***
Прошло два дня. Мало что изменилось по сравнению с его прошлым пребыванием в притоне Аро. Те же люди, обязанности, по вечерам разгул и пьяный угар с картами, большими деньгами и женщинами. Здесь люди жили каждый день как последний, вечный праздник, потому что завтра любой из них мог схлопотать пулю и прекрасно знал об этом. И выбрал это. А что бы сделать такой выбор, человек должен иметь определенный склад и устремления, поэтому Кая в лучшем случае окружали просто жадные до денег люди. С остальными было хуже: кто-то любил саму суть жестокости, кому-то нравилось запугивать и убивать, были и пропащие картежники, которые за долги сдались Аро в наём. Единственное, что появилось нового: наркотики.

Раньше Аро не хотел связываться с этим бизнесом, однако за ним стояли такие деньги, что он не удержался. Вольтури ввел запрет на употребление наркоты внутри банды, однако двое парней все же умерли от передоза. Аро был в ярости и ввел жесткое правило: легкие наркотики – предел, кого найдут с грязными венами, поедет на скотобойню. Никто не знал, были ли прецеденты, Кай слышал, как об этом перешептываются, но зная характер его брата, рисковать не решались.

В первый же день его отправили на задание – надо было выбить долги из одного задолжавшего типа. Кай, сжимая зубы, шел еще с пятерыми бандитами и понимал, что Аро это сделал специально. Возможно, у должника просто физически не будет необходимой суммы, его будут пытать и избивать, и брат специально послал, зная, насколько невыносимо ему будет на это смотреть. Жестокость отвращала в любых её формах и проявлениях, в ней не было ни грамма силы. Как ты это не приукрась, а факт остается фактом: Аро слабак, посылает своих шестерок, устрашает и издевается, а сам отсиживается за надежными стенами, в глубине души боясь до чертиков множества вещей. Например, прийти, посмотреть в глаза отцу, признать то, что своими руками убил родного брата. Ему было проще отомстить врагам, выворачивая их кишки наружу и растягивая их по центральной улице Порт-Анжелеса.

Все оказалось хуже, чем он ожидал: должник оказался не один, а с семьей. Жена рыдала и прятала своим телом маленькую девчонку, ростом похожую на Элис. У него в ушах зазвенело, когда Алекс рванул ее за руку.

- Отпусти ее! – Кай выступил вперед, вырывая тонкую, как прутик, ручонку малышки, пряча ее за свою спину. Потом он опомнился, нельзя было выделяться среди них, надо быть такими же как они. Но это не меняло того факта, что он не позволит притронуться к женщине и ребенку. Кай оттолкнул Алекса подальше и вышел в центр комнаты с перевернутым столом, за которым полчаса назад мирно обедала семья. – Вот недоумки, отойдите подальше, я сам разберусь.

Он поставил малышку прямо перед собой, погладил ее по голове, пытаясь успокоить, и посмотрел на ее отца. Мужчина трясся мелкой дрожью, разбитое лицо было искажено мучительным страхом за дочь. Каю совсем не нравилось то, что сейчас придется сделать, но выхода не было. Он достал пистолет и так, чтобы девочка не видела, сзади направил на ее голову, продолжая левой рукой поглаживать по плечу, та уже немного расслабилась.

- Лучше тебе сказать, где деньги, иначе…

Вольтури выразительно мотнул пистолетом, стараясь не задеть ее затылок, ребенок не должен был испугаться. А вот мужчина пришел в исступление - завопил, что денег у него нет, но он клянется, что к вечеру найдет где угодно и лично привезет Аро.

- Отлично, - Кай спрятал пистолет, подтолкнул девочку к онемевшей матери и пошел на выход.

- Ты куда, Вольтури? Этот жид врет. У евреев всегда есть деньги… Давай прижжем ему пятки плитой, он сразу расколется! Или его соплячке.

Услышав его фамилию, мужчина взглянул на него с лютой ненавистью. Он тихо выговорил, что Вольтури однажды умоются всей кровью, что они пролили, а затем добавил что-то на иврите. Алекс с силой пнул его по ребрам.

- Не гавкай, жид, на нашего хозяина. Лиам, включай плиту, сейчас у нас будет стейк из жида.

- Не будет, - Кай столкнулся с ним взглядом. – Все на выход. У него ничего нет, хоть ты трижды его поджарь. Вечером Аро получит свои деньги.

- Снова ты чистоплюйничаешь, - забрызгал слюной Алекс. – Вечно нос воротишь от грязной работы, но я здесь главный, поэтому будет так, как сказал я!

- Ты главный? – удивился Кай и повернулся к остальным бандитам, стараясь выглядеть весомо, задавить их своим спокойной уверенностью и фамилией. – Окстись, все знают, кого выбрал Аро. – Он повысил голос: - Что стоите, отморозки, на выход сказал!

Пока они нерешительно мялись, кидали на Алекса настороженные взгляды, пока несчастная семья дрожала, ожидая приговора, Кая прошиб пот. Он сильно сомневался, что они его послушают, парня, который был долгое время в стороне, однако у него это получилось, и громилы подчинились. Они пошли к двери, отводя от Алекса глаза.

- Идиот! Аро убьет тебя, он же к вечеру смоется со всей своей жидовской семейкой, - заорал Алекс, снова и снова пиная валявшегося у стены мужчину, девочка заплакала. Кай грубо схватил и оттолкнул его к двери.

- Не смоется, Аро найдет его где угодно и его дочь умрет, поэтому сегодня он привезет деньги.

Когда Кай закрывал дверь, малышка вместе с матерью обнимали покалеченного отца. Еще одна семья, которой Вольтури принесли несчастье.

***

Когда на следующий день Крыса увидел его входящим в зал казино справа от Аро, он чуть не подавился, шрамы на его лице перекосились до неузнаваемости. Кай скользнул по нему взглядом и даже не отреагировал, его информатор мертв, не стоит возбуждать подозрения. Его брат далеко не дурак, скорее противоположное, а подозрительности у него на троих хватит. Следовательно, к другу, который известен своим талантом информатора, лучше не приближаться.

Он в числе прочей свиты хозяина сел за стол, расположенный на специальной огороженной возвышенной площадке, это была самая, что ни на есть, VIP зона. Сюда допускалась только ближайшее окружение и важные гости хозяина. Сегодня с ними ужинал конгрессмен от какого-то штата, заседающий на сессиях с Калленом. Кай незаметно заинтересовался целью его визита.

В этот раз не пригласили даже девушек, за столом было всего пятеро людей: гость со своим человеком, он, Аро и Елеазар, пожилой управляющий, который перешел к его брату после смерти Деметрия Янга. Разговор старательно не касался важных тем, обсуждалась политическая обстановка, бои и бойцовые собаки, однако Аро оценивающе приглядывался к конгрессмену.

После ужина они ненадолго сели за карточный стол. Оказывается, этот слуга народа, прилюдно порицавший карты, был очень их азартным фанатом без свидетелей. Он горячился и постоянно поднимал ставки, забывая, что покер требует хладнокровия. Кай выиграл первую игру, собрав с третьей раздачи фул хаус. Аро одобрительно сверкнул на него глазами, не замечая, как Алекс с отчаянной завистью переводит взгляд между ними. Он теперь сидел аж через два человека от хозяина и был унижен своим смещением. Следующие два кона выиграл Аро и четвертый намеренно дал выиграть своему гостю. Конгрессмена повело, он начал предлагать свою вечную дружбу и поддержку во всех начинаниях Вольтури. Аро трогательно принимал его объятия и с отвращением морщился за его спиной.

- Теперь предлагаю пойти в подвал. Раз Вы такой большой поклонник боев, думаю, Вам понравится, конгрессмен!

Приободренный политик с легкостью поднялся, хоть глаза у него уже заметно косили, и в обнимку с новым «братом-товарищем» пошел в сторону черного коридора, Кай поморщился им вслед. Снова эти бои, ужасное развлечение для богатеньких садистов.

В казино Аро работал тотализатор на подпольные бои, устраиваемые хозяином. Иногда это было соревнование настоящих профессиональных спортсменов, а иногда сюда привозили должников или просто несчастных с улицы и говорили, что с поля живым выйдет только один. Тогда месиво получалось особенно кровавым, а зрители были в восторге. Но вряд ли сейчас такой случай, Аро не захочет оттолкнуть своего потенциального партнера, если это только не проверка.

Кай сел в ложу около ринга справа от брата, к их обществу присоединились девицы, развлекающие гостей и свиту хозяина. Одна особо шустрая блондинка с пышным силиконовым бюстом приземлилась на его колени и потянулась к его волосам.

- О, а вот и наш красавчик вернулся. Ты так возмужал, девочки по тебе очень скучали. Все шлют тебе пламенный привет.

Аро сбоку от них засмеялся, подмигивая ему:

- Вот прохвост, вечно ты у меня всех баб уводишь.

Брюнетка, сидящая перед ним на коленях, с горячностью принялась доказывать, что это не так. А Кай, стараясь спрятать неудовольствие, убрал руку девушки от своих волос, во-первых, там по-прежнему спрятаны острые лезвия, и она могла порезаться, а во-вторых, было детское желание, чтобы его волос не касался никто кроме Элис. Он вспомнил, как робко дотрагивались до них тонкие пальчики, открывая татуировку на шее, проводя по своему изображению. Хрупкая сильная бабочка, которая всегда летит к свету. Их гость заметил его нежелание оказывать девушке знаки внимания, и его любопытство не выдержало:

- Аро, а что это за молодой человек постоянно рядом с тобой? Кажется, он новый в твоем окружении, так суров, молчалив, даже прекрасная дама не может его развеселить.

- Это мой брат, Майкл. Кай Вольтури, он моя правая рука. Недавно вернулся из Европы, был там по интересам нашего дела, - Аро врал и ни один мускул не дрогнул на его красивом, но порочном лице.

- Надо же! – воскликнул конгрессмен. – Я не знал, что у вас есть братья. Хотя сходство определенно есть. Очень приятно, Кай, что вы ратуете за наше дело. Он давно уже заелся, слишком много влияния для одного человека, давно пора его опустить.

- Спасибо, Майкл, и извините моего брата, - галантно и сосредоточено перебил его Аро. – Он у меня немного нелюдимый, со временем вы найдете общий язык. – Усмешка, направленная на гостя стала еще жестче, и у Кая сработал внутренний маятник.

Пока на ринге двое спортсменов делали друг из друга мясо, он пытался разобраться, откуда именно ему грозит опасность, по какому поводу звонит его интуиция. Блондинка всячески оглаживала и навязывалась ему, он положил руку на ее поясницу и не реагировал. Всем уже известно о его холодности, это не вызовет подозрений.

Обстановка накалялась, перекошенные лица, крики, азарт и восторг, желание добить слабого - зрители сходили с ума. Когда боец в синем упал на пол и не встал, а красный продолжил его добивать, послышались оглушительные вопли радости и огорчения - тотализатор собирал свои результаты. Аро довольно кивнул сам себе, он ставил на красного. Вольтури вдруг повернулся прямо к нему, столкнул с его коленей девицу и наклонился к уху:

- Как тебе наш гость, какое у тебя о нем впечатление? – Кай на секунду задумался, прикидывая про себя, раньше Аро постоянно интересовался его мнением и доверял ему.

- Как надутый павлин, от карт повело, может проболтаться, деньги выиграл небольшие, а чуть не обосрался от радости. Значит, за них убьет и переметнется. В общем, я бы с ним серьезных дел не имел. Но какая-то информация у него есть, его аж раздувает от осознания собственной важности. Выбей ее, и посылай на все четыре стороны.

Его брат был очень доволен, он не мог этого скрыть, похоже, его порадовала данная им оценка.

- Отлично. Я говорил, что ты мне просто необходим. Рад, что ты вернулся, Лис.

«Пошел ты…»

- Я тоже.

Аро хлопнул его по плечу и даже расщедрился и подмигнул его блондинке, затем встал и пригласил своего гостя в кабинет, свите приказал сидеть на местах. Алекс у самого края ряда встал и с тремя неизменными охранниками пошел за спиной своего босса. Маятник внутри закачался сильнее, блондинка поднялась с пола и села ему обратно на колени, умышлено прикасаясь к нему своей грудью.

- Ну почему ты такой холодный, красавчик? Девушки говорят, что ты не жесток в постели, и даже ласковый любовник, только глаза все время синие-синие, холодные. – Девушка неожиданно печально посмотрела на него, Кай усиленней постарался вспомнить ее, может они уже спали вместе? Под силиконовой надутостью ненадолго промелькнуло что-то человеческое и искреннее. – Я могла бы заставить тебя забыть все твои беды, растопить твое ледяное сердце. Ты такой красивый, многие девочки отсюда мечтали о тебе, зачем ты уехал от нас?

«Мечтали? Да эти бедные девушки будут мечтать о любом, кто не изобьет их и проявит хоть каплю тепла».

- Как тебя зовут?

- Хайди. Ты возьмешь меня сегодня ночью с собой? – она выдохнула ему это в ухо, мурашки неконтролируемо побежали по коже, и Кай отодвинулся, отвергая физиологию.

- Извини, но нет. – Она замерла, ожидая продолжения, но парень как всегда молчал.

- Хорошо, тогда пойдем со мной сейчас, в мою гримерную. – Он мотнул головой, собираясь повторно отказаться, а девушка прижалась к нему и выдохнула в ухо: - Тебе привет от Крысы.

Он окаменел, быстро соображая, а потом широко улыбнулся, показательно склоняясь к шее девушки в поцелуе, хватая ее за бедро. Блондинка громко взвизгнула и залилась смехом, на них начали понимающе оглядываться. Кай поднялся, подавая ей руку и продолжая старательно улыбаться, послышались одобрительные комментарии и наставления, что и как ему с ней сделать.

Он выпустил ее руку сразу, как только вошел в маленькую комнатку с зеркалом, расположенную в сложной схеме коридоров. Крыса, сидя верхом на стуле, попросил девушку выйти. Кай набросился на него:

- Сэм, ты свихнулся?

Разговор вышел не из простых, Крыса, во чтобы то ни стало, вознамерился его спасти, предлагал сегодня же ночью сбежать, пока оба живы. Они едва не поругались, ему удалось сгладить конфликт и заверить, что все идет по плану. Адли сдался и дал ему номер для связи, если передумает. Потом Кай поспешно вернулся в зал со своей спутницей. Перед самым входом, Хайди его остановила, взлохматила волосы, загнула воротник рубашки и, не удержавшись, впилась поцелуем в губы.

- Хотя бы это, красавчик, потерпи!

Потом они присоединились к Аро, который гневался из-за его отсутствия, но поняв, что к чему, одобрил его горячую кровь. Зал был практически пуст, только ближайшая свита, политик как сквозь землю провалился, а от Аро веяло бренди и каким-то развязным безумием.

- Давай, Лис, пошли, - он обнял его за плечи и протащил к рингу, толкнул на борт. – Залезай!

Кай напрягся – что это значит? Похоже, сейчас его изобьют, но за что - неужели их с Крысой все же заметили? Он насторожено замер в левом углу поля.

- Ну что ты как не живой? – Аро едва ли не подпрыгивал, наседая на него, разминая спину и шею. – Что смотришь, оцениваешь, хоть бы раз что в слух сказал. Давай по-братски подеремся, выпустим пар, не поверишь, но это сближает! Тем более тебе нужно выплеснуть адреналин после секса, всему тебя надо учить.

Он по-прежнему рвано передвигался, запутывая его и выведывая слабые места, освещение било по полю ринга, и кресла со зрителями тонули в темноте. Аро снял пиджак и вдруг стали отчетливо видны брызги крови на его манжетах, Кая прошило догадкой:

- Ты убил конгрессмена?

- Конечно, убил, - захохотал Аро. После убийства у него были короткие промежутки безумия, и, кажется, ему посчастливилось нарваться на один из них. «Охренеть». – Помнишь та информация, про которую ты сам мне говорил? Так она и была у него, мой проницательный Лис. Только я никому не дам завалить Каллена, он мой. Слышишь, только мой!

Глаза его брата налились кровью. Он сделал обманный выпад, после чего резко завернул в другую сторону и изо всех сил врезал ему под дых. В последний момент Кай уклонился, и кулак пришелся вскользь, в ответ он ударил ребром ладони по шее, заставляя противника захлебнуться хрипом. Аро отскочил и тут же пошел в повторное наступление, даже не замечая, что не может дышать:

- Когда-нибудь, я посмотрю в глаза нашего Светлого Лазаря, и это будет последним, что он увидит. Но не сейчас! Пока никто не смеет нарушать мои планы!

Бой вышел очень жестоким, Аро бросался на него снова и снова. Иногда они сцеплялись, падали на пол, он в основном уворачивался, готовился и тщательно наносил выверенные удары. Его губы были разбиты в кровь, зато у брата была рассечена бровь, и кровотечение мешало ему видеть. Все его тело завтра будет в синяках и ушибах, зато кости вроде остались целы. Через полчаса Аро выдохся и оперся около него на резиновые прутья, закидывая ему руку на плечи:

- Видишь, Кай, - задыхаясь, проговорил он. – Я как всегда оказался прав, ты ведь больше на меня не злишься?

- Нет, но врезать тебе я хотел давно. - Аро счастливо и уже не так безумно засмеялся: - Вот узнаю моего младшего брата, - он полез в карман рубашки и достал смятый клочок бумаги. – Вот, адрес Брендона, только не дури и оставайся со мной.

- Спасибо.

Кай встал, стараясь не чувствовать разламывающую боль во всем теле. Губы казались разорванными в клочья и обвисающими обрывками лоскутов. Он дошел до своих апартаментов на этаж ниже брата, упал на кровать и потерял сознание.

***

Очнулся он ранним утром следующего дня, открыл глаза и некоторое время, не шевелясь, прислушивался к обстановке. Потом зрачки перебежали на руку, лежащую у самых глаз, кулак со стесанными костяшками разжался, показывая зажатый клочок бумаги, который он так и не выпустил. От влажности бумага начала рваться, но все же адрес был различим. Неужели отец Элис так близко?

Упоминание Элис было необходимо, хотя бы в контексте или каким угодно другим образом, надо было глотнуть хоть немного сил. Найти, ради чего подняться с постели, а не закрыть глаза и сдаться слабости.

Голова звенела. Он, пошатываясь, встал на ноги, пространство было не устойчивым. Кай прошел в черную мраморную ванную и долго умывался ледяной водой. Горячий лоб немного остудился, но этого было мало, тогда парень просто засунул голову под кран. Это было фееричным ощущением: лед посыпался ему на затылок, снижая болевые рефлексы от ударов. Свежесть вонзалась острыми иглами. Вспомнив про лезвия, Вольтури дрожащими пальцами вытащил из основания волос две тонких пластинки и дал их просохнуть.

Рюкзак был не разобран. Он взял из дома некоторые вещи, но единственная, которая была ему нужна, была далеко – надежно спрятана в радиаторе пикапа. Пистолет ему вернули, и Кай, поморщившись от боли в ребрах, проверил предохранитель и заткнул его за пояс, пора. Вольтури спустился в холл казино, люди смотрели на него с ухмылками, скрытым любопытством и неким уважением, наверняка знают, что он тоже вчера неплохо навалял их драгоценному хозяину. Он хотел усмехнуться в ответ, но острая боль в истерзанных губах мягко намекнула, что это неблагоразумно. Наверняка Аро так систематично бил его по рту за якобы длинный язык. Он единственный человек, который так считал, обычно его все пилили наоборот – за молчаливость.

Злосчастный Алекс снова торчал у входа и попытался прицепиться к нему со своей болтовней, наполненной ехидством по поводу его внешнего вида. Ему, правда, стоило переодеться, только вот сил не было, голова противно кружилась, а из живота поднималась слабость. Кай сжал зубы, отодвинул препятствие и вышел на парковку, но Алекс, как прилипала, поплелся за ним.

- Аро тебя отпускал, снова хочешь удрать? Надеюсь, он даст приказ найти тебя и прикончить, я сам это сделаю, лично! – Кай уже запрыгнул в свой пикап и посмотрел на его руку, удерживающую дверь.

- Не уберешь, захлопну так, - вдруг устало произнес он, смотря на этого идиота, пышущего ненавистью. И как только он не перегорает? Ведь на ненависть идет столько сил, что можно было бы обеспечить энергией целый город, Финикс, например…

- Скажи, ты ее все еще трахаешь? – процедил Алекс, цепко смотря на него.

- Кого? – вздохнул Кай.

- Джейн, я знаю, что она недавно была в Форксе и участвовала в какой-то детской клоунаде. Она приехала ради тебя?

- Не трахаю, - ответил он и с силой захлопнул дверь, этот олух еле успел убрать пальцы.

Он отъехал всего на десять километров и остановился в лесу, так делать было нельзя – ведь решил же: сначала выехать из города, потом. Но это было выше его сил. Открыв капот, Кай расковырял пластик с бока радиатора, нанося на руки новые узоры ссадин, вытащил мобильник и вжал внутрь кнопку включения. Палец побелел от усилий, заставка айфона нарочито медленно разворачивала анимацию приветствия. Телефон был перегрет от пребывания в работающем механизме машины, связь ловила едва-едва, а значит, придется ждать. Кай выхватил сигареты и закурил.

Скорей бы, хотя бы просто «Привет. Как дела?», заметили ли они, что его не было четыре дня на связи, придали ли этому какое-то значение? Телефон запищал, и вдруг одна за другой начали приходить смски, его глаза удивленно расширились. После прочтения его разбитые губы вопреки боли растянулись, из трещин пошла кровь. Сидя на земле, опираясь спиной на грязное колесо старого друга-пикапа, он запрокинул голову в небо и улыбался.

Последнее сообщение было лаконичным и угрожающим: «Только найдись засранец, мы тебе такое устроим!». Сообщений было море, так же как и пропущенных вызовов, дважды звонил отец, по миллиону раз Элис и Герда и один раз даже Каллен. Смски начинались безобидно, с повествования, как дела у них, и вопросами, что он делает, потом робкие попытки Элис узнать, ничего ли не случилось, и почему он не отвечает? В тоне посланий Брендон слышалось, как она скучает. Потом началась тревога, переросшая в массированные поиски, Герда задействовала Эдварда и отца, пытаясь найти его. Похоже, она пыталась заставить Чарли съездить к нему домой и поговорить с Феликсом. Последние сообщения сквозили паникой, переживанием за него, пересыпающимся руганью и посулами членовредительства. Представив картину, где эти два отважных тушканчика по правде попытаются открутить ему голову, Кай от души рассмеялся. Смех треском разнесся по пустому лесу, готовящемуся к наступающему дню, и стих.

Телефон в его ладони завибрировал, и ему пришлось отрывать себя от неба.

«Ну, где же ты? Куда пропал? Я скучаю, я волнуюсь». Он включил свободное поле и написал ответ: «Осталось немного. Я в порядке. Уже скоро». Уже совсем скоро он вернет ей отца, и Элис снова будет счастливая, громкая, беззаботная. Он сумеет разогнать для нее тени, наведенные Уитлоком.

Маленький городок недалеко от Порт-Анжелеса, раза в четыре меньше Форкса, прямо на берегу залива Фрешуотер. Белый дом с черепичной крышей и просторной верандой, с которой было видно море. Это место было похоже не на темницу узника, а на небольшой кусочек рая. Кай, ничего не понимая, проверил оружие и огляделся в поисках охранника.

Но никого не было. Он прошел по каменной извилистой дорожке через сад и в дверях едва не столкнулся с мужчиной, оба отскочили и уставились друг на друга. Кай узнал его сразу, он часто приходил забирать Элис из детского сада, и с годами почти не изменился. Ричард был невысоким мужчиной неприметной внешности - клетчатая рубашка с короткими рукавами, заправленными в джинсы, наметившаяся лысина в светло русых волосах, карие глаза, невыразительные черты лица с поджатыми губами. Впервые он смотрел на Брендона со стороны, как на незнакомца, и изумлялся, как при такой среднестатистической внешности у него могла получиться такая красавица дочь. Вероятно, гены Эмили победили, она была очень привлекательной миниатюрной женщиной.

- Кто ты? – нервно спросил Ричард, квадратные очки блеснули на солнце, отбрасывая на стену зайчики. – Что ты тут делаешь? Это частная собственность!

- Извините, мистер Брендон, - Кай выставил вперед руки, пытаясь показать, что он безоружен. – Я друг, вы можете не бояться. Давайте пройдем в дом, охранники Аро где-то на территории?

- Что? – у мужчины открылся рот, в глазах зажглась боязнь. – Что вам от меня нужно? Я же все рассказал.

- Нет, Ричард, вы меня не поняли, я не очередной охотник на украденные… позаимствованные вами документы на Каллена…

- Я не знаю ни о каких документах, убирайтесь, юноша!

- Да постойте Вы, - взмолился Кай. – Я приехал поговорить об Элис.

Тут Ричард застыл, его голова непонятно дернулась, и он смолк, затем, не сразу, кивнул ему в дом. Внутри была шикарная обстановка, это снова сбило его с толку, не укладываясь в теорию о страдальце и пленнике. Если он так хорошо и свободно живет, неужели не мог рискнуть и попытаться тайком проведать дочь? Брендон не пригласил его сесть и сам замер, цепляясь руками за крышку пианино.

- Вы не ответили, кто вы такой. – Кай поморщился, он очень хотел бы избежать этого момента, но это как-никак был отец Элис, и в будущем ему придется завоевывать у него разрешение общаться с его дочерью, поэтому лучше начать.

- Кай Вольтури, - вздохнул он, ожидая вспышки ненависти, но Брендон очень удивил его - испугался и подобострастно переспросил: - Вольтури? Вы младший брат Аро?

- Да, - удивленно произнес Кай. Ричард занервничал.

- Простите меня, я не знал, что вы… что вас… Я еще чем-нибудь могу быть полезен вашему брату?

- Ричард, Вы можете меня не бояться, я друг Элис и приехал за вами. Вы теперь свободны, Аро больше не удерживает вас, мы можете вернуться в Форкс. Я за этим и приехал.

- Что?! Аро был против моих отлучек? – пролепетал мужчина, стремительно бледнея. – Я дважды уезжал, почему он мне не сказал? Я бы никогда… Я думал, после того, как я ему рассказал всю правду, я больше не нужен…

- Стойте, я ничего не понимаю, - Кай потер глаза. – Давайте присядем? – Ему было физически очень тяжело стоять, он вспомнил, как недавно блаженно сидел около пикапа и рассматривал солнечно-голубое небо. Тошнота и слабость снова поднялись по пищеводу. Отбитые внутренние органы болели.

Брендон зажал руки между коленей и уставился в пол.

- Вы хотите сказать, что мой брат не удерживает Вас здесь силой? – Изумление и недоумение было яснее всякого ответа. Кай не понимал, почему тогда Брендон сидит на месте и не едет в Форкс к дочери, он начал злиться. – Черт, а что же ты тут тогда делаешь?! Кто тебя шантажирует, Каллен? – На лице Ричарда пронеслась злость и отвращение, вот, уже теплее.

- Нет, его отступных мне хватило выше крыши, он и так был слишком щедр, - язвительно произнес мужчина.

- Тогда что Вы тут делаете?

- Как что – живу!

- Но почему, вас же, как я понял, никто не удерживает, почему Вы тогда не несетесь со всех ног в Форкс? – Кай пытался подавить гнев, но не мог от себя скрыть, что отец Элис ему совсем не нравится.

- А что мне делать в том городе – любоваться на физиономию моего бывшего друга, оказавшегося мерзавцем, или на свою шлюху-жену? Меня там ничего не держит!

- Ничего? – У Кая потемнело в глазах от накатившей ярости. Этот малахольный ублюдок слегка ошибался! Его там держала маленькая девочка с огромными голубыми глазами, плачущая по своему пропавшему отцу, винящая себя в его уходе. – А Вы не забыли про свою дочь?! Какого хера ты бросил Элис?! – Не выдержав, он с криком навис над этим невыразительным слизняком, едким и трусливым, не ценящим своего дара.

- Она не моя дочь! Меня обманом заставили воспитывать чужого ребенка, неудачный результат интрижки!

Это стало последней каплей, Кай достал из-за пояса пистолет и приставил к затылку Брендона. Сейчас в нем впервые горело желание спустить курок по своей воле.

- Неудачный результат интрижки?.. – с трудом ворочая языком, выдавил он.

- А-а, пожалуйста, не стреляйте, не надо, у меня есть деньги!

- В глотку засунь себе свои деньги, как ты можешь так говорить про свою дочь!

- Говорю же: она не моя дочь, подкидыш, не родная, - зачастил мужчина, его залысина взмокла от пота, очки съехали по кончику носа. – Умоляю вас, не стреляйте, я же так помог Аро.

Ему вдруг стало противно, убрав пистолет, Кай откинулся на диван. Ричард переполз крабом на другой конец. Голова мучительно пульсировала и не давала здраво и быстро соображать, снижая умственные способности, наверняка поэтому он никак не может понять.

- Расскажи мне все, что знаешь, и лучше не ври, пистолет рядом.

- Конечно, я расскажу, что угодно! Моя бывшая, хотя еще не бывшая, но развод я ей не дам, чтобы она снова не спуталась со своим любовником. Чтоб им обоим пусто было! – взвизгнул Ричард, а Кая вдруг пронзило понимание. Конечно, Элис не могла быть дочерью этого слизня, не тот полет. Значит она не родная? Или только по отцу?

- Кто отец Элис?

Наступило молчание, тишина звенела, как высоковольтные провода, воздух сгустился, Кай увязал в напряженной тишине, как в тине.

- Карлайл Каллен.

У него зашумело в ушах, этого не может быть! Просто не может! Поганый трус врет. Ушиб на виске запульсировал, в глазах потемнело. Каллен не может быть отцом Элис, это же сущий бред. Кай нарисовал их в своей голове, чтобы подтвердить бредовость идеи и запнулся. Глаза.

Как он раньше не замечал, что у них одинаковые глаза? Всегда сравнивал Карлайла и Эдварда и находил неоспоримое сходство, но теперь вдруг понял, как Элис неуловимо похожа на Карлайла, и потерялся в правде. Элис дочь Карлайла… Родная сестра Эдварда…

- Охуеть, - не выдержал он вслух. Руки сами по себе потянулись за сигаретами. Плевать, можно в доме курить или нет.

Элис дочь Каллена, и теперь все окончательно запуталось и связалось в неразделимый узел. Как он может вернуть ей отца, если он постоянно был рядом с ней?!

- Рассказывай все, что знаешь, - повторил он, чувствуя головную боль.

- В молодости моя жена дружила с некой Рене Двайер, они были, и наверняка сейчас тоже, не разлей вода. Рене закрутила роман с мальчиком из элиты, сыном Энтони Каллена, мэра нашего города. Они сходились и расходились, а Эмили постоянно была рядом. Двайер была легкомысленной и взбалмошной, поэтому с легкостью бросила Карлайла и уехала покорять Голливуд, а наш богатенький мальчик оставил медицину и устремился по стопам отца, занявшись политикой. В то время мы с Эмили как раз поженились. Рене потерпела неудачу и вернулась в Форкс. Она пыталась вернуть бывшего любовника, но тот уже был без ума от Эсми Мейсон и сделал ей предложение. Двайер разозлилась и выскочила замуж за первого встречного – Чарли Свона, правда, вскоре бросила и его, сбежав с годовалой дочкой к матери моей жены. Но главное не это, главное то, что Эмили познакомила меня с Карлайлом, она говорила, что они только друзья! – в голосе Брендона проскочила горечь. – А через пятнадцать лет я узнаю, что дочь, которую я воспитывал всю жизнь, не моя, а его! Я работал на него, считал его другом, любил жену, а они меня обманули, предали! Я сидел с Карлайлом и сверял очередную сводку за месяц, а потом поднял на него глаза и увидел Элис… - Мужчина сжал зубы. – Те же глаза, нос, скулы, а потом еще зашел его сын, с тем же разрезом глаз, все это неоспоримое сходство - это кошмар. У них же разница всего в две недели, Элис родилась недоношенной. Я думал, схожу с ума, брежу, но он сразу все понял, начал меня успокаивать, затыкать глотку деньгами, лишь бы я не поднимал скандал, чтобы продолжал жить олухом, притворяясь, что ничто не произошло. Они оба умоляли меня. – Теперь в его глазах зажглось злое торжество. – Эмили и Карлайл лицемерно умоляли меня подумать об Элис, клялись, что это было всего один раз, и это была ужасная пьяная ошибка. Что они сами не поняли, как оказались в одной постели. Каллен поссорился с беременной женой, и та уехала от него. И в ответ он обрюхатил мою! Но ничего, я проучил этих изменников, я им отомстил: взял и просто уехал. Если бы мне не были нужны деньги, я бы рассказал всем, всему городу! Эсми бы бросила его, с карьерой было бы покончено, его постыдный маленький секрет! Но Каллен связал меня распиской и отписал целое состояние, чтобы я не трогал Элис, уехал и больше не появлялся. Но я сумел ему отомстить и с распиской – я рассказал все Аро, теперь, думаю, он держит Каллена в кулаке. Этот заносчивый подонок получил по заслугам.

Кай незаметно засунул руку под футболку и сжал пистолет.

«Ужасная пьяная ошибка, обрюхатил, постыдный маленький секрет» – как у него повернулся язык, так оскорбить дочь, которую он воспитывал четырнадцать лет? Возможно, сейчас он сам определит свою судьбу, ответив на вопрос. Его голос прозвучал несоответствующее спокойно:

- А ты никогда не думал, что будет с Элис, что она почувствует после твоего бегства? И тем более, если бы ты всем рассказал? Ты воспитывал ее как свою, неужели в тебе не нашлось любви, чтобы проглотить свою гордыню и остаться ради нее? Ты знаешь, как она скучает по отцу?

- Я ни в чем не виноват, это я – обиженная сторона. Конечно, я привязался к ребенку, но она мне никто, живое свидетельство измены.

Кай выпрямился перед ним и направил на него оружие, теперь многое становится понятным… Например, ухмылка Аро и его покладистость. Отправляя его сюда, он знал, что это заранее бесполезно, всего лишь в очередной раз обманом заставил его согласиться на свои правила. Наверняка Аро в курсе, что он не вернется…

Кай смотрел на трясущегося мужчину, которому Элис подарила огромную часть своего сердца. Недостойный претендент, малышка никогда не умела выбирать, кого любить. Сейчас он убьет этого слизняка, измучившего ее, нанесшего ей неизлечимые глубокие раны, доведшего ее до нервного расстройства.

В комнате раздался хлопок выстрела, тихий, приглушенный глушителем. Кай покинул дом.