36. Эдвард Каллен. Ссора
(хронология – январь)

Элис действительно больше со мной не разговаривала. Каждый из нас выполнял свою часть обязательств перед Антонио относительно организации его концертов. Я отвечал за концертные помещения, проверял готовность инструмента и аппаратуры, обеспечивал Антонио необходимым количеством крови. Элис украшала собой все банкеты, состоявшиеся после концертов. Сами банкеты тоже организовывала она, так же, как и многочисленные интервью. Она появлялась на публике под руку со смущенным музыкантом, а на полшага позади них всегда стоял Джаспер, который контролировал настроение Антонио и не позволял жажде взять верх над его разумом.
Все было прекрасно, но триумф Антонио был омрачен нашей ссорой с Элис.
Во время переездов между концертами Антонио, размахивая руками, кричал на меня:
- Эдвард! Ты придурок! Как ты мог так поступить со своей сестрой!
Как будто для меня должно было стать открытием, что я придурок!
- У моего поступка были причины, но они не извиняют меня. У Элис есть повод сердиться.
- У сеньориты Элис доброе сердце! Неужели так трудно извиниться! Уверен, она простит тебя!
- Она прощала мне многое. Но не в этот раз.
Откровенно говоря, я и сам был зол на Элис: я очень рассчитывал на ее понимание и помощь – она одна могла помочь мне выстроить заново безопасные отношения с Беллой. Но Элис была категорична, и хранила молчание, как и пообещала. Даже в мысли ее я не мог проникнуть – в моем присутствии она начинала думать о какой-нибудь ерунде, например, переводить на все известные ей языки американский гимн. Единственное, что я знал абсолютно точно: Белла не получила моего письма.
Возможно, Элис собиралась сдержать свое обещание, и промолчать все сто пятьдесят лет, но в этом случае мне незачем было торопиться домой. После рождественских гастролей я собирался вернуться в Вольтерру.

37. Элис Каллен. Ссора
(хронология – январь)

Я, как и пообещала, не разговаривала больше с Эдвардом.
Я была просто в бешенстве от его последней идеи – как ни в чем не бывало заново войти в жизнь Беллы. Порой мне казалось, что мой брат совсем не знал девушку, которая навсегда изменила его судьбу.
Белла никогда не была обыкновенной, и Эдвард навсегда остался в ее сердце, я была в этом уверена. Ее безумные отношения с этим животным Джейкобом только подкрепляли мою уверенность: Белла прикладывала все силы, чтобы привязать себя к жизни, которая утратила для нее всякий смысл. Для того, кто видел ее лицо перед прыжком с утеса, это было бы очевидно. Но, кроме меня, свидетелей не было. Белла могла обмануть кого угодно, даже Эдварда. Но не меня.
Белла поверила, что иллюзия любви, которую она себе создала – это и есть любовь. Было бы жестоко сейчас развеять ее иллюзии. Что мог предложить ей сейчас Эдвард? Гораздо меньше, чем паршивый щенок Джейкоб. Который, к тому же, наверняка, будет биться насмерть за свое отродье.
Концертный тур Антонио подходил к концу. Все напряженно ожидали решения Эдварда, но я уже знала: он собирается вернуться в Вольтерру. И наша ссора была тому не последней причиной. Мое настроение стремительно портилось: я не хотела потакать брату в его сомнительных замыслах, но и потерять его снова я не могла.
Я почти не удивилась, когда во время последнего концерта внутренним зрением увидела шесть фигур, закутанных в серые плащи. Они выглядели намного странно на улицах заснувшего города. Но гораздо более странно выглядел порядок, которым они двигались: как будто двое из них были под защитой четырех других… Или… под конвоем?
Я почти не удивилась и тогда, когда ни Антонио, ни Эдвард не появились на банкете после концерта. Я знала, что они сейчас, закутанные в серые плащи, движутся по ночным улицам на юг. Я не ожидала только того, что они уйдут вот так – даже не попрощавшись, как чужие. В конце концов, в ссоре были только мы с Эдвардом…

38. Эдвард Каллен. С Вольтури не шутят
(хронология – январь)

Это случилось на последнем запланированном концерте, в Кинторе.
Все шло, как обычно. Небольшой зал был полон. Эсми, Карлайл, Розали и Эммет торжественно восседали в первом ряду. Элис и Джаспер дежурили за кулисами. Я, как всегда, сидел в последнем ряду и наблюдал за реакцией публики. Сегодня мысли мои были далеки от музыки. Я знал, что нужно принять какое-то решение. Но принять его не мог. Я размышлял о том, что я буду делать через пару часов, когда закончится концерт и разойдутся последние гости с банкета.
Продолжать скрываться вместе с Антонио – это было заманчиво, но рискованно. Возвращаться с семьей в Америку я не мог не только из-за ссоры с сестрой: точка в моем противостоянии с Аро еще не поставлена, а значит, я не могу подвергать опасности свою семью. Возвратиться в Вольтерру одному? В этом случае мне нужно придумать, как объяснить мой отъезд Эсми. И что тогда делать с Антонио? Оставлять его одного еще рано.
Пока все эти мысли путались в моей голове, я рассеянно рассматривал публику.
Этих четверых я узнал сразу: не узнать их было невозможно. Фигура гиганта Феликса возвышалась над остальными зрителями почти на голову. Коротышка Джейн в строгом вечернем платье и сложной взрослой прической была похожа скорее на молодящуюся старушку, чем на девочку-подростка. Ее братец, со скучающим видом облокотившийся на стену, напротив, напоминал тинэйджера, плохо понимавшего, куда и зачем он попал. Четвертый персонаж внешне был мне незнаком, но из мыслей Джейн и Алека я понял, кто это: это был ищейка Вольтури Деметрий. Эти четверо стояли у самого выхода, как будто они опоздали и не решались войти. Или, наоборот, собирались покинуть зал, но не решались выйти.
Они избавили меня от необходимости принимать трудное решение, не оставив мне выбора. Я поднялся и, рассыпаясь в извинениях перед сосредоточенными слушателями, двинулся к выходу.
- Приветствую вас, - произнес я так тихо, что услышать меня могли только чуткие уши бессмертных. – Весьма любезно с Вашей стороны навестить нас. Чем могу быть полезен?
- Ой, Эдвард, оставь свое красноречие для Аро, – раздраженно проговорила Джейн. – Вольтури ждут вас. Тебя и Антонио. И не советую тебе испытывать их терпение.
- Хорошо. Антонио освободится через полтора часа.
- У вас есть полчаса. Ты знаешь, что произойдет через полчаса? – пухлые ярко-алые губки изобразили невинную улыбку.
- Да, - коротко ответил я.
- Думаю, что не вполне, - жестко сказала Джейн. – Элис? Эсми? Карлайл? Кому из них причинить боль? А может быть - Белле Свон? – Джейн сделала эффектную паузу.
Я приложил все усилия, чтобы не вздрогнуть. Белла Свон далеко отсюда. И в течение получаса ей точно ничего не грозит. Но плохо было уже то, что чертова садистка знала это имя. Значит, безопасность Беллы под большим вопросом. Значит, Аро что-то задумал, и держать ситуацию под контролем я могу теперь только в Вольтерре.
Решение принято.
Я возвращаюсь.
- Через полчаса, - тихо ответил я. – Мы будем на шоссе через полчаса. А сейчас попрошу меня извинить. Дела, знаете ли, – я коротко кивнул Джейн, и нарочито медленно удалился.

Подходило к концу второе отделение концерта. Я мерил напряженными шагами маленькое пространство комнатки, служившей Антонио гримеркой. Времени на размышления не было. Не было его и на прощания. Вызвать Карлайла или Эсми не привлекая внимания, я не мог. Элис со мной не разговаривала. По всей вероятности, трогательного прощания не получится. И возможность связаться с кем-то из них представится мне, вероятно, не скоро: мой ноутбук остался в полуразрушенном доме, а разряженный сотовый стоял на подзарядке в машине…
Что ж, придется уходить по-английски.
Я нашел в своем кармане рекламный флайер и написал на нем: «Мне нужно срочно уехать. Я люблю вас». Потом подумал и добавил: «Прости, Элис. Мне будет не хватать тебя в ближайшие сто пятьдесят лет». Флайер я заткнул за оправу зеркала: так у него было больше шансов быть замеченным.
В коридоре послышался шум шагов и тихий разговор: Антонио возвращался в сопровождении Элис и Джаспера. Я встал так, чтобы открытая дверь скрыла меня от входящих. Едва Антонио сделал шаг в комнату, я толкнул дверь, и она захлопнулась перед носом у Элис.
- Соври, что хочешь побыть один! – шепнул я одними губами изумленному Антонио. Вид у меня был, вероятно, весьма свирепый, потому, что Антонио невнятно проблеял:
- Сеньорита Элис, я присоединюсь через пару минут, идите без меня.
- Что случилось, Антонио? У тебя все в порядке? – встревожено спросила Элис.
Я прижал палец к губам, и знаками показал, что меня здесь нет.
- Д-да, - неуверенно промямлил Антонио.
- Мы ждем тебя в холле. Не задерживайся, - растерянно проговорила Элис.
Не отрывая пальца от губ, я слушал, как удаляются по коридору ее шаги, и как мечутся ее обиженные мысли.
- Что случилось? – прошипел Антонио.
- Быстро переодевайся! Твои кружева… м-м-м, слишком заметны, – я кинул ему джинсы и рубашку. – Переодевайся и слушай. У нас около пяти минут, чтобы покинуть город. Вольтури нашли нас. А с Вольтури лучше не шутить.
- Куда мы пойдем? – спросил Антонио, промахиваясь мимо штанины.
- В Вольтерру.
- В Вольтерру? Ты шутишь?
- С Вольтури не шутят. Поторопись. Мы подвергаем опасности семью, - я открыл окно, и вдохнул пахнувший снегом воздух. – Готов? Уходим по крышам на юг.
Я скинул туфли и вылез в окно, не дожидаясь Антонио.
Но не успели мы пройти и пары кварталов, как на крыше перед нами возникли четыре фигуры в серых плащах.
-Похвальная пунктуальность, - пропела Джейн.
Алек кинул мне серый сверток – это был шелковый плащ.
- Может быть, обойдемся без маскарада? – спросил я и тут же получил легкую, но обидную огненную оплеуху от Джейн.
- Ты надоел мне, Каллен. Заткнись, и одевайся, - отрезала Джейн. – А ты что, особенный? – обратилась она к Антонио, комкающему в руках серую материю.
Антонио вскрикнул, получив свою порцию раздражения Джейн, и, потирая обожженную щеку, торопливо надел плащ.
Феликс встал позади меня, Деметрий занял место за спиной у Антонио. Алек и Джейн встали перед нами, и мы двинулись на юг со скоростью, которая делала нас незаметными для глаз смертных.
«Эдвард, что происходит?» - испуганно думал Антонио.
- Мы возвращаемся в Вольтерру, - тихо ответил я.
«Мне страшно, Эдвард!» - подумал Антонио, бросив на меня полный надежды взгляд.
- Это нормально. Так и должно быть, - ответил я.