The FUTURE. Глава 7

POV Эдвард

Мы с Изабеллой немного вздрогнули. Но не от холода или страсти: всего-навсего «Амадеус» пристыковался к неизвестному судну. Я потянулся к крайней левой части панели управления и нажал на сенсорную кнопку, чтобы у ребят в основном отсеке зажглось табло «Отстегните ремни».

Отстегните ремни, пристегните ремни… и как они не задолбались?!

Моя начальница с довольным выдохом «дело сделано» потянулась и вытянула свои ножки, скрестив их в щиколотках, отчего глухо звякнули друг о друга застежки ее ботинок. Выполнив свое важное по растягиванию застывших мышц дело, она женственно зевнула и замерла в блаженном счастье потянувшегося человека.

Я продолжал смотреть на нее: девушка сидела закрыв глаза, откинув голову на подголовник, расслабившись в своем комфортном кресле. Конечно, мы свою работу выполнили, теперь можно было и отдохнуть.

Изабелла не знала о моем повышенном внимании, поэтому я решил воспользоваться моментом и мысленно погладить ее… и не только погладить. Я представил, что для начала моя рука легла бы, например, на ее левое бедро и, нежно поглаживая пальцами гладкую серебристую ткань костюма, я бы обследовал не только верхнюю часть, но огладил бы бедро и сбоку, а затем мои пальцы прокрались бы и на внутреннюю сторону… и задержались бы там, не переставая еле ощутимо потирать.

Мои губы виртуально прижались к линии ее челюсти: я начал бы с небольших невесомых поцелуйчиков. Затем высунув чуть-чуть свой язык, самым кончиком, я провел бы по ее мягкой коже, мои пальцы при этом все еще продолжали бы гладить ее ножки.

Белла еле слышно застонет и приоткроет свои губки. Она ждет настоящего поцелуя от меня.

Ну что ж, с удовольствием подарю его ей. Пальцы руки продвинутся немного выше по бедру, а мои губы накроют ее рот…

- Как ты думаешь, кто отправил сигнал о помощи? Судя по всему, это люди… Может, это какие-то потерпевшие крушение несчастные?

Услышав голос майора, я страшно удивился: как она могла так спокойно и разборчиво говорить с моим языком внутри?! Мысленно убрав от нее свои руки и рот, я для начала вернулся обратно в свое кресло и только после этого ответил, предварительно прочистив горло:

- Хм-м. Главное, чтобы это не была ловушка или что-то подобное, - мой голос был намного более хриплым, чем обычно, и, догадываюсь, вы знаете, почему. - Но, уверен, у Джаса и ребят хватит опыта справиться с любой неожиданностью. Первая бригада десантников - лучшая!

«За исключением одной паршивой белобрысой овцы», - уточнил я про себя, сам себе намекая на Джеймса.

Мы провели в мирном молчании еще несколько минут, пока майорша не решила задать еще один вопрос:

- Эдвард… - Белла перевела дыхание, отчего-то занервничав: ее пальцы так сильно вцепились в подлокотники, что даже побелели, а голос еле слышно дрожал, - ты помнишь… помнишь тот день… последний день в Академии?

Майор Свон снова закрыла глаза, только на этот раз как-то обреченно. Мне показалось, она уже жалела о том, что спросила.

Конечно, я помнил! Я помнил все до мельчайших подробностей. Было такое ощущение, что я помнил каждое наше действие, каждое словечко, каждую буковку, сказанную мной или Изабеллой, каждую не озвученную запятую и точку. И я помнил не только тот день, но и множество последующих дней…

*** Уиу - Уиу - Уиу ***

Внимание! Погружение в прошлое! Внимание!

Сегодня был наш последний день на Ринаструме. Учеба закончилась! Белла, как ни удивительно, закончила Академию вместе со мной, хотя и была младше меня на несколько лет. Я чувствовал себя счастливым: обычных занятий больше не будет, теперь только практика - мне не терпелось поскорее оказаться за «баранкой» настоящего звездолета, а не тренировочного заменителя!

Теперь минимум на полгода, а то и больше (зависело от результатов каждого конкретного студента, скорости его обучаемости) нам предстояло отправиться на стажировку на один из кораблей, которые выбирались администрацией Академии случайным образом. Весь выпускной курс разделили на несколько подгрупп, в каждой по четыре человека, и каждую из этих подгрупп направляли на определенный человеческий корабль.

Студенты могли сами между собой формировать эти группы, по дружбе или другим факторам. Понятное дело, что мы с Беллой собирались быть вместе. Неважно на каком корабле, главное - вместе.

Мой день начался с довольно старой песни: «The Hardest Part» группы Coldplay (перевод). Я как-то сразу понял, к чему она - ведь сегодня мы с Беллой улетаем с этой планеты, расстаемся с друзьями, преподавателями. Я даже особо не вслушивался в слова - и так все понятно!

Позавтракав в кафе на территории Академии и окончательно попрощавшись с родными для нас стенами, мы разбрелись кто куда: я в общагу - собирать вещи, а Белла пошла домой, с самого утра пребывая в чемоданно-собирательном настроении. Не знаю, насколько продуктивно потратила это время мисс Свон, а я, по-быстрому покидав в объемную сумку свои вещи, с мечтательным видом разлегся на кровати и начал представлять, как все будет здорово в будущем. В нашем прекрасном совместном будущем.

Мы уже были взрослыми и могли попросить на корабле, на котором будем проходить стажировку, двухместную комнату-каюту! Не знаю, что думала по этому поводу Белла, но я считал нас женихом и невестой и собирался по окончании учебы сделать ей предложение. Как раз на новом корабле поищу оригинальное колечко, выражающее все чувства, которые я испытывал к своей девочке. На Ринаструме в человеческих магазинах выбор был не велик - не понятно что, не понятно из чего, но столько стоит - мой студенческий виртуальный кошель так много еще не накопил! Можно, конечно, было попросить помощи у родителей, но я хотел начать с Беллой взрослую жизнь и справиться самому со всем и с первыми общими тратами в том числе.

Сейчас я уже жил самостоятельно, на свои деньги - на стипендию, которую платили всем людям, которые находились в процессе обучения. Размер стипендии зависел от получаемых оценок. Виртуальные деньги на выплаты учащимся шли из бюджета, с человеческого счета, размещенного в Банке Цивилизаций. Люди считались довольно-таки богатой расой - наши виртуальные резервы были очень значительны. Зарабатывать удавалось на многом - на производстве различных уникальных товаров, продуктов. Но самой обширной статьей человеческого заработка были различные изобретения - порой людям приходили в голову настолько невероятные идеи, настолько нестандартные и оригинальные, то, до чего никто ранее не додумывался, что представителям других цивилизаций оставалось только завидовать устройству нашего головного мозга!

За моими мечтами, думами и легким обеденным перекусом время пролетело незаметно. Уже наступил вечер. В течение дня я не трогал Беллу ни через систему обмена короткими сообщениями, ни через другие средства связи. Я понимал, что им с мамой, как истинным женщинам, требуется все доступное время и вся концентрация, чтобы собраться. Мама Беллы, Рене, с которой я пересекался всего несколько раз, должна была также уезжать - она собиралась вернуться обратно к мужу.

Белла рассказывала о своем отце, но совсем немного. Вообще Белла могла говорить часами о маме: о ее здоровье, об улучшениях в ее состоянии - я с удовольствием слушал эти рассказы. Но о другом родителе моя девушка молчала. Сначала я вообще думал, что она росла без отца. Но потом Белла раз упомянула папу, два, и я сам напрямую спросил ее о нем. Так я узнал, что его зовут Чарли и что он один из младших сотрудников службы безопасности, он одна из этих маленьких зубчатых (а по сути - зубастых) шестеренок в этой огромной заботящейся о людях махине.

Я, как самый настоящий, снисходительно все понимающий мужчина, не отвлекающий свою женщину по пустякам в последний час перед отъездом, отправил Белле сообщение: «Встречаемся, как, я уверен, ты не забыла, в 19:30 перед транспортником».

Сегодня все выпускники в разное время вылетали с Ринаструма: небольшие транспортные корабли долетали до ближайшего телепортационного выхода, трансгрессировали к другому входу-выходу, расположенному в непосредственной близости от конечной цели, и затем доставляли молодых людей до одного из огромных кораблей-городов - площадки для практики и стажировки молодых пилотов.

Белла ничего мне не ответила… Но и раньше такое бывало, поэтому я продолжил валяться на кровати в ожидании своего часа. Когда время приблизилось к лично назначенному мной, я в последний раз окинул взглядом свою комнату в общаге, в которой жил, схватил сумку и на крыльях любви и пунктуальности отправился на встречу с Беллой.

На месте нашей встречи моей девушки не оказалось - вот это было странно, обычно мы с Беллой оба приходили одновременно. А если и задерживались (такое редко, но бывало), то не более, чем на пять минут…

Я стоял в Зале отлетов, а вокруг меня истекало одно из основных понятий философии и физики - время. Люди в кислородподающих масках и представители других рас хаотично ходили туда-сюда, кто с вещами, а кто и налегке. Несколько раз мимо меня проходили знакомые, они хлопали меня по плечу, желали приятного полета и успешной стажировки.

Но Беллы не было.

В поле моего зрения возник Джеймс - друг детства Беллы, я не помнил его точного происхождения - вроде как он был сыном друга папы или мамы Изабеллы. Этот Джеймс, он возник так неожиданно и фатально…



Он закончил десантное училище несколько месяцев назад и приехал в отпуск на Ринаструм, договорившись с родителями Беллы о том, чтобы жить в их с мамой съемной квартире. Как сказала Белла, ее мама не могла позволить Джеймсу жить отдельно и питаться в столовых и кафе, в то время, как его практически семья живет поблизости.

С тех пор как десантник Джеймс появился в моей жизни, кое-что ухудшилось - теперь он практически постоянно был с нами. Если мы собирались в кафе, Белла прихватывала и его, если шли в кино или на виртуальный концерт - этот тип сидел в соседнем с нами кресле. Когда я пытался поговорить с Беллой насчет его слишком глубокого и резкого внедрения в нашу пару, она успокаивала меня, объясняя, что он сын какого-то дяди Афти, которого Белла знает с детства. Это только потом я узнал, что этот недоросль потомок великого Афтона Джеймса! Ну, теперь я хотя бы начал пытаться мириться с его присутствием, что, честно говоря, не совсем получалось. Вот если бы с нами ходил на свидания сам Афтон Джеймс - это я понимаю. Уверен, мы с Беллой нашли бы о чем спросить нашего героя. Но этот сыночек был лично мне совершенно неинтересен. Он пытался строить из себя дружелюбного и компанейского человека, но на самом деле таким не являлся. Стоило мне отойти от моей девушки или даже просто хорошенько отвернуться, как он сразу же распускал руки: пытался по-дружески подержаться за Беллу. И вроде бы все это было небрежно и случайно, но взгляд, который я улавливал порой, выдавал его - какой-то безжалостный и жесткий. Даже ледяной. Губы растягивались в улыбке, появлялись «добрые» морщинки, но холод и колючесть из глаз не уходила.

Мама Беллы была в восторге от новоприбывшего, и, я думаю, она отдавала свое материнское предпочтение ему: Рене хотела бы видеть Джеймса в паре с Беллой. Не меня.

Был такой период, когда мне казалось, Джеймс стал ближе общаться с одной из девушек, Таней, которая всегда - до появления Беллы и после - проявляла ко мне повышенный интерес. Я даже понадеялся, что супердесантник, составив с ней пару, переключится с нас на нее. Но нет. Не знаю, что там у него было с этой миловидной блондинкой, прическа которой состояла из множества упругих спиралек, но этот банный лист так от нас и не отлип.

Пару раз по просьбе Беллы, которая так хотела, чтобы Джеймсу было весело и интересно на незнакомой для него планете, мы даже ходили на двойные свидания: я с Беллой и Джеймс с Таней. Но никакого удовольствия ни я, ни Белла от этих рандеву не получили. Джеймс и Таня были друг с другом номинально: между собой они почти не разговаривали, при этом Джеймс постоянно вспоминал какие-то истории из их общего с Беллой детства, а Таня затрагивала темы моих отношений с девушками, которые были до Беллы, пытаясь всеми силами показать, какой я ветреный и непостоянный.

Я был в шоке от происходящего: или Таня еще на что-то надеялась, хотя я несколько раз ясно давал ей понять, что между нами ничего не может быть, или просто хотела насолить, выставив в неблагоприятном свете. Сама же блондинка, как она не раз мне заявляла даже в присутствии моей девушки, считала Беллу очередным моим увлечением, по ее мнению, совершенно незначительным. Я игнорировал подобные выпады, определенно неуместные.

Таня обладала нахрапистым характером, она привыкла добиваться своего, и, по всей видимости, ее целью был я. Тане Гольдаман, скорее всего, очень хотелось расстаться со своей труднопроизносимой фамилией: сменить Гольдаман на Мэйсон стало ее заветной мечтой. Вокруг, конечно, было множество других удобных вторых имен, теперь вот даже появился идеальный Джеймс Джеймс - не перепутаешь имечко, даже если будешь помнить только фамилию.



Мое внимание вновь вернулось к Джеймсу, который шел ко мне с небольшой ухмылкой на лице и снисходительным взглядом. Как мне показалось.

- Мэйсон, Белла передала тебе сообщение. Она не летит с тобой.

…

В голове сначала было пусто, потом стало слишком много мыслей. Я о чем-то спрашивал его, что-то говорил, пытался понять и осознать.

Белла через свою собачонку передала мне сообщение, слова которого «нам не по пути, я люблю другого» с тех пор лазерным лучом были выгравированы на моем сердце, а сама немногим ранее улетела с другой группой, не желая видеть меня, не пытаясь и на секунду встретиться, чтобы объяснить хоть что-то.

Позже, сидя в кресле транспортника, уносящего меня куда-то, на стажировку или к дьяволу в пекло - мне было по хрену! - в беспроводных наушниках заиграла та песня.

Утренняя.

Coldplay.

Я отрешенно смотрел в сторону иллюминатора… с первыми строками слезы выступили у меня на глазах, все более расфокусируя окружающее с каждой новой строфой.

Самым сложным было позволить ей уйти. Не останавливать - было самым сложным.
Я ждал звонка, какой-то весточки от тебя. И это было лишь начало.

Я чувствовал, что все рушится. На губах горько-сладкий вкус...
А за окном все по-прежнему - светит солнце, плывут облака.
О, я… я хотел бы суметь понять, что же произошло.

Самым сложным было позволить ей уйти. Не останавливать - было самым сложным.
Ты, правда, разбила мое сердце.

Я пытался заняться другими делами, переключиться, но мысли возвращались к тебе.
И это было самым сложным.

Я чувствовал, что все рушится. Ты оставила на моих губах тот самый сладкий вкус...

Ты - мое белоснежное облако среди мрачных туч.
О, и мне, мне интересно, что все это значит.

Все, что я знаю, неверно! Все, что я делаю, напрасно!
И все распадается на части...

И это - самое сложное, все очень сложно! Да, сложно: то, что произошло - самое сложное...*

Песня заканчивалась - я нажимал кнопки, чтоб она повторилась. Так продолжалось довольно долго - пока я не додумался поставить песню на постоянный повтор. Так она и играла до самого прибытия в мой новый дом.

Началась жизнь. Жизнь без нее. Каждый день без нее.

Я страдал.

Вокруг было все новое, много новых лиц, знакомств. Порой мне казалось, Белла лишь сон, привидевшийся мне. Я не помнил четко ее лица, ее голоса, но, странное дело, помнил саму ее.

В одном из девайсов на рабочем столе у меня хранились несколько ее фотографий, но я физически не мог видеть их. В один из дней, набравшись смелости, я создал в глубине жесткого диска папку, назвал ее «Мираж» и, по-быстрому скопировав файлы с чертовыми счастливыми мгновениями, перекинул их туда. Но, не смотря на проделанную гигантскую работу, мысли о Белле постоянно продолжали всплывать в моем разуме - слушал ли я множество тех песен, что были нашими любимыми, смотрел ли я фильмы с кареглазыми шатенками, которые одновременно были и совсем не похожи на нее, и в то же время их многоликость объединялась для меня в ее образ.

Я бы обязательно попытался связаться с Беллой… если бы мог.

Для начала надо было найти ее. Тот канал связи, по которому мы общались, оказался перекрыт: она, видимо, сменила свои многофункциональные «три в одном» часы. На каком именно корабле она была, я не знал - Джеймс тогда не сообщил название. Я пытался найти ее с помощью своих связей, просил знакомых и друзей поспрашивать людей на других кораблях о девушке с таким именем и фамилией. Но никто не слышал о ней. Я даже подумывал попросить помощи у папы и мамы, они были достаточно авторитетны в областях своей деятельности: мой папа был известным врачом, а мама - пилотом с научной степенью. Но все не решался - они бы начали задавать вопросы, прицепились бы, а их назойливости могла позавидовать любая муха.

В общем, через какое-то время я прекратил поиски, перестал расспрашивать знакомых о ней, визуально успокоился. Лишь в глубине души я, каждый раз просматривая новости и другие передачи по человеческим каналам, все время надеялся увидеть ее лицо, понять, где она.

Белла.

Возможно, я бы съездил к ней, чтобы поговорить. Но даже эти мои всего лишь мысли останавливало то ее «я люблю другого». Я не хотел мучить ее, напоминать о себе, навязывать себя. Я так тосковал по ней, так много думал, пытаясь не думать, что, если вдруг она испытывает что-то подобное к другому мужчине, я не хотел, чтобы мои чувства стали препятствием на ее пути…

Я желал ей счастья, пусть и с другим.

Interstate Love Song - Stone Temple Pilots

Воскресным днем я в ожидании того, что прочел между строк - твоя ложь.
Чувствую себя, словно рука, с которой упало кольцо.
Смеешься ты или плачешь?.. Ответь.

Уезжаю поездом на юг.
Вчера ты солгала.
Обещания того, что лишь казалось.
А время пролетало.
То, что ты наговорила мне…

Труднее всего сейчас вздохнуть, осознав все те слова, что произнес.
Сказал слова, что оказались мертвыми для тебя.

Ты солгала мне - прощай...**

*** Уиу - Уиу - Уиу ***

Внимание! Погружение в прошлое завершено! Внимание!

- Этот вопрос мучает меня уже не один год, - продолжала майор Свон, вначале пытаясь быть спокойной, но разбивая вдребезги свои попытки, переходя на повышенный, возмущенный тон: - Как можно быть настолько бесчестным, лицемерным, двуличным? Как ты мог у меня за спиной развлекаться с Таней?! Я верила тебе! Любила тебя! Мечтала о тебе! О нас… - на последних словах тон Беллы заметно снизился, а закончила она совсем тихо, будто желая поскорее закрыть поднятую тему: - Почему ты так жестоко предал меня, ведь еще тем утром ты говорил мне, что любишь… Или все твои слова ложь?! И это я была твоим развлечением, а не она… Я не понимаю, было ли хоть что-то настоящим тогда?..

Дрожащей рукой прикрыв рот, Белла отвернулась.

А я онемел.

Я не мог вымолвить ни слова.

О чем она? Я бросил ее? У Беллы точно все в порядке с памятью? Может, ей предоставить ту запись? Если, конечно, она сохранилась у придурка.

По мере осознания услышанного волна возмущения все больше накрывала меня с головой: да что она несет?! Это меня мучают не первый год эти вопросы… только в отношении мужчины-фантома! Это меня предали, это мне говорили, что любят, а потом в одно мгновение отреклись от своих слов и бросили одного в тот день!..

Стоп! Слишком много не сходилось! И я, и Белла мы обладали цунами претензий друг к другу, грозящими смыть нас, что собственно и осуществилось - мы расстались тогда. И с шокирующей меня ясностью я начинал понимать, что вся эта белиберда не могла случиться сама по себе. Все произошло с чьей-то помощью!..

- Белла… - я позволил себе эту фамильярность, раз уж мы заговорили о прошлом, в котором и она, и ее имя были моими, а я… я со всеми своими потрохами принадлежал ей одной. Выделяя каждое слово, я четко и раздельно произнес, стараясь быть предельно понятным: - Белла, я не понимаю, о чем ты говоришь…

Через пару бесконечных секунд она медленно повернулась ко мне, в удивлении приоткрыв рот и взирая на меня с такой надеждой…

У-и-и-и-и-и-и-и-и! У-и-и-и-и-и-и-и-и! У-и-и-и-и-и-и-и-и!

Столь судьбоносный диалог, самый важный в моей жизни, был прерван экстренным сообщением об опасности - сирена взывала к нам. Сообщение было от Джаспера.

Пронзительно звучал сигнал тревоги и яростно мигала та красная лампочка на панели управления «Амадеусом», которой было желательно вообще никогда не включаться!



Сноски:
* - вольный перевод автором слов песни The Hardest Part группы Coldplay. Альтернативный перевод по ссылке.
** - основа перевода текста песни Interstate Love Song группы Stone Temple Pilots взята отсюда.

Предыдущая глава || Следующая глава