— А ведь есть ещё один вариант, сержант Колл. Может быть, это вообще не наш «Джуба», и его просто посадили туда для обеспечения безопасности так же, как мы тебя? — предположил Каллен, но снайпер покачал головой:
— Вряд ли, сэр. Если бы он находился там по приказу командования, он бы спокойно оставался на позиции до отъезда комбата. А раз он пошёл на построение, значит, опасался, что его хватятся, и его прикрытию придёт конец.

— Служба в национальной армии — это, конечно, интересное прикрытие для снайпера, — хмыкнул Эдвард.
— Очень даже неплохое, — затянулся сигаретой Эмбри Колл с видом словившего кайф наркомана. — Можно свободно носить при себе оружие и занимать позицию у всех на глазах. Правда, могут возникнуть сложности с отходом после отработки цели. Но и тут есть варианты. Если бы ублюдок всё-таки выстрелил, он вполне мог бы бросить винтовку и слинять, и никто бы не понял, что это он — снайпер. Крутился бы там вместе с другими аскарами и делал вид, что снайпера ищет. Этот тип ведь любит хитрые схемы. Такая многоходовочка вполне в его духе.

— Пожалуй, — кивнул Каллен задумчиво. Слова Эмбри всколыхнули какую-то тень на краешке сознания, словно с чем-то подобным он уже раньше сталкивался, причём совсем недавно, но мысль ускользнула, и Эдвард вздохнул: — Но почему он в таком случае не выстрелил? Тебя засёк?

Сержант Колл был явно оскорблён этим предположением, но сдержал гнев и буркнул:
— Уверен, что не засёк, сэр. Я принял для этого все меры.
— Тогда почему он не выстрелил? — повторил лейтенант, и снайпер усмехнулся:
— Потому что рядом с комбатом была Изабелла Свон.

— Чушь! — фыркнул Каллен. — Это была просто идиотская шутка!
— Мне не показалось, что капитан Феодоракис шутил, сэр, — сказал сержант.
— Если это не шутка, то каким образом рядовой Свон могла защитить комбата от пули снайпера? — снова фыркнул лейтенант. — Ну вот не верю я в сентиментального афганского стрелка, который никогда не стреляет в детей и женщин. Рядовой Свон, наоборот, должна вызывать у него омерзение.

— Почему? — удивился сержант Колл. — Она ведь очень даже ничего.
— Потому что женщина с винтовкой — харам! — заявил Каллен.
— Харам? А что это значит, сэр? — спросил с недоумением снайпер.
— Это значит, что тебе надо отдохнуть, а мне хорошо подумать, сержант Колл, — сказал лейтенант и, оставив снайпера наслаждаться заслуженным перекуром, направился к своей казарме.

***

Возле казармы первого взвода стоял такой шум и гам, что Эдвард сразу понял — празднование победы в бейсбольном матче всё ещё в самом разгаре. Увидев командира, морпехи притихли, подумав, что веселью пришёл конец, но лейтенант хлопнул в ладоши и сообщил:
— В честь победы наших «Медведей» отбой сегодня откладывается на два часа! Разрешаются любые развлечения, кроме пьянства, наркотиков и мордобоя!

Несмотря на такие строгие ограничения, морпехи пришли в восторг от этой новости и снова зашумели с таким энтузиазмом, что Эдвард крикнул им:
— Но чтобы казарма в итоге осталась цела!
— Есть, сэр! — в один голос отозвались его морпехи и продолжили веселье.

А Эдвард нашёл среди счастливых победителей Эммета МакКарти и отозвал его в сторону. Парень, судя по раскрасневшейся физиономии и бегающему взгляду, уже успел употребить в честь победы чего-то горячительного. Но Эдвард решил не портить МакКарти праздник и попросить Уитлока хорошенько погонять парня утром на тренировке, поэтому сделал вид, что ничего не заметил, и произнёс:
— Рядовой МакКарти, твой сегодняшний гранд-слэм уже вошёл в историю. Признавайся, ты ведь профессионал, а не любитель?
— Десять лет играл за школьную команду, сэр, — сказал МакКарти, смущённо улыбаясь.

— И неужели ни один университет не предложил такому игроку спортивную стипендию? — недоверчиво взглянул на него Каллен.
— Предложили. Сразу несколько, — ответил МакКарти.
— И ты выбрал морскую пехоту?

— Понимаете, сэр, если бы я стал профессиональным бейсболистом, я бы уже никогда не смог стать морпехом. А будучи морпехом, я ведь могу играть в бейсбол сколько угодно, — сказал МакКарти. — Я знаю, что такое быть профессиональным бейсболистом, сэр. Это очень круто, и бейсболистов любят девчонки. Но ведь морпехов девчонки тоже любят.

— А морпехов-бейсболистов девчонки любят ещё больше, — рассмеялся Эдвард, впечатлённый потрясающей логикой этого парня. — Ладно, МакКарти. Иди веселись. Заслужил.
— Спасибо, сэр! — откликнулся счастливый Эммет МакКарти и с облегчением побежал к своим друзьям, которые уже думали, наверное, что живым он от Дракулы не вернётся.

Продолжив путь к своей каюте, Эдвард столкнулся с Элис, которая, разумеется, прибежала провести свободный вечер со своим обожаемым Уитлоком.
— Эл Ти, нам надо поговорить! — заявила она и решительно потащила его за собой. — Это правда, что Джонатан отказался оказывать помощь раненому?
— Он не отказался… — начал Эдвард, но Тинкербелл не дала ему договорить:
— Но он не поехал к нему! А если бы этого парня нельзя было транспортировать? Если бы у него была задета крупная артерия и счёт шёл на минуты? Эл Ти, ты понимаешь, что в следующий раз это может плохо кончиться?

— Тинкербелл, я понимаю, что ты из-за Уитлока переживаешь… — начал Эдвард, но Элис снова его перебила:
— Дело не в Джаспере! То есть не только в Джаспере! Джонатан постоянно пренебрегает своими обязанностями. Эл Ти, ты должен сделать так, чтобы я к вам вернулась!

— Нет, Тинкербелл. Этого не будет! — отрезал Эдвард, и Элис даже подпрыгнула от злости:
— То есть твои идиотские принципы важнее жизни и здоровья твоих морпехов?
— Эта тема больше не обсуждается, капитан Брендон, — сказал лейтенант, и Элис смерила его взглядом, полным холодной ярости:
— Иногда, Эл Ти, ты ведёшь себя не лучше, чем Кинг!

С этими словами она развернулась и пошла прочь, кипя от гнева. Эдвард проводил её взглядом и крепко выругался. Конечно, Джонатан действительно показал себя не лучшим образом. Но это и неудивительно — в отличие от Элис, Броди не был отцовским учеником, и все премудрости оказания медицинской помощи в боевых условиях постигал на практике, икая от ужаса.

На самом деле, Эдвард и сам предпочёл бы Тинкербелл в качестве медика, но он по-прежнему верил, что ни в коем случае нельзя смешивать личную жизнь и службу. К тому же лейтенант уже убедился, что поступил правильно: как только Элис прикрепили к другому взводу, Уитлок на выездах стал выглядеть более спокойным и сосредоточенным на деле. И Эдвард прекрасно понимал, почему.

Сам он никогда не смог бы служить в одном подразделении с любимой женщиной. Командир в бою должен быть собранным и ни на что не отвлекаться. А как можно оставаться спокойным, когда твою девушку в любой момент могут убить у тебя на глазах. Вот и получается, что даже если ты не крутишься вокруг неё, мозги у тебя всё равно работают не как надо, и в критический момент это может привести к катастрофе.

Но Элис, конечно, наплевать на это — ведь женщинам всегда кажется, что они бессмертные, пока их парень рядом. А то, что у парня уже крыша съезжает от ответственности за их жизнь, их не волнует — не им же потом жить с чувством вины за смерть любимого человека или за проваленную боевую задачу.

Нет, всё-таки от женщин на военной службе одни проблемы! Даже от самых, казалось бы, адекватных.

Добравшись, наконец, до своей каюты, Эдвард нашёл силы только на то, чтобы стянуть с себя форму и грохнуться на койку. Но, несмотря на усталость, заснуть сразу ему не удалось. Этот день был таким насыщенным, что его мозг никак не мог перейти в режим отдыха.

Поездка в Хазар-Джофт, бой с отрядом Али, обнаружение миномётов, бейсбольный матч, совещание у комбата, разговор с майором Хартом, тревожные новости, полученные от Эмбри Колла, — и всё это за один-единственный день.

Теперь надо как-то встретиться с капитаном Вардаком, да ещё так, чтобы об этом не узнал Кинг. Судя по всему, этот Вардак — человек майора Харта, и прислали его специально для того, чтобы приглядывать за Сангаром. И это обнадёживало. Несмотря на крайне низкий уровень подготовки, батальон Сангара всё-таки был грозной силой, особенно если эта сила развернётся против американцев. Тем более, на совещании выяснилось, что в ближайшее время Сангар получит в своё распоряжение несколько современных БТР, и если они достанутся талибам, это будет катастрофа.

А также надо конфиденциально побеседовать с полковником Башардостом — судя по его совместной с Али и Сейфуллахом фотографии, он должен много интересного знать об их делишках. Вот только захочет ли он делиться информацией с американским лейтенантом? Чем можно вызвать на откровенность такого хитреца, который много лет умудрялся не только выживать, но и преуспевать при любой власти — и при советском режиме, и при талибах, и теперь при американцах?

И миномёты. Чёртовы миномёты. Что, если это действительно не первая партия, которую местные военные продали талибам, и предыдущие успешно попали в руки покупателей? Да ещё и эти ПТУР, украденные у лягушатников. Если они всплывут в Гармсире, передвигаться по дорогам уезда станет намного опаснее. А если талибы ещё и систему залпового огня заполучили… Да и снайпер этот долбаный постоянно маячит на горизонте.

Нет, если он сейчас начнёт всё это анализировать, он этой ночью глаз не сомкнёт. А завтра денёк предстоит не менее насыщенный. Надо как-то расслабиться и подумать о чём-то приятном. Например, о том, как завтра он поставит на место выскочку Свон.

Вспомнив, как эта амазонка дохлой змеёй свисала с турника и даже не смогла ни разу на нём подтянуться, Эдвард усмехнулся. Ему даже не придётся намеренно её «топить» — достаточно просто честно погонять по всем нормативам, и она добровольно сойдёт с дистанции.

Но прогонять её из взвода насовсем Эдвард не планировал — надо же как-то удовлетворить Лорен Мэллори, чтобы та не восстановила против них весь Сенат. Пускай Свон сидит в оружейке и оружие чистит. В этом качестве она, пожалуй, даже может оказаться полезной. После этой истории с винтовкой Йорка у Эдварда появились подозрения, что далеко не всегда его морпехи обращаются с оружием как положено.

Раньше Эдвард с Уитлоком частенько сами проверяли, в каком состоянии находится оружие личного состава, но в последнее время из-за огромного количества других задач контроль пришлось ослабить. А теперь, когда на них свалилось столько новых вводных, им и вовсе будет не до этого.

Так что внезапно обнаружившийся у Беллы Свон талант к чистке оружия пришёлся как нельзя кстати. Пусть теперь хоть целыми днями стонет от наслаждения, проникая шомполом в ствол. Эдвард даже, пожалуй, заглянет к ней как-нибудь, чтобы насладиться этим впечатляющим зрелищем. А что: хотела снова подержать в руках настоящую винтовку — получай сразу сорок. Санта Каллен исполняет желания!

***

С этой воодушевляющей мыслью Эдвард Каллен наконец заснул, но приснилась ему почему-то такая порнуха, какая не снилась лет с семнадцати. И утром он проснулся злой как чёрт, потому что ничего такого ему в реальной жизни не светило.

В таком же дерьмовом настроении Эдвард отправился в душ, где, чередуя горячую воду с ледяной, кое-как сумел привести мысли в порядок и настроиться на исполнение служебных обязанностей.

Но когда он вышел из душа, весь его настрой снова улетучился, потому что глазам его предстала очень странная картина. Рядовой Изабелла Свон, задрав кверху пятую точку в сползших до трусов штанах, передвигалась на четвереньках вдоль ряда душевых кабин и издавала при этом звуки, которые он никак не ожидал услышать на военной базе.
— Рядовой Свон, потрудитесь объяснить, что вы сейчас делаете? — осведомился лейтенант, не дождавшись, пока она заметит его и поприветствует как положено.

Изабелла Свон тут же вскочила, покраснела до корней волос и принялась поддёргивать штаны.
— Я… я потеряла тут свой медальон, сэр, — сказала она, заикаясь, и Эдвард ухмыльнулся:
— То есть это медальон вы сейчас подзывали «китти-китти»?
— Я… я никого не подзывала, сэр, — пробормотала Свон. — Я… я просто песенку напевала.

— Белла, можешь меня не прикрывать! — подскочила к ним Элис, нахохленная и очень воинственная. Видимо, она так и не простила ему вчерашнее.
— В чём именно она может тебя не прикрывать? — повернулся к ней лейтенант, и Тинкербелл мрачно сообщила:
— У меня котята сбежали.
— Кто у тебя сбежал? — изумился Эдвард. — Какие ещё, нахрен, котята?
— Которые живут у меня в подсобке, — ответила Элис и гневно взглянула на него. — Вот только не надо меня отчитывать!
— Я и не собирался, — сказал лейтенант. — Можешь держать в подсобке кого угодно, если это не угрожает нашей боеспособности.

— Капитан Кинг вряд ли с тобой согласится, если об этом узнает, — проворчала Элис, но уже без прежнего озлобления.
— Так что произошло-то? — поинтересовался Эдвард, и Тинкербелл со вздохом ответила:
— Этот дурак Джонатан забыл запереть дверь подсобки, и пока он где-то шлялся, все котята разбежались. И я теперь нигде не могу их найти.

— Сколько их? — спросил Эдвард.
— Четверо. И они очень шустрые, — воскликнула Элис, чуть не плача, и спросила у Беллы Свон:
— Ни одного не нашла?
— Нет, — покачала та головой, и Эдвард хмыкнул:
— Если вы будете ползать по всей базе на четвереньках и кричать «китти-китти», капитан Кинг этого точно не оценит. А мать у этих котят есть?
— Есть. Её-то я как раз нашла, — сказала Элис. — Но она, похоже, не в курсе, где её котята. Мечется повсюду и мяукает.

Представив эту картину, Эдвард рассмеялся, но потом увидел, какой несчастной выглядит Элис, и сказал:
— Вот что, Тинкербелл. Подождём, пока комбат покинет базу, и будем искать твоих котят силами моего взвода.
Элис взглянула на него с благодарностью, и в этот момент они увидели подполковника Дэниелса, который быстрым шагом двигался к ним и в руках у него был… котёнок. Увидев это, Тинкербелл в ужасе охнула.

Но когда комбат подошёл к ним, вид у него был вовсе не сердитый, а даже скорее наоборот:
— Смотрите, какого диверсанта я обнаружил у себя в рюкзаке! — сообщил он, широко улыбаясь. — Чуть в Кандагар его с собой не увёз.
Чёрно-белый пушистый котёнок с чёрным пятнышком под носом сидел у подполковника на руках, бережно прижатый к груди, и забавно вертел головой, разглядывая мир с такой огромной высоты.
— Хорош, да? — засмеялся комбат. — На Чарли Чаплина похож!

Элис с облегчением вздохнула, но обрадовалась она рано, потому что рядом с подполковником материализовался Кинг, который с самого утра, видимо, отслеживал каждый шаг комбата, чтобы вовремя погасить любой инцидент. При виде котёнка глаза капитана тут же полезли на лоб.
— Капитан Кинг, у вас тут по базе средства слежения разгуливают, а вы об этом и знать не знаете, — ухмыльнулся комбат, и Кинг тут же выпалил:
— Я выясню, откуда на базе взялось это животное, сэр!

И наградил лейтенанта Каллена таким взглядом, как будто Эдвард сам притащил на базу этого котёнка специально, чтобы ему досадить. Элис уже открыла рот, чтобы взять всю вину на себя, но подполковник Дэниелс махнул рукой:
— Да какая разница, откуда он тут взялся! Животные на базе — это прекрасно. Целый зоопарк конечно, заводить не следует. Но животные на войне — лучшее лекарство от стресса. У меня в Кувейте на базе пёс был, Чуи, ещё щенком ко мне привязался. Повсюду за мной ходил. Лучшего друга у меня никогда не было. Вот только я его в итоге предал. Не смог его в Америку забрать. Не разрешили.

— Не разрешили? — вырвалось у Эдварда, и Кинг снова наградил его подозрительным взглядом.
— Не разрешили, — кивнул комбат, погладив по голове карабкающегося по его груди котёнка. — Сейчас я бы так легко не сдался. Всех бы на ноги поднял, но своего добился.

Эдвард вздохнул. Шансы Лаки на переезд в Америку таяли с каждой минутой. Вряд ли за семнадцать лет правила вывоза животных военнослужащими претерпели какие-то серьёзные изменения, а значит, то, что не удалось Рональду Дэниелсу, не удастся и Эдварду Каллену.
Подполковник тем временем передал котёнка Элис и произнёс:
— Лейтенант Каллен, мне нужно кое о чём с вами поговорить.

Комбат отошёл в сторону, и Эдвард последовал за ним с отвратительным предчувствием. Всё время, пока подполковник находился на базе, Каллен боялся, что Дэниелс захочет поговорить с ним о гибели Эрика Йорка. Хотя лейтенант и пообещал Кингу, что если эта тема всплывёт, он будет придерживаться официальной версии, на самом деле он совершенно не готов был так нагло врать, глядя комбату в глаза. Да и не таким человеком был подполковник Дэниелс, чтобы принять эту нелепую историю за чистую монету. Поэтому сейчас Эдвард шёл вслед за комбатом как на эшафот.

— Лейтенант Каллен, я ещё вчера хотел у вас об этом спросить, но времени не было, — начал подполковник, и Эдвард собрался с духом — он должен был соврать как можно убедительнее. И не ради Кинга, а ради самого Эрика Йорка, который не хотел, чтобы семья узнала о его преступлении.
— Вы ведь сын военного врача Карлайла Каллена? — осведомился комбат, и Эдвард ушам своим не поверил.

— Да, сэр, — проговорил он, всё ещё не веря, что гроза прошла мимо.
— Я так и понял. Вы очень на него похожи, — улыбнулся подполковник. — Передайте ему привет от Рональда Макдональда. Он поймёт.
— Передам, сэр, — пообещал Эдвард, в очередной раз поразившись, как тесен этот мир и как много у его отца приятелей, которые не забывают о нём даже спустя столько лет.

— А где он сейчас? Всё ещё оперирует? — спросил Дэниелс.
— Через месяц он станет начальником госпиталя в Кандагаре, — сказал Эдвард, и комбат радостно воскликнул:
— Вот и отлично. Загляну к нему в гости. Только он меня, наверное, и не узнает. Он лица моего ни разу без швов и шрамов не видел. Ну, удачи вам, лейтенант. Майор Харт сказал мне, что нашёл с вами общий язык. Впрочем, я и не сомневался, что с сыном Карлайла Каллена можно иметь дело.

С этими словами комбат отправился готовиться к отлёту, а Эдвард почувствовал, как груз на его плечах стал ещё тяжелее. Сначала Чёрный Пёс, а теперь ещё и подполковник Дэниелс — оба они высоко ценили Карлайла Каллена и рассчитывали, что сын такого отца тоже не ударит лицом в грязь. Вот только Эдвард Каллен, к сожалению, был похож на отца лишь внешне…

***

Увидев, что вокруг вертолёта уже началась предполётная возня, Эдвард решил зайти к Тане. После гибели Ирины они с Таней виделись каждый день, но разговор у них не клеился — Таня была слишком подавлена, а Эдвард понятия не имел, чем ей помочь. После всего, что он узнал о Тане, его отношение к ней как-то изменилось, и он больше не мог разговаривать с ней так же легко и свободно, как раньше, пока считал её просто сексуальной легкомысленной красоткой, с которой можно приятно провести время, не обременяя себя отношениями. Эта новая Таня ему нравилась даже сильнее, но именно в этом и заключалась проблема — он уже не видел в ней девушку на одну ночь, но и чего-то большего они оба, похоже, не хотели.

Когда Эдвард подошёл к её модулю, Таня уже собрала вещи и стояла посреди пустой комнаты, одинокая и потерянная.
— Таня, — окликнул её Эдвард.
Таня обернулась к нему и тепло улыбнулась.
— Привет, — сказала она, смахивая рукой слёзы.
— Тебе нужна помощь? — спросил Эдвард, и Таня покачала головой:
— Нет, спасибо. У меня не так много вещей. В командировки я всегда езжу налегке.

— И всё-таки я тебя провожу, — сказал лейтенант. В этот момент он увидел в руках у Тани фотографию, на которой были изображены три девочки-подростка и красивая женщина средних лет с маленьким мальчиком на руках. Эдвард сразу понял, что это погибшая 11 сентября мать Тани и её брат, и не стал задавать никаких вопросов. Но наблюдательная Таня сразу заметила его взгляд и последовавшее за ним неловкое молчание:
— Тебе уже рассказали, да? Про мою мать и брата? Элис Брендон? — Эдвард тактично промолчал, и Таня понимающе улыбнулась: — Конечно, она. Она всегда всё знает. Впрочем, это неудивительно. Она ведь служила с Кейт и Ириной… — на имени сестры голос её дрогнул. — Не думала, что моя семья может стать ещё меньше… Кстати, ты ведь, наверное, знаешь, что Кейт едет в Кандагар с твоим отцом?

— Нет. Он мне не говорил, — произнёс Эдвард. — И она не передумала после того, что случилось?
— Наоборот, она теперь ещё сильнее рвётся в бой, — не без гордости за сестру ответила Таня. — Я ведь и сама такая. Вместо того чтобы избегать всего, что может напомнить о моей потере, я постоянно имею дело с людьми, которые пережили нечто подобное.

Таня повернулась к нему и погладила по щеке:
— Жаль, что у нас ничего не получилось, Эдвард. Уверена, это было бы… горячо.
— Мне тоже жаль, — честно признался Эдвард и подумал, уместно ли будет поцеловать её на прощание, но Таня опередила его и поцеловала его сама. И в поцелуе этом было столько страсти, что Эдвард понял — прежняя Таня никуда не исчезла, и если бы она осталась на базе, это было бы действительно горячо.

— Знаешь, Эдвард, — сказала Таня, с грустной улыбкой глядя на него. — А ведь я даже немножко влюбилась в тебя…
— Немножко? — переспросил Эдвард, не понимая, как расценивать её слова — как шутку или как признание.
— Совсем капельку, — засмеялась Таня и вышла из каюты. Каллен, подхватив её сумку, последовал за ней.

— Я ведь совершенно забыла о том, что должна была составить для тебя психологический портрет рядового Изабеллы Свон, — сказала Таня, и лейтенант махнул рукой:
— Это уже не имеет значения. Она теперь будет служить в моём взводе, и моего мнения, разумеется, никто не спросил.
— Тогда тем более тебе нужно знать, что она собой представляет, — проговорила Таня, и Эдвард сердито буркнул:
— Я и так знаю, что она собой представляет. Занозу в моей заднице.

— Эдвард, я не знаю, насколько хороша она как стрелок, но с психологической точки зрения она готова к службе в боевом подразделении, — произнесла Таня, и Эдвард фыркнул:
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно, — кивнула Таня. — Конечно, для официального заключения мне нужно было бы провести с ней кучу тестов. Но тебе ведь не нужно официальное заключение?

— Мне нужно твоё честное мнение, — сказал Эдвард.
— Ты его уже слышал, — улыбнулась Таня. — И это не только моё мнение. Я поговорила с теми, кто видел её во время боя. И они подтверждают, что рядовой Свон действовала вполне профессионально.
— Эти балбесы тебе ещё и не то скажут, — усмехнулся Эдвард. — Они бы с любыми твоими словами согласились, только бы ты осталась довольна. И вообще, прости, но они вряд ли внимательно слушали, о чём ты их спрашиваешь… — лейтенанту и самому-то было сложновато сосредоточиться на деле рядом с такой красивой женщиной, что уж говорить о вчерашних школьниках.

— Эдвард, — прервала его Таня. — Уж поверь, я способна отличить ложь от правды. И я прекрасно понимаю, почему ты так воспринимаешь Беллу Свон. Потому что при тебе она действительно ведёт себя… непрофессионально. Но дело в том, что так ведёт она себя только с тобой.
— И почему же это, интересно? — фыркнул Эдвард и, увидев во взгляде Тани иронию, в шоке посмотрел на неё. — Ты же не хочешь сказать, что она в меня влюбилась?

Вот только этого ему и не хватало для полного счастья — влюблённой в него девятнадцатилетней дурочки! А ведь это, чёрт возьми, многое объясняет… Да что там — это объясняет вообще всё!

— Нет, Эдвард. Мне не кажется, что она в тебя влюблена, — рассмеялась, заметив его замешательство, Таня. — Просто ты для неё имеешь какое-то особенное значение. Ей важно именно тебе доказать, что она может быть хорошим стрелком.

Лейтенант фыркнул:
— Неужели это всё и правда из-за того идиотского спора?
— Какого спора? — с любопытством осведомилась Таня, и Эдвард вкратце рассказал ей о том, как встретил Беллу Свон в «Пэррис-Айленде» в слезах и соплях и сорвался на ней, а сержант Янг встала на её защиту и они поспорили на тысячу баксов о том, сумеет или не сумеет рекрут Свон успешно закончить обучение.

— Ну вот, теперь мне всё стало окончательно ясно, — ухмыльнулась Таня. — Ты, Эдвард Каллен, её незакрытый гештальт. И она не успокоится, пока не докажет тебе, что ты неправ.
— Супер! — воскликнул Эдвард. — И что мне делать с этим её гештальтом?

Таня вздохнула и спросила:
— Сколько талибов она уже убила?
— Двоих, — сказал Эдвард. — И третьего вместе с другим рядовым. Но при этом наделала столько ошибок, что выжила лишь чудом.
— Все поначалу совершают ошибки. Ты ведь тоже не сразу стал таким крутым, — улыбнулась Таня.
— Да уж. Не сразу, — мрачно усмехнулся лейтенант, отгоняя непрошеные флэшбеки. — Но для неё ведь это всё как игра…

— Нет. Она прекрасно понимает, что и зачем она делает, — произнесла Таня. — Так получилось, что у неё очень правильно выставлены приоритеты. Она не ищет славы и медалей, не мечтает победить весь мировой терроризм. Она просто хочет заниматься тем, что у неё хорошо получается.
— Убивать? — хмыкнул Эдвард, и Таня кивнула:
— Да. И защищать товарищей. Именно в этом она видит свою задачу: уничтожать тех, кто здесь и сейчас угрожает её жизни и жизни других людей. Эдвард, за годы службы я видела множество ребят, которые ехали на войну, чтобы испытать себя, стать крутыми, прославиться, исполнить священный долг, защитить демократию, убить всех террористов и заслужить Медаль Почёта. И большинство из них получали вовсе не то, чего хотели. Война идеалистов не любит.

Эдвард вздохнул. Эту истину он уже прочувствовал на собственном опыте.
— А рядовой Свон, значит, не идеалист? — усмехнулся лейтенант.
— Кое в чём она, конечно, идеалист, но отношение к войне у неё максимально прагматичное, — сказала Таня. — У таких, как она, крайне редко бывает ПТСР. Потому что война даёт им именно то, чего они хотят. Любимую работу.

— Тот, кто умеет стрелять, должен стрелять, — произнёс лейтенант, и Таня вопросительно посмотрела на него.
— Это сказал мне штаб-сержант Уитлок. Про Беллу Свон, — пояснил Эдвард.
— Твой стафф дело знает, — хмыкнула Таня.
— Да, но… — начал лейтенант, но договорить не успел, потому что в этот момент они подошли к вертолёту, и Таня, бросив взгляд на что-то за спиной у Эдварда, проговорила:
— Я сейчас вернусь.

Эдвард оглянулся и увидел Розали Хейл, которая выглядела бледной копией самой себя. Таня подошла к радистке, и женщины обнялись, как лучшие подруги или даже скорее как сёстры.
— Всё будет хорошо, Роуз, — услышал Эдвард ласковый голос Тани.
Сержант Хейл что-то ответила ей, но так тихо, что Каллен не понял ни слова.

— Ты знаешь, как со мной связаться, дорогая, — проговорила Таня. — Для тебя я всегда найду время.
Розали Хейл снова что-то произнесла, и Эдварду показалось, что она плачет. Таня опять обняла её и заворковала ей на ухо что-то утешительное.

Эдвард хмыкнул. Наверняка эта красотка приходила к психологу жаловаться на свою неустроенную личную жизнь и теперь страдает от того, что её жилетка для слёз покидает базу.

Увидев его взгляд, сержант Хейл тут же взяла себя в руки и снова нацепила на лицо маску снежной королевы, но игра её выглядела крайне неубедительно.

Вернувшись к Эдварду, Таня произнесла с тёплой улыбкой:
— Береги себя, Эдвард.
— И ты, — ответил лейтенант. Из-за того, что Розали Хейл так и торчала поблизости, рассчитывать ещё на один поцелуй не приходилось.
— Надеюсь, ещё встретимся, лейтенант Каллен, — сказала Таня, игриво глядя на него своими кошачьими глазами.
— Очень на это рассчитываю, лейтенант Денали, — ответил Эдвард, и Таня всё же поцеловала его, но только в щёку. Впрочем, даже этот невинный поцелуй в её исполнении оказался таким дразнящим, что Эдвард едва удержался от продолжения.

Забрав у него свою сумку, Таня направилась к вертолёту, где вещмешок у неё тут же перехватил проявивший галантность майор Харт.

Эдвард поймал на себе ироничный взгляд Розали Хейл и произнёс:
— Я ведь так и не поздравил вас с победой в матче, сержант Хейл. Ваш финальный бросок к дому был так же хорош, как и гранд-слэм рядового МакКарти.
— Спасибо, сэр, — усмехнулась Розали, и во взгляде её вновь появилась прежняя уверенность в себе. Воспоминание о вчерашнем триумфе тут же подняло ей настроение.
— А это правда, что вы два года играли в женской бейсбольной команде? — поинтересовался лейтенант, и глаза радистки вспыхнули очень странной для такого невинного вопроса яростью.

— Кто вам об этом сказал? — спросила она сквозь зубы.
— Капитан Кинг, — ответил Эдвард, и Розали Хейл язвительно осведомилась:
— А он не сказал, где именно я играла в женской бейсбольной команде?
— Нет, не сказал, — проговорил лейтенант, заинтригованный такой загадочностью.
— Неудивительно, — зло рассмеялась Розали и пошла прочь.

А к Эдварду подскочила Элис и похлопала его по плечу:
— Не грусти, Эл Ти. Ты — Близнец, а Таня — Скорпион. Вы с ней плохо совместимы.
— Тинкербелл, ты не только опять переходишь черту, но и говоришь какую-то ерунду, — произнёс с раздражением Эдвард. — Ты же медик. Как ты можешь верить во весь этот бред?
— Это не бред, Эл Ти! — воскликнула Элис. — Это наука!
— Наука — это астрономия, а астрология — развлечение для скучающих домохозяек, — фыркнул лейтенант.
— Ничего ты не понимаешь, Эл Ти! — заявила Тинкербелл. — Вот мы с Джаспером идеально совместимы по всем гороскопам!

— А я идеально совместим со своей винтовкой, — пошутил Эдвард, пытаясь прекратить этот дурацкий разговор, но Элис Брендон было не так-то просто сбить с мысли.
— Мужчинам-Близнецам лучше всего подходят женщины-Овны, Львы и Стрельцы. И ещё Девы, потому что и Девам, и Близнецам покровительствует Меркурий! — заявила она.
— Тинкербелл! — взмолился Эдвард. — У меня сегодня ещё куча дел. А от твоей болтовни у меня сейчас взорвётся мозг. Без мозга от меня на службе не будет никакого толку!

— Капитану Кингу отсутствие мозга никогда не мешало делать карьеру, — усмехнулась Элис, глядя на то, как Ройс Кинг пожимает руку подполковнику Дэниелсу, и тот запрыгивает в кабину вертолёта.
Эдварду было жаль, что комбат не задержался на базе подольше. Если бы подполковник Дэниелс остался в «Кэмп-Фениксе» хотя бы ещё на пару дней, он бы наверняка решил множество проблем, до которых у капитана Кинга не доходили руки и мозги.

— Эл Ти, между прочим… — начала Элис, но Эдвард тут же её прервал:
— Только не говори, что по знаку зодиака мне идеально подходит Шивон. Я не стану отбивать её у Лиама О’Коннэла.
— Лиам встречается с Шивон? — круглыми глазами уставилась на него Тинкербелл, и Эдвард не поверил своим ушам: неужели этой фее известно не всё, что происходит на базе?
— Ха-ха, купился, — засмеялась Элис, увидев его изумление. — Разумеется, я знаю про их отношения. Более того, я лично составляла для Шивон любовный гороскоп. И ты, Эл Ти, ей точно не подходишь!
— Какая жалость, — фыркнул Эдвард и подумал, что Элис, похоже, намеренно затеяла этот глупый разговор, чтобы рассердить его и отвлечь его от переживаний из-за отъезда Тани.

В этот момент вертолёт поднялся в воздух, и Эдвард вздохнул: если даже они с Таней однажды встретятся, не факт, что у них что-то срастётся. На войне надо жить здесь и сейчас, а потом… потом уже всё будет иначе. Если вообще будет.

— Эл Ти, ты помнишь, что ты мне обещал? — осведомилась Элис, когда чёрная точка вертолёта благополучно исчезла за горизонтом.
— О чём речь? — не понял Эдвард, который, прогнав из головы невесёлые мысли, уже начал прикидывать, чем необходимо заняться в первую очередь.
— О котятах! — воскликнула Тинкербелл. — Ты обещал организовать поиски моих котят силами твоего взвода!
— Будет сделано, капитан Брендон, — подмигнул ей Эдвард. — Сейчас соберу парней и приступим к поискам. А если у Кинга возникнут вопросы, скажем, что это приказ комбата.

***

Через полтора часа все котята были найдены и вместе со счастливой матерью-кошкой водворены обратно в подсобку медицинского модуля. Вместе с морпехами первого взвода в поисках принимала участие Белла Свон, и Эдвард сначала подумал, что можно поговорить с ней прямо сейчас. Но потом решил, что лучше сделать это, когда рядом не будет Тинкербелл. Конечно, Элис в любом случае всё узнает и начнёт возмущаться. Но уже не сумеет испортить ему удовольствие.

Капитан Кинг во время поисков котят, к счастью, так и не появился. Видимо, прочно засел у себя в штабе, пытаясь осмыслить, как выжить и не разрушить свою карьеру в радикально изменившихся обстоятельствах.

Пока на них не обрушилась какая-нибудь срочная задача, Эдвард решил позвонить отцу и передать ему привет от подполковника Дэниелса.
— Ты чего это звонишь не по графику? — весело осведомился отец, взяв трубку и услышав голос сына. Но за весёлостью Эдвард ясно различил тревогу. Звонок вне графика мог означать, что случилось что-то плохое, и лейтенант поспешил его успокоить:
— К нам на базу наведался твой старый приятель. В общем, тебе привет от Рональда Макдональда.

Полковник тут же рассмеялся от облегчения:
— Ну и как поживает это Чудовище Франкенштейна?
— Отлично. Оно служит нашим комбатом, — ответил лейтенант, и отец развеселился ещё сильнее:
— Ронни Дэниелс — ваш комбат? Ну, значит, вам очень повезло. Отличный он парень. Настоящий морпех. Вот только в скрэббл (1) с ним играть не садись. Я ему полторы тысячи так просадил.

— Вы играли в скрэббл на деньги? — изумился Эдвард.
— У нас просто тогда карт под рукой не было, — сказал полковник. — И не смейся. Скрэббл — игра для настоящих интеллектуалов. Слушай, а как он выглядит?
— Нормально выглядит. Если бы он сам не сказал, что ты его лица без швов и шрамов не видел, я бы и не заметил ничего, — произнёс Эдвард. И это была чистая правда: после того разговора он внимательно присмотрелся к лицу подполковника и всё-таки заметил на нём несколько побелевших от времени шрамов, но в глаза они действительно не бросались.

— Моя работа, между прочим! — с гордостью сообщил полковник.
— А что с ним случилось? — спросил, несколько стыдясь своего любопытства, Эдвард. В кабинете Кинга он много раз видел его фотографию с комбатом, на которой тот был в парадной форме. Каллен по давней привычке намётанным глазом изучил все его награды, и «Пурпурного сердца» среди них определённо не было. А значит, пострадал подполковник не в результате боевых действий. — Подрался, что ли?

— Подробностей не знаю. Но это был какой-то глупый несчастный случай с гранатой, вину в котором Ронни взял на себя. Хотя на самом деле виноват был другой парень, — ответил полковник. — Военная полиция очень долго Ронни из-за этого трясла. А после кражи апельсинов его и вовсе чуть из морской пехоты не выгнали.
— Какой ещё кражи апельсинов? — опешил Эдвард.
— Ты ведь сам знаешь, как у нас личный состав кормят. Так вот, тогда всё было ещё хуже. И как-то раз мы с Ронни увидели, что на базу привезли кучу ящиков с отборными апельсинами. Но прошла неделя, а апельсинов этих мы так и не получили ни в каком виде. Ронни этого так оставить не мог и решил выяснить, в чём там дело. И оказалось в итоге, что снабженцы с начальником столовой вместе их жрали и продавали куда-то налево. Ронни так взбесился, что подговорил троих раненых украсть со склада несколько ящиков, после чего они раздавали эти апельсины всем желающим. Военная полиция Робин Гудов этих очень быстро сцапала, но когда выяснилось, что к чему, их всё-таки помиловали.

— Признавайся, ты ведь тоже в этом участвовал? — усмехнулся Эдвард.
— Я на стрёме стоял, — сказал полковник, и лейтенант расхохотался:
— Хорошо, что ты рассказал мне это уже после его отъезда. Я бы ему без смеха в глаза смотреть не смог.
— Ну и зря. У всех нормальных людей была весёлая молодость, и только ты сразу родился старпёром, — заявил отец.

— А почему он Рональд Макдональд? Это тоже какая-то безумная история времён Войны в Заливе?
— Нет. Просто его отец работал в Макдональдсе и, чтобы получить премию, назвал своего сына в честь Рональда Макдональда. Это потом он уже второе имя на Теодор сменил, чтобы в документах смотрелось прилично.
— Боже, я думал, то, что тебя назвали в честь какого-то проповедника семнадцатого века, это странно. Но отец подполковника Дэниелса деда, пожалуй, переплюнул, — ухмыльнулся Эдвард, которому его собственное имя тоже казалось старомодным. — Он, кстати, собирается навестить тебя в Кандагаре. Ты уже сказал матери, что уезжаешь?

— Сказал, — произнёс полковник уже не таким весёлым голосом.
— И что она?
— Отрицание, гнев, торг, депрессия, смирение, — ответил отец мрачно и с надеждой осведомился. — Ты ведь сможешь приехать на Рождество?
— Все документы подписаны, — сказал Эдвард. — Ты уедешь в Афганистан вместе со мной?
— Да. Эдвард, у меня есть к тебе ещё один вопрос, — тон голоса полковника стал ещё более мрачным. — И он касается рядового Изабеллы Свон…

— Я больше ничего не желаю о ней слышать! — оборвал его лейтенант. В его жизни сейчас и так было слишком много Изабеллы Свон, и он не хотел, чтобы полковник присоединился к хору её защитников.
— И тебе её нисколько не жаль? — спросил отец с осуждением в голосе, и Эдвард фыркнул:
— А чего её жалеть? Она добилась того, чего хотела. Извини, мне надо идти, — сказал лейтенант, увидев, что за спиной у него маячит, переминаясь с ноги на ногу, Дейзи. — Меня, похоже, в штаб вызывают. В следующий раз матери позвоню.

Повесив трубку, Эдвард повернулся и спросил:
— Меня вызывает капитан Кинг?
— Да, сэр, — сказала Дейзи, посылая ему заинтересованные взгляды. Но Эдварда она, несмотря на красоту, не привлекала: идея делить женщину с капитаном Кингом вызывала у него отвращение.

***

Направляясь к штабу, Эдвард надеялся, что там будут и другие офицеры. Но Кинг находился в кабинете один, и лейтенант понял, что разговор предстоит непростой.
— Присаживайтесь, лейтенант Каллен, — произнёс Кинг и сам расположился за своим огромным столом, пронзая Эдварда мрачным взглядом.

В кабинете повисла тишина. Видимо, капитан решил таким образом вывести лейтенанта из равновесия. Но Эдварду было плевать на его ухищрения: после того, как он получил поддержку от подполковника Дэниелса и майора Харта, он уже не чувствовал себя одиноким в этой борьбе, и терпеть идиотизм командира стало намного легче.

Каллен спокойно ждал, пока капитан наиграется в молчанку. И Кинг, не дождавшись от подчинённого паники, всё-таки вынужден был заговорить:
— О чём вы беседовали с майором Хартом после совещания, лейтенант Каллен?

Эдвард предполагал, что Кинг тогда вполне мог их увидеть, и ответил совершенно спокойно:
— Обсуждали плохое качество местных сигарет, сэр.
— И всё? — недоверчиво взглянул на него Кинг.
— А ещё погоду, женщин и бейсбол, — не моргнув глазом, соврал Эдвард.

Кинг смерил его настороженным взглядом. Судя по всему, он всё-таки понимал, что Эдвард водит его за нос, но не стал продолжать скользкую тему и спросил:
— Подполковник Дэниелс не задавал вам вопросов по поводу рядового Йорка?
— Нет, сэр.
— А по поводу капитана Феодоракиса?
— Нет, сэр.

— Тогда о чём он говорил с вами после того, как нашёл это… животное? — сказал Кинг с таким видом, словно речь шла не о маленьком котёнке, а о гигантской крысе-мутанте.
— Он передал привет моему отцу, — честно ответил Эдвард. — Отец служил хирургом в госпитале, когда там лечился подполковник Дэниелс.

Кинга его ответ явно не порадовал — видимо, он подумал, что комбат обязательно станет продвигать наверх сына своего старого приятеля. А к чужим карьерным успехам капитан относился очень ревниво. Зато теперь Эдвард мог быть уверен, что гадить ему по-крупному Кинг не станет, чтобы не сердить комбата. Но вряд ли удержится от мелких пакостей, так что на Рождество его парням хороших подарков наверняка не достанется.

— Завтра рядовой Свон должна сдать нормативы, — сказал Кинг, постукивая ручкой по столу. — И не вздумайте ей мешать.
— Я ни в коем случае не буду мешать ей, сэр, — произнёс лейтенант. — Если она сдаст нормативы, она в тот же день приступит к службе.
— Вот и сделайте так, чтобы она их сдала, — проговорил Кинг раздражённо.
— Вы предлагаете мне отжиматься и подтягиваться вместо неё, сэр? — с невинным видом осведомился Эдвард. — Лорен Мэллори изъявила желание снимать на камеру весь процесс сдачи нормативов. Так что смухлевать не получится.

Это была импровизация чистой воды, но Каллен был уверен, что Лорен придёт в восторг от этой идеи и уцепится за неё зубами и когтями.
— Хорошо, лейтенант Каллен, — нехотя согласился с ним Кинг. — Но я лично прослежу, чтобы вы не придирались к ней по пустякам. От того, как мы будем выглядеть в этом фильме, слишком многое зависит. Демократы уничтожат все наши достижения в Афганистане. Мы не должны давать козыри им в руки.

Кинг сказал это с такой искренней страстью, что лейтенант понял — капитан уже оставил в прошлом свои личные счёты с Беллой Свон. Теперь она превратилась для него в политический проект первостепенной важности. И такое резкое изменение позиции наверняка произошло при активном участии Ройса Кинга-старшего. Скорее всего, именно от него и пришла информация о тесной постельной связи Лорен Мэллори с демократической партией.

— Да, сэр. Я это понимаю, сэр. Мы начнём в восемь утра на площадке рядом с нашей казармой, а потом переместимся на стадион, — сказал лейтенант.
— Я приду, — произнёс Кинг. — Вы свободны, лейтенант.

Эдвард с облегчением покинул кабинет Кинга и тут же завернул в комнатку, где стучала по клавишам Дейзи. Девушка подняла голову и расцвела лучезарной улыбкой.
— Дейзи, ты ведь имеешь доступ к личным делам всех, кто служит на базе? — спросил лейтенант.
— Да, сэр, — ответила Дейзи.
— Я бы хотел ознакомиться с личным делом сержанта Розали Хейл, — произнёс Эдвард, прислушиваясь к звукам, доносящимся из кабинета Кинга.

— Не уверена, что я могу это сделать, сэр… — начала Дейзи, но Эдвард положил свою руку поверх её руки и улыбнулся:
— Дейзи, сержант Хейл служит в моём взводе. Кто еще имеет право просматривать её личное дело, если не её непосредственный командир?
— Я спрошу об этом у капитана Кинга… — проговорила девушка с беспокойством, но руку не убрала.
— Дейзи, я не прошу выдать мне её личное дело на руки. Я хочу всего лишь взглянуть на него одним глазом, не стоит беспокоить капитана Кинга из-за такой ерунды, — активировал всё своё обаяние лейтенант. В конце концов, Свон права — он молодой неженатый офицер, и если Дейзи так заглядывается на него, это вполне можно использовать для маленького безобидного расследования.

В Квантико Эдвард уже пытался ознакомиться с личным делом Розали Хейл, но ему отказали, сославшись на то, что оно еще не поступило. Когда спустя некоторое время ему отказали во второй раз, Каллен понял, что причина в романе радистки с Кингом, и попыток больше не предпринимал. Но теперь после загадочных слов сержанта Хейл любопытство его разгорелось с новой силой.

Дейзи всё ещё сомневалась, но желание удовлетворить лейтенанта победило, и она произнесла умоляюще:
— Только на одну минутку, хорошо, сэр?
— Конечно, — улыбнулся ей Эдвард, и девушка с помощью нескольких движений мыши вывела на экран личное дело сержанта Хейл.

Надо же, Розали Хейл, оказывается, 29 лет. Столько же, сколько Ройсу Кингу. А Эдвард был уверен, что она моложе. Впрочем, блондинки всегда выглядят моложе своих лет. Родилась в Рочестере, штат Нью-Йорк. Там же окончила школу. Пока ничего интересного. Но прочитав следующую строчку, Эдвард едва удержался от удивлённого восклицания: в 1997 году после окончания школы Розали Хейл сразу же поступила в Аннаполис и два года изучала там электроинженерию. После чего по какой-то причине покинула Академию и год спустя пришла на службу в морскую пехоту в звании рядового. Дальше в её личном деле снова не было ничего интересного — обычный путь типичного морпеха: переезды с базы на базу, повышения в звании и обучающие курсы.

— Спасибо, Дейзи, — отвернулся от экрана Эдвард. — Я посмотрел всё, что нужно. Ты просто чудо.
— Рада была помочь, сэр, — зарделась Дейзи.

Эдвард вышел из штаба озадаченный ещё сильнее, чем до знакомства с личным делом сержанта Хейл. Судя по всему, Розали Хейл и Ройс Кинг учились в Аннаполисе в одно и то же время, и именно в команде Академии она играла в бейсбол. Но почему она бросила учёбу? Или ушла она не по своей воле? Вряд ли её могли выгнать только из-за романа с однокурсником. Отношения между курсантами в Академии не приветствовались, но и не преследовались. Тут явно была какая-то тайна.

Лейтенант вспомнил, как где-то месяц назад Розали с Кингом бурно выясняли отношения, и сержант Хейл в запале выкрикнула что-то вроде «все узнают, что за рулём той ночью был ты», после чего капитан едва её не придушил.

«Той ночью за рулём был ты». Ройс Кинг попал в аварию, но обвинили в ней не его, а Розали Хейл? И из-за этого ей пришлось уйти из Академии?

Конечно, это не его дело. Но всё это было чертовски интересно. Может быть, как раз до этой грязной истории каким-то образом докопался Феодоракис, и именно это позволяло ему держать капитана на коротком поводке?

Но сейчас лейтенанту нужно было решить более актуальную проблему. И для этого ему нужно было поговорить с Лорен Мэллори, а уже потом — на десерт — с Беллой Свон.

Журналистка, узнав о том, что завтра утром она сможет присутствовать при сдаче нормативов, продемонстрировала бурный восторг и с ехидной ухмылкой воскликнула:
— Ну что, значит, женская сила всё-таки победила, лейтенант Каллен?
— Завтра узнаем, кто победил, а кто проиграл, мисс Мэллори, — благодушно улыбнулся ей Эдвард и в предвкушении отличного шоу отправился на поиски рядового Свон.

***

Беллу Свон он нашёл на спортивной площадке, где она вместе с приятелями увлечённо пинала ногами мячик под руководством сержанта Орлова, который видимо решил переквалифицироваться из командира отделения в тренера по соккеру.

— Рядовой Свон! — окликнул её Эдвард, и девчонка тут же подскочила к нему, готовая к очередной взбучке.
— Рядовой Свон, подполковник Дэниелс покинул базу, но оставил распоряжения относительно вашей дальнейшей службы в моем взводе.

Глаза Беллы Свон расширились, и в них появилось сомнение. Она никак не могла поверить, что слышит это на самом деле. Не дожидаясь, пока Свон придёт в себя и обрадуется, Каллен продолжил:
— Сегодня до отбоя вы должны заселиться в казарму и приготовиться к сдаче нормативов, которая назначена на завтра на восемь утра.

Рот Беллы Свон приоткрылся, и из него послышалось нечленораздельное восклицание.
— Рядовой Свон, вам что-то непонятно в моём приказе? — осведомился Эдвард, наслаждаясь её замешательством.
— Вы… вы имеете в виду, что я должна заселиться в мужскую казарму, сэр? — пробормотала Свон, и лейтенант невозмутимо кивнул, как будто не понимая, в чём причина её смущения:
— Все стрелки должны проживать в одном месте, чтобы при объявлении тревоги они тут же были готовы к бою, а не бежали с другого конца базы, рядовой Свон.
— Да, сэр, — проговорила Свон, нервно одёргивая куртку. — А можно… можно немного перенести сдачу нормативов? Мне… мне нужно к ним подготовиться.

Эдвард едва не заржал в голос, но сдержался, решив, что лучший троллинг всегда совершается с каменным лицом, и произнёс с подчёркнутым спокойствием:
— Рядовой Свон, смею напомнить, что вы уже участвовали в бою в качестве стрелка, и для этого вам не потребовалось никакой дополнительной подготовки. И подполковнику Дэниелсу вы публично заявили, что готовы служить стрелком прямо сейчас. А значит, вы в состоянии сдать все нормативы, которые сдавал каждый, кто служит в моём взводе. Верно, сержант Орлов? Ведь все наши стрелки успешно сдали нормативы?

Лейтенант посмотрел на Орлова, и русский, перекинув мяч с одной ноги на другую, подтвердил:
— Да, сэр. Это так, сэр.
— Вот видите, рядовой Свон. Всё совершенно честно и прозрачно, и никакого сексизма, — улыбнулся девчонке Эдвард и осведомился: — Ну так как, рядовой Свон, вы готовы сдавать нормативы? Или сразу признаете, что откусили кусок, который вам не прожевать?

Свон подняла голову, глубоко вздохнула и, глядя ему в глаза, тихо, но чётко произнесла:
— Да, сэр. Я готова сдавать нормативы.

_____________________________
(1) Скрэббл (англ. Scrabble) — настольная игра, в которой от двух до четырёх играющих соревнуются в образовании слов с использованием буквенных деревянных плиток на доске. В русскоязычной среде известна под названиями «Эрудит». Изобретена в США в 1938 году.

Предыдущая глава