POV Alice

Жизнь все-таки очень странная штука. Последние несколько лет я активно заметала все свои следы при любом проникновении в священный компьютерный мир. А теперь я сама же чуть ли не во всеуслышание объявляю о своем возвращении.

Было время, когда интернет полностью заменил мне реальную жизнь. Я могла сутками напролет заниматься взломом или созданием какого-либо вируса вместе с тогдашними моими друзьями. Друзья… эх, тогда я не знала истинного значения этого слова, я была слишком наивна. И, кто знает, если бы я не попала в бюро, возможно, так бы и не узнала.

Оглядываясь назад, я не понимаю, когда же все пошло наперекосяк? Когда я из увлекающейся модой девушки, у которой было множество знакомых и на уме были сплошные вечеринки, превратилась сначала в довольно известного в преступном мире хакера, а потом в агента ФБР?

Возможно, это случилось после смерти моей матери. Отец тогда полностью растворился в своем горе и забыл, что у него осталась пятнадцатилетняя дочь. Нет, он продолжал исправно платить за мое обучение в частной школе, даже иногда спрашивал: «Как прошел твой день?». Впрочем, он никогда не слушал моих ответов. Помню, сначала я злилась на него, а потом решила, что заставлю его гордиться мной, возможно, тогда у нас с ним все наладится. И я училась, вгрызалась в гранит науки, читала круглыми сутками. К концу года я стала лучшей в классе, вот только отцу были безразличны мои успехи. Он закрылся в своем мирке из воспоминаний, только на работу ходил по расписанию. Именно тогда во мне сполна проснулся интерес сначала к математике, а потом к программированию. Видимо, у меня были какие-то очень неплохие задатки, так как я все схватывала на лету, и уже через несколько месяцев ускоренного обучения составила свою первую программу. Потом это понеслось по накатанной, мой интерес к сфере компьютерных технологий, казалось, рос с каждым часом. Я начала после школы сбегать в университет, тайком пробираясь в аудитории и слушая проводимые там лекции.

А потом я встретила Марко, и моя жизнь сделала новый виток. Мы познакомились с ним на одном из форумов, там разговорились, да что уж там, мы устроили целую дискуссию. Меня поражал тот объем знаний, который был у него, его нестандартное мышление, то, что он хотел перевернуть, изменить этот мир. Постепенно я все больше увязала в общении с ним и его друзьями. Мы взламывали огромное количество правительственных сайтов, запускали вирусы. Но я не думала, что делаю что-то плохое, ведь это было во имя великой идеи Марко. Я была так наивна, страшно представить, до чего я могла дойти под предводительством Марко, если бы не один случай.

Однажды, он поручил мне, как он сам сказал, очень важное и сложное дело, и если я смогу это выполнить, мы будем намного ближе к цели. Его цели. Мне нужно было разработать вирус, который бы взломал многоуровневую защиту стандартного типа, но так, чтобы до последней стадии проникновение не было заметно, а потом уже должен был сработать механизм, который копировал бы всю имеющуюся информацию.
Я справилась с задачей, но я не представляла последствия своего поступка. Когда я случайно узнала, куда Марко собирается запустить вирус, меня охватил ужас. Вся финансовая система нашей страны полетела бы к чертям, если бы затея Марко удалась. С моих глаз тогда как будто спала пелена, и я осознала, что имею дело не просто с хакерами, а с настоящей террористической организацией. Я добровольно сдалась в руки агентов ФБР, предварительно рассказав все, что мне было известно.

На тот момент мне уже было восемнадцать лет, и мне грозил немалый тюремный срок, несмотря на мое признание и помощь следствию. Хоть я и была в отчаянии, но меня переполняла гордость, я смогла, я сумела вырваться из-под влияния Марко и не допустила катастрофы. Кстати, Марко и его пособников довольно быстро задержали, и я была почти счастлива, ну, насколько это было возможно в моей ситуации.

Именно тогда я и познакомилась с человеком, который вновь перевернул мою жизнь. Уолтер Бёрнс, человек, который напугал меня до дрожи при первой встрече, но и который впоследствии стал моим спасителем. Он сухо перечислил мои преступления и в красках расписал, что меня ждет в дальнейшем. И когда я уже была готова разрыдаться от безысходности, предложил мне выход. Я буду работать на бюро в течение пяти лет, после этого я могу либо остаться, либо выбрать для себя другой путь. А он, в свою очередь, способствует тому, чтобы с меня сняли все обвинения, и я не попала в тюрьму вместе со своими «друзьями».
Разумеется, я согласилась на предложение директора, и ни разу впоследствии не пожалела о своем решении. Хотя, после моей добровольной сдачи в бюро, в компьютерном мире я стала изгоем. Несмотря на то, что я действовала в интересах страны, моего «предательства» мне не простили.

Противный писк одного из моих компьютеров вырвал меня из воспоминаний.
Так, мне срочно нужен кофе, а то весь мой рабочий настрой грозит полететь к чертям, а для того, чтобы выполнить задание, данное мне Беллой, нужен полный контроль и сосредоточенность.
Я даже не поленилась сходить в кофейню через дорогу, ведь ту гадость, что в нашем агентстве выдавали за кофе, я пить категорически не могла. Напевая какой-то незамысловатый мотивчик, я танцующей походкой шла к себе в офис. Вдруг, мой взгляд зацепился за знакомую фигуру.
Джаспер стоял и с непроницаемым выражением лица смотрел в одну точку на стене. Видимо, он опять потерялся в своих мыслях.

- Привет, Джаспер! Даю пенни за твою мысль.
Он едва заметно вздрогнул и перевел удивленный взгляд на меня, секунду постоял в ступоре, видимо, пытаясь разобрать, что я сказала.
- Здравствуй, Элис. Увы, но мои мысли вряд ли стоят даже пенни, - теперь, когда он вынырнул из своих мыслей и с улыбкой смотрел на меня, я снова почувствовала то невероятное ощущение, которое охватывало меня всякий раз, когда Джас смотрел на меня своими удивительными глазами. Я не знала, с чем это было связано, но когда наши взгляды пересекались, мир словно прекращал существовать, были только мы вдвоем. И никогда я не могла первой вырваться из этого наваждения, его глаза, казалось, гипнотизировали меня. Несмотря на наше уже довольно продолжительное знакомство, я так и не смогла понять цвет его глаз. Иногда, казалось, что они серые, но все больше глядя в них, они казались мне голубыми, с каждой секундой мне открывался все новый нюанс, и я могла смотреть в них вечность. Но вот он снова первым отвел взгляд, и иллюзия развеялась.
- Знаешь, я бы многое отдала, чтобы понять твои мысли, Джас, а не только одно несчастное пенни, - с этими словами я осторожно обошла его и, взяв всю свою силу воли в руки, не оглядываясь пошла в кабинет.

Я не понимала тех чувств, которые вызывал во мне Джаспер. Он каждый раз играючи разрушал все мое самообладание, переворачивал мой мир, сам того, наверное, не замечая. И, в тоже время, после каждой нашей встречи я чувствовала необъяснимое тепло, а за ним приходило умиротворение. Вот и сейчас, когда первая волна эмоций от нашего столкновения прошла, я почувствовала необыкновенный прилив сил. Как будто одним своим взглядом он поделился со мной уверенностью и дал часть своих сил и своей отваги. Теперь я точно была готова приступить к заданию Беллы и, более того, я была уверена, что прекрасно справлюсь с ним.

POV Jasper

Красная нить, дом, дом на воде? Это как навязчивая мысль, вот уже несколько дней я не мог думать ни о чем, кроме подсказок, оставленных этим маньяком. Главный вопрос – для чего? Что он хочет этим добиться: сбить нас с цели или поиграть на скорость и логику, раскрывая часть своего плана? Все это мучило меня, мешая сосредоточиться на реальном мире.
Даже Роуз выгнала меня из кабинета, с настойчивым советом прогуляться и проветрить мозг. Впрочем, она была права, от меня никакой пользы не будет, пока я не разгадаю эту проклятую загадку.

Наверное, это началось еще в детстве. Если мое воображение покоряла какая-то идея или задача, то ничто не могло меня от нее отвлечь. Я забрасывал все дела, забывал есть, спать, все, что мне было нужно, это решить задачу. Потом я снова мог быть нормальным. Нормальный… как же я ненавижу это определение. Отец, да и мать, во всем поддерживающая его, всегда хотели, чтобы я был нормальным. Сначала играл с другими детьми, потом, чтобы у меня была девушка, причем такая, какую бы они одобрили. Я должен был пойти по стопам отца в профессии и тоже заниматься финансами. Все эти критерии их виденья нормальности прививались мне так отчаянно, что я возненавидел их всей душой. Но, так уж вышло, что ни я, ни Роуз не соответствовали родительским надеждам, и, в конечном итоге, все это вылилось в размолвку, которая длится уже много лет.

Роуз всегда заботилась обо мне, хотя мне это было не нужно, и иногда я даже этого не понимал. Она единственная поддерживала меня, она мой якорь, моя связь с реальностью. Кто знает, может, если бы ее не было рядом, я уже давно потерялся бы в лабиринтах разума.

Нет, надо успокоиться, мысли слишком хаотичны. Главное – задача, потом уже все остальное. Я должен, ради Беллы, ради своих друзей. Еще раз, если поменять переменные. Я отталкивался от домика, но главное ведь - кукла. Его жертва? Нет, ради как-то обычной девушки он не стал бы вводить новую деталь. Значит, она - итог? Белла? Его одержимость ею очевидна, начать хотя бы с выбора жертв. Знает ли Белла? Конечно, знает, это видно по ней. Почему же не рассказала мне? Боится? Нет, у нее никогда не было страха за себя. Хорошо, тогда получается... Он показывает нам финал. Боже, это же так просто! Он собирается убить её, как занавес, как итог своей дъявольской игры! Но почему дает нам шанс, зачем предупреждать о своих действиях? Думает, что мы не вычислим место и время по подсказкам? Или это отвлекающий маневр?
Надо поговорить с Беллой, узнать, откуда ей известно о том, что она – главная цель Пэриша. Возможно, это поможет. Нет, все равно, палка о двух концах. В итоге придется выбирать, верить Джеймсу или нет. Он все продумал. Ходы просчитаны, он даже не задумывается о возможности поражения.

Я настолько погрузился в свои размышления, что не заметил, как ко мне подошла Элис и о чем-то спросила. Элис…один взгляд на нее вырывает меня из моего мира, переворачивает всю мою сущность.
Я помню, как впервые увидел ее. Такую маленькую, беззащитную, несмотря на весь свой внешний задор с какой-то затаенной болью во взгляде. Иногда мне казалось, что мы похожи. Что Элис тоже скрывается от всего мира, только она выбрала не свой разум, а просто переход в виртуальный мир. Мне всегда хотелось быть ближе к ней, рядом с ней я чувствовал необъяснимое тепло. Когда она смотрела на меня, мир становился ярче, и мне совсем не хотелось возвращаться в унылые закоулки моего разума. Вот и сейчас, ответив ей какой-то нелепицей, я не мог отвести от нее взгляд. Казалось, она вся искрилась, улыбка мелькала на губах и во взгляде, откуда-то всплыло сравнение – солнечная девочка. Она как будто делилась со мной своим внутренним светом, преображая меня. Не в силах выдержать этой сладкой муки, я отвел взгляд первым. Так всегда и происходит, мне никогда не хватало смелости полностью окунуться в тот свет и тепло, которое она дарила мне.

Глядя, как она уходит, я не мог подавить растущее разочарование. Я снова один, в темноте, и я сам в этом виноват. Но, возможно, когда-нибудь, я наберусь сил и смелости, и буду рядом со своей солнечной девочкой.

POV Edward

Странно, подчас все наши детские мечты, желания, стремления так и остаются в нашем детстве. Потом появляются другие приоритеты, мечты забываются. Я видел множество подобных примеров. На каком-то промежутке своей жизни я сам чуть не стал таким примером. Но все же моя мечта сбылась, ну, возможно не совсем так, как мне бы хотелось.

С детства меня увлекали разные вещи, но была одна схожесть, что красной нитью проходила сквозь все мои увлечения. Когда особую популярность приобрели вестерны и, соответственно, ковбои, для меня главной страстью стала работа шерифа. Времена менялись, на сцену вышли полицейские, эдакие герои-одиночки, расправляющиеся с целой бандой негодяев. И, разумеется, мое воображение затянула работа полицейского. И, наконец, люди в форме, темный пиджак и галстук, агенты, профессионалы экстра-класса. И мимо них я пройти не мог. Желание служить своей стране, ловить негодяев, раскрывать заговоры, – все это так прочно укоренилось во мне с самого детства, что когда мне пришлось выбирать свой жизненный путь, в отличие от остальных моих друзей, сокурсников, я не сомневался ни минуты. Другое дело, что моя семья не особо считалась с моим выбором. И всячески пыталась вытравить эту «дурь» из моей головы.

Мой отец, Карлайл Каллен, всю свою жизнь посвятил политике. Для него политическая карьера была смыслом жизни, хотя он никогда об этом не говорил, я уверен, он мечтает однажды увидеть себя в президентском кресле. И, конечно, для своего единственного сына он не видел другого пути, кроме как последовать по его стопам. Еще когда я учился в школе, отец выбрал для меня университет, где я буду учиться. Фирму, где я буду проходить практику. И даже готовил мне место в своем штате в конгрессе. Моя жизнь была расписана им досконально. И, когда я поставил отца перед тем фактом, что я собираюсь связать свою жизнь с правоохранительными структурами, он был в бешенстве. Никогда до того момента я не шел против воли своего отца. С того момента Карлайл как бы вычеркнул меня из своей жизни, он упорно делал, да и сейчас делает вид, что сына у него нет. Моя мать, прекрасная женщина и очень талантливая художница, которая все силы положила на алтарь моего воспитания, пыталась примирить нас с отцом. Она так любила нас обоих, что наша размолвка была нестерпима для нее. Но, к сожалению, все ее усилия оказались тщетными, и уже много лет она метается между нами двумя, и это разрывает ей сердце.

Когда я после учебы в Квантико пришел в ФБР, я столкнулся с неожиданным препятствием. Мой отец был человеком публичным, с прекрасными связями и возможностями. И, когда я начал служить в бюро, меня многие считали «богатеньким мальчиком», отец которого связями пробил сыну должность. И, несмотря на все прилагаемые мной усилия, меня не ценили, да и вообще с трудом воспринимали всерьез. Все мои заслуги воспринимались со скептицизмом, каждый угадывал в этом протекторат. Потребовалось несколько лет упорной службы, чтобы мою фамилию перестали ассоциировать с «великим» конгрессменом Калленом.

Разумеется, во время своей службы я слышал о формировании особого отряда для борьбы с преступностью, меня это очень заинтриговало, я даже хотел попасть в эту группу. Но директор сказал, что я лучше раскрою свой потенциал агента, работая один. И, надо сказать, он был прав.
Когда же я узнал о расформировании этого практически легендарного отряда, я не мог не испытать разочарования. Эти люди казались мне чем-то незыблемым, какими-то непримиримыми борцами со злом, всегда на передовой, в самой гуще опасностей. Что говорить, даже после стольких лет службы я не избавился от несколько идеализированного и не совсем соответствующего реальности представления о своей работе.

Позднее, я, наконец, заочно познакомился со всеми членами бывшего отряда, но главную загадку для меня представлял их командир. Я никогда не видел эту женщину, но, судя по описанию многих, она была просто сверхчеловеком. Конечно, все это было очень преувеличено, но меня заинтересовало, что же за личность эта Изабелла Свон. Ведь она смогла из абсолютно разных и разобщенных людей сделать не просто команду, а отряд, о деяниях которого слагали целые истории.

Когда Бёрнс предложил мне возглавить расследование дела Пэриша, я несколько минут просто не мог в это поверить. Это было первое крупное дело, которое мне поручили возглавить. Впрочем, моя радость была недолгой. Бёрнс сразу же добавил, что вместе со мной будет работать тот самый отряд. Разумеется, я был рад восстановлению этой организации, но, черт, мне совсем не хотелось уступать им бразды правления в расследовании. А я был уверен, что так и будет. Кто я, а кто они? Да даже сотрудники будут, скорее, прислушиваться к указаниям Изабеллы Свон, чем к моим.

Но как же я был удивлен, когда во главе отряда, появившегося в зале-собраний, встала хрупкая, очень молодая на вид и совсем не грозная девушка. Тот сумбур, который тогда стоял у меня в мыслях, сложно описать. Я по-разному представлял Изабеллу Свон, но реальность превзошла по фантастичности все мои представления. Девушка, которая тогда стояла передо мной, просто не могла быть главой отряда «Валькирия». Ее саму хотелось оберегать от всех ужасов этого мира, а представить, что она каждый день сталкивается со смертельной опасностью…нет, эта мысль казалась мне почти кощунственной.

Со временем, я все больше узнавал Беллу и понимал, что мое первое впечатление было обманчивым. Эта женщина была невероятно сильной личностью, ее энергия проста поражала. Несмотря на явную молодость, у нее был большой опыт за плечами, который весьма помогал нам с расследованием. И работать вместе с ней оказалось на редкость легко. Я всегда отказывался от напарника, предпочитая работать в одиночку, мне казалось, что посторонний человек будет только мешаться под ногами и тормозить меня. Но с Беллой все было иначе, она так легко и незаметно вошла в мою жизнь, что я уже с трудом представлял, как я работал без нее.
Но все же мое первоначальное желание защитить Беллу никуда не делось, хотя умом я понимал, что она прекрасно может постоять за себя. И когда я увидел синяки на ее руке, мои глаза просто заволокла кровавая пелена. Я был готов уничтожить того, кто оставил эти на следы на ее коже. Позже я сам испугался тех чувств и желаний, это было не свойственно мне, и я не знал, откуда во мне взялся тот порыв.

А потом произошло событие, которое полностью перевернуло все мои представления о Белле. Ее преображение стало для меня шоком. Конечно, я с самого начала заметил, что Белла очень привлекательная женщина, но все же видел в ней в первую очередь выдающегося специалиста. Но когда она вышла из комнаты в том потрясающем платье, с каким-то другим взглядом, таинственной полуулыбкой, я просто забыл, как дышать. Казалось, Белла просто превратилась в другого человека. Я понимал, что все это игра, но когда она общалась с этим Этвудом, все казалось таким естественным. Она притягивала взгляды всех мужчин в том баре, и мне это не нравилось, совершенно не нравилось. Все внутри меня кричало, о том, что она моя. Странное, и совершенно необъяснимое чувство желания обладать ей проснулось во мне и заставляло забыть обо всем на свете, кроме этого желания. Я не знал, не понимал своих чувств, но одно я знал точно – я добьюсь этой женщины, чего бы мне это не стоило.