BPOV

Меня трясло так, что если бы ко мне был подключен сейсмограф, он бы зашкаливал.

Ноги не слушались, но по инерции продолжали уносить мое тело подальше.

Подальше от него.

Если бы пальцы так не тряслись, то они бы сжались в кулаки.

Если бы люди сам не уступали мне дорогу, то я бы врезалась в кого-нибудь рано или поздно.

Если бы у меня было хоть немного ума, я бы сделала всё иначе.

Эдвард жестокий, беспринципный засранец, но я не могу на него злиться.

Надо бы, но не могу.

Меня трясет от обиды, от чувства несправедливости, от собственной несостоятельности и огромнейшего чувства жалости, которое отвратительно жжёт меня изнутри, так, что это жжение добирается до глаз.

Что должно произойти с человеком, чтобы он стал таким, как Эдвард?

Его когда-то жестоко бросила девушка, и у него теперь отвращение ко всем особям женского пола?

Но это не объясняет его замкнутости.

Я потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из неё воспоминание о последних минутах.

Только о них, так как, если не считать окончание, наша встреча прошла примерно так, как я себе и представляла.

Не гладко и уж, тем более, нелегко, но своеобразно.

Своеобразно в хорошем смысле.



После вдохновляющего письма от ec_talk, я приняла точное решение о том, что попытаюсь встретиться с Эдвардом.

Решение решением, а действие – это совсем другое.

Я трусила. Причем не слабо. Ругала саму себя, но снова и снова находила отговорки.

То у меня было неподходящее настроение, то плохая погода, то мне казалось, что Джейк начал что-то подозревать.

Наконец, когда мои отговорки стали переходить всякую грань разумного, я решилась.

Сегодня.

Было утро, небо затягивали тучи, накрапывали первые капли дождя, а мои коленки тряслись так, что стоять на месте было невозможно.

Поэтому я шла. Вниз по улице. К его дому.

Чтобы отвлечься от волнения, я считала шаги. От моей квартиры до его парадной вышло ровно пятьсот шестьдесят.

Его дом показался мне в этот раз выше. То ли из-за пасмурной погоды, то ли из-за моего страха.

Я переминалась с ноги на ногу, вздрагивая каждый раз, когда автоматические двери раскрывались передо мной, уловив движение.

Что я скажу ему, когда постучу в дверь?

Смогу ли я вообще заговорить, будучи с ним с глазу на глаз?

И самый главный вопрос – как он отреагирует на мой визит?

Я не настолько глупа или самоуверенна, чтобы надеяться на дружеский прием. Нет, я даже уверена, что он не будет таковым.

Но каким тогда?

- Вам помочь? – мужчина неопределенного возраста стоял в дверях и смотрел на меня.

Я оглянулась назад, посмотреть, может он обращается не ко мне, и кому-то позади меня нужна помощь.

Но там никого не оказалось.

- Нет, спасибо. – Я неуверенно покачала головой.

- Вы пришли к кому-то?

- А вам какое дело? – спохватилась я.

- Я работаю здесь. Консьержем. И это именно моё дело – следить за всем в пределах этого дома.

- О! – уверена, мои щеки порозовели. – Извините. Я пришла к своему… - я замялась, придумывая, как бы классифицировать Эдварда. – …Знакомому.

- Хотите подняться в его квартиру?

Я резко вздохнула и резко качнула головой:

- Нет!

Мне было страшно. Действительно страшно. Я была на грани того, чтобы развернуться и помчаться со всех своих дрожащих ног.

Зайти к нему в квартиру? Одной? И как я могла даже думать о таком раньше?

Нет, я не боюсь того, что он может мне что-то сделать.

Я боюсь себя, своих действий, спровоцированных его близостью, своих эмоций, не поддающихся контролю в его присутствии.

Решено – одна я не пойду в его квартиру!

Но как же тогда быть?

- Будете ждать на улице? Ведь дождь. – Заботливо проговорил консьерж.

- Всё в порядке. – Улыбнулась я, только сейчас замечая, что действительно идёт дождь.

- Я Боб. – Представился он. – Работаю здесь уже давно.

- Круто. – Единственное, что я могла ответить на это. – Белла.

- Так позвольте спросить, Белла, к кому вы пришли?

- К Эдварду. – Его имя получилось произнести только шепотом, как что-то сугубо личное.

Боб посмотрел на меня, нахмурившись.

- К Эдварду Каллену. – Исправилась я.

- О, правда? – его глаза округлились.

- Да, а что в этом такого?

- Просто к нему редко кто приходит. Я припоминаю только раз, когда к мистеру Каллену пришла одна пара… - он задумался, а потом улыбнулся. – Ох! Так это и были вы, ведь так?

Я кивнула, удивляясь тому, что он нас помнит.

- Я могу позвонить ему и предупредить о том, что вы уже пришли.

- Нет, нет! – я замотала головой, в ужасе от того, что могу увидеть его уже в следующую минуту. – Мы не договаривались о встрече. Я просто так пришла.

- А, понимаю. Тогда ждите. Он выйдет. – Ответил Боб. – Думаю, скоро. Сегодня мистер Каллен еще не гулял.

- У него что, какой-то свой график?

- Можно сказать и так. – Чуть улыбнувшись ответил он.

Я улыбнулась в ответ и отошла от входа. Дождь уже почти прекратился, но я решила пройтись десять метров до остановки, чтобы встать под навес.

Людей почти не было. Я оперлась о стеклянную стену и стала ждать.

Мне на глаза попалось объявление, приклеенное в запрещенном месте. Приглядевшись, я узнала копию того, с которого я отрывала себе кусочек.

Возвратив свой взгляд обратно на двери, я поворчала на себя за отвлечение, которое могла сыграть для меня плохую службу.

Что если пока я разглядывала эту листовку, Эдвард вышел?

Хотя, навряд ли. Не так-то уж и долго я делала это.

Интересно, Эдвард видел эти объявления?

Я хихикнула про себя. Представляю его комментарий по этому поводу. Что-то едкое и циничное.

Но едва ли такой человек как он заглядывает на остановки общественного транспорта и обращает внимания на объявления.

Я тяжело вздохнула и продолжила наблюдение.

Прошло много времени. Или мало, не могу сказать. Когда ждешь чего-то, минуты растягиваются до неузнаваемости.

Но вот, наконец, автоматические двери разъехались, выпуская на улицу высокого мужчину с взлохмаченными волосами и хмурым выражением лица.

Он посмотрел на прояснившееся небо, словно упрекая его в чем-то. Огляделся по сторонам так, как будто и не живет в этом городе. Будто эта улица для него нечто чужеродное. Говорящее на иностранном языке.

Затем тряхнул головой и решительно зашагал к дороге.

Я спохватилась. Разглядывая это неопрятное совершенство, я совсем забыла о цели моего визита.

Выйдя из-под навеса, я стала догонять прекрасную удаляющуюся фигуру.



Абсолютно не помню, как добралась до дома.

Всё, что крутилось в моей голове – это образ Эдварда, его слова и выражение лица.

Я впервые видела так много в одном взгляде. Надменность, злость на весь мир, какая-то непонятная мне обида, затаенная в самом темном уголке души.

Он хотел казаться безразличным, эгоистичным и ни в чем не нуждающимся.

Но я видела за всем этим что-то другое. Он не раздражал меня так, как раньше. Не давил своим превосходством.

Что-то изменилось. Сомневаюсь, что могу сказать, что именно.

Я села на пол, совсем немного не добравшись до дивана. Меня вдруг покинули все силы. Физические и эмоциональные.

Я выудила телефон из кармана и набрала номер Эсме.

Только приложив к уху телефон, я поняла, что моё лицо всё в слезах.

Я плакала и даже не заметила этого?

- Белла? – словно что-то предчувствуя, её голос был полон беспокойства.

- Я сдаюсь, Эсме. – Проплакала я.

- Девочка моя, что случилось? Мне приехать?

- Нет, нет, не случилось ничего экстраординарного. Я просто… - из меня вырвался громкий всхлип. – Не надо на меня надеяться, Эсме. Я не та, кто сможет помочь Эдварду. У меня нет на это сил. Он сильнее меня в сто раз, я ему не противник.

- Детка, ты не знаешь, о чем говоришь! Ты самая сильная девушка из всех, кого я знаю!

- Эсме. – слезы градом лились из моих глаз. – Я не могу, Эсме. Мы встречались только дважды, а я уже не узнаю себя. Он влияет на меня, подчиняет себе, даже не ведая об этом.

- Белла, ты единственная, на кого я могу рассчитывать! – в её голосе тоже слышались слёзы. – Попробуй еще. Только один раз. Прошу.

- Эсме… - прошептала я, отрицательно качая головой.

- Просто попробуй. – Умоляла она.

Я закусила губу, сдерживая рыдания, и приготовилась сказать «нет» еще раз.

- Ты что-то чувствуешь к нему? – тихо спросила Эсме.

- Я не знаю. – Так же тихо ответила я.

- Ты сказала, он влияет на тебя.

- Очень сильно. Я уже не узнаю себя, Эсме. Я думаю по-другому. То, что раньше меня устраивало, стало раздражать. То, что я раньше считала интересным, стало скучным. Я боюсь таких перемен. Боюсь того, что со мной происходит.

- Дай ему еще один шанс. О большем не прошу.

- Я не…

- Просто подумай, Белла. Эдвард изменил в тебе что-то, ты сама это сказала. Но так ли плохи эти перемены? Готова ли ты вернуться к тому, что было? Подумай и позвони мне, как решишь.

Я вздохнула и положила трубку, прошептав тихое «хорошо».

Еле как добравшись до кровати, я укуталась в одеяло прямо так, в одежде.

Я то засыпала, то просыпалась, путая сон с реальностью.

Слышала, как пришел Джейк, заглянул в спальню и вышел, прикрыв за собой дверь.

Всё это не имело значения. Джейкоб не имел значения. Я не имела значения.

Я не знала больше, на что делать ставки.

В такой хандре я провела всё окончание июня и несколько первых дней июля.

Когда я почувствовала себя в состоянии продолжать думать о Эдварде дальше, я встала.

Всё время моей болезни - депрессии я старалась отключиться от всех мыслей, чтобы дать своему рассудку прийти в себя.

Но теперь я вернулась к нормальной жизни. К работе, Джейкобу и обыденности.

Вернулась к раздражению и размышлениям.

Вернулась к мыслям о нем.

Сегодня вечер субботы, и я не хочу проводить его перед телевизором, как все предыдущие шесть лет.

Сказав Джейку, что хочу подышать свежим воздухом, я отправилась на прогулку в одиночестве.

Без конкретного направления, но с конкретными мыслями.

Хочу ли я попытаться еще раз?

Могу ли я это сделать?

Что со мной будет после очередной встречи?

Как глубоко он уже проник в меня?

Что сказать Эсме, если я не решусь?

Что мне делать, если решусь?

Вопросы, вопросы. И кто бы дал на них ответы?

Я тряхнула головой, и мой взгляд наткнулся на свежее, еще никем нетронутое объявление.

«Если ты сомневаешься, то можешь пожаловаться мне».

Резко развернувшись, я пошагала обратно домой. Кажется, я нашла того, кто может мне помочь.

__________________

* Ракель Напрочь