Нужно многое прощать себе,
чтобы научиться многое
прощать другим. Анатоль Франс (Тибо)

Блаженно прикрыв глаза, я с наслаждением прислушивалась к тишине, царившей в доме, и вновь позволила себе окунуться в воспоминания о прошлой ночи. Нежные слова любви, пылкие поцелуи, разгорячившие мою кожу, прикосновения его рук, от которых внутри все замирало, а затем бешеным вихрем уносило в водоворот удовольствия. Вчера Эдвард сделал практически невозможное – он воскресил во мне давно забытое желание, он опять овладел моим сердцем, которое, как мне казалось, никогда уже не сможет любить. Я нашла в себе силы заново позволить себе влюбиться в своего мужа, влюбиться пылко, стремительно, неугомонно. Это желание затмило боль измены, о которой мне не хотелось вспоминать. Я поклялась себе не думать об этом, вытеснив эти мысли, переживаниями о Тане.

Таня, моя любимая сестра и в то же время – головная боль. Узнав, что именно Эммет тот мужчина, о котором она говорила, мне стало ужасно горько и обидно. Горько, потому что я не смогла разглядеть, что отношения между Эмметом и Таней так кардинально изменились, а обидно от того, что ни Таня, ни Эммет не рассказали об этом раньше.

Нехотя раскрыв глаза, я заставила себя подняться с постели и привести в порядок не только мысли, но и растрепанный внешний вид. А затем во мне проснулось желание, направив Эммету в висок дуло пистолета, отвезти его к новой квартире Тани и заставить умолять о прощении. Хороший план, но, увы, невыполнимый как минимум потому, что у меня не было лицензии на ношение оружия. Приняв горячий душ и кое-как уложив непослушные, запутавшиеся после прошлой ночи, волосы в подобие косы, я почистила зубы, заканчивая тем самым свои утренние процедуры.

Я наспех надела свои любимые джинсы и легкую тунику, схватила на всякий случай пиджак и отправилась к Эммету – единственному человеку, который сможет пролить свет на всю эту историю с неожиданно-возникшим любовным треугольником. К счастью, Эдвард по собственной инициативе отвез детей в школу, а затем отправился к отцу, чтобы поскорее вникнуть в дела компании, поэтому на целый день я была предоставлена сама себе.

По дороге к дому Эммета, я вновь складывала все части мозаики воедино и поняла, что правда, на самом-то деле, всегда была у меня перед носом. Как же я могла быть такой дурой и не замечать, что между Таней и Эмметом, людьми столь непохожими и, в то же время, одинаковыми, пробежала искра не ненависти, а любви. Все их перепалки, ссоры, скандалы были лишь иллюзией, проблесками страха, который был в основе их истории. Они настолько уязвимы, что именно страх быть отвергнутыми мешал им воссоединиться более чем десять лет подряд.

Внезапно мое внимание привлекла знакомая фигура, поэтому я перестроилась в правый ряд и притормозила у бордюра. Опустив стекло со стороны пассажирского сиденья, я смиренно ждала, когда Стефани, жена Эммета, окажется в поле моего зрения. Наконец, когда это произошло, я окликнула ее.

- Стеф, - громко позвала женщину я, попутно помахав рукой. Я видела смущение и неловкость, пробежавшие на лице женщины, но не придала этому значения. Вместо этого я рассмотрела ее вблизи и поняла, что срок ее беременности видимо совсем маленький, потому что ни округлившегося живота, ни налившейся молоком груди не заметила. Когда Стефани села в машину, я улыбнулась ей.

- Привет. Не ожидала тебя встретись в такой ранний час. Разве ты не должна была быть на работе? – поинтересовалась я, заводя мотор. – Домой?

- Да, пожалуйста, - тихо прошептала Стефани. Я с беспокойством кинула взгляд на женщину и при виде ее болезненного вида, нахмурилась.

- Ты не заболела? – с искренним беспокойством спросила я.

- Это, скорее, хандра, - ответила жена Эммета и выдавила из себя натянутую улыбку. – Меня уволили, поэтому я не на работе в такое раннее время.

- Мне очень жаль, я помню, ты любила свою работу, - заметила я и, наконец, вывернула автомобиль на улицу, в конце которой располагался дом Эммета и Стефани.

На самом деле я лукавила, потому что на самом деле знала о Стефани очень мало. Хотя они с Эмметом появлялись на все семейные торжества, она всегда говорила очень мало. Не вела бесед, не поддерживала болтовни на какие-то нейтральные темы, а на все вопросы отвечала односложно. Она будто нарочно обрывала все ниточки для дальнейших разговоров, и я точно знала, что именно такое её поведение было причиной многих ссор между Эмметом и ней. Пара подобных скандалов случалась в нашем с Эдвардом доме.
Все, что было известно о Стефани, это то, что она была круглой сиротой, воспитывали ее родители отца, в восемнадцать лет она сбежала из дома в университет, получив полную стипендию, как отличница и победитель многих школьных олимпиад, и больше никогда не возвращалась в родной Прескотт. Красивая, умная, величественная – именно такой она нам запомнилась, когда Эммет привел знакомить ее с родителями. Но затем мы поняли, что она еще и чрезвычайно скрытная, молчаливая и не любит улыбаться. В чем мы не сомневались, так это в том, что Стефани, несмотря на всю свою непроницаемость и жесткость, любила Эммета, а он в ответ любил ее. Правда сейчас, принимая во внимание возникнувшие отношения Эммета и моей сестры, я уже и не могу точно сказать, были ли на самом деле между ними сильные, искренние чувства.

- Не знаю. Сейчас я уже ничего не знаю, - тоскливо произнесла Стефани, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

- Чем планируешь заняться? – с напускным энтузиазмом спросила я. – Теперь у тебя много свободного времени.

- Буду обустраиваться на новом месте.

- Ты переезжаешь? – я бросила на женщину мимолетный взгляд, проверяя, правильно ли я поняла ее слова.

- Да. Возвращаюсь в Прескотт, - особой радости в ее голосе не прозвучало.

В этот момент мы подъехали к дому Стефани и Эммета. Внезапно, я осознала, что они уже развелись и, возможно, брат Эдварда больше не живет в этом доме. Смутившись окончательно, я нервно закусила нижнюю губу.

- Эм, Стефани, а где мне найти Эммета? – чувствуя себя глупо, спросила я. Развернувшись ко мне корпусом, женщина окинула меня внимательным и немного тоскливым взглядом, будто оценивая меня, размышляя, как много мне известно.

- Мы решили, что пока ему лучше снимать квартиру в городе, - наконец ответила она. Я понимающе улыбнулась.

- А у тебя есть его новый адрес?

- Да, где-то в доме, написанный Эмметом на всякий случай. Зайдешь? – Стефани указала головой в направлении дома. Я несколько минут колебалась, не зная, что ответить. В конце концов, наша беседа в машине была самой длительной и информативной, какую мне довелось вести со Стефани. К тому же я почему-то понимала, что Стеф, как никогда в своей жизни сейчас одинока и ей нужен хотя бы какой-то собеседник. Поэтому уже через пять минут я сидела в гостиной, попивая содовую, а Стефани искала адрес Эммета.
Наконец, спустя десять минут, казалось бы, тщетных поисков, женщина протянула мне небольшой клочок бумаги с координатами своего бывшего мужа.

- Спасибо, - сказала я, пряча бумажку в задний карман джинс.

- Не за что. Все равно он вряд ли мне понадобится. После всего того, что я натворила, вряд ли Эммет захочет меня увидеть, - пожав плечами и стараясь выглядеть безразличной, ответила Стефани. Но ее голос выдавал волнение и боль, и мне стало интересно, что же на самом деле между ними произошло.

- Эммет знает, что ты уезжаешь в Прескотт? – спросила я. Стефани несколько минут молчала, устремив взгляд куда-то за мое плечо, а затем резко заговорила.

- Знает. Это было наше общее решение и, наверное, единственное, которое мы приняли, не устраивая скандалов.

- Такова семейная жизнь, без ссор никуда, - попыталась улыбнуться я.

- Я так и не познала настоящей семейной жизни, Белла, - возразила Стефани.

Своим замечанием женщина вогнала меня в тупик. Наверное, растерянность отразились на моем лице, потому как Стефани с мрачным выражением лица продолжила говорить.

- На самом деле, мне кажется, ты многое знаешь, Белла, но боишься спросить. Не стоит утруждаться. Я сама расскажу тебе все, как есть. Это я изменила Эммету, а не он мне.

Я пораженно уставилась на нее, почувствовав, что в горле пересохло. Утолив жажду очередным глотком содовой, я поставила почти пустую бутылку на кофейный столик, так как в данный момент не доверяла своим трясущимся рукам. Словно не замечая возникнувшего напряжения, Стефани не останавливаясь, говорила.

- Пять месяцев назад в издательство поступил большой заказ, но сроки выполнения были малы. Было абсолютно ясно, что одному человеку не по силам будет справиться с такой работой, поэтому мне дали в помощники Кристофера – молодого парня, с амбициями пираньи. Мы сразу же сработались, а со временем поняли, что между нами возникло нечто большее, чем просто рабочие отношения.

Стефани на минуту замолчала, все еще избегая моего взгляда, а я, признаться честно, была слишком удивлена и заинтригована, чтобы прерывать ее молчание. Неожиданно она встала и, пройдя мимо меня, остановилась у рамок с фотографиями, расположенными на каминной полке. Несложно было догадаться, что объектом ее внимания были фотографии с их с Эмметом свадьбы.

- Я воспользовалась Эмметом, когда вышла за него замуж. С самого детства у меня была мечта – найти прекрасного парня и прожить с ним достойную восхищения жизнь. Но я не знала, как это, быть счастливой, любимой, верной, в конце концов. Родители погибли, когда я была совсем крохой, а дед с бабкой все время скандалили, даже посуду били. Пару раз пришлось вызывать копов. Я все время жила, думая, что так не должно быть, что я не заслужила такую жизнь. Поэтому, как только появилась возможность, я упорхнула из семейного гнездышка и стала жить по другому сценарию. Эммет оказался тем самым принцем, - с ностальгией произнесла Стефани, указательным пальцем левой руки, поглаживая рамку с фотографией Эммета. – Я влюбила его в себя, а себя убедила, что уважения с моей стороны хватит для крепкого и счастливого брака. Я ошибалась. А позже осознала, что насильно навязанная любовь растворяется так же быстро, как сахар в горячем чае.

- И ты влюбилась в Кристофера, - констатировала я.

- Да. Глупо, конечно, но я действительно влюбилась в молодого парня, почти мальчика. Ведь ему всего двадцать три, а мне, страшно подумать, тридцать пять.

- А что Эммет? – выдавила я.

- Когда он понял, что я изменила ему, почувствовал облегчение. Наконец, он мог развестись со мной и при этом не чувствовать себя виноватым. Знаешь, мы ведь последние пять лет спали в разных спальнях, а разговаривали друг с другом, только когда приходили гости. Так что мы стали чужими друг другу намного раньше, чем два месяца назад.

- И сейчас ты беременна? – отважилась узнать я.

- Тебе Эммет сказал? Хотя, кто же еще, если не он? – с ухмылкой спросила Стефани. – Да, я на третьем месяце беременности.

- И отец не Эммет, я так полагаю.

- Нет, не он. Но у ребенка не будет отца в любом случае. Как оказалось, моя любовь к Кристоферу была безответной, более того, он видел во мне лишь трамплин для скачка его карьеры в издательском деле. Жизнь проучила меня, тем же способом, каким я использовала Эммета. Поэтому я не виню его в том, что он ненавидит меня.

- Эммет не способен на ненависть, Стефани, - заметила я.

- Ты не видела его взгляд, когда он нашел мой тест на беременность, - тихо прошептала Стефани. Она стояла ко мне спиной, но я заметила, что ее тело начало содрогаться от рыданий.

Вряд ли жалость можно назвать достойным чувством, но именно ее я ощущала сейчас к Стефани. Всю жизнь она бежала от одиночества, желая лишь одного – быть счастливой и любимой. Но раз за разом она совершала очередную ошибку, которая на время дарила иллюзию той идеальной жизни, о которой она мечтала. Да, она поступила жестоко по отношению к Эммету, но почему-то мне хотелось искать ей оправдания.
И внезапно я осознала, почему. Ясность происходящего поразила меня так, что на пару мгновений я перестала дышать. Оправдывая Стефани, я, на самом деле, оправдывала себя.

- Я не знаю, почему рассказала все тебе, - вернула меня в реальность Стефани. Я непонимающе посмотрела на нее. – Ты, наверное, теперь осуждаешь меня.

Шумно вздохнув, я произнесла, как можно более ровным голосом: - Напротив, Стефани. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь.

- Не надо жалости, Белла. Я заслужила твое неодобрение, - резко воспротивилась Стефани.

- Послушай, тебя не должно волновать, одобряю я тебя или нет. В конце концов, это твоя жизнь, и никто не идеален. Я не буду тебя убеждать в том, что, несмотря ни на что, ты все еще мне симпатична.

- Но почему? – глядя прямо мне в глаза, словно желая найти в них намек на ложь, спросила Стефани.

- Потому что мы похожи больше, чем ты думаешь. И недавно я поняла одну вещь, осознание которой спасло мою семью. В первую очередь, ты должна простить себя и принять сложившуюся ситуацию. Эммет не безгрешен, поэтому не взваливай всю вину на себя. Вместо этого начни новую жизнь – в Прескотте или в Калифорнии – не важно. И помни, ты теперь никогда не будешь одна – у тебя будет твой ребенок, твой ангел-хранитель.

В комнате повисла тишина, но, как ни странно, она не была неуютной. Наоборот, я знала, или, во всяком случае, верила, что Стефани меня поняла.

- Спасибо, - с небольшой улыбкой произнесла женщина.

- Не за что. Мы все совершаем ошибки, но все заслуживаем прощение и второй шанс. Только надо вовремя использовать его, - ответила я словами, которые недавно пришлось осознать и мне. Вокруг меня царило слишком много чужой боли, такой похожей на мою собственную. – Пока, Стефани. Береги себя и своего малыша.



Вместо того, чтобы направиться к Эммету, как я и планировала с самого утра, я решила, что на сегодня с меня хватит откровений и отправилась домой. По дороге я заехала в супермаркет, чтобы пополнить запасы продуктов и, необходимых для генеральной уборки, чистящих средств. Ни на минуту я не переставала думать об Эммете, Стефани и Тане.
Вначале я хотела поддаться мимолетному порыву, набрать номер Тани и рассказать ей все, что узнала от Стефани. Но я не позволила себе так поступить, ибо понимала, что, несмотря на всю мою любовь к сестре, правду она должна узнать не от меня. Поэтому, сейчас меня больше интересовало, что собирается предпринять Эммет.
Придя домой, я первым делом прослушала автоответчик, и, не обнаружив новых сообщений, в размеренном темпе принялась распаковывать свои покупки. Я всеми силами старалась растянуть время, но умудрилась справиться со всем за короткие пять минут. И именно в тот момент, когда я думала, чем бы еще заняться, домой вернулся Эдвард. Я мысленно поблагодарила Всевышнего за его помощь.
- Привет, любимая, - ласково поздоровался Эдвард, когда я вышла в прихожую, чтобы поприветствовать его.
- Привет, - немного застенчиво, все еще не привыкнув к новым ощущениям, которые возникают у меня при виде Эдварда, ответила я. Лукаво улыбнувшись, определенно зная, как действует на меня его улыбка, Каллен медленно приблизился ко мне и обнял за талию. Он не сводил взгляда с моего раскрасневшегося лица. Глупая, детская реакция, стыдливо подумала я, но все же не смогла не улыбнуться в ответ.
- Я скучал, - прошептал Эдвард, прежде чем прильнуть ко мне в очередном головокружительном поцелуе. Непроизвольный стон наслаждения сорвался с моих губ, и я ближе прильнула к крепкому телу мужа. Я вновь хотела его всего, без остатка.
- Я заметила, - наконец смогла ответить я, когда воздух в наших легких начал заканчиваться, и нам пришлось оторваться друг от друга. Я нежно прикоснулась ладонью к щеке Эдварда, чувствуя, как горит его кожа под моими прикосновениями. – Как прошел твой день?
- Скучно, - без особого энтузиазма произнес Эдвард. – А твой?
Я задумалась, стоит ли рассказывать Эдварду о событиях сегодняшнего дня, но, как не старалась, не смогла найти причин, чтобы молчать.
- Насыщенно, - уклончиво ответила я и, вывернувшись из объятий мужа, спросила: – Ты голоден?
- Немного, - тут же сказал Эдвард, следуя за мной на кухню. – Ты меня заинтриговала своим ответом.
Не оборачиваясь, я улыбнулась. Мне хотелось быть откровенной с Эдвардом, больше не утаивая от него ничего, ведь именно тайны и недомолвки в прошлом чуть не разрушили нашу семью.
- Я встречалась со Стефани, - начала я, выкладывая на стол нужные для приготовления паэльи с морепродуктами, ингредиенты. Эдвард сел на один из стульев, не сводя с меня заинтересованного взгляда, но в то же время, не подгоняя меня. – Она беременна.
- Но они же развелись с Эмметом, - все же не удержался от восклицания Эдвард и тут же был награжден моим возмущенным взглядом. – Все, молчу.
- Ребенок не Эммета, - продолжила я. Следующие пятнадцать минут я посвящала Эдварда в сокращенную версию истории любовного треугольника Таня-Эммет-Стефани. Пока я промывала рис, Эдвард, сняв пиджак и закатив рукава дорогой белой рубашки, решил помочь мне. Не прерывая свой рассказ ни на минуту, я краем глаза наблюдала, как мой муж очищает креветки и мидии от панцирей и раковин, обдает их кипятком и разрезает особенно крупные куски на более мелкие. Безмолвно мы разделили обязанности: я занимаюсь рисом, а он морепродуктами. Ощущение его близости сводило меня с ума. Зная, что, несмотря на всю его сосредоточенность на морепродуктах, я одна целиком владею его вниманием, мне хотелось счастливо улыбаться и танцевать.
Помешивая рис, подкрашенный шафраном, я закончила свой рассказ. На несколько минут на кухне воцарилась тишина.
- Ничего себе, - потрясенно заявил Эдвард несколько мгновений спустя. Я улыбнулась.
- Да, настоящий бразильский сериал, - заметила я.
- Или индийского кино, - добавил Эдвард, тоже улыбаясь. – Не люблю ни то, ни другое.
- Это потому что твоя мама их обожает, - посмеиваясь, напомнила мужу я о странных пристрастиях Эсме.
- Не напоминай, - застонал Эдвард. – Кстати, Эммета сегодня не было на работе.
Я удивленно посмотрела на мужа: - Где же он был?
- Он взял несколько отгулов. Отцу сказал, что по семейным обстоятельствам, - передавая мне очередную порцию бульона для риса, сказал Эдвард. Я вылила жидкость в сковороду, задумчиво наблюдая за тем, как начинает шипеть раскаленная поверхность.
- Честно, когда я ехала к нему домой, забыла, что он может быть на работе. Да что там, я даже забыла о том, что они со Стефани развелись и могут не жить вместе! – огорченно проворчала я.
- Это не твои проблемы, Белла, ты не обязана уделять им свое внимание, - резонно подметил Эдвард. Я бросила на него мимолетный взгляд.
- Возможно. Но мне так хочется, чтобы между Таней и Эмметом все наладилось! – воскликнула я. Внезапно я почувствовала, как сильные руки обнимают меня за талию, а влажные губы прикасаются к чувствительному месту на шее.
- Мы можем им помочь, - прошептал Эдвард мне на ушко. Я замерла, целиком отдаваясь во власть нахлынувших ощущений. – Я возьму на себя Таню, а ты Эммета. Сведем их у нас дома, заставим поговорить. Конечно, сперва придется заклеить твоей сестре рот скотчем и спрятать острые и бьющиеся предметы подальше от ее глаз. И надо будет обезопасить наших детей.
Я засмеялась над его репликой, наслаждаясь в то же время тем, что Эдвард предложил взять ситуацию в свои руки.
- Спасибо, - прошептала я. Эдвард оставил еще один поцелуй на моей шее, а затем, как ни в чем не бывало, отпрянул, вновь обращая внимание к морепродуктам.
- У тебя рис горит, - неожиданно заметил Эдвард, пока я недоуменно смотрела на него.
- Вот черт! – воскликнула я, торопливо возвращаясь к сковороде с почти испорченным рисом.

* Внешность Стефани можно увидеть, заглянув на форум.

------------

Уважаемые читатели, я вновь прошу прощения за задержку главы. К сожалению, обстоятельства не позволяют мне беспрепятственно писать фанфик ( а потому обещать главы каждую неделю не могу, но очень постараюсь придерживаться этого графика), но я упорно иду к своему и не бросаю его написание! Надеюсь, вы меня тоже не бросите! Кстати, всего в рассказе планируется 31 глава плюс эпилог.
Отдельное спасибо (не только за помощь в редактировании) хочу сказать Саше (Gretchen_Ross). Благодаря ей, я чувствовала значительную поддержку!
Очень жду ваш отзывы на ФОРУМЕ!