Я так любил свою жизнь. Мне доставляли удовольствия толпы девчонок, визжащих лишь от мысли, что им будет позволено притронуться к одной из моих очаровательных мышц. А их у меня много. И каждую я люблю. Нет, не девушек. Мышцы. Это моя единственная любовь.
Мой брат, Джаспер, и лучший друг, Эдвард, не понимают моей любви к своему телу. Но они просто мне завидуют. Эти два хиляка, которые даже и штангу поднять не могут, просто втайне завидуют мне.
Всю свою сознательную жизнь я пытался бороться со стереотипом, что качки глупы и наивны, что бицепсы и трицепсы - единственные мышцы в их теле. Я знал все эти мифы, и каждый день восставал против них.
Утром я ходил в школу, учил химию, занимался математикой, физикой, рисовал тачки в тетрадках, вечером посещал тренажерный зал, а ночами наверстывал литературу. У меня всегда была проблема с памятью. Я читал всё, что задавали учителя, я мог пересказать прочитанное, но я не мог вставить нужного персонажа в нужное произведение. Я путал учителей, забывая их имена, путал писателей с героями, приплетая ещё и уроки истории и всяких политических деятелей.
Но самое комичное – не это. Самое глупое это то, что я путал имена своих подружек. Я забывал их сразу же, как только они срывались с их прелестных губок. И это не лечилось, не тренировалось, а только лишь усугублялось по мере того, как росло количество девушек, вешавшихся на меня.
Даже позор, постигший меня, когда я на уроке сказал, что Шекспир был отравлен его любовницей Бронте в романе Гамлет, не шёл ни в какое сравнение с тем, когда я, представляя своим родителям девушку, назвал её чужим именем. Даже с третьей попытки мне вспомнить его так и не удалось.
Это был настоящий позор.
- Эммет, ты записывал бы имена всех, с кем спишь. – Джаспер просто умирал от смеха, когда мама укоризненно качала головой, а отец гордо похлопывал меня по плечу.
- Ты просто мне завидуешь, братец.
На самом деле это была шутка. Я знал, что Джаспер не завидует мне. В старшей школе и в университете девушки сами не давали нам прохода. У них была просто маниакальная зависимость от лидеров футбольных команд.
А мы этим пользовались.
Я был безумно благодарен Эдварду, который посоветовал мне называть своих подружек ласковыми именами. Так появились «дорогуши», «красотки», «кошечки», «зайки» и прочие зверушки.
Думаю, Эдвард не раз пожалел, что пополнил мой словарный запас таким «милыми» словечками.
Все началось с того, как я впервые увидел ЕЁ. ОНА изменила мою жизнь. ОНА заставила меня пересмотреть все то, что так нравилось мне, и что я любил. ЕЁ имя я запомнил и, более того, оно каждый день было у меня в голове, именно это имя звучало с каждым ударом сердца.
Розали.
Первый раз я увидел её на маскараде. Помню, как долго Эдвард сопротивлялся, и как настойчиво мы его уговаривали.
Несомненно, ему польстил костюм загадочного принца, так тщательно подобранный нами. Но тщеславный Каллен даже и не подозревал, что на его плаще есть маленькие фосфорные буковки, не видимые при свете дня, но горящие в темноте желтым цветом. «Эдвард Каллен» - было на его лопатках, так как Эдди не хотел быть узнанным, и «Укуси меня» - было на его очаровательной заднице.
Я еле сдерживал смех, когда Эдвард крутился перед зеркалом, изучая своё отражение. И я старательно отмахивался, когда мой друг пытался нарядить меня в плащ, чтобы провести на маскарад.
Я исчез, как только мы переступили порог зала, но не затем, чтобы развлекаться с девушками. Я поднялся на балкончик и с удовольствием наблюдал за горящими буквами на спине Эдварда. Я наслаждался тем, как девушки облизывались и потирали руки, узнав своего принца. И я просто умирал от смеха, когда Эдвард силился понять, как его узнали.
Внезапно мои глаза ослепила вспышка.
В зал вошла она.
Сложилось такое впечатление, что кто-то ударил меня моей же дубинкой, которой, кстати говоря, мне пришлось пожертвовать, когда я скрывался от надоедливой Джессики.
- Эммет, куда же ты, мой дикарь? – Просто визжало это дикое подобие Фионы.
- За своей дикаркой! – И я не обманывал, я увидел прекрасную блондинку в костюме дикарки. Какая смелость. Ни одна девушка не осмелилась бы надеть такой костюм. А она сделала, навсегда завладев моим сердцем.
Мои друзья, между тем, не терялись, откровенно разглядывая богинь.
Я решил, что заполучу её.
Но с самых первых минут я понял, что она уникальна, отчего моя задача становилась сложнее.
- Он лапал меня! – Кричала девушка, после того, как я нежно погладил её по спине.
Но я понял, что невыполнимых миссий нет, когда не встретил сопротивления со стороны своей дикарки, позволившей мне отнести её на середину танцпола.
Это был самый замечательный танец в моей жизни. Она была самой замечательной девушкой в моей жизни.
Я помешался. И имя моему помешательству было «Розали»
Я понимал, что схожу с ума всякий раз, когда видел её. Каждый новый её отказ заставлял меня придумывать всё более изощренные планы по приручению дикарки.
Я влюблялся в неё.
Да. Это произошло и со мной. Я не понимал, что творится вокруг, почему я нуждаюсь в ком-то больше, чем в еде.
И я безмерно благодарен Эсми, матери Эдварда, которая помогла мне разобраться в себе.
Я не мог поговорить с друзьями, они не воспринимали меня всерьёз. А мои подколы над Эдвардом делали ситуацию лишь хуже.
- Эммет, что происходит? – Спросила меня взволнованная Эсми, после того, как в очередной раз «застукала» наши с Эдвардом любовные игры.
- Ничего. Мы просто шутим. – Весело отмахнулся я, вертя перед носом красный чулок.
- Я очень беспокоюсь за вас, Эммет. Ты мне как сын.
- Я всё понимаю. Это, действительно, просто приколы. Эдвард очень смущается, когда я проделываю подобного рода шутки. Меня это забавляет.
- Это я поняла. Но речь о тебе. Я знаю тебя с детства, с тобой что-то происходит. Это из-за девушки? – Спросила Эсми, и сама же прыснула от смеха, зная, что эта тема не про меня.
Но она осеклась, когда не встретила смеха с моей стороны. Я бы рад рассмеяться, притвориться, перевести всё в шутку, как я это делал в последнее время в присутствии друзей. Но я не мог. Сил носить эту каменную маску больше не было.
- Эммет, я так рада.
- А я уже сам не знаю. Я запутался, и конца этому нет.
- Уверена, что есть. Просто тебе нужно стать серьезнее, и если девушка хорошая, она это оценит.
- Она самая лучшая.
- Тогда докажи ей, что тебе можно доверять.
Доверять.
Легко сказать.
После того, как я разбил стекло, сломал Эдварду ногу, подкинул девушкам кучу смазок, чуть не поубивал их, мне будет очень сложно добиться доверия.
Я уже не говорю о том позоре, что постиг меня, когда я проиграл наше пари.
Мне в кошмарном сне будет сниться эта розовая тряпочка, обтягивающая мою грудь и елё прикрывающая зад. Лицо дикарки было бесценным, когда я предложил ещё и снять брюки, заменив их на чулки. Розали рассматривала мои мускулы, облепленные белыми рюшечками, а я понимал, что если бы не её подруги, то я бы утащил её на необитаемый остров и наслаждался тем, как она своими прелестными пальчиками ласкает моё тело.
Но это были фантазии, а на деле мне предстояло обойти комнаты и собрать грязное белье. Реакция девушек была бесценна, что, несомненно, тешило моё самолюбие. Но больше всего меня радовало то, как Розали сердилась, всякий раз, когда девчонки пытались заманить меня к себе в комнату.
- Меня не интересует никто, кроме тебя, дикарочка. – Ласково прошептал я ей на ушко, заставляя её краснеть.
- Мне плевать.
- Правда? – Спросил я, направляясь в очередную комнату, виляя бедрами и сильнее оголяя грудь.
- Прекрати это, дикарь. Быстро натяни эти чёртовы кружева!
«Дикарь» и «дикарочка». К тому моменту я заметил, что мы никогда не называем друг друга по именам. Именно поэтому я был просто ошеломлен, когда Розали, тыча в меня своим острым ноготком, выкрикивая моё имя, которое, слетев с её уст, заставляло кипеть мою кровь, и просила сказать, как её зовут.
Глупенька, она злилась, когда я молчал, не в силах перенести то наслаждение, что подарила она мне, притрагиваясь к груди и называя моё имя.
Я был готов прокричать её имя, смаковать каждый звук, и наконец, подарить ей то наслаждение, что испытал я, когда впервые услышал своё имя из её милого ротика.
- Розали. – Сказал я, и увидел, как затрепетала тонкая ткань её кофточки в области сердца. Увидел, как часто она начала вбирать в себя воздух.
И тогда я понял.
Мы будем вместе.
Тот день стал самым счастливым для меня. Мне никогда не забыть того пыльного уголка, где я, прижав моё сокровище к стене, вдыхал аромат её духов. Тогда я чуть не поцеловал её, но она сбежала. Сбежала так, как сбегала до этого из моих снов.
А потом эта проклятая вечеринка. Там я узнал, почему моя девочка так боится меня, почему не хочет довериться. Слезы, блеснувшие в её глазах, сжатые кулаки, просто свели меня с ума, вынуждая расквитаться с этими «волосатиками».
Мы избили их. Хорошенько проучили, но я не жалею.
Именно тогда я понял, как должен поступить. Всю ночь я обдумывал план, прокручивая в голове все вновь и вновь. И к утру решение пришло само.
Странно, но парни доверились мне сразу. Не знаю, может, пока я избивал какого-то хиляка, Джасперу и Эдварду хорошо наваляли. Но они пошли у меня на поводу. И не прогадали.
Это я понял по блеску в глазах Эдварда, когда он уводил свою Белоснежку из кафе. И мою мысль подтвердил легкий кивок брата, когда коротышка взяла его за руку.
Ребята ушли, оставив меня наедине с той, что изменила меня, что заставила забыть про остальных девушек.
Запустив руку в её шикарные волосы, я целовал её мягкие губы, а она скользила пальчиками по моей груди.
- Так как меня зовут? – Спросила Роуз, оторвавшись от меня, лишая сладости своих губ и возвращая на Землю.

Итак, дорогие мои, это был один из обещанных бонусов. Как вы успели заметить, это мини пересказ всей истории от лица Эммета. Думаю, некоторые моменты прояснились.

Жду вас на ФОРУМЕ