— Хочешь? — Белла протянула Аише батончик гранолы (5).
Догадываясь, что поездка в Хазар-Джофт займёт много времени, она захватила с собой несколько батончиков, которые сержант Улей в своё время назвал лучшей пищей для снайперов.

Аиша ничего не ответила ей и снова залилась слезами. Белла не знала, как её утешить, и вообще была не уверена, что это возможно. Брат Аиши умер, раздавленный колёсами их бронемашины. Исправить это было нельзя.
И простить нельзя тоже.
Белла бы не простила.

— Зачем вы его убили? — спросила вдруг Аиша, и Белла похолодела.
Горе не отключило рассудок девочки, и она задала именно тот вопрос, которого рядовой Свон так боялась.
Ну почему здесь нет Амуна, слова которого всегда были для Аиши непререкаемой истиной?! Почему нет Каллена, при котором девочка всегда почтительно умолкала, признавая за ним авторитет?! А есть только Белла, которая и так-то не сильно красноречива, а сейчас и вовсе разучилась разговаривать.

— Это не мы его убили, — проговорила, собрав мозги в кучку, Белла. — Он сам убил себя. Али приказал ему.
— Али? Но кэка Али хороший, — удивилась Аиша. — Он очень любил нас с Камалем.

Камаль? Значит, её брата звали Камаль… Лучше бы она не знала его имени.
Белла чувствовала себя ужасно. Как объяснить этой девочке, что кэка Али, её добрый дядюшка Али, отправил её брата на верную смерть?

Ведь с ней он наверняка действительно был хорошим — играл, учил рисовать, рассказывал сказки. Она ведь говорила ей об этом, когда Белла допрашивала маленькую афганку по приказу Феодоракиса. Как объяснить ей, что Али — враг?

— Али — враг Амуна, — наконец сказала Белла, не придумав ничего лучше. — Али — враг твоего мужа.
Посмотрев на Аишу, Свон увидела, что та застыла, словно в неё ударила молния. Девочка даже не моргала. Белла испугалась, что от потрясения она впала в ступор, но афганка вдруг очнулась и тихо проговорила:
— Враг моего мужа — мой враг.

Белла в изумлении смотрела на неё. Её любовь к Амуну была настолько безусловной, что всё, связанное с ним, принималось на веру без всяких вопросов.
— А мужчины моего рода тоже враги моего мужа? — очень серьёзно спросила девочка.
— Да, — сказала, подумав, Белла. — Они тоже его враги.

Настраивая девочку против родных, она чувствовала себя отвратительно. Но пусть лучше она считает их врагами. Может быть, так ей будет легче пережить эту зачистку?
Ведь если мужчины её рода окажут сопротивление, стрелять морпехи будут на поражение.

Аиша ничего не сказала. Она выглядела потрясённой. Весь её мир перевернулся с ног на голову.
Американцы стали её друзьями, а собственная семья врагами.
Не хотела бы Белла быть на её месте.

— О чём вы с ней трепались? — поинтересовался скучающий водитель.
— Я просто старалась её успокоить, — уклончиво ответила Белла.
— И ты правда её понимаешь? — хмыкнул парень.
— Немного, — сказала Белла.
Она уже привыкла, что пушту для морпехов «Кэмп-Феникса» — что-то вроде клингонского. Местных жителей американцы принимали за инопланетян, правда, недоразвитых.

— Нам в Кэмп-Пэндлтоне тоже предлагали учить языки, обещали бенефиты. Но я сразу понял, выучишь пушту — в Афганистан поедешь, арабский — в «песочницу» (6), и отказался, — сообщил, зевнув во весь рот, водитель.
— Но тебе это не помогло, — ухмыльнулась Белла.
— Да уж, — кисло улыбнулся парень, размазав грязь по потному лицу. — Много хоть доплачивают? — с завистью осведомился он.
— Не знаю, — пожала плечами Белла.

Она ни разу так и не изучила толком своё денежное довольствие. Общая сумма её более чем устраивала — как выяснилось, она была почти сравнима с зарплатой полицейского в отцовском участке. В Форксе она в свои девятнадцать лет в жизни бы столько не заработала.

Водитель с изумлением посмотрел на неё — для него, видимо, важен был каждый цент.
В этот момент дверь бронемашины распахнулась, и в неё заглянул лейтенант Джейкобс.
— Скажи девчонке, чтобы выходила из машины, — потребовал он, показав на Аишу.
— Лейтенант Каллен приказал нам сидеть здесь, — проговорила, почуяв неладное, Белла.
Зачем Харви Джейкобсу вдруг срочно понадобилась Аиша? Ведь они привезли её сюда, как прикрытие для разведки, но после того как брат Аиши по собственной воле кинулся им под колёса, вся нужда в дипломатии отпала, и про девочку все забыли.

— Лейтенант Каллен тут не командует, — заявил Джейкобс. — Скажи ей, чтобы она вышла. Немедленно.
Белла попросила Аишу выйти из машины, и та вцепилась ей в локоть с таким испуганным видом, что Свон занервничала. Как дикий зверёк, Аиша безошибочно чувствовала опасность.

Вместе они выбрались из «Хамви», но Джейкобс рукой отстранил Беллу от девочки:
— Оставайся в машине. Я сам с ней разберусь.
— Как вы с ней разберётесь? — ещё сильнее разволновалась Белла.
— Верну родителям, — ответил лейтенант, и Белла испустила возглас отчаянья.

Аишу нельзя возвращать родителям. Они не примут её в семью. Она теперь чужая для них. Хуже того — она предательница. Неужели он этого не понимает?!
— Этого нельзя делать, сэр! — воскликнула Белла. — Аиша — жена Амуна. Вы не можете вернуть её родителям!
— Чья она жена, меня не касается, — фыркнул Джейкобс. — Капитан Кинг приказал вернуть девчонку, я возвращаю. А Месбах пускай сам потом с капитаном бодается, если вернётся.

— Но они забьют её камнями! Или отдадут талибам! — закричала Белла.
На неё смотрели все вокруг, но ей было плевать. Она должна защитить эту девочку!
— Да не лезь ты в это, детка. У тебя и так проблем до фига, — вздохнул Джейкобс.
По его тону Белла поняла, что ему всё-таки жаль Аишу, но он не из тех, кто спорит с командованием. — Ну кто она тебе, эта девчонка? У тебя здесь, знаешь, сколько ещё таких девчонок будет? Всем не поможешь, рядовой Свон.

— Я знаю, сэр, — тихо, но твёрдо сказала Белла. — Но ей-то я помочь могу.
— Не можешь, — сказал Джейкобс и схватил Аишу за руку. — Идём.
Та попыталась вырваться и с мольбой посмотрела на Беллу. На глазах девочки появились слёзы. Она надеялась, что Белла спасёт её. Но Свон смогла только ободряюще улыбнуться ей. Дальше спорить с Джейкобсом она не могла, это было чревато заключением под стражу.

Белла смотрела вслед испуганной девочке, и внутри у неё всё переворачивалось. Всхлипывая, Свон вернулась в «Хамви» и сжалась в комок на огромном пустом сиденье. Она чувствовала себя мерзкой предательницей.

Да где же, чёрт возьми, Каллен?! Он хорошо относился к Амуну и помог ему жениться на Аише, чтобы спасти девочку. Он и сейчас попытался бы защитить её, Белла была в этом уверена. У Каллена мерзкий характер, но доброе сердце. Он бы отбил Аишу у Джейкобса.

И тут Белла поняла, что делать. Она должна найти Каллена! Скорее всего он где-то поблизости. И если Белла расскажет ему, что Кинг приказал Джейкобсу избавиться от Аиши, он наверняка попытается что-то сделать.

Свон решительно надавила на дверь, собираясь выйти, но её тут же остановил голос водителя:
— Эй, тебе же приказано сидеть здесь.
— Лейтенант Каллен приказал мне сидеть здесь вместе с Аишей, — сказала Белла. — Я должна сообщить ему, что Аишу увели.
— Вернётся — сообщишь, — фыркнул морпех.
Он не хотел нести ответственность за её выходки, и его можно было понять.

— Мне очень нужно поговорить с ним прямо сейчас, — воскликнула Белла. Каллен должен был вмешаться до того, как Аишу передадут родне.
Водитель повернулся и смерил её насмешливым взглядом. В его голове происходила напряжённая работа мысли, и Белла поняла, что шанс у неё есть.
— Я тебя выпущу, если ты на свидание со мной сходишь, — сказал он.

Белла уставилась на него во все глаза.
— А что? — ухмыльнулся водитель. — Я и помоложе капитана, и посимпатичнее. И в постели наверняка получше.
— Я не спала с капитаном, — сказала Белла. — Я вообще ни с кем не спала!
— Девственница что ли? — недоверчиво уставился на неё парень. Белла не ответила. Только покрылась красными пятнами от стыда, тем самым подтвердив его предположение.

— Ну и дела, — хмыкнул он. — А и ладно. Девственница так девственница. Так как? Согласна?
Белла вздохнула. Ничего хорошего от свидания с этим капралом она не ждала. В общем-то он был вполне симпатичным, судя по выговору, откуда-то со Среднего Запада, и лишь на пару лет старше неё. Но Белла сейчас совершенно не хотела впутываться в романтические отношения. И тем более не хотела начинать их с шантажа.
Но Аиша нуждалась в помощи.

— Ладно, — проговорила она. — Я согласна на свидание. Но без секса.
Водитель поморщился. Свидание без секса он явно не считал за свидание.
— Идёт, — сказал он и подмигнул ей. — Но ты сама меня о нём попросишь. Я умею обращаться с девушками.

Белла ничего ему не ответила и выскользнула из машины. На душе у неё кошки скребли. Не так она хотела получить приглашение на своё первое в жизни свидание. Как же всё-таки глупо у неё всё получается. Первый поцелуй — с женщиной. Первое свидание — взятка за нарушение приказа.

Но бояться свидания она будет позже. Сейчас надо найти Каллена и уломать его помочь Аише. Главное, чтобы уже не было поздно…
***
Выбравшись наружу из «Хамви», Белла поняла, что совершенно не знает, как действовать дальше. Где ей искать Каллена? И как сделать так, чтобы во время поисков её не остановили и не позвали Джейкобса?

Одно она знала точно — воровато красться и постоянно вздрагивать нельзя. Надо идти уверенно и споро — так, словно её куда-то направили со срочным приказом. Уверенное выражение лица делает человека практически невидимкой, а именно это сейчас и нужно было Белле.

Её план сработал. Пока она шла к дому, никто в её сторону даже не посмотрел. Но на входе путь ей преградил широкоплечий капрал.
— Куда?
— К лейтенанту Каллену, — ответила Белла. — Вы не знаете, где он, сэр? У меня для него срочное донесение с базы.

— Вроде бы он в подвале, крошка, — сказал другой морпех, который подошёл к ним, попыхивая сигаретой, и стал объяснять Белле, куда надо идти. Она даже не думала, что всё будет так просто.

Оказавшись в доме, Белла с интересом осмотрелась. Она ни разу не была в жилище состоятельных афганцев и поразилась тому, как современно выглядели интерьеры усадьбы Абдуллы Халиля. Конечно, и восточного колорита здесь было предостаточно — ковры, кальяны и роскошные, в арабских письменах, сабли на стенах. Но в холле на столике Белла увидела дорогую аудиосистему, которая, правда, транслировала не музыку, а запись речей какого-то мусульманского богослова. А под потолком висел самый настоящий кондиционер, благодаря которому в помещении царила приятная, но не чрезмерная прохлада. И это всё посреди практически средневекового уклада остальных жителей. Интересно, на какие деньги куплено всё это богатство? Оружие? Наркотики? Рабы? Уж точно не продажа бараньего мяса!

Зачистка в усадьбе шла полным ходом. На этот раз морпехи не стали раскидывать вещи хозяев по полу, как поступали в домах простых афганцев. Но все двери были распахнуты, ящики комодов вытащены, а угощение на большом столе в холле стыло нетронутым. Любопытно, что они собирались праздновать? Повсюду в доме висели гроздья воздушных шаров и завитых кольцами атласных лент.

Белла уже собиралась идти к подвалу, как вдруг увидела Харви Джейкобса, который шёл по холлу первого этажа вместе с испуганной Аишей. Белла тут же метнулась за угол и сделала вид, что роется в вещах, как и другие морпехи. К счастью, незаметность всё ещё была при ней — она с низко опущенной головой копалась в плетеном сундуке прямо под носом у командира третьего взвода, а тот даже не посмотрел в её сторону, приняв ее за одного из своих парней.
Тем более что к нему тут же подскочил один из его сержантов по фамилии Маркс, от которого так сильно воняло плохим местным табаком, что почувствовала даже стоящая поодаль Белла.

— Пока в доме всё чисто, сэр, — доложил Маркс Джейкобсу. — Две трети помещений проверили.
— Хреново, — насупившись, взглянул на него Джейкобс. — Ищите лучше.
— А что искать-то, сэр? — воззрился на офицера сержант. — Оружие они сразу сдали. Ничего интересного — пара пистолетов, один карабин. Наркотиков в доме нет. Подозрительных рож тоже. Вернее, рожи тут у всех подозрительные. Но толку-то.

— М-да. Поедем мы с Калленом в госпиталь с порванным задом, — изрёк мрачный прогноз лейтенант. — Ищите дальше, сержант. В очко им всем загляните, но найдите признаки связи хозяев этого дома с талибами. Иначе мои проблемы станут вашими. Понятно?
— Да, сэр, — выпалил сержант Маркс.

— Женскую половину уже досмотрели?
— Досматриваем, сэр.
— Есть там бабы в мешках? — осведомился Джейкобс.
— Есть, сэр, — кивнул сержант. — Семеро.

— Прикажите им раздеться, — сказал лейтенант. — Очень может быть, что у этих красоток между ног торчит кое-что лишнее.
Маркс козырнул и помчался обратно — туда, где его морпехи рылись в пожитках родственниц Абдуллы Халиля.

Белла хотела подскочить к Джейкобсу и сказать, что она сама готова досмотреть женщин, но сдержалась. А вслед за сержантом Марксом к лейтенанту Джейкобсу в сопровождении нескольких мужчин своей семьи степенно подошёл белобородый старик. Видимо, это и был хозяин дома — старейшина Абдулла Халиль.
Он выглядел одновременно и оскорблённым, и учтивым — местные жители филигранно владели мимическим оружием.

Белла с ужасом следила за старейшиной. Аиша при виде него сразу спряталась за спиной Джейкобса, но тот вытолкнул девочку вперёд, и та сжалась в комок, словно опасалась, что её сейчас ударят. Дяди она, судя по всему, до смерти боялась.

Увидев рядом с американцем племянницу, господин Халиль широко улыбнулся.
— Аиша-джан! Дочь моя. Радостно видеть тебя живой и здоровой. Слава Аллаху! Мы так беспокоились за тебя!
— Теперь вам больше не придется беспокоиться, — сказал Джейкобс. — Ваша племянница возвращается к вам.

Абдулла, дослушав перевод, улыбнулся ещё радушнее, но лицо Аиши совсем помертвело. Она лучше всех знала дядю и понимала, что на самом деле он нисколько ей не рад.
— Это радостное известие, бридман-саиб, но что случилось с её мужем?
— Он… надолго нас покинул, — туманно ответил Джейкобс, и Белла хотела крикнуть, что Амун обязательно вернётся, но сдержалась: сейчас лучше их не злить, иначе её уведут, и она ничем не сможет помочь Аише. — И наш капитан подумал, что ей лучше будет у родственников, чем на базе среди чужаков.

— Очень жаль, но на всё воля Аллаха, — с видом смиренного фаталиста произнёс старейшина. — Но мы позаботимся о ней, не сомневайтесь, бридман-саиб. Наши женщины будут ей рады. Пусть она идёт на женскую половину, а нам есть что обсудить за чашкой превосходного индийского чая.
— Сайед, отведи Аишу-джан на женскую половину, — сказал он младшему из сыновей, худенькому юноше лет шестнадцати.

— Я бы, господин Халиль, выпил чего-нибудь покрепче, чем чай, — хмыкнул Джейкобс.
— Аллах не велит нам пить алкоголь, бридман-саиб, — проговорил с хитрой улыбкой Абдулла. — Но для гостей у меня кое-что есть.
— Вот и прекрасно, — хмыкнул лейтенант, и вместе со старейшиной и его переводчиком ушёл в обеденный зал, а Сайед, без всякого сочувствия взглянув на Аишу, которую видимо считал предательницей рода, взял девочку за локоть и потащил за собой.

Аиша в последний раз окинула взглядом холл в надежде, что кто-то заступится за неё. Но Белла не подняла голову. Ей нужно было остаться незамеченной, чтобы попытаться спасти Аишу. Теперь, когда передача уже состоялась, у неё был только один шанс: скрытно пробраться на женскую половину, вывести оттуда Аишу и потом уже найти Каллена, чтобы тот заступился за девочку. Она догадывалась, что за это её взгреют по полной программе и, может быть, даже отдадут под суд, но Белла просто не могла бросить Аишу.

Она сама не знала, почему так уцепилась за эту девочку. Умом она понимала, что Харви Джейкобс прав — здесь слишком много несправедливости и горя, чтобы одна Изабелла Свон могла с этим справиться. Спасти всех неподвластно даже Супермену. Но это была не какая-то абстрактная афганская девочка, о судьбе которой можно горестно вздохнуть и пойти играть в бейсбол. Это была Аиша, которая так искренне радовалась своей свадьбе, так любила Амуна, так мечтала о будущих сыновьях. Аиша, которая так красиво вышивала и так яростно бросилась на защиту Амуна во время драки с Хенриксеном. Белла вовсе не хотела спасти всех несчастных — она не была матерью Терезой. Она просто хотела спасти Аишу. Любой ценой. Даже ценой своей мечты стать стрелком в роте «Браво».

Сайед с Аишей стал подниматься по лестнице. Белла осмотрелась. Харви Джейкобс ушёл с Абдуллой Халилем, а больше здесь никому не было до неё дела. Можно спокойно выйти из укрытия и последовать за Сайедом.

Поднявшись на один пролёт вверх, Белла услышала испуганный женский визг и сердитые мужские крики. Наверху, за распахнутой настежь дверью женской половины, явно что-то происходило. Перепрыгивая несколько ступенек, Белла метнулась туда и увидела крайне неприятную картину.

Один из морпехов яростно вырывал из рук у молодой девушки плетёную корзину, а та отчаянно сопротивлялась и кричала так, словно её насилуют.
Сайед, забыв об Аише, закричал:
— Отойдите от моей сестры!
Морпех даже не повернулся в его сторону, и Сайед потянулся к ножнам на поясе.
— Руки! — гаркнул другой морпех, направив на парня винтовку.
Сайед поднял руки, но разразился бранью.

Воспользовавшись тем, что его противница оглянулась на брата, морпех вырвал у неё корзину и вытряхнул содержимое на пол. В корзине были какие-то тряпки, покрытые красными и бурыми пятнами.
— Да это никак кровь! — воскликнул рядовой, поворошив тряпки носком ботинка. — Зацени, Элбрук! — позвал он командира огневой команды.
— Да, походу и правда кровь, — хмыкнул подошедший к нему капрал Элбрук и осклабился. — А ну-ка, красавица, расскажи, зачем ты пыталась сжечь эти тряпки и чья на них кровь?

Девушка смотрела в пол и молчала. Смертельная бледность разлилась по её лицу, а губы задрожали.
— Мариам-джан, — позвал её Сайед. Та подняла голову, и щёки её запылали.
Сайед растерянно смотрел на неё. Белле показалось, что он искренне не понимал, откуда взялись эти окровавленные тряпки в их доме.
— Говори! — потребовал он.

Но Мариам молчала. Остальные женщины стояли у стены, держа в руках снятые бурки (7), и тоже не издавали ни звука. Все они были не только напуганы, но и как будто… смущены. И не только присутствием мужчин.

Именно так выглядели однажды Белла с Анжелой, когда мать Анжелы застала их за просмотром порно. Конечно, вряд ли эти скромные афганские девушки занимались чем-то подобным. Но что-то тут было нечисто. Не зря ведь они стесняются говорить даже с мужчиной из своего рода и порозовели, как опийный мак.

— Кемпбелл, позови серджа! — приказал Элбрук. — Будем допрашивать этих красоток во все дыры до полного удовлетворения.
— Не трогайте моих сестёр! — снова вскричал Сайед и тут же схлопотал удар прикладом.

Мариам взвизгнула, а остальные девушки спрятались за шкафом и сервантом. Аиша рядом с Беллой зашептала слова молитвы.
Свон успокаивающе коснулась её плеча и обратилась к командиру огневой группы:
— Капрал Элбрук, сэр, можно мне взглянуть на эти тряпки?

— Зачем? Понюхать хочешь? — фыркнул Элбрук.
— Просто посмотрю, — сказала Белла и подошла поближе.
Тряпки как тряпки. Белые и серые, очень чистые, если не считать кровавых следов. Кровь тёмная и как будто даже со сгустками. Не такая, какая бывает, если зажимаешь тряпкой свежую рану…

И тут Беллу осенило. Она посмотрела на Мариам и, с трудом подбирая нужные слова, спросила:
— Мариам-джан, ты… ну… нечистая сейчас?
Лицо девушки просветлело, и Белла поняла, что попала в точку.

Обернувшись к морпехам, она сообщила:
— Это не кровь!
— А что? Кетчуп? — хмыкнул Элбрук.
— Это месячные, — сказала Белла и густо покраснела сама. — У этой девушки месячные. А у мусульман женщина во время месячных считается нечистой и должна сидеть дома и не показываться мужчинам. И никто не должен видеть её кровь. Поэтому она и пыталась избавиться от тряпок.

Элбрук и его парни в ужасе уставились на Беллу и на тряпки.
— То есть это всё у неё из звезды натекло? — с отвращением воскликнул Элбрук и огрызнулся на Мариам. — Убери это с глаз долой!

Интуитивно догадавшись, что она спасена, Мариам тут же собрала тряпки и закинула их в корзину.
По лицу у неё текли слёзы, но совершенно беззвучно.

— Что нашли? — вошёл в помещение сержант Маркс.
— Ничего, сэр. Ложная тревога, — буркнул сердито Элбрук, пнув расшитую бисером подушку.
— Ложная? Ещё раз зря дёрнете, по два наряда вне очереди, — сказал Маркс и тут заметил Беллу. — А ты тут что забыла?

— Меня послал лейтенант Джейкобс, чтобы я поговорила с местными женщинами, — соврала Белла и подумала, что сегодня точно заслужила гауптвахту за неоднократное враньё старшим по званию.
Маркс даже не поставил её слова под сомнение.
— А толку-то от этих баб, — проворчал он и вышел из комнаты.
Элбрук и его морпехи продолжили обыск, бросая на Беллу злые взгляды.

— Манана (прим. — спасибо), хариджи-ханум, — услышала она вдруг рядом тихий голос и, повернувшись, увидела Мариам. Её смуглое лицо освещала благодарная улыбка. Такая же улыбка сияла и на лице Аиши, которая была счастлива снова обрести защитницу.

Белла тоже улыбнулась им. Она была довольна собой. Всё-таки на этой войне от неё есть толк даже без винтовки, что бы там ни говорил лейтенант Каллен.
***
Обыск на женской половине ни к чему не привёл, и злые, как черти, морпехи Элбрука ушли со второго этажа, оставив Беллу наедине с молодыми афганками. Девушки смотрели на неё с огромным интересом, как на диковинного зверя, — на её форму, тяжелые армейские ботинки и короткую стрижку. Белла подумала, что они вряд ли до этого видели своими глазами американскую женщину. Состоятельные афганцы держали своих жён и дочерей взаперти, и гулять позволяли только по двору, а за всем нужным в магазины и на рынок ходили слуги.

— Это Белла-джан, — представила её Аиша. — Она мой друг. Белла-джан, это хала Малала и хала Гути, жёны старейшины, — показала она на двух женщин, одной из которых было примерно столько же лет, сколько Рене, а вторая была, наверное, лишь немного старше Беллы. — А это Зейнаб-джан, Мариам-джан, Гульали-джан, Лейла-джан и Джамиля-джан — дочери старейшины.

Белла поприветствовала их по всем правилам, хотя не была уверена, что все сказала верно. Но афганки были явно впечатлены ее познаниями в их родном языке.

— Ва-алейкум ас-салям, хамшира (прим. — И тебе мир, сестра), — почтительно ответили ей в один голос женщины.
Они были очень благодарны ей за то, что она защитила их от своих сослуживцев.

— А кто из них Джамиля-джан? — спросила Белла, хотя она и видела её однажды на фотографии, но девушки — черноволосые и волоокие — были так похожи, что отличить одну от другой оказалось трудно.
— Третья справа, рядом с Мариам, — ответила Аиша, и Белла с интересом посмотрела на жену «Джубы».

Она была невысокой и стройной, лишь на пару лет старше Беллы. С чёрными волосами и чёрными глазами. Сдержанная и спокойная. Кажется, она была единственной, кто не рыдал, когда морпехи сдирали с них бурки и рылись в их вещах.
На ней было красивое оранжевое с красным платье, похожее на индийское сари, красные шаровары и много золотых украшений.

Джамиля почувствовала, что Белла смотрит на неё, и вежливо улыбнулась.
Интересно, знает ли она, чем занимается её муж? И поддерживает ли она его? Или он просто приходит к ней, ничего не объясняя, и она принимает его, не задавая вопросов?

— Аскары! Приехали аскары! — воскликнула вдруг Гульали, самая юная из девушек, отодвинув плотные занавески на единственном в комнате окне.

Белла тоже подошла к окну, которое выходило во двор, и увидела, что внутрь дувала въехали две машины с солдатами в зелёной форме. Похоже, Абдулла сообщил местным военным, что к нему наведались американцы, и те тут же приехали разбираться. Из первой машины вышел уже знакомый Белле майор Махбуб Сангар. Навстречу ему направился лейтенант Харви Джейкобс и, поприветствовав друг друга, они вместе скрылись в доме.

— Они такие красивые! — воскликнула с придыханием Гульали. — Вот бы отец выдал меня за одного из них!
— Они все бедняки, а офицеры все старые и страшные, — скривилась Зейнаб, самая красивая из дочерей старейшины, с огромными миндалевидными глазами с поволокой. Такие глаза даже из-под сетки на парандже поразят в самое сердце, и Зейнаб знала силу своих глаз.

— А друзья Бехзада совсем не страшные, — возразила Гульали.
— Друзья Бехзада не офицеры. Они моджахеды, — заявила со знанием дела Зейнаб. — А воины Аллаха всегда красивы. Я стану женой моджахеда, вот увидите.
— Замолчи, глупая, — воскликнула старшая жена старейшины, бросив обеспокоенный взгляд на Беллу, но та старательно сделала вид, что ничего не понимает и рассматривает шёлковую подушку с искусной золотой вышивкой.
Полезно иногда послушать пустую девчачью болтовню о парнях…

Но тут внимание её привлёк один из аскаров, который приехал с майором Сангаром. Он почему-то показался ей знакомым. И когда парень задрал голову и посмотрел наверх, Белла тут же его узнала.
Мехди! Мехди Шахрази в зелёной форме Национальной армии Афганистана.

Значит, Феодоракис сказал правду — Мехди действительно поступил на службу к Сангару, чтобы прокормить семью.
Форма была ему к лицу. В ней он тут же стал выглядеть не рыночным мальчишкой-оборванцем, а настоящим мужчиной.

В руках у него был автомат Калашникова — ISAF пока не успели обеспечить местных военных современным вооружением.
Мехди разглядывал дом и замер, как будто увидев в окне Беллу. Она даже хотела помахать ему, но сдержалась. Феодоракис хотел, чтобы она наладила с ним отношения. Но Феодоракис теперь в госпитале. А значит, ей совершенно незачем общаться с этим парнем.

Тем более, Мехди почему-то вызывал у неё оторопь. Он явно не любил американцев, но с Беллой был приветлив. Она вспомнила его ясные голубые глаза и сладкий инжир, который он дал ей на рыночной площади. Тогда он совсем не испугался направленных на него винтовок. И это было чертовски странно для простого лавочника. Хотя, быть может, это и нормально для человека, который вырос в стране, где война не прекращается уже тридцать лет, и дети вместо колыбельных засыпают под звуки выстрелов.

— Какой красавец, — мечтательно проговорила влюбчивая Гульали. — Я видела, он нам раньше лепёшки с базара приносил. А теперь у Бехзада служит.
К ней подошла Джамиля и, ласково погладив сестру по плечу, проговорила:
— Он был бача-бази. Он плохой муж для женщины из нашего рода.

Белла не знала, что такое «бача-бази» и хотела спросить об этом Аишу, но не успела. Пол под ногами вдруг закачался, а снизу послышался такой гул, словно под землёй проехал поезд метро.
Но это, конечно, было не метро.
Это был взрыв.
***
Афганки испуганно переглянулись и посмотрели на Беллу так, словно та должна была знать, что произошло. Но Белла не знала.

Она высунулась из окна и увидела, как во двор высыпало сразу несколько морпехов.
В этот момент под землей снова прокатился рокот, громче прежнего. Пол под их ногами задрожал, и тревожно зазвенела посуда на столике.

Белла посмотрела на Джамилю и увидела на её лице выражение ужаса. Она знала, что они пришли за её мужем, и поняла, что американцы до него добрались.

Не зная, что делать, Белла вместе с афганками смотрела из окна на панику во дворе. И в этот момент на женскую половину ураганом ворвался Харви Джейкобс. Смотреть на него было страшно. Глаза темнокожего лейтенанта налились кровью, на шее канатами вздулись вены, а из горла раздавались яростные хрипы.

— Где эта шлюха? — проревел он и тут увидел Беллу, которая, не зная, куда бежать, уже готова была выпрыгнуть в окно. Но Джейкобс не стал её отчитывать, вместо этого он рявкнул: — Ты знаешь, кто жена этого грёбаного снайпера?

Белла поняла, что спрашивает он о Джамиле, и посмотрела на девушку. Та стояла вместе с остальными, скромно прикрыв лицо платком, и не шевелилась.
— Кто? — снова рявкнул Джейкобс.
— Третья слева, сэр, — ответила Белла.

Лейтенант тут же подошёл к Джамиле и схватил её за руку. Девушка вскрикнула, но Джейкобс даже не подумал ослабить схватку. Волоком он потащил афганку к двери.
— Ей больно, сэр! — воскликнула Белла, увидев, как исказилось лицо Джамили.
— Быстрее язык развяжется, — сквозь зубы выплюнул Джейкобс и потащил пленницу к лестнице. Там к нему присоединились ещё двое морпехов, готовые атаковать любого, кто бросится на помощь Джамиле.

Белла в ужасе смотрела, как лейтенант грубо столкнул афганку по ступенькам, и та едва устояла на ногах. Свон не понимала, в чём дело. Но чувствовала, что вспышка ярости Джейкобса имеет серьёзную причину. Неужели Али опять кого-то убил? От этой мысли Белле сделалось дурно.

— Сейчас ты мне всё расскажешь, сука! — Джейкобс толкнул Джамилю на софу и встал перед ней с винтовкой в руках. — Где твой муж? Куда он пошёл?
Джамиля не понимала его, но на лице её был ужас.

— Позовите терпа (прим. — переводчика, от англ. in<b>terp</b>reter), мать вашу! — заорал Джейкобс, и к нему тут же подскочил Саид, иорданец, служивший переводчиком в третьем взводе.
— Спроси эту тварь, где сейчас её муж, — потребовал лейтенант. — Мы загнали его в кяриз, и он подорвал тоннель за собой. Куда он пошёл со своими головорезами? Где у них логово?

Саид добросовестно перевёл его слова, но Джамиля молчала.
— Скажи, что я отдам её на забаву своим парням, если она не заговорит, — сказал Джейкобс.
Белла очень надеялась, что это блеф. Но даже угроза изнасилования не заставила Джамилю заговорить. То ли она была так предана мужу, то ли так его боялась, но она лишь сжалась в комок и смотрела на него глазами дикой кошки.

— Говори, шлюха! — рявкнул Джейкобс и схватил Джамилю за волосы, накрутив их на руку так, что девушка вскрикнула от боли. На глазах у неё выступили слёзы.
— Что вы делаете, сэр! — возмутилась Белла. Она не могла допустить, чтобы лейтенант перешёл от угроз к настоящему избиению.
— Её муж только что взорвал лейтенанта Каллена и двух моих ребят! — сказал Джейкобс и рывком поставил Джамилю на ноги. — Говори!

Белла больше не пыталась ему помешать. Её словно выкинуло из реальности.
Что он сказал? Али взорвал лейтенанта Каллена? Каллен мёртв?
Не может быть! Этого просто не может быть!
Значит, во время этих странных взрывов в подземелье Каллен был там?
Белла не могла даже переживать по этому поводу. Она просто не могла в это поверить.

Каллен всегда казался ей чем-то незыблемым, как сама морская пехота. Он был её персональным демоном, который раз за разом подрезал ей крылья и в то же время толкал вперёд. Он страшно бесил её. Но она ни в коем случае не желала ему смерти.

Нет, не может быть! Да, конечно, Каллен вовсе не был неуязвимым супергероем. Он был ранен в прошлую командировку и получил сотрясение от снайперской пули в этой. Но ей казалось, что он как и отец выберется из любой передряги пусть даже и потрёпанным, но живым. Как же переживёт смерть единственного сына Эсми Каллен? А полковник, который не позволил сыну откосить от командировки по медпоказаниям? А маленькая, не по годам умная Карли? Она ведь так любит отца!

— Не может быть! — воскликнула Белла, и в этот момент Харви Джейкобс вдруг подскочил на целый фут, лягнув ногой, как взбесившийся конь.
Кто-то маленький, как мячик, отскочил от него и ударился о стену, издав тонкий вопль. Под ноги Белле прилетел испачканный в крови нож.

— Мать твою! Этот ушлёпок воткнул мне нож в ногу! — заорал Джейкобс и бросил злой взгляд на морпехов, стоявших рядом. — Куда вы смотрели, членоголовые?!
Те виновато молчали, а Белла в изумлении увидела лежащего возле стены ребёнка: мальчика лет шести в белой рубашонке. Лицо его было в крови — видимо, Джейкобс крепко приложил его своим армейским ботинком.

Но мальчик не плакал. Он сидел на полу и смотрел на американца со злобой зверёныша. Проворно, как дикий кот, он пополз к ножу, но Белла схватила его раньше. Мальчик взвыл и что-то закричал ей, но один из морпехов схватил мальчишку и поднял в воздух. Тот извивался и орал, как бешеный.

— Муса! — в ужасе вскричала Джамиля и рванулась к ребенку, но Джейкобс толкнул её обратно на диван.
— Так значит, это твой ублюдок, — взревел он. — Сын этого грёбаного русского? Ну-ну, каково дерево, таков и плод. Дюк! — позвал он морпеха, с трудом удерживавшего в тисках орущего Мусу. — Свяжи эту личинку террориста и кидай сюда.

Получив от другого морпеха найденную в доме верёвку, Дюк быстро выполнил приказ и швырнул связанного мальчика в ноги Джейкобсу. Харви легонько пнул его и ухмыльнулся, глядя на перепуганную Джамилю. Затем повернулся к Саиду:
— Скажи ей, что если она не заговорит, я отрежу ее ублюдку нос и уши.
Саид мрачно посмотрел на офицера и перевел его слова. В глазах Джамили появился животный ужас. Её взгляд заметался по залу и остановился на единственной женщине в зале — Изабелле Свон.

— Во имя Аллаха милостивого и милосердного, — взмолилась она, глядя Белле прямо в глаза. — Сестра, скажи ему, чтобы он пощадил Мусу! Он глупый! Он ребенок!
Белла почувствовала, как уходит земля из-под ног. Её щеки загорелись, а все тело наоборот покрылось холодным потом.

— Просто скажи то, о чем он спрашивает, и он отпустит твоего сына, — пробормотала, с трудом выговаривая слова, Белла.
Джейкобс наклонился к Саиду, и тот перевел ему слова Беллы. Харви взглянул на неё, и ничего не сказал.
— Я ничего не знаю, ханум. Клянусь Аллахом, я ничего не знаю. Я всего лишь его жена. С женами не говорят о делах, — воскликнула Джамиля. — Я только делала для него всё, чего он хотел. Он не говорил мне, зачем приехал!

— Никто не спрашивает тебя о его делах. Просто скажи, когда он приехал? — спросила Белла.
— Два дня назад, — ответила Джамиля.
Харви кивнул Белле. Он хотел, чтобы она продолжала задавать вопросы. Боже, казалось бы, вот он, ее звездный час. Она ведь так мечтала быть нужной. Но почему тогда ей так хочется бежать отсюда без оглядки?

Джейкобс пронзил Беллу взглядом и бросил ей:
— Спроси ее, сколько человек с ним было? С кем эта сволочь встречалась? Зачем он приезжал? О чем они говорили? Допрашивай ее, черт побери, пока она не передумала!
— Есть, сэр, — дрожащими губами отозвалась Белла и повернулась к Джамиле:
— Он сказал тебе, зачем приехал?
— Нет, но… я слышала, что он приехал на джиргу, — проговорила Джамиля.
— Что такое эта грёбаная джирга? — прорычал Харви.
— Совет старейшин племени, на котором они решают, как племя должно поступить в том или ином случае, — пояснил переводчик Саид.

— И когда будет джирга? — спросила Белла.
— Она уже была. Вчера, — ответила тихим голосом Джамиля.
— Здесь? В вашем доме? — осведомилась Белла и, посмотрев на Харви Джейкобса, увидела, что тот весь обратился в слух.
— Нет. В доме судьи Башардоста, — сказала афганка.
— А почему у него? — удивилась Белла.
— Судья Башардост — глава совета старейшин.
— Мохаммед Башардост? — уточнила Белла, вспомнив лукавые глаза главного полицейского.
— Нет, его отец, — проговорила девушка. — Он один из старейших мужчин племени. Все уважают его. Наш род второй по знатности в племени после его рода.

Круто. Так значит, Башардост тоже всё это время знал, что Али приедет в кишлак, и не сообщил американцам. Да они же здесь просто окружены врагами!

— И зачем созывалась джирга?
— Я не знаю, ханум. Женщин не посвящают в дела племени, — печально ответила Джамиля. — Я только слышала, что мой муж приехал на джиргу как представитель саиба Сейфуллаха и должен был передать старейшинам его послание ко всем верным моджахедам.
— Послание, в котором он призывал всех на джихад?
— Я не знаю, ханум, — снова заговорила Джамиля, и слеза скатилась у неё по щеке. — Я больше ничего не знаю! Отпустите Мусу! Вы обещали отпустить его, если я всё расскажу!

Белла повернулась к Джейкобсу, но тот отрицательно помотал головой.
— Пусть сучка колется дальше, — сказал он. — Наверняка она знает больше, чем говорит.
Белла, проклиная свою судьбу, посмотрела на Джамилю с искренним сочувствием и произнесла:
— Мой командир считает, что ты не всё нам рассказала, Джамиля-джан. Мужчины думают, что женщины ничего не знают об их делах. Но женщины всегда всё знают. А если не знают, то догадываются. Что они могли там решать, на джирге? Наверняка вы обсуждали это у себя на женской половине. Ты снова обнимешь сына, если всё нам расскажешь, Джамиля-джан. Я обещаю.

Белла чувствовала себя последней сволочью, шантажируя мать жизнью сына. Но похоже, её внушение сработало: Джамиля опустила глаза в пол и произнесла:
— Старейшины были у нас в гостях до совета. Хала Малала вместе с другими женщинами разносила им воду для омовения ног и слышала, как отец говорил кому-то из них, что саиб Сейфуллах просит каждый кишлак срочно предоставить ему по двадцать воинов и требует, чтобы все аскары и полицейские в уезде поддержали восстание против американцев.

Белла похолодела и с ужасом посмотрела на Джейкобса.
Тот, дослушав перевод Саида, грязно выругался и мрачно произнёс:
— Каллен был прав. Мы по уши в дерьме. Вызовите ко мне Сангара и этого урода Халиля. У меня появилось к ним много вопросов.
___________________________
(5) Гранола - традиционный для США снэк, а также блюдо для завтрака из него, содержащий плющеную овсяную крупу, орехи и мёд, иногда рис, которые обычно запечены до хрустящего состояния. Бывает рассыпчатым и в батончиках.
(6) «Песочница» — так на американском армейском слэнге называют Ирак.
(7) Бурка - то же самое, что паранджа.

Предыдущая глава