Проснулся я рано от чувства какого-то внутреннего беспокойства.
Ну разумеется – в последнее время у всех моих беспокойств одно имя – Белла.
Она спала там же, куда я её вчера положил.
Слава Богу…
Даже не знаю, как описать то, что я почувствовал, когда увидел её.
Нахождение её в моей квартире казалось таким правильным… чуть ли не единственным возможным вариантом для неё, да и для меня тоже.
Я присел перед ней на колени.
Даже во сне она была красива, как небесное создание.
Волосы цвета воронова крыла разметались вокруг её головы, нежная кожа щёк чуть розовела, длинные ресницы окаймляли тонкие веки с подрагивающими капиллярами.
Такая красивая, что даже немного больно.
А от её тихого посапывания в груди что-то переворачивалось, и я не мог понять, что это.
Сквозь слои умиления прорывается мысль: «Вчера ей здорово досталось».
Надо бы ей принести чего-нибудь от похмелья.
Я достал из шкафа таблетки, поставил их рядом со стаканом воды на стол и, усевшись напротив Беллы, стал ожидать её пробуждения.
Белла тихонько буркнула что-то себе под нос и с трудом попробовала повернуться, но ничего у неё, разумеется, не получилось.
Я поморщился – у неё сейчас, наверное, каждая клеточка болит…
Щурясь от света, она открыла один глаз и бегло пробежалась по окружающему интерьеру, и разлепила глаза окончательно.
Наконец её взгляд фокусируется на мне.
- Доброе утро, спящая красавица. На вот, выпей.
Она резко села и шокировано воззрилась на меня.
Волосы были спутаны, кожа была неестественно бледной, но это была она.
Странная девочка fuck yourself со взглядом, от которого пробирало до костей.
Я пододвинул к ней таблетки и стакан, и она моментально проглотила их.
- Я… где? – чуть хрипловато спросила она, глядя на меня всё с тем же убийственным недоверием.
- У меня дома, - я сел рядом с ней, а она от моих слов заметно вздрогнула.
- А что… что я здесь делаю? – она была такой потрёпанно-жалкой, что было даже смешно, но в то же время это было так… так пронизывающе больно, что ни о каком смехе и речи идти не могло.
- Ты… ничего не помнишь?
Она нахмурилась и потёрла лоб рукой.
- Помню. Всё, что было до третьей рюмки водки…
- Ты вырубилась прямо в такси, не назвав своего адреса.
- Нет… этого не помню, - неудивительно. – Зато помню кое-что другое, - она обняла свои коленки, и в её голосе появляется неслыханная горечь.
- И… что же? – спросил я, не уверенный, что хочу знать ответ.
- Кажется, я перестала чувствовать себя в брейк-дансе… - шепчет она с таким отчаянием, что самому хочется пойти и сигануть с балкона…
Будто вторя моим мыслям, Белла подходит к окну и вся сжимается в комочек, я внимательно наблюдаю за ней.
Так страшно… потому что я беспомощен перед этим.
Перестала чувствовать себя в брейк-дансе…
Она потерялась в собственной жизни.
Что делать, что делать, что делать…
Белла лучше знает, что ей делать – её рука уже шарит в кармане джинсов.
Чёрт… сейчас опять.
Но дальше происходит то, чего я не ожидал – она не обнаруживает таблеток в кармане.
И что теперь будет?!
Она опускается на пол и обнимает себя очень-очень крепко, и мне становится страшно от того, что она, должно быть, чувствует.
Ей плохо. Очень-очень-очень.
Я тихо подхожу к ней и, садясь рядом, осторожно прикасаюсь к чуть дрожащему хрупкому плечу.
- Не прикасайся ко мне, - слышу голос, пропитанный мучением насквозь, - ты сделаешь только хуже…
Только хуже…
Я убрал руку, но у меня не хватает сил отодвинуться от неё.
- Белла, - тихо прошептал я.
Она не отозвалась.
- Белла…
Молчание и прерывистое дыхание.
- Белла…
Она чуть поворачивает голову, и утреннее солнце переливается в её волосах.
- Ну что… - тихий шёпот, - доволен? Разглядел чудовище?
Что же ты, Белла, зачем…
- Белла, успокойся… всё будет хорошо… - прошептал я, и мои руки против воли потянулись к ней, чтобы обнять.
Мы сидим на полу и мои пальцы запутываются в её волосах. Я понимаю, что ей плохо, но эгоистичной части меня просто неприлично хорошо…
Я хочу быть ещё ближе и наклоняюсь к ней, чтобы ощутить запах её волос.
- Белла, - но она садится со мной рядом и нервно теребит руки.
- Как ты оказался в той дыре? – глухо спрашивает она, занавешиваясь волосами.
Я даже не понял, что она сказала, потому что замечаю капельки крови на её ладонях от ногтей и осторожно прикасаюсь к её рукам.
- Это нужно обработать. Садись.
Она села на ручку кресла, я достал из аптечки всё необходимое.
В комнате так тихо, и даже в голову ничего не приходит, что сделать, чтобы от этой тишины избавиться.
- Ты постоянно держишь дома набор экстренной помощи ненормальным?
Хочется взять её за плечи и встряхнуть, хочется прижать её к себе, поцеловать, растворить всё её угнетающее…
- Ненормальным… Тебе это Рене внушила?
- Нет, Рене здесь ни при чём. Сама знаю.
Я взял её узкие прохладные ладошки в свои, вид ранок на её коже приводит меня в себя.
- Белла, это ненормально. Я имею в виду… это… - я даже не знаю, как ЭТО назвать.
Она засмеялась с какой-то такой болезненной безысходностью, что меня просто трясёт внутри.
- Сам заметил или подсказал кто? Я в курсе. А ты ещё спрашивал, зачем мне карбамазепин. Вот за этим – чтобы не было…
Меня убивают не столько её слова, сколько уверенность в собственной правоте.
Я вдыхал неповторимый запах её блестящих волос, наслаждаясь моментом, пока мои пальцы обрабатывали её ладонь.
- Знаешь… Сказать, что я растерян – это ничего не сказать. Я не понимаю, что с тобой. Я не понимаю, чем это вызывается, что происходит и как сделать так, чтобы этого не было.
Фух… ну вот, теперь я хоть как-то определился в том, в чём хочу разобраться.
Переведя дух, Белла наконец сказала:
- Можешь считать, что это новый вид психического заболевания. Мной открытый и на мне же завершившийся. И ты никак это не изменишь, я такой родилась. Пожалуй, вот и всё, что тебе необходимо знать. А вообще забудь лучше об этом. Знаешь… ещё Бернард Шоу сказал: «Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его».
Её слова хотя и шокируют меня, но хотя бы что-то объясняют.
Но меня напрягает одно – «не производя его…»
- Ты ещё и Шоу цитируешь…
- Да, - ухмыляется она, - я редкий экземплярчик. Да и слава богу, собственно.
Я вздыхаю, это уж точно. Белл такая одна.
- Так как ты оказался в той дыре?
О господи. Да как же я оказался в той дыре-то…
Ах, ну да, точно.
- Ну… ты помнишь, у меня ведь оставалась ещё одна репетиция, - мало смахивает на оправдание.
- Значит, мы в расчёте.
В расчёте…
В расчёте…
- В расчёте. Слушай, - в голову приходит давно интересующий меня вопрос, как нельзя лучше подходящий для того, чтобы сменить тему, - хотел спросить – у тебя цвет волос свой?
- Конечно, свой… а что?
- Ничего, - улыбнулся я. – Красиво.
Она улыбается, но вдруг говорит:
- Ты всё-таки выбрал кино.
Ах, ну да…
- Нет, Белла. Театр. Ты меня раскусила – хотел тебя увидеть.
Она хмурится. Надо сворачивать эту тему.
- Готово, - я выпустил её «отремонтированные» ладони и стало даже как-то пусто. Я хочу к ней прикасаться.
- Здорово получилось, - улыбнулась Белла.
Я улыбнулся в ответ и сел рядом с ней.
Нужно как-то решить проблему с тем мальчиком, я не хочу, чтобы Белла винила себя, если с ним что-нибудь произойдёт.
- Белла… могу я чем-нибудь помочь Джесс?
Она вздрогнула.
- Это вопрос к Джесс. У тебя есть её номер? Запиши.
Пока я записывал её номер, в моей памяти кое-что всплыло. Кое-что, связанное с телефоном.
- Я… звонил тебе, Белла. Ну… тогда. После того… того, что произошло… между нами…
Холодная пауза, Белла отводит взгляд.
То, что произошло между нами.
- Я сломала SIM-карту…
Я представил – Белла, свернувшаяся в клубочек, ломающая пластиковый квадратик с остервенением. На ней разорванная рубашка и короткие шорты.
Стоп… не вспоминать, не вспоминать…
- Это в твоём стиле.
- О да. Эдвард… - моё имя звучит из её губ как наслаждение для мазохиста. – Я… не знаю, что… что это было. Будто… будто просто помешательство, помутнение рассудка.
Хорошая характеристика. Правильная.
- Я знаю. Я то же самое могу сказать и про себя.
Она поднимает глаза и недоверчиво смотрит на меня.
Я тону в её взгляде.
Удивительно красивые глаза.
Наконец её лицо озаряет солнечная улыбка.
- Но должен признаться, это было классно, - я просто не могу не улыбнуться в ответ.
Белла смеётся:
- Ну да… что было, то было.
Замечательно. Становится так хорошо, и я понимаю – мне именно этого не хватало со времён той нашей прогулки в парке.
Возможно, теперь всё наладится.
- Ладно. Пойду, соображу чего-нибудь на завтрак, - я пошёл на кухню, и…
- Завтрак?
Я повернулся и посмотрел на неё:
- Ну да. Завтрак. Белла, обычно люди по утрам завтракают, и если…
- Эдвард, мне надо идти, - говорит она так изумлённо, что это обезоруживает.
Куда она собралась?
Неужели она хочет меня оставить, СЕЙЧАС оставить?
Атмосфера доброжелательности разрушается, уступая место гнетущему молчанию.
Я медленно опустился перед ней на колени и взял её ладони в свои.
Ждёт ли её кто-то?
Если да, то да, а если нет, то… почему бы нет?
- Куда тебе идти? – полушёпотом спросил я.
В её взгляде были смешаны растерянность, страх, толика ненависти и беззащитность.
Я понял – попал в самую точку.
- У меня есть дом, - говорит она, отводя глаза.
- Ты ведь одна живёшь, - кивок. У неё попросту нет сил ответить.
- Значит, сейчас тебя никто не ждёт…
Она упорно не смотрела мне в глаза.
Разорвав наш телесный контакт, она подошла к окну.
Её фигурка в утренних лучах просто взрывала мне мозг.
Я подошёл сзади и уткнулся лбом ей в плечо. Не знаю, зачем, не знаю, с каких пор, но она нужна мне.
- Я же знаю, чего тебе хочется, - прошептала она. – Я вижу это. Вижу, какой ты удивительный, чудесный человек. Всё, что я говорила тогда про «терапию» - это всего лишь от отчаяния, прости за это. Но я не создана для этого, - шептала она, повернувшись и держа мои руки. – Для чего-то тёплого, искреннего. Я не создана. Мы не сможем с тобой подружиться, потому что ты всегда будешь знать, что у меня есть тайна. А я не раскрою её тебе. Иди своей дорогой, Эдвард. Я не хочу делать тебе больно, а я буду, если мы продолжим общаться.
Неужели это правда?
Что с ней случилось?
У меня в голове всё путалось.
Я ничего не понимал.
Но я не хотел, чтобы она уходила.
НЕ ХО-ТЕЛ.
Чёрт его знает, почему.
- Почему ты так уверена в этом? – единственная фраза, на которую у меня хватило сил.
- А вот это и есть моя самая-самая большая тайна, - грустно усмехнулась Белла. – Я ведь предупреждала – не привязывайся ко мне. Потом будет больнее расставаться. И мне будет хуже от того, что я причинила тебе боль. Ничего из этого не получится.
Она крепко обняла меня за шею. И тут в меня как будто выстреливает мысль – ей тоже не нравится происходящее… ей тоже плохо…
Я обнял её, пытаясь как можно сильнее наполниться ароматом её волос, впитать её в себя. Так близко, так невозможно близко, ну как она может?..
Я чувствую её слёзы на своей коже.
Никогда не переносил женских слёз. Но Белла – разве она подходит хоть под один критерий? Это другое. Что-то совсем, совсем другое.
Я отстранился и заглянул в её лицо.
По нежно-сливочной коже текли крохотные жемчужинки, которые я бережно вытер одной рукой… не в состоянии отпустить, я обнимал её второй рукой.
- Ты ведь не хочешь уходить, - прошептал я, и мои губы почти касаются её лица. – Скажи, что хочешь, и я тебя отпущу. Но ты ведь не хочешь…
- Хочу, - отводя взгляд, неестественно твёрдо говорит она. – Мы в расчёте, забыл?
Что?!
Мои руки непроизвольно разжимаются. Хлещет по самолюбию мама не горюй.
- В расчёте. Уходи, Белла. Я не хочу больше ничего слышать.
Один еле слышный вздох, и она уходит. Но как только я перестаю ощущать рядом её запах, мой мозг бунтует – что ты, придурок, наделал?
- Белла!
Я успеваю догнать её в прихожей и без лишних слов обнимаю, прижимаю к себе, растворяюсь в ней, растворяю её в себе… сказать можно как угодно, но моё нежелание отпускать её доминирует над всеми остальными чувствами.
Я хочу просто говорить с ней. Обнимать её. Чувствовать её запах. Слышать её иногда странные, но мудрые мысли.
Я хочу, чтобы она осталась со мной.
- Ты бы не плакала, если бы хотела уйти… - я предпринимаю последнюю попытку удержать её.
Она начинает лихорадочно и одновременно нежно гладить моё лицо, шепча:
- Эдвард… Эдвард, выслушай меня… Эдвард… мне ЛУЧШЕ уйти. Я ДОЛЖНА уйти. Видишь, тебе уже больно меня отпускать, а я… слёзы – это всё моя сентиментальность, - уговаривала она меня. – Не ломай. Не ломай себя мной, отпусти. Я не выдержу причинять тебе боль. Пожалей… отпусти… чтобы не мучить ни себя, ни меня…
Да, мне больно её отпускать, но если она уйдёт, мне будет хуже…
Я взял в ладони её лицо, заставляя не отводить взгляд.
- Я смогу жить с осознанием того, что у тебя есть тайна. Я СМОГУ.
- Я не смогу, - возражает Белла, прикасаясь к моим рукам. – Я не смогу позволить себе сломать твою жизнь.
- Белла…
- Я знаю, что ты ничего не понимаешь, - кивает она. – Выкинь это из головы, слышишь, выкинь… Я одна из многих в твоей жизни. Забудь обо мне…
Забудь… если бы это было так просто, маленькая ты, милая моя упрямица…
Её нежные губы касаются моей щеки. Во мне внутри будто всё загорается, и руки уже не в состоянии разжаться вокруг её тоненькой фигурки.
- Ты чудесный, Эдвард… Ты заслуживаешь счастья. Спасибо тебе за всё. Спасибо. И… пообещай мне кое-что. Стань счастливым, ладно? Тогда… мне не будет так плохо.
Может… может, у меня и получится забыть когда-нибудь её глаза. Автоматически я киваю.
- Удачи тебе…
Это последнее, что я от неё слышу.
Не без труда она открыла тщательно запертую мной вчера дверь.
Я вижу её силуэт, исчезающий на лестнице.
И вот Белл ушла, оставив после себя тонкий шлейф своего аромата. Теперь я уже не пытался её остановить. Это всё равно было бесполезно. Она была случайная и чужая. По крайней мере, мне хотелось так думать, нет, больше – утешать себя этим. Я ненавидел утешать себя. Это было не в моих принципах. Но, Боже, о каких принципах вообще могла идти речь, когда рядом с ней все мои правила, которым я следовал изо дня в день на протяжении долгих лет, в одно мгновенье теряют свой смысл.
Я со злостью пнул дверь. Честно говоря, ей было абсолютно наплевать, а вот нога это не оценила.
Уходя, Белл забрала с собой всё: эмоции, наполненность, непокой… Она унесла с собой весь мир, не оставив ровным счётом ничего – ни телефона, ни адреса… Ничего, кроме безнадёжности ожидания.
И ещё была обжигающая обида. Непонятно откуда берущаяся, хотя вроде бы она во всем была права. Задетое мужское самолюбие, обида самца, которому отказали.
Со всем этим я не мог справиться - сидел и тупо смотрел на свои руки, а внутри всё кипело и дёргалось.
На какой-то холодный, обжигающий миг мне захотелось пойти и что-нибудь с собой сделать: вены порезать, что ли, ну не насмерть, а просто чтобы она пришла ко мне в больницу, пожалела и осталась. Но я тут же одёрнул себя, какого чёрта такое лезет мне в голову - это были совершенно неправильные мысли. Это просто был конец.
Не знаю, с какого раза я услышал звонок телефона.
Я никого не хотел видеть… но чёрт меня дёрнул поставить на звонок такую противную мелодию… а ведь она мне раньше нравилась.
Странный я был раньше.
- Алло.
- Привет, Каллен, - раздался в трубке голос Джаспера. Нарисовался, друг. – Куда пропал?
- Дела были.
- О, а чего такой мрачный? – даже по телефону я слышу, как он хмурится.
- Настроение плохое.
- Да что ж такое… Сестре звонил сейчас, у неё тоже какие-то…
- Джас, ты чего-то хотел?
- А, ну да… вообще-то да. Ты помнишь, что у меня через неделю день рождения?
- Конечно, помню, - соврал я.
- Ну конечно, помнит он… Так вот, я тебя приглашаю. В клуб Twilight в восемь вечера.
Клуб Twilight. Может, там будет Белл…
- Хорошо, я приду. Пока, - не дожидаясь ответа, я кладу трубку.
В тот день я впервые решил пропустить репетицию.
Белл…
Надо выкинуть из головы все мысли о тебе, хотя, по-моему, проще выкинуть голову…
***************
Ну, заметили лучик надежды?
Почему же всё-таки он так не хочет отпускать её?
Жду на форуме.
С любовью, Рита