Я на руках нес Таню в замок. Она молча обнимала меня за шею и прижималась ко мне. Она все еще плакала. Тихо, сухо, без слез, но где-то в душе я чувствовал ее слезы. Она осталась, не ушла за Беллой. Она сама этого захотела. А ведь я готов был отпустить ее… Но лишь до того момента, пока не коснулся ее губ. Что-то неизбежно менялось во мне. Необычное, сильное, нежное чувство зарождалось в моей груди. Держа на руках Таню, я хотел остаться с ней навсегда. К черту все: власть, Калленов, Вольтури… Я просто хотел быть с ней. Вот так прижимать ее к себе, чувствовать ее дыхание и никогда не отпускать.
Просто видеть каждый день ее улыбку, просто смотреть в ее золотые глаза, просто держать за руку. Только когда Таня могла уйти с Беллой, я понял, что если она уйдет – я уйду за ней. В момент, когда я мог потерять ее, я понял, насколько сильно я теперь привязан к ней. Я осознал, что заставило меня в тот вечер покинуть Италию и отправиться в Англию. Тогда я думал, что на тот шаг меня толкнул мой план, но ведь он созрел, лишь когда я спросил Таню, куда она теперь пойдет. С самого начала меня магнитом притягивало к ней.
Я помогу ей забыть Эдварда Каллена и ту боль, которую он оставил. Я никогда не поступлю так, как он. Я не предам, не брошу ее.
Внезапно я вспомнил об Аро, о своей лжи. Внутри все сжалось. Я ничем не лучше Каллена. Нет! Я не дам использовать ее! Я поговорю с Аро, мы найдем другой выход, а если он будет не согласен, мы сбежим. Господи, неужели я влюбился? Неужели, это та самая любовь, которая толкает нас на безрассудства? Которая делает нас уязвимыми, слабыми, но в тоже время такими счастливыми?
Я плечом толкнул дверь комнаты. Хм, не помню, чтоб мы ее закрывали. Наверное, Челси позаботилась. Я аккуратно уложил Таню на кровать, а сам присел рядом на корточки, опершись локтями о край перины.
Таня слабо улыбнулась и посмотрела на меня. Если это любовь, то я готов любить ее все жизнь. Я готов жить влюбленный в любовь*. А моей любовью будет Таня.
- Спасибо, - прошептала она.
- За что? – спросил я, проводя рукой по ее щеке.
- За то, что рядом, - она перехватила мою ладонь и сжала в своей.
- Теперь я всегда буду рядом, - я коснулся губами ее руки.
- Деметрий, не надо, - она вновь погрустнела.
- Что не так?
- Ты сейчас так нежен со мной, а потом опять накричишь. Я просто хочу понять, что ты чувствуешь ко мне?
- Прости меня, - я вновь взял ее за руку, - такого больше не повторится. Я был сам не свой. Я просто теперь хочу быть рядом с тобой.
Я улыбнулся ей. Ну что она со мной сделала? Она убила во мне прежнего Деметрия, она сломала меня. Но мне это нравилось. Нравилось терять уверенность перед ее взглядом, немного злиться от ее колкостей. Отныне я не был уверен в том, что будет завтра. Мое будущее изменилось, теперь оно зависело от нее. Я больше не мог бороться сам с собой. Приоткрыв однажды душу, я уже не смог ее захлопнуть обратно.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь, - вздохнула она. – Ты хочешь быть рядом, но ты совсем меня не знаешь. Пойми, Деметрий, любовь не проходит за две недели, боль тоже. Ты даже себе представить не можешь, что у меня в душе.
- Расскажи мне? – предложил я.
- Я не могу, - она покачала головой, - но однажды я расскажу тебе, я обещаю. А сейчас оставь меня ненадолго одну. Прошу.
- Как скажешь, - пожал я плечами и уже почти дошел до двери, как Таня окликнула меня:
- Деметрий, подожди.
Я обернулся. Как странно, но я готов был ждать столько, сколько ей понадобится. Она подошла ко мне и немного виновато заглянула мне в глаза. У нее был вид ребенка, затеявшего шалость. Я вопросительно приподнял бровь. Она улыбнулась и, привстав на носочки, поцеловала меня в губы. Это было необыкновенное прикосновение! С частичкой нежности и обиды. У ее поцелуя был свой сладкий вкус, у ее волос был самый необычный запах. Может дело в крови животных? Она придавала ее запаху нотки свежести и леса? Леса после дождя. И я опять пожалел, что не я обратил ее. Как бы я хотел вкусить ее крови…

- Хайди, ты сегодня превзошла саму себя! – Сантьяго откинул от себя обескровленный мужской труп. – Улов отменный!
- Спасибо, - самодовольно улыбнулась девушка.
- Жаль, Феликса сегодня нет, - Корин с досадой посмотрел на тела, - придется самим избавляться от всего этого.
- Ничего, не сломаемся, - пожала плечами Джейн.
- Что может быть лучше человеческой крови, да Деметрий? – Хайди ухмыльнулась.
- К чему этот вопрос, Хайди? – я начал раздражаться.
- Я просто хотела узнать твое мнение, - парировала девушка, - ну вдруг ты теперь по зверькам, как и эта твоя, вегетарианочка.
- Хайди, - я с вызовом посмотрела на нее, - я предупреждаю тебя последний раз. Прекрати.
- Ты уже заступаешься за нее? Может, ты ради нее и наш клан предашь?
- Эй, эй! – вмешался Корин. – Перестаньте оба.
- А что, разве я не права, Корин? Просто мне кажется, что кто-то начинает забывать, что некоторые здесь только в качестве приманки. Или ты просто так в роль вошел, Деметрий? Так можешь на время выйти из нее, здесь нет этой ненормальной.
Это была последняя капля моего терпения. Я с рычанием рванул к Хайди. По пути меня перехватил Афтон, хотя я не собирался нападать. Мне достаточно было лишь напугать ее, что, в общем-то, у меня и получилось. Она не посмеет так говорить о Тане! Никто больше никогда при мне не будет оскорблять Таню!
- Деметрий… - ошарашено прошептала Челси. - Аро убьет тебя…
Все вампиры стояли как громом пораженные. Никто не смел произнести и слова.
- Я просто не люблю, когда наговаривают за спиной, - холодно бросил я и, оттолкнув от себя Афтона, покинул зал.
Вот так перемены! А ведь я даже не был уверен в том, что Таня любит меня. Все то время, что я не знал ее, теперь мне казалось невероятно пустым. Сотни лет я жил без этих глаз, а теперь не смогу прожить и дня. И вот что-то с треском сломалось во мне. Сломалось навсегда, наполняя мою пустоту сладким ощущением тепла.
Чувство, которое я никогда не ощущал до этого, толкало меня на действия. В первую очередь я хотел добиться доверия Тани. Не слепой безрассудной страсти, а доверия. Я хотел, чтобы она могла рассказать мне обо всем, что ее тревожит. Хотел, чтобы она хотела быть со мной, так же как хочу этого я.
Как я могу когда-то допускать мысль, что я могу убить ее? Теперь я сам был готов умереть за нее.
Я испытывал к Тане нечто необычное, сильное и невероятно нежное…