Надеюсь, ты… нет, не поймешь, не простишь, а просто правильно распорядишься своей человеческой жизнью. Я хочу, чтобы ты испытала все те радости, что даны людям. Чтобы могла наблюдать, как твой ребенок сделает свои первые шаги. Чтобы ездила с семьей на отдых в Калифорнию. Чтобы инструктировала сына ил дочь перед их первым свиданием. Чтобы вязала свитера к Рождеству для внуков... А я… меня никогда и не было. Я просто смутный призрак, страшный сон. Что с того, что на т, чтобы оставить тебя, вернув тебе твою жизнь, потребовалась вся моя? По-моему вполне равноценный обмен. Мне остались лишь сумерки, тишина и память. Есть же, в конце концов, предел выносливости даже у таких, как я?! Когда-нибудь я ведь перестану существовать?! А если избавление слишком заставит себя ждать, есть еще Волтури. Думаю, они не откажут в небольшой необременительной просьбе сыну их старого друга... Умирать совсем не страшно, когда жизнь (или ее подобие) становится невыносимой. Тем более, что я теперь знаю: время не лечит. Меньше месяца понадобилось, чтобы понять это. Меньше месяца с тех пор, как я произнес кощунственные слова, будто бы ты не достойна меня. Тогда я даже замер на секунду, ожидая, наверное, что меня поразит молния или небо рухнет, погребая меня под своей тяжестью. Ничего не произошло, но только твои глаза – внезапно опустевшие, лишившиеся всей своей обычной глубины и жизни, как будто человек передо мной давно умер, – показались мне в миллион раз хуже, чем любые громы и молнии. Уж лучше бы я умер на месте, чем увидел такое твое лицо. Лучше бы меня зарыли в общей могиле в охваченном эпидемией Чикаго!.. И сколько бы не прошло месяцев, дней, столетий, я никогда не забуду твоих безжизненных глаз и всегда буду ненавидеть себя за то, что причинил тебе боль… Время не лечит. Оно только наращивает новые пустые слои воспоминаний поверх мертвой горелой пустоты. Там, где когда-то скрывалась моя суть, больше ничего нет. Надо ли говорить, что суть моя осталась с тобой? Только бесцельные дни, полные боли, скрывали пустоту внутри, нависая над пропастью и грозя обрушиться в нее. Интересно, сколько еще я выдержу, прежде чем эта хрупкая живая, изнывающая от боли конструкция рухнет во тьму? Чем скорее, тем лучше. И почему только Эммет отказался помочь мне в моей беде? Он ведь любит меня как родного брата и должен был понять, что жизнь для меня сейчас куда худшее испытание, чем смерть… А впрочем, я бы тоже никогда не смог поднять на него руку. Наверное, меня держало на этом свете только то, что я знал: где-то на этой Земле, есть ты. Да еще осознание, что когда станет совсем невмоготу, я возьму билет на ближайший рейс в Италию, войду в каменные врата маленького городка Вольтерра и никогда уже не выйду обратно. Когда я вспоминаю НАШУ полянку или то, как ты собиралась на встречу с моей семьей, это хоть и причиняет невероятную боль, но спасает от… наверное, от безумия.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-3624-1 |