После того, как Карлайл покинул комнату в подвале, Эдвард еще какое-то время продолжал сидеть на полу, пытаясь прийти в себя и осмыслить тот факт, что отец чуть было не убил Золушку. Парень и раньше догадывался, что отец способен на расправу с неугодными ему людьми, и его это не очень смущало, потому что сам мог поступать почти также. Сам избавлялся от неугодных учеников в «Будущем Америки», избавился от Свон. Но разница была в том, что избавлялся не физически. Раздражающие людишки просто исчезали из его жизни, но, тем не менее, продолжали жить. А отец? Скольких людей он уже лишил жизни? Представить своего отца убийцей Эдварду не составляло труда. Его не нужно было представлять в образе маньяка, который лично перерезает горло своим врагам. У таких, как Карлайл Каллен, нет необходимости марать свои руки. Обычно организованные несчастные случаи забирают жизни людей, а сами организаторы остаются не причем для всех: для родственников погибших, для полиции, для всего мира.

Лишь на секунду Эдвард задумался о том, смог ли бы сам убить человека, и тут же нашел ответ: да. Вспомнил случай с похищением Золушки. Когда ее нашли, он готов был убить одного из похитителей. Может даже и убил бы, если б охрана не оттащила.

«Неужели в будущем я стану таким, как мой отец? – подавлено подумал парень. – Я сейчас уже могу убить в припадке бешенства… Неужели в будущем смогу хладнокровно планировать убийства?»

Поднявшись на ноги, подросток медленно подошел к двери, вышел из комнаты. Не спеша побрел по коридору, думая о том, что отец специально устроил видео-представление в той комнате, из которой никто в доме не услышал бы криков Эдварда.

На лестнице из подвала находились те два охранника, которые принесли ноутбук, и которые должны были его забрать после того, как младший Каллен покинет комнату. Мужчины тихо общались. Эдвард, дойдя до поворота к лестнице, остановился, услышав тихие голоса:

- … сами пускай разбираются. А нам… меньше знаем – крепче спим. И дольше живем.
- Н-да уж, по ходу Том знал очень много, раз уснул навсегда.

Сказанная фраза подействовала на подростка как удар под дых.

- Что с Томом?! – нервно вскрикнул Эдвард, показавшись из-за угла. Охранники вздрогнули от неожиданности.
- Ничего. Его, кажется, уволили… - сходу придумал один из охранников.
- Где отец?!
- Уехал на работу, - ответил второй.
- Набери его! – велел парень.

Звонить Карлайлу Эдварду не запрещалось. Охранник набрал номер хозяина и передал телефон младшему Каллену.

- Где Том?! Что ты с ним сделал?! – закричал Эдвард в телефон.

- Перевел на работу в другое место, - ухмыльнулся Карлайл, сидя на заднем сидении своего автомобиля и направляясь в Корпорацию.

- Я хочу поговорить с ним! Пусть мне дадут позвонить ему!

- Не стоит сейчас тратить свое время на бывшего телохранителя. Думай о поездке на Аляску и начинай собираться, - категорично промолвил отец и сбросил вызов. В данный момент ему было выгодно, чтобы Эдвард верил в устранение Тома. Это поможет ему более серьезно воспринимать угрозу в адрес стипендиатки. Когда-нибудь Эдвард еще увидится с Томом и поймет, что отец не такой уж и монстр, как он о нем думает сейчас – считал Карлайл.

Услыхав короткие гудки, Эдвард, вместо того, чтобы вернуть телефон охраннику, со всей силы швырнул его об пол, разбив на несколько частей, после чего, выражаясь нецензурными выражениями, отправился в свою комнату.

Элис сидела перед директором и, горько рыдая, объяснялась о том, как чуть не погибла в лифте, также просила прощение за то, что не выполнила задание, и плюс ко всему потеряла документы.

- Главное, что все обошлось, - успокаивающим тоном промолвил мистер Лейтон. – Сегодня я Вас отпускаю домой. Сходите к врачу, придите в себя. За документы не переживайте, там были копии. Я попрошу секретаря, чтобы отправила их почтой.

Поблагодарив директора за понимание и сочувствие, Элис отправилась домой. Когда Брендон ушла, мистер Лейтон позвонил Карлайлу.

- Рыдала, была чертовски напугана. Сегодня я отпустил ее домой, - доложил Каллену. – Что дальше? Она остается у нас работать?

- Да, - ответил Карлайл.

Эдвард сидел в своей комнате на кровати, обхватив голову руками. На душе было мерзко до тошноты, в горле застрял ком. Подросток понимал, что работа Тома предполагала риск для жизни, но одно дело – погибнуть, защищая своего подопечного, совсем другое – быть убитым лишь за то, что предан подопечному.

«А ведь он был прав, когда предупреждал насчет папаши, - думал Эдвард, с трудом проглатывая ком. – А я не воспринимал всерьез его слова…»

Ненависть по отношению к отцу достигла такого уровня, что мешала парню трезво соображать. Он решил, что ни за что не доставит родителю-тирану удовольствия в виде проекта с Денали, кроме того, он лишит его того, что отец не сможет вернуть ни за какие богатства всего мира.

Дома Элис плакала на плече у подруги, благодаря Господа за то, что в ее жизни есть Несси. В данный период жизни Маккой была ее единственной опорой и поддержкой, которой можно было рассказать обо всех своих горестях и при этом не довести ее до инфаркта. Мама и тем более бабушке про случай в лифте Элис решила не рассказывать, боясь, что мама тут же примчится в Нью-Йорк и силой увезет ее в тихий, безопасный Форкс, подальше от сумасшедшего мегаполиса. И, конечно же, разорвет договор с «Будущим Америки» о платном обучении дочери.

Эдвард с безумным видом ходил из угла в угол по своей террасе, дожидаясь отца с работы. Когда машина Карлайла заехала во двор, парень вышел из комнаты и отправился вниз к кабинету отца. Два Каллена встретились в холле.

- Собрал уже вещи? – поинтересовался отец будничным тоном, словно между ними и не было никаких недопониманий.

- Я никуда не поеду, - решительно с нотками агрессии заявил Эдвард.

Карлайл на мгновение прикрыл глаза, демонстрируя то, как устал от собственного сына. Затем кивнул на свой кабинет:

- Идем.

Каллены вошли в кабинет и сели.

- Какие тараканы на этот раз возникли в твоей глупой голове? – спросил Карлайл. Он понимал, что если еще с утра сын ползал по полу, умолял и готов был исполнить любое решения отца, а теперь изменил поведение и вновь демонстрирует свое наглое неповиновение, значит, в его неразумной голове появились новые идеи.

- Советую тебе заменить своих крыс, - дерзко начал Эдвард, - которые копали про нас с Элис, но так и не выкопали самого главного.

Карлайл с непроницаемым лицом молча ждал продолжения.

- Помнишь, Белла рассказала тебе историю о том, как я бросился в горящую пиццерию, чтобы спасти Брендон? Так вот, она говорила правду. А Том, чтобы скрыть этот случай, инсценировал аварию во время гонок, - со злорадством заявил Эдвард. Приятно было указать отцу на то, что хоть в чем-то его удалось провести. Считая, что Тома больше нет, младший Каллен не думал о том, что может подставить бывшего телохранителя. – Так вот, - продолжал Эдвард, - я действительно бросился за ней в огонь и рисковал ради нее жизнью, потому что не представлял своей жизни без нее. И теперь в моем отношении к ней ничего не изменилось. Поэтому, если Элис Брендон исчезнет из этой жизни, я исчезну вместе с ней. Я клянусь тебе всем, чем угодно, что без нее жить не буду. Так что хватай Эсми, и начинайте делать себе другого наследника. Или присмотрись получше к Белле Свон, возможно, для тебя и она сойдет, как наследница, которая продолжит твое дело и нарожает тебе кучу внуков, - бросив все это отцу в лицо, Эдвард поднялся, собираясь покинуть кабинет. Он был уверен, что как бы сильно отец не ненавидел Элис, он не станет рисковать жизнью сына.

- Сядь, - промолвил Карлайл таким жестким тоном, что подросток невольно подчинился.

Мистер Каллен по роду своей деятельностью так часто сталкивался с выпадами и угрозами в свой адрес, из-за которых должна была почва уходить из-под ног, что научился очень быстро анализировать, оценивать возможные риски и отражать нападение, не доводя до серьезных проблем. Так и в случае с Эдвардом, он поверил в то, что его сын действительно способен лишить себя жизни. Поверил в историю с пиццерией, так как не видел для Эдварда смысла врать – при желании за считанные часы можно «взять за жабры» и сотрудников пиццерии, и тех копов, которые участвовали в этом деле, и пожарников, и выяснить правду. И если ради стипендиатки Эдвард бросился в огонь, то и жизни из-за нее лишится. Чего допустить ни в коем случае нельзя.

«Значит, нищенка будет жить», - в один миг решил Карлайл, параллельно ища другие методы давления на сына. Можно было пригрозить убийством Брендон и заточением Эдварда в психиатрической больнице, как хронического суицидника, но такой вариант не спасал проект с Денали, а во-вторых, Карлайл не собирался всерьез делать из своего единственного сына идиота. В голове мужчины с молниеносной скоростью рождались другие варианты.

- Я понял, что жить ты без нее не собираешься, - произнес старший Каллен. – Окей, пускай живет. А как насчет инвалидного кресла? Если она лишится возможности ходить? Тоже отрежешь себе ноги? Если потеряет зрение, выколешь себе глаза? Если ее изнасилуют так, что между ног ничего не останется? Свое хозяйство тоже отрежешь?

Эдвард с каменным лицом слушал спокойную речь отца, и ему казалось, что кресло под ним растворилось, пол исчез, и он сам все еще в сидячем положении, проваливается в какую-то жуткую пропасть. Пульс в висках начала отбивать с такой силой, как будто кто-то лупил по голове кувалдой, в области груди образовался камень, стало тяжело дышать, и вновь появилось чувство тошноты.

Карлайл был уверен в том, что его отчаянный сын сможет пойти на самоубийство, но вот его гордость, ощущение независимости, ощущение себя хозяином жизни ни за что не позволят травмировать себя, сделать себя калекой и добровольно на всю жизнь оказаться в зависимости от того же отца, которого в данный момент Эдвард ненавидел, и других людей.

Из последних сил стараясь не отвести взгляд от отца, Эдвард чувствовал, как его практически размазывают по стенке, как мелкое насекомое, и лишают какой-либо возможности к малейшему непокорству.

- Или можно поступить по-другому, - видя, что сын и так уже выбит из колеи, что у него нет больше чем возразить, Карлайл решил не останавливаться в своих возможных вариантах, чтобы Эдвард до конца осознал и в полной мере прочувствовал свое поражение. – Я вообще не буду трогать Элис Брендон. Трону другую Брендон. Нет, трону, конечно, не я. Каждый день в нашей стране люди умирают от несчастных случаев… Скажем, сестра стипендиатки, или бабка попадут под машину. Или в их доме ночью произойдет замыкание, начнется пожар и не все успеют выбежать на улицу… В конце концов, любая из них может заразиться неизлечимой болезнью… А потом вдруг на похоронах одной из перечисленных дам твоя пассия узнает, что смерть вовсе не несчастный случай, а спланированное предупреждение о том, чтобы она и близко к тебе не приближалась. Затем может последовать еще одна смерть… Как думаешь, на каких по счету похоронах стипендиатка тебя возненавидит и не захочет больше с тобой находиться ни то, что в одной постели и в одном городе, но даже на одном материке?

Не выдержав морального прессинга, Эдвард вырвал прямо на пол, не успев даже подняться, чтобы добежать до уборной.

- Как для голодающего ты слишком сильно испачкал мой паркет, - поморщился Карлайл.

- Я тебя ненавижу… - прохрипел Эдвард, выплевывая остатки рвоты и пытаясь отдышаться. – Будь ты проклят… - встал, вытирая рукой свой рот. – Будет тебе проект с Денали… Можешь даже подавиться им. Ты мне больше не отец. И от тебя мне больше ничего не нужно. Я даже фамилию сменю. На Денали.

Неприятно все это было слышать Карлайлу. На мгновение появилось опасение, что он действительно теряет сына, ради которого собственно и пытался еще больше преумножить семейное дело.

- Со временем твои злость и обида пройдут, - промолвил отец. – Ты поймешь, что все, что я делаю, – делаю ради тебя.

- Это не злость и не обида. Это потеря единственного родителя. Теперь я остался круглым сиротой. Надеюсь, Денали сможет заменить мне отца.

Больше всего Карлайла задевало то, что слова эти были сказаны без истерики и криков. Спокойно и очень уверенно. Сыном руководили уже не эмоции. Казалось, он на полном серьезе отрекался от него.

- Я женюсь на Денали, - добавил Эдвард. – А ты забудь о существовании Брендонов.

- Забуду сразу же, как только ты сам забудешь об их существовании. А пока они будут гарантией твоего благоразумия. Поскольку доверия между нами больше нет, я буду и дальше контролировать эту семью. Хочу быть уверенным, что вы с Брендон не начнете опять что-то крутить за моей спиной. Что не втянете в это Таню, которая будет вас покрывать. Ты ведь уже догадался, что работает Брендон на фирме, которая принадлежит мне, вот-вот станет ученицей школы, которая принадлежит мне, и продолжает жить в городе, который неформально принадлежит мне. У тебя появится новый телохранитель. Таким образом, я буду знать о каждом твоем шаге, о каждом ее шаге. И постарайся сделать так, чтобы ваши шаги не пересекались, чтобы в моей голове не возникали ненужные подозрения. Кстати, среди твоих одноклассников есть те, которые тебя не очень любят, среди платников и стипендиатов нашлись те, которые ненавидят. Эти ученики за отдельное вознаграждение согласились докладывать моим людям о каждом твоем шаге. Не смотри так на меня. Не ожидал? В «Будущем Америки» ты лидер. А лидеры обречены на ненависть и зависть, поэтому не думай, что ты или Брендон сможете от меня спрятаться в школе.

- Раз уж собираешься, как параноик, следить за Брендонами, - сквозь зубы процедил Эдвард. – Следи внимательно, следи, чтобы лишняя пылинка на них не села, чтобы сквозняком случайно не продуло, и насморк не подцепили. Следи за их безопасностью в оба. Если с кем-то из них хоть что-нибудь случится, я тебе весь бизнес поломаю так, что ты сам лично захочешь меня прикончить.

- Хватит здесь пустых угроз. Мне кажется, мы друг друга поняли. Иди, собирайся и помни, благополучие Брендонов зависит только от тебя.

Эдвард спускался по ступенькам особняка с дорожной сумкой на плече. Прислуга несла за ним два больших чемодана. Внизу лестницы ждал автомобиль, около которого стояли Карлайл и молодой мужчина – коротко стриженный шатен спортивного телосложения.

- Марк – твой новый телохранитель, - представил Карлайл шатена Эдварду, когда тот спустился к машине.

- Приятно познакомиться, Эдвард, - дружелюбно промолвил Марк, протягивая парню руку для рукопожатия.

Младший Каллен с безразличным видом проигнорировал этот жест, он забросил сумку на заднее сидение автомобиля и сам сел туда же.

- Хм, над контактом придется поработать, - неуверенно улыбнулся Марк Карлайлу.
- Да уж, постарайся, - Каллен перевел взгляд с шатена на машину.

Попрощавшись с хозяином, телохранитель сел впереди рядом с водителем, машина тронулась с места.

- Ну, надеюсь, поладим, - обернулся Марк к Эдварду.

- Последний телохранитель, который со мной ладил, покоится с миром на кладбище, - отрешенно смотря в боковое окно, промолвил Эдвард. – Так что не сильно усердствуй.

Перестав ухмыляться, Марк перевел взгляд на невозмутимого водителя, затем на лобовое стекло, выравниваясь на сидении и садясь поудобнее.

Весь путь до Аляски Эдвард не переставал думать о Золушке. Ему вернули телефон, и он мог позвонить ей. Мог, но боялся, что отец узнает, наверняка, прослушивает и его, и Элис, в таком случае она может пострадать. Страшно было уезжать в другой штат на другой конец страны и оставлять любимую девушку в одном городе с садистом-отцом – полностью под его контролем и абсолютно перед ним беззащитную. Но другого выхода Эдвард не видел. На тот момент он считал, что лишь его правильное поведение в глазах отца может гарантировать безопасность Золушки и ее семье.

«Золушка… Больше ты не Золушка, Элис Брендон, - с ноющим сердцем и комом в горле думал парень. – Твой принц вынужден от тебя отказаться…» - Он понимал, что должен поставить точку в отношениях с Золушкой. Ради ее безопасности должен предать ее и связать свою жизнь с другой. Но не знал, сможет ли со всем этим справиться. А Элис? Эдвард не знал, сможет ли она выдержать его появление в школе с другой, и сможет ли все это выдержать он сам.

Чем больше Каллен думал о Брендон, тем больше ему казалось, что мозг не выдержит. Чтоб не свихнуться окончательно, решил переключиться на другую девушку – на навязанную невесту. Нужно было продумать свои слова и действия, чтобы оправдать свое пренебрежительное к ней отношение и вернуть девушке желание вступить с ним в брак.

Вытесняя постепенно из головы мысли о Брендон, и заполняя ее мыслями о Денали, Эдвард чувствовал, как на сердце немного становилось легче. Стараясь настроиться на холодный расчет, парень пытался «отключить» все те чувства и эмоции, которые причиняли невыносимую боль.

Джейк решил проведать бабушку, у которой давно уже не было. С улыбкой на лице с пакетом подарком в руке он вошел в гостиную и с трудом удержался от того, чтобы его улыбка не превратилась в кислую мину разочарования – за чайным столиком Шерон пила чай в компании Маккой.

- Вау, какие люди! – радушно воскликнула женщина. – Давно ты меня не навещал! Давай к нам, дорогой! Я велю Мелари, чтобы и на тебя накрыла.

- Привет, - мельком взглянув на стипендиатку, Джейк с натянутой улыбкой обратился к бабушке, которую обнял и поцеловал. – Это тебе, презенты из Европы. Привет, - бросил Несси небрежным тоном.

- Привет, - тихо промолвила девушка, кивнув головой.
- Обожаю презенты, - продолжала ворковать Шерон.

Джейк сел на стул между бабушкой и Несси. Миссис Блэк начала расспрашивать внука о проведенных каникулах, парень охотно рассказывал, обращаясь исключительно к Шерон и полностью игнорируя Маккой. Ренесми активно пила чай, чувствуя себя ужасно неловко.

- А мы сегодня с Ренесми идем на турнир по баскетболу, будем болеть за наших, - весело сообщила Шерон после того, как Джейк закончил свой рассказ про Европу. – Хочешь пойти с нами?

- Нет, спасибо, - качнул головой парень, на мгновение удостоив Несси взглядом. – В баскетбол я люблю играть, а не смотреть.

Спустя несколько минут, Маккой отлучилась в уборную, Джейк, перейдя на тон ниже, возмущенно спросил:

- И что она здесь делает?

- Дорогой, за полтинник перевалило мне, а склерозом страдаешь ты, - с наигранным сочувствием хмыкнула женщина. – Ты же сам когда-то просил меня взять ее на работу.

- Да, но после того я просил тебя уволить ее, - закатил глаза парень, немного раздражаясь на манеру бабушки разговаривать в шуточной форме.

- Просил, - кивнула Шэрон, - но не объяснил, за что я должна ее уволить. А я не могу разбрасываться такими ценными кадрами. Сам ведь знаешь, как долго я не могла себе найти стоящую компаньонку. Она тебя так сильно обидела? Малыш, ты только скажи как, и я ее накажу. Она ударила тебя? Обокрала? Высмеяла твое мужское достоинство?

Все предположения бабушки звучали слишком унизительно, чтобы соврать, сказать «да» и на этом закрыть вопрос со стипендиаткой.

- Тебе недостаточно того, что она мне просто неприятна?

- Хм, - на лице женщины появилась насмешливая ухмылка, - все с тобой понятно. Ты влюбился в эту девчонку, и тебя бесит то, что твои чувства не взаимны. Поэтому и хочешь от нее избавиться.

- Что? – на лице парня появилась презрительная улыбка вместе с недоумением. – Шэрон, ты в своем уме? Знаешь, сколько таких вот Маккой в моей школе учится? Думаешь, я в каждую из них влюблен? Или эта чем-то особенная? Поспешу тебя разочаровать, ничем она не особенна. Просто однажды она возле школы решила перебежать дорогу в неположенном месте, я на нее чуть не наехал, а она вместо того, чтобы извинить, открыла свой рот и нахамила так, как только умеют малограмотные негритянки из нищих кварталов.

- Тебе? ГБ-шнику? Вот так взяла и нахамила? – недоверчиво прищурилась Шэрон.

- Да, мне, ГБ-шнику. А знаешь, почему? Потому что работает на тебя и чувствует твое хорошее к себе отношение, а еще знает, что совет директоров отменил метки, и я теперь не могу наказать ее за борзоту.

Шэрон не верила в то, что такая, как Ренесми, могла нахамить, да еще и Джейку, который был добр к ней, устроил на работу, и который является внуком ее работодателя. Также знала, что внук не влюблен в Маккой. Догадывалась, что истинная претензия Джейка заключалась в том, что девушка отказалась разделить с ним постель. И если бы к Шэрон стояла очередь из таких толковых и вменяемых компаньонок, как Несси, она бы уволила ее, чтобы угодить внуку. Но поскольку найти очередную спутницу будет не так легко, женщина намеревалась отстоять перед внуком свою подчиненную, манипулируя его гордостью и изображая уверенность в его влюбленности.

- Знаешь, Джейк, - досадливо поморщилась миссис Блэк, - хамство, метки – это все какой-то детский лепет обиженного парнишки. Ни за что не поверю в то, что Ренесми могла тебе нахамить. А вот не ответить на твои чувства вполне могла… Она, конечно, не обязана отвечать взаимностью без любви, сердцу ведь не прикажешь, но если тебе так больно ее видеть здесь, если твое сердечко кровоточит и страдает каждый раз…

- Шэрон, ну какое нафиг сердечко?! – не выдержал парень слушать тот бред, что несла бабуля. – Еще раз тебе говорю… клянусь тебе, нет у меня к ней никаких чувств! Прекрати нести эту чушь!

«Не хватало, чтобы еще и Маккой поверила в эти бредни…» - раздраженно подумал про себя.

- Ладно-ладно, - сдалась женщина. – Мне жаль с ней расставаться, но ради тебя я это сделаю. Я ее уволю. Думаю, она все поймет и не будет на меня обижаться. Я ей объясню все, как есть: что тебе пока больно видеть ее здесь, что рана в сердце еще не зажила…

- Аррр, - тихо зарычал Блэк, хватаясь за голову. – Не надо ей ничего объяснять. Всё. Не надо никого увольнять. Короче, забудь об этом разговоре. – Встал со стула. – Пускай работает, мне на нее реально пофиг. Спасибо за чай, мне пора бежать.

- Уже уходишь? Так быстро?
- Да, идем с Эмметтом в спортзал.

Когда Несси вернулась, ГБ-шника уже не было.

- Джейк уже ушел? – спросила осторожно у Шэрон.
- Да, побежал с другом в спортзал, - ухмыльнулась женщина, довольная тем, что удалось отстоять Ренесми.

Блэк, не добившись нужного результата от бабушки, решил действовать через стипендиатку. Вечером он подъехал к дому девушки и принялся ждать. Вскоре к подъезду подъехало такси, из которого вышла Ренесми. Джейк также вышел из машины и окликнул стипендиатку. Девушка обернулась, остановилась. В душе появилось волнение. Такси уехало, Джейк подошел и, окинув Несси безразличным взглядом, промолвил:

- Если ты еще не поняла, объясняю: я не хочу тебя больше видеть в доме Шэрон.

- М-м, понятно, - не выражая эмоций и пытаясь скрыть волнение, кивнула Ренесми. – Только об этом тебе нужно с миссис Блэк говорить. Она меня взяла на работу, и ей меня увольнять. Сама я увольняться не буду, потому что сложно объяснить причину такого увольнения.

- Не нужно никому ничего объяснять. Просто собралась и ушла. Скажи, что нашла работу поинтереснее.

- С какой стати я должна врать Шэрон по причине твоих неудовлетворенных желаний?

Эти слова для Джейка стали подобны плевку в лицо.

«Что себе решили эти стипендиаты? Думают, раз метки отменили, то можно совсем охаметь?» - мысленно возмутился парень, вслух произнес:

- Последний раз говорю: уйди по-хорошему, и не заставляй выживать тебя, как надоевшего таракана. И не думай, коль в школе отменили метки, я не найду на тебя управу.

- О да, - Маккой скорчила презрительную гримасу, - что управу найдешь, я даже не сомневаюсь. В конце концов, ты физически сильнее, можешь избить меня прямо сейчас. Начинай, - развела руки в стороны, демонстрируя готовность покорно принять применение физического насилия.

- Кем ты себя возомнила, чтобы я об тебя руки марал? – скорчил Блэк в ответ такую же презрительную гримасу.

- Не я, ты сам слишком много внимания уделяешь моей персоне. Не жалеешь своего времени на меня, ходишь по моим работодателям и выпрашиваешь, чтоб уволили меня. Не можешь жить спокойно с мыслью, что у меня может быть все хорошо. Знаешь, я ведь о тебе в последнее время вообще не вспоминала, сделай одолжение, поступай также. Забудь о моей существовании и перестань беситься из-за того, что тебе отказали в постели. Я ведь не первая отказала, и не я последняя. Поверь, впереди у тебя еще будет много обломов, еще будет не одна девушка, которая откажет твоему напыщенному самолюбию. – Закончив на выдохе, Ренесми решительно развернулась и пошла к подъезду, чувствуя, что если задержится, то ГБ-шник действительно применит к ней физическое насилие. Ощущение было такое, будто она раздразнила злую собаку и теперь имеет все шансы быть разорванной на куски. Рискованно, страшно, но в то же время так давно хотелось сказать Блэку в лицо всё, что она о нем думает. И она это сделала.

Ощущения девушку не подвели. Джейк стоял, как приклеенный с асфальту, испытывая сильное желание заткнуть наглую стипендиатку, которая посмела наговорить ему таких гадостей. Больше всего раздражало то, что во многом она была права. Он действительно бесился из-за ее отказа. Ему действительно отказывали до нее, и Джейк знал, что не один еще отказ будет после нее. Угнетало то, что и Маккой это знала, знала и посмела бросить это ему в лицо. В тот момент Блэк себя чувствовал не только продинамленым парнем, но и ГБ-шником, которого перестали уважать и бояться стипендиаты. Злость захлестнула «золотого» мальчика, захотелось сделать так, чтобы Маккой очень пожалела о своих словах и своей наглости.

Эдварду не составило труда вернуть расположение Тани. Жених явился с большим букетом цветов в сто одну розу и с дорогим набором украшений из платины. Наговорил придуманных в самолете речей о том, как при первой встрече был сражен красотой Тани, не похожей на всех ньюйоркских и привычных ему девчонок. Как чувствовал себя неуверенно рядом с ней и боялся, что она сможет его забраковать, хоть и скрывал свой страх. Как усиленно учился и развивался на протяжении учебного года, чтобы быть достойным ее и не упасть в грязь лицом при более глобальном сближении, поэтому и уделял так мало времени ей. Как напился на своем дне рождении из-за злости и ревности, потому что его друзья Эмметт и Джейк, как и он, попал под действие чар Денали, уделяли ей много времени, и Тане, похоже, это нравилось…

- Что за глупости? – недоумевала девушка. – Они проявляли обычную вежливость, потому что ты как будто забыл о моем существовании.

- Ну да, забыл, - Каллен горько усмехнулся, - о твоем существовании я помнил каждую секунду и сходил с ума от ревности, потому что мне казалось, что компания моих друзей тебя больше привлекает, чем моя.

- О Боже, - пытаясь скрыть свое довольство и ликующее самолюбие, Таня закатила глаза, - оказывается, что мы просто друг друга не поняли. Мы оба думали, что игнорим друг друга, и гордость нам обоим мешала просто подойти и откровенно поговорить. Как же ты сейчас решился мне обо всем рассказать?

- Отец… - с трудом промолвил Эдвард, понимая, что с каждым словом, с каждой фразой приближает к себе Таню и отдаляет от себя Элис. – Отец рассказал мне, что ты передумала выходить за меня… Это был удар ниже пояса… - язык говорил подготовленные фразы, сердце ныло по Золушке, и разум пытался отделаться от навязчивых воспоминаний о тех счастливых моментах, которые он провел с Брендон.

Таня заметила, как Эдварду стало трудно говорить из-за эмоций и переживаний, как его глаза стали стеклянными. Казалось, что еще чуть-чуть, и в них появятся слезы.

- Я очень испугался… - продолжал Каллен. – Испугался, что смогу тебя потерять… Поэтому и примчался сюда, в надежде спасти наше будущее… Сказать, что хочу быть с тобой и только с тобой…

Таню такие эмоциональные «откровения» неприступного, холодного и гордого Каллена сразили наповал. Гордость и самолюбие девушки были польщены до невозможного, сердце растаяло, разум возликовал.

- После такого признания, - с сияющими глазами промолвила девушка, - я просто не смогу сказать тебе «нет». – Их разговоры закончились поцелуем.

Эдварду выделили комнату в особняке Денали, молодые люди начали проводить время вместе за экскурсиями и развлечениями. Парень заставлял себя вживаться в роль влюбленного жениха и всячески запрещал себе думать о той, которую по-настоящему любил.

В один из вечеров, придя к Эдварду в комнату, пожелать ему спокойной ночи, Таня во время поцелуев потянулась к ширинке парня, прямо намекая, что хочет перейти к более близким отношениям. Каллен остановил ее и с серьезным видом рассказал об одном своем решении. Когда он летел к ней и не знал наверняка, захочет ли Таня выйти за него или откажется от свадьбы, он очень нервничал, волновался и переживал. Так сильно хотел стать мужем Тани, что пообещал сам себе, что не тронет ее, пока они не поженятся. Будет к ней относиться, как к самой достойной и любимой женщине в своей жизни, а не к тем девицам, с которыми можно думать лишь о сексе. Ради нее он готов отказаться от плотских утех и терпеливо ждать их настоящей первой ночи.

Таня от изумления приоткрыла рот: «Что за бред он несет про первую ночь, если между нами уже был секс?»

- Подожди, - выдохнула девушка, подозрительно прищурив глаза, - может быть… может быть, ты меня просто не хочешь? Я не возбуждаю тебя?

- Не говори глупостей, - снисходительно усмехнулся парень. – Иди сюда… - он привлек девушку к себе, обнял и зажмурил глаза. Не видя ничего вокруг, мысленно окунулся в воспоминания об Элис. Об обнаженной Элис в его объятиях, то нежной, то страстной. Вместо темноты перед глазами возникли картинки с любимой девушкой, отчего за считанные секунды Эдвард возбудился так, как не мог возбудиться с Таней без мыслей о Брендон. Не открывая глаз, он взял ладонь Денали и приложил к своей ширинке, демонстрируя своя состояние.

- Я тебя очень хочу, - прошептал ей на ухо, - но я серьезно пообещал себе… И я привык держать свое слово.

Выйдя из комнаты Каллена, Таня медленно брела по коридору к себе, думая о том, какой все-таки странный и необычный у нее жених. Девушку потешила реакция парня на ее привлекательность, но вот физическая неудовлетворенность никуда не девалась. Тане захотелось, чтобы свадьба состоялась раньше, чем они закончат школу, так как целомудренно ждать целый год ей казалось слишком сложно.

Каникулы подходили к концу, возлюбленный Розали с каждым днем все чаще заводил с ней разговоры о «Будущем Америки». Задавал вопросы, делился своими мечтами об учебе в элитной школе, однажды ненавязчиво поинтересовался, можно ли попасть как-нибудь в школу через родителей Хейл, которые являются акционерами. Розали неуверенно пожала плечами, сказав, что через акционеров в школе могут учиться лишь их дети, остальные должны либо платить, либо победить в олимпиаде. Поскольку от Южной Каролины кандидат в стипендиаты уже был определен, Джону оставалось лишь место среди платников. После того, как Розали сказала парню, что через ее родителей он попасть в школу не сможет, его отношение к блондинке начало заметно охладевать. Девушка начала подозревать о том, что вся влюбленность Джона была лишь игрой для того, чтобы через нее попасть в школу. Когда парень в очередной раз проигнорировал звонок Розали и в очередной вечер никуда ее не пригласил, она отправила ему сообщение:

«Похоже, тебе нужна была не я, а «Будущее Америки», и влюблен ты был не в меня, а в школу…»

Почти сразу же Хейл получила ответ: «Через пять минут я подойду к твоему дому, выйди, поговорим».

Розали вышла на улицу в очках от солнца, чтобы Джон не видел ее заплаканных глаз.

- Зря ты так думаешь, - начал объясняться парень. – Ты мне действительно не безразлична, и в «Будущее Америки» я хотел попасть только для того, чтобы учиться с тобой в одной школе и жить с тобой в одном городе. Потому что я не верю в любовь на расстоянии.

- Но… может быть… может, мы будем часто прилетать друг к другу… - неуверенно предложила девушка, отчаянно желая сберечь отношения.

- Нет, - Джон категорично мотнул головой. – Каникулы закончатся, и вместе с ними наши отношения. Ты уедешь в Нью-Йорк, я останусь здесь.

- Зачем тогда ты вообще их начинал? – с претензией промолвила блондинка, голос которой дрогнул от обиды и боли в душе. – Зачем начинал, если знал, что все так закончится? Знал, что мы разъедемся по разным штатам!

- Извини. Когда начинал, не думал, что все будет так серьезно… И расставаться будет так больно. – Закончив с видимым сожалением, Джон развернулся и не спеша начал уходить.

- Тогда давай не будем расставаться! – не скрывая уже слез, крикнула Розали. Парень никак не отреагировал на ее слова, молча продолжал удаляться. Блондинка несколько секунд смотрела ему след, затем развернулась и убежала в дом, желая скрыться в своей комнате и в очередной раз выплакать очередной приступ невыносимой душевной боли.

Джон вернулся домой, с печальным видом зашел в свою комнату, подошел к столу, достал из ящика фотографию девушки-подростка с длинными светло-русыми волосами и, тяжело вздохнув, огорченно промолвил, смотря на фото:

- Прости, Джили. Я не сдержал слово. У меня не получилось попасть в эту школу. Придется тебе там учиться без меня.

Джон и Джили познакомились полгода назад во время зимних каникул, когда Джон отдыхал с друзьями в Миннесоте, где жила Джили. Молодые люди влюбились друг в друга практически с первого взгляда. Завязались романтические отношения. Начали встречаться. Каникулы закончились, Джону пришлось вернуться в свой южный штат. Парень и девушка продолжали свои отношения на расстоянии, каждый день созваниваясь по скайпу или телефону. Джон часто прилетал к Джили в выходные дни. Однажды Джили со счастливым видом сообщила парню, что родители решили отправить ее на учебу в «Будущее Америки». Джон, с одной стороны, был рад за девушку, с другой, появилось опасение, что она найдет там себе другого парня и забудет о нем. Чтобы этого не произошло, Джон решил сделать все для того, чтобы тоже попасть в элитную школу и учиться вместе с любимой. Поговорил с родителями. Родители пообещали перевести сына в Нью-Йорк при условии, что тот закончит учебный год на высшие баллы. У Джона было огромное желание подтянуть свою успеваемость, но вот силы воли, целеустремленности и усидчивости для этого не хватило. Отца не удовлетворили оценки сына, и он велел забыть о «Будущем Америки».

Когда же на горизонте появилась Розали Хейл, Джон решил пробиться в школу с ее помощью. Сделал все для того, чтобы очаровать и влюбить в себя девушку, и ему это удалось. Но только эти отношения не привели к нужному результату.

Смотря на фотографию любимой девушки, парень с сожалением думал о том времени, которое зря потратил на нью-йоркскую блондинку, о том, что пришлось напрасно изменять Джили и морочить голову Розали.

Поздним вечером, когда Джон уже засыпал, на его мобильный пришло сообщение от Розали:
«Между нами все кончено! Слава Богу, что ты никогда не будешь учиться в моей школе, и я никогда тебя больше не увижу! Ненавижу тебя!»

«И тебе спокойной ночи», - безразлично подумал парень, откладывая в сторону телефон. Отвечать ей грубостью в ответ он не собирался. У него не было к Розали претензий. Понимал, что просто ее использовал, и жалел, что безрезультатно.

Дональда Денали решил устроить дочери и будущему зятю экскурсию на тех участках, где они с Карлайлом Калленом вот-вот начнут монтаж оборудования для выкачки нефти. От дома до нужного места полетели на большом вертолете, в котором помимо Дональда, Тани и Эдварда находились пилот и два телохранителя: новый охранник Эдварда и личный охранник Дональда.
Вертолет приземлился на карьерах, все пассажиры вышли из транспорта и отправились вслед за мистером Денали. Рядом с ним шли подростки, а за ними два телохранителя. Пилот остался около вертолета. Когда компания отошла от своего воздушного транспорта метров на сорок, охранник Эдварда - Марк почувствовал, короткую вибрацию своего телефона. В тот же момент всё произошло одновременно: раздался оглушающий взрыв вертолета Денали, Марк двумя руками схватил Эдварда и Таню и повалил их на землю, накрыв своим телом, охранник Дональда также повалил хозяина на землю, прикрыв собой, над головами лежащих пролетели части вертолета, а их немного присыпало землей.

Спустя час на месте взрыва уже работали представители охраны Денали, полиция, и прочие эксперты. Дональд в домашнем рабочем кабинете со своими начальниками по безопасности бурно обсуждал произошедший инцидент, без сомнения считая, что это было покушение на его жизнь.

Таня и Эдвард, после тщательного осмотра медиками, находились в своих комнатах. Девушка лежала в постели и засыпала после принятых успокоительных и снотворного, рядом с ней сидела миссис Денали с красными от слез глазами и все еще быстро бьющимся от волнения сердцем. Страх не покидал женщину – кто-то пытался убить ее мужа, и кроме этого чуть не погибла ее дочь, и чуть не погиб сын олигарха Каллена. Оба телохранителя не пострадали, но пилот погиб.

Эдвард сидел в своей комнате, закрыв лицо руками. Последние дни он жил с ощущением, что хуже его душевное состояние быть уже не может. Но теперь стало еще хуже. Если раньше во время конфликта с отцом он думал о смерти и представлял ее, то час назад столкнулся с ней лицом к лицу. Всего каких-то три минуты отделили его от гибели, задержись они на три минуты возле вертолета – все взлетели бы на воздух, как и пилот. Если бы Марк вовремя не повалил их на землю, им могло снести головы частью пропеллера, который пролетел над ними.

С огромной тяжестью в груди Эдвард думал о том, как бы себя чувствовал отец, если бы он погиб. Пожалел бы о том, как обращался с ним? И как бы он поступил с Элис? Забыл бы о ней, если бы она перестала быть угрозой его планам? Или наоборот, захотел бы отомстить за испорченные отношения с сыном и за то, что сын ушел из жизни, ненавидя его? После таких мыслей страх за Брендон пересилил страх за свою жизнь. Парень понял, что пока живет и играет по правилам отца, Элис и ее семья в безопасности, но если его вдруг не станет, никто и ничто не сможет гарантировать безопасность Золушки. С ощущением, будто его мозг вот-вот разнесет на части, как злополучный вертолет, Эдвард отчаянно пытался найти хотя бы одного человека в этом мире, который смог бы защитить Брендон от его отца. Не находил. Даже самые надежные люди: Эмметт с Джейком не смогут. Если бы их родители и захотели, не смогли бы тягаться с Карлайлом Калленом. Думая об этом с чувством обреченности, Эдвард внезапно перестал моргать и даже дышать – на ум пришел тот единственный человек, который смог бы противостоять его отцу, и с которым отец не стал бы затевать войну из-за мести какой-то девчонке. Джаспер Уитлок.

Чем больше Эдвард думал о своем европейском друге, тем больше его начинало трясти. Джаспер утверждал, что влюблен в Брендон, значит, он точно не останется в стороне. Обязательно возьмется за ее защиту. Он защищал ее, даже когда любил не ее, а Никки, теперь тем более сделает все возможное для защиты Элис. Вера в Уитлока вселяла в Эдварда надежду, а вместе с тем и страх – если Джаспер окажется рядом с Золушкой в то время, когда она будет считать Эдварда предателем, на отношениях Каллена и Брендон можно будет поставить крест. Уж принц своего точно не упустит.

Несколько минут в душе парня происходила невыносимая борьба с самим собой. Обеспечить безопасность Золушки и добровольно отдать ее своему главному сопернику или ничего не делать? Оставить все, как есть, и пускай Уитлок с Брендон сами решают, как им быть. Вот-вот начнется сентябрь и они оба узнают, что Эдвард женится не на Элис, а на Денали. Продолжая терзаться таким образом и проклиная свою жизнь, парень достал мобильный. Несколько минут он смотрел на экран, не решаясь нажать кнопку. Затем с ощущением, будто пальцы одеревенели, с трудом разблокировал телефон, нашел номер Уитлока, и тяжело вздохнув, нажал вызов. Долгое время шли длинные гудки, и Каллен не был уверен в том, хочет ли, чтобы ему ответили или нет.

На Бали был поздний вечер, Джаспер вышел из душа, в постели его уже ждала Джеральдин. На тумбочке звонил мобильный. Блондин взглянул на экран, и его сердце участило ритм, мелькало имя друга, который стал мужем его любимой.

«Я их так и не поздравил», - с волнением в душе, ревностью и завистью в сердце подумал парень.

- Да, - ответил на звонок.

- Привет, - поздоровался Каллен подавленным, поникшим голосом, отчего Уитлок напрягся еще больше. Такое настроение не было присуще Эдварду, особенно, когда он должен быть счастлив, как никогда. Что случилось? Неужели что-то с Элис?!

- Привет. Я могу тебя поздравить с важным и радостным событием? – стараясь быть дружелюбным, промолвил Джаспер.

- Ты можешь мне посочувствовать и выпить за упокой моего счастья, - угрюмо промолвил Эдвард.

- Что случилось? Что с Брендон? – Уитлок больше не пытался скрывать волнение.

- Отец помешал нашей свадьбе. Угрожая Элис и ее семье, он вынудил меня вернуться к Денали и жениться на ней. Ради безопасности Золушки я готов выполнить его приказ, но все равно боюсь за нее… Я звоню, чтобы попросить тебя… попросить вернуться в Нью-Йорк и… защитить ее… - последние слова дались Эдварду с большим трудом. Каждую свою фразу он воспринимал, как добровольный отказ от единственной слабой надежды хоть на какой-то просвет в своем мрачном будущем. От счастья он уже отказался, когда сел в самолет, держащий курс на Аляску, и вот теперь Каллен считал, что забивает последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронены его отношения с Золушкой.

Уитлок на мгновение опешил и потерял дар речи от услышанного, затем мельком взглянув на Джеральдин и не совсем отдавая отчет своим словам, произнес:

- Я не оставлю ее в опасности. Но надеюсь, ты понимаешь, что когда я вернусь к ней, ты ее уже не вернешь обратно. Никогда.

- Понимаю, - еле слышно промолвил Эдвард, которому в тот момент хотелось разрыдаться, как и тринадцать лет назад, когда он потерял маму.
Следующая часть