(От Розалии)

Я закатила глаза. Несмотря на то, что Эммет Брендон, или как его там, был красивым дьяволом в белой рубашке и в черном изысканном костюме, женщина не должна распускать слюни.
И мне наплевать, кто пялится на него. У меня есть Даниель, мой жених, или почти жених, если он превратит наше неформальное детское «взаимопонимание» в формальное и пожизненное.
Да, конечно, плечи Даниеля были не столь широки, я едва подавила в себе стон. Здесь не может быть никакого сравнения. Даниель воплощал в себе джентльменскую утонченность, а Эммет определенно выглядел опасным, словно заключенный в клетку медведь. У настоящего мужчины не может быть такой загорелой кожи, таких крупных рук, таких накаченных ягодиц.
Господи, да что со мной происходит? Я заметила, что он и его сестры смотрят на меня и о чем-то негромко переговариваются. Обо мне?? Определенно нет. Мужчина со столь богатым опытом, привыкший к свободной жизни, не заинтересуется мной.
— Рози? — окликнул меня Даниель, — пойдем, потанцуем?
Я оторвала взгляд от Эммета. Вдруг Даниель заметит, что он не спускает с меня глаз, и в нем проснется ревность?
Подавив вздох, я посмотрела на лицо, которое знала не хуже своего.
— Разумеется. Я ждала этого.
Даниель на минуту просветлел, но затем его лицо снова приобрело отрешенное выражение — вероятно, он был занят своими проблемами, или проблемами отца. Нет, Даниель никогда не заметит взглядов Эммета, он вечно погружен в свои мысли.
— На тебе сегодня очень необычное платье.
— Тебе нравится?
— Черный цвет тебе очень идет, только вот разрез, немного…ммм…Дерзок, — закончил фразу Даниель. — Да, в общем, ты всегда выбираешь дерзкие платья.
Дерзость не очень приветствовалась Даниелем, будь его воля, он бы меня в паранжу нарядил, интересно и как он еще терпит все мои фотосессии.
— Тебе оно не понравилось, — пробормотала я.
— Я этого не говорил.
Ну вот и конец моим надеждам на то, что это платье позволит ему оценить меня как женщину. Неужели он не способен увидеть, что я уже выросла? Он никогда даже не пытался поцеловать меня. Он разговаривал со мной как жених, однако вел себя как обыкновенный друг. Хотя мне бы хотелось выйти замуж за друга. Было бы так приятно, если бы он обнял меня и…
— Успокойся и не злись на меня, — танец закончился, и он повел меня с танцевальной площадки с присущей ему элегантностью. — Ты же знаешь, что я не могу без тебя.
Я молча покачала головой. Похоже, Даниель даже не заметил моего уныния.
— Ладно. Если бы я только смог… — Даниель остановился, заставив остановиться и меня. Я удивленно посмотрела на жениха. Он кого-то разглядывал у меня за спиной.
— Не оборачивайся, Эммет Брендон внимательно смотрит на нас.
Я скрыла улыбку.
— В самом деле? — Однако, Даниелю понадобилось много времени, прежде чем он это заметил. — Вероятно, он разглядывает безнравственный разрез моего платья.
— Я вовсе не говорил, что он безнравственный, — огрызнулся Даниель — а, кроме того, он смотрит на нас обоих.
— Правда? — он перевел взгляд на меня, и я поспешно добавила: — С какой стати ему смотреть на нас?
— Вероятно, он узнал меня — я учился в Лондоне, в средней школе с этим сущим дьяволом. Он и его друзья вели себя так бесцеремонно: не занимались и не делали ничего полезного. Брендон был хуже всех. Не существовало правила, которого он бы не нарушил. И все потому, что он - наследник империи своего отца. — На лице Даниеля отразилось негодование. — Мы привыкли называть его бурым медведем.
Я украдкой бросила взгляд на Эммета Брендона. Он по-прежнему буравил меня взглядом. Боже, этот откровенный, раздевающий взгляд был по-настоящему возбуждающим. Эммет посмотрел мне в лицо, и я почувствовала, как закружилась голова.
Он приподнял бокал в молчаливом тосте, словно мы вдвоем знаем один секрет.
Вспыхнув от смущения, я отвела взгляд.
— Вот, сволочь! — Даниель потянул меня за руку. — Пойдем отсюда, пока он не потребовал, чтобы его познакомили с тобой. Я не хочу, чтобы ты оказалась рядом с ним.
И в самом деле. Если он способен вызвать головокружение одним только взглядом, можно предположить, что случится, если он окажется рядом. Вероятно, у меня остановится сердце.
— Кроме того, — добавил мой жених, — мне нужно поговорить с тобой кое о чем.
Сердце у меня радостно билось, когда он повел меня к дверям, ведущим на балкон. «Спасибо тебе, Эммет Брендон». Пусть мои намеки не дошли до Даниеля, зато вызванная ревность, очевидно, сработала. Давно пора.

(От Эммета)

Я хмуро наблюдал за тем, как жертва, на которую я нацелился, уходила с белокурым мафиози. Неужели сестры была правы, и мисс Хейл почти обручена с этим человеком?
Уже одно платье выделяло эту молодую особу из среды ее пресных ровесниц. О нет, ей никак не подойдет белый цвет. Она была в черном, декольте открывало ее грудь…ммм…
Отставив бокал с виски, я направился к дверям балкона и остановился в таком месте, откуда мог видеть молодых людей. Спрятавшись за колонну, я прислушался к их разговору. Для этого мне не пришлось слишком напрягать слух.
— Признайся, Рози, — проговорил мужчина брюзгливым голосом, — ты раздражена, потому что я не сделал,… формально не предложил тебе своей руки.
— Я не раздражена, — ответила Розали. — Я уверена, что для этого у тебя есть свои причины.
Ее голос, ровный, сдержанный и в то же время полный женского очарования, вселил радость в мою душу.
— Дело в том, — попытался оправдаться молодой человек, — что у отца снова разыгралась невралгия и он…
— Прости меня, Даниель, но невралгия у твоего отца приходит и уходит по его собственному желанию. Если ты будешь откладывать предложение до того момента, когда он поправится, мои похороны состоятся раньше нашей свадьбы. — Голос ее стал совсем тихим, и мне пришлось, изрядно напрячь слух, чтобы расслышать то, что она сказала. — Твой отец, судя по всему, меня не слишком жалует.
— Не тебя! Твою семью. Он думает, что они несколько… гм…
— Обокрали его, — подсказала мисс Хейл.
Я нахмурился.
— Не то чтобы обокрали… — попытался оправдаться Даниель. — Однако мама никогда не одобряла дружбу моего отца с твоим, и потом это сделка на огромную сумму денег, которую сорвал твой брат.
— Хватит. Да, я все знаю о недостатках членов моей семьи, — с чувством собственного достоинства проговорила Розали, что заставило меня поморщиться. — Я знаю, что ты собираешься сказать, и не осуждаю тебя за то, что решил не жениться на мне.
— Нет! Это совсем не так! Ты ведь знаешь, что ты единственная женщина для меня!
Я с досадой скрипнул зубами. Черт побери!
— Мне лишь требуется время для того, чтобы убедить родителей, — продолжил Даниель.
— Да, конечно, – грустно пробормотала она
— Проклятие, Роуз, что ты хочешь от меня? — злобно произнес Даниель. — Хватит действовать мне на нервы. Не зли меня, не то придется опять наказать тебя. А что если, мне надоест слушать твои капризы, и ты станешь мне совсем не нужна. Знаешь, что я тогда с тобой сделаю? Выкину из мира моды, или просто, отправлю на панель, а может, использую в своих целях, подкладывая твое восхитительное тельце, под того, кто мне нужен…- он засмеялся
— Под кого, например?
— Ну, вот есть, например, Брендон, который пялится на тебя.
Я смял сигарету, пытаясь сдержать смех. Забавно! Я должен чувствовать себя виноватым за переживания этого бедняги, однако если мужчина позволяет матери и отцу помыкать собой, то он сам виноват в своих несчастьях.
— Только потому, что он смотрел на меня…
— Ты отвечала тем же. И к тому же, этот дебил поднял бокал в твою честь. На виду у всех.
— Откуда ты знаешь, что в мою честь, а не в твою? Ведь ты его школьный приятель.
Я нахмурился. Я знал Даниеля со времен учебы в Оксфорде?
— Я никогда не был его приятелем. И ты это прекрасно знаешь, иначе так отчаянно не краснела бы.
— Как иначе я могла бы реагировать, если мужчина, которого ты называешь необузданным и диким, в упор смотрит на меня?
Я прищурил глаза.
— Ты не должна поощрять Брендона, иначе знаешь, что будет, — ворчливо произнес Даниель.
— Я не думаю, что столь порочный тип нуждается в поощрении. Разве такие люди не считают своей целью развращать всех, на ком надеты юбки?
Боже, эта девушка была вполне откровенна.
—Рози, честное слово, — продолжал он, — иногда ты знаешь больше, чем иная другая молодая леди, о вещах… вроде этих.
— Теперь мы подошли к сути дела: насколько я похожа на твоих аморальных девиц, — с горечью проговорила Розали. — Что ж, возможно, что ты и прав. Потому я хочу знать больше «о вещах вроде этих».
Я пришел к выводу, что разговор становится все более интересным.
— Господи, о чем ты говоришь?
«О том, что она хочет, чтобы ты показал ей эти вещи, глупая твоя голова, — мысленно усмехнулся я, — и тогда ты не упрекал бы ее в том, что она флиртует с незнакомцами».
— Я говорю, что хочу узнать, какие чувства ты испытываешь ко мне, — ответила девушка.
— Но ты знаешь это. Ты единственная женщина, на которой я хочу жениться. Чего тебе еще нужно? И если ты будешь себя хорошо вести, то все будет замечательно.
Он был туп как пробка. Если бы проводились состязания, я женился бы в течение недели.
— Я хочу большего, чем просто слов от тебя. — В голосе девушки послышались просительные нотки. — Боже мой, мне уже девятнадцать, а меня еще ни разу не целовали!
— Розали!
Я лишь покачал головой. Соблюдать приличия на публике — это одно дело, но наедине…
— Ведь мы помолвлены, — настаивала Розали, — а обрученные иногда целуются.
— Да, но… ты наверняка и не хочешь этого.
— Ты так думаешь? — пробормотала девушка.
Я едва сдержал смех. Испытывая желание не только услышать, но и увидеть эту интересную сценку, Я выглянул из-за колонны. Даниель явно пребывал в панике, что же касается Розали, то она выглядела вполне решительной: щеки ее пылали, во взгляде читалась настойчивая просьба.
Молодой человек был либо глуп, либо слеп, либо безумен. Разве может здравомыслящий мужчина отказать такой женщине?
— Клянусь, я не понимаю, что на тебя накатило, — нахмурился он. — Все дело, должно быть, в Брендоне. Не правда ли, он смутил тебя, заставил думать о вещах, о которых тебе не следует думать?
— Это не имеет никакого отношения к нему! — огрызнулась она. — Я даже не знаю этого человека. Но готова биться об заклад, что он поцеловал бы меня, если бы я его попросила.
Ужаснувшись сказанному, девушка поспешно хлопнула себя по губам.
«Слишком поздно, дорогая, — с довольным видом подумал я. — Ты сейчас задела гордость этого бедняги. Даже этот мудак не выдержит этой атаки».
Даниель резко выпрямился:
— Когда придешь в себя и захочешь увидеть меня, то ты знаешь, где меня найти.
Круто повернувшись, он зашагал в бальный зал, очистив поле сражения и оставив Розали одну.
Я вышел из тени.
— Мисс Хейл, вы совершенно правы. Я определенно поцелую вас. Если вы попросите меня об этом.

( От Розали)

Я не верила своим глазам. Эммет Брендон? Здесь? То, что я так круто поговорила с Даниелем, уже плохо, но то, что он стал свидетелем моего унижения… Проклятие, неужели он слышал весь разговор?
— К- как долго вы здесь находились? — заикаясь, спросила я.
— Достаточно долго.
Луна освещала красивое лицо этого качка. Он смотрел на меня хищным взглядом небесно голубых глаз.
Хотя ему было не более двадцати двух - трех лет, эти глаза свидетельствовали о том, что он знает о жизни многое, в том числе и то, что остается за пределами моих познаний.
— Почему вы шпионите за нами?
Поставив на столик пустой бокал, он двинулся ко мне.
— Я просто вышел отдохнуть.
— Неприлично подслушивать чужие разговоры.
— Не более неприлично, чем разговаривать о других людях за их спиной.
Мое лицо вспыхнуло. Какой ужас!
— Мы не имели в виду… То есть… О Боже, что вы теперь можете подумать о нас!
— Меня это не слишком беспокоит. Тем более после того, как я услышал о вашем печальном положении.
— Печальном положении?
— Девятнадцать лет — и вас ни разу не поцеловал мужчина. Я готов оказать услугу. Как вы сказали, я мог бы это сделать.
Я с трудом подавила в себе нервную дрожь. Меньше всего мне нужно, чтобы такой человек стал меня преследовать. Даниель разозлиться и тогда.… Тем более, что его единственной целью было соблазнить меня. Возможно, Даниель прав в отношении моего платья — не исключено, что оно навело Эммета на превратные мысли. Я вполне могу потерять и Даниеля, и девственность, если не проявлю предельную осторожность.
— Благодарю вас за предложение, мистер Брендон, однако я пока не пала столь низко, чтобы просить о поцелуе незнакомого мне человека.
— Я не совсем незнакомец, — он приблизился ко мне. — За последние десять минут я узнал о вас очень много.
— Например? — я попятилась и уперлась спиной в мраморные перила.
— Вы откровенны, практичны и… — он остановился всего лишь в нескольких сантиметрах от меня.
— Развратна? Не по этой ли причине вы оказались здесь? Не потому ли, что вы услышали, как я попросила своего жениха о поцелуе?
Эммет Брендон буквально пожирал меня взглядом.
— Я бы назвал это смелым поступком. И честным. Вы идете к тому, чего хотите, без пустых извинений. Я восхищаюсь этой чертой в любом человеке, но особенно - в женщине.
— Вот как? А почему «особенно в женщине»?
— Потому что женщины обычно пустоголовые куклы, но вы совершенно другая.
— Странно слышать это от мужчины, который пристает к одинокой молодой девушке.
— Я не пристаю к вам, — лукаво улыбнулся он. — Я только подтверждаю то, что вы уже заявили: я поцеловал бы вас, если бы вы попросили.
Он перевел взгляд с моего лица на грудь, затем на живот. Этот дерзкий взгляд, казалось, обжигал то место, на котором останавливался.
— Поверьте, если бы я был на месте вашего жениха, вам не пришлось бы меня упрашивать.
Несмотря на участившееся биение сердца, стук которого отдавался у меня в ушах, я постаралась сохранить внешнее спокойствие.
— Я нисколько не сомневаюсь в этом, тем более после того, что я слышала о вас.
Он прищурился:
— Что именно?
— Уверена, что вы знаете всю историю: безответственный, молодой, соблазняющий всех кто ходит в юбке, старше 15 и моложе 80.
В глазах Эммета блеснули смешинки.
— Очень умно с вашей стороны свести всю мою жизнь к банальному сексу.
— Как неразумно с вашей стороны обращать ее в...
Смешинки в глазах Эммета исчезли.
— Стало быть, вы верите тому, что обо мне говорят?
— Ваше теперешнее поведение определенно это подтверждает.
Он приблизился ко мне настолько, что я могла в упор разглядеть его крепко вылепленный подбородок, густые брови, которые придавали ему лукавое выражение.
— А я-то думал, что вы можете подарить мужчине удовольствие сомнения. Даниелю вы определенно его подарили.
— Я знаю, что, несмотря на мои недостатки, он любит меня.
— Но недостаточно для того, чтобы поцеловать вас, когда вы об этом просите.
— Вы не понимаете…
— Отчего же, я понимаю. Он слишком труслив, чтобы противостоять матери, отцу, их влиянию, поэтому осуждает вас и вашу семью за свои недостатки. — Наклонившись, он шепотом добавил: — А вот я совсем не трус и готов идти за тем, чего хочу, Розали.
— Откуда вы знаете мое имя?
— Помимо того, что Даниель несколько раз употребил его, я расспросил о тебе своих сестер.
Меня охватило волнение. Еще ни один мужчина никогда не расспрашивал обо мне, правда, меня знал весь мир. Его интерес мне явно льстил.
Я прищурилась:
— Вы не должны называть меня Розали.
— Ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя Рози?
О, наверняка он был хорошо подкован в вопросах обольщения! По всей видимости, изучил Камасутру еще лет в двенадцать. Его комплименты сбивали меня с мыслей, а мне весьма важно было сохранять способность рассуждать здраво.
Я заставила себя произнести холодным, отчужденным тоном:
— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня мисс Хейл. И вообще, пока мы официально не представлены друг другу, я не буду даже разговаривать с вами.
Он мрачно хмыкнул:
— Ты так строга в отношении соблюдения приличий? А между тем всего лишь несколько минут назад просила о поцелуе.
Я гордо вскинула подбородок:
— Даниель и я… мы почти помолвлены.
— И он, судя по всему, намерен сохранить этот статус навсегда.
Хотя я и сама думала так же, мне все же было неприятно услышать это от постороннего человека, подслушавшего наш разговор.
— Вы ничего о нем не знаете. Даниель — состоявшийся человек, весьма уважаемый, и гораздо лучше вас.
— Не сомневаюсь. Однако он не поцелует тебя. А я поцелую.
Поймав край моего разреза, он притянул меня к себе.
У меня мгновенно застучало в висках.
— Я не хочу, чтобы вы меня целовали, — слабо запротестовала я.
Эммет улыбнулся дразнящей улыбкой:
— Не хочешь? Тогда почему ты все еще здесь, а не бежишь внутрь, чтобы присоединиться к своему блеклому женишку?
Улучив момент, я выдернула платье и бросилась к дверям.
Однако я не успела сделать и пары шагов, как Эммет поймал меня за локоть.
— Успокойся, не спеши уходить. Никто не увидит, если мы нарушим одно, два правила.
Дрожь пробежала по телу, когда я ощутила, как Эммет сжал мой локоть. Я испугалась. Почему я не стала сопротивляться, когда он вынудил меня остановиться?
Потому что устала от ответственности.
— Даниель говорит, что вы умеете нарушать правила.
— Он также говорит, что ты не должна хотеть, чтобы тебя поцеловали. Но ты хочешь этого. — Эммет оперся о перила по обе стороны от меня, как бы поймав в ловушку.
— Так почему не воспользоваться услугами мужчины, который хочет удовлетворить твое желание?
Умно с его стороны изображать дело таким образом, будто бы я сама хочу воспользоваться его услугами.
— Я не хочу навязываться, — саркастически проговорила я. — Уверена, вы слишком заняты оказанием такого рода услуг всем подряд. Так зачем вам возиться со мной?
— По крайней мере, я не занят прислуживанием своей матери и отцу.
Эти слова уязвили меня. Я нервно сглотнула.
— Даниель поцелует меня, когда придет время.
Похоже, это не убедило его.
— Скажем так: в конце концов, он распрямится настолько, что будет способен это сделать. — Теплое дыхание Эммета опалило щеки. — Возможно, в вашу брачную ночь, если она когда-либо наступит. Это не означает, что ты не можешь поцеловать меня сегодня,… чтобы было с чем сравнивать.
— Почему я должна этого хотеть?
— Чтобы потом, когда свершится твой скучнейший брак, с твоим скучнейшим Даниелем, ты могла в точности знать, чего тебе не хватает.
Я с недоверием посмотрела на него:
— И вы можете показать, чего именно?
— Совершенно определенно - могу.
— Скажите, а большинству девушек ваша самоуверенность кажется привлекательной?
Он задумчиво улыбнулся:
— Я не пользовался этим ни с кем, кроме тебя.
— Весьма сомневаюсь в этом. — Мои глаза потемнели, и я добавила: — Я слышала, что у вас богатый опыт общения с противоположным полом. Вам незачем добавлять к их количеству еще и меня.
— Да, но это ты хочешь добавить меня к числу своих поклонников. Ведь если ты будешь ждать Даниеля, то можешь прождать всю жизнь.
Справедливость этого заявления лишила меня дара речи. Я продолжала молчать и тогда, когда Эммет Брендон наклонил ко мне голову.
По правде говоря, он дал мне достаточно времени, чтобы я смогла запротестовать. Его губы находились близко от моих губ достаточно долго. Когда же я не предприняла никаких действий, он счел это знаком согласия, хотя мне было всего лишь любопытно.
Но уже в ту минуту, когда наши губы встретились, я поняла, что мое любопытство опасно. Потому что в то время как мой разум гневно протестовал, тело жаждало поцелуя.
Эммет запечатлел долгий поцелуй на моих губах, и образ Даниеля отошел на дальний план. От моего жениха никогда не пахло дымом и секретами. Он никогда не заставлял мой пульс биться так отчаянно.… Разве лишь ночью… во сне.
Теперь мои сны никогда не будут такими, как прежде. Но как я догадалась, что поцелуи будут столь… столь приятны, пусть даже с незнакомцем? А Эммет Брендон определенно был незнакомцем. Он целовал божественно, его губы касались моих губ мягко… нежно…
Я испуганно отпрянула. Как могла я позволить незнакомому мужчине зайти так далеко?
— Достаточно. Вы продемонстрировали мне, что такое поцелуй. А теперь позвольте мне уйти.
Взяв меня за подбородок, он повернул мое лицо к себе:
—Да, но поцелуй этим не ограничивается. Он имеет продолжение.
— Какое продолжение? — выпалила я, тут же обругав себя за несдержанность.
Эммет не спускал глаз с моего полыхающего от смущения лица. Когда его взгляд остановился на губах, внутри меня вспыхнуло пламя.
— Я покажу, если тебе хочется.
Если есть продолжение, то, вероятно, я должна знать его, чтобы не быть совершенно беспомощной, если Даниель наконец-то меня поцелует.
— Полагаю, вы можете это показать, — быстро проговорила я.
Иронично хмыкнув, он чувственно провел большим пальцем по моей нижней губе.
— У тебя такой очаровательный ротик. Позволь мне проникнуть в него.
Внутрь? Прежде чем я успела задать этот вопрос, он наклонился и большим пальцем надавил мне на подбородок, вынуждая приоткрыть рот. И в то же мгновение его язык проник вовнутрь.
Меня охватил жар и трепет. Эммет сделал несколько движений языком туда обратно, в результате чего я потеряла способность соображать. У меня резко закружилась голова, и я схватилась за его плечи, чтобы не упасть.
Тихонько застонав, он прижал меня к себе. Теперь мы соприкасались грудью и бедрами, и мне казалось, что в местах соприкосновения наших тел рождались языки пламени.
Это так… так чудесно. И безрассудно. Я должна остановить его. В самом деле, должна!
Однако вместо этого я прильнула к его телу, наслаждаясь, поцелуем. Я ощущала запах табака, вкус виски на его губах, крепость его мышц. Поцелуй становился все крепче, все жарче, и, в конце концов, я опустила голову на мускулистую грудь Эммета.… Так в своих мечтах я опускала голову на грудь Даниеля.
Даниель! О Господи!
Оттолкнув Эммета, я прервала поцелуй. Несколько мгновений мы молча стояли, глядя друг на друга и тяжело дыша.
Наконец я проговорила:
— Благодарю вас. Это был весьма поучительный… урок. А теперь простите меня.
Сердце мое гулко колотилось, я хотела убежать, прежде чем полностью потеряею над собой контроль. Однако его рука снова остановила меня.
— Вы должны отпустить меня, — сказала я, повернувшись, — пока меня не стал разыскивать брат. — Или хуже того: пока нас не обнаружит здесь Даниель.
Мой командирский тон лишь вызвал у Эммета улыбку.
— Отпустить тебя?
Я внутренне запаниковала.
— Пожалуйста…
Эммет Брендон пристально смотрел мне в лицо.
— Боишься продолжить урок, дорогая?
Его ласковый тон заставил меня немного успокоиться. Конечно, это могло быть всего лишь капризом. Но что, если за этим стоит нечто большее…
Нет, нелепо думать об этом. Он может заполучить любую женщину, какую только захочет. Ему не нужно соблазнять девственницу. И если он в самом деле такой дикий и необузданный как все о нем говорят, то определенно не собирается обзаводиться женой.
— Урок окончен, — твердо заявила я.
— Это такой урок, который требует повторения.
— Определенно нет, мистер Брендон.
Впервые за весь вечер на его лице появилось выражение гнева.
— Называй меня Эммет. Я не хочу, чтобы ты думала обо мне иначе, чем как об Эммете.
— Он притянул меня поближе. — Который уже готов повторить твой урок по поцелуям.
— Нет, мы не можем продолжать. — Решительно покачав головой, я попыталась высвободиться. — Я должна идти… Эммет. Пожалуйста.
Что-то грозное сверкнуло в его глазах, затем исчезло.
— Ну, хорошо. — На лице его появилась улыбка, которой я не до конца поверила. — Пока что. — Он опустил свою руку. — Но предупреждаю тебя: ты видишь меня не в последний раз.
— Все же в последний, — возразила я. — Я выхожу замуж за Даниеля.
— В самом деле?
— Да. Поэтому предлагаю вам оставить меня. Повернувшись, я направилась в зал и услышала за своей спиной негромкие слова:
— Слишком мало шансов, милая Розали.