Информация об отце Эдварда III, возможно, является настоящей. Я встречала ее в некоторых источниках, но, конечно, такие тонкости истории изредка известны. Но как говорится, на ровном месте слухи не могли пойти.
Приятного прочтения!

Принцесса Элеонора нервно расхаживала по своим покоям, ожидая своего любовника. Сколько часов и дней она потратила на то, чтобы успокоить Джаспера, чтобы достучаться до его сердца, открыть его глаза. И теперь она собиралась сделать ему последний подарок – рассказать страшный секрет, который разрушит всё на своем пути. Секрет же был о самом короле Англии.

Она никогда и не предполагала, что вот так просто сможет обмануть брата, раскрыть его тайну, предать их взаимную любовь. Ожидая лорда Уитлока, Элис вспоминала свое детство, которое было пропитано заботой Эдварда. И невзирая на то, что его растили, как короля, она никогда не чувствовала между ними никакой разницы. С ее рождения он всегда был рядом, чего не скажешь об их матери и тем более о других братьях и сестрах, с которыми она не виделась уже целую вечность. Что бы ни случилось, она всегда шла к нему. Всегда к Эдварду.

Но теперь, заламывая руки от нервов и стыда, она была готова предать того, кто в свое время боготворил ее. «Теперь у него есть Изабелла», - подумала принцесса, отчего ее страх немного утих. «Он должен понять меня, ведь я так же попала в сети любви, я не могу так…. Разве Эдвард не готов на всё ради своей мисс Своун? Почему я не могу так же безоговорочно любить?»

Элеонора пыталась убедить себя в правильности решения, но никак не могла найти подходящих аргументов. Ведь как оправдать себя, если ты семью ставишь ниже любовных утех? А кем был для нее Джаспер? Точно не мужем. Любовником. Таким желанным, но противозаконным. Она никак не могла вписать его в рамки своей жизни, он всё время был слишком заметным, слишком красивым, любимым.

Но решение было принято, и, как было свойственно их семье, Элис не собиралась менять его.
«Что будет, то будет», - думала она, когда дверь в ее комнату раскрылась, и на пороге показался такой знакомый мужчина. Их глаза встретились, и она слегка улыбнулась.

«Прости меня, Эдвард», - была ее последняя мысль перед тем, как мужские губы нежно прижались к ее губам.

****************************

- Дорогой, как твои дела? Я слышала, что Шотландия наконец-то готова к переговорам.
Королева-мать многозначительно посмотрела на своего угрюмого сына. Казалось, что встреча с маленьким Филиппом окончательно испортила и так не слишком хорошее настроение монарха.

- Да, посмотрим, что из этого выйдет, - коротко ответил Эдвард, даже не взглянув на мать.
Изабелла перепугано посмотрела на жену сына. Филиппа казалась невозмутимой, даже какой-то задумчивой, вторя своему мужу.

«Да что с ними такое? Неужели они так реагируют на этого бастарда? Да и какое им дело до этой мисс Своун? Она пять лет назад потеряла не только место в постели монарха, но и в его сердце. А теперь приезжает с каким-то подкидышем и портит нам настроение. Вот нахалка!»

На самом деле королевская чета была настолько поглощена своими мыслями, что и не заметила пристального взгляда королевы-матери. После проведенного вечера со своим сыном и Изабеллой Эдвард наконец-то понял, что такое любящая семья, и что он никогда не имел и, тем более, не будет иметь даже тени этой идиллии. Его отец был паршивым родителем, ужасным мужем и чудовищным королем. Что можно еще сказать, если важные посты в королевстве занимали только его любовники?

Эдвард покачал головой, прогоняя эти мысли. Была еще одна причина, почему англичане так любили своего нового монарха. Ведь его отец славился не только слабым характером, но и любовью к… мужчинам. Эдвард III стал для народа истинным спасением – благородный, умный, храбрый и, главное, так сильно любит свою Изабеллу. Их дружба была у всех на устах, и когда юного короля женили на Филиппе, половина страны горько плакала. Ведь все хотели верить в сказку, где этим двоим суждено быть вместе.

Поэтому ни королева-мать, ни Роджер де Крос, ни тем более законная супруга короля Филиппа не хотели бороться с мисс Свуон открыто. Конечно, вряд ли народ Англии поднял бы бунт из-за какой-то любовницы короля, но люди всегда очень любили прелестную Изабеллу и не дали бы ее в обиду.

И теперь, вспоминая прошлый вечер, Эдвард в который раз пожалел, что тогда не настоял на своем и всё-таки женился на Филиппе. Стоило только пустить мечты в свободное плавание, и он отчетливо видел, в какой любви растут их дети, как бережно они относятся друг к другу, и как он безоговорочно любит свою Изабеллу. Каждый день, ночь, год и даже десятилетия… она была бы рядом всегда.

На минуту монарх позабыл о том, что не один в комнате, и тяжело вздохнул, вызывая удивленные взгляды матери и жены.
Королева-мать в который раз убедилась в том, что даже теперь Изабелла очерняет жизнь ее детям, и решила снова поставить ее на место.
Филиппа же по-иному истолковала вздох короля.

Она отчетливо помнила данное ей Изабеллой обещание и втайне верила, что Эдвард сейчас думает о своей бывшей подруге. Вот только его вздох должен был означать проигрыш его упрямства. Так думала Филиппа, надеясь, что чары мисс Своун снова опутали сердце ее мужа.

«Еще немного, и между ними снова разгорится роман. И теперь королева-мать ничего уже не сделает, ее влияние на нас всех осталось в прошлом», - думала Филиппа, нервно поглядывая на мать короля. Ох, как она хотела отомстить этим двоим. Ее раненое сердце еще не зажило, и оно жаждало мести.

Вот так проходил этот странный обед в большом королевском зале, где присутствующие, казалось, разделены большой стеной. Во время трапезы они больше не общались, лишь изредка зеленые глаза монарха отрывались от тарелок с едой и безучастно смотрели на двух женщин, которые всё время переглядывались.

Прислуга подала десерт, и король, не в силах больше терпеть соседство матери и жены, резко поднялся из-за стола. Две пары женских глаз испуганно посмотрели на хмурое лицо монарха. Обе хотели спросить, в чём дело, но промолчали, так как знали, что нет смысла лезть в душу Эдварда. Еще с ранних лет он был крайне молчалив, и все свои мысли держал при себе. Почти все. Когда около него находилась юная Изабелла, его рот изредка закрывался. Он говорил, говорил и не мог наговориться.

Как только король вышел в коридор, к нему сразу же подбежала слегка запыхавшаяся Элис. Она мило улыбнулась ему, игнорируя его недовольный вид.
- Что-то случилось? – всё же спросил Эдвард, вглядываясь в любимое лицо сестры.
- Нет, просто хотела поговорить с тобой. Мы так давно просто не болтали.
Элеонора взяла брата под руку и повела его по коридору.

- У тебя для разговоров есть мисс Своун, которую ты, кстати, и пригласила. А теперь с ней общаются все, но не ты.
В голосе короля слышался упрек, и принцесса с недоумением посмотрела на брата.
«Он еще не должен знать, что я сделала. Тогда почему он так строг со мной?»
- Она всё время прячется от меня, - Элис передернула плечами, - как будто я ее враг. Хотя на самом деле я ее друг.
«Была другом, пока не предала их обоих», - мелькнуло в прелестной головке принцессы.
- Как от тебя спрячешься? - Эдвард легко улыбнулся. – Я помню времена, когда ты могла найти любого в коридорах этого дворца. Тебе требовалось несколько минут, чтобы найти отца.
- Да, помню такое. Отец никогда не любил мои незапланированные визиты.
Брат и сестра радостно рассмеялись, вспоминая детство.

Эдвард с любовью посмотрел на сестру, его плохое настроение сразу же улетучилось. И хотя между ними была разница в шесть лет, он всегда знал, что именно Элеонора станет его любимой сестрой. Многочисленные братья и сестры, которые позабыли о его существовании, гордая мать и никчемный отец, все они были только толпой. Лишь маленькая Элис могла его понять. Как ни странно, но в этом мире у Эдварда было только два человека, на которых он мог положиться – Элис и Изабелла, и они были женщинами. Только этим хрупким девушкам он мог доверять.

- Порой мне кажется, что отец нас и вовсе не любил, - грустно сказал Эдвард, возвращая свое унылое выражение лица.
- Мне также, - кивнула Элис, теснее прижимаясь к брату и молча вымаливая у него прощение, - хотя, думаю, он просто не любил детей. Даже своих.
- Будем честными, он просто не любил нашу мать. Не любил женщин вовсе.

Они остановились в большом зале и грустно посмотрели на портрет Эдварда II. Кем бы он ни был и кого не любил, в конечном итоге они были просто детьми, которые хотели ласки. Но королевские дети всегда получали внимание всего народа, но не родителей.

- Я думала, что ты не любишь вспоминать об этом.
Элис прикрыла глаза, чтобы заглушить крик совести в своей голове. Чем она лучше их отца? Чем лучше матери или сестер и братьев, которые никогда не воспринимали Эдварда, как простого человека?

- Не люблю, как и весь народ Англии, но он был королем, и он был нашим отцом.
Элеонора открыла глаза и пристально посмотрела на брата. Он казался таким далеким и близким одновременно. Он был… простым человеком, а не монархом, который несет груз правления на своих плечах.

«Вот почему он так любит меня и Изабеллу. Мы никогда не смотрели на него, как на принца, короля. Он был для нас простым человеком. Братом, другом, возлюбленным. Господи, а он и в самом деле просто человек. Из плоти и крови».

Голубые глаза заворожено смотрели на строгое лицо Эдварда, который в свою очередь не мог оторвать взгляда от портрета предыдущего короля. Зеленые глаза монарха горели огнем боли, который мог сжечь всё на своем пути. Перед принцессой стоял мальчик, который просто напросто хочет любви своих родителей.

- Как ты думаешь, - прошептала Элис, пристыжено отводя глаза в сторону, - он когда-то думал о нас, как о своих детях, а не как о долге перед страной? Пытался полюбить нас?
Эдвард растерянно перевел глаза на сестру. Казалось, что ее никогда раньше не интересовал отец, но теперь она стояла перед его портретом и еле сдерживала слезы.

- Не знаю, - король легко обнял сестру за плечи, и они оба снова посмотрели на портрет отца, - я хочу верить в то, что порой он вспоминал о нас и даже во время своих чудовищных приключений с фаворитами желал для нас лучшего.
- Что может быть лучше того, что мы имеем? – спросила Элис, озвучивая вопрос всего английского народа. Ведь простые люди всегда стремились стать богатыми и желали родиться в королевской семье.
- Любовь, - тихо ответил монарх, - разве у нас есть любовь? Разве нас любят наши родственники, наши мужья и жены, наши дети, которым мы также не дарим тепла в ответ?

Услышав эти слова, Элеонора вздрогнула. Ее брат был настолько прав. Ведь только несколько часов назад она предала свою единственную семью, его, того, кто всегда был для нее и отцом, и матерью. Да и что можно еще говорить, если сейчас ее дети находятся за сотни миль отсюда?

- Беда в том, - начала говорить Элис, не контролируя себя из-за переполняющих эмоций, - что мы также не любим своих детей. А знаешь, в чем проблема?
Их глаза встретились, и принцесса в который раз пожалела о содеянном. Глаза Эдварда были настолько переполнены болью, что казалось, что ни один человек на земле не мог столько вынести.
- В том, что эти дети не от любимых, - тихо ответил Эдвард.
- Да, - кивнула Элис, - если бы дети рождались только от настоящей любви.
- Всё было бы проще. Но не по-настоящему.
- Да, и ты был бы женат на Изабелле, а не на Филиппе. И сейчас по дворцу бегали бы ваши дети.
- Это была бы сказка. Но на это мы и королевская знать, а не простолюдины.

Эдвард слегка улыбнулся, пытаясь вернуть настроение своей сестре. Такой прелестной даме не стоит даже думать о плохом.
- Так что брось эти глупые мысли. Мы счастливы и богаты. Иди лучше померь платья с маленькой Изабеллой, она уже давно не разговаривала с тетей.
- Конечно. До встречи.

Элис в последний раз посмотрела на грустное лицо брата и быстро исчезла за первым поворотом, оставляя монарха Англии один на один с портретом их отца.

Стыд, страх и любовь смешались внутри ее сердца, когда она хаотично пыталась придумать, как повернуть время вспять и смолчать. Смолчать, когда теплые мужские губы касались ее тела и просили раскрыть все тайны двора. Смолчать, когда она рассказывала всё, что знала. Смолчать, когда так бесцеремонно раскрывала свой самый больший секрет.

Увы, даже члены королевской семьи не имели власти над временем. Поэтому Элеоноре оставалось только ждать своего конца и надеяться, что ее простит не только Господь, но и Эдвард.