреть с помощью своего дара все возможные варианты развития событий. Это мне было впору задавать ему вопросы, а не наоборот!
Вскоре мой друг и вовсе уснул, и, когда стюард попросил пассажиров пристегнуть ремни, мне ничего не оставалось, как сделать это за Руслана. Он так безмятежно посапывал, что мне совсем не хотелось будить его из-за такой ерунды, хотя если кому-то в салоне и нужны были ремни безопасности, то только нам двоим. Бедный, он все еще не отошел от пережитого. При мысли о недавних событиях в стенах Вольтерры меня аж передернуло. Не хотелось возвращаться туда даже в воспоминаниях!
Белла и Эдвард сидели рядом и тихо переговаривались. Их лица были настолько серьезными и сосредоточенными, что невольно закрадывалось сомнение, все ли в порядке. Аня слушала музыку в наушниках… или только делала вид. А доктор Каллен, в отличие от его близких, казался расслабленным и совершенно непринужденно штудировал свежую прессу, предложенную тем же расторопным стюардом-человеком, который напомнил к тому же, что при желании мы можем посмотреть фильм из довольно обширной коллекции или почитать книгу, воспользовавшись небольшой библиотекой авиалайнера — похоже, здесь было всё, чего мог пожелать скучающий в долгом трансатлантическом перелёте пассажир.
День выдался тяжелый, и поселившаяся в душе печаль давила непомерным грузом, хотелось хоть ненадолго отключиться. К тому же я так устала от нервного напряжения, которое не отпускало меня с момента, когда мы поняли, что Руслан в беде. Даже сейчас, когда все уже было позади, мне не удавалось расслабиться. Казалось, стоит закрыть глаза — и я тут же усну, но не тут-то было: надоедливые мысли не оставляли меня, продолжая роиться в моей голове, и сон не шел. Подумав о своей совсем недавней боязни полетов, я невольно вернулась к воспоминаниям о гибели родителей. Почему все так случилось? Почему судьба послала того, кто сейчас для меня дороже жизни, именно на тот рейс, которым летели мои родители?! Деметрий… Хладнокровный убийца или жертва обстоятельств? .. Как мне делить вечность с убийцей моих родителей?! Смогу ли я посмотреть ему в глаза, когда мы встретимся?
Я открыла глаза. Ух ты! Как я здесь оказалась? Яркие солнечные лучи дарят приятное тепло, прогоняя нервный озноб. Я улыбаюсь, осознав, что стою посреди площади Сан-Марко. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь ощутить насколько реально происходящее со мной. Толпы туристов, повседневная кутерьма, ничто не может нарушить привычного суетливого ритма Венеции. Ловлю себя на мысли, что хочу оказаться там, где впервые повстречала Деметрия. Мне кажется, я помню дорогу… спешу туда… я определенно должна поторопиться. Странно, разве томящее ожидание следует мне испытывать, думая об этом мужчине? Мозг не успевает окончательно покинуть мысль о кровожадном вампире, а сердце сжигает еще невысказанное.
Я почти бегу, на меня никто не обращает внимания. Я оставила позади одну из водных станций гондольеров, где собралась целая очередь из терпеливо ожидающих туристов. Но мне нет до всего этого дела. Я все прислушиваюсь к себе, когда же собьется дыхание, ведь я так взволнована, но нет, мое новое тело, к которому я пока еще привыкаю, не подводит, оно не знает усталости и способно на многое. Мне кажется, от скорости я чувствую себя даже лучше — тяжелые мысли сменяет упоение бегом. Я решаю остановиться и оглядеться… Неужели я сбилась с пути? Нет же, вон и вывеска, приглашающая посетителей в недорогой хостел, которую я запомнила в прошлое посещение.
И тут я вижу в тени стены ЕГО. Несмотря на то, что его лицо скрыто капюшоном, я уверена, что это Деметрий. Я забываю дышать, а сердце пропускает удар. Я жду, что он сделает шаг навстречу…, но нет, он недвижим. Я бросаюсь к нему, не в силах больше ждать ни секунды. Подхожу к нему вплотную, но он по-прежнему не поднимает головы. Я протягиваю к нему руки, чтобы откинуть капюшон и наконец взглянуть на любимого. Сердце колотится в груди как сумасшедшее. Вдруг я слышу шорох за спиной. Я не оборачиваюсь, выжидая долю секунды. Ведь я уверена, что знаю, кого увижу, и зачем-то пытаюсь отсрочить неизбежное. Смирившись с судьбой, поворачиваю голову. Острый взгляд надменно-пытливых глаз… вспышка…
Я резко выпрямилась в кресле. Что произошло? Мерное гудение двигателей, приглушенный свет, ряды кресел — значит, я все еще в самолете и просто увидела необычайно яркий и натуральный сон. Повернув голову, я встретила тот же самый пристальный взгляд, которым закончилось сновидение… Руслан!
— Я что, храпела? — неловкая попытка сострить.
Руслан улыбнулся, но ничего не ответил, продолжив с любопытством разглядывать меня
— Что? — растерянно переспросила я. - Ты, кажется, спал, когда я видела тебя в последний раз, а сейчас почему-то уставился на меня.
— Сдается, тебе что-то интересное приснилось?
— Подожди, это не твоих ли рук дело?! — вдруг осенило меня.
— Нет уж, уволь меня. Твои сны — это только твои сны, — Руслан поднял руки, будто защищаясь. — Я никогда не имел к ним отношения.
— А сны с тигром?
— Ты сама делилась ими, поэтому я был в курсе! Но ни в коем случае не влиял на их содержание.
— Отлично, — сдалась я. У меня не было оснований не верить ему.
— И все же, что интересного снилось? — не унимался Руслан.
— Венеция… я снова встретила Деметрия, а затем появился ты.
— Ясно. Соскучилась по мужу, — констатировал полукровка.
— Тебе-то что за дело! И хватит скалиться! — не выдержала я самодовольной улыбки Руслана, которую ему не удавалось стереть со своего лица. — По твоему счастливому виду могу предположить, что ты уже заглянул в светлое будущее и содержание моих снов тебе ни к чему? — съязвила я.
— Вот ничего от тебя не скроешь! — он заботливо приобнял меня и покровительственно чмокнул в висок. — Все будет хорошо! Я так думаю, — прибавил он.
Руслан был прав. Я соскучилась по мужу. Но мысли о его вине в гибели моих родителей еще причиняли боль, затеняли радость победы, а ведь причин для ликования было много: мы возвращались вместе с целым и практически невредимым Русланом, раны которого уже затянулись, Аро отменил вынесенный им же самим приговор, и теперь можно будет свободно вздохнуть, жить, наслаждаясь обществом друг друга, растить нашу ненаглядную Диану…
Конечно, проще всего было сказать себе, что прошлое осталось в прошлом, а жить нужно настоящим. Но муть, поднявшаяся в душе, не давала мне покоя. Яркий и красивый сон, напомнивший о нашей удивительной встрече, о связавшем нас предопределении, к сожалению, пробудил и другие воспоминания. Я с содроганием подумала о бойне на лесной дороге и шоке, который испытала тогда. О том, как открылось мне подлинное лицо Руслана. Разве поверила бы я в те дни, если бы кто-нибудь сказал, что мы с ним станем друзьями? Что именно он спасет жизнь мне и моей новорожденной дочери?
Кажется, я поняла смысл своего странного сна. Он напомнил мне о том рубеже в моей жизни, после которого я оказалась в новой действительности, где многое приходилось принимать таким, какое оно есть. Только сейчас, благодаря какому-то глупому сну, я окончательно осознала, что приняла Деметрия таким, какой он есть, еще тогда, после бойни в лесу. И теперь, разумеется, постепенно смирюсь, свыкнусь с мыслью о том, что он причастен к смерти моих родителей… тем более что, по словам Феликса, Деметрий, который боролся тогда со взбунтовавшимся преступником, не убил тогда ни одного пассажира — они скончались в результате разгерметизации, когда обезумевший новорожденный пробил огромную дыру в обшивке самолета. У людей, в отличие от вампиров, не было ни одного шанса выжить.

Я всхлипнула, представив себе, какой ужас пришлось, вероятно, испытать маме и папе, если только они не стали первыми жертвами, не успев понять, что происходит. А для Деметрия и остальных этот кошмар, разумеется, стал лишь небольшой неприятностью во время выполнения задания. Впервые я задумалась о том, каким ударом будет для Деметрия узнать о том, что этим рейсом летели мои родители, но уже понимала, что скрыть от него такое просто не смогу. И, хотя с самого начала полета чувствовала острую необходимость как можно быстрей вернуться к своим любимым и дорогим, сейчас мне хотелось оттянуть встречу с мужем.

Выйдя из самолета, я сразу заметила Деметрия, стоящего с Дианой на руках на летном поле частного аэропорта. При виде родного лица, расплывшегося в радостной улыбке, я тут же забыла обо всех своих тревогах и сомнениях, неуверенность сменилась разлившимся внутри теплом. Мир озарился тысячами ослепительных вспышек, сердце забилось в груди как маленькая бойкая пичужка, которую заперли в тесной клетке. Мне захотелось очертя голову броситься к Деметрию, но вместо этого я замерла у трапа, пропуская вперед остальных, словно мазохистка, продляя пытку расстоянием. Я решила сполна насладиться осознанием того, что никто и ничто не властно над нашими чувствами! Но муж не дал мне такой возможности, на пределе человеческой скорости за считанные секунды преодолев разделяющие нас несколько сотен метров.
Даже издали мне показалось, что Диана немного подросла, несмотря на то, что нас не было всего-то пару дней. Задним числом стало страшно — ведь я могла не вернуться к ним, если бы все сложилось не так удачно.
Я раскрыла свои объятия сразу для них обоих, осыпая и мужа, и дочку поцелуями. Потом взяла Ди на руки и убедилась, что не ошиблась — малышка явно выросла и повзрослела, по человеческим меркам ей можно было дать на вид года два или даже больше. Казалось бы, меня это не должно было удивлять, ведь я уже знала, что именно так развивалась Ренесми, но все равно видеть это воочию, да еще когда это твой собственный ребенок… я была потрясена. Дочка крепко обвила мою шею своими маленькими, но уже весьма сильными ручками. По телу разлилось приятное чувство покоя и радости.
— Кто это у нас такой сладкий?! — услышала я за спиной голос подруги.
Я обернулась и увидела в шаге от нас Руслана и Аню.
— Ну, скорее же иди к своей тетке. — Аня наивно потянулась к Ди, ни на секунду не сомневаясь, что ей не откажут, однако дочка только хихикнула и потянулась к Руслану.
— О-о-о, — разочарованно простонала Аня. — Кто бы сомневался, что ты предпочтешь его мне. Все я обиделась.
Ди довольно расхохоталась на руках полукровки, которому я уже успела ее передать.
„Почему нет?“, — подумала я. Как ни крути, похоже, нам суждено быть одной большой семьей. Даже если Руслан решит уехать, он все равно останется нашим близким другом. Хотя куда он, бедняга, денется от Ди? Я не удержалась и улыбнулась собственным мыслям.
— Чему это ты там улыбаешься? Иди ко мне! — Деметрий наконец заключил меня в свои крепкие надежные объятия. Я подняла на него взгляд. Он пристально смотрел на меня.
— Мой космос, моя вселенная! — прошептала я.
— Я живу тобой, я дышу тобой! — был ответ.
Губы мужа накрыли мои в сладком, нежном и полном обещания поцелуе. Мы растворились друг в друге, мы были одним целым.
— Эй, голубки! Вы домой собираетесь?! — услышала я окрик Ани. Мы и вправду совсем потеряли счет времени. Друзья терпеливо ждали нас в стороне, у машин. Руслан что-то обсуждал с Карлайлом, при этом не забывая попутно развлекать Диану. Дочка была просто на седьмом небе от счастья, вновь обретя своего ненаглядного старшего „товарища“. Аня же успела углубиться в разговор с Эсме и напрочь забыть о нас. Наверняка выясняет, как там Джаред. Действительно, раз здесь его нет, значит, еще не совсем оклемался.
— Пойдем, — потянул меня Деметрий в сторону этой дружной компании.
Мы поблагодарили еще раз всех Калленов и стали прощаться. И только в этом момент я обратила внимание на странное поведение Элис. Коротко обняв меня, она с явным трудом улыбнулась:
— Простите, не могу, голова раскалывается, — быстро отстранившись, девушка почти бегом направилась к своей машине, где уже ждал ее Джаспер. И тут же в мою сторону пристально посмотрел Эдвард.
— Пока, ребята. Удачи! — махнул он рукой на прощанье и поспешил к сестре — видимо, обсудить вслух то, что он прочитал в ее мыслях.
„Господи, что не так?!“ — пронеслось в голове. На душе стало тревожно, но только на пару секунд, а потом все снова затмила радость встречи.

Наш дом встретил нас отмытыми до блеска окнами, свежеокрашенными все в тот же веселый желтый цвет стенами и дополнительным бонусом — та часть террасы, которая видна со двора любопытной соседки, теперь была густо оплетена цветущими вьющимися растениями, что, безусловно, сильно затруднит наблюдение. Внутри царил безупречный порядок, от разгрома, учиненного похитившей нас с Дианой вампиршей, не осталось и следа. Я вопросительно взглянула на Деметрия, но тот только пожал плечами, и я поняла, что, по-видимому, это дело рук продолжающих заботливо опекать нас Калленов. „Скорее всего, Эсме постаралась“, — благодарно подумала я.
Как только за нами закрылась входная дверь, мне захотелось рухнуть в кресло и перевести дух.
— Всем при-ве-е-т! Вы голодные? — раздался бодрый голос Джареда — откуда бы вы думали?! С кухни!
— Не может быть, — крикнула я и ринулась на голос.
Не менее прытко за мной поскакала Аня.
Наша кухня не отличается особо большими размерами, однако выдержала атаку двух обезумевших девиц на одного милого, очаровательного вампира.
— Девочки, потише, вы меня убьете, а доктор велел еще пару дней соблюдать осторожность! Он рассердится, если меня снова придется собирать из кусочков.
— Да брось жаловаться! — я чмокнула Джареда в щеку. — Рада, что тебе лучше.
— А я счастлив, что вы все живы, — на лице Джареда засияла улыбка от уха до уха. — А то крошка Ди плакала, почти не спала, да и мы все извелись. Элис постоянно надоедали, чтобы смотрела, да и Деметрий свой дар чуть ли не ежеминутно использовал, я-то и в нормальном состоянии в этом смысле в подмётки ему не гожусь, а тут был, прямо скажем, не в форме. Только этим и спасались: Деметрий говорил, что вы живы, а Элис — что в ее видениях Аня и Каллены садятся в самолет, веселые и спокойные. Вас-то с Русланом она совсем не видит, только по косвенным признакам отслеживала. Слава Богу, все кончилось хорошо! Элис нам уже сказала, чего вы добились от Аро, - и, обняв разом и меня, и Аню, он прижал нас к себе — молча, что свидетельствовало о том, какие сильные чувства обуревают этого неизменно веселого и говорливого парня.
Незаметно смахнув ладонью слезы, я наконец отстранилась:
— Ладно, оставляю вас, сладенькие вы мои. Милуйтесь на здоровье, а меня ждет семейство.
— А как же обед? Праздничный! — спохватился Джаред. Пришлось заверить его, что его хлопоты были не напрасными и я обязательно отдам должное его поварскому искусству, да и Руслан наверняка не отстанет.
— Для Ди у меня отдельно приготовлено, под присмотром Эсме — все как доктор прописал. Овощи, нежирное мясо, фруктовый мусс, — с гордостью заявил наш „кашевар“. Я даже замерла на секунду, привыкая к мысли, что моя практически новорожденная дочурка уже ест почти как взрослая.
Почему-то именно сейчас мне пришло в голову, что наш „солнечный“ домик, возможно, маловат для такой большой компании, ведь Деметрий покупал его, когда нас было всего двое. Тряхнув головой, я решила, что с этим небольшим затруднением разобраться будет несложно, особенно теперь, когда покончено с куда более серьезными проблемами.
В гостиной Руслан удобно разместился на диване с крошкой Ди на руках, а Деметрий медитировал в кресле напротив, но вскочил, как только я показалась в дверях.
— Ну, мальчики, какие у нас планы?!
Деметрий молчал, и это меня слегка удивило. Впрочем, мой муж, в отличие от Джареда, разговорчивостью не отличался.
— Марго, — начал Руслан. — Мне кажется, что мне здесь не место. Ведь все, что произошло за эти дни, ситуацию не меняет. Разве ты планировала наше всеобщее совместное проживание?
— Руслан! — возмутилась я. — Что за манера залезать ко мне в голову! У меня буквально минуту назад что-то такое в мыслях промелькнуло, а ты уже чемоданы собираешь.
— Прости, — неожиданно смутился этот гордец. — Но мне показалось, что ты уже все решила. А я не люблю путаться под ногами.
— Правда? — я саркастически приподняла бровь. — А мне показалось…
Руслан окончательно смешался:
— Ты же знаешь, это из-за Дианы, я сам над собой был не властен.
— Ну да, — насмешливо согласилась я. — А теперь, конечно, все резко изменилось. Тогда почему мне мерещится, что я вижу свою дочь у тебя на руках? Кроме того, я рада была бы ошибиться, но уверена, что эта малышка тебя по-прежнему держит, и очень крепко.
— Я свободен! — вспыхнул Руслан. — И могу доказать это в любой момент.
Так. Похоже, я хватила через край. Ди уже выпятила пухлую нижнюю губку, явно собираясь заплакать, а с этого упрямца станется — действительно уедет куда-нибудь и будет мучиться сам и мучить нашу девочку, только бы не выглядеть слабым и зависимым. Неужели придется все-таки нарушить данный самой себе зарок не использовать свой дар на близких? Я глубоко вдохнула, собираясь с силами, которых, откровенно говоря, после визита к Вольтури осталось не так уж много, но вдруг услышала то, чего никак не ожидала.
— Руслан, — внезапно нарушил молчание Деметрий. — Я не буду убеждать тебя, кривя душой, что мне нравится странная связь между тобой и Ди, но зато твердо знаю, что бороться с законами природы бесполезно. Даже если ты сомневаешься и хочешь попробовать доказать обратное, то неужели способен причинить такую боль малышке? Видел бы ты, что с ней творилось, когда твоя жизнь висела на волоске. Карлайл держал Диану на успокоительных, но ей стало легче только в тот момент, когда опасность для тебя миновала. А сейчас она счастлива и спокойна. И хотя не буду скрывать, что мне непросто это предложить, однако ради того, чтобы моя дочь не страдала, я готов на всё. Если ты согласен принять мою дружбу, то вот тебе моя рука.
Деметрий шагнул к Руслану. Сердце в груди екнуло, на долю секунды я испугалась, что полукровка может что-то отчебучить из чистого упрямства. Однако Руслан улыбнулся и порывисто поднялся с дивана, протягивая моему мужу руку в знак примирения. Состоялось такое долгожданное крепкое мужское рукопожатие.
— Друзья?! — произнес Деметрий.
— Друзья! — отозвался Руслан и улыбнулся своей неподражаемой улыбкой.
Меня переполняли чувства, хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Я порывисто накрыла их сомкнутые руки своими, заодно нежно чмокнув в щечку Диану. И невольно рассмеялась, когда увидела, как мужчины синхронно покосились на меня с явным опасением.
— Осторожно, родная, — предупреждающе шепнул мой любимый вампир, аккуратно высвобождая руку из моего захвата.
Руслан хохотнул, но тоже слегка попятился. А когда Диана звонко захохотала вместе со мной, смущенно буркнул:
— Не смейся, крошка, ты еще плохо знаешь свою маму, — и виновато добавил, уже обращаясь ко мне: — Не обижайся, Марго, но ты уверена, что хорошо себя контролируешь?
Перестав смеяться, я грозно подбоченилась:
— Да уж! Обижать меня никому не советую… — и тут же, не выдержав сурового тона, фыркнула и снова засмеялась при мысли о том, что теперь стала совсем не такой хрупкой и беззащитной, как всего несколько недель назад.
— Оставайся, и нечего тут раздумывать, Руслан, — сказал Деметрий, возвращаясь к теме разговора. Нам все равно придется расширяться. Очевидно, что этот дом не годится для такого количества жильцов. Мы успели перемолвиться парой слов по этому поводу с Джаредом, пока вы летели домой. Он со мной согласен.
— Ну, что ж… спасибо за предложение. Правда, теперь впереди все смешалось — видимо, слишком много разных решений, варианты путаются… — лицо полукровки стало озабоченным, и я снова встревожилась, но тут же отвлеклась при его следующих словах: — И все-таки я не уверен, что жить при Диане этаким добрым старым дядюшкой будет правильно. К тому же мне не хотелось бы вставать между ней и вами — родительскую ревность пока никто не отменял. Скоро она подрастет, и…
— Знаешь, а ты не заглядывай так далеко. Радуйся жизни, каждому дню. Занимайся тем, что мило твоему сердцу, а там кривая вывезет! — предложила я. — Вообще, отдохни от просмотра „веселых картинок“ хотя бы своего будущего, ну и будущего Ди заодно, например.
— Прости, но это вопрос нашей общей безопасности, — всполошился Руслан.
— Ну, тогда я просто даже не знаю, что может заставить тебя расслабиться.
Полукровка неожиданно рассмеялся.
— Ладно, достаточно тебе ломать голову, как осчастливить всех вокруг. Я остаюсь, а там поглядим.
— Ты просто супер! — я подскочила к другу и чмокнула его в щеку.
— Нет, вы посмотрите, совсем совесть потеряла, при живом-то муже… — „пожурил“ меня довольный Руслан.
Я не сомневалась, что Деметрий правильно истолкует мой порыв. Мне хотелось, чтобы сейчас, после всех этих испытаний, Руслан не чувствовал себя чужаком, отщепенцем. Нужно было заставить его почувствовать себя полноправным членом семьи, который не подыскивает слова, прежде чем что-то сказать, и не спрашивает разрешения, чтобы что-то сделать. Чтобы, возвращаясь из дальней поездки, он знал, что возвращается домой. Плевать на все дурацкие предрассудки, каждый из нас знает, чего стоит другой. Вместе мы сила, и последние события это окончательно подтвердили.
Передавая мне Диану, Руслан сказал:
— Я все-таки должен ненадолго отлучиться — уладить кое-какие дела, а заодно внимательно просмотреть свои „веселые картинки“, хотя бы на пару недель вперед, — он знакомо ухмыльнулся, и я с трудом подавила вздох облегчения: передо мной был прежний Руслан — чуть насмешливый и чрезвычайно уверенный в себе.
— Только не забудь зайти на кухню и пообедать. Иначе тебе грозит новый виток напряженности в отношениях с Джаредом — он так старался, готовил, — напомнила я. — Мы с Дианой тоже поедим, ее как раз пора укладывать спать.
Руслан улыбнулся:
— Слушаю и повинуюсь, о госпожа. Но только тогда уж я и уложу малышку, идет? Ты ведь просто с ног валишься, думаешь, я не вижу? – и, заглянув мне в глаза, вдруг серьезно сказал: — Спасибо тебе, Марго. Без тебя я сейчас уже отдал бы Богу свою недостойную душу.
Мне вдруг стало холодно от мысли о том, как все могло бы обернуться. Вздрогнув, я машинально ухватилась за надежную крепкую руку мужа, а он обнял меня за плечи.
Но Руслан уже снова улыбался как ни в чем не бывало:
— Зато тебе повезло, Деметрий, ты сможешь покормить Ди, поскольку только у тебя свободны руки.
— Нет! — раздался звонкий возглас, и я изумленно застыла — Диана завозилась у меня на руках, чтобы сесть поудобнее, а потом выставила вперед маленькие ладошки. — У меня тоже!
Мужчины расхохотались, а я целую минуту еще не могла прийти в себя от удивления.

После обеда, старательно поблагодарив повара и поцеловав на прощанье Диану, которую Руслан понес в детскую, мы с Деметрием рука об руку поднялись в нашу спальню. Впрочем, я преувеличиваю — он не дал мне подняться и на несколько ступенек, сразу же подхватив меня на руки и вихрем взлетев на второй этаж. Я даже не возразила — такая вдруг нахлынула усталость, что глаза закрывались сами собой. Не было сил даже принять душ, о котором я мечтала еще в дороге.
— Поспи, родная, — шепнул Деметрий, ловко помогая мне переодеться и лечь в постель. — Все остальное потом.

Деметрий баюкал меня в своих объятиях, тихонько играя с прядями моих волос и нежно гладя по голове. После такого сумасшедшего дня я, превратившись в густую патоку, медленно, но верно ускользала в страну сновидений.
И снова густой лес, снова голоса и звонкий детский смех.
— Марго-о-о! — услышала я откуда-то издалека. Мама звала меня так, как если бы мы перекликались в лесу. Это было так странно… снова слышать ее голос. — Марго-о-о! — прозвучало снова так же ровно и спокойно.
Я стала продираться сквозь густую растительность, идя на голос.
— Марго-о-о! — вдруг раздался душераздирающий крик матери, полный ужаса и боли.
Тут меня словно ударило — и я уже стою посреди самолета, где обезумевший вампир с ярко-алыми глазами с чудовищной легкостью и быстротой выхватывает из кресел кричащих пассажиров и, словно забавляясь, сворачивает им шеи. Я стою в хвосте и вижу искаженное ужасом лицо матери, обращенное ко мне с противоположного конца салона. А между нами… неукротимый в своей жестокости убийца. Я сознаю, что, возможно, смогу ее спасти, ведь я уже не обычный человек, во мне есть отчасти сила вампира и мой дар! Без раздумий бросаюсь вперед по проходу, намереваясь уничтожить гада…
… и просыпаюсь от собственного дикого крика.
Первое, что я вижу — испуганные глаза мужа, который уже навис надо мной и готов защитить от всего страшного и плохого.
— Все хорошо! Ты со мной, ты дома, солнышко мое! — успокаивает он меня. — Что случилось, что тебе приснилось?
Я молчу. Вспоминаю принятое во время полета домой решение — не мучить ни себя, ни его, оставить прошлое в прошлом… и понимаю, что выполнить это благое намерение мне не удастся — иначе моя боль постепенно уничтожит все светлое и нежное, что сейчас есть между нами.
Деметрий ждет…
И я решаюсь.
— Этот сон. Кошмар, — начинаю я. — Я не хотела говорить об этом… но, видимо, придется, — делаю паузу. — Меня мучают вопросы… ответы на которые, возможно, есть только у тебя.
— Я готов ответить на любые вопросы, лишь бы ты была спокойна и счастлива, — без раздумий отозвался Деметрий. Он сел рядом и обнял меня. Его сладкие медленные поцелуи осыпали мое оголенное плечо, а затем плавно перетекли на шею. Он словно гипнотизировал меня, пытаясь успокоить, но это не придавало мне уверенности, необходимой для тяжелого разговора.
— Не надо, пожалуйста, — вывернувшись из объятий любимого, я, откинув одеяло, поднялась с кровати. — Прости, — поспешила извиниться, поняв, что была излишне резка.
— Я слушаю тебя, — мягко произнес Деметрий. — Спрашивай, что только пожелаешь.
Я повернулась и пристально посмотрела в его золотистые, сейчас чуть прищуренные от тревоги глаза.
— Скажи, — голос подводит, и мне приходится на секунду умолкнуть, чтобы собраться с духом, — ты помнишь историю с самолетом?
— С каким? — Деметрий резко поднялся.
— Я боялась, что ты так скажешь, — не на шутку расстроилась я.
Мне показалось, что Деметрий не лукавит. Прошло уже больше двух лет, а такому безжалостному убийце, каким он был на службе у Вольтури, подобный инцидент наверняка не показался слишком важным. Какая разница: сотней убитых людишек больше, сотней меньше. Эти горькие мысли были не в осуждение, но душа моя погрузилась в глубокую печаль. А что я, собственно, ожидала услышать?!
— Ты забыл про самолет, который по вашей вине не долетел до пункта назначения? Или тот случай не был единичным и поэтому трудно вспомнить? Напомню: вы сопровождали какого-то провинившегося вампира в Вольтерру. С тобой еще были Феликс и Алек вроде бы.
Улыбка исчезла с лица моего мужа, он как-то весь сжался и словно бы даже побледнел, хотя я знала, что это невозможно.
— Почему ты спрашиваешь? Кто рассказал тебе? — чуть слышно спросил он.
— Прощальная любезность Аро… — с горечью ответила я. — Знаешь, ведь в том самолете были мои родители!
Как я ни пыталась сдержать слезы, они просто хлынули из глаз. Я плакала беззвучно, борясь с подступающими рыданиями.
Повисло тягостное молчание. Я слышала, как тикают часы на кухне, отмеряя секунды… минуты…
Лицо мужа было каменно-непроницаемым. Я не видела никаких эмоций. Он просто застыл, заледенел. Что это было? Страх, ужас, чувство вины или равнодушие? Мне вдруг показалось, что Деметрий вот-вот повернется ко мне спиной и уйдет… навсегда.
Я поняла, что он сломлен. Когда человеку нечего сказать в свое оправдание и исправить свою ошибку он не в силах, легче всего уйти.
Но… Деметрий был все еще здесь, передо мной.
— Марго…Я не знаю, что…
— Я понимаю. Просто расскажи, как все было! — перебила я мужа. — Я хочу знать, что там случилось.
— Во-первых, это был первый и последний такой прокол в моей карьере. И никаких других самолетов не было, — ровным тоном, без интонаций произнес Деметрий. — А во-вторых, я не знал твоих родителей… — голос его дрогнул. Он виновато опустил взгляд. — Там был просто хаос… кровавая резня… мы положили этому конец в считанные секунды, но было уже поздно.
— Поздно… — повторила я. И продолжила почти шепотом: — Для людей.
Деметрий крепко обнял меня, уткнувшись в мои волосы:
— Я не в силах что-либо исправить. Я понимаю, какая это трагедия для тебя, я не забыл твоих переживаний. А теперь, когда ты знаешь, что это наша вина…
— Что… там… произошло? — упорствовала я. — Феликс кое-что рассказал мне, но тогда я не могла… просто не могла его расспрашивать. Я хотела услышать это от тебя самого.
— Ты хочешь знать, не страдали ли они?
— Согласись, это немного! Только не ври.
— Не буду, — почти прошептал Деметрий. — Этот парень, он был из новообращенных. Сильный, зараза. Он столько дел натворил, пока мы его не скрутили… Не думай, что это был какой-то там кровавый вампирский пир или что-то подобное, мы просто пытались выполнить приказ.
— Но с вами же был Алек. Удивительно, что, при его-то даре, пленник вырвался. Не находишь это странным?!
— Я сам ненавижу этого слизняка, но не хочу возводить на него напраслину — его дар просто не сработал бы. У этого новорожденного, которого мы конвоировали в Вольтерру, был дар сродни щиту Беллы, именно поэтому нам и приказано было не убить его, а доставить в замок. Алек был бессилен, больше того, если бы он применил свой дар, под его воздействие могли попасть мы с Феликсом, и тогда последствия были бы непредсказуемыми.
— Вы не могли предотвратить гибель самолета? — задала я наивный вопрос.
— Нет, — твердо ответил Деметрий. — Этот безумец сильно повредил корпус самолета, произошла разгерметизация на огромной высоте, все еще живые к тому моменту пассажиры погибли почти мгновенно… Но не буду кривить душой, этот самолет все равно был обречен. Мы не допустили бы, чтобы он долетел до места назначения. Другого выхода не было. Для людей, которые потом расследовали обстоятельства гибели самолета, это была обычная авиакатастрофа.
— А бортовые самописцы?
— Не найдены. Океан все скрыл, — лаконично объяснил Деметрий. — Смертные не нашли даже точное место крушения.
Разговор, как я и ожидала, не принес облегчения, а лишь разбередил и без того не заживающие раны. В груди щемило. Я даже не могла понять, то ли я испытываю физическую боль, то ли это душевные муки, которые сжигают меня изнутри.
— А что случилось с этим вампиром?
— Зажали в кабине пилотов, куда он успел прорваться, и прикончили.
— А сами?
— Покинули самолет до того, как он ударился о воду.
— Все вот так просто?
— Ну, практически… не слишком сложно.
„Не слишком сложно… практически… о воду“. Меня мутило. Деметрий осторожно обнял меня, и я не стала вырываться.
— Прости… Мы такие, какие есть. Тайна нашего существования превыше жизни…
— Каких-то людишек… — закончила я за него. — Я понимаю, — тихо добавила я. — И не обвиняю, не переживай. Я все понимаю.
Жар, что сжигал меня изнутри, будто рвался наружу. В горле словно застрял горький ком. Я бросилась в ванную комнату. Меня тошнило, слезы лились, перерастая в тихие рыдания. Мне было плохо как физически, так и морально. Перед глазами плясали темные звезды, голова кружилась. Когда немного полегчало, я стала умываться прохладной водой. Это всегда помогало.
Помогло и на этот раз. Охладив разгоряченное лицо, я подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Да… Хороша. Глаза опухли, губы искусаны — я даже не заметила, когда это произошло… Внезапно мне показалось, что в ванной я не одна. Боясь обернуться, я пристально вгляделась в зеркало. За моим правым плечом сгустилось полупрозрачное облачко, в котором угадывалось лицо женщины… такое знакомое, такое родное…
— Мама! — всхлипнула я.
Лицо стало чуть более отчетливым, губы приоткрылись, и я услышала тихие, едва различимые слова:
— Отпусти… Не забывай, но отпусти… Прощение… — она продолжала шевелить губами, но больше я не смогла ничего разобрать, а через считаные секунды облачко растаяло в воздухе.
Я приблизила лицо к зеркалу, не доверяя собственным глазам, но холодное стекло равнодушно отражало только мою заплаканную физиономию с округлившимися от изумления и страха глазами. Я обернулась — ничего необычного, чисто и пусто. Мамины слова неотступно звучали у меня в голове.
Выйдя из ванной, я чуть не наткнулась на стоявшего с удрученным видом прямо за дверью Деметрия. С легким вздохом я обняла его и поцеловала. Он бережно прижал меня к груди и страстно ответил на мой поцелуй. Этим поцелуем мы словно скрепили наш молчаливый уговор: это было, это большое несчастье, но оно нас не разлучит. Прошлое останется в прошлом.
Чуть успокоившись, я пожалела было, что упустила возможность сказать маме, как я люблю её и отца, сообщить ей о рождении внучки…, но потом, грустно улыбнулась и пожала плечами — она конечно же знает обо всем. Не может не знать.
Эта мысль почему-то окончательно примирила меня с действительностью. Вместо горечи в сердце поселилась тихая печаль, которая вскоре стала совсем незаметной — словно приглушенный фон для событий нашей неспокойной жизни.

Pov Деметрий

Первые две недели мы просто отдыхали и привыкали жить одной дружной компанией. Джаред периодически ворчал, сталкиваясь с Русланом на кухне, но потом сдался, признав превосходство полукровки на этом поприще. Частенько по дому разносился аромат свежеподжаренного стейка. Мне казалось, что Марго с Русланом готовы есть это блюдо круглосуточно. Да и Диана явно одобрительно морщила свой хорошенький носик, принюхиваясь к доносящемуся с кухни запаху, который мне, наоборот, казался, мягко говоря, не слишком аппетитным.
Иногда Марго пыталась в ответ удивить Руслана какой-нибудь выпечкой. И тогда приходила его очередь петь ей дифирамбы. Ревновал ли я? Разве что самую капельку. Я знал, что Марго любит меня и Руслан не интересует ее как мужчина. Но их несомненное взаимопонимание, то, как свободно они общались, вызывало даже некое чувство зависти. Они могли мимолетно поссориться и тут же помириться, раздавать друг другу какие-то поручения и плечом к плечу работать по дому. В такие моменты я шел в детскую, к Диане, борясь с неприятным ощущением, что я что-то упускаю. Даже Джаред, и то лучше, чем я, вливался в этот хозяйственный круговорот.
И только ночами, когда Диана спала, а Аня с Джаредом и Руслан тактично уходили на охоту, я получал неоспоримое подтверждение того, что мы с Марго по-прежнему без ума друг от друга — как тогда, в Италии, как еще раньше, в нашей прежней жизни. Разумеется, нам приходилось сдерживать себя, потому что наша малышка, к сожалению, обладала очень чутким сном, к тому же она не могла крепко спать, если поблизости не было Руслана, чье присутствие в доме по-прежнему ощущала каким-то шестым чувством. Так что я радовался тому, что мы не допустили отъезда Руслана — со способностью нашей дочурки передавать всем, кто находится рядом, свои эмоции и желания, боюсь, нам всем пришлось бы туго.
Марго была откровенно счастлива, что мы с Русланом нашли общий язык. Правда, я сам не переставал поражаться себе, тому, как легко я принял Руслана, который будто бы расслабился наконец и убрал подальше свои колючки. Парень кардинально изменился, перестал в каждом моем слове видеть какой-то скрытый подтекст и желание показать, „кто в доме хозяин“ Оказалось, что и охота с участием Руслана превращается из заурядного процесса в увлекательнейшее состязание в скорости, хитрости и ловкости.
Мы проводили уйму времени с Дианой, придумывая различные забавы, которые не только развлекали бы растущую не по дням, а по часам девочку, но и позволяли набираться знаний и опыта от старших. Впрочем, скучать нашей малышке не приходилось — за ее внимание соревновалась и вся пятерка нашего неожиданно сформировавшегося клана, и большинство Калленов, пользовавшихся любой возможностью, чтобы заскочить к нам хоть ненадолго. Нужно признать, что среди гостей Ди явно выделяла Ренесми, да и сама Несси подолгу и с удовольствием играла с нашей дочуркой, читала ей книжки и „показывала“ что-то, приложив ладонь к ее щечке.
Единственными, кто ни разу за эти несколько дней не заглянул к нам, были Джаспер и Элис, хотя я знал, что они никуда не уехали. Отчужденность светловолосого южанина меня не удивляла — он явно с трудом выдерживал пребывание рядом с теплокровными и не хотел испытывать судьбу. А Элис, по-видимому, не хотела его мучить и поэтому предпочитала разговаривать с Марго по телефону. Не исключено, впрочем, что маленькая провидица не горела желанием находиться рядом с Русланом — он по-прежнему вызывал у нее головную боль и раздражение из-за сбоев в работе ее дара.
На „семейном совете“ мы решили начать подыскивать новый дом, но пока не пришли к общему мнению, где он должен располагаться. То ли на окраине Сиэтла, как сейчас, то ли вообще в глуши, как у друзей Калленов — „вегетарианского“ семейства Денали, обосновавшегося на Аляске. Споры шли и о выборе страны. Джаред привыкший к Америке и на дух не переносящий Европу из-за наличия в ней Вольтури, настаивал на том, чтобы остаться где-то поблизости, ну или, как вариант, в соседней Канаде. Шутки про переезд в Бразилию воспринимал как личное оскорбление.
— Сами бегайте по сельве в поисках муравьедов и ленивцев, — заявил он.
— Ну что так сразу муравьеды и ленивцы, — не преминул откликнуться Руслан, —, а как же ягуары и пумы?
— Идите вы знаете куда, с вашими издевками?!
— Знаем-знаем! — ответили мы с Русланом хором и расхохотались.

— У меня тут родилась идея! — предложил однажды Руслан. — Мы с Джаредом забираем Ди и Аню и едем к Калленам в гости. Они столько раз нас приглашали, оттягивать визит просто невежливо. Думаю, пора уважить друзей. Кстати, заодно спросим мнение Карлайла, где нам стоит искать свое будущее жилище. Уж ему опыта в этом вопросе не занимать! К тому же мои „веселые картинки“ говорят, что и здесь какая-то неопределенность — уж не собирается ли доктор с семейством поменять дислокацию. В общем, есть что обсудить. А вы, ребятки, хоть сможете отдохнуть тут как следует. — Руслан подмигнул мне, а Марго одарил ослепительной улыбкой.
— И когда вы успели так спеться?! — вспыхнула Марго. — Я и не заметила.
— Да, — продолжил Руслан. — И не ждите нас, потому что у меня такое предчувствие, что мы там заночуем.
— Ну-ну! — фыркнула моя красавица-жена.
— Ты мне еще спасибо скажешь, — парировал Руслан и теперь уже посмотрел многозначительно на меня – мол, я ж для вас стараюсь. Как тут не понять. Я действительно мечтал остаться наедине с женой с тех самых пор, как они прилетели. Но, увы, наше жилище в этом смысле далеко от совершенства. Если даже в огромном доме Калленов мало что может укрыться от чуткого слуха его обитателей, то в нашем домике и подавно. Поэтому дом нашей мечты обязательно должен будет располагаться на большом земельном участке, где мы смогли бы разместить не одно, а несколько зданий: одно основное — для нас с Марго и Дианой — и два „для гостей“, где спокойно поселились бы отдельно Руслан и отдельно сладкая парочка — Аня и Джаред. Но это потом, а сейчас, при всей деликатности наших друзей, настоящего уединения у нас с Марго не получалось.

С утра пораньше погрузив в машину все необходимые для поездки вещи, друзья, тихонько собрав Диану, чтобы не разбудить Марго, благополучно отбыли в направлении Форкса, оставив дом в нашем полном распоряжении. Марго еще тихо посапывала, а я лежал рядом, рассматривая любимые черты. Длинные ресницы чуть подрагивали, пряча ее волшебные аквамариновые глаза, а пухлые сочные губы так и манили. Удержаться было невозможно. Склонившись к Марго, я едва коснулся ее губ невесомым поцелуем. Не открывая глаз, она притянула меня к себе. Ее безмятежное ровное дыхание сменилось глубоким и прерывистым. Я с наслаждением почувствовал, как ее теплое тело прижалось к моему, наши губы сомкнулись в бесконечно страстном поцелуе…

Марго ласково водила своими мягкими пальчиками по моей щеке, периодически нежно касаясь моих губ своими. А потом сладко улыбалась мне. Она была так прекрасна, что я готов был любоваться ею бесконечно. Ее тело было все еще разгорячено после тех безумств, которым мы предавались добрую половину дня, и на какой-то момент мне показалось, что она даже слишком горячая, но Марго лишь отмахнулась, сказав, что мне почудилось. Еще меня беспокоило, что у моей жены с прошлого вечера и маковой росинки во рту не было. Но стоило только об этом заикнуться, как мне было весело приказано „не забивать себе голову ерундой“.
Неожиданно зазвонил мобильный телефон, и моя жена упорхнула от меня, словно прекрасная обнаженная фея.

Pov Марго

— Привет, — услышала я голос Элис Каллен на другом конце телефона.
— Привет. У вас все там хорошо? — встревожилась я не на шутку.
— Не волнуйся, твои в полном порядке, окружены любовью и заботой, — успокоила меня маленькая вампирша. — Можешь не сомневаться. Жалко, что мне приходится держаться от них подальше, — взгрустнула она.
— Прости, их присутствие осложнило твою жизнь… Честно говоря, это все инициатива Руслана, — попыталась оправдаться я.
— Да, что ты! Прекрасная инициатива. Обязательно приезжайте и вы с Деметрием, — явно ничуть не кривя душой, радушно пригласила Элис. Но тут же осеклась, словно вспомнив о чем-то: — Только… Боюсь, не получится…
— Прости… Что ты имеешь в виду? Ведь ты намекаешь на что-то конкретное? — встрепенулась я.
— Да, — сказала, как отрезала провидица. — Знаешь, я должна была сказать тебе сразу, как только вы вернулись. Я почувствовала ЭТО в аэропорту. — Элис будто оправдывалась.
Мне стало не по себе. Я давно, накинув халат, спустилась вниз, чтобы не беспокоить Деметрия разговором, и была на кухне. Мне захотелось присесть, и я, почти не глядя, плюхнулась на ближайший стул.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я.
— Ты ведь знаешь, что Руслан и Диана создают обычно немалые помехи.
— Да, ты плохо себя чувствуешь, и они блокируют твои видения.
— Именно. Но ТЫ… ты сейчас „фонишь“ гораздо сильнее, чем они. Это сложно объяснить. Если сравнить тебя с любым прибором, способным излучать электромагнитные волны, я бы сказала, что ты неисправна и твое „излучение“ превышает все допустимые нормы.
— И чем это грозит? Для меня? Для моих близких, вообще для окружающих? — почти шепотом растерянно спросила я.
— Думаю, что для окружающих, ну, кроме меня, ничем. Но только пока, а в дальнейшем — не ручаюсь. Этого не было до отъезда в Вольтерру, вообще ничего такого, даже близко. Понимаешь?! Ты меняешься! Процесс трансформации не завершен. Ты ожила после того, как Руслан обратил тебя, и все успокоились. Ведь Карлайл не заметил ничего тревожного…
— Успокоились… и, видимо, зря? Стоило приглядеться повнимательней? — я старательно скрывала панику.
— Вообще-то, именно поэтому я тебе и звоню. Ты ведь знаешь, что с некоторых пор я не могу отчетливо видеть твое будущее, приходится догадываться по косвенным признакам…
— Говори, Элис! — почти выкрикнула я, чувствуя, как меня охватывает нервная дрожь.
— Не сердись, я заходила издалека, так сказать, — оправдывалась Элис, которая ни в чем не была виновата. И я это прекрасно понимала. Я злилась, скорее, на судьбу, которая в последнее время частенько преподносила мне какие-то малоприятные неожиданности, чреватые опасными последствиями. Подумав так, я мысленно одернула себя: «Малоприятные? А как же Деметрий? Диана? За эти „неожиданности“ я буду вечно благодарна проказнице-судьбе, несмотря ни на что». Тем временем Элис продолжала говорить:
— У меня было видение. Ты должна вернуться в Россию, только не в Москву. Тебе нужно попасть в края, где родился Руслан. Разыщи его бабушку. Деметрий и Аня знают, где ее найти, да Руслан и сам не откажет.
— У меня есть время подумать? — почему-то спросила я.
— Я не знаю, — честно ответила Элис. – Да, и еще… если не вполне веришь мне, измерь температуру.
— Что?
— Я не шучу, — на полном серьезе ответила Элис. — У оборотней она повышенная.
— Ты хочешь сказать, что я становлюсь такой же, как Руслан?
— Не знаю, я ничего конкретного не вижу. Но это ничего не значит. Может случиться все что угодно, — предупредила девушка. — Во всяком случае, пока я вижу в будущем большой и очень тревожный переполох среди тех, чье будущее доступно моему дару.
— Ты не рассказывала своим? Правда, Эдвард, как я понимаю, давно в курсе.
— Мы решили, что это твое право — посвящать кого-то в свою проблему или нет. Если что, ты же знаешь: мы на месте и Карлайл, само собой, тоже. Но, повторюсь, я не вижу иного пути, как лететь в Россию.
— Спасибо. Большое спасибо, Элис. Прошу тебя, поговори со всеми. Мне жутко неловко, что со мной очередные проблемы. Меньше всего я хочу причинять кому-либо неудобства, — я говорила все это, едва сдерживая слезы.
— Не придумывай, пожалуйста, ты никого не обременяешь. Все любят тебя, не забывай об этом. Надеюсь, ты примешь верное решение. Только не затягивай. У тебя не больше недели. Пока, дорогая.
— Пока.
Я оставила трубку на столе и, машинально переставляя ставшие вдруг тяжелыми ноги, пошла в ванную, ведь, кажется, перед звонком Элис я собиралась принять душ. Почувствовав знакомое прохладное прикосновение, обернулась: Деметрий встревоженно смотрел на меня. Как глупо — я снова забыла, что он, разумеется, мог слышать из спальни весь наш разговор до последнего слова. Молча обняв меня, он прижался губами к моему виску. Потом отстранился и протянул мне небольшой футляр:
— Сделай как она сказала, детка. И не плачь… Я с тобой, что бы ни случилось. И друзья нам обязательно помогут, ведь мы теперь не одни.

Тридцать девять и три… и я ничего не чувствую. Ну, или почти. Я уже не была уверена. Что со мной? Хорошо. Допустим, я не чувствую температуру, трансформация продолжается… в чем мне должно стать хуже? Стану обращаться в тигра? До звонка Элис я вообще ни о чем таком не подозревала. Или? .. Были сны… я никому не говорила, да и сама старалась не предавать им значения.
Сосны, ели, березы — обычный смешанный лес, который может располагаться в любой части северного полушария… ну, или почти в любой. Я слышала тигриный рык… и веселый хохот дочери. Все было неопределенно. Четко помню высокие скалистые берега, а внизу бурные воды какой-то реки, и я стою и смотрю вниз, а потом прыгаю… Нет, со мной не происходит ничего страшного. Эйфория и счастье от свободы в воздухе, свободы, которую ощущаю после погружения в ледяную бурлящую воду. И ощущение… что я дома! Вот почему я не придала снам никакого значения. Они не предвещали ничего плохого, скорее наоборот, манили в те далекие края, где мне было так странно хорошо.
Размышляя обо всем этом и совершенно забыв о Деметрии, молчаливой тенью сопровождавшем меня повсюду, я открыла холодильник и налила себе полный стакан фруктового йогурта. Потом залезла в ящик, где обычно хранились всякие вкусности, и выудила новую пачку успевших мне полюбиться печенюшек „Орео“.
Я посмотрела за окно, мой взгляд просто застыл в пустоте, ни на чем: на неопределенности, на огромном вопросительном знаке в моей судьбе. Я на автомате откусывала печенье и запивала его сладким йогуртом. Было вкусно, несмотря ни на что, было вкусно. Мне хотелось снова стать маленькой девочкой, хотелось, чтобы рядом были мама с папой, готовые заслонить меня от любых проблем и бед. Где, ты мое, детство?! Почему теперь все по-другому? Я с трудом удержалась от слез, наконец-то обратив внимание на стоявшего в дверях кухни мужа.
— Ты так аппетитно ешь, солнышко.
— Вкусно! — высказала я истинную правду.
— Жаль, не могу попробовать. — Деметрий обнял меня и нежно поцеловал в шею.
— Это всего лишь печенье, зато ты можешь пробовать меня сколько душе угодно, — томным голосом ответила я. Больше всего мне сейчас хотелось отвлечься от мрачных и тревожных мыслей о прошлом и будущем и целиком раствориться в сиюминутном волшебном настоящем.

Уговаривать мужа не пришлось. Деметрий нагло похитил меня с кухни, не дав возможности допить йогурт, и вторую половину дня, впрочем, как и первую, мы не выходили из спальни, неутомимо даря друг другу небесное наслаждение. Только теперь я поняла вампирские шуточки про занятия любовью, которые могут затягиваться не то что на дни… Существа, что не знают устали… Правда, я не вампир…, но и не человек, — думала я, разглядывая потолок нашей комнаты, когда мы наконец слегка утихомирились. Деметрий строго-настрого запретил домогаться его молодецкого тела, что жутко смешило меня. Он по-прежнему боялся, что я хрупкая и могу „сломаться“. Зачем переубеждать того, кто так переживает за тебя и желает только добра?
Я закрыла глаза и притворилась спящей — понимая, впрочем, что мне не обмануть того, кто прекрасно слышит мое взволнованное сердцебиение, от кого не ускользнет ни один мой самый тихий вздох. Но Деметрий, видимо, понял, что мне нужна эта видимость уединения, и, встав с постели замер у окна, позволяя забыть о его присутствии. Как будто это было возможно! И все-таки я постаралась, размеренно дыша, привести в порядок мысли.
Пророчество Элис, пусть даже смутное, без подробностей, вызвало холодок где-то под ложечкой, который не удалось унять даже любовному жару. И сейчас я чувствовала, как этот неприятный холодок медленно охватывает меня целиком. Да, я не одна, рядом друзья, любимый, моя обожаемая малышка…, но все же я бесконечно одинока перед надвигающейся неизвестностью. Что со мной будет? Какой я стану? Смогу ли находиться рядом с теми, кто мне дороже всего на свете? Или лучше, пока не поздно, скрыться, уехать от них подальше, чтобы они запомнили меня такой, какая я сейчас?
Голова буквально горела от вопросов, ответов на которые я не знала, но физически меня знобило, теперь я наконец почувствовала повышенную температуру.
„Нужно сказать, чтобы меня не подпускали к Ди — кто знает, на что я буду способна уже завтра. Хотя… Деметрий, наверное, уже догадался, что нужно обезопасить от меня малышку. Просто не хочет заранее меня расстраивать. Думаю, лучше, если меня проводит в ту сибирскую глухомань Руслан — и как можно быстрее. Интересно, есть ли билеты на завтрашний рейс…“
Мне не понравился ход моих мыслей, какой-то чужой, холодный и расчетливый. Какая часть меня заставляет меня сейчас думать так, а не иначе? Нет, это не равнодушие и не какая-то новая я, это всего лишь попытка убежать от боли, которую я могу причинить Деметрию… и себе. Я так люблю его, я так хочу, чтобы мы были счастливы. Я так боюсь все испортить. „Как это будет? — подумала я. — Отпустит ли он меня одну или придется снова использовать мой дар, чтобы уговорить его остаться здесь?“
При мысли о расставании с Деметрием и Дианой я почувствовала, как глаза наполняются слезами. Чтобы не разрыдаться, срочно начала искать в этой ситуации хоть что-нибудь хорошее. Вот — я снова ступлю на родную землю, услышу русскую речь. Хотя… я и здесь могла всласть разговаривать по-русски с Аней и Русланом, да и Деметрий любил при случае попрактиковаться в русском языке. Тем более что, если я правильно помню, бабушка Руслана живет одна.
Если посмотреть на все с позитивной стороны… можно все рассказать нашим, собраться и даже полететь через Москву, остановиться на пару дней в лучшей гостинице в центре города, нагуляться вдоволь, а потом уже на родину Руслана рвануть. Нет, не екнуло, не зацепило. Почему-то воспоминания о Москве не тронули, родной город теперь казался каким-то чужим, чуть ли не враждебным. Уж ехать так ехать, нечего зря тратить драгоценное время, рискуя тем, что непредвиденные изменения застигнут меня в дороге. Да и Элис, помнится, сказала, чтоб в Москву ни ногой. И незачем тащить с собой всех, когда меня саму там ждет полная неизвестность. „Хорошо, — сказала я сама себе. — Даю тебе сутки на прощание, дольше медлить нельзя“. От принятого наконец решения на душе стало немного легче, я кинулась к мужу, который все еще „медитировал“ у окна и оседлала его одним прыжком, делая вид, что впиваюсь зубами в его шею.
Мы оба расхохотались, а он снова повалил меня на кровать, но теперь уже чтобы защекотать до смерти. Мы были так счастливы, что я боялась хоть малейшей лишней мыслью спугнуть эту бесподобную, неповторимую атмосферу. Ведь мы впервые за долгое время были в полном смысле слова наедине, как настоящие возлюбленные.