Глава 4. Самая тяжёлая из её ночей. Часть 2

POV Элис

Меня разбудила знакомая мелодия, исходившая от телефона. Странно, что в три часа ночи кому-то понадобилось со мной поговорить. Хотя, честно говоря, я не возражала. Но никаких звонок не обнаружилось, только смс-сообщение от Уитлока. Подписался он весьма оригинально, зашифровав своё имя так, что я несколько минут гипнотизировала экран телефона, не понимая, кто же из знакомых такой остроумный. Затем, прокрутив в памяти всех сумасшедших и людей с психическими отклонениями, которых знала, остановилась на Джаспере. Разумеется, ночью не стала задумываться, зачем он это написал и что хотел этим сказать, потому что банально была не в состоянии и желала только одного: поскорее вновь погрузиться в сон.

Но оказалось, что все не так просто. Около получаса я крутилась на рассохшейся кровати со старым матросом, подыскивая удобную позу, пока полностью не сбила постельное белье. Но я не сдавалась, боролась с бессонницей всеми известными мне способами.

Этой ночью сон ко мне больше не пришёл. Решив, что надо покурить, большим усилием воли я поднялась с кровати. В зеркало смотреться даже не хотелось: лицезреть ночью ведьму, словно сбежавшую с шабаша, опасно для здоровья.
Забравшись на подоконник, открыла окно и вскрыла новую пачку сигарет. Задержав взгляд на невзрачной белой упаковке, подумала, что было бы неплохо отказаться от курения. Только эта мысль сразу была задвинута задний план, и я достала тонкую сигарету. Дым мне всегда нравился, он был необычным, притягивающим и… убивающим. Я часто водила пальцем в воздухе, пытаясь вырисовывать из него фигуры. Выдохнув привычную струю, попыталась нарисовать цветок — любимую лилию. Задуманное казалось таким близким, но внезапно дым ускользнул, и у меня опять ничего не вышло.

Бросив эту затею и докурив, а затем убрав пачку сигарет в прежнее укромное местечко, отправилась обратно в разворошенную постель. Но все попытки заснуть оказались напрасными.

Очередной поток мыслей прервал слишком громкий лай Акварельки. И почему-то она опять оказалась на улице. Мигов сорвавшись с кровати, я в нижнем белье выбежала на улицу. Холодный осенний воздух тут же заставил пожалеть об этом решении. Где-то около собачьей будки я заметила мелькнувшую человеческую тень, затем услышала, как с места сорвалась и уехала машина. А буквально через несколько мгновений воздух сотряс гром. Нет, не тот, который сопровождает грозу. За спиной взорвался дом, и взрывная волна отбросила меня на край нашего небольшого участка. Тело пронзила ужасная боль, но я не её успела толком почувствовать: глаза закрылись, сознание меня покинуло.

***

Треск в голове казался еще сильнее, чем после той, к сожалению, незабываемой ночи в клубе. Нужно остановиться. Я всё помнила, чувствовала боль во всём теле, до сих пор могла мыслить. Значит ли это, что я еще жива? Или в аду тоже можно чувствовать боль? «Конечно можно, ведь это ад, дура!» – Люблю своё подсознание. Я была почти уверена в том, что находилась в гостях у Аида, Сатаны или кто там ответственный за всё, что создано для нас, грешников? Я могла бы оказаться там по заслугам.

Я бы еще долго думала, что находилась в гостях у дьявола, если бы что-то не заставило раскрыть глаза. Взгляд уперся в белый-белый потолок и небольшую, но красивую люстру. В нос резко ударил запах больницы, лекарств и ещё чего-то знакомого, но я никак не могла вспомнить, чего именно. До меня уже дошло, где я оказалась. Это совсем не ад, и даже не рай, а нечто промежуточное – больница. Место, где можно навсегда отбросить копыта или исцелиться, возможно, тоже навсегда.

В голове замелькали воспоминания, от которых боль еще усилилась. Бессонница, сигарета, лай, взрыв. И мне безразличен взрыв, но лай… Шестое чувство подсказывало, что на одного замечательного питомца в мире стало меньше. По щекам покатились слёзы, когда я окончательно в этом убедилась. Перед мысленным взором возникло окровавленное тело моего самого лучшего на свете друга. В горле встал комок, а сердце ускоренно забилось. Хотелось выть, орать от отчаяния! И я это сделала, крикнула, как могла сильно, но голос был охрипшим. Поверить, что Акварелька навсегда исчезла из моей жизни, оказалось непосильной задачей. Моя девочка не могла так просто меня бросить. Еще одна попытка закричать, и очередные дорожки солёных слёз потекли из глаз.

– Нет! Не могла…

Я же помнила её совсем маленьким, брошенным щеночком, который, несомненно, нуждался в хозяине. Помню, как она посмотрела на меня тогда: большими карими глазами впилась неотрывным взглядом, полным надежды на дружбу и ласку. Она верила, что я смогу защитить её от всего, что мы станем неразлучными, всю жизнь будем вместе. Или в это верила только я? Ведь только вчера мы гуляли по парку, и всё было отлично. И на ночь я не забыла поцеловать её во влажный нос. Но больше никогда не смогу этого сделать. Никогда.

– За что? Почему именно эта собака? Почему не я? Она слишком мало прожила… – говорила я уже шёпотом, понимая, что словами горю не поможешь.

Ты можешь орать во всё горло, плакать целыми днями в подушку, но мёртвых не вернуть. Мир слишком жесток и забирает из нашей жизни самых лучших, потому что хочет, чтобы мы сами всему учились, без чьей-либо помощи. Это правильно или нет? Можно долго думать, но факт оставался фактом: моей собаки больше нет на этом свете. Она должна быть в раю или где-то в еще лучшем месте. Часть моего безумия исчезла. С Акварелькой умерла и моя бунтарская натура.

Где-то в глубине души я понимала, что умерли и мои родителей. Но вместо того, чтобы жалеть их, я вздохнула с облегчением. Такое отношение к родным не могло не напрягать. Так же нельзя! Мои гребанные родители сдохли, а я этому и рада? «Не надо сходить с ума по этому поводу, ты же мечтала о подобном». – Спасибо, Рель. Да, я назвала подсознание в честь умершей собаки. Хоть так сохраню о ней воспоминания. Всё-таки именно собаке я доверяла большую часть своих тайн, а не кому-либо другому. Так что уверена, если бы Акварелька была человеком, то стала бы моей лучшей подругой. Я действительно об этом втайне мечтала. А по поводу родных никакой грусти или чувства опустошения, как в случае с собакой, совсем не возникло. Думать о них не хотелось: сдохли, так сдохли.

Наконец-то во мне проснулась и любопытство, и любовь к разгадыванию загадок. Что, блядь, случилось-то? Откуда этот взрыв? Кто мог угрожать моей нищей семье? И главное, почему именно я выжила?

Я услышала негромкий хлопок двери и перевела на нее взгляд. К своему удивлению обнаружила не представителей медицинского персонажа, а старого знакомого – Джаспера Уитлока. Мне было интересно: что ему надо и как он меня нашёл? Мужчина не подошёл ближе. Прислонился к дверному косяку и застыл. Я заметила его взгляд, скользивший по моему телу. В данный момент видеть этого человека мне было как минимум неприятно.

– Ты жива. – Он не спрашивал, а констатировал факт.

– Как видишь, – прохрипела я. Горло болело, говорить было больно.

– Малышка, ты великолепно выглядишь даже в больничной палате и обмотанная бинтам. Я удивлен.

Он серьезно? Нет, что, правда? Может, употребил наркотики? Люди из высших слоёв общества этим балуются. И всё же, глубоко в душе, было приятно, что мне сделали комплимент.

Я собиралась что-то ему ответить, но он неожиданно оказался рядом и закрыл мне рот рукой.

– Не говори, я знаю, что тебе нравлюсь. Ты должна принимать всё, что тебе скажут врачи. Заеду вечером.

Я мигом скинула его руку, хотя это было очень больно. Кажется, у меня были ожоги, причем серьезные.

– Исчезни, Уитлок. Потешь свое самолюбие чем-то другим. Не приезжай ко мне.

Он улыбнулся, чёрт возьми, самой дьявольски сексуальной улыбкой и ушёл.

Отлично, теперь я могла насладиться одиночеством и тишиной. Правда, это длилось недолго.

В течение часа ко мне в палату зашли, наверное, все врачи, которые работали в этой идиотской больнице. И почти каждый говорил что-то про мерзавца Джаспера, правда, они его восхваляли. Мне даже казалось, что есть другой Джаспер Уитлок, которого я никогда не встречала в жизни, ибо он не настолько хорош, как говорили эти люди. Придурок просто запугал людей, в этом я была уверена на сто процентов. В итоге из всего, что говорили доктора, я поняла, что у меня лишь не очень серьезные ожоги на руках и ногах, и, к «большому сожалению», мои родители погибли. Я еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться.

Когда нашествие врачей закончилась, я вздохнула спокойно. В поле зрения попал маленький столик у окна и обитое кожей кресло. На столе стояла чашка чая и ромашка в вазе с узким горлышком. Я догадывалась, от кого цветок, но не думала, что он сидел тут и наслаждался напитком. С Джаспером у меня больше ассоциировался очень крепкий кофе, а не фруктовый чай. То, что он именно такой, поняла по аромату, наполнявшему мою палату.

Когда опять стали приходить мысли по поводу взрыва и смерти одной дорогой со… одного дорогого существа, я решила поспать. Это считалось самым лучшим средством для избегания лишних раздумий. Заснуть получилось очень быстро, сказывалось действие лекарств и, скорее всего, снотворного.

Сон снился всего один, совсем неинтересный — с участием одноклассников, про которых я уже подзабыла, впрочем, как и про школу. Джессика много говорила по телефону, а затем переключилась на мою персону. Во сне я не разобрала ни единого её слова. Майк с Анжелой сидели и вязали красные шарфы. По моим снам сразу можно понять, что я шизофреничка. Больше не снилось ничего, кроме кромешной, поглощающей меня изнутри, темноты.

Я проснулась, когда в Нью-Йорке наступил вечер. Почему-то в палате не было слышно ни единого звука. Мне даже показалось, что я ещё сплю, пришлось ущипнуть за руку. Было больно, значит, подтверждало мою гипотезу. Что там Уитлок говорил: слушать врачей? Они сказали, что я должна пролежать в этой больнице неделю. На такое я не способна, давала себе три дня. А ещё мне было противопоказано покидать палату.

Было очень трудно оторвать покалеченную задницу от больничной койки. Но у меня появилась цель – добраться до коридора, поэтому пришлось прилагать титанические усилия. Ноги болели не так сильно, как руки. С каждым, хоть и маленьким, шагом начинало болеть всё. Но Элис Брендон не сдавалась! Подбадривать саму себя в трудные минуты – очень по-моему. Несколько минут я преодолевала расстояние в метра два. Пора дарить себе медаль! Напишу об этом в Белый дом и сообщу во все газеты.

Но преодолеть расстояние до двери оказалось ничем по сравнению с ее открытием! Пальцы болели и не подчинялись. Прекрасно, сдайте меня в дом престарелых. Сейчас это будет именно то, что мне нужно. Лишилась всей родни, осталась калекой, взгляд, как у старика. Почему бы от меня и не избавится? Увы, некому! Хотя нет, попрошу Уитлока, думаю, он с радостью поможет мне там устроиться.
Я проклинала весь мир, пока возилась с круглой ручкой двери. И только когда в голове промелькнула мысль повеситься на той люстре, которая весит у меня в палате, дверь волшебным образом сама отворилась без моих усилий. Угадайте, кого я встретила? Нет, не Джаспера, боже упаси. Передо мной стоял ангел. Ну, по крайней мере я так подумала, увидев высокого блондина с ярко-синими глазами. Я окрестила его Синеглазкой. «Что, после знакомства с Уитлоком начала давать всем парням клички по их цвету глаз?» – Спасибо Рель, сейчас могу обойтись и без твоего стёба.

– Э-э, я искал одного парня, но, видимо, ошибся. – Парень очень мило улыбался. Непривычно видеть добродушную и дружелюбную улыбку после хищной кривоватой ухмылки Джаспера. От мыслей о последнем хотелось избавиться.

Совсем не в тему у меня подкосились ноги, и я бы с удовольствием полежала на полу, но тёплые руки вовремя меня подхватили. Это выглядело очень мило и даже заставило мои губы растянуться в нелепой улыбке. Ничего не говоря, прекрасный незнакомец посадил меня на кровать и встал передо мной. Стало заметно, что ему было немного неловко. Но не ему одному. Это же не он упал, а я. Ужасно хотелось выматериться, но разум требовал соблюдать правила приличия.

– Я только сегодня оказалась в больнице, ноги еще меня не держат, – оправдывалась я.

– Ничего, мне было приятно, что при виде меня девушка чуть не упала в обморок.

– О боже, это был не обморок… Как тебя зовут, о мой великий спаситель?

– Кай Вольтури к вашим услугам, принцесса. Как вас величать?
Кай мне сразу понравился — какой-то открытый и притягательный, а ещё дружелюбный, заботливый, трогательный и… Много у него прелестных качеств, в общем. Вела я себя, как школьница.

– Элис Бр… Просто Элис.

– О, так ты дочь того самого короля… Теперь я могу просить у твоего отца руку и сердце его дочери.

– Мой отец сегодня умер. – Я до сих пор ухмылялась, а потом поняв, что сказала, сразу продолжила: – Теперь я могу самостоятельно дать вам ответ.

Вольтури встал передо мной на одно колено и достал из заднего кармана джинсов конфетку. Это действительно выглядело очень комично.

– Ты выйдешь за меня?

Я долго смеялась, да и Кай тоже, но всё-таки, набрав в грудь побольше воздуха, ответила:

– Мой прекрасный принц, я очень принципиальная принцесса и не выхожу замуж за первых попавшихся красавчиков.

Внезапно парню кто-то позвонил, и он, извинившись, вышел из палаты. Блондины… Мне всегда они очень нравились, наверное, только поэтому я общалась с придурком Майком. Нет, конечно он мой друг и бла-бла-бла, но в первую очередь — блондин. Эх, сумасшедшая я, сумасшедшая.

– Принц очень огорчен и вынужден отправиться на бой с драконом, – промолвил Кай. У него такие милые ямочки! – Но я еще зайду завтра.

Мне нечего было сказать, поэтому только помахала вслед рукой. Вольтури ушёл, и я опять решила поспать. Но что-то мне в последнее время совсем с этим не везло.
В этот раз услышала сквозь дремоту звук трели мобильника, но ведь мой, к сожалению, погиб в доме. Поэтому я подумала, что у меня галлюцинации, и опять уткнулась носом в подушку – так лучше спалось, большая вероятность заснуть. И умереть во сне. Звонок не прекращался, видимо, надо мной просто забавлялись. Я вынужденно открыла глаза и повернула голову. Стандартная мелодия доносилась из ящика прикроватного столика. Засунув туда руку, нашла новенький модный телефон. Но меня не волновали ни бренд, ни стоимость аппарата. Ясно только, что его подкинул Уитлок, и, скорее всего, он же мне названивал. Пришлось ответить.

– Привет, малыш. Я не приеду сегодня.

– Я не огорчена, – проворчала я, действительно не будучи разочарованной.

– Ты такая добрая, – саркастично парировал Уитлок.

– Как и ты, – не осталась я в долгу.

– Чем занималась? – он грамотно перевел тему, а я усмехнулась.

– Спала и знакомилась с человеком.

– Что еще за человек? – Он явно рассердился, что неудивительно. Джаспер думал, что я уже его собственность.

– Кай Вольтури, увы, адреса и дату рождения не узнала.

А вот того, что Уитлок отключится, я не ожидала. Он действительно отключился, бесцеремонно бросил трубку. Меня это немного напрягло, ведь в любой момент он мог оказаться в моей палате. Но ничего не происходило, и я решила особо по этому поводу не заморачиваться, а просто посмотреть телевизор, который не сразу заметила, но милосердные медсёстры указали на него.