Глава 18. Не будите во мне зверя. Или. Дарёному коню в зубы не смотрят. (Розали).
– А Я СКАЗАЛА, ЧТО Я К НЕЙ ПОЕДУ!!!!!! – Визжало на первом этаже одно маленькое, но очень упертое создание. Как оно называется? Нет, не так. Это всего лишь моя сестрёнка Эллис, которой в очередной раз забыла, что я не встаю на рассвете.
– НЕТ! – А это голосок ещё одного упертого создания, которое вообще забывает, что тут есть такие как я. Нет, он, по-моему, о нас в принципе мало вспоминает, приезжая исключительно для того, что бы переодеться и взять новую машину.
– ЭДВАРД! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МНОЙ КОМАНДЫВАТЬ!
– Эмметт. – Сонно простонала я, пытаясь, не открывая глаз нащупать моего холодного супруга. – Заткни их, пожалуйста.
Вот как его назвать после этого? Он опять отодвинулся на самый край кровати, что бы я во сне не стучала зубами. Ага, нашла! Обрадовалась я, нащупав, что-то гладкое и холодное, но, судя по тому, как стремительно съезжаю вместе с одеялом с кровати, это не мой вконец обнаглевший медведь.
Угол прикроватной тумбочки оказался намного ближе и острее, чем бы мне того хотелось. И не смотря на то, что я так и не удосужилась открыть глаза, из них всё равно брызнули искры.
Ну, Эмметт, твоё счастье, что ты уже умер.
– Всё вон из дома! – Во всю глотку заорала я, когда почувствовала, что по моему лбу стекает тоненькая струйка.
– Розали, что случилось? – Спросил откуда-то из-за кровати голос Карлайла.
– Я в крови, лоб разбила.
– Нет. Крови нет. – Поднял меня под руки отец и, развернув лицом к себе запутавшегося в одеяле пациента, внимательно осмотрел рану. – Сильно ты ударилась.
– Что там? – Спросила я, боясь двигать даже ногами.
– Пока только стремительно темнеющая вмятина от тумбочки, но очень скоро это будет приличных размеров синяк.
– А кровь? – Шепотом спросила я.
– Крови нет, это опрокинулся стакан, и тебя немного облило водой.
– О Боже! – Заныла я. – Только этого не хватало. Теперь Эмметт мне перила на кровати соорудит, как для грудного ребёнка.
– Я же отговорил его давать тебе только протёртую пишу, после того, как ты подавилась беконом. Значит и тут всё обойдётся. А пока пойдём в кабинет, надо помазать твой ушиб, что бы рассосалась гематома, а то если она сползёт на глаз, тебе это не понравится ещё больше чем кровать с решётками.
Карлайл помог мне надеть халат и под руку провел в кабинет.
– К вам можно? – Раздался стук в дверь.
– Да, Эдвард, заходи. – Ответил отец.
– Что произошло?
– Ничего особенного. Как остальные?
– А ты прислушайся. – Хохотнул Эдвард, и Карлайл тоже расплылся в улыбке.
– Что? – Надула я губы. – Мне тоже интересно.
– Ну, просто когда ты закричала. – Давя смех, начал мой всезнающий брат. – Мы сразу поняли, что ты, скорее всего, порезалась, и Эмметт, посчитав Джаспера самым слабым звеном, попросту вышвырнул его из дома
– Ээээ… – Промычала я. – И?
– И следующим полетел я. Эллис и Эсми он подхватил под мышки и выбежал вслед за нами, как мантру шепча себе под нос, что отец справиться и не обидит его малышку.
– О Боже! Мне так стыдно.
– Ничего Розали, ты всё сделала правильно.
– Так что там происходит сейчас?
– Сейчас Эллис кричит на твоего мужа, что в будущем Джаспера, как и у всех остальных не было никаких нападений на тебя, и он уже всех доконал своими паническими страхами.
– Но он тоже сделал всё правильно. – Отстранённо ответил Карлайл, разглядывая моё нелепое ранение. – Что за?…
Вопросительно изрёк он, проводя пальцами по пульсу на моей брови. Пульсу?
– А я говорил, что так будет. – Самодовольно сложил руки на груди наш Ромео.
– Что там происходит? – Испугалась я, пытаясь высвободиться, но из цепких рук врача вырваться практически невозможно.
– Это поразительно. – Засияли глаза отца маниакальным блеском. – Это конечно далеко не Ринина регенерация, но все равно. Так даже лучше, можно проследить всё процессы на куда более медленной скорости. …
Дальше от переполняющих его эмоций он тараторил уже на такой скорости, что я не могла разобрать ни слова.
– Да, что там происходит? – Повысила я голос. Попытка зарычать обернулась каким-то змеиным шипением вперемешку с обычным нытьём. Последнего лишилась.
– Я думаю, она хочет посмотреть на себя в зеркало. – Похлопал Эдвард по плечу отца.
– А, да, конечно. Извини. Я немного увлёкся.
– Мы заметили. – Ответил за меня брат.
Передо мной появилось снятое со стены зеркало. Я пристально вглядывалась в пульсирующий над моей правой бровью синяк. Он постепенно уменьшался в размерах, как бы впитываясь окружающими его венами, и очень скоро полностью исчез с моего лица.
– Так я всё-таки Хранительница! – Чуть не завизжала я от радости.
– Пора звать Рину в гости. – Ухмыльнулся Карлайл.
– Это уже по твоей части, Ромео. Ты с ней всё свободное время проводишь.
– Я пытаюсь. – Ответили мне из-за зеркала.
– Опасность миновала, пора прекращать разыгравшийся неподалёку от нашего дома скандал.
– Эмметт мне всё равно не поверит, так что лучше тебе всё им объяснить.
– Да. Ты прав. Пойду, поговорю с остальными.
– Потрясающе. – Повторила я, продолжая разглядывать в зеркале своё отражение.
– Розали. – Подал голос, держащий его, Эдвард. – Я могу убрать зеркало?
– Тебе что, тяжело? – Недовольно хмыкнула я.
– Мне надо освободить руки.
– Отлично. У тебя, очевидно, что-то зачесалась. – Не успела я произнести эту фразу, как по моей лопатке пробежали неприятные мурашки срочно требующие поймать мнимую вошь. Уже чувствую себя шелудивым поросенком.
– Нет. – Хохотнул он, наблюдая, как я пытаюсь дотянуться до нужного места. – Рина просила кое-что тебе передать.
– Что же она сама этого не сделала? – Скривилась я от вступившей в плече боли и тут же расслабилась, почесав лопатку. – Или ей так противно меня видеть?
– Она волнуется за тебя.
– И поэтому она никогда не звонит, не приезжает?
– Думаю, на этот вопрос не я должен ответить.
– Так что она хотела мне передать?
– Вот. – Протянул он мне деревянную коробочку без каких-либо опознавательных знаков.
– Что это? – Удивилась я, принимая подарок.
– Понятия не имею. Мне было велено передать и ни при каких обстоятельствах содержимое этой коробки руками не трогать.
– Интересно. А какое-нибудь словесное напутствие?
– Ничего.
– Отлично. – Скривилась я, потреся над ухом коробочку, которая отозвалась монотонным стуком. Внутри явно что-то небольшое. – Откупается Повелительница от меня подарками.
– Не говори, так.
– Да, я шучу, Эдвард. Не напрягайся так из-за своей обожаемой ведьмы.
Тряска не пошла содержимому на пользу, оно сместилось на самый край коробки, и по этой причине попросту вывалилось на пол. Поймать летящий вниз зелёный в черной окантовке камень у меня не было ни малейшего шанса, а чуть дернувшийся в мою сторону вампир, вовремя вспомнил, что притрагиваться ему к этому кулону не разрешали.
– Криворукая. – Заворчала я, опускаясь на корточки. – Надеюсь, он не разбился.
– Никаких кусков не отлетало. Кожа сгладила удар.
В моих руках оказался простой кулон в черной кожаной оправе и на таком же тоненьком ремешке, завязанным на бантик. Я повертела его в руках, совершено не понимая, что это значит.

– Там есть записка. – Показал мой брат глазами на коробку.
– Спасибо. – Отстранённо ответила я, вытаскивая из крышки и разворачивая бланк отеля, на которым витиеватым подчерком было выведено послание:
Доброе утро/день/вечер, Розали! (нужное подчеркнуть).
Хотя с вечером я наверно погорячилось, и мой подарок попадет к тебе в руки значительно раньше.
Прости, что сразу об этом не подумала, но лучше поздно, чем никогда. Малахит издревле считается одним из самых сильных детских оберёгов. В нашем мире, каждый родитель старается, что бы его ребёнок носил на шее необработанный зелёный камень. Ты в какой-то степени тоже новорожденная, так как твоя жизнь началась заново и нуждается в защите. Я постаралась предусмотреть некоторые неприятности, которые могут тебя подстерегать, а моя магия умолит их действие даже в моё отсутствие. Единственное условие, которое, я думаю, и так все понимают, это не давай этот кулон в руки Эдварда. Конечно, ты не привыкла к развешенным на шее несуразным амулетам, но всё-таки очень тебя прошу одеть его и никогда не снимать: ни в душ, ни на ночь. Надеюсь, что моя предосторожность тебе никогда не понадобиться.
Береги себя.
Аллари.
– И это всё? – Презрительно фыркнула я, смотря на недорогое по виду украшение с куда большим уважением.
– Я бы на твоём месте не делал поспешные выводы. – Изрёк стоящий за моей спиной, упомянутый в письме диверсант.
– Я просто хочу её увидеть. Вот и всё.
– Всему своё время. Когда она будет готова, обязательно к тебе приедет.
– Почему ты не хочешь, чтобы Эллис встретилась с Риной? Тьфу, Аллари.
Эдвард замялся и опустил глаза в пол.
– Сейчас это только лишнее.
– А может наоборот? Они пообщаются, обсудят сложившуюся ситуацию и…
– Будет только хуже.
– Почему?
– Потому, что я боюсь, она сорвется.
– Кто?
– Рина.
– Как сорвется? – Не поняла я.
– Это сложно объяснить.
– А ты попробуй. Нельзя огорошить таким заявлением, а потом уйти от разговора.
– Она очень изменилась.
– Мы заметили.
– Нет. Вы пока ничего не заметили. Она ОЧЕНЬ изменилась. И дело даже не в том, что она по-прежнему обижена на меня.
– Я не понимаю.
– Сначала я не замечал ничего необычного. Постоянное напряжение, взгляд, движение, даже сердцебиение. Всё это можно было объяснить с позиции её отношения ко мне после всего случившегося. Обида, злость, даже ненависть. Но чем больше мы общаемся, тем сильнее видно, что дело не только и не столько во мне.
– И!? – Нетерпеливо сдвинула я брови.
– Она постоянно в напряжении, в состоянии боевой готовности. Даже когда старается вести себя как обычно, её мышцы не расслабляются, оставаясь натянутыми как струны. А взгляд. Она смеётся, улыбается, а глаза холодные и стоит мне отойти в сторону, как она превращается в следящего за добычей хищника. Смотрит в основном немного исподлобья, изучает, отслеживает каждое движение. И при этом в ней сквозит раздражение и какое-то снисхождение к окружающим.
– То есть она тебя опасается? – Не поняла я.
– Нет. Ни капли. Такое чувство, что это нормальная для неё манера поведения. Она вообще временами ведёт себя очень непривычно. Я в принципе не знаю, что она может выкинуть в следующую секунду.
– Так тебе же это в ней и нравилось?
– Сейчас это не те безобидные шуточки. Если ей скучно, то от её люди шарахаются сами не осознавая, что именно их тревожит.
– Не можешь её контролировать, и это тебя напрягает.
– Не в этом дело. У меня создается впечатление, что она старается меня напугать. Что бы я сам отказался от неё.
– Проверяет, на сколько тебя хватит?
– Нет. Она уверена, что я откажусь, и каждый раз искренне удивляется моей реакции. Она мне не доверяет и не скрывает этого.
– Не могу сказать, что это меня удивляет.
– При этом, когда мы говорим о том, что было между нами раньше, она ни чуть не смущается. Ей наоборот легко это вспоминать, ну кроме самого разрыва. – Продолжал взахлёб рассказывать он. – А когда я спрашиваю, что она делала последние два года, становится похожей на затравленного зверя, готового вцепиться мне в глотку при первом же резком движении.
– Почему ты то и дело упоминаешь «зверь», «хищник»? К Рине это совершенно не подходит. А из твоих уст звучит вообще, как я даже не знаю, что.
– К Рине нет, а к Аллари это самое близкое сравнение. Ты помнишь, чтобы Рина принюхивалась к воздуху, прежде чем решить куда повернуть, чтобы она прислушивалась к шорохам, даже не заостряя на этом внимание. Чтобы она торжествовала, чувствуя чужой страх, особенно если бояться её.
– Нет. – Ошарашено ответила я. – Может это как-то связано с её профессиональной деятельностью?
– Возможно. Но не до такой же степени? Страх доставляет её какое-то эстетическое удовольствие.
– Как звери.
– Вот я и про то же.
– Весело. Но при чём тут Эллис?
– Просто мне кажется, что Рина может не адекватно отреагировать на гиперактивное веселье. А наша провидица уверена, что шквал позитива поднимет настроение и сможет снова расположить Рину к себе.
– Э… Она это может.
– Потом поговорим. – Шепнул он мне на ухо.
– Кто она? Что может? – Вбежала в кабинет коротышка.
– Ты можешь завязать мне на шее подарок. – Сунула я ей в руки кулон.
– Рози, детка, ты цела. – Обнял меня супруг. – Карлайл сказал, что ты ударилась головой.
– Пока да. – Напряглась я не зная, ругаться или замять ситуацию.
– Откуда это у тебя? – Скривилась Эллис.
– Это подарок Рины. – Подал голос Эдвард. – Магический подарок.
– Два года разлуки не пошли на пользу её вкусу.
– Он раньше был в связке её амулетов. – Вступился за свою ведьму наш телепат. – И думаю, что выбирала она его не по внешним характеристикам.
– Можно заказать для этого камня более достоянную оправу.
– Просто завяжи этот кулон, Эллис. – Сквозь зубы процедила я.
Да уж. Эдвард прав. Она вполне может вывести из себя и без того еле сдерживающуюся, чтобы не открутить ему голову ведьму.

Эсми как обычно хлопотала на кухне, а я бесцельно слонялась по дому. Жить по принципу «не знаешь чем заняться, пойди, поспи», уже порядком надоела. Всё мои некогда любимые занятия резко стали недоступными, и я не знала, чем наполнить недолгие часы моего бодрствования.
Эдвард снова скрылся в направлении Сиэтла, предварительно разразившись бурной бранью на тему очередной выходки своей любимой. Если я правильно поняла, то теперь он планирует заставить её проглотить поисковый маячок, раз она принялась бросать машину в гараже отеля, а сама мотается, Бог знает куда.
Эллис, увидев его в таком состоянии, решила перенести спор на более благоприятный момент и принялась уговаривать Эмметта, свозить нас в магазин, так как одних одинёшенек, он нас все равно не отпустит. На что мой самонадеянный медведь ответил решительным отказом, и площадной бранью разразилась уже я, правда только пока не подавилась толи слюной толи воздухом. После того как я откашлялась, вид обеспокоенного Эмметта заставил Джаспера исключительно ради моего психического здоровья утащить его на дружеский поединок.
– Ну, ничего. Сегодня всё равно уже поздно. А завтра. Сразу после твоего завтрака мы пошлём ребят далеко и надолго и прокатимся втроём по магазинам. Правда, Эсми? – Пыталась подбодрить меня наша провидица.
– Конечно.
– Значит надо как-то дожить до завтра.
– Неужели тебе настолько скучно?
– Скучно это ещё слабо сказано. Я за эти две недели так устала от дома, что, кажется, скоро на стены бросаться начну.
– Ну, пойдём тогда погуляем.
– Куда? – Раздался мужской голос от входной двери.
– Спокойно, - сказала я.
– Уже поздно, темнеет. Потом, там сегодня ветрено, то и дело дождь идёт.
– И что? – Поджала я губы от нарастающего гнева. – У нас такой климат, а мне воздух нужен. Даже грудные дети в такую погоду гулять выходят.
Я резко поднялась на него глаза, и они с Джаспером синхронно отшатнулись.
– Конечно, Роуз. Не волнуйся. Сейчас дождик кончится, и мы с тобой сходим, погуляем.
– Нет. – Выкрикнула я, сама не понимая, откуда взялась моя злость. Наверно уже накипело. – Хватит решать за меня. Я иду гулять с Эллис и прямо сейчас.
– Конечно, Розали. – Погладила меня по спине сестра, практически слово в слово, цитируя моего мужа. – Не волнуйся так.
– Ну, раз тебе так этого хочется, то я только сбегаю за твоим плащом и зонтик наверно тоже нужен. – Растеряно забормотал Эмметт, оборачиваясь на нашего гаранта спокойствия в поисках поддержки.
– Я сама решу, что мне надеть. – Как ужаленная подскочила я с дивана и направилась к лестнице.
– Глаза… – Оторопело произнёс Джас, и Эллис тоже отпрянула в сторону.
– Отнести тебя наверх? – Заискивающи, спросил мой большой ребенок, доверчиво протягивая руки, и я сорвалась на крик.
– Я в состоянии ходить, Эмметт и лестница не исключение. Если я один раз с неё упала, то это не значит, что упаду снова, я в состоянии прожевать кусок мяса и не обожгусь щипцами для завивки волос, не выколю себе глаз, подводя его карандашом, не утону в теплой ванне и не задохнусь, чихнув в пудреницу. Прекрати наводить панику! Я не полудохлый дистрофик с недоразвитым организмом, а человек с завидной регенерацией.
На последних словах голос улетел куда-то в сторону фальцета, в доме задрожали стекла, уши сильно заболели и, не отдавая себе отчета, я заткнула их руками и пронзительно закричала от охватившей меня обиды на собственную жизнь.
– Нет, Малышка, не кричи. – Сгрёб меня в охапку Эмметт и закрыл рот своей ладонью.
Тяжело дыша, пытаясь остановить истерику, я поминутно всхлипывала и не успела осознать, что произошло дальше.
Меня что-то кольнуло, и какая-то сила оторвала моего мужа и отбросила в сторону. А так как он держал меня на руках на краю лестницы, то я так и полетела вниз, ударившись виском о ступеньку, и мир погас.

– Розали. Милая. Ты меня слышишь? – Надрывным голосом звала мама.
– Мам? – Простонала я, понимая, что лежу на той же лестнице.
– Детка! – Вскрикнул находящийся на расстоянии метра от меня Эмметт.
– Что произошло? – Схватилась я за больную голову, обнаружив здоровенный синяк на левом виске.
– Как ты? Голова кружится? Тошнит? – Так же заботливо спросил Карлайл.
– Нет. Она просто как чугунная и ноги у меня замерзли. Что-то регенерация запаздывает.
– Ещё как запаздывает. – Всхлипнула Эллис. – Мы так за тебя испугались.
– Но с пола не подняли. – Наконец подняла я глаза на окружающих меня вампиров.
Всё они сидели на полу вокруг лестницы на расстоянии метра от меня. Эсми даже зачем-то подняла левую руку, показывая мне, пустую ладонь.
– Если бы не эта чертова стена. – Взмахнул Эмметт кулаком в мою сторону.
– То мы бы вполне могли на неё напасть. Не забывай, что отца дома не было.
– Стена? – Не поняла я.
– Да, Милая. Ты поцарапалась, и твой оберег, очевидно, взялся за твою защиту. – Нежно сказала мама, заглядывая мне в глаза.
Опустив глаза на вырез блузки, я увидела, что мой новый камень светится изнутри ярко зеленым цветом, отчерчивая весь рисунок.
– Так что произошло? – Повторила я. За окном стало заметно светлее и, глянув на голубое небо, я задала куда более интересный мне вопрос. – Сколько сейчас времени?
– Полпятого утра.
– Сколько? – Шокировано воскликнула я.
– Ты проспала семь часов.
– Проспала? Или провалялась без сознания?
– Судя по тому, как ты лежала, улыбалась и ворочалась на этой чертовой лестнице. – Заговорил Эмметт. – Ты спала.
– Так что произошло? – В очередной раз спросила я.
– Ты очень разозлилась. – Начал повествование Джаспер. – И в какой-то момент потеряла контроль нал своей яростью и, если я правильно понял твоё состояние, то с тобой произошло тоже что и с Риной два года назад. Только вот ни в какую гарпию ты превратиться не могла.
– О Господи! Я чуть не стала гарпией.
– Нет, Розали. Ты же должна помнить, у Рины немного другое строение организма. Помнишь, Эдвард пытался вправить ей кисть?
– Смутно.
– Я согласен с Эллис. Твой организм не мог перестроиться, но вот голосовые связки работали отменно. – Кивнул на окно отец, которое по всей длине пересекало несколько крупных трещин.
– А оно бронированное. – Расстроено вздохнула Эсми.
– Прости. – Пискнула я.
– Купить новое окно не сложно, а вот то, что осколок одной из взорвавшихся от твоего крика ваз поранил твоё плечо это намного хуже. Эмметт был слишком близко, и почти все осколки врезались в него, но запах крови мы всё почувствовали, и я не представляю смог бы он сдержаться или нет.
– Я даже думать об этом не хочу. – Подавленно отозвался Эмметт.
– И правильно.
– А потом ты меня отшвырнула. Как эта стена росла из тебя самой и, разомкнув мои руки я отлетел в сторону. А ты пропала.
– Как пропала?
– Мы перестали тебя чувствовать.
– Совсем?
– Совсем. Никак. Ни запаха, ни сердцебиения, ничего. Мы тебя видим, но если закрыть глаза, то не ощущаем тебя.
– Супер.
– В начала это действительно было здорово, а потом… – Всхлипнула коротышка.
– Приехал я и не смог оказать тебе помощь. Эта защита не пропускает никого из нас.
– Почему?
– Наверно потому, что у тебя кровоточащая рана.
– Что? Схватилась я за плечо. – А как же регенерация?
– Она идёт, но очень медленно, гораздо медленнее, чем проходил твой синяк. Стекляшка вывалилась из твоего плеча через три часа после случившегося, а сама рана до сих пор не зажила.
– Но почему?
– Я не знаю Розали.
– А Рина. Или как её там теперь, Аллари? Вы ей звонили?
– Эти два урода трубки не берут.
– Это он про Рину и Эдварда. Оба номера недоступны.
– Весело. Минус регенерация, плюс истеричные вопли. Просто превосходно. Интересно, от какого слова произошло «Хранительница»? «Ранить»?
– Только не злись, пожалуйста, больше, а то предметы через этот щит проникают. – Состроила Эллис умоляющею мордашку.
– Откуда ты знаешь?
– Мы. Вернее Карлайл демонстрировал чудеса изобретательности. Что бы обработать твою рану, померить температуру и тому подобное.
– Зачем?
– Мы стали слышать твой голос, только когда ты пришла в себя, и по-прежнему не слышим твоего сердца.
– Отлично.
– Только вот сделать повязку у меня не получилось, а по нашей теории этот магический купол не исчезнет, пока мы не перестанем представлять для тебя опасность.

Как выяснилось, эта защита действительно не мешала мне свободно передвигаться по дому, и только вампиры не имели возможности приблизиться. Хотя с людьми и животными мы конечно не экспериментировали. Но это уже не важно.
Под руководством отца, а сделала себе повязку, и мерцание кулона стало постепенно затухать, пока не исчезло полностью. И как только обеспокоенный моим здоровьем Карлайл дотронулся до синяка тот тут же начал стремительно рассасываться. Проверив плёчо, я чертыхнулась. Мой организм наверно решил, что исцеляться он будет только в светлое время суток, а ночью ему абсолютно наплевать, если я истеку кровью.
В начале седьмого приехал Эдвард в мечтательно-приподнятом настроении, пока Эмметт не решил в прямом смысле приподнять его над землёй. В ходе небольшой и очень стремительной драки, и последующего скандала, было выяснено, что у Эдварда села батарейка, а Рина попросту отключила свой телефон ещё вечером, и ответить на звонки они при всём желании не могли.
– Прекратите! – Крикнула застывшая на месте Эллис.
– Вот только этого нам не хватала. – Выругался Эдвард. – Надо увести отсюда Розали.
– Поздно. – Возразила пифия. – Эмметт, Розали быстро наверх и звоните Рине, нет, лучше отправь sms и всё молча.
– У неё телефон отключён. – Испугалась Эсми.
– Что ты видела? – Спросил Джаспер, чувствуя общую нервозность.
– Она обещала его включить, что бы мы могла созвониться.
– Да в чём дело? – Повысил голос Карлайл.
– Детка только не злись. – Подхватил меня на руки муж.
– Тут-тут. – Услышала я внизу мужской голос. – К вам можно?