Казалось, всё шло своим чередом, но Гермиона Грейнджер никак не могла справиться с охватившим её нервным возбуждением. В случае успеха этого проекта она гарантированно получала денежные средства, столь необходимые для её исследований. Победа была важна и ещё по одной причине: если план провалится, Министерство продолжит сокращать сотрудников её подразделения.

Со времён кончины Волдеморта репутация Отдела Тайн неуклонно катилась вниз. Многие волшебники, в том числе и работавшие в Министерстве, решили, что в мирное время нет смысла продолжать вкладывать галлеоны в то, о чём они так мало знали, а понимали еще меньше. Если бы её проект получил одобрение, Гермиона смогла бы доказать министерским чинушам, что её ведомство стоит тех денег, которые в него вкладывали. Она мечтала вернуть своему отделу должное и заслуженное уважение.

Мисс Грейнджер начала работать в этом подразделении три года назад, когда познакомилась с Алленом Ньюманом. Магглорождённый, моложе Гермионы на два года, он стал настоящей любовью всей её жизни. Именно он предложил ей оставить работу в Отделе магического правопорядка и перейти к нему в Отдел исследований и развития. Как и у любого другого невыразимца, вся его деятельность была суперзасекречена, и Гермиона знала только одно — это довольно опасная работа.

Они почувствовали взаимное притяжение с первого взгляда, встречались год, прежде чем решили съехаться, вскоре после этого обручились, а за четыре месяца до свадьбы Аллена по непонятной причине убили. И хотя никто его больше никогда не видел (тела так и не обнаружили, доказательств убийства тоже), однако Министерство объявило, что он мёртв. Смерть Аллена была связана с его секретной работой, так что Гермионе никто ничего больше не удосужился сообщить. Просто однажды он как обычно пришёл в отдел, которым руководил, и исчез там навсегда.

Поэтому мисс Грейнджер желала добиться успеха в равной степени и за себя, и за Аллена. Доказать, что он погиб не просто так.

Её подразделение изучало объекты тёмной магии, если точнее, использование обыкновенных бытовых предметов в тёмномагических целях. Гермиона задумалась об этом после того, как обнаружилось, что для создания крестражей Волдеморт использовал древние, но совершенно обычные вещи. Министерство относилось к её исследованиям довольно прохладно, так как считало, что в мирное время подобные изыскания неактуальны. А вот глава аврората (и по совместительству её друг) Гарри Поттер охотно помог с финансированием проекта. К тому же его поддержка на начальном этапе значила очень много, ведь в Министерстве он по-прежнему имел большое влияние.

Гермиона понимала: лишь тщательное изучение темномагических объектов поможет разобраться в том, как бороться с ними и каким образом усмирять таящуюся в них мощь. В Министерстве имелся целый архив конфискованных артефактов, именно там она и хотела начать свои исследования. Многие экспонаты были конфискованы во время и после войны у Пожирателей Смерти, входивших в ближний круг Тёмного Лорда.

Гермиона считала, что её работа по изучению темномагических объектов поможет будущим аврорам и студентам Хогвартса разобраться, как побеждать тёмных магов: понять, чему они противостоят, имея дело с подобными вещами.

В Министерстве полагали, что изучение подобных объектов лишь привлечёт нежеланный интерес к тёмной магии, или того хуже — кто-нибудь и сам захочет стать ещё одним Волдемортом. Однако Гарри, отстаивая точку зрения подруги, подчеркнул, что если бы во время учёбы в Хогвартсе им преподавали знания о крестражах и дарах смерти, то, возможно, Тома Реддла нейтрализовали бы намного раньше, чем он смог стать Тёмным Лордом, и многие люди остались бы живы.

Наконец сторонам удалось достичь компромисса. Мисс Грейнджер выделили небольшой коллектив из пяти человек и дали два месяца на то, чтобы добиться достойных результатов, а затем предоставить их на рассмотрение Визенгамота. Если полученные результаты убедят Министерство в необходимости и значительности подобных изысканий, отделу выделят грант для финансирования дополнительных исследований, на средства которого уже можно было бы начинать и реальную работу над проектом.

На благо науки Гарри пожертвовал Гермионе все бывшие крестражи Волдеморта. Она же хотела аккуратно каталогизировать все темномагические предметы, находящиеся во владении Министерства, мечтая однажды, в какой-нибудь прекрасный день открыть этакий центр обучения, который назывался бы, например, «Тёмный артефакт», для того чтобы будущие поколения могли учиться на чужих ошибках и не допускали своих.

Великое множество конфискованных предметов принадлежало Люциусу Малфою. Что было вполне понятно: ведь Тёмный Лорд очень долго находился в Мэноре, особенно в последние дни своего существования. Поместье Малфоев разобрали по кирпичику до самого основания и уничтожили. То, что оставили нетронутым, отдали команде Гермионы Грейнджер для изучения. С момента конфискации прошло уже много лет, и, хотя большая часть артефактов находилась в архиве довольно долгое время, Гермиона была уверена, что магия, заключённая в них, до сих пор действует и достаточно сильна. Было бы глупо и опасно очертя голову кидаться в изучение этих предметов, не разобравшись в природе той тёмной мощи, что таилась в них.

Понимая, что самостоятельно с решением этого вопроса не справится, мисс Грейнджер обратилась к министру магии Кингсли Шеклболту и попросила его порекомендовать эксперта по тёмно-магическим объектам. Когда спустя некоторое время министр пригласил её к себе и сообщил, что нашёл идеального кандидата, Гермиона была в восторге. А вот когда всего через два дня узнала, что этим «экспертом» оказался Люциус Малфой, захотела убежать куда-нибудь подальше и спрятаться.

Малфой променял свои услуги и знания о конфискованных тёмных артефактах на досрочное освобождение из Азкабана. Его предупредили, что вернут палочку только в том случае, если это потребуется в предстоящей исследовательской работе. К тому же, пока Люциус согласен помогать Гермионе Грейнджер и её команде, он будет находиться на испытательном сроке под домашним арестом.

И вот теперь Гермиона ждала Люциуса Малфоя и (стыдно сознаться!) трепетала, словно невеста перед алтарём. Он должен был встретиться с мисс Грейнджер и двумя её сотрудниками менее чем через десять минут, и с каждым утекающим сквозь пальцы мгновением нервное напряжение в кабинете становилось всё ощутимей.

Гермиона хотя и неохотно, но признавала, что предложенная им помощь пришлась как нельзя кстати и чрезвычайно ценна. Многие темномагические артефакты, хранящиеся в архиве, до сих пор оставались нераскрытыми загадками, а так как большая часть их была конфискована из Мэнора, Малфой должен был знать хоть что-то о том, для чего они могут использоваться и каким образом из них можно удалить тёмную магию.

Именно поэтому Гермиона Грейнджер и двое ее сотрудников, Джой Хамфрис и Марк Уивер, сейчас сидели за столом в конференц-зале и ожидали появления Люциуса Малфоя. Гермиона без конца поправляла и без того аккуратно сложенную стопку бумаг, лежавшую перед ней. Она была напряжена, но не хотела выказывать нервозность в тот момент, когда появится «эксперт».

Наконец вбежала её секретарь Дина.

— Два аврора доставили мистера Малфоя. Раньше оговоренного времени.

Мисс Грейнджер встала, занервничав ещё сильней.

«Почему Люциуса Малфоя привели авроры? Это не было частью договоренности. Пока он находится на территории Министерства, он должен считаться свободным человеком».

Когда Люциус вошёл в зал, конвоируемый по бокам двумя блюстителями закона, Гермиона напрямик поинтересовалась у тех:

— Джентльмены, спасибо, что сопроводили мистера Малфоя к месту назначения, но не думаю, что человек, который не имеет при себе даже палочки, нуждается в том, чтобы за ним тенью ходили авроры. Почему вы сопровождаете его?

— Приказ Гарри Поттера, мисс Грейнджер. Мы должны быть рядом с мистером Малфоем всё время. В основном — чтобы защитить его. В последнее время он получил множество смертельных угроз. Что поделать: людям не нравится, что он разгуливает на свободе.

— О… Ну, тогда спасибо, — смешалась она и кинула взгляд на Люциуса Малфоя, которому, казалось, уже наскучила вся эта история.

Он произвёл на Гермиону столь же сильное впечатление, как и в их последнюю встречу в битве при Хогвартсе. Десять лет заключения, проведённые в Азкабане, конечно, не пощадили его. Малфой очень похудел и теперь смотрелся на свой возраст. Однако он всё ещё выглядел потрясающе, одетый в мантию по последней моде, со связанными лентой в низкий хвост длинными светлыми волосами и внушительной тростью, которая (Гермиона была в этом уверена) служила теперь только в декоративных целях, поскольку палочки у него не было.

— Хорошо… Джентльмены, вы можете подождать снаружи. Это ведь допускается? — спросила она.

Гермиона подошла к двери и, открыв её, выпустила авроров в коридор. Вернувшись к столу, она представилась:

— Мистер Малфой, полагаю, вы меня помните. Я Гермиона Грейнджер, — села, указав Люциусу на место справа от себя, дождалась, пока он опустился на стул, после чего продолжила: — Напротив вас сидят мой главный исследователь, Марк Уивер, и его помощник, Джой Хамфрис.

— Прелесть какая, — лениво произнёс Малфой, даже не взглянув на её подчинённых, но презрительно уставившись на саму Гермиону. — Конечно, я помню вас, мисс Грейнджер. Могу я чего-нибудь выпить?

— Всё для вас. Мы бы хотели, чтобы вам было удобно.

Она уже начала отодвигать стул, чтобы встать, когда его трость с грохотом обрушилась на стол. Джой и Марк, не ожидавшие подобного, инстинктивно отшатнулись. Гермиона лишь спокойно взглянула на Малфоя и поинтересовалась:

— Что не так?

— У вас нет секретаря или сотрудника, который мог бы принести мне воды? Вы даже это должны делать сами? В Министерстве наступили настолько тяжёлые времена, что глава ведомства выполняет работу своих подчиненных?

— Я принесу воды, — робко пробормотал Марк.

Он подошел к бару, налил в стакан воды со льдом и, вернувшись к столу, поставил его перед Люциусом.

Тот сделал большой глоток, и Гермиона начала объяснять:

— Марк является руководителем проекта, мистер Малфой. Знаю, что министр уже сообщил вам, какие цели мы преследуем и каким образом вы можете помочь нам. В нашем распоряжении находится ещё очень много темномагических артефактов, о назначении которых мы даже не подозреваем. Честно говоря, мы уже начали терять терпение. И тут на сцену вышли вы… — она помолчала и продолжила: — Вы будете помогать нам, раскрывая все те знания, что у вас имеются об этих тёмных объектах, например, для чего они созданы и как их обезвредить. Нам обязательно нужно узнать, насколько они опасны и кому изначально принадлежали. Как я уже сказала, руководитель проекта — Марк, и вы будете работать непосредственно с ним.

— С чего бы это вдруг? — вопросил Люциус.

Гермиона оторопела. Она переглянулась с Марком и Джоем и снова посмотрела на Малфоя.

— Таковы были условия вашего досрочного освобождения. Вы либо выполняете всё, что от вас требуют, либо продолжаете отсиживать остаток вашего срока (кажется, это ещё десять лет?) в тюрьме. Повторяю: вы будете работать непосредственно с Марком…

— Я имел в виду, — прервал её Люциус, — почему я должен работать с этим… Как его там? Ах, да… Кажется, вы назвали его… Марк?

— Потому что он — руководитель проекта, — терпеливо повторила Гермиона.

— Нет, — решительно возразил Люциус и откинулся на спинку стула.

— Простите? — не поверила она услышанному.

— Слово из трёх букв оказалось слишком трудным, чтобы вы смогли его понять, мисс Грейнджер? — саркастически спросил Малфой. — Я сказал «нет».

— Желаете вернуться в тюрьму? — ехидно поинтересовалась Гермиона, даже не пытаясь скрыть охвативший её гнев.

— И на этот вопрос отвечу «нет».

Она сердито уставилась на высокомерного наглеца.

— Тогда вы сейчас же выполните мои требования и согласитесь работать с Марком.

— Нет, — последовал тот же ответ.

Люциус довольно усмехнулся, и Гермионе до жути захотелось проклясть его.

Она стукнула кулаком по столу, и Марк с Джоем ошарашенно переглянулись. Малфоя же, казалось, сложившаяся ситуация только забавляла.

— Министр Бруствер обещал, что с вами не будет проблем, сэр, — возмутилась Гермиона.

— Ну, а мне он обещал, — отбил нападение Люциус, — что я буду работать исключительно с вами, мисс Грейнджер. Я подписал договор именно на таких условиях. И если они не будут соблюдены, что ж… Я действительно вернусь в тюрьму, а вот вы останетесь в удручающем одиночестве оправдываться перед министром магии, пожелания и рекомендации которого так и не выполнили. Желаю удачи в работе над вашим проектом. Без меня она вам точно понадобится.

— Пусть не напрямую, но вы и так будете работать со мной, ведь я — руководитель отдела и контролирую весь процесс, — попыталась переубедить его Гермиона.

— Я буду работать только с вами, мисс Грейнджер, — упрямо повторил он.

— Я буду постоянно находиться рядом, — пообещала она.

— Только с вами, мисс Грейнджер, — подчеркнул Малфой.

— Но Марк — руководитель проекта…

— Только с вами, — повторил он.

— Марк очень хорошо осведомлен…

— С вами, — отрезал Люциус.

— Он чистокровка, — наконец привела Гермиона последний аргумент.

Малфой в ответ лишь фыркнул и пригвоздил:

— С вами.

— Мистер Малфой, вы же не хотите сказать, что в выборе между чистокровным волшебником и грязнокровкой, отдадите предпочтение последней? Неужели вы готовы практически запятнать себя моей грязью? — нехотя спросила мисс Грейнджер.

Марк бросил на неё смущённый взгляд и попросил:

— Не говори так, Гермиона.

Люциус снисходительно вздохнул.

— Сильно сомневаюсь, что запятнаю себя грязью, просто работая рядом с вами. Ведь я не собираюсь прикасаться к вам. Никоим образом.

Гермиона раздражённо бросила перо на стол.

— Вы будете работать с тем, с кем я скажу вам работать, либо вернётесь в тюрьму, — отрезала она. — Это моё последнее слово.

— Я буду работать с тем, с кем я согласился работать, или вернусь в тюрьму. И тогда вы лишитесь эксперта по темномагическим артефактам и сможете послать вашему гранту воздушный поцелуй на прощание. Да, я знаю о гранте… Примете вы моё предложение или нет — мне плевать. И кстати, если уж мне суждено вернуться в тюрьму, предпочитаю сделать это немедленно: на обед там дают мою любимую овсяную кашку.

— Марк, Джой, пожалуйста, подождите в коридоре с аврорами, — попросила Гермиона.

Сотрудники неуверенно переглянулись, но всё же вышли, оставив вздорных собеседников наедине.

Люциус откинулся на спинку сиденья, с интересом рассматривая ногти.

— Чего вы добиваетесь, мистер Малфой? — прямо спросила Гермиона.

Люциус Малфой действительно кое-чего добивался, но упрямая ведьмочка не должна была даже подозревать этого. На самом деле он просто хотел разозлить её. Вывести из себя. Даже в мыслях (не то что на бумаге) у него не существовало никаких договорённостей с Министром о том, с кем Люциус будет, а с кем не будет работать. Опять же ей о таких мелочах знать было совершенно не обязательно. Он очень сомневался, что мисс Грейнджер станет проверять его только что выдуманную легенду о договоре с министром.

Малфой и сам не понимал, почему одна лишь мысль о том, что ему удалось вывести Гермиону Грейнджер из себя, доставляла ему столь сильное удовольствие, тем не менее так оно и было. Правда, в одном ему пришлось себе признаться: мисс Грейнджер была прелестна. Она не всегда блистала красотой, но сейчас… Сейчас она выглядела великолепно!.. Люциус помнил, что она умница: ему приходилось выслушивать многочисленные сетования сына в адрес «заучки» на протяжении всего обучения в школе. Малфой восхищался её интеллектом, но ещё сильней восхищался всем тем, чего она достигла. Хотя он скорей бы умер, чем признался в этом кому-нибудь. А выпуклость в брюках недвусмысленно намекала, что и тело его ощущало не меньший восторг. Люциус, однако, всячески старался списать подобную реакцию на то, что провёл в тюрьме слишком много лет, к тому же напрочь лишённый женского общества.

В свои лучшие годы он состоял в интимных отношениях со многими ведьмами и, повстречай он мисс Грейнджер в то время, даже не взглянул бы на неё второй раз. За один только сегодняшний день Малфой уже столкнулся с несколькими женщинами, начиная с момента освобождения из тюрьмы (крошка-медиковедьма оказалась довольно мила) и заканчивая допросом, который проводил болван Поттер (его сотрудница выглядела соблазнительно, хотя Люциус подозревал, что она «играет за другую команду»). Да, он видел сегодня много красивых ведьм, некоторые из них откровенно пялились на него, кое-кто практически предлагал себя и свои прелести, но только Гермиона почему-то вызвала у Малфоя эрекцию. С одной стороны, подобная реакция на Гермиону Грейнджер пробуждала тревогу. С другой стороны, это было… любопытно.

С момента самоубийства Нарциссы прошло уже два года. И хотя за время брака с ней Люциус много раз сбивался с пути истинного, он действительно любил жену, и она была единственной женщиной, которую Малфой на самом деле желал и в ком нуждался. Однако Нарциссы было уже не вернуть, а вот он остался в одиночестве и с неудовлетворёнными мужскими потребностями к тому же. Поэтому Люциус, естественно, не вышвырнул бы грязнокровную малышку Грейнджер из своей постели. В том случае, конечно, если бы она сама захотела присоединиться к нему (что, правда, вызывало некоторые сомнения).

«Было бы… неплохо, если бы и она возжелала меня. Мне даже не пришлось бы надевать ей на голову мешок, поскольку она очень красива…» — довольно цинично подумал он и заметил, что мисс Грейджер о чём-то спрашивает его.

— Мистер Малфой, вы меня слушаете?

— Нет, на самом деле я ни слова не слышал, — честно сознался он, — потому что фантазировал о сексе с вами.

Гермиона застыла, словно громом поражённая. Её маленький милый ротик непроизвольно открылся, и Люциус невольно задумался, что именно мисс Грейнджер умеет им делать.

Наконец, отойдя от шока, Гермиона скривилась.

— Вы мне отвратительны! Уходите прямо сейчас! В конце концов, мы можем обойтись и без вашей помощи.

— Не будьте дурой. Я вам нужен. На будущее обещаю воздерживаться от подобных пошлостей. Пожалуйста, сделайте скидку на то, что я много лет провёл в тюрьме и забыл, как следует разговаривать с женщиной, — ровно произнёс Люциус.

«Следует успокоить её. Ещё ни одна женщина не могла сопротивляться моему обаянию».

Гермиона встала, открыла дверь и сказала аврорам, ожидавшим в коридоре:

— Можете сопроводить мистера Малфоя обратно в тюрьму. Оказалось, что мы не нуждаемся в его услугах.

Малфой изумлённо уставился на неё, подумав:

«Вот же мелкая… стерва! Я ведь вроде извинился!»

И торопливо произнёс:

— Хорошо-хорошо! Я действительно прошу прощения. Вы этого добивались?

Гермиона закрыла дверь (авроры не слышали её, так как находились в самом конце коридора) и твёрдо сказала:

— Если вы готовы проявить уважение ко мне, я постараюсь оказать вам ту же любезность. Нам придётся работать вместе до конца проекта, поэтому прошу... Нет, требую, чтобы вы относились ко мне с должным почтением, иначе я, не задумываясь, отправлю вас обратно в тюрьму. Вам всё ясно?

Поднявшись с места, Малфой подошёл к ней и усмехнулся.

— Ты — мегера.

Мисс Грейнджер недовольно нахмурилась, и он тут же поправился:

— Ой, простите, вырвалось. Я хотел сказать, что согласен.

Люциус протянул руку, и мисс Грейнджер насторожённо взглянула сначала на неё, потом — ему в глаза и снова — на протянутую ладонь.

Нетерпеливо закатив глаза, Малфой фыркнул:

— Никакого понятия о манерах.

Подхватив изящную ладонь, он секунду подержал её в своей и несколько раз встряхнул, подтверждая договорённость.

Лениво поинтересовавшись:

— Готовы к сотрудничеству? — Люциус неожиданно притянул Гермиону к себе, а услышав, как она нервно сглатывает, довольно ухмыльнулся.

«Так и знал, что она согласится. У неё просто не было выбора».