После окончания учебного года мы с родителями всегда уезжали из города на несколько недель в свой загородным дом на острове. Это всегда были приятные поездки. Мы много загорали, играли в волейбол, купались. Иногда к нам приезжали Джаспер и Розали. Разумеется, вместе с ними у Элис и Эммета было ещё больше поводов и возможностей для издевательств надо мной. Эта поездка начиналась так же, как и все предыдущие, за исключением того, что с нами ехал кот, а меня не оставляли навязчивые мысли о том, что Изабелла меня обманула.
Она просто физически не могла быть той Свон. Венценосный лебедь – это клеймо верности. Что Белла знает о верности? Она не ценит правила и нормы поведения, её можно назвать аморальной. Она не может быть той самой Свон!
Лентяй запрыгнул на мою кровать, забравшись ко мне на грудь, он принялся громко урчать. Наверное, кот почувствовал, что мне не спалось, поэтому посчитал, что его будут гладить.
- Вот скажи мне, Лентяй, почему она всегда обманывает меня? – ненормальность поведения мисс Свон довела меня до ночным разговоров с котом. Приоткрыв один глаз, Лентяй взглянул на меня как на сумасшедшего, коим я и являлся в эту минуту. – И как мне узнать правду?
Кот фыркнул, спрыгнув с меня, он в несколько прыжков оказался на письменном столе, принявшись стучать хвостом по ноутбуку. Вариант был не так уж и плох: в интернете точно должна быть информация о том, кому принадлежит корпорация. Встав с кровати, сел за рабочий стол, включив компьютер. Лентяй ластился ко мне, тыкаясь головой в мой подбородок. Погладив кота, я запустил Google. Не могу поверить в то, что собираюсь делать, а именно – гуглить Изабеллу Свон. Лентяй подбадривающее потёрся об меня. Отступать уже было некуда, так что я напечатал её имя в поисковой строке и нажал ввод. Больше ста тысяч ссылок.
Первым по популярности оказался фан-сайт Беллы. Огромное количество фотографий со всевозможных гулянок. Я бегло просматривал их, ужасаясь от одной мысли сколько же грязи на них было запечатлено, и все это может увидеть любой пользователь интернета. На видео оказались ещё более отвратительные вещи. Она определённо не может быть той самой Свон! Лентяй ткнул лапкой по экрану, проследив за тем куда указывал кот, я прошёл по ссылке. Это оказался фильм производства МТВ об одной из элитных школ Нью-Йорка. Фильм о школе Джона, о спорах, которые они заключают. Под фильмом был комментарий Беллы: «Вживую их путь позора был ещё круче, чем на видео».
Закрыв страницу с видео, я уже собирался закрыть ноутбук, когда кот снова ткнул лапой по экрану. Вкладка с названием «Изабелла Мари Свон» пугала и интриговала одновременно.

Изабелла Мари Свон родилась четырнадцатого февраля в семье Чарльза и Рене Свон. Её крестными родителями являются Эрик Уайт и Эмма Уоллес.

Пройдя по ссылкам на именах её крестных родителей в лице мужчины я признал главу нью-йоркской мафии, в женщине - известную актрису. Теперь становится понятно откуда она знает столько бандитов. С таким крестным папочкой немудрено не быть любимицей полицейских.

Окончила с отличием музыкальную и художественную школу. Занималась художественной гимнастикой и танцами. Имеет зелёный пояс по карате.

Никак не думал, что Белла может что-то окончить, да ещё и с отличием. Я просмотрел столько фотографий, которые говорят скорее о том, что Белла стремится закончить свою жизнь, чем о том, что она умеет что-то создавать. Лентяй громко мурлыкал, словно впал в полный восторг от моих ленивых поглаживаний.

Попадала в полицейский участок двадцать восемь раз. Вместе с братом разнесла стену одного их участков Лос-Анджелеса. Разбила около восемнадцати автомобилей, включая свои. При этом из всех автомобильных аварий выходила с минимальными повреждениями.

Почему её права до сих пор не аннулировали? Она же угроза для общества. Почему она ещё не сидит в тюрьме за такое количество правонарушений? Вполне возможно, что некоторое время в исправительном учреждении пойдёт ей на пользу. Хотя, зная её характер, она скорее поднимет в тюрьме бунт и устроит массовый побег.

Так как старший брат Беллы является успешным боксёром и не собирается прерывать или заканчивать свою карьеру, именно она займёт кресло директора Венценосного лебедя после отца.

Белла не шутила. Она именно та Свон на чьём гербе лебедь в короне. Её клеймо – символ вечной верности.
- Она меня не обманула, Лентяй, - неверующее обратился я к коту. – Как же так получилось, что за столь нерушимым символом скрывается такая разрушенная семья?
Вряд ли кот смог бы ответить на мой вопрос. Закрыв вкладку с этим сайтов, я вбил в поисковую строку название корпорации, нажал ввод. Мне всегда нравился их сайт: ничего лишнего, лишь неброские карандашные штрихи фоном, к тому же в галерее можно посмотреть множество эскизов ювелирных украшений. Я никогда не читал историю создания бренда.
Действующим директором был Чарльз Свон. Он привнёс в компанию некоторую строгость в деталях, увеличил штат, открыв филиал в Нью-Йорке. С фотографии на меня смотрел мужчина с рассеянным усталым взглядом. Казалось, он не понимает, что от него хотят. На его безымянном пальце красовалось кольцо их клейма, что-то мне подсказывало, что оно не принесло в их брак счастья. Рене Свон фактически не занимала никого места в составе правления, но все равно была его частью. Основной её деятельностью была благотворительность. Джеймс смотрел на меня с экрана компьютера с наглой усмешкой, его бриллиантовая пиратская серьга уже не казалась мне дешёвой, но все равно слишком пижонской. Когда я открыл фотографию Беллы, то был приятно поражён. Она была такой взрослой и целеустремлённой стоя у герба корпорации в лос-анджелесском офисе
Я знал, что обручальные кольца делали главы семьи, прочими украшениями занимались многочисленные ювелиры. Интересно Белла умела хоть что-то из навыков ювелира? Хотя, кажется, она сказала, что сделала кольца Праймам. Внизу страницы о Белле, где все о ней было написано в лучших красках, была ссылка с работами. Почесав Лентяя за ухом, я решил посмотреть, что мне откроется по этой ссылке. Четыре пары обручальных колец. Она выполнила их от начала до конца: сама придумала дизайн, обрамила камни, свила золотые нити в оправы.
- Кто же она такая, Лентяй? Почему мне никак не удаётся понять кто она такая.

Розали и Джаспер приехали к нам через неделю нашего почти спокойного отдыха. Почти, потому что Эммет два раза пытался меня убить: один раз запустив в голову волейбольным мячом со всей силы, а второй раз, когда сбросил с небольшого утёса в воду. Присутствие в нашем доме Роуз значительно увеличивало мои шансы на возвращение в Нью-Йорк целым и невредимым. Ещё через пару дней после приезда ребят, родители вернулись в Нью-Йорк, оставив нас на острове одних. Обычно когда такое происходило, Элис подговаривала остальных и они устраивали мне тёмную. На этот раз я решил подобного не допускать, но то, что решил я и то на что способен Эммет, когда Элис науськает его – совершенно разные вещи. Именно поэтому, должно быть, я был завернут в ковёр, без возможности двигаться и защищаться, а все остальные, словно кровожадные индейцы, обступили меня со всех сторон.
- Как думаешь, Эдвард, в каком ты списке у Санта-Клауса? – Эммет широко улыбался, держа в руках тонкую вицу.
- Уж точно не в чёрном, - сквозь зубы процедил я, зло смотря на брата.
- Мне думается, что ты как раз в чёрном, - улыбнулся Розали, присоединившись к Эммету. Нет-нет-нет, Роуз обычно была самой благоразумной в этой компании и не давала случиться ничему слишком болезненному.
- Это интервенция*, Эдвард, - спокойно заявил Джаспер. Голос разума этой компании, очевидно, перешёл к нему по наследству.
- Что? Вы устраиваете мне интервенцию? Почему? – неверующе я переводил взгляд с одного на другого. Не могу поверить: они устраивают мне интервенцию, к тому же они закрутили меня в ковёр.
- Сейчас мы все поясним, - радостно протараторила Элис. – Во-первых, Эдвард, ты слишком педантичен…
- Да, брат, чистота и порядок – это конечно хорошо, но ты бубнишь о них как какой-то чокнутый шизофренирующий маньяк, готовый на убийство, если пульт от телевизора будет лежать на журнальном столике не под тем углом к телевизору, - Эммет тут же прервал Элис. – Для того, чтобы куда-то собраться не нужно тратить на выбор одежды несколько часов. Или несколько часов решать в какой ресторан сходить, чтобы перекусить. Пицца – еда Богов и она продаётся в любой забегаловке!
- Но ведь в том, чтобы хорошо выглядеть, знать из чего приготовлен твой ужин и не жить в свинарнике нет ничего плохого! – воскликнул я в оправдание и сразу же заработал широкий пласт скотча на рот.
- Молчи, тебе ещё не давали слова, - погрозила мне пальцем Элис. Да как такое вообще возможно?! Почему это происходит со мной?!
- Во-вторых, Эдвард, твой снобизм уже давно не умиляет, - слово взяла Розали. – Тебе никто не давал права судить других людей и считать себя выше них по статусу. Ты сын врача, черт побери, а не герцога. Ты не можешь навязывать кому-то свои принципы, вкусы и желания. Не можешь заставлять учиться и желать делать что-то, что поможет «этому глупцу» выбиться в люди. Ты – никто, Эдвард, и ничего из себя не представляешь, так что перестать строить из себя важную птицу, от которой зависит жизнь каждого живого существа на этой планете.
- В-третьих, твоя одержимость учёбой, приводящая к полному отсутствию личной жизни, - микрофон перешёл к Джасперу. – Ты слишком зациклен, Эдвард. Я не говорю, что ты в срочном порядке должен перестать заниматься, но ты так же должен научиться развлекаться и общаться с другими людьми. Ходить в кино, театр, даже просто так по магазинам – это вполне сможет развить тебя и научить новому. Сейчас ты похож на парня в пузыре, который не приемлет все новое, потому всего этого не было в его пузыре.
- В-четвертых, ЭТО, - Эммет достал из-под диванной подушки мою книгу поведения одноклассников. – Как тебе вообще в голову пришло завести такую вещь?! Это же отвратительно! Это хуже расчленения домашних животных. Это неуважение к личной жизни уймы людей, Эдвард. Я смог бы смириться, если бы в этой книге были записи о нас с Элис, даже смог бы пережить, если бы сюда попали саркастичные записи о Розали и Джаспере, но ЭТО, - брат потряс книгой перед моим лицом, больно ударив ею меня по лбу. – То есть по-твоему, мистер Благополучие, нормально написать такое о человеке: «Совершенно очевидно, что какие бы усилия не были затрачены на её перевоспитание нормальным человеком она уже не станет. Должно быть это её судьба остаться недалёкой особой, которой будут пользоваться все обеспеченные мужчины». Ты хренов лицемер!
Эммет несколько раз от души ударил меня по голове книжкой, пока его не оттащили. Тяжело дыша брат негодующе смотрел на меня, не сопротивляясь Джасперу и Розали. Роуз забрала книгу из рук Эммета, при этом приложив усилия, чтобы разжать его пальцы. Она швырнула её в камин, щёлкнув пультом управления, Розали разожгла огонь. Я чувствовал, как от брови по моей щеке стекает кровь, видел, как огонь пожирает записи, которые делал на протяжении нескольких лет – мне было не жаль их. Элис стёрла кровь с моего лица и наклеила пластырь.
- В-пятых, перестать думать за других, - тихо произнесла Элис. – Если мы не выполнили свою домашнюю работу значит не нужно делать её за нас. Покупать за нас подарки, думая, что мы непременно забудем, - сестра облизнула губы, став отдирать клейкую ленту с ковра. - Каждый должен научиться отвечать за свои поступки, Эдвард, иначе мы ничему не научимся. Мы прекрасно понимаем, что ты будешь злиться на нас за это вмешательство, но ты, наконец, должен увидеть себя со стороны. Ты неидеален, Эдвард, в тебе столько же порок, как и в остальных.
Ковёр, наконец, перестал быть преградой, так что выбравшись из него, я быстро удалился в свою комнату. Сорвав со рта полоску скотча, сел на пол у кровати, прижав колени к груди. Они меня ненавидели и ведь было за что. Одна эта книжка много чего стоила: в ней было столько записей, столько грязи, как на фотографиях Беллы. Только получается это была моя грязь, а не тех, о ком я писал.
Лентяй мурлыкая потёрся о мои колени. Взяв кота на руки, уткнулся в его шёрстку.

Я вернулся домой значительно раньше остальных: попросту говоря сбежал с острова в ночь после интервенции. Сидя в самолёте, смотрел в иллюминатор, пытаясь осмыслить свой опрометчивый поступок и не находил ему оправдания. За моим бегством стоял страх взглянуть в глаза друзьям и близким. Моей соседкой была пожилая женщина с увлечением рассматривающая фотографии внуков на планшете.
- Можно Вас спросить? – не знаю, что на меня нашло и почему мне захотелось обратить к ней за советом.
- Конечно, милый, - она улыбнулась мне мягкой улыбкой, погасив экран своего электронного устройства, но прежде чем он погас окончательно, я успел заметить фотографию моей соседки вместе с мужем. Пожилая пара обнявшись сидела на скамейке в лучах заходящего солнца.
- Вот если бы кто-нибудь сказал Вам, что Вы очень плохой человек. Это чисто гипотетическая ситуация, я ничего плохого не имею в виду, - она понимающе улыбнулась и сделала этот повелительный жест рукой, который всегда так величественно получается у пожилых людей. – Так вот, если бы кто-нибудь сказал Вам, что Вы плохой человек и привёл примеры Ваших дурных поступков, то что бы Вы стали делать, если, до того как Вам об этом сообщили, Вы считали, что поступаете правильно и у Ваших действий нет никого дурного умысла.
- Смотря кто сказал мне, что я плохо поступаю, если эти люди знают меня всю жизнь, то я постараюсь прислушаться к их словам, буду анализировать своё поведение, ведь если мои близкие почувствовали неладное значит так и есть. А если же об этом сказали мне те, кого я знаю всего пару недель, то их слова ровным счётом для меня ничего не стоят.
Моя соседка чуть кивнула мне и снова вернулась к своему занятию, а я же остался все с теми же раздумьями об интервенции и своём поведение. Да, пожалуй, я могу согласится с претензией относительно дневника: порой записи, которые я оставлял, были очень негативного характера и крайне нелицеприятные. Но с другой стороны: я писал все это для себя, а не с целью показать или дать возможность зачитать все это кому-нибудь.
Тем временем моё путешествие перевалило за половину, мне следовало решить звонить ли родителям с просьбой забрать меня из аэропорта или же добраться до дома самостоятельно. К сожалению, самостоятельный путь домой включал в себя пешую прогулку, так как все средства ушли на билет на самолёт. Я был почти уверен, что как только Элис или Эммет обнаружат мою пропажу, они сразу же позвонят родителям и расскажут им все, а мне не хотелось бы ехать в машине в гнетущей тишине в ожидании бури, которая разродиться сразу же как мы перешагнём порог дома. Оставался только один человек, у которого я мог попросить помощи.
Раздалось неимоверное количество гудков прежде чем сняли трубку, затем послышалось множество чертыханий и ругательств по поводу того где же все-таки валяется телефон на этой «гребаной огромной» кровати.
- Да, - в конце концов прозвучало в трубке, Белла была крайне разозлена.
- Привет. Ты не могла бы оказать мне услугу? – потому какая установилась тишина, мне уже стало мерещиться, что Белла, сидя на своей кровати, неверующе смотрит на телефон, где отображается моё имя во входящем звонке, и креститься.
- Какую? – в её голосе не было насторожённости или недовольства, так что я принял это за хороший знак.
- Ты не могла бы забрать меня из аэропорта? - я даже скрестил пальцы на удачу, лишь бы Белла не спросила, почему я не хочу взять такси. В довершении к ситуации, которую мне устроили родной брат с сестрой и друзьями было бы верхом унижения признаваться Белле, что у меня нет денег.
- Хорошо, - она не стала ни о чем спрашивать – просто согласилась. Сказав ей во сколько прилетит самолёт и в какой аэропорт, я поблагодарил Беллу и закончил звонок.
Несмотря на мой побег из дома и угрызения совести, я чувствовал невероятный прилив энтузиазма: Белла согласилась помочь мне, не став требовать никаких объяснений. Хотя мне, наверное, уже стоило понять, что для неё на первом месте стояла помощь друзьям, а уж потом объяснения. Причём мне кажется, что иногда она притягивала эти объяснения сама, просто чтобы у неё появился стимул кому-то помочь. Такое желание и стремление помогать близким было замечательным, только вот порой её методы оставляли желать лучшего. К тому же они чаще всего оказывались запечатлёнными на плёнку и занимали гигабайты информации, выложенной на всеобщее обозрение в интернете.
Остальную часть своего полёта я пытался смотреть фильмы или слушать музыку, всеми силами старался не думать о тех пунктах интервенции, что буквально поджигали мой мозг изнутри. Мне нужно было высказаться, я прекрасно это понимал, но так же был уверен, что как-только начну говорить об этом с кем-нибудь, меня ещё раз ткнут носом во все эти пункты, сказав, что ребята были правы. Может стоит записаться на приём к психологу? Когда раздалась просьба о ремнях безопасности, я смог настолько себя накрутить, что хотел прямо сейчас позвонить родителям. К счастью правила безопасности смогли меня оградить от этого наверняка не самого умного поступка в моей жизни.
Колеса самолёта ударились об асфальт – я вернулся домой. Теперь нужно постараться не сотворить ничего опрометчивого до того, как я запишусь на приём к психологу.
Из множества людей, встречающих своих друзей или коллег из других стран, держащих таблички с их именами в руках, её сразу же бросалась в глаза: «Мистер Занудик». Белла подозрительно и слишком радостно заулыбалась как-только заметила меня, она махала в воздухе табличкой, хотя прекрасно понимала, что я уже заметил её и иду навстречу.
- Мистер Занудик, добро пожаловать в Нью-Йорк! – громко поприветствовала она меня, хлопнув по плечу.
- Извини, что потревожил тебя своей просьбой, - я постарался побыстрее увести Беллу из толпы встречающих. Ещё парочка её насмешливых обращений ко мне и все эти люди могли бы подумать, что меня и правда зовут мистер Занудик.
- Ничего страшного, может быть однажды ты поможешь мне спрятать труп, - Белла усмехнулась, выбросив табличку в мусорное ведро. По дороге к парковке, она рассказывала мне какую-то чепуху, явно даже не задумываясь о том, что говорит.
Когда мы подошли к её машине, Белла открыла дверь багажника и, закусив губу, без каких-либо возмущений наблюдала за тем как я вначале навёл некоторый порядок, а уж потом положил свою сумку. Заняв место пассажира, я сразу же пристегнул ремень безопасности, на всякий случай несколько раз проверив как он срабатывает, Белла усмехнулась, заметив мои манипуляции, но была все такой же серьёзной.
- Куда ты хочешь, чтобы я тебя отвезла? – заведя машину, спросила она. Честно говоря, я так до сих пор и не знал куда мне нужно. На улице была ночь и моё появление дома явно наделало бы много шума, но больше идти было некуда. Прежде чем я ответил Белла выехала с парковки аэропорта и, подрезав таксиста, помчалась вперёд.
- Куда мы едем? – улицы проносились мимо с неимоверной скоростью, вцепившись в ремень безопасности, я побаивался смотреть на спидометр, судорожно вспоминая статистику того сколько Белла уже разбила автомобилей и в скольких авариях побывала.
- Домой, - хмыкнула Белла, включая радио - играло AC/DC - Highway To Hell.
- Ты уже проскочила поворот, который бы безболезненно привёл к моему дому, - мне не хотелось быть совершенной истеричкой в добавок к мистеру Занудику, но я, наконец, вспомнил статистику и она мне совершенно не нравилась.
- Ты правда хочешь завалиться домой посреди ночи после того как сбежал из загородного дома? – на полном серьёзе спросила Белла, сбавляя скорость на повороте к своему дому. Она ловко припарковалась на свободном месте, рядом со своим мотоциклом, и заглушила мотор машины. – Элис позвонила мне и сказала, что ты сбежал.
- Она сказала почему я сбежал? – мне не хотелось видеть лицо Беллы, поэтому я сосредоточенно смотрел вперёд, вцепившись в ремень безопасности, даже когда Белла щёлкнула кнопкой, освобождая его.
- Пошли домой, я сварю тебе кофе, - она не смогла отцепить моих пальцев от ремня, поэтому сдавшись, растрепала мне шевелюру. Хлопнув своей дверью, Белла вышла из машины и пошла к багажнику, я медленно выдохнул. Получается, когда я позвонил ей, чтобы попросить забрать из аэропорта, она уже все знала.
- Идём, Эдвард, - открыв дверь с моей стороны, она бросила сумку мне на колени. – Возможно я даже сделаю тебе тосты с сыром! Нечего здесь сидеть, идём.
Стараясь не смотреть в сторону Беллы, я вышел из машины и пошёл за ней к лифту. В чёртовом зеркальном лифте не ловить на себе пытливый взгляд Беллы стало куда сложнее. В полном молчании мы доехали до её квартиры, открыв дверь она впустила меня первым, закрыв за нами дверь, бросила ключи в специальную тарелку, стоящую на тумбочке в прихожей. Пока Белла пошла на кухню, я поставил свою сумку к дивану в зале; плюхнувшись на диван, откинулся на спинку, закрыв лицо руками. Бесшумно зайдя в комнату, Белла присела рядом, став нежно перебирать мои волосы.
- Знаешь интервенция – это довольно забавно, - убрав руки от лица, я неверующе взглянул на Беллу. – Не сначала конечно, а уже потом, через некоторое время, когда научишься вспоминать о ней без содрогания.
- А если не научусь? – она улыбнулась, услышав мой вопрос и взяв за руку потянула за собой. Оказавшись на кухне, я сел на стул, став наблюдать за тем, как Белла готовит кофе и поджаривает тосты.
- Знаешь после интервенции кажется, что тебя растоптали, унизили, смешали с грязью, сожгли, а пепел развеяли над мусоркой. Одним словом, ты чувствуешь себя довольно паршиво, - передо мной оказалась тарелка доверху заполненная поджаренными тостами и несколько видов джемов. Белла поставила так же и чашки с кофе, пару секунд покусав губы, она открыла холодильник для спиртного и достала коньяк. Плеснув его в обе чашки, она пододвинула ко мне ту, в которой коньяка было больше. – Но со временем это чувство проходит, ты понимаешь, что кое в чем твои друзья были правы. Если говорить на чистоту, когда ты это осознаешь станет ещё паршивей, ведь все мы считаем себя непогрешимыми и идеальными личностями, а тут вдруг кто-то посмел назвать тебя простым смертным, которому свойственны все пороки человечества. Но в том и суть, Эдвард, что непогрешимых не бывает. Теперь ты знаешь, что больше всего раздражает людей при общении с тобой и ты должен попытаться исправить в себе это, - она помолчала пару минут, будто раздумывая говорить ли ещё что-то или лучше промолчать. - Ты ведь наверняка знаешь, что у любого правила есть исключения? – усмехнулась Белла, намазывая тост апельсиновым джемом. – Ты можешь попытаться прислушаться к советам друзей, а можешь наплюнуть на них и жить так, как жил раньше. В любом случае это твоя жизнь и только тебе решать, как жить.
- Но? – отпив немного кофе, спросил я.
- Что но? – откусив большой кусок тоста, прошамкала Белла.
- Ты сама сказала, что из любого правила есть исключения. Только мне решать, как поступать, но…
- Но если ты решишь, что идеален и слова друзей лишь пустой звук, то каждый раз, когда ты будешь видеть этих людей, ты будешь знать, что они знают о твоих пороках куда больше, чем ты сам. Они станут для тебя сиренами: их песня самое большое откровение, но она так же может тебя и уничтожить.
- Так что же мне сделать? – говорить с Беллой все равно, что биться головой об стену, но как оказалось, она никогда ещё мне не солгала.
- Постараться измениться, но сделать это для самого себя, а не для других.

Ближе к вечеру Белла привезла меня домой, как выяснилось родителям об интервенции Элис ничего не сказала, так что мне не пришлось перед ними ни в чем оправдываться. Поэтому я остался один на один со своими демонами.
Их нервирует то, что я беспокоюсь о том, что следует употреблять в пищу, а что нет, как выглядеть перед людьми, чтобы не показаться оборванцем. Открыв шкаф стал рассматривать свои костюмы и рубашки. Что они нашли в них плохого? Ведь я хорошо в них выгляжу, они все мне по размеру, в них нет ничего броского и вызывающего. Да и вообще в том, чтобы жить в чистоте и порядке тоже нет ничего плохого. Ладно этот пункт несущественен.
Мой снобизм и эта книжка. Кажется, в этом я был виновен. Я всегда судил других сколько себя помню. В детском саду я судил детей по опрятности одежды и их умению держать ложку в руке. Не разрешал Элис общаться с теми ребятами, которые не могли усидеть на месте ровно пару минут, все время норовя стукнуть или ущипнуть кого-нибудь. Я оградил Элис и Эммета от всех завистников или тех, кто мог их обидеть, в конце концов, моими стараниями мы встретили Розали и Джаспера. Правда мой снобизм не позволил больше никому втиснуться в нашу компанию. Никому кроме мисс Изабеллы Свон. Она словно раздражающий ураган ворвалась в нашу жизнь разнося все стены, что я возводил. Белла проводила свою интервенцию с первого же дня как повстречалась на моем пути. Порой её поведение заставляло меня поступать так, как я бы ни за что не сделал. Я смогу удержать своё высокомерие в узде!
Пункт про учёбу и личную жизнь, казался, мне полнейшей ерундой. У меня была и есть личная жизнь: я хожу в кино, спортивный зал, на уроки музыки и с мамой по магазинам. Меня все устраивает, почему они так приелись к моему выверенному распорядку дня? Этот пункт тоже несущественен.
Не думать за других. Что-то раньше они не сильно расстраивались, когда их работы были выполнены к сроку, а подарки куплены вовремя и им не приходилось бегать как сумасшедшим по всем магазинам в последний день перед праздником. И почему это вдруг моя забота о них стала моим минусом? «Мы должны получать свои шишки сами». Я всю жизнь из кожи вон лез, чтобы их никто не тронул, а они оказывается считают это моим минусом. Мне нужно будет подговорить Беллу устроить им всем интервенцию именно из-за этого пункта. Неблагодарные!
Звонок в дверь отвлёк меня от начала планирования интервенции для брата и сестры. Глянув на часы, я, с неприятным чувством в груди, стал спускаться на первый этаж: в такой поздний час могла заявиться только Белла. Но что ей понадобилось у нас так поздно?
- Какого….
Я уже собирался отчитать мисс Свон, открыв входную дверь, но вместо Беллы передо мной оказался курьер. Могу поклясться, что в эту минуту, я напоминал хорошо прокипячённого рака.
- У меня доставка для миссис Эсми Каллен, - курьер старался не усмехаться, но было заметно, что мой внешний вид крайне его веселил.
- Да, спасибо, - расписавшись в листе доставки, я забрал посылку и поспешно закрыл дверь. Аккуратно упакованная коробочка была без каких-либо опознавательных знаков или карточки. Несколько минут мама крутила её в руках с подозрением смотря то на коробку, то на отца.
- Не смотри на меня так, - поднял руки вверх папа. – Я же ни в чем не провинился, чтобы пытаться загладить вину.
Усмехнувшись, мама порвала обёрточную бумагу и только тогда мы увидели карточку. Маленький прямоугольник бумаги с тиснённым на нем гербом Венценосного лебедя.

Белла выслала моей маме серьги. Серьги завершающие их свадебный комплект. Это был крайне дорогой подарок и хоть он очень радовал мою маму, да и отца тоже, я не думал, что его можно принять так просто.

___________________________________
*Интервенция - (лат. interventio — вмешательство) — военное, политическое или экономическое вмешательство одного или нескольких государств во внутренние дела другой страны, нарушающее её суверенитет.