Название: Друг

Категория: Сумеречная сага
Номер обложки: -
Бета: -
Жанр: предыстория, драма
Рейтинг: PG
Пейринг: Джеймс, Элис, Генри
Саммари: — Я не убил ее.
— Ты поступил хуже, — неистово рычал Джеймс. – Ты отнял ее у меня…

---

Билокси. Штат Миссисипи.
1920 год.

Шел дождь. С удручающей монотонностью барабанил по листьям, желто-бурым ковром устилающими землю. Деревья покачивали своими голыми когтистыми ветвями, то ли дрожа от пронизывающего ветра, то ли провожая последние отблески света в пасмурных вечерних сумерках.

По лесу бежал мужчина. Раздираемый злобой и негодованием, он торопился покинуть город, ставший очередным разочарованием в его и без того беспросветной жизни. Он не ел несколько дней, и глухое раздражение, оголившее его эмоции, разжигало аппетит. Он уже, было, пожалел о столь поспешном уходе, прежде чем успел утолить жажду, как вдруг учуял потенциальные обед. И сменил курс.

В отдалении от дорог в глубине чащи под сенью древних сосен находилось двухэтажное здание, окруженное высокими черными прутьями забора. Судя по надписи над главными воротами, он набрел на приют для умалишенных. Мужчина улыбнулся – людям свойственно так поступать: избавляться от неугодных, вышвыривать их словно мусор, увезти с глаз подальше и забыть. Но ему это было даже на руку – безопасный перекус.

Не рискнув идти через центральный вход, он обошел здание вдоль забора, и когда был у заднего двора, в нос вдруг ударил неповторимый аромат. Мужчина замер на месте, боясь потерять это дуновение, и глубоко вдохнул, с наслаждением прикрыв глаза. То был самый сладкий аромат крови из всех, что ему приходилось встречать.

Хищник в нем тут же пробудился и навострил уши, зоркий взгляд пробежался по территории. Она стояла в саду в облезлой деревянной беседке, потемневшей от дождя. Бледная худая фигура, похожая на привидение в своей белой длинной больничной рубахе.

Мужчина ловко перепрыгнул через ограду и бесшумно прокрался к беседке. Чем ближе он подходил к человеку, тем сильнее жгла горло жажда. Но и тем сильнее было его внезапное желание подольше смаковать этот пьянящий аромат.

Под обезличивающей бесформенностью ночной рубашки, слишком легкой для такой погоды, пряталась хрупкая девчушка с большими грустными глазами. Мужчина видел, как она поднесла руку к перилам беседки и, разжав кулак, выпустила на волю небольшого паука. Подобный жест вызвал у мужчины непроизвольную усмешку.

Поняв, что она не одна, девушка вздрогнула и обернулась. Затем легко улыбнувшись, одними лишь уголками губ, объяснила:
— Нашла его в комнате. И принесла сюда. Ни к чему нам всем сидеть взаперти… Ты новенький?
— Эм… да, — ответил мужчина, кивнув для убедительности.
— Соболезную. – Она передернулась от холода и, подняв со скамейки плед, накинула на плечи. – Я Мэри. Мэри Элис Брэндон.
— Джеймс, — ответил мужчина и поднес протянутую ему руку к губам. В осязаемой близости аромат ее крови дурманил голову, и мужчина непроизвольно оскалился, но сдержался. Им овладело жгучее любопытство – что особенного в этой непримечательное человеческой девчонке, почему она слаще других?

— Просто Джеймс? И все?
— Увы, — он беспечно пожал плечами и мельком оглядел беседку. – Почему ты здесь?
— Я же говорю: спасти одного из пленников.
— Нет, в больнице, — он кивнул в сторону мрачного серого здания с облупившейся краской на стенах. Улыбка Мэри погасла, а Джеймс задумался, не могло ли ее здоровье или психическое состояние повлиять на вкус ее крови.
— Я не вписываюсь в новую семью отца. Он считает меня сумасшедшей. А его теперешняя жена говорит, что я одержима демоном. – Она смущенно опустила голову. – Возможно, они правы.

Девушка замолчала, а Джеймс не возражал. Он не особенно вслушивался в ее рассказ. Все его мысли занимала маленькая пульсирующая жилка на ее тонкой шее. И он все никак не мог решить, прикончить ее на месте, наконец насладившись соблазнительным нектаром, или побаловать себя ее ароматом подольше.

— А у тебя какая история? За что тебя упекли в эту дыру? – Мэри с интересом взглянула на него. И пусть на улице уже было довольно темно, и простому человеку ни за что не удалось бы разглядеть цвет его глаз, Джеймс по привычке отвел взгляд. Хотя уже знал, что собирается ответить.
— Я вампир. – Он улыбнулся и выжидательно посмотрел на нее, гадая, какой будет ее реакция.
— Что ж, знаю я таких, как ты, — спокойно ответила девушка, а выражение лица Джеймса едва не выдало его крайнее удивление. Но тут она продолжила: — Во второй палате есть старенький англичанин. Тот считает себя королевой Викторией, и надо сказать, когда он бушует, я даже готова ему поверить. А твой случай гораздо забавнее. Где же твои клыки?
— Я и без них не плохо справляюсь.
— А спишь, значит, в гробу.
— Я не сплю.
— И в летучую мышь умеешь обращаться? – Судя по всему беседа и правда ее забавляла.
— Что за сказки? Откуда ты вообще это взяла? – недоумевал Джеймс.
— У Брэма Стокера, — засмеялась девушка. – Прости. Здесь много удивительных личностей. Но вампира я раньше не встречала.
— Мэри! – со стороны больницы раздался женский голос. На ступеньках щурясь из-за моросящего дождя стояла медсестра, подзывая Мэри рукой. – Вот неугомонная девчонка. Иди живо сюда.
— Что ж, мне пора… — она обернулась, но Джеймса и след простыл. Она завертела головой, но мужчины не было видно ни в беседке, ни где-либо поблизости. — … возвращаться, — закончила она тихо и, накинув плед на голову, побежала к распахнутой двери.

Медсестра Клэренс, грузная женщина с копной курчавых с проседью волос, дабы выразить свое недовольство выходкой юной пациентки, с суровым видом подтолкнула ее в коридор и заперла входную дверь на ключ.
— Генри, — гаркнула она басовито ночному санитару. – Наконец-то, явился. Принимай свою подопечную. И смотри, чтоб она больше не шлялась, где не положено.
— Есть, мэм. – С самым серьезным видом он проводил медсестру взглядом, а затем обернулся и улыбнулся. – Ну, привет.
— Привет, — ответила Мэри. – Опять у тебя будут неприятности из-за меня.
— Не бери в голову, — отмахнулся Генри, и они пошли по коридору в направлении личных комнат пациентов. – А что ты натворила?
— Прогулялась перед сном, — призналась девушка, и хитрая смешинка в ее глазах давала понять, что она в очередной раз сознательно нарушила правила.
— Мне кажется, или у вас с Могучей Клэренс соревнование, кто первый доведет другого до припадка.
— Понятия не имею, о чем ты, — отвертелась Мэри.
— Ладно, тогда угадай кое-что другое: какой подарок я тебе сегодня принес?

Девушка воодушевилась, потерла ладони замерзших рук и прикоснулась к предплечью Генри. Глубоко вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, прямо на ходу.

— Ммм, это яблоко. Большое, красное, с зеленым пятнышком на боку.
— Потрясающе, — Генри посмотрел на нее с нескрываемым восхищением и достал из кармана больничного халата то самое яблоко.
— Вот бы все думали, как ты, — мечтательно прокомментировала Мэри и с хрустом откусила сочный кусок.
— Жаль, что большинство людей такие ограниченные и заурядные. Но это их вина. Их проблема. Ты же – уникум. Ты – талант. Помни об этом.
— С этим как раз большие трудности, — уже как-то буднично ответила девушка, будто окончательно смирившись со своей судьбой. – После процедур доктора Шмидта мне все труднее вспоминать, кто я и откуда.

Со злостью стиснув зубы, Генри с жалостью посмотрел на Мэри, ему так хотелось вытащить ее отсюда, но что потом? Одну ее не бросишь, но захочет ли она разделить с ним его образ жизни? Он никак не решался спросить. Все ждал подходящего момента.

— А, кстати, кто этот новенький? Джеймс? — спросила Мэри уже у двери в свою палату.
— Новенький? – задумался Генри, пытаясь вспомнить, кого он упустил.
— Высокий симпатичный блондин. Считает себя вампиром.

Если бы у Генри билось сердце, то в этот момент оно совершенно точно остановилось бы. Ему не нравилось охватившее его в этот миг предчувствие. Оно пугало.

— Ты уверена? Вампир?
— Мне показалось, он и сам не очень уверен. Клыков нет, да и прочей дракуловской атрибутики тоже не наблюдалось. Может, он все выдумал. А может, выдумала я.
— Эй, ты не сумасшедшая. Ясно? А что касается Джеймса, держись от него подальше.
— Так ты его знаешь?
— Возможно.

***

Весь следующий день Мэри раздумывала над словами Генри. Он повел себя очень странно. Раньше он никогда не запрещал ей общаться ни с кем из пациентов. И не смотря на его просьбу, Мэри всюду высматривала Джеймса: в столовой, в комнате отдыха, в парке на прогулке. Его нигде не было. К концу дня ей стало казаться, что она и в самом деле его выдумала.

В этот вечер ей не хотелось играть на нервах Могучей Клэренс, и она осталась в комнате, поуютнее устроившись в кресле с книгой. Спустя несколько минут послышался стук в окно, что было странно, ведь палаты находились на втором этаже. Мэри с любопытством выглянула в окно – в паре десятков метров в тени старого дуба стоял Джеймс. Удостоверившись, что она заметила его, он улыбнулся и поманил ее пальцем.

Осторожно выглянув в коридор, девушка осмотрелась по сторонам и на цыпочка прокралась к лестнице. Но входная дверь внизу оказалась заперта. Мэри юркнула в ближайшую комнату, которой оказалась небольшая библиотека и, не включая свет, чтобы не привлечь к себе внимание, выглянула в окно. Джеймса нигде не было. Неужели разум сыграл с ней злую шутку?

Вдруг над самым ухом кто-то глубоко вдохнул: втянул воздух через нос и с наслаждением выдохнул. Мэри тут же обернулась.

— Здравствуй, — игриво и тягуче произнес Джеймс, на самом деле оказавшись в нескольких шагах от нее. В свете уличного фонаря, падающего на него сквозь окно, он казался неестественно пугающе бледным.
— Здравствуй, — с облегчением выдохнула девушка. – Я уж подумала, что ты лишь плод моей чересчур буйной фантазии.
— Женщины часто фантазируют обо мне. Я привык.

От нее не скрылась его намеренная развязность. В нем что-то изменилось со вчерашнего вечера, но она не стала заострять на этом внимание.

— Где ты был весь день? – поинтересовалась она вместо этого.
— А ты меня ждала?
— Искала. Говорю же, не была уверена, что ты настоящий.
— Мне надо было подумать. Принять кое-какое решение, — ответил он уклончиво на ее вопрос.
— Ну, и как? Принял?
— Думал, что да, — он осмотрел ее с ног до головы, так плотоядно, что даже неосознанно облизал губы. – Но теперь не уверен.

Она по-своему интерпретировала его взгляд и дернулась назад, но уперлась в подоконник.

— Что ты здесь делаешь?
— Ты каждый вечер будешь задавать мне этот вопрос? – натянуто улыбнулась Мэри.
— Я серьезно? Зачем ты пришла? – Его игривость отчего-то сменилась злостью. – Ты ведь меня даже не знаешь. Родители не учили тебя не разговаривать с незнакомцами?
— Родители боялись меня. Считали, что я проклинаю людей. Отец даже пытался убить меня, но не вышло. Тогда он отправил меня в это место. Уж лучше бы убил. – Мужчина вдруг взглянул на нее как-то иначе, с любопытством и интересом, будто она величайшая в мире загадка, и он жаждет ее разгадать. Мэри отметила для себя, что именно так он смотрел на нее вчера в беседке. Значит ли это, что вернулся знакомый ей Джеймс? Она решила рискнуть. – А какая история у тебя?

— Нет никакой истории.
— У всех есть история. Эта твоя грубость и показное безразличие возникли не на пустом месте. За ними прячутся боль и обида. – Мэри усмехнулась и ответила на его недоумевающий взгляд. – Если проведешь в кабинете мозгоправов столько часов, сколько я, непроизвольно начнешь говорить их словами.
— Мэри, детка, — он приблизился к ней на пару шагов, словно гипнотизируя своим взглядом. – Это я причиняю боль, я обижаю беззащитных глупышек вроде тебя.
Она храбрилась и старалась сохранять лицо, но он слышал, как быстро застучало ее перепуганное сердечко, как раскрылся буйный аромат ее крови.

— Тебе страшно. Это правильно. Так и должно быть.
— Ты снова играешь роль, — она с осуждением покачала головой. – Снова прячешься под маской мифического вампира. Избегаешь реальности. Поэтому ты здесь.
— О, нет, — захохотал он, — здесь я совершенно по иной причине. Знала бы ты… Быть может, сама перестала бы избегать реальности. И смогла бы избежать смертельной угрозы.
— Ты пытаешься отпугнуть меня. Оттолкнуть. Возможно, ты считаешь, что не заслуживаешь сочувствия, но это не так.
— Тебе-то откуда знать?
— Любой, кто страдает, любой, кому больно, заслуживает сочувствия и поддержки. К сожалению, рядом не всегда есть люди, которые это понимают.
— Ладно, с тобой все ясно. Ублюдок отец после смерти матери нашел себе новую подстилку, и дочурка с приветом совсем не вписывалась в его планы. И вот ты здесь. Прости, но я не из тех, кто сочувствует. Я такой, какой есть. И я вполне доволен собой и своим существованием.
— Существование – это не жизнь, неужели ты сам этого не понимаешь?
— Моя жизнь окончилась много-много лет назад. И я не хочу об этом говорить.
— Ты перенес потерю, — предположила Мэри. – Утрату. Она изменила тебя?
— Постой, — он снова расхохотался, — я не понимаю, так ты здесь пациент или врач?
— Это был кто-то близкий, — девушка продолжала строить теории, не обращая внимание на его отговорки. – Ты потерял семью?
— Трудно потерять то, чего никогда не было, — усмехнулся мужчина.
— Выходит, тебя тоже бросили, — заключила Мэри. – Джеймс, это не твоя вина. Какой бы ни была причина, просто забудь и отпусти. И тебе станет легче. По опыту знаю. Прости матери ее ошибку.
— Я простил эту шлюху еще в прошлом веке, — рявкнул он и с такой силой ударил по ребру стола, что тот отлетел и с грохотом ударился о книжный шкаф у стены. – Какого черта тебе от меня надо? – Он бросил на нее яростный взгляд и вышел из комнаты громко хлопнув дверью.

***

Едва он выскочил из больницы, как ему тут же захотелось вернуться. Вернуться и наконец опустошить эту надоедливую девчонку. Выпить до последней капли ее безумно дурманящей крови. Но что-то его сдерживало. А он никак не мог понять, что именно.

Желая заглушить раздражение и саднящее горло, Джеймс помчался обратно в город, как и прошлой ночью. Там на окраине есть захудалый кабак, где никто и внимания не обратит, если один из посетителей выйдет отлить и не вернется.

Он просидел в баре до рассвета, проводив в последний путь двух заядлых пьяниц. А с первыми лучами солнца он снова скрылся в лесу. И снова не смог уйти. Ноги сами привели его к психиатрической больнице. Он видел, как пациентов вывели на прогулку, и тут же отыскал взглядом миниатюрную брюнетку с большими грустными глазами. Изначально она привлекла его ароматом своей крови, и выбила себе отсрочку лишь своей уникальностью, которую он надеялся разгадать и суметь повторить в других людях. Но было что-то еще, что не позволяло ему осушить ее в приступе неконтролируемой жажды. И он не хотел терять шанс докопаться до истины.

Казалось, будто время остановилось – до того медленно текли часы. Но вот наконец над лесом опустились сумерки, и он заметил в библиотеке свет одинокой свечи. Спустя мгновение он был там.

— Я думал, ты больше не придешь… после вчерашнего, — сказал он вместо приветствия.
— А я боялась, ты больше не вернешься. – Она не смело улыбнулась. – Все-таки сегодня замечательный день.
— Правда?
— Да, доктор Шмидт уехал в город на срочный вызов, и запланированную на сегодня «лечебную процедуру» отменили, — на ее губах растянулась счастливая улыбка.
— Неприятная процедура?
— Весьма, — согласилась Мэри и вдруг встрепенувшись спрыгнула с подоконника. – У меня кое-что для тебя есть.

Джеймс от растерянности нахмурился, не желая выдавать привычный язвительный или насмешливый ответ, но совершенно не зная, как ему реагировать на подобное ее поведение. Он решил, что лучшим будет просто промолчать.

— Прости, меня вчера занесло, — она смущенно опустила глаза и что-то теребила в руках. – Мне не следовало так наседать. Я подожду, пока ты сам захочешь все рассказать. Так поступают друзья. Я хочу сказать… что теперь… у тебя есть друг. Какие бы потери не случились с тобой в прошлом, больше ты не один. Вот, — она протянула ему деревянные самодельные бусы со свисающей буквой «А» по центру. – «Эй» значит Элис, мое второе имя. Просто не было буквы «Эм».

— Ладно, ясно, — он усмехнулся и надел бусы на шею. – Спасибо.

***

С того вечера их сумеречные посиделки в библиотеке стали ежедневным ритуалом. Она рассказывала ему, как прошел ее день, а он, как правило, выуживал из памяти историю из жизни «в тему». Он по привычке порою был груб или слишком развязен, но ему больше не хотелось огрызаться. С Элис, как он ее теперь называл, ему было хорошо. Она видела в нем человека. За свою долгую жизнь он кем только не успел побывать: и ублюдком таверной девки, и бездомным отребьем, и базарным воришкой, и ненасытным кровопийцей. Но никто и никогда не видел в нем человека. До Элис.

Он больше не пытался разгадать ее загадку. Просто наслаждался ее запахом и ее компанией. Наслаждался тем человеком, в которого он превращался рядом с ней. И он даже помыслить боялся, что однажды это все может исчезнуть. Он стал задумываться над тем, чтобы забрать ее из больницы, из места, где над ней издевались и причиняли боль, маскируя пыточные аппараты под «лечебные процедуры».

Услышав однажды про шоковую терапию, Джеймс подкараулил доктора Шмидта по дороге в город, и больше об эскулапе ничего не слышали. Но через два дня на его место прислали замену. И тогда Джеймс понял, что единственный вариант – уйти и забрать ее с собой. К исходу второй недели он решился ей это предложить.

— Не представляю, что буду делать на воле, — мечтательно улыбнулась Элис. – Но в любое время дня и ночи, в любом месте жизнь с тобой будет лучше, чем здесь.

Наверху Могучая Клэренс протрубила «отбой» своим зычным голосом и направилась с обходом по палатам.
— Пора, — Элис поднялась со стула.
— Я все организую и вечером как обычно приду за тобой. Подготовься, собери необходимые вещи. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб. – До завтра.
— Пока, — Элис в прощальном жесте положила ему руку на грудь, и в тот же миг у нее перехватило дыхание.
— Что? – испугался Джеймс. – Что случилось? Тебе плохо?
— Не убивай его. Прошу тебя, не убивай Генри. – Ее голос дрожал, и она тяжело дышала.
— Генри? Твой друг? Почему…

На лестнице послышались шаги, и она махнула ему, прошептав «уходи».

***

Он все подготовил: купил билеты на ночной поезд до Питтсбурга в штате Пенсильвания, раздобыл для Элис новую одежду, снял номер в гостинице – Элис нужно будет переодеться и поужинать.

Был полдень. До встречи оставалось больше шести часов, но он, как часто бывало в последние дни, уже скучал. Притаившись в чаще на своем привычном месте, он наблюдал, как Элис и еще несколько пациентов рисовали столь редкий в это время года солнечный пейзаж.

Через час санитар повел их на обед, а Джеймс собирался перекусить в городе перед поездкой, как вдруг он почувствовал чужое присутствие.

— Так значит, ты и есть Джеймс, — обнаружив себя, вампир вышел из-за толстого ствола дуба.
— А ты кто такой?
— Тебе нужно знать лишь то, что Мэри под моей защитой. Оставь ее в покое, — потребовал неизвестный.
— А, понятно, — улыбнулся Джеймс. – Ты должно быть тот самый несчастно влюбленный Генри.

Вампир зарычал, обнажая зубы. Джеймс весь подобрался и напрягся, словно кошка, готовящаяся к прыжку, но продолжил беспечный разговор.
— Ты следи за тем, на кого скалишься. Один неудачный рык может стоить тебе горла.
— Если я еще раз увижу тебя рядом с Мэри, — не сдавался Генри, — я сдам тебя Вольтури.
— Это за какие же такие грехи? Чисто из любопытства спрашиваю.
— За разглашение тайны о вампирах.
— А ты у нас ревностный почитатель канонов, — праздно размышлял Джеймс, — и твоя ненависть никак не связана с тем, что я пришел в твою кормушку и увел у тебя девчонку из-под носа.

Генри первым вышел из себя, что стало его роковой ошибкой. Оскалившись и шипя, он набросился на врага, но Джеймс одним ловким движением перехватил его за шею и пригвоздил к дереву. Когти тут же вонзились в плоть, продирая себе путь к трахее.

— Тебе повезло, Генри, я обещал Элис не убивать тебя. Но я ведь предупреждал тебя, что ты можешь остаться без горла.

Где-то совсем рядом треснула ветка, и секундной заминки было достаточно. Генри полоснул Джеймса когтями по лицу и вывернулся из его железной хватки. Бросив на соперника яростный взгляд, преисполненный лютой ненависти, Генри сбежал восвояси. Джеймс не стал его преследовать, Элис учила его отпускать негативные эмоции. К тому же какой толк в погоне, если убить его нельзя.
Но когда вечером Элис не пришла на встречу, Джеймс понял, что совершил ошибку.

***

Он искал Элис по всей округе и в городе вот уже три дня. Ее и след простыл. Никто ничего не видел и не слышал. Чутье подсказывало ему, что Генри в этом замешан, но он старался не думать о плохом. Хотя в минуты отчаяния, когда ему казалось, что надежды не осталось, он начинал думать, что Генри увез ее в неизвестном направлении, и ему потребуются годы, чтобы обыскать весь мир. На месте его удерживали лишь слухи о том, что Генри объявлялся в больнице, но сам он его ни разу не застал.

Он бездумно брел по проселочной дороге, ноги снова вели его в сторону больницы. В уме он уже просчитывал свой маршрут по континентам, как вдруг навстречу вышел знакомый силуэт: худенькая невысокая брюнетка. Ему почудилось, будто от радости у него вновь забилось сердце.

— Элис! – он помчался к ней со всех ног и почувствовал, как едва ожившее сердце разрывается. Она изменилась. – Элис?
— Вы меня знаете? – девушка дернулась и отпрянула от него. – Кто вы?
— Элис, это же я, Джеймс. Я эти три дня с ума сходил. Где ты была? Кто это с тобой сделал? Генри? Я убью его.
— Меня зовут Элис? – спросила девушка.
— Да. А я Джеймс. Ты помнишь меня? – Она отрицательно покачала головой. – Ну, как же так? Друзья навеки, как ты могла забыть? Вот смотри, — он снял с шеи бусы и протянул ей. – Ты сделала их для меня.

Она растерянно смотрела на мужчину перед собой и на бусы в руках.
— Я не знаю, кто я, — испуганно прошептала она. – Не знаю, что со мной произошло. И почему так сильно жжет горло.
— Сукин сын, — выругался Джеймс сквозь зубы. – Я убью его. Порву на части и сожгу к чертовой матери. – Он запустил руки в волосы, сдавливая виски, пытаясь успокоиться. – Элис, — он осторожно положил ей руки на плечи, — все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Вдруг она вздрогнула и задержала дыхание, ее алые глаза невидящим взором уставились на Джеймса.
— Что? Что ты видишь?
— Ты. Он. Зубы. Схватка. Черный полумесяц и копье.
— Я знаю, где он, — в предвкушении усмехнулся Джеймс, вспоминая зубчатую ограду больницы с полумесяцем над воротами. – Элис, подожди меня здесь. Никуда не уходи. Я вернусь сию же минуту.

И он умчался за возмездием, не заметив, что к ней явилось новое видение.
Джеймс, как и обещал, вернулся быстро. Над горизонтом едва занялся рассвет. На проселочной дороге затянутой утренним туман было пусто. «Элис!» - звал он снова и снова, надеясь, что она вот-вот появится в рассеявшейся дымке. Но взошло солнце, а Джеймс по-прежнему сиял в его лучах в полном одиночестве. И лишь робко поблескивали в жухлой листве деревянные бусы с металлической буквой «А» по центру. Растоптанное обещание дружбы.

В небе светило солнце, отражаясь в лужицах ночного дождя. А по лесу бежал мужчина. Раздираемый злобой и негодованием, он торопился покинуть опостылевший ему город…