Глава 19. Рене

BPOV

Поездка в Форкс пролетела быстро и весело в обществе Элис. По пути мы позвонили Розали, узнать, как она себя чувствует. Но наши благие намерения были встречены потоком ругательств, так как она дремала, а мы её разбудили. Четыре с половиной часа дороги пролетели незаметно. И вот я выезжаю на давно знакомую заснеженную трассу.

Дом моих родителей уютно устроился между высокими вековыми соснами, которые окружали его с трех сторон. Двухэтажный дом – белый, с чёрными ставнями. Двор, как обычно, усыпан тысячами рождественских огней. Возле дома расположились четыре оленя, сани и гигантский надувной снеговик, как минимум, дюжина полосатых леденцов были разбросаны по лужайке. Кроме этого, вечером дорожка так ярко подсвечивалась, что не удивлюсь, если самолеты перепутают её с взлётно-посадочной полосой.

- Подруга, а ты и правда не шутила, когда говорила, что у твоей мамы пунктик по поводу Рождества.
Элис прильнула к окну, с восхищением разглядывая эту сказочную страну Рождества, открывшуюся перед ней.
- Рене обожает этот праздник. Думаю, даже больше, чем я когда-либо. Она любит его, как дитя, - усмехнулась я и заглушила двигатель.
Элис выбралась из машины, и, не успев закрыть дверь, мы услышали радостный крик Рене с крыльца.

- Девчонки, наконец-то, вы здесь! Чарли, заноси их сумки, – секундой позже мой бедный папочка уже вышел из двери в одних домашних тапочках. Он мужественно преодолел снег и взял наши сумки, лишь бы не заслужить неодобрительный взгляд Рене.
- Она очень рада вашему приезду и надеется, как минимум, к среде уже найти вам женихов, так что, удачи! – Чарли обнял и поцеловал меня в макушку. – Хотя, возможно, вы захотите ей напомнить, что «завязали с парнями» до Нового года.

- Спасибо, папа, – промямлила я и направилась к дому. Элис шла по пятам и посмеивалась. – Ты просто не представляешь пока весь масштаб бедствия. Привет, мам, – я не успела еще подойти к крыльцу, а Рене уже крепко обнимала меня.

- Детка моя, ты приехала! Я так рада тебя видеть! У нас будет самое восхитительное Рождество, – Рене обнимала меня так, как будто не видела вечность, хотя я приезжала всего месяц назад на День благодарения.

– Элис! – вскрикнула Рене, взглянув через мое плечо и увидев дрожащую девушку, которая покорно ожидала своей очереди, чтобы войти в дом.
Рене ослабила свою «смертельную» хватку и отпустила меня, чтобы сразу же наброситься на Элис… с такой страстью, как будто она была её давно потерянной дочерью.

– Я так рада, что твой рейс отменили. То есть я хотела сказать, мне жаль, что ты не увидишься с семьей, зато теперь мы проведем праздники вместе! Чем больше нас, тем веселее! – взвизгнула Рене.
Подошел Чарли, пыхтя от напряжения под тяжестью наших чемоданов.
– Леди, вы приехали на выходные или намерены переехать? – усмехнулся он, балансируя с сумками в руках и пытаясь протиснуться в дверь.
- Чарли, я помогу! – крикнула Элис, сбегая из объятий Рене, и схватила первую попавшуюся сумку.

- Девочки, идите устраивайтесь. Я приготовила гостевую комнату для Розали, но думаю, теперь в ней может жить Элис. А, может быть, Розали сможет приехать? – с надеждой спросила Рене. Ничто не сделает её более счастливой, чем полный дом гостей.
- Не знаю, посмотрим, как она будет себя чувствовать утром, – я пошла вслед за Чарли и Элис по лестнице.

Чарли повел подругу наверх в гостевую комнату, которая располагалась на втором этаже в конце коридора рядом с моей комнатой. Чарли зашёл в гостевую спальню и поставил на пол всю гору сумок Элис. Я заглянула внутрь, быстро выхватила свои две маленькие сумки и поспешила к себе в комнату.

Она выглядела так же, как и последние десять лет: голубовато-зеленые стены и темно-синие занавески и покрывало. Я засмеялась, вспомнив, какую войну мне пришлось выиграть, когда я сообщила Рене, какой цвет выбрала для комнаты. Она считала, что комната выглядит слишком по-мальчишески. Я положила сумки на кровать, а косметичку отнесла в ванную. Я решила пройти в гостевую, проверить, как устроилась Элис.

Эта спальня была комнатой мечты моей мамы: нежно-розовые стены, а шторы и покрывало зеленые с розовыми полосками. Так, она предполагала, должна выглядеть моя комната. Но с тех пор, как розовый цвет стал вызывать у меня болезненную чесотку, я избегала его, чему несказанно радовалась. А Элис, наоборот, понравился цвет и нежность комнаты.

Я помогла подруге разобрать сумки, принесла свежие полотенца и подушку, чтобы быть абсолютно уверенной, что ей будет комфортно. Она положила последний свитер в шкаф, и я позвала её присесть на кровать.
- Что случилось? – Элис легла рядом со мной и подперла подбородок руками.
- Прежде чем спустишься, нам надо договориться! – серьезно произнесла я.
- Договориться о чём? – мой тон взволновал бедняжку Элис.

- Рене. Она будет допрашивать нас жёстче, чем это сделала бы святая инквизиция! Нам просто необходимо, чтобы наши истории совпадали, – я указала рукой вначале на нее, потом на себя.
Элис запрокинула голову и засмеялась:
– Белла, не дури!

- Послушай, ты должна поверить мне на слово! Мы до сих пор объявляем бойкот! Поняла? Мы должны дать ей понять, что продлили его срок действия, иначе она сделает всё возможное и невозможное, чтобы пристроить нас. И поверь мне, она не лучший сводник, а худший за всю историю их существования… антикупидон! – я достала фото из кармана и показала его Элис.
- Что это? Это ты? А кто это сидит рядом с тобой? Он одет в слюнявчик! – протараторила Элис, не веря своим глазам.

- Это я на прошлое Рождество. А парня зовут Арнольд Фицер. Рене предполагала, что мы будем «самой сладкой парочкой», - я изобразила кавычки в воздухе, - я была вынуждена провести вечер с парнем в слюнявчике, слушая рассказы о его коллекции губных гармошек.
Подруга просто покатилась со смеху.

– Элис, если тебе повезёт, ты сможешь с ним встретиться. Мне кажется, Рене ещё дружит с его мамой, и она могла бы устроить тебе с ним встречу, – девушка взглянула на меня в ужасе, – да, и ему, кажется, уже сняли брекеты! – подруга вскрикнула и прикрыла рот рукой.
- А почему бы не рассказать ей об Эдварде и Джаспере, и она не будет ни с кем нас знакомить? – поинтересовалась Элис.

Она, кажется, начала понимать, что любой ценой необходимо отвлечь Рене от её планов.
- То есть, ты действительно хочешь ответить на уйму вопросов о Джаспере, чтобы она удостоверилась, что он недостаточно хорош для тебя. И она сможет найти тебе кого-то лучше? Здесь? В Форксе? – я потрясла фотографией с парнем в слюнявчике перед её лицом, чтобы напомнить о тех ужасах, которые ждут её в лице Рене.

- Так повторялось каждый раз, когда я говорила, что у меня есть парень. Мы не должны упоминать имен «Эдвард», «Джаспер» и «Эммет» в разговоре с ней. Договорились? – я протянула ей свою руку.
Элис еще раз взглянула на фотографию и хлопнула меня по ладони в знак согласия.
- Договорились, – тихо произнесла она, – и я требую снять всю омелу в доме, я не собираюсь целоваться с ним или с кем-нибудь из его жабоподобных друзей, пока я здесь.
Мы встали с кровати и вышли из комнаты.

Рене была на кухне и готовила сандвичи.
– Девочки, садитесь за стол. Я вас покормлю, – она поставила перед каждой из нас по сэндвичу с индейкой. И по стакану с содовой, а сама села за стол, сияя, как новый самовар.
- Ну, как ваш глупый бойкот. Продолжается? – завела разговор Рене.
- Продолжается, – я быстро взглянула на Элис, она усердно пила содовую, чтобы избежать маминого взгляда.

- Хм, я разговаривала с миссис Ньютон вчера.
Рене пыталась, чтобы голос звучал буднично, но я-то чувствовала, что она припасла что-то взрывоопасное.
- Она рассказала мне, что Майк вчера приехал домой и упомянул, что встречался с тобой на прошлой неделе.

Чёрт! Идиот Майк. Сколько он успел разболтать? А Эдварда он упомянул? Думаю, что он умолчал про ту часть, когда терся о моё бедро!
- Да? – я буду отвечать односложно, пока не выясню, что именно она знает. Элис молча наблюдала, как я пытаюсь переиграть Рене. Мама вздохнула, уверенная в том, что я что-то скрываю.

- Да. Он сказал, что встретил тебя в баре с двумя твоими «подружками», - выдала она часть информации.
Ха, большое дело. Элис может подтвердить это.
- Да. Элис, ты помнишь Майка? – я подмигнула подруге, и она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

- Он, насколько я помню, неплохо танцевал, – она взглянула на Рене, ожидая новых вопросов.
- Хорошо, что вы вспомнили танцы, так как Майк ещё рассказал, что, когда он танцевал с Беллой, какой-то парень схватил ее, закинул себе на плечо и унёс с танцпола. А ещё он предостерёг Майка, чтобы тот больше никогда не смел даже смотреть на Беллу.

- Это вы тоже помните? – сладчайшим голосом спросила мама, хотя ее глаза сверлили меня, пытаясь отыскать хоть какой-то признак слабины. Я почувствовала, как подруга легонько пнула меня под столом.
- Это было забавно. Элис, помнишь, как «Э» сделал это? Это была шутка! Мне жаль, что Майк принял всё близко к сердцу. «Э» просто дурачился, – я засмеялась и подтолкнула локтем соседку, чтобы она присоединялась.

- Это было действительно забавно! Не может быть, чтобы он поверил, что это было серьёзно, – Элис хохотнула и сделала очень большой глоток содовой.
- «Э»? Кто такой этот «Э»? Тот, с кем ты встречаешься? – с надеждой спросила Рене.
- Нет, мама. Ты помнишь, мы в зоне «без мужчин», только девочки, еще полторы недели. «Э» просто мой друг. И, для справки, он не интересуется сейчас девушками, – выпалила я. Элис закашлялась, будто бы подавившись кубиком льда.

- Он гей? – спросила Рене, хотя вопрос звучал как утверждение.
Ты подразумеваешь весёлый и жизнерадостный? Да, мама. Тогда можно сказать и так…
- Абсолютно. Он помогает нам выпутываться из свиданий. Благодаря ему мы познакомились с Вики и её молодым человеком. Вики великолепна, мама. У неё есть четырнадцать пирсингов по всему телу, – бормотала я, сама удивляясь, как мне удается сохранять серьёзное лицо.
- На самом деле у нее их восемнадцать, но увидеть можно всего двенадцать, – Элис подмигнула, намекая Рене, где могут находиться остальные, - её комментарий поддержал мою хорошо сплетённую ложь, – а ещё она носит крутые кожаные байкерские бутсы.

- О, – невнятно бормотала Рене, переваривая всю ту чушь, что мы ей наплели, – а зачем вы дали Майку номер пиццерии, по ошибке или специально? – уточнила она, уже подозревая ответ.
-Мам, он был… это было… я не… - начала заикаться я, так как не предполагала, что Майк додумается рассказать маме и это.

- Рене, этот парень выглядел, как больной на танцполе. Его всего трясло. И, мне кажется, его маме надо отвести его проверить слух, так как он ни разу не попал в такт. Если со слухом всё в порядке, то у него точно должны быть переломы. В любом случае, ему необходим осмотр специалиста, – Элис завершила речь смешком. – И если Белла решит, что согласна быть его женой, то ваши внуки Рене будут, простите за грубость, уродами.

Я взорвалась в приступе смеха, когда увидела выражение лица Рене после того, как Элис назвала её будущих внуков уродами. Её челюсть отвисла, а глаза расширились. Она переводила взгляд с меня на Элис, и вдруг её осенила великолепная мысль. Она закрыла рот, наклонилась над столом поближе к Элис и с лучезарной улыбкой спросила:
– А какие внуки у меня будут, если Белла выйдет замуж за этого «Э»?
Черт! Моя догадливая мама.

Я взглянула на Элис, которая выглядела так, будто она увидела привидение. Я толкнула её, чтобы вывести из ступора.
- Что вы спросили, Рене? – произнесла она, еще находясь в смятении. Мама широко улыбалась, чувствуя, что Элис близка от прокола.

- Я спросила, какие внуки у меня будут, если Белла выйдет замуж за «Э»?
- Хм, я никогда об этом не задумывалась, высокими? – Элис невинно хлопала ресницами.
Её ответ был настолько прост, что полностью лишил Рене каких-либо подозрений по поводу отношений между нами.

- Ну, я думаю, что высокие лучше, чем уроды. Это может вызвать некоторую неловкость завтра, когда мы с папой поедем к Ньютонам, - Рене задумалась, тепло улыбаясь.
Остаток вечера мы провели, помогая окончательно украсить дом. Нужно было раскрасить перила огоньками и сделать гирлянды из попкорна. Мы с Чарли устанавливали поезд под елкой. Элис и Рене вытаскивали последнюю партию рождественских печенье. К одиннадцати вечера, когда Чарли и Рене смотрели новости, мы с Элис решили пойти спать. Я пожелала спокойной ночи подруге и поднялась в свою комнату.

В темноте комнаты я увидела свет, исходящий от моего сотового, который лежал на тумбочке. Я подскочила к нему и быстро открыла; два пропущенных звонка и одно сообщение. Когда я увидела, кто звонил, мое сердце остановилось. Эдвард. Я быстро открыла сообщение и прочла:
«Белла, прости, что бросил тебя вчера и не позвонил. Дом моей мамы - это катастрофа. С тех пор, как приехали, мы беспрерывно таскаем коробки и пытаемся починить трубы. Я скучаю по тебе, по разговорам с тобой. Я ненавижу водопровод. Постараюсь дозвониться завтра, если мой телефон сработает. Спокойной ночи, любимая. Эдвард».

Я уже дважды прочитала сообщение, когда услышала легкий стук в дверь.
– Входи, – пробормотала я, всё ещё расстроенная, что пропустила его звонок. Голова Элис просунулась в дверь.
- Тебе тоже звонили? – спросила она с телефоном в руках, недовольно надув губки. Я грустно кивнула головой.
- Элис, ты звонила Розали?

- Да. Судя по голосу, ей всё ещё плохо. Анжела придет проведать её завтра утром. Не беспокойся, – Элис махнула мне рукой и вышла из комнаты, – увидимся завтра.
- Спокойной ночи, Элис.

После того, как она ушла, я еще раз прочитала его письмо и быстро написала ответ.
«Эдвард, я сожалею по поводу труб, надеюсь, у твоей мамы всё хорошо. В гостях у Рене, как обычно, пытка. Я тоже по тебе очень скучаю. Завтра буду держать телефон при себе, на всякий случай. Спокойной ночи. Белла».

- Я люблю тебя, – прошептала я прежде, чем отправить сообщение. Я поцеловала телефон и положила его рядом с собой на тумбочку. Надеюсь, что завтра смогу услышать голос Эдварда. Я легла в кровать и несколько минут слушала гул, который издавала печь, это заставило меня заснуть.