Глава 20. Новая игра

«Розали не такая уж плохая, она просто храбрится, но она настоящая…»

«Я всего лишь иду за своим сердцем, отключая мозги».

«С Розали я понял, какая она, эта любовь…»

«Прости меня ещё раз и возвращайся скорее. Помни, что где бы ты ни была, мы, твоя семья, любим и ждём».

«Твой Эммет».

Я снова и снова перечитывала строки. Казалось, время, остановилось. Слёзы уже заливали лицо, дыхание полностью сбилось. Моя семья… мой Эммет. Мои родные люди.

- Аааа! – Крикнула я и забилась в непонятных судорогах, будто стряхнув оцепенение.

Нет. Нет! Это невозможно. Эммет и эта лживая сука? Господи, Эмм, почему же ты такой глупый? Почему ты не видишь очевидного? Я здесь! Она, «твоя любовь», прячет меня, непонятно где. Она истерзала меня, превратила в ничто, сломала, чёрт побери!

Хватит с меня. Пора выбираться отсюда. Эдвард затуманил мне мозги, заставил поверить ему, пробудил непонятные чувства… это всё ложь. С самого начала всё было враньём. Но ведь он сам отдал мне письмо, мог бы и не делать этого. Всё запуталось. Я не могла ненавидеть его так, как раньше. Почему?

- Я нужна тебе, Эдвард? – Прошептала я в пустоту. – Настолько, что готов меня убить?

Теперь это было не важно. Я стала сильнее. Я могла, как принять смерть, так и убить при необходимости. Моя семья была там, а Розали, эта сука, манипулировала ими всеми, манипулировала Эмметом. Я должна была выбраться отсюда, но не теми способами, которые избирала раньше. Нет, горький опыт научил меня многому. Этот мир жесток. Эдвард был прав, жестокость порождает ответную жестокость. Вопрос был только во времени и в том, насколько далеко я зайду, чтобы разорвать все ниточки, за которые дёргал этот кукловод, заставляя меня плясать.

Да, Эммет, все мы изменились, ты не представляешь, насколько. Даже больно думать о том, что я позволяла с собой делать. Знаешь, а ведь ты прав, никакая мы с тобой не пара. Мы умело разыгрывали этот спектакль и правда больше смахивали на брата и сестру. Я хочу, чтобы у тебя всё получилось, появилась нормальная девушка, а не психопатка с кукольной внешностью, стремящаяся поработить весь мир.

Что ж, давай и я поиграю с тобой, Розали Каллен. Со всеми вами.

***

Эдвард подходил к своему дому, погружённый в мысли, а было ли правильным шагом отдавать Белле письмо? Поначалу сомнений не было. Это предназначалось ей, пускай Белла знает, что там, во внешнем мире, всё идёт своим чередом, а Эммет увлёкся другой девушкой. Возможно, ей станет легче остаться с ним? Эдвард прекрасно понимал, что не сможет всю жизнь держать её здесь, но любовь затмевала разум. Он не мог ничего с собой поделать и даже описать эту потребность.

Когда он увидел ее в кафетерии впервые после стольких лет, в голове перемкнуло. Желание обладать взяло верх над всеми органами чувств. Он не мог есть, не мог спать, не мог думать. А самым больным было то, что Эдвард прекрасно понимал: такая, как она, никогда не будет с таким, как он. Однако опыт прошлых лет показывал, если этот мужчина чего-то захочет, он добьётся своего любыми способами. Эдвард не думал, он действовал.

Поначалу отношение Беллы напомнило ему о детских годах, и всё закипело. Лютая ненависть и желание сломать её пробудились в мужчине. А потом он увидел её другую – нежную, маленькую, настоящую – и всё изменилось. Больше не существовало ничего, кроме неё. Белла стала смыслом его жизни. Для себя Эдвард знал одно: никто никогда больше не тронет его женщину.

В кармане зазвонил телефон. Неизвестный номер. Странно, этот телефон он использовал только в Лос-Анджелесе, но никому постороннему не давал своего номера. «Вызов». Осторожное:

- Да?

- Эдвард, здравствуй.

- Здравствуйте, с кем имею честь?

- Джонатан Каллен. Помнишь меня, сынок?

Земля ушла из-под ног Эдварда. Как, чёрт побери? В правилах Эдварда было не мешкать, иначе он давно бы уже был на том свете, поэтому спокойный голос не дрогнул:

- Да, конечно, рад вас слышать.

- Ох, дорогой мой мальчик. Я и не знаю, как вести себя с тобой. Столько лет прошло. Как ты? Как родители? Нас осталось очень мало. Так хочется увидеться с вами.

- Я в порядке. У нас всё хорошо, - откуда, чёрт возьми, он узнал о них?

- Эммет любезно поделился твоим номером, - ответил он на немой вопрос.

- Вот как, - с улыбкой в голосе сказал Эдвард.

- Приезжайте к нам сегодня на ужин. Мне очень жаль, что мы так долго были вдали от вас. Рад, что ты продолжил традицию нашей семьи и поступил в LA University. Приезжай обязательно. Знаешь адрес?

- Да, с удовольствием, - вот так поворот.

- Хорошо, сынок. Увидимся.

- Непременно, - выдохнул Эдвард и услышал гудки на том конце провода.

«Ну что же? Сегодня придётся приоткрыть свою историю семье Каллен. Скрывать дальше смерть родителей не имеет смысла. Пусть узнают немного о нас. Никому от этого плохо не будет. Разве что упустим подробности о детском доме, днях, когда мы выживали в этом мире, нашей работе, о Белле, наконец, - думал он, подходя к двери в свою спальню. – Любимая, как мне быть? Знаю, что ты меня ненавидишь. Я хочу заслужить твою любовь. Дай мне шанс».

- Привет, - сказал он, приближаясь к девушке.

- Привет, Эдвард, - ответила она и села в кровати.

- Как ты?

- Нормально, только… - она потупила взгляд.

- Что?

- Хочу есть.

- Есть? – С улыбкой проговорил он, не зная, то ли разозлиться на подчинённых, то ли радоваться тому, что Белла делится с ним.

- Ага.

- Сейчас всё будет, - он потянулся за телефоном.

- Нет, подожди! – Белла вскочила на коленях и взяла его за плечо. – Можно я сама?

- Держи, - усмехнулся Эдвард и протянул телефон без опаски.

- Нет, можно я сама приготовлю?

- Белла… - начал было он, но что-то его позабавило в этом.

- Ты хочешь есть? – Поинтересовалась она.

- Хочу, - до ужина у Калленов оставалось ещё более двух часов.

- Давай, вместе поедим.

- В чём дело, Белла? – прищурился Эдвард.

- Просто… - растерялась было она, - мне приятно, что ты отдал мне письмо и не стал скрывать его. Так что можешь считать ужин благодарностью.

- Идём.

- Ты не злишься?

- На что?

- Ну, я сегодня непослушная.

Эдвард рассмеялся, как мальчишка, и поднялся с кровати. Как же сильно ему нравилась такая Белла, игривая, свободная. Свободная? Он отогнал эти мысли.

Они спустились на кухню. Эдвард сел за стол и начал наблюдать за действиями девушки. Он был настороже, и прекрасно контролировал опасную близость ножей и вилок с Беллой. Когда она принялась резать ветчину, Эдвард подошёл сзади и положил руки по обе стороны от девушки на столешницу, чтобы перехватить удар, если таковой будет. Но Белла продолжала готовить, не обращая внимания ни на что.

- Ты не против томатов? – Вдруг спросила она.

- Нет.

- А если они будут с сыром, ветчиной, сливочным маслом и зеленью?

- Нет, - он осторожно вдохнул аромат её волос и закрыл глаза.

- А, что мы будем пить?

- Что захочешь.

- Я так давно не пила вино. Может, вино? Если хочешь, конечно.

- Я знаю, что ты делаешь, Белла, - сердце девушки пропустило удар.

- Что?

- Ты специально делаешь так, чтобы я остался.

- Неправда.

- А ведь у меня ещё куча дел.

- Можешь идти, - расхрабрилась она.

- Правда? Ты мне разрешаешь? – Они рассмеялись.

Белла поставила сэндвичи в микроволновку, порылась в холодильнике, достала фрукты и принялась отсчитывать вместе с таймером последние секунды. Всё это было настолько естественно, что Эдварду в голову пришла картинка счастливой семьи. Как они с Беллой просыпаются вместе утром, завтракают, обедают и ужинают тоже вместе, она разговаривает с ним обо всём на свете, улыбается, обнимает. Он и сам не понял, как подошёл к ней, отвёл волосы с плеча, запечатлел поцелуй на шее под ушком. Белла повела плечом, стало щекотно. Его руки приблизили подбородок девушки к губам. Нежный поцелуй. Белла сжала пальчиками его футболку и опустила голову на крепкую грудь.

- Моя Белла, - уверенно проговорил он и смягчил слова поцелуем в волосы.

- Мы будем ещё гулять? – Спросила она тихо.

- Конечно.

- Сегодня?

- Не могу, куча дел сегодня.

- Ладно. - Микроволновка противно запищала. – Садись.

Девушка быстро накрыла на стол, достала из холодильника сок и села рядом с Эдвардом. Они молча ели, но иногда улыбались друг другу. Эдварду было приятно с ней, он вдруг ощутил себя нужным, по-настоящему нужным, особенно, когда после их маленького ужина Белла произнесла:

- Ты придёшь ко мне ночью?

Он смотрел на неё, не скрывая того, как ему приятно.

- Я имею в виду поспать. Или останешься там, - она повела рукой в сторону двери.

- А, чего хочешь ты?

- Зачем спрашивать, чтобы всё равно сделать по-своему?

- Ты ответила на свой вопрос.

- Совсем нет.

- Вы меня удивляете, мисс Свон, хотя меня сложно чем-либо удивить.

- Просто скажи.

- Сегодня - день твоего рождения, так что оставлю за тобой право выбора, - улыбнулся он. – Но только сегодня, не обольщайся.

- Ну, конечно, мистер Каллен, - закатила она глаза.

- Итак?

- Можем поспать вместе. Но только, потому что ночью прохладно.

- Свежий воздух вам явно на пользу, - самодовольно улыбнулся он.

- Я тебя обманула, - вдруг серьёзно выдала Белла.

- Прости?

- Я обманула тебя сегодня, - Эдвард выжидающе смотрел на неё. Белла заговорила. – Ну, когда ты ушёл… ты забыл закрыть дверь, и я… ну, я без спросу спускалась сюда. Но это только потому, что никто из твоих людей не додумался принести мне попить, - торопливо добавила она. – Не злись. Я ничего плохого не делала. Попила и сразу пошла наверх. Ну, не совсем сразу, я ещё погуляла по дому и заходила в комнату с джакузи, когда искала библиотеку.

- Белла, - начал он, понимая свою оплошность.

- Я ничего не трогала. Только не в подвал, пожалуйста. Я не буду больше выходить, извини. Не хочу туда, прости, Эдвард. Мне очень жаль, - вдруг заплакала она, вытирая лицо рукавом.

- Белла, что ты говоришь? – Он обнял её, как ребёнка, посадил на колени, заглянул глубоко в шоколадный омут глаз. – Что за ерунда? Ты думаешь, я совсем больной? Ведь я обещал тебе, малышка, такого больше не случится.

- Мне страшно, - шмыгнула она носом.

- Ш-ш-ш, успокойся.

- Я просто хотела тебе рассказать, чтобы ты знал, - Эдвард нежно сцеловывал каждую слезинку маленькой обманщицы.

- Всё в порядке, - убаюкивал он.

- Я боялась, что ты разозлишься, если увидишь записи камер.

- Кто рассказал тебе? – Строго спросил парень.

- Я слышала, как о них говорили твои люди.

- Я бы не причинил тебе вреда.

Белла молча прикоснулась к его губам пальчиками. Нежно обвела контур.

- Так хочется тебе верить. Даже боюсь.

- Чего?

- Вдруг у меня Стокгольмский синдром ? Начинает казаться, что мой похититель, не такой уж и плохой, что стоит позабыть о свободе и остаться с ним. Вдруг появляются чувства, которых я боюсь, - она, сама того не понимая, открывала своё сердце, признавалась и ему, и себе самой. - Когда мы гуляли, я думала, что, если бы тогда не согласилась на гонку, то всего этого бы не было. С одной стороны я была бы дома с Эмметом, но с другой стороны никогда бы не узнала, каково это… быть с тобой. Люблю, когда ты нежный со мной, как сейчас, – говорила она тихо, завладев вниманием парня.

Эдвард поцеловал её мягкие губы, переместил руки на талию. Белла взяла его лицо в ладошки, потёрлась носом, как совсем недавно он, и решила, что на сегодня хватит. Зевнула, прикрыла рот и пошла в спальню вместе с Эдвардом. Уже в кровати она спросила:

- В том большом особняке есть библиотека? Тут нет, я проверила, - Эдвард усмехнулся.

- Есть. Я скажу Эмили, она принесёт тебе, что захочешь.

- Я напишу список.

- Хорошо.

Они немного поболтали. Эдвард ещё раз поцеловал её в губы и тёплую шею и вышел. По дороге в гараж он размышлял о ней, о том, как она расчувствовалась. Даже предстоящий ужин уже не так сильно тревожил его. Белла чувствует к нему что-то, эти мысли согревали чёрное сердце.

- Моя Белла.

***

- Добрый вечер.

- Бог ты мой! Эдвард, сынок, как ты вырос! – Джонатан Каллен бросился обнимать крестника. – Проходи же, не стой в дверях. Оливия, дорогая, посмотри, кто пришёл. Бог ты мой!

- Эдвард, мой мальчик, - милая брюнетка в красивом бежевом платье выбежала в холл и принялась тщательно осматривать мужчину. – Хороший мой, как же я рада тебя видеть.

Он не мог понять, в чём дело. Почему эта женщина плачет и так хлопочет над ним? Зачем?

- Каким красавцем ты стал. Идём скорее за стол, - Оливия за руку повела его в гостиную вслед за мужем.

Эдвард уже бывал здесь раньше. Один раз, на вечеринке в честь переезда и поступления. Эммет встал с дивана и подошёл поприветствовать брата. Элис нигде не было, и Эдвард прекрасно знал, что Джаспер сам не свой последние дни. Даже днём, когда они ездили на кладбище, Джаспер прихватил с собой виски. Странный малый. Логично было бы предположить, с кем он. Всезнающий Джейкоб спустился по лестнице, они обменялись рукопожатием.

- Давайте скорее за стол. Эдвард, садись сюда, дорогой, - Оливия старалась не выпускать его из вида и даже посадила рядом с собой. – Я сейчас, только отлучусь на минутку. Рене, Чарли, посмотрите, кто здесь! Куда уехал Билли? - Крикнула она, поднимаясь по лестнице.

Вот, чёрт.

- А Розали? – Спросил Эммет, усаживаясь напротив.

- Тебе лучше знать, - еле улыбнулся Эдвард и глотнул вина, которое заботливо разлил по бокалам Джонатан.

- Скорее, все садитесь за стол, - Оливия впорхнула в гостиную, вслед за ней вошли и родители Беллы.

Эдвард вежливо поднялся, посмотрел на них и только теперь понял, как быстро прошли годы. А ведь они почти не изменились. Только Рене стала ещё худее, даже чем-то напоминала Беллу, а Чарльз Свон остался таким же крепким и сильным мужчиной, но и его волосы тронула седина. Все обнимали и целовали Эдварда. Говорили, как он вырос, как все рады его видеть, как скучали. Рене и Оливия снова прослезились, но не переставали улыбаться ему. Эдвард не смотрел в глаза Рене.

За ужином было довольно неплохо, только Эдвард никак не мог привыкнуть к тому, что за ним ухаживали и так трепетно относились к каждому слову. Оливия всё гладила его по спине, докладывала всякую вкуснятину в тарелку. Расспрашивала про учёбу, работу, радовалась его успехам, но когда вопрос зашёл о родителях, Эммет заметно напрягся, а Эдвард впервые произнёс вслух то, чего не говорил никогда.

- Мы сегодня празднуем день рождения Беллы, - так оно и было, ранее прозвучало много тостов в её честь, и пролилось слёз Рене. – Но для нас – меня и сестры – этот день ещё и день скорби, ведь двадцать седьмого сентября умерли наши родители.

За столом повисла тишина. Всё внимание сосредоточилось на этом одиноком мужчине. Он продолжал:

- На самом деле я прекрасно понимаю, что вы не знали, вы и не могли знать в принципе. Они ехали на день рождения Беллы, но дороги были плохие, они не вписались в поворот. Несчастный случай, который перевернул всё вверх дном. Органы опеки пытались связаться с близкими родственниками, но осталось ведь всего две семьи Каллен – вы и мы с Розали. А вас долго не было в штатах, так что… - пауза затянулась.

- Розали? – Прошелестела наконец Оливия.

Эдвард обернулся к ней и, руководствуясь странным порывом, смахнул слезинку.

- Розали - дочь сестры Эсми. Когда мы переехали сюда, её мать умерла, мы взяли малышку к себе.

- Что ты такое говоришь? – Джонатан тихо заплакал. В нём было столько от Карлайла, что Эдвард содрогнулся от этой мысли. Такой же полный любви и сострадания человек. Оливия нежно обняла крестника и притянула к груди, только тогда он понял, что плачет. Впервые после своего персонального ада. Она тихо гладила его по голове, говорила, что всё будет хорошо, что теперь он не один, что она больше не оставит его никогда.

- Зря вы меня пригласили, я испортил весь праздник, - Эдвард отстранился и встал из-за стола.

- Но как вы жили всё это время? – Спросила Рене.

Эдвард горько усмехнулся. Надо же, кого-то интересует его жизнь.

- Детский дом.

- Боже, - проронила Оливия. – Эдвард, если бы мы знали, мы бы никогда…

- Знаю, - у него почему-то появилась такая уверенность, хотя всю жизнь он презирал этих людей. – Вы очень хорошая женщина, тётя Ливи, - улыбнулся он и назвал её, как когда-то в детстве.

- О, дорогой, - она прижалась к его груди и заплакала, продолжая твердить,- всё наладится, мой мальчик, всё будет хорошо….

- А потом? – Снова Рене.

- Работал, работал много. Устроил Розали, потом себя. Сейчас я веду небольшой бизнес со своим другом, так что нужды в деньгах нет. После университета открою свою фирму. Всё хорошо. Я рад, что увиделся с вами. И мне жаль, что причинил вам боль, - добавил он, думая о Белле.

- Ну что ты, - Джонатан похлопал его по плечу и обнял. – Ты так похож на него.

- Это для меня многое значит. Спасибо.

- Я бы хотел съездить на кладбище. Мы можем это устроить?

- В любое время. Звоните, - говорил Эдвард уже на улице.

- Приезжай почаще, мальчик мой. И приводи сестру, - Оливия поцеловала его в лоб и даже положила в машину коробку с домашними печеньями.

- Спасибо, - он бросил взгляд на Рене и Чарльза.

- Не переживай, они тоже по тебе соскучились, просто все их мысли о Белле. Убиваются, бедняги. Особенно сейчас, когда следствие возобновилось. Ты ведь слышал об этом?

- Да, конечно.

- Все мы скучаем по ней.

Эдвард ехал молча. Думал обо всём, что случилось сегодня. Белла заговорила с ним, улыбалась, готовила для него, призналась, что чувствует что-то, позволяла себя целовать даже после прочтения письма. Этим вечером он будто вернулся в детство. Но не в то, а в счастливое, где все и каждый хлопотали над ним. Столько любви он получал только от своих родителей, жаль длилось это недолго. Даже забыл, каково это, когда обнимает мама, а отец хлопает по плечу. Хмм, заплакал. Что-то новое, странное, неожиданное.

Эти люди были такими светлыми, неповинными ни в чём. Они любят его. Он достоин этой любви? Как же много он отнял у Беллы, предлагая взамен лишь себя. Неравная сделка, особо непривлекательная.

Уже в спальне, когда он разделся и лёг рядом с девушкой, в голове промелькнула мысль: «А за что всё это?». Сколько нужно времени, чтобы вернуть себе семью, быть с Беллой, обрести прощение любимой?

Белла сонно дёрнула ногой и захныкала. Он повернул её к себе и прошептал:

- Что такое, малышка?

- Эдвард, - шмыгнула она носом.

- Ммм?

- Я хочу домой, - шмыг. – Хочу к маме. И папе. Хочу видеть всех. Я хочу домой.

- Спи, Белла.

- Я хочу домой, - заплакала она.

- Я знаю.

- И к маме.

- Знаю. Прости.

- Эдвард…

- Прости, я не могу. Не сейчас. Не плачь, милая. Я не могу ничего сделать.

- Мне снился кошмар, - проронила она.

- Что это было?

- Ты умер. И я осталась одна. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло. Меня же тогда совсем со свету сживут.

- Со мной ничего не случится.

- Точно? – Она по-детски подняла лицо, и была награждена поцелуем.

- Даю тебе слово. А я никогда не нарушаю своих слов.