Добавлено (27.10.2012, 23:20)
---------------------------------------------
katjusha_sav, С чего начать))) Ну после твоего "крика души" мне стало стыдно что я вообще заикалась на счет проды) Да год вышел какой-то не правельный,у меня он да и у многих моих знакомых он просто ужассный...Правильно что заставляешь своего мужа сделать анализы,ему надо их сделать (у меня кстати тоже если заболеет если только ему под наркозом то тогда выпет таблетку) не понимаю почему они все так упираются когда болеют...надеюсь все таки ты победишь и он пойдет к вачу.

Добавлено (29.10.2012, 22:33)
---------------------------------------------
Пока выкладываю черновой вариант части главы, без проверки:

Глава 46. Полгода ада. Часть 3.
От Аллари:
– Как долго это продолжалось? – осипшим голосом спросил Эдвард.
– Не знаю, – пожала я плечами. – Вопрос немного не по адресу. Но если банально посчитать… когда мы приехали в ту лесную избушку – был разгар лета. Пекла, как в калифорнии, конечно, не было, но всё равно природа была окрашена в зелёный цвет, и солнце прогревало воздух до такой степени, что даже я смогла это почувствовать. В те редкие минуты, когда бывала на улице, конечно. Я пришла в себя уже в начале зимы, по крайней мере, солнце ещё не скрылось за горизонт. Именно утро мне тогда и запомнилось.

Тот день вообще стал первым ярким воспоминанием моей новой жизни.
В то утро, я впервые проснулась без боли. Комната была наполнена темнотой и жаром топившейся печки, которая не прекращала своей работы ни на минуту, с того момента как мы поселились в этом доме. Застоявшийся воздух можно было резать ножом, а полумрак и, витавший в комнате дым, начинал щипать глаза.
Поднявшись с постели, я, не думая о последствиях, влезла ногами в меховые тапки и, накинув на плечи плед, пошла в сторону двери. Мне нужен был свежий воздух, и это желание застилало всё на свете. Две двери в дом не столько защищали от воров или разбойников, сколько позволяли сохранить в помещении тепло холодной зимой.
Я не задумывалась о том, что делаю. Когда прошла холодный предбанник, когда открыла дверь на улицу, и на меня хлынул ледяной морозный воздух, заставив передёрнуть плечами. Но этот поход того стоил.
Выйдя из полутёмного, душного помещения, я оказалась в сказке. Рассвет в зимнем лесу. Густые ели, укутанные пушистым снегом, лиственные деревья без своего зелёного наряда и украшенные серебром – выглядели ещё красивее. А над всей этой красотой голубое-голубое небо, на востоке окрашенное во все возможные оттенки розового. И оттуда же, с востока, поднималось яркое солнце, заставляя снег играть и искриться, не хуже бриллиантов.
Тогда я ещё не понимала, что происходит. Просто переступала с ноги на ногу, любуясь красотой зимней сказки, прислушиваясь к легкому и таинственному хрусту снега под озябшими ногами, и треску деревьев в глубине леса. Мороз покалывал лицо, оставляя естественный румянец, и заставлял спрятать под плед все возможные участки кожи.
Сзади со стуком распахнулась дверь, и мужской окрик разорвал умиротворённую тишину. Я резко обернулась, встретившись взглядом с расширенными от ужаса глазами. В первый момент я не узнала ни Демиана, ни Рикона. Хотя их голоса были мне знакомы, в отличие от внешности. Но, не смотря на это, губы сами собой стали расплываться в улыбке.
Именно в тот момент мы все поняли, что кошмар закончился.

Я минут пятнадцать стояла на морозе не меньше двадцати градусов. У меня замерзли ноги, и я почти не чувствовала пальцев рук и собственного носа, но при этом впервые не испытывала никакой боли.
После властвующей несколько дней в этом районе метели, наш дом чуть ли не доверху был засыпан снегом. Рикон быстро отчистил от него окна, чтобы пустить в помещение хоть немного света. Комнату проветрили впервые за последние несколько месяцев и Демиан, чья голова к моему удивлению почти полностью оказалась седой, захлопотал с завтраком. Поев, мы тепло оделись, и пошли все втроём отчищать дом.
Ребята постоянно косились в мою сторону, боясь нового приступа, но ничего плохого не происходило. К обеду мы расшвыряли снег во все стороны, и ввались в дом довольные, счастливые и замерзшие, при этом сами ничем не отличаясь от построенного нами снеговика и снежной крепости, которая получилась, пожалуй, только благодаря магии. На варежки налипло столько снега, что не то, что слепить снежок, даже просто сжать руку в кулак стало невозможным.
Наверно тот день высосал из меня последние эмоции, хотя и не могу сказать, что сильно радовалась происходящему, но мои братья смеялись, улыбаясь во все тридцать два зуба, и, любуясь ими, я старательно отражала выражения их лиц.
Да, потом были отголоски приступа, которые с легкостью купировались новым лекарством. Демиан пару раз уезжал в город, или проведать лабораторию, чтобы запастись медикаментами. Рикон скрыл все его воспоминания от телепатии, и я не думаю, что эту защиту можно сломать, сохранив при этом жизнь моему Покровителю. А видя дерганое состояние братьев, мне не особенно хотелось знать, что происходило все те несколько месяцев, что мы провели вдали от цивилизации.
Они вздрагивали от каждого моего неосторожного движения, постоянно против собственного желания, следили за моими перемещениями, по двадцать раз на дню мерили температуру и ещё чаще спрашивали о моём самочувствии.
Сейчас я бы возмущалась такому пристальному вниманию, но тогда у меня и мыслей подобных не возникало. Всё, что они делают, воспринималось, как единственно верное и не подлежало обсуждению. Дальше наша цель поменялась, болезнь отступила, и ребята начали разбираться с последствиями, первыми из которых стали провалы в памяти и не характерное проявление эмоций, граничащее с их полным отсутствием.

От Розали:
– Первое время она напоминала куклу, с зеркальной функцией. Скажешь встать, встанет, лечь – ляжет. Увидит, что улыбаешься, улыбнётся в ответ; оскалишься – так она повторит и это выражение лица, да ещё с такой точностью, что в дрожь бросало. Воспоминания тоже частично отсутствовали. Нам пришлось знакомиться заново, прежде чем Алларинка, смогла нас вспомнить. Рассказывали о родителях, о Догеве, о чувствах и выражениях эмоций. Что-то она вспоминала, что-то старалась запомнить, чему-то научиться. Как-то я даже завёл разговор об Эдварде. Его Рина вспомнила гораздо быстрее, чем кого-либо другого. Частично вспомнила, что они расстались, но когда я спросил, не больно ли ей о нём говорить, она почти сразу ответила, что эта тема просто кажется ей ненужной. Я в начале даже опешил, ведь ещё несколько месяцев назад, даже в бреду она звала его и плакала понимая, что его больше нет в её жизни. Как выяснилось позднее, ситуация не сильно изменилась, но теперь ей не нужно было его вспоминать. Он сам напоминал о себе, каждую ночь являясь в её кошмарах.
Где-то около месяца ушло на то, что бы она научилась изобразить из себя относительно нормальную Повелительницу, а мы перестали дергаться от каждого её не согласованного с нами действия. Но единственным довольно странным пожеланием моей сестры стало изменение имени. Видимо «Рина» ассоциировалась у неё не с детством, а исключительно с долгим периодом болезни и мучительным выздоровлением. Да если честно и нас её имя, произнесённое в соседней комнате, звучало не хуже пожарного колокола, заставляя подорваться с места, готовясь останавливать человеческое воплощение разъярённой гарх’аши.
Даже после нескольких недель затишья мы ждали появления новых приступов. Ждали каких-то глобальных неприятностей и в конечном итоге дождались. Правда, месяцев через пять. Когда приступы начались вновь, а болезнь развивалась настолько стремительно, что достигла своего пика буквально через неделю. Но на этот раз мы уже знали, что делать.

От Аллари:
- Ребята были настолько вымотаны, что переезд домой на машине стал для них поистине невыполнимой задачей. После тщательного продумывания деталей, они решили добраться самостоятельно только до ближайшего крупного города. Где обратились в логистическую компанию с просьбой перегнать машину Демиана. А сами переночевали одну ночь в гостинице, поверхностно ознакомив меня с прелестями и опасностями цивилизованного мира, и купили билеты на поезд дальнего следования. Закрыв наше купе, мои братья погрузились в нечто сродни медвежьей спячке, просыпаясь только для того, что бы открыть дверь официанту с обедом и прогуляться по вагону до заветной комнатки с пометкой туалет. Мне же выходить без их конвоя, было строжайше запрещено, а спать не хотелось совершенно. Обещание снов пугало не хуже приступов. И что бы ребята не волновались, я уверяла их, что за последние полгода выспалась раз и на всегда, и теперь не хочу упускать возможность заново знакомиться в этим миром, пусть и через окно поезда.
В особняке Демиана мы остановились ещё около двух недель. Провели необходимые исследования и убедились, что я могу вернуться домой, не представляя опасности ни для себя, ни для окружающих.
Родителей обмануть не удалось. Перемены во мне были слишком очевидны, как и провалы в памяти, да и вид ребят заставил Келлу причитать на всю Догеву. Теперь их приводили в чувства, отпаивали успокоительными и общеукрепляющими отварами.
Я же не выдержала повышенного участия семьи и очень скоро сбежала в Мирград, писать квалификационную работы, а затем на тракт, где меня настиг первый приступ.

Розали:
– Жизнь постепенно вошла в свой упорядоченный и приемлемый для всех ритм. Алларинка максимум времени проводила вдали от дома. Родителя занимались Догевой и Дарином, уже не стараясь наседать на меня с постоянными расспросами. Димка пытался восстановить карьеру и заботился об изготовлении и модернизации лекарств. Я успокаивал родителей, отслеживал перемещения сестры и высчитывал дни до новых приступов. В один «прекрасный» день Орлову пришло сообщение от Квилетов. А дальше вы и сами всё знаете.
– Рикон, вы можете дать мне результаты исследований Рины? – спросил Карлайл. – У меня уже есть кое-какие мысли и...
– Не ко мне, – кивнув в ответ на его мысли, перебил Повелитель. – Надо уточнять у Дмитрия. Возможно, у него есть что-нибудь в компьютере или что-то он помнит сам.
– Когда можно с ним поговорить?
- Не знаю, – хохотнул Рикон. – Я за него не решаю. Если по логике, то утром. Надеюсь, он успеет поспать и Алларинка не подкинет нам новых сюрпризов. В любом случаи, он собирался позвонить...
Повелитель не успел закончить фразу, как в нашем доме действительно раздался ночной звонок.
– Алло! – подошёл к телефону Карлайл. – Демиан?.. Да, у нас… Нет, не волнуйся всё нормально… Лаборатория?.. Ну, многое есть у меня дома. А что нужно? Есть. Да. То же. Нет, нету, может заменить на… А, даже так. Можно попробовать, но я никогда этим не занимался. Хорошо. Да. Я заеду за тобой, через пятнадцать минут.
– Что-то случилось? – встревожилась мама.
– Да, – глухо отозвался Рикон. – Рина при прошлом приступе уничтожила почти весь запас лекарств. Кроме сосудорасширяющего почти ничего не осталось.
– Мы попробуем сделать ещё, – сообщил Каллен-старший.
– Нужен как минимум месяц для выращивания бактерий или чего-то подобного.
– Да. У Демиана есть задумка, как изменить рецептуру, что бы хотя бы подержать Рину до возвращения в Москву. Я попробую её осуществить.
– В Москву? – вырвалось у меня.
– Потом Розали, – резко отозвался отец.
– Карлайл, подбросите меня до дома Свона? Я кое-что хотел у Вас уточнить.
– Конечно, пошли, – выдохнул тот. Мне даже показалось, что он сам хотел переговорить с Риконом наедине. Хотя возможно, что телепат уже знает об этом и посчитал тему разговора важной и для себя.

– Мда, – ударив руками по коленям, поднялся с дивана мой медведь. – Эти трое весело провели время, ничего не скажишь.
– А я думала она из-за обиды или гордости не хочет с нами общаться
– Я тоже думала, что она просто очень сильно на меня обиделась, – всхлипнула Эллис, крепче прижимаясь к своему возлюбленному.
– Никто из нас не мог предположить, что с ней происходит на само деле, – поделилась своими мыслями Эсми.
– Эдвард чувствовал, – коротко произнёс Джаспер, мгновенно привлекая к себе всеобщее внимание.
– Чувствовал? – первой нарушила я тишину. – И вы ничего нам не сказали?
– Чувствовал, а не знал Розали, – устало парировал импат. – К тому же вы все прекрасно видели, что он ходил первые полгода как на иголках. Его буквально разрывало волнение и мне кажется, не свяжи Рина его обещание ходить в школу, он бы перерыл всю Россию, но нашёл бы этих троих.
– Другой вопрос нужно ли это было бы им, – заметила мама.
– Его бы убили, – хохотнул Эмметт. – Этот зубастик ведь так и сказал.
– Что теперь разводить болтовню, что было бы если бы, – возмутилась Эллис, по всей видимости, переживая, что не видела ничего из того, что происходил ос нашей подругой. – Прошлое уже прошло. Главное, что бы в будущем ничего подобного не повторилось. Лично я на поводу у Эдварда больше не пойду и с Ринки глаз не спущу.

«Сын моей хозяйки».
Главное МЫ!