Эдвард.

- Эй, Каллен! Что-то ты медленно ехал! – я снял шлем и с ухмылкой посмотрел на своего друга, стоящего около черной Mazda. Всё, как и раньше, вокруг ничего не меняется, только мы становимся старше. Думать не думал, что снова вернусь сюда; диплом об окончании старшей школы, зачем он мне? На треке с меня не спросят ни теорему Пифагора, ни закон Архимеда, но против воли старика не пойдешь. – Здорово брат! – он подошел ко мне и приветственным жестом шутливо ударил по плечу. – Я думал, больше тебя здесь не увижу!

- Я тоже так думал до вчерашнего вечера. Вчера явилась Челси, новая пассия отца, и по совместительству секретарь, с сообщением от него. И приперла меня к стенке. Либо я возвращаюсь в школу, либо могу забыть о мотоспорте и отдельной жилплощади, – чертов янки! Ненавижу его всей душой, впрочем, у нас это взаимно. Он загнал в могилу мою мать и моего брата, теперь его цель – я, он не успокоится, пока не изведет меня. Зачем он появляется в моей жизни? Я его не зову, не прошу помощи, он для меня давно умер. Он даже не мой биологический отец, так какого он ко мне привязался, почему не оставит в покое, так было бы проще всем. Просто забыть, что я есть, что все еще живу на этой планете. Надо отвлечься, не хочу думать об этом человеке. - Джаспер, что это за крошка рядом с твоей машиной? - Я запустил пальцы в волосы, взлохмачивая их еще сильнее. Красивая конфетка, надо будет с ней поразвлечься.

- Новенькая, живёт по соседству, подбросил ее до школы, – Джас хитро прищурился и улыбнулся девушке, переминающейся с ноги на ногу у его машины.

- Каллен, стой на месте! – крикнул полноватый мужчина, бежавший в нашем направлении, у него была густая черная шевелюра и аккуратно подстриженные усы.

- Привет, мистер Смит, занимаетесь утренней пробежкой? – я слез с мотоцикла и в упор посмотрел на преподавателя английской литературы.

- Что ты, черт побери, вытворяешь? Знаешь, с какой скоростью ты ехал? – он гневно уставился на меня. Но что он мог мне сделать. Оставить после уроков? Ха, насмешил, я бы все равно удрал. Исключение? Я думаю, пара лишних недель отдыха пойдет мне только на пользу. Но преподаватель и сам все это отлично знает.

- Если честно, то не знаю, – пожав плечами, ответил я, повесив шлем на крепление.

- Зато я знаю! 140!

- Хм, странно, а мне показалось всего-то 40, – я достал из пачки сигарету, поджёг и жадно затянулся, втягивая вместе с никотином холодный осенний воздух, пробирающий до костей.

- Я же говорил тебе, не курить в школе, дай это сюда, – он вырвал у меня из рук сигареты и смял их. Эй, это была последняя пачка, у меня нет денег даже на сигареты. - Я предупреждаю тебя первый и последний раз! Если я еще раз такое увижу... – но я не дал ему договорить.

- То, что, учитель, что вы сделаете? Поставите радары? Вы меня смущаете, столько внимания к моей скромной персоне. Мне пора на урок. Еще увидимся, – я взял свой рюкзак и быстрым, но уверенным шагом направился в класс.

- Мне в административный, – произнес я, толкая Джаспера плечом и указывая на двухэтажное белое здание.

- Можешь не ходить, первый урок испанский, – ответил Джаспер, – у меня твое расписание, – он протянул мне белый альбомный лист.

- Спасибо, мамочка, что бы я без тебя делал. Можно я не буду обнимать тебя в знак благодарности, – Уитлок состроил некое подобие недружелюбной ухмылки.

- Сегодня играем в баскетбол против Экономического отделения, ты с нами?

- Какие ставки? – играть стоит только во имя чего-то действительно стоящего и ценного. Иначе это всего лишь бесполезная детская игра, не доставляющая удовольствия: от нее нет никакого толку, Никакого азарта, никакого адреналина, никаких денег. А последнее мне сейчас просто необходимо, чтобы выжить.

- Как обычно, 6 к 4.

- Ну что за детский сад. Кому интересно 6 к 4? Давай 7 к 3? – чем выше ставка, тем интересней будет победить.

- В тебе есть хоть капля жалости?

- Когда не хватает денег на бензин, я безжалостен, – эх, деньги, деньги, деньги - везде нужны только они. Нигде не ценится талант, только деньги и связи. Снова придется работать всю ночь и не останется времени на тренировки. - Ух, ты! Классные ножки! – я толкнул Джаспера в бок, глазами указал на симпотяжку, стоящую на лестнице и поправляющую сапоги. – Хм, эти ножки кажутся мне знакомыми... Я их где-то уже видел…

- Элис Брендон! – воскликнул Джаспер – Спорю на 100$, что это она.

- Привет, Эдвард, Джаспер, – она обернулась, приветливо улыбнулась нам, и, сбежав вниз по лестнице, заключила меня в свои объятия. - Какое совпадение! У меня сейчас тоже испанский! Ты не рад? Я так по тебе соскучилась! Мне кажется эта судьба, – без умолку тараторила девчонка, не отставая от нас ни на шаг. Она хоть иногда закрывает свой миленький ротик? – Я звонила тебе, но твой телефон был выключен. Ты боялся, что может позвонить Джессика? – а может я просто не хотел разговаривать с тобой? Думал, ты будешь умнее, чем сотня твоих предшественниц. Догадаешься, что нас ничего не связывает и вчера я был просто пьян. Я думал ты особенная, а ты такая же, как они, с тобой возможен только хороший секс и ничего более.

- Привет, Эдвард! Ты все-таки решил почтить нас своим присутствием, – стоило только переступить порог этой камеры пыток, как на меня уставились двадцать пар глаз, но только один взгляд, среди этого любопытного моря, был другим. Он был каким-то отстраненным и в тоже время интригующим, засасывающим, как воронка во время торнадо. Хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь в это шоколадное море, чтобы разгадать, что таится в его глубинах, в самых отдаленных уголках души. Что заставляет ее испытывать такой спектр отрицательных эмоций: одновременно, там была и ненависть, и безразличие, и сосущее одиночество и что-то еще... Но я не успел рассмотреть, но это что-то было определенно теплым и нежным, жаль, что она так быстро отвела глаза. Я не помню ее лица, я не знаю, кто она, но я запомнил ее полные боли глаза, еще долго они будут преследовать меня в моих снах.

- Гляди, там есть два места, пойдем туда, – друг толкнул меня в бок, возвращая в реальность. Я моргнул пару раз, таращась в прострацию, пытаясь понять, кто я, и что я тут делаю. После потери памяти со мной иногда такое случается, я до сих пор не помню целые куски своей жизни, их как будто кто-то специально вытер. И как бы я не старался, не могу ничего вспомнить.

- Эй, Эдвард, пойдем лучше туда. Там три места, – Элис обняла меня за талию и попыталась потянуть в другую сторону класса. Господи, какая же ты настырная!

- Ха, прости детка, но нет, – я закатил глаза и ловко вывернулся из ее объятий. Хорошо, что не придется терпеть ее целый день.

- Занятие начинается! Отметим отсутствующих, – учитель обвел класс заинтересованным взглядом, задержавшись на мне чуть дольше, чем на всех остальных. Конечно, легенда этой школы. Самый несносный ученик в ее истории.

- Нам повезло, фигурки у наших одноклассниц что надо, – обратился я к Джасперу, демонстративно отворачиваясь от учителя.

- Не прошло ещё и 40 секунд, а ты уже оценил физические данные всех девушек в классе. У тебя определенно талант. Позволь дать тебе дружеский совет. Не зарывай свой талант в землю, открой медицинскую школу.
- Спасибо за совет Джас, я над этим подумаю, очень серьезно подумаю, – я где-то уже видел эту девушку сидящую рядом со мной. Волнистые каштановые волосы, бледная с оливковым оттенком кожа, огромные шоколадные глаза. Довольно симпатичная, с хорошей фигурой, почему я не замечал ее раньше. Минуточку, шоколадные глаза! Так это ее взгляд ввел меня в ступор. Но сейчас он кажется мне вполне обычным. Но я определенно где-то уже ее встречал… Вот только где… мой мозг напряженно работал вспоминая каждого с кем я общался в последние пару дней. Бинго!

- Эй, это я! Ты меня помнишь? Я спрашивал у тебя дорогу. Как тебя зовут? – я наклонился вперед и положил руку на ее парту, но она меня не слышала, или делала вид, что не слышит. Позавчера в парке, это была она, та странная художница, что нарисовала мне карту. Ее рисунок все еще лежит у меня на столе, и порой я часами смотрю на него и вспоминаю, правильней сказать, пытаюсь вспомнить свою мать, свое детство. - А я и не знал, что мы в одной школе! Эй!

- Изабелла Свон! – произнес учитель.

- Ты что немая? Эй! – я положил руку на ее тетрадь, закрывая ее записи. Хм, похоже, она не только немая, но еще и глухая.

- Изабелла Свон!

- З.. З.. Здесь – значит не немая и не глухая, тогда, в чем причина этой игры в молчанку.

- Значит Изабелла. Как это пишется? С одной «л» или с двумя? – я убрал руки с ее парты и вопросительно уставился на Джаспера.

- И-З-А-Б-Е-Л-Л-А. С двумя – по слогам произнес друг, закатив глаза.

- Изабелла! Я спросил у тебя дорогу в парке, а ты нарисовала мне карту. Ты помнишь меня? – я взял прядь ее волос и стал накручивать на палец, но она дернулась от меня как от прокаженного больного чумой. Странная. – Ау! Земля вызывает Марс! – я пощелкал пальцами у нее перед глазами, но она лишь моргнула и испуганно огляделась по сторонам. Прогресс, она начала реагировать на внешние раздражители.

- Эй, Белла! я, что со стеной разговариваю? Ответь мне, – я потянул ее прядь волос на себя, пытаясь заставить девушку посмотреть мне в глаза или хотя бы на мое лицо. Ну же девочка, я не такой уж и страшный, посмотри на меня.

- Ой! Вы что! – я выпустил прядь ее волос и схватился за ушибленную голову, оглядываясь по сторонам в поисках снаряда, метко угодившего мне в лоб. Серая губка для доски с пластмассовым основанием, кто бы сомневался. – Учитель! За что! – я вскочил с места и посмотрел на него взглядом полным гнева и непонимания.

- Год только начался, а ты уже флиртуешь! Оставь бедную девочку в покое! – я же просто хотел с ней поговорить. - Вон из класса и захвати с собой своего друга! – Ну и пошел ты к черту! Я схватил свой рюкзак, попутно роняя стул, на котором он висел. Плевать, я зол чертовки зол.

- А меня то за что! – возмутился Джаспер, сидящий позади меня.

- В следующий раз, будите внимательней мистер Уитлок! Освободите класс, не мешайте мне проводить урок, – Джаспер собрал свои вещи и начал подталкивать меня к выходу, он прекрасно знал, сколько глупостей я могу натворить через минуту. Мое терпение было уже на пределе. Я знаю, что я сам виноват, но кто дал ему права так вести себя со мной. Он не знает меня, видит первый раз, а ведет себя, так как будто знает сто лет. Как ненавижу эти вечные: сплетни, слухи, домыслы и пересуды ходящие вокруг меня. Зачем судить обо мне по моей внешности, ведь она, порой, бывает обманчива. Хотя кого я хочу обмануть, я ничтожество и ничего с эти не поделаешь.

***

- Не думал, что мистер Рендел такой меткий стрелок, – произнес Джаспер, стоящий рядом с мойкой, крутя в руках мое полотенце.

- Тебе следует пригласить его в баскетбольную команду на сегодняшний матч вместо меня, – зло прорычал я в ответ, пытаясь отмыть свои волосы от мела.

- Чему ты злишься, ты сам его вывел из себя! – ты прав Джас, прав. Но это так обидно, так унизительно, быть всегда крайним, даже если, иногда, я, действительно, ни в чем не виноват.

- Неужели? – я выхватил у бывшего друга полотенце. Тоже мне друг называется.

- Эй, ладно тебе, не кипятись! Он тебя пытался остановить! Чтобы ты, извращенец, руки свои не распускал! Что ты к ней пристал на уроке, – голова до сих пор болит и все вокруг как в тумане.

- Он и без этого найдет повод. И я с ней не флиртовал, – она просто меня заинтересовала, как человек, а не как… шлюха...

- В любом случае, оставь Беллу в покое, – в голосе Джаспера была нежность или мне послышалась? С каких пор его это заботит? Друг, да неужели ты что-то от меня скрываешь?

- Откуда ты её знаешь? – я пытливо посмотрел на Джаспера, ты что-то о ней знаешь такого, о чем не должен знать никто?

- Она была моей соседкой, до того как они переехали, так что я неплохо её знаю, – он лишь пожал плечами и хотел было сменить тему нашего разговора. Так друг, ты точно, что-то знаешь, я это вижу по твоим ужимкам. Ты пытаешься увильнуть от разговора.

- Ладно, выкладывай все что знаешь.

- Странная она. Целыми днями рисует и ни с кем не разговаривает. Более того, ей не нравятся парни. Когда парень дотрагивается до неё, она ведёт себя так, будто касается чего-то мерзкого.

- Она что того, лесбиянка? – я удивленно осмотрелся вокруг, этого просто не может быть.

- Да нет, вряд ли. Может быть, у неё просто андрофобия.

- Стой. Чего фобия? – я непонимающе посмотрел на своего друга.

- Андрофобия - боязнь мужчинами. Особенно таких, как ты. Ходячих секс-машин. Тебе лучше держатся от нее подальше, – Джаспер был спокоен, его лицо ничего не выражало, но в голосе слышалась обеспокоенность. Неужели его и правда волнует судьба этой тихони. Никогда не знал, что ему нравятся такие.

- Ладно, пошли отсюда, посидим в кафетерии, – мы вышли из раздевалки и направились по коридору мимо нашего класса испанского. Урок уже закончился и класс должен был быть пустым, но я отчетливо слышал раздающийся оттуда голос учителя и свое имя.

- Джаспер, постой. Посмотри на это. Да он к ней пристает, – я стоял в паре метров от приоткрытой двери кабинета и видел каждое движение, каждый жест стоящего спиной ко мне учителя испанского. Его руки лежали на плечах трясущейся от страха Изабеллы. Ее била крупная дрожь и это было видно даже с такого расстояния. Он держал ее за руку, а она боялась даже пошевелиться. Мерзавец, старый извращенец и он еще будет поучать меня, а сам клеится к молоденьким ученицам. Ублюдок, убить его мало. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, мышцы напряглись, я был уже готов ворваться в кабинет и набить ему морду.

- Эдвард, стой, – Джаспер схватил меня за плечи, пытаясь удержать, – не делай глупостей, они просто разговаривают. Многое со стороны кажется не таким, каким является на самом деле, – и он снова прав, а вдруг они действительно просто разговаривают, а все остальное придумал мой извращенный мозг. Я бы выставил себя полным идиотом. - Пошли отсюда, пошли, – и он силой оттащил меня от кабинета испанского. Но я за ним присмотрю, и не дай бог, мои опасения подтвердятся.

***

- Здесь свободно? – я тихо подкрался к сидящей в одиночестве грустной девушке с гривой каштановых волос. Я испугался, если она меня увидит или услышит, то обязательно сбежит. А я очень хотел с ней поговорить. Впервые меня так сильно заинтересовал человек, особенно девушка. Мне было интересно узнать о ней абсолютно все. Как живет, чем увлекается, она казалась мне необычной и очень печальной. Не дождавшись ответа, я сел напротив Изабеллы. Что же, молчание это тоже своего рода ответ. Ее глаза изучали каждую черточку моего лица, впервые на меня так смотрели, оценивающе и в тоже время с любопытством. Создавалась впечатление, что она хочет запомнить каждую мельчайшую морщинку на моем лице. Может это и есть взгляд художника.

- Твой взгляд. Ты что меня раздеваешь! – я рассмеялся от своего предположения, хотя, конечно, взгляд был немного другой. Но мне надо было вернуть ее в чувство, а это сравнение первое, что пришло мне в голову. – А с виду такая скромница, – она так мило покраснела и съежилась, что мне захотелось ее обнять, возможно, моя неудачная шутка не была так уж и далека от правды.

- У меня твой рисунок матери с младенцем, – эта тишина напрягает меня, как можно жить в мире без звуков. Тишина навивает уныние и скуку. Я люблю побыть в одиночестве, подумать в свое удовольствие, но не могу молчать с кем-то вместе.

-Ах,– ну хотя бы я ее расшевелил, а у нее громкий и красивый голос.

- Так значит, ты все-таки умеешь говорить. У тебя красивый голос. Ты рисуешь картины? На какие темы? – но ответом мне снова была тишина. Все не могу больше. - Если ты так и будешь молчать, берегись, я могу использовать свой язык, чтобы открыть твой рот.

- Почему ты … не выбросил его? Зачем сохранил?- она снова смотрела на меня, но уже по-другому без тени страха или неприязни. Ей был важен и интересен мой честный ответ.

- Хороший вопрос... Она меня тронула. Тебе кто-то позировал? – я положил голову на руки, когда я вижу ее лицо мне удобней с ней разговаривать. Мне интересно смотреть, как оно меняется, как изменяются ее глаза в зависимости от моего ответа. Они были такие искренние, честные и невинные, что все чувства читались, словно на ладони, эти глаза не умеют лгать.

- Нет, я просто рисовала женщину с младенцем, таких много в парке... Чем она тебя тронула? – отвечать или нет, извечный вопрос. Пустить ли ее в свой мир или соврать? Кто она для меня: знакомая, друг или что-то большее? Могу ли я открыться ей, довериться?

- Он мне напомнил о матери. А я думал, что уже давно забыл о ней, – произнес я, рассматривая свои руки, этот ответ для меня самого стал неожиданностью. Зачем я сказал ей это? У каждого свои скелеты в шкафу, вряд ли она меня поймет. Пора захлопнуть назад ящик Пандоры, она и так много обо мне узнала, то чего не должна была узнать никогда. – Может, дашь мне свой телефон, мы могли бы встретиться и обсудить твою картину в более непринужденной обстановке. Например, у меня дома? – так-то лучше, незачем лезть ко мне в душу. Ну вот, кажется, я ее обидел, она, что не понимает шуток.

- Эй, постой, – я вскочил со стула и схватил ее за руку, но она попыталась вырваться. Ее глаза снова наполнились тем отчаянием и неприязнью. - Я пошутил. Прости! – я разжал ее руку и был готов к тому, что она сбежит от меня и больше никогда не подпустит к себе. Но она даже не пошевелилась, чего она ждет. Она все поняла...

- Ты сейчас домой?

- Нет, я иду в студию живописи, – ее голос наполнялся такой радостью, когда она говорила о рисовании, наверно, это действительно ее призвание.

- Студия живописи? А я на баскетбольную площадку. Это по пути. Пошли.

- Должно быть, ты действительно очень талантлива. Сюда, мы почти пришли. Могу я попросить тебя об одолжении? – снова молчание, снова тишина, когда же эта девчонка научится общаться, чего она боится, я же не кусаюсь, так в чем проблема.

- Эй, Эд, давай быстрей. Нас уже ждут, – Джаспер ждал меня у выхода из школы в обществе разгневанной Элис. Только этого для полного счастья мне и не хватало. Я знал Элис довольно хорошо, она из того типа женщин, кто не потерпит измены, она собственница хоть и не показывает этого. Смелая, красивая, самоуверенная с чувством юмора, очень популярна у парней, вокруг нее всегда толпа почитателей. Белла совсем другая, нельзя давать Элис повода для ревности, пока я с ней не расстался, иначе она сживет бедняжку со свету.

- Иду! Слушай, ты не могла бы одолжить мне немного денег? – как стыдно, прошу денег у девушки, что она обо мне подумает…

- Это все что у меня есть, – кажется, она уже, что-то не то подумала.

- Спасибо, этого хватит. Я не только тебе все верну, но еще и удвою! – я весело ей улыбнулся и направился к Джасперу и Элис.

- Эдвард, кто это такая? Та девчонка, с которой ты разговаривал? – тоненьким голоском спросила Элис, беря меня под руку.

- Никто, я просто занял у нее деньги. Элис, я не люблю, когда меня ревнуют. Я не твоя собственность, так что остуди свой пыл, – я кинул вещи на траву, схватил мячик и забросил его в корзину.

***

- Грэг, Каллен отличный игрок, почему ты еще не пригласил его в нашу команду?

- Его это не интересует, единственное, почему он здесь - это деньги. Ты сам это знаешь, да и его характер… – а ты хорошо меня изучил. Баскетбол это всего лишь работа, легкая нажива. У меня единственная страсть и болезнь - мотоспорт и от этой болезни еще не придумано исцеление. Гонщик гран-при в заводской команде, борьба за титул - вот моя мечта, моя цель в жизни. И я не остановлюсь не перед чем на пути к ней.

- Держи твои 100 долларов, отличная работа, – Грэг протянул мне несколько зеленых помятых купюр.

- Спасибо. Знаешь ли, жизнь дорогое удовольствие, – я усмехнулся и засунул деньги в задний карман джинс.
- Наверно, это круто жить одному. Я бы то же так хотел.

- Да, ты даже не можешь себе представить, насколько это круто быть нищим, – с сарказмом произнес я, смотря на выходящую толпу ребят из художественной студии. – Мне пора, всегда приятно иметь с вами дело, – я схватил свои вещи и побежал к черному входу на студию. Кроссовки путались и застревали в зеленом густом травяном покрытии, мешая бежать и оставляя без сил. Открыв дверь студии, я четко слышал шаги и негромкий говор учителя, с забавным испанским акцентом, эхом отдающиеся в пустом помещении, этот голос не перепутаешь ни с кем, я догадывался, что он там делал, но я не спешил. Наоборот сбавил шаг и прислушался к происходящему:

- Ты талантлива! Выглядит в точности как статуя, – на первый взгляд ничего особенного, просто разговор учителя с ученицей. Наверно, мне действительно все это привиделось.

- Твои волосы... так хорошо пахнут... – а вот это уже что-то интересное. Я ускорил шаг и тихо вошел в студию. Изабелла содрогалась в бесшумном рыдании, закусив нижнюю губу, она сдерживала крик отчаяния, а из глаз струились слезы боли, но не физической, а душевной. Мистер Рендел обнимал девушку далеко не дружеским или отцовскими объятиями. Его рука скользнула в вырез ее белой блузки.

- Мистер Рендел, с каких пор вы стали преподавать живопись? – я решил сообщить им о своем присутствии, выйдя на середину класса. На лице привычная холодная маска безразличия, а на душе ненависть и призрение. Такие люди как он достойны самой ужасной кары на земле. Преподаватель испуганно отпрыгнул от беспомощной девушки, в страхе оглядываясь по сторонам. Как же он жалок.

- Что тебе здесь надо? – его голос дрожал от страха, он боялся разоблачения, но не меня, а зря. На его месте я бы сделал наоборот.

- Ничего, я просто проходил мимо. Возможно, вы не знали, но есть ещё задняя дверь для хозяйственных нужд, которая открыта. И она ведет на баскетбольную площадку.

- Ты... Ты ведь не из художественной студии? Что ты здесь делаешь?

- Если я не состою в клубе, то не имею права заходить в студию? Ну, раз так, то я присоединяюсь к клубу, – я сделал пару шагов в сторону Беллы и учителя, но остановился у мольберта. Куда спешить у нас полно времени, могу играть с ним, сколько мне вздумается. Надо его проучить, заставить испытать тот животный страх который испытала Белла по его вине.

- Даже не думай об этом! Кроме твоей физической силы, у тебя нет никакого таланта, – но иногда другой и не нужен, например, сейчас, физическая сила зачастую намного важнее любого другого таланта. Но вы ошибаетесь, у меня есть талант, но откуда вам знать, для вас я малолетний преступник.

-Никогда не знаешь, какие качества скрываются в людях, – я подошел к столу с красками и карандашами, среди всех этих художественных атрибутов я увидел блестящую серебряную сталь перочинного ножа, используемого для заточки карандашей. Я протянул руку и взял его. Наверно, в этот момент на моем лице отразилась вся ненависть и злость, которую я испытывал.

- Например, что деликатный и милый учитель испанского... иногда позволяет себе сексуальные домогательства к своим студенткам, – учитель испуганно попятился в направлении двери, которую сам же и запер, заключив себя в ловушку собственной похоти.

- Не мели чушь. Я требую уважения к себе! – уважения к вам, к человеку, пользующемуся чужими слабостями. Вы так смешны и ничтожны, что мне вас искренни жаль. У вас даже нет мужества, что бы ответить за свои поступки.

- Уважение... Только не изображайте оскорблённую невинность. Я просто привёл пример, – я поднес ножик к глазам, наблюдая, как на его лезвии заиграли лучи заходящего солнца, а потом провел пальцем по самому острию.

- Ты что делаешь? Что ты собираешься делать?

- Ничего, просто хочу... заточить карандаш, – и я сделал еще пару шагов в его направлении, я полностью контролировал ситуацию, он был загнан в угол.

- Каллен, – это уже был не крик, а какой-то испуганный визг. Я взглянул на Беллу, но на ее лице не было и следа страха, только холодная решительность и абсолютное безразличие. Она не боялась меня, что не могло меня не радовать. Я очень боялся, напугать в первую очередь ее своим поведением. Но она жаждала отмщения, куда больше чем я.

- Как я могу подумать о том, чтобы использовать его на вас? – я настроен был крайне решительно. Я уже убивал, это не сложно. Если этим я спасу невинного человека, то я готов совершит преступление. Смерть не так уж и плоха, как кажется на первый взгляд, она несет избавление и освобождение. Мой гнев был в бесконтрольной стадии и сейчас я мог совершить все что угодно, я не хотел вновь допустить ошибку, но моя ненависть и злость были сильней. Этот человек чуть было не совершил самое ужасное преступление в жизни, и он должен понести за него наказание. Но я не имею права судить. Я сделал шаг в его направление, но Белла вдруг стала между нами. Она остановила меня, ее глаза были полны решимости прекратить все это и я не собирался ей противится, я заигрался. Я был уверен, что увижу в них презрение и ненависть к себе, я был ужасен в эти минуты, я знаю, но я увидел только прозрачные капельки слез, стекающие по ее нежной коже и благодарность за спасение.

- Ты чокнутый! Ты, вылетишь из школы в самое ближайшее время! – он выскочил из класса как ошпаренный, но он получил достойный урок, теперь я спокоен за Беллу, больше он к ней не приблизится и на милю.

- Так легко признал поражение. Это даже не интересно, – я усмехнулся и бросил нож в сторону.

- Ты действительно дура! Ты позволяла ему так долго себя лапать, и даже не попросила за это хороших денег. Тебе это не нравится? – она лишь всхлипнула в ответ. - Не будь тогда такой робкой, если не нравится. Робость - самая бесполезная вещь. Особенно в твоём случае. Ты только провоцируешь людей на ещё большую жестокость, – но я не был на нее зол, мне было ее жаль. Я говорил с ней как можно более нежно и успокаивающе, как я хотел сейчас обнять ее, утешить, но я боялся причинить ей еще большую боль. Эта девчонка в одно мгновение перевернула весь мой мир с ног на голову, ворвалась в нее словно тайфун. Что-то в ней было такое, что заставило меня помогать ей. Нет, это не жалость и не сострадание, это что-то другое.

- Это действительно нарисовано карандашом?! – я решил отвлечь ее и перевести тему в ее любимое русло. Как красиво… Никогда не думал, что обычным черным карандашом можно так хорошо передать сущность скульптуры, изобразить все до мельчайшей детали, вплоть до теней. Они идентичны, но при этом в них все-таки есть различия, рисунок был более живым, в нем чувствовалась душа художника, а скульптура на его фоне казалась просто бесполезным куском мрамора. - Ты рисовала эту статую? Марс? Планета? – я подошел к статуе, что бы убедиться в своей правоте, просто белый бездушный кусок мрамора.

- Марс. Древнеримский Бог Войны, – все еще дрожащим голосом ответила она мне, но в нем уже чувствовалась уверенность, она потихоньку приходила в себя.

- Он тот самый трус, которого греки считали самым воинственным и кровожадным, не знающим пощады и поражения? Я думал, он выглядит более жалким и свирепым, – я усмехнулся. Тоже мне бог, он абсолютно на него не похож.

- Он на самом деле Бог Войны. Но я слышала, что римляне описывали его иначе, – она наконец-то справилась с рыданиями и дрожью в голосе. Мой отвлекающий маневр сработал.

- Правда?

- Они говорили... Марс... носил сияющие доспехи, был благороден, величественен, и неукротим. Он был героем, помогавший людям превозмогать удары судьбы.

- Так значит герой! – герой, помогающий превозмогать удары судьбы... интересно… а как же его кровожадность.

- Каллен! Вот ты где! Нам пора! – в комнату ворвался запыхавшийся Джаспер, на его лице было отчетливо написано: «Слава богу, ты не наделал глупостей!»

- Ок! Уже иду. Иди домой пораньше, – я нежно улыбнулся красивой девушке с шоколадными глазами. – Ах, да, Я уже удвоил сумму, – я свернул в трубочку 50 $ и кинул их ей.

- Эдвард! – позвала меня девушка. Я удивленно остановился, не веря своим ушам, так и не осмелившись перешагнуть порог класса. Она только что меня окликнула, не может быть, эта девочка делает успехи. – Спасибо, – я улыбнулся и, махнув на прощанье рукой, вышел из класса. Спасибо и только...

ТЕМА НА ФОРУМЕ. Пожалуйста, не забываем комментировать, впервые пишу в таком жанре, поэтому мне очень важно знать ваше мнение. Критика приветствуется.