Глава 22. Наши тревоги – наши предатели Мои глаза распахнулись и встретились с темнотой комнаты Эдварда. Сев прямо, мои руки тряслись мелкой дрожью. Сон крутился у меня перед глазами, сверкая новым еще большим доказательством, которое поразило меня в самое сердце и сбило с привычной оси.
Медленно я приходила в себя, осознавая о том, кто был рядом со мной, а потом чуть ли не выпрыгнула из кожи, когда Эдвард вздохнул и перевернулся в кровати. Я надолго уставилась на него.
Внезапно появилась эта новая - новая, но невозможная, - мысль, что Эдвард, Эдвард, в которого я медленно влюблялась в последние две недели может быть моим.
Миллионы мыслей накинулись на меня, прежде чем я полно осознала эту мысль, сбитая с толку темными идеями, кидающими в комнату зловещий свет.
Я грубо толкнула Эдварда:
- Эдвард. Эдвард, вставай.
Застонав, он повернул голову на подушке и выпустил тяжелый выдох. Я снова потрясла его, и он сел, протирая глаза, которые явно не хотели открываться.
- Чт... Белла? - он приоткрыл глаза, а затем приподнялся на локтях, выглядя обеспокоенным, хотя все еще и сонным. – Что случилось?... Тебя беспокоит твоя голова? – он едва мог говорить, и я мельком взглянула на часы за мной. Два тридцать утра.
- Нет, голова уже не болит, - голос, вырвавшийся у меня из горла, был наполовину как у истерички. – Эдвард, сколько букв в имени Миссис Х? – теперь мой голос был спокойнее, почти нормальный, хотя я ничего не могла с собой поделать, и когда произносила Миссис Х, мои губы дрогнули.
Эдвард потер лицо.
- Эмм… девять? – его губы молча двигались, когда он подсчитывал и, закончив, он кивнул самому себе. – Девять.
- О, хочешь сказать как в Б-Е-Л-Л-А С-В-О-Н? – проговорила я по отдельности каждую букву, загибая при этом пальцы, а потом показала ему.
В секунду Эдвард стряхнул с себя сон:
- Вот черт.
Сбросив одеяло, я встала с кровати. Это все, что мне нужно было узнать. Спрыгнув с кровати слишком быстро, Эдвард налетел на стол, выглядя растерянным и не до конца проснувшимся.
- Подожди, Белла.
Я проигнорировала его и села на диван, ожидая, что он пойдет за мной. Я очень хотела бы, чтобы у меня на мне были не вещи Эдварда, а мои. А еще больше я хотела, что мой мир не вращался вокруг него. Так было бы намного проще.
Эдвард подошел ближе и сел на диван рядом со мной. Я гневно уставилась на свои руки, пока он собирался с духом.
- Ты не должна была узнать об этом до завтра, - тихо пробормотал он.
Я кивнула на часы, безмятежно тикающие на стене.
- Уже завтра.
Эдвард потер лицо и глубоко вдохнул через нос.
- Прости меня, Белла, но когда я впервые осознал, как сильно хочу тебя, ты люто ненавидела меня. Если бы я сказал тебе тогда… ты бы просто сказала «нет» и прикончила бы все на корню, поэтому я и придумал Миссис Х.
- Как давно?
- Еще до того, как ты уехала. С момент, когда я заболел
Я покачала головой:
- Эдвард, - тихо зарычала я. – Почему? Почему ты не мог выбрать кого-нибудь другого?
Но голос Эдварда был по-прежнему мягок.
- Ты не можешь выбирать, в кого влюбляться, а в кого нет.
Невероятно, но он имел наглость потереть мне спину. Прикоснуться ко мне вообще. Поведя плечом, я скинула его руку.
- Знаешь что, Эдвард? Я не верю тебе, - проговорила я и, наконец, повернулась, чтобы посмотреть на него.
- Послушай, Белла….
- Нет, это ты послушай, Эдвард. Я всегда была рядом и теперь мне кажется, что каждый раз, когда я буду отворачиваться, даже на секунду, ты тут же убежишь к другой девушке, - я встала с дивана. – Я думаю, тебе нужно расставить свои приоритеты, потому что очевидно, любовь для тебя ничего не значит. Я закрывала на это глаза, когда это было с Миссис Х только потому, что думала, что она будет новым человеком и будет достаточно умна, чтобы дать тебе шанс, и если бы ты не усвоил до сих пор, что значит быть с кем-то, я сказала бы себе, что сделала все, что могла. Но со мной все не так. Совершенно не так, - я на секунду замолкла, заколебавшись у открытой двери. - А ты ведь мне действительно нравился, Эдвард, - пробормотала я, стоя в дверях.
Рука Эдвард пронеслась над моей головой, мягко закрывая дверь.
- Не уходи. Мы все еще можем быть друзьями, ведь так? Пока я не смогу показать тебе, как много ты значишь для меня, Белла. Пожалуйста, не уходи, - я повернулась и встретилась с полностью разбитым лицом Эдварда от интенсивности боли и его уязвимости.
Слабый всхлип вырвался из моего горла, а затем еще один, когда я качала своей головой. Эдвард притянул меня к своей груде, и я не оттолкнула его. Я плакала от обмана, от потери Эдварда и от моей потери.
Я плакала на плече, на котором больше никогда не смогу поплакать.
Когда я отстранилась, влажные дорожки спускались прямо из глаз Эдварда, но он быстро вытер их, а когда заговорил, его голос был разбитым и умоляющим:
- Пожалуйста?
Каждый великий выбор, ошибка это или успех… все это имеет две стороны и реальность в какой-то момент как бы замирает, давая время осознать, что у тебя есть в настоящем и что было в прошлом. А в будущем, радоваться или сожалеть можно будет только после этого момента, когда ты принял это решение. И никто не знает, к лучшему это решение или к худшему, пока ты его не примешь.
И это был тот самый момент.
- Нет, Эдвард. Прости.
Я снова открыла дверь и вышла. Эдвард не пошел за мной, но я слышала легкий удар, а после душераздирающие рыдания, которые очень точно вырисовывали картину моей боли.
Дождь, который начался, когда мы только входили в квартиру Эдварда, разгулялся за ночь, и вскоре я промокла до нитки. Срезав путь по газону, я бежала голыми ногами по траве, ведь у меня не было нормальной обуви, но больше не чувствовала даже отголоска того ощущения, что было до этого.
Внезапно трава стала слишком колкой, слишком твердой и режущей по коже. Я чувствовала себя уязвимой, слабой и трусливой.
Я бежала. Бежала сквозь холод, дождь и ветер, пока не почувствовала, как горячие слезы смешиваются с горьким дождем.
Я даже не заметила того, куда бежала, пока не оказалась на месте. У дерева, где мы с Эдвардом сидели. Перейдя на шаг, я замедлилась и встала под него. Сев под дождем, я уставилась в холодную ночь. Вода, которая переливалась жизнью, любовью и надеждой теперь была черна и холодна.
Так же как и дождь, который скатывался маленькими потоками по моему лицу. Я даже не почувствовала, как он начисто вымыл меня.
Мои кости, казалось, опустели, но не были легкими. Вместо этого они как будто наполнились тяжелым железом. В конце концов, я вспомнила, что до меня была целая куча девушек, кому Эдвард разбил сердце, опустошил их кости и оставил в недоумении, что же случилось.
Поэтому я встала. Я больше не бежала, а просто шла к своему корпусу. Элис впустила меня внутрь, ворча о том, что я подняла ее в такое позднее время.
Но когда она увидела меня, промокшую и всхлипывающую, она обняла меня. Я почти что без сил повела плечом.
- Я намочу тебя, - пробормотала я.
- Я могу переодеться.
Я чувствовала себя как последняя дура: все всё знали, кроме меня, и теперь, когда я по-настоящему позволила себе увидеть все доказательства, все стало таким очевидным. Хотя бы хорошо то, что не нужно объяснять Элис, что произошло.
Она принесла мне мою удобную одежду и даже не поморщилась от нее, а потом проводила меня в душ. Когда же я вышла, то увидела, что она не ложилась спать и теперь еле держит голову прямо.
В итоге мы уснули вместе прямо на диване: голова Элис покоилась у меня на плече, а мои руки были обернуты вокруг нее.
Засыпая, кусочек из писания Шекспира - не помню из какого, - возникли в моей голове.
Наши тревоги – наши предатели,
и они заставляют нас терять многое из того хорошего, что мы могли бы часто выиграть,
не боись мы попробовать.
Эти слова были очень четкими, но дольше я не могла держать их у себя в голове, не говоря уже о том, чтобы вспомнить продолжение, поэтому я запихнула их подальше в свое подсознание, чтобы подумать над этим позже, когда слова не будут жалить так сильно.
Шекспир спал слишком долго.
«Когда ты слушаешь внимательно, ты слышишь все, что не хотел слышать по началу» - Шолом Алейчем
Ну что ж, осталось совсем немного. Я вернулась в нашу холодную Москву и теперь постараюсь больше не затягивать с продами. А пока, в ожидании следующей главы, не забываем оставлять свои комментарии на ФОРУМE))) Всегда ваша, Котя!