25 октября 201Х года

Здравствуй, Розали!

*Смайлик настроения Беллы отсутствовал*

На следующий день после происшествия возле школы, отправляясь на занятия, я не знала, чего и ожидать. Но там все оказалось довольно тихо и мирно. Оба участника вчерашнего скандала присутствовали на уроках, оба сидели на зарубежке за моей спиной. Несмотря на то, что их отношение друг к другу, явно, не изменилось в лучшую сторону (я по-прежнему наблюдала злобные взгляды, которыми они обменивались). Оба посчитали нужным извиниться передо мною за аварию и драку, которые разыгрались у меня на глазах.

От Чарли я узнала, что Эдвард не намерен предъявлять Джейкобу гражданский иск по поводу возмещения стоимости ремонта дорогущей «Ауди». Джейкоб тоже отказался писать заявление о привлечении к ответственности Эдварда, несмотря на то, что Эдвард первым полез в драку. Адвокат Блека мог бы с легкостью доказать в суде, что его подзащитный всего лишь защищался. Таким образом, инцидент был исчерпан. Мне и самой хотелось поскорее забыть пренеприятнейший момент.

Можно было бы сказать, Розали, что мои дела обстоят вполне нормально, если бы… Откровенно говоря, прочитав твое последнее письмо и предупреждение в нем, я откладывала написание ответа для тебя в долгий ящик. В моей жизни происходят события, которым я не могу дать однозначную оценку. Мне сложно даже описать свое отношение к происходящему. Постараюсь изложить сами факты.

Джейкоб еще неделю назад забрал мой «Пикап» в свою мастерскую. Я сначала возражала, поскольку считаю неприемлемой ситуацию, когда он будет бесплатно ремонтировать мой автомобиль. Но Джейкоб упорно настаивал на своем: он по-дружески окажет мне услугу и сначала диагностирует поломку. Если же понадобятся какие-либо дорогостоящие детали для ремонта, он мне сообщит размер потраченной суммы, и я ему верну деньги. На том и порешили.

А потом Джейкоб сказал, что будет лучше, если он не только расскажет мне про изношенные детали, но и покажет их мне наглядно. Я пыталась объяснить парню, что ни черта не смыслю в подшипниках и винтах и я поверю любой информации, которую он предоставит. Но Джейкоб полагал, что мое личное присутствие в гараже во время ремонта «Пикапа» – факт обязательный и неоспоримый.

В общем, в первый раз я поехала в мастерскую Джейкоба исключительно по его настоянию. А потом… Потом, Розали, мне понравилось. Ты знаешь, на самом деле, Джейкоб вовсе не такой бесчувственный чурбан, каким мне описала его Джессика. Он очень дружелюбный, веселый, остроумный. Совсем не злой и не опасный.

В первый раз, когда Джейкоб должен был приехать и забрать меня в мастерскую, я представляла, как я поеду с ним на мотоцикле. Очень хотелось попробовать прокатиться на огромном черном байке. Но Джейк (теперь я его так называю) приехал на автомобиле.

– О! Я думала, ты будешь на мотоцикле!

– Беллз, а ты не боишься чего-нибудь себе отморозить?

Широкая улыбка на смуглом лице стала еще шире.

– Я не подумала, – я слегка смутилась от своей недальновидности: действительно, на дворе поздняя осень. – А тебе не холодно ездить при такой погоде?

– Не-а. Я морозостойкий.

– Ты хвастун, – рассмеялась я.

Ты и не представляешь, Розали, насколько легко и просто оказалось общаться с Джейком. Как будто мы с ним выросли в одной песочнице и знаем друг друга сто лет.

– Ну, что? Поехали. Прошу!

Джейк гостеприимно распахнул передо мною дверцу «Фольксвагена». Из кабины пахнуло теплом и легким запахом табака.

– Машина не новая, – слегка извиняющимся тоном произнес Джейк.

– Мне нравится. Тепло и уютно, – я была абсолютно искренней.

– В мастерской тебе тоже должно понравиться! – пообещал мне Джейк.

– Я бы не была столь самоуверенна, – парировала я. – Признаюсь тебе в страшной тайне, Джейкоб Блек…

Джейк на секунду оторвался от дороги и, сделав «страшное» лицо, взглянул на меня.

- Я уже боюсь.

Да уж, на его физиономию в этот момент стоило посмотреть. Я покатилась со смеху, настолько ужасающе-комично выглядели сведенные во едино густые черные брови над сверкающими жгуче-карими глазами.

Отдышавшись, только через несколько минут была вынуждена признаться своему спутнику, что являюсь абсолютно безразличной ко всякого рода механизмам, а также их составляющим.

Смеясь и пререкаясь, мы доехали до большой усадьбы на окраине Форкса. Жилой дом располагался в сотне метров от сарая.

– Это и есть моя мастерская! – с гордостью сообщил мне Джейкоб.

Как ни странно, Джейкоб оказался прав. Мастерская мне понравилась. Небольшое прямоугольное здание – мастерская и гараж по совместительству – было напичкано всяческой техникой и запчастями. Посредине строения, на самом почетном месте, возвышался мой «Пикап».

– Тебе лучше присесть вон там, – показал мне Джейк на деревянное сооружение, достойное называться стулом. – Я включу для тебя обогреватель.

Он скрылся из вида на пару минут, входя в дверь, размещенную в мастерской напротив входа. Вернулся оттуда в рабочем комбинезоне, на ходу закатывая рукава. Под мягкой фланелевой рубашкой перекатывались внушительные бицепсы. Черные волосы немного длиннее, чем полагается типичному ученику общеобразовательной школы. На мгновение я представила, как живописно развевал бы их ветер, если бы Джейк летел на мотоцикле без шлема…

Резким движением головы парень закинул волосы назад и быстро стянул их резинкой.

– Интересно, – пробормотала я. – Не представляла тебя с «хвостиком».

– Мне так удобней работать, – улыбнулся парень мне в ответ.

Я стала серьезной, когда он нагнулся над разобранным механизмом.

– Это твой мотор, Беллз. Узнаешь?

– Ну, да.

– Ты чего замолчала?

– Не буду мешать, когда ты работаешь.

– Ты мне не мешаешь. Мне даже приятней, когда ты болтаешь, Беллз.

К сожалению, иногда я болтаю лишнее. Как сейчас, например. Погода с утра была отвратительной: дул холодный ветер, капал мерзкий и противный дождь, но в гараже оказалось тепло и уютно. Мой «Пикап» вполне успешно ремонтировался. И ремонтировал его самый необыкновенный по виду и самый веселый по характеру механик. Как приятно здесь находиться и на все это смотреть.

– Джейк, девчонки говорили, что тебя интересуют только две вещи: скорость и мотоциклы.

Черт! Я прикусила язык – сейчас Джейкоб спросит, кто это говорил. Нельзя выдавать Джессику. И зачем я ляпнула?

Но он не стал уточнять.

– Ага, – согласился Джейк. – Но иногда я делаю исключения из правил – антиквариат тоже может быть занятным.

Парень на мгновение оторвал голову от железок, и я успела отметить искорки смеха в глубоко посаженных черных глазах, блестящие белые зубы и широкую улыбку на темном лице.

Мы дружно рассмеялись, и я совсем не обиделась на Джейкоба из-за «антиквариата».

***
Приглашение воспользоваться библиотекой Карлайла оставалось в силе, и в воскресенье после обеда за мной должен был заехать Эдвард.

Последние полчаса я носилась по дому как угорелая. Стрелка циферблата неумолимо ползла к шестнадцати ноль-ноль. Я поздно начала собираться и понимала, что опаздываю. Наконец, единственная приличная юбка была на мне, блузка застегнута, а непослушные лохмы причесаны наверх и сколоты заколкой.

Часы показывали пятнадцать пятьдесят пять, когда я услышала шуршание гравия под колесами: большой черный «Мерседес» остановился под нашими окнами. «Елки-палки!» – в ужасе воскликнула я, когда увидела, как Эдвард вышел из автомобиля и направился к нашему крыльцу. В моем представлении он должен был пару раз посигналить и ждать меня в машине. Джейкоб всегда так делал, когда приезжал. «Ага, посигналить, еще покричать возле окна», – сделала я себе саркастическое замечание. Это же Эдвард Каллен. Было в нем что-то такое… эдакое, в викторианском стиле.

Вовремя отбросив всяческие размышления о правилах этикета Англии прошлого столетия, я изо всех сил бросилась в гостиную. Входной звонок зазвучал ровно в шестнадцать ноль-ноль, и я успела крикнуть «Мама, это ко мне!» ровно в тот момент, когда Рене уже начала спускаться со второго этажа. О Боже! Только не это! У мамы с утра болела голова, и она замотала лоб старым зимним шарфом. Приступ мигрени закончился, но мама, видно погрузившись в творчество, забыла снять шарф.

– Мама, я сама открою! Я уже уезжаю с Эдвардом! Я тебе говорила.

– Конечно, Белла, я помню.

Я щелкнула замком, думая о том, что в гостиной тоже не мешало бы убраться, но кто же знал, что Эдвард придет в дом? Честно говоря, он очень непредсказуемый этот Эдвард Каллен.

– Привет!

Я выскочила на крыльцо, на ходу надевая куртку.

– Привет, Белла!

Восхитительно-зеленый взгляд скользнул сначала по моей фигуре, а потом сосредоточился на лице. Эдвард улыбнулся: наверное, что-то ему понравилось во мне…

Только попав в дом Калленов, я поняла, что раньше никогда не была в действительно богатом доме. Правда, мысль о стоимости всей этой изысканной простоты приходила в голову далеко не сразу. Сначала мое воображение поразили размеры дома: казалось удивительным, что в нем живут всего лишь три человека. Потом я подумала, что мебели и предметов дизайна минимальное количество – ничего лишнего, никаких нагромождений из давно отслуживших, но «не поднимается рука выбросить» вещей. Я с грустью отметила, что скромные материальные возможности нашей семьи никогда не позволяли одновременно купить новое жилье и новую мебель.

Мебель покупалась от случая к случаю: когда появлялась финансовая возможность и, если старая деталь интерьера совсем уж выходила из строя. В итоге – мягкий уголок в гостиной не сочетался по виду со столом и шкафами, новые жалюзи моей спальни лишь частично скрывали видавшие виды оконные рамы. А старое кресло пришлось запихнуть на кухню (Рене ни за что не хотела расставаться с раритетом), хотя оно и совсем было некстати среди кухонной утвари.

Но главная достопримечательность Каленов, конечно же, не в их огромном доме и изысканном интерьере. Главное – в них самих. Оказывается, Эсми и Карлайл ждали нас с Эдвардом. Едва мы вошли в просторный холл, как родители Эдварда поспешили нам на встречу.

- Белла, мы с Карлайлом очень рады с тобой познакомиться, - очаровательно улыбнулась мне Эсми.
Очень красивая и очень ухоженная женщина. Не знаю, является ли это стильное платье обычной домашней одеждой, или мама Эдварда принарядилась к нашему приходу, но выглядела она так, как будто только что вышла из примерочной самого дорогого бутика. И, как будто бы вещи в этом бутике, хотя и предназначались для повседневной жизни, а не для праздничных мероприятий, все равно были исключительно от DOLCE & GABBANA или Giorgio Armani.

– Как хорошо, что сегодня мне посчастливилось пораньше уйти с работы. Очень приятно видеть тебя у нас, Белла.

Это Карлайл. Так вот в кого пошел Эдвард своей внешностью. Оба Каллена высокие худощавые, рыжеволосые. Только у отца Эдварда глаза серые. Видно, необычайно-зеленый взгляд – это единственное, что досталось Эдварду от мамы.

– Эдвард предложил мне воспользоваться вашей библиотекой, если вы не против… – я запнулась, не зная, как обращаться к Карлайлу.

– Называй меня Карлайл. Конечно, не против. Вы с Эдвардом можете заниматься, когда посчитаете нужным.

– Но сначала – чай.

Эсми пригласила нас в гостиную.

Длинный обеденный стол сервирован на четверых. Столовое серебро, белоснежные салфетки, изысканная роспись фарфора. Посредине стола печенье и воздушный десерт. Последний, бьюсь об заклад, приготовлен умелым поваром и в домашних условиях. Такой десерт не может быть доделанным на скорую руку полуфабрикатом из супермаркета.

– Белла, – Эдвард почти неслышно коснулся моей спины, видно, почувствовал мое замешательство. – Пожалуйста, – легко отодвинул для меня стул.

В эти минуты, Розали, я чувствовала себя немного не в своей тарелке и немного не в XXI веке. Правда, несмотря на легкую нервозность в начале чаепития, потом все наладилось. Говорили, в основном, Карлайл и Эсми. Я больше слушала, время от времени улавливая на себе взгляд Эдварда. Кажется, он тоже волновался. Может, боялся, что я не умею пользоваться десертной вилкой? Я даже слегка захихикала от такого предположения.

Удивительно, насколько хорошо ладят между собой родители Эдварда. В принципе, у Чарли с Рене тоже хорошие отношения. Но все как-то попроще.

Эсми выглядит настолько молодо, как будто она и не мама, а старшая сестра Эдварда. Не знаю, уместно это было или нет, но я поделилась этим наблюдением с присутствующими.

– Это потому, что у нас с Эдвардом небольшая разница в возрасте, – заверила меня Эсми. – Эдвард родился сразу же после того, как мы поженились с Карлайлом. Мне едва исполнилось девятнадцать.

– Ну, не совсем сразу, – поправил Эдвард. – А через девять месяцев.

Все дружно рассмеялись, и беседа потекла легко и непринужденно. Я многое узнала о семье Эдварда и о нем самом. Эсми, оказывается, специалист в сфере дизайна интерьера: так вот откуда эта простота и изысканность в доме. Работать мама Эдварда предпочитает исключительно на дому. Берет заказы от клиентов и разрабатывает их. Карлайл специализируется в хирургии. Долгое время Каллены жили в Лондоне, где Карлайл занимался научно-исследовательской работой. После истечения срока контракта Каллена-старшего вернулись в Штаты, в Чикаго. Но не смогли там остаться, поскольку у Рене начались проблемы со здоровьем. Доктора посоветовали сменить климат. Форкс подошел идеально.

Я хотела помочь Эсми с посудой после того, как мы встали из-за стола. Но Эдвард меня остановил.

– Не надо, Белла. Мы сейчас пойдем в библиотеку. Посуду уберет миссис Джонс.

«Кто?» – удивилась я. С Калленами живет еще кто-то, с кем меня не познакомили?

– Эдвард, а кто такая миссис Джонс, – спросила я Эдварда, когда мы вышли из гостиной. – Она живет с вами?

– Нет, не живет. Это приходящая домработница.

– А-а-а, – протянула я. «Домработница? Елки-палки, Розали, я как-то никогда и не предполагала, что буду гостить в таком доме».

Видя мое замешательство, Эдвард разъяснил:

– Мы все заняты: я в школе, Карлайл в госпитале, Эсми работает над заказами. Но кто-то же должен заниматься домом.

– Да, да, конечно, – кивнула я, сосредоточенно ища ответ на вопрос: а как же мы обходимся без домработницы, если я тоже на занятиях, папа на работе, ну, а Рене, понятное дело, не особенно преуспевает в домашних хлопотах? Правда, наш домик никак нельзя было сравнивать с домом Калленов…

– Белла, ты сегодня выглядишь необычайно красиво… - тихо, почти шепотом произнес Эдвард, сосредоточенно изучая мое лицо. – Ты кусаешь губу?

На одно короткое мгновение я ощутила легкое прикосновение его прохладных пальцев к моему рту. При этом Эдвард так странно смотрел на меня. Мне даже показалось, что он хочет меня поцеловать, но не решается. Из гостиной донесся голос Эсми, резко стукнул металлический прибор – и я отвела взгляд.

Разумеется, Эдвард и не собирался ничего предпринимать – я в смысле поцелуя. Да и как мы могли бы поцеловаться, если за стенкой переговаривались его родители и с минуты на минуту могли выйти в холл? Я бы умерла от стыда, если бы Карлайл или Эсми заподозрили что-то подобное… Представляешь, Розали, какой бы это был ужас?

И, вообще, моя мысль о поцелуях была совершенно непонятной. Я же приехала к Эдварду работать над рефератом, а не целоваться. Взбредет же такое в голову.

– Белла, я хотел тебе показать свою комнату, а потом пойдем в библиотеку.

Самое классное в комнате Эдварда – это стеллаж с дисками. А еще у него стоит рояль. Эдвард рассказал мне, что в детстве занимался сначала в музыкальной школе, потом брал частные уроки.

Над рефератом мы поработали довольно плодотворно. По крайней мере, я точно разобралась в нескольких непонятных для меня раньше эпизодах биографии мисс Остин. Совместно с Эдвардом мы перерыли множество страниц старой британской энциклопедии, сравнивая современную критику творчества Джейн Остин с высказываниями ее современников, редкими и от того особенно ценными.

Эдвард повез меня домой, когда на улице было совсем уж темно.

Разговор состоялся, когда мы уже подъехали к дому, и Эдвард мягко затормозил возле крыльца:

– Подожди, Белла, не уходи.

– Ты хочешь, о чем-то спросить?

Лицо у Эдварда стало очень серьезным.

Он утвердительно кивнул. Предполагаю, то, о чем он хотел меня спрашивать, было исключительно важным.

– Белла, когда ты попросила НЕ представлять тебя моим родителям, как свою девушку, это связано с Блеком?

Честно говоря, Розали, вопрос был трудным. Действительно, во время того, как мы ехали домой к Эдварду, я попросила его не говорить ничего такого родителям. Мне показалось, что к просьбе Эдвард отнесся нормально. Тогда он пробормотал что-то похожее на «конечно, еще не время» и ответил на мою просьбу утвердительно. А сейчас он переспросил…

Мне сложно, Розали. Но я постаралась ответить ему искренне.

– Нет.

Сейчас пишу тебе письмо, Розали, и очень четко представляю взгляд Каллена, когда он услышал мое «нет». Выражение его лица после моего отрицания, это как вспышка огромной радости, восторга.

– С Джейкобом мы дружим. Он ремонтирует мой автомобиль…

– Белла, ты не обязана мне объяснять свои поступки. И, если ты решила отдать автомобиль в мастерскую этого… Блека, то пусть будет так. Хотя можно было бы выбрать и другой сервис.

– В «другом сервисе» дерут баснословные деньги, и в третьем тоже, – разъяснила я. Как можно не понимать настолько элементарных вещей?

– А так дело лишь в деньгах? – серьезно переспросил Каллен.

«О, мой Бог!» – я мысленно закатила глаза. Хотелось сказать ему, что с зелеными бумажками мне приходится крайне туго. Но тогда бы пришлось рассказывать и про дурацкий принцип Чарли («нельзя работать тебе, Белла, во время семестра») и про множество кредитов, процентами от которых обвешана наша семья и… В общем, я не уверена, что Каллен захотел бы это слушать, а тем более, понимать. Его семья живет совершенно в ином мире, нежели моя.

– Белла, можно я заеду завтра утром за тобою перед школой?

Блин, вот это вариант, Розали, с моей доставкой до школы.

– Ты хочешь подвезти на занятия? – осторожно уточнила я.

– Если ты не против.

– Конечно, нет!

***
Первое что я услышала, когда ввалилась домой, это недовольство Чарли моим отсутствием:

– Белла, тебя долго не было. Уже почти ночь.

– Я работала над рефератом! – прокричала я папе, перекрикивая шум воды, льющейся из умывальника.

– С завтрашнего дня меня не надо подвозить в школу!

Трам-тара-там-там-там! Я почти станцевала степ возле раковины. Больше никаких полицейских мигалок, позорящих мое личное достоинство. Меня распирало от восторга – реферат почти доделан, завтра я еду в школу с Эдвардом Калленом!

– Белла, в течение последнего получаса тебе два раза звонил Джейкоб Блек, – донесся еще раз папин ворчливый голос.

Понятно. У Чарли начался приступ воспитательного занудства.

– Джейкоб? Это по поводу ремонта машины, папа! – объяснила я.

Чарли пробормотал что-то невнятное и недовольное. Но неважно. Сейчас я уточню, что хотел мой друг.

– Алло! – Джейкоб поднял трубку после первого звонка.

– Привет!

– О, это ты!

По-моему, услышав меня, Джейк испытал неимоверное облегчение.

– Нет, не я. Это английская королева! – съязвила я.

– Белла, ты уже дома?

– Да. Только что приехала. Я была у Эдварда Каллена. Работала в его библиотеке. Помнишь, я тебе говорила, что надо доделать биографию Джейн Остин?

Трубка молчала.

– Джейк, ты чего? – настороженно спросила я. – Что-то не так с ремонтом?

- Нет, с «Пикапом» все нормально, – наконец заговорил мой непривычно молчаливый собеседник. – Я думал, ты не поедешь к Каллену. – Странный вывод. Не пойму из чего его сделал Джейк.

– Я через пятнадцать минут приеду к тебе. Срочно надо. Беллз, ты выйдешь?

– Постараюсь, – осторожно согласилась я, косясь в сторону гостиной.

Надеюсь, Чарли не будет возражать? Я не делаю ничего предосудительного, и комендантский час мне не установлен.

– Белла, так хочется есть! – пожаловался папа.

Конечно же, хочется есть, особенно после рыбалки и свежего воздуха. И, конечно же, папа не ужинал сам – ждал меня. Рене закрылась в ванной – у нее расслабляющая вечерняя процедура с морской солью и хвойным ароматом. Уже поздно и я есть не хочу…Черт! Слово «поздно» мне лучше не употреблять.

– Папа, есть картошка и отбивные. Сейчас разогрею.

Чарли зашел на кухню.

– Белла, ты была у Калленов?

– Да, а почему ты спрашиваешь?

– Я же должен знать, с кем ты общаешься, и безопасно ли это?

– Папа, – вздохнула я, засовывая тарелку в микроволновку. – По-моему, Каллены совсем не смахивают на беглых каторжников. Так что ты можешь быть спокойным на этот счет.

Но Чарли не поддержал мой юмор. Черт, какой-то он злой сегодня. Еще не выпустит к Джейкобу. Неудобно получится, я ж пообещала другу, что выйду. Может, у Джейкоба какая-то беда приключилась?

– Каллены очень интеллигентная семья, – поделилась я своими наблюдениями.

– Они переехали из Чикаго?

– Да, они рассказывали мне.

– А раньше они жили за рубежом, – как-то неопределенно проговорил Чарли. – У Калленов в Чикаго осталась квартира. Есть и другая недвижимость в Иллинойсе.

Блин. Он точно копался в базе персональных данных. Белла, нельзя отвечать Чарли сердито, можно схлопотать за это. Но зачем, спрашивается, искать компромат на Калленов?

– Папа, Каллены порядочная и законопослушная семья. – В этом я была уверена однозначно. – А твое э-э-э… профессиональное мировоззрение иногда тебя подводит.

– В принципе, в персональной базе по Калленам ничего особенного нет.

На этом разговор о Калленах можно было бы и закончить. Но Чарли считал иначе.

– Приехали в Форкс, – продолжал он свои размышления. – Возможно, скоро уедут? Дело житейское.

– Папа! Они переехали из Иллинойса потому, что миссис Каллен здесь подходит климат. И они не собираются уезжать!

Что-то неприятно сжалось во мне, когда Чарли предположил, что Каллены могут уехать из Форкса.

– Вот ужин, – я грохнула тарелку на стол.

– А ты?

– Не, не хочу. Уже поздно… для еды. Мне надо выйти.

Возле крыльца загремел мотоцикл Джейка. Надеюсь, у него не хватит ума зайти в дом? Это совсем разъярит Чарли.

– Белла, ты куда?!

– Я на пять минут, я буду возле дома…

Я схватила куртку и выскочила в холод и темноту. Джейкоб меня поймал, когда я оступилась и чуть не разбила себе лоб, во время «полета» из крыльца.

– Притормози! – Он с легкостью вернул меня в вертикальное положение.

Сильные руки так и остались лежать на моих плечах. По-видимому, Джейкоб опасался за мою координацию.

– Я на секунду, Джейк, Чарли злится, уже поздно…

– Я тоже ненадолго.

– Ты за деньгами? Срочно надо покупать детали?

– Какие детали? Белла, почему ты все время говоришь о деньгах?! Мы ж договорились.

Джейк выглядел непривычно расстроенным или злым, или уставшим, или не знаю каким. Тусклое освещение ночного фонаря не давало возможности разглядеть лицо парня.

– Помнишь, ты несколько дней назад сказала, что кто-то из девчонок сообщил тебе, что больше всего на свете я люблю скорость и мотоциклы?

– Помню, – пришлось согласиться.

Если он начнет расспрашивать, ни за что не выдам Джессику. Совру, что забыла. Мало ли девчонок могут трепаться о красавце-байкере?

– Я не помню, кто это сказал. Понимаешь, девочки иногда говорят о…

Джейкоб неожиданно отпустил мои плечи. Настолько неожиданно, что я еле удержалась на ногах. Без его дружеских объятий моментально почувствовались холод и мерзкая сырость темной дождливой осенней ночи.

Дальше Джейк повел себя очень странно. Он быстро удалился от меня, почти побежал к своему мотоциклу, нацепил шлем и резким рывком ноги нажал на педаль. Рев сильного мотора заглушил звук моросящих капель и шорох ветра в верхушках деревьев.

– Тебе правильно сказали девчонки: больше всего на свете я люблю скорость и мотоциклы! – он говорил громко, почти кричал, но я все равно еле разбирала слова из-за грохотом мотора. – Но тебя, Белла, я люблю больше, чем скорость и мотоциклы! Я буду любить тебя всегда, чтобы не произошло…

– Белла, ты где?! – послышался от крыльца грозный оклик Чарли.

Черный «Харлей» взвыл немыслимым ревом, и фигура мотоциклиста растворилась в мутной пелене дождя.

– Я иду, Чарли.

Письмо Розали.

Белла! Что же ты делаешь, Белла?! Оба парня втрескались в тебя по уши, ты и сама это прекрасно понимаешь. Разве можно так себя вести?!
Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы обвинить в корыстности. Ты не можешь поступать так ради выгоды. Но тогда по какой причине ты настолько странно поступаешь?
Тебе надо срочно разобраться в своих отношениях к Джейкобу и Эдварду, иначе проблемы дальше будут расти как снежный ком.
Белла, не молчи, объясни мне, к кому из них двоих ты неравнодушна?