С утра меня разбудил стук в дверь и вопли:
– Просыпайся, соня!
Это Аня будила меня на завтрак. Я встала и открыла ей дверь. Оказалось, она притащила мне тарелку с бутербродами, сыром и фруктами и бутылочку минералки.
– Ты как-то странно выглядишь… – начала она.
– Не спрашивай, плакать охота. Побыстрей бы поехать в Венецию, хоть отвлекусь. Ты не в курсе, Руслан едет?
– Я его еще сегодня не видела – отсыпается, наверное, после вчерашнего. А про Алекса узнать не хочешь?
– А что с Алексом?
– Загулял твой сосед, вчера пристроился к какой-то итальяночке и укатил на мотике. Вот возьмет Сашка и останется в Италии, что тогда будешь делать? Придется тебе отдаться во власть Руслана, чтобы в Москву вернуться.
– А ты не пугай. Я, видишь ли, как раз обдумываю именно возможность возвращения в Москву. Скорее всего, это случится скоро, и без вас.
Она сразу насупилась, погрустнев и, прищурившись, уточнила:
– В смысле?
– В том смысле, что если я в ближайшие день-два от вас не свалю, то Руслан все-таки получит свое. Я сегодня ночью еле отбилась от него, и то только изобразив покорность и пообещав ему сегодня «полноценное общение». Понятия не имею, как теперь выходить из создавшегося положения, – при этих словах напускная бравада с меня слетела, голос предательски дрогнул, и я отвернулась.
– Попала ты, девка! Что делать, ума не приложу, – как-то тоскливо произнесла Буллет.
–Так мы едем в Венецию?
– Да едем, едем. Ешь, одевайся, а там народ быстро подгребет, и поедем, – так же невесело произнесла она. Вот уж не ожидала, что мне придется ее успокаивать:
– Да брось, Ань. Что ты так расстроилась? Ладно тебе, выпутаюсь я как-нибудь. Смогла ведь я вчера его урезонить, может и сегодня получится. Не зверь же он, на самом деле!
– Не зве-е-е-рь…, – как-то странно, нараспев, произнесла моя собеседница, похоже, блуждая мыслями где-то далеко. Потом резко развернулась, и, сказав, что ждет меня через полчаса у себя, быстрыми шагами вышла из моего номера.
После странного разговора кусок не лез в горло. Я пару раз надкусила яблоко, запила его минералкой, потом, посмотрев на тарелку, все же взяла маленький кусочек сыра и заставила себя его съесть.
Быстренько приведя себя в человеческий вид, я впервые надела свое единственное платьице, так как нам не надо было ехать на байках, а жара стояла будь здоров какая. Оценив свое отражение в зеркале, я схватила сумку с документами, деньгами и фотиком, закрыла номер и заторопилась к Ане.
Она пребывала все в том же подавленном настроении, как будто ей предстояло сегодня меня похоронить и она ломала голову, как лучше это сделать. Тьфу ты, жуть какая! Ну, я-то пока вроде умирать не собираюсь.
Увидев меня, она тряхнула головой, как бы отгоняя нехорошие мысли, подхватила свой рюкзачок и, без лишних слов подтолкнув меня к выходу, закрыла номер.
– Ань, а где твой-то? – спросила я, имея в виду ее мужа.
– Ждет со всеми, кто едет обозревать Венецию. Куда ж мы друг без друга. Зато я уверена, что ни одна сволочь не привяжется, как Руслан к тебе.
– Да что ты сравниваешь! Ты – отдельная категория, – возразила я.
– Ну, конечно, круче меня только яйца. Не надо преувеличивать мою значимость в нашем дружном коллективе, – иронически улыбнулась она. – Сегодня ты на коне, а завтра про тебя никто и не вспомнит.
– Ладно, проехали, – сказала я, так как разговор зашел в тупик.
Когда мы вышли на улицу, Аня остановилась, взяла меня за руку и, пристально глядя мне прямо в глаза, произнесла твердым голосом:
– Ты не должна сегодня сюда возвращаться! Только не сегодня! Вернешься завтра, переночевав в гостинице. Надеюсь, у тебя хватит денег, чтобы снять номер, хотя бы на сутки?
Я молча кивнула головой, а она продолжила:
– Алекс появится, я ему все объясню. Придумаю что-нибудь, нечего все ему рассказывать. Подозреваю я, под чью дудку он пляшет. – Она как-то обреченно помотала головой, опустив взгляд и поджав губы. Несмотря на всю серьезность ситуации, я невольно залюбовалась ею и не сдержала восхищенной улыбки, вызвав недоумение на ее лице.
– Ты чего? – удивленно спросила она.
– Так, ничего, о своем, о девичьем подумала. Не обращай внимания, – ответила я, пытаясь прогнать с лица неуместную улыбку. – Спасибо тебе за идею, так и сделаю.
– Не за что, – как-то устало произнесла она. – Поехали.
На сей раз я даже не пыталась увильнуть от коллективной экскурсии – было бы просто жестоко в этом волшебном городе оставить ребят без переводчицы. Вдобавок, к моей радости и облегчению, выяснилось, что Руслана в кемпинге уже нет и красотами Венеции мне можно будет любоваться спокойно, не ежась под его пронизывающим взглядом. Поэтому ничего удивительного, что я весь день была в приподнятом настроении. Улыбка не сходила с моего лица, я легко шутила, переводя реплики нашего гида, довольная еще и тем, что, оказывается, не забыла итальянский. В общем, пребывала в щенячьем восторге и не вздыхала, даже когда мы проплывали под мостом Вздохов.
Находившись, насмотревшись и нафотографировавшись, мы расположились за столиками одного из уличных кафе. Все шумно обменивались впечатлениями, а я, вдруг осознав, что день клонится к вечеру и пора что-то решать, загрустила, несмотря на только что выпитый бокал знаменитого венецианского сприца, этого вкусного антидепрессанта.
Немного перекусив, ребята двинулись дальше, я же, попрощавшись только с Буллет, по-английски удалилась, а точнее, просто незаметно отстала от наших, чтобы избежать лишних вопросов. Во время нашей экскурсии я и думать забыла о намеченном «побеге», поэтому мне даже не пришло в голову спросить у гида, где в Венеции можно найти приличный, но не очень дорогой отель. Что ж, теперь придется обойтись своими силами.
Я в задумчивости блуждала по старинным улочкам, не беспокоясь о том, что потеряюсь. Как говорится: «Язык до Киева доведет». Так и тут, только до отеля. Но настроение мое стремительно падало, и я просто не могла заставить себя обратиться с расспросами к кому-нибудь из прохожих. Уговаривая себя, что не так уж все и страшно, я шла по незнакомому городу, красота которого в эти предвечерние часы начала казаться мне зловещей. С ориентацией, слава Богу, у меня дела обстояли вполне сносно. Я вышла к каналу, прокатилась на гондоле до какой-то небольшой площади и решила посидеть, перевести дух в очередном уличном кафе. Заказала кофе и пачку сигарет, сразу расплатившись. В другое время я извела бы себя угрызениями совести из-за возврата к забытой было вредной привычке, но сейчас мне было не до того.
Рассеянно провожая глазами спешащих куда-то людей, попивая кофеек и время от времени затягиваясь тонкой сигаретой, я просто старалась ни о чем не думать. Долго расслабляться мне, к сожалению, не пришлось: не прошло и десяти минут, как я почувствовала на себе чей-то взгляд. Так бывает: неожиданно по телу пробегает волна мурашек, и рождается навязчивое ощущение, что кто-то за тобой наблюдает. Оглядевшись по сторонам, я наткнулась взглядом на знакомую фигуру, выделявшуюся на фоне пестро одетых туристов своим черным, не по погоде, одеянием. Разумеется, это был не кто иной, как Руслан. Он стоял на противоположном тротуаре и пристально смотрел на меня, то ли собираясь подойти ко мне, то ли рассчитывая, что я сама приду к нему, подчинившись гипнотической силе его колючих глаз.
Я на секунду замерла, соображая, что мне делать и куда бежать, чтобы он меня наверняка не догнал. Схватив сумку и бросив недокуренную сигарету в пепельницу, я рванула в противоположную от Руслана сторону, от души надеясь, что он не станет открыто преследовать меня в людном месте. Радуясь, что я не на шпильках, а в удобных теннисках, я практически бежала, лавируя между прохожими, и не разрешала себе оглянуться, зная, что если увижу его прямо за собой, то замру на месте от ужаса.
Резко свернув в очередной узкий проулок, я натолкнулась на странно знакомую фигуру. Нервы были на пределе, я чуть не зарыдала от досады на неожиданно возникшее передо мной живое препятствие. Я вскинула глаза, готовая выпалить гневную тираду на итальянском, чтобы поскорей убрать незнакомца с дороги. И тут я вдруг узнала ЕГО. Я потеряла дар речи. Чего уж там, я даже забыла, как дышать. Это был незнакомец из моих снов, которого я так безуспешно пыталась догнать. И, хотя лица его я никогда до этого не видела, теперь, стоя перед ним, я знала точно, что это он.
Юноша был бледен, словно мраморная статуя. Красивые чуть заостренные черты лица, идеальная фигура – как будто ангел спустился с небес на землю и предстал передо мной вот так вот запросто. Выразительные черные глаза, трогательно подчеркнутые темными ресницами, безупречной формы брови, атласная кожа, точеный нос, чувственные губы – одним словом, совершенство.
Я смотрела в бездонные глаза этого человека, не испугавшись ни на секунду ни их глубины, ни выражения радостно-горького узнавания, с каким он в ответ смотрел на меня, как будто именно меня и искал, а теперь вот нашел. Напротив, мне нестерпимо и необъяснимо хотелось кинуться ему на шею, чтобы он обнял меня и никуда не отпускал. Но ничего такого не происходило, мы лишь вели безмолвный диалог, не в силах хоть на секунду ослабить зрительную связь. Наконец он, как будто опомнившись, встрепенулся, опустил глаза и, извинившись, посторонился. Я нерешительно сделала несколько шагов мимо него, а потом обернулась, чтобы вновь увидеть это божество.
В сердце пылал пожар, но совсем иной, чем несколько секунд назад, когда мной владели ярость и отчаянье. Сейчас же я как будто должна была расстаться с кем-то очень дорогим и необходимым мне. Но этот кто-то сам предлагает мне уйти, и я не могу найти причину, чтобы остаться. Заставив себя отвернуться от прекрасного ангельского лица, я сделала шаг… еще один… а потом приказала себе бежать что есть мочи, не оборачиваясь и не думая ни о чем. В этот момент мне искренне захотелось умереть… даже не так – просто исчезнуть, чтобы и следа от меня не осталось, чтобы не чувствовать той боли, что сейчас разрывала мне сердце. Слезы градом катились по лицу, делая все окружающее меня каким-то эфемерным, ненастоящим.
Я вновь оказалась у канала, оттуда как раз отправлялся вапоретто. Я нашла в себе силы уточнить у помощника капитана, будем ли мы проплывать какие-либо отели, на что он ответил утвердительно и пообещал, что подскажет мне, где выйти. Я поблагодарила его и напрочь отрешилась от окружающей действительности. Очнулась я от того, что меня кто-то тормошил и говорил по-итальянски:
– Синьорина, мы уже на месте.
Я с трудом стряхнула с себя оцепенение и, поблагодарив за помощь, сошла на берег.
Узнав у прохожих, где находится отель Campiello, я вскоре благополучно к нему вышла. Без проблем сняла относительно недорогой номер на одну ночь и сразу же поднялась в свою комнату. Опустившись в широкое кресло, я снова впала в какое-то небытие. Очнулась от стука в дверь номера. Не успев как следует испугаться, я услышала:
– Синьорина, ваш ужин.
Я и забыла, что успела заказать еду в номер, чтобы сегодня больше не рисковать, появляясь в общественных местах. У Руслана как будто нюх на меня. Невесело усмехнувшись про себя, я пресекла подобные мысли как явно бредовые. Вот так, должно быть, и сходят с ума – сны становятся явью, ангелы сходят с небес и разгуливают по улицам…
Заставив себя поесть, я включила телевизор. Но в таких растрепанных чувствах меня ничто не могло отвлечь от непрошенных мыслей. Перед глазами стоял прекрасный, невероятно притягательный образ незнакомца из сна… или из причудливой иллюзии наяву?.. Боже, что все это значит?! У меня что, вещие сны? Почему я так уверена, что это он? Просто уверена и все! И он меня знает, но откуда?! Он так смотрел, как будто встретил любовь всей его жизни. Тогда почему отпустил, если эта встреча так же важна для него, как и для меня? Я сама не заметила, как слезы снова полились из глаз.
Поняв, что так я совсем свихнусь, я пошла в душ, пытаясь хоть как-то себя успокоить. Закончив с водными процедурами, я без сил упала на кровать – внутри была пустота, меня больше не существовало. Моя душа осталась в безликом переулке, рядом с этим ангелом во плоти… мой мозг пылал.
Я провалилась в тревожный сон, в котором мой прекрасный незнакомец стоял в боевой стойке напротив Руслана. Они оскалились друг на друга, словно звери, лица исказила ненависть. Я понимала, что здесь идет борьба не на жизнь, а на смерть. Как по неслышной команде, они ринулись друг на друга, готовые рвать и убивать. Вне себя от горя и страха, я бросилась между ними, как будто надеялась остановить их своими слабыми руками… и проснулась от собственного крика: «Не-е-ет!







[size=9]Мы были на очередном задании, проводя обычное патрулирование. Никаких тревожных сигналов не поступало, поэтому мы должны были «прогуляться» по Европе для того, чтобы удостовериться, что в мире вампиров все спокойно и закон не нарушается. Старейшины Вольтури считали, что о себе надо периодически напоминать, если хочешь, чтобы тебя боялись и соблюдали установленные тобой правила.
Мой талант ищейки мог пригодиться, если бы пришлось кого-то выслеживать, Алек при необходимости парализовал преступника, а Феликс – элементарно применял силу.
Перед возвращением в Вольтерру мы решили заглянуть в Венецию. С этими туристическими центрами нужно держать ухо востро, иначе легко можно пропустить что-то важное и даже нарастающий вампирский беспредел вовремя не заметить. Постоянный приток иностранных туристов, которые подчас друг друга вовсе не знают, облегчает задачу охотникам на людей. Но если кто-то из них потеряет осторожность и чувство меры, тайное может стать явным. Не допустить этого как раз и является задачей патрулей, подобных нашему.
Мы разделились, предоставив друг другу свободу действий. Феликсу пора было поохотиться, Алекс не распространялся о своих намерениях, он вообще у нас парень скрытный, откровенничает разве что со своей сестрицей-психопаткой, Джейн. Та еще маньячка, и дар у нее подходящий. Я, конечно, тоже не белый и пушистый, многих передергивает от одного упоминания моего имени.
Отстранившись от мыслей о многочисленном и «дружном» клане Вольтури, контролирующем весь мир вампиров, я решил вспомнить молодость и, как обычный смертный, побродить по лабиринтам венецианских улочек. Мне вдруг до боли захотелось вновь увидеть все глазами обычного человека, а не мраморной статуи с обостренными чувствами. Но время не повернуть вспять… И человеческие воспоминания стираются из памяти, нестерпимо четкие когда-то образы бледнеют и расплываются.
Яркое южное солнце клонилось к горизонту, и густеющие тени уже позволяли мне беспрепятственно прогуливаться по узким улочкам. На всякий случай на мне была надета толстовка с капюшоном, при необходимости защищавшим мое лицо от солнечных лучей и любопытных глаз. Не в мантиях же нам расхаживать средь бела дня по Венеции. Вспомнив о нашей привычной «форменной одежде», я невольно унесся мыслями в Вольтерру. За столько лет замок так и не стал мне домом, а свита Вольтури – семьей, как ни старалась Челси. Как это Аро еще терпит меня? Больше того, в последние годы он, кажется, начал мне доверять, все реже прикасаясь ко мне, чтобы проверить мои мысли.
Ну, вот, отрешиться от мыслей о Вольтерре снова не получилось.
Неожиданно из-за угла прямо на меня вылетела хрупкая невысокая фигурка. Это была девушка, такая нежная и беззащитная в своем тоненьком летящем платьице. Ее густые волнистые волосы были растрепаны, и несколько каштановых локонов упали на лицо. Девушка смотрела вниз, как будто боялась упасть, губы ее были решительно сжаты, щеки горели. Весь ее вид и поза, в которой она застыла передо мной, выдавали неподдельное волнение и тревогу – пожалуй, даже страх. Больше всего она напоминала маленького взъерошенного воробушка и вызывала невольное желание защитить ее любой ценой.
Поняв, что я явился преградой на ее пути, девушка подняла на меня свои невероятные, сияюще голубые, обрамленные пушистыми ресницами глаза, в которых плескалась бездна ненависти и отчаяния. Я подумал было, что причиной ее гнева явился именно я. Но разительная перемена, произошедшая с девушкой в ту же секунду, как наши взгляды встретились, заставила меня отмести подобное предположение.
Взгляд этого неземного существа внезапно стал по-детски открытым и обезоруживающим, теперь в ее глазах плескались искорки света и надежды, будто в кромешной мгле персонально для нее взошло солнце. Ее лицо смягчилось, губы приоткрылись, тело тоже расслабилось, о чем я мог судить по уже разжатым ладоням, которые только что были сжаты в побелевшие от напряжения кулачки. И тут до меня дошло, что со мной происходит что-то непонятное: хотя от неожиданности я забыл задержать дыхание, как обычно делал при встрече с людьми, но, вдыхая чудесный аромат незнакомки, совершенно не чувствовал жажды, вообще! Я мог беспрепятственно любоваться девушкой, утопая в синеве ее глаз, не рискуя причинить ей ни малейшего вреда.
Боже, ее глаза только что были прозрачно-голубыми, когда она сердилась, а теперь это фиалковая синева, которая манит меня, не позволяя оторваться от нее ни на секунду. Еще минута, и я не смогу отпустить ее. Но что же это, я читаю в ее глазах именно просьбу не отпускать, защитить, любить, оберегать…
Мой вампирский мозг плавился, практически уже отказываясь соображать. Она стала центром моей вселенной, моей жизнью. Как такое возможно?! Я точно заболел. Пока не поздно, я должен дать ей уйти. Так будет лучше для нас обоих. Эта девушка явно обладала какими-то способностями, или они действовали только на меня?! От нее как будто исходили волны любви, счастья, спокойствия. Это было что-то необъяснимое и до боли знакомое.
Меня как громом поразило. Я знал ее. Знал когда-то очень давно, еще до того, как стал вампиром. Неужели такое возможно?! Я нашел ее, любовь всей моей жизни, потерянную и оплаканную сотни лет назад...
Неожиданно для самого себя, я извинился перед моим ангелом и посторонился, жестом предлагая уйти. На ее лице отобразилась вселенская печаль и неимоверная боль. Девушка сделала несколько нерешительных шагов мимо меня, потом на секунду обернулась, взглянув на меня. Она молча прощалась со мной. А я, зная, что ее образ навсегда останется в моем израненном сердце, безмолвно умолял: «Уходи! Живи! Я люблю тебя, но тебе не место рядом со мной. Беги от меня, чтобы уберечь свою нежную душу!».
Она отвела взгляд, сделала еще пару шагов и, неожиданно сорвавшись с места, умчалась от меня со всех ног, не оставляя себе возможности что-то изменить.
Печаль накрыла меня, я не знал, как буду жить теперь, когда мое безжизненное сердце похитила хрупкая девушка с лицом и душой ангела.



Очнулся я, вдруг осознав, что в переулке я не один. Вначале я краем глаза успел заметить какое-то смазанное движение – как раз в той стороне, откуда бежала моя принцесса, потом уловил тонким вампирским обонянием странный, едва различимый запах – не вампира, но и не человека. Еще через секунду передо мной как из-под земли выросла высокая фигура в черном – судя по запаху, то самое существо, которое я не сумел сразу распознать. На вид это был мужчина крепкого телосложения, передвигающийся неожиданно легко и быстро, почти как вампир. Он исподлобья посмотрел на меня недобрым взглядом и медленно ухмыльнулся, будто дразня меня, пытаясь взять на «слабо».
– Кто ты? – нетерпеливо выкрикнул я, возмущенный наглостью, с которой незнакомец уставился на меня, Деметрия Вольтури, которого знает и боится большая часть вампирского мира. – Кто ты? – уже спокойнее повторил я по-английски и по-русски.
Незнакомец молчал и не двигался, удерживая на лице насмешливую ухмылку. Он излучал просто физически ощутимые волны агрессии и какого-то злого азарта. И тут я уловил еще один аромат, чуть заметный. Это был ЕЕ аромат, исходивший от него. Я не мог ошибиться. Гнев охватил меня, это непонятное существо добилось своего. Я готов был броситься в бой, невзирая на то, что в любой момент в переулке могли появиться нежелательные свидетели. В голове проносились непрошенно яркие образы: моя девочка в его объятиях, они лежат обнаженные, их тела переплелись в экстазе; следующий образ – противоположный: он преследует ее, хватает, она вырывается и снова бежит. Боже, как я не догадался, она ведь натолкнулась на меня, именно убегая от него. Но ее аромат, оставшийся на нем, свидетельствовал о том, что их что-то связывает. Я в ярости сжал кулаки и принял боевую стойку. Он засмеялся и крикнул мне в лицо на хорошем английском:
– Ну, что, Деметрий, ты все понял? Тебе еще нужно знать, кто я?
– Это уже не имеет значения, зачем мне знать имя того, кто уже мертв? – выплюнул я и бросился на него.
– Я бы на твоем месте так не торопился, вампир, – смеясь, отвечал незнакомец, ловко увернувшись от моего смертоносного удара.
А потом произошло необъяснимое: он оказался настолько быстрым, что я не успел опомниться, как он, подпрыгнув, оттолкнулся от стены и оказался на значительном расстоянии от меня, явно избегая драки.
– Сегодня я не намерен драться, прощай, – самодовольно ухмыльнувшись, сказал он и помчался по направлению к площади, откуда до этого и пришел. Несмотря на опасность быть замеченным, я, натянув капюшон как можно ниже на лицо, последовал за ним, но его уже и след простыл. Разумеется, я без труда мог отыскать его, где бы он ни спрятался. Я уже сейчас отчетливо чувствовал направление, в котором он удалялся от меня, но необходимо было встретиться с моими спутниками, чтобы наверняка схватить наглеца. Я уже понял, что передо мной был «полувампир» – никогда не забуду это сочетание: жар кожи, биение сердца – и ловкость вампира. Я уже видел такое: внучка Карлайла Каллена Ренесми могла блеснуть подобными качествами.
В голове все время крутился один вопрос: «Что нужно этому полукровке от человеческой девушки – от моей девушки»?!
Я принял решение найти его и убить.