Глава 18
5 сентября 1520 года – Адельтон-холл

- Я сидел у твоей постели с того дня, как ты упала в саду, - прорычал он. – И мой ответ не изменится.
- Обстоятельства изменились, Уильям, - запротестовала она со всей энергией, которую только могла собрать.
- Ты же понимаешь, что я не могу открыться здесь и сейчас.
- Не можешь, - согласилась она. Ее глаза сияли странной решимостью. Он узнавал ее. Почему-то это казалось ему очень знакомым. Возможно, потому что он видел в Розали свое собственное отражение. Розали Фелл была его сестрой. – Но я могу отправить Эдварда Каллена привезти моего брата Уильяма Фелла, - ответила она. – Пора Уильяму появиться на свет.
Он подошел к окну, глядя на проливной дождь. Несколько дней назад закончилось лето, начиналась осень.
- Только до моего выздоровления, обещаю, - сказала ему в напряженную спину Розали. – Некоторые лорды уже уходят от нас, мы теряем поддержку в Колдвике, а Виктория собирает силы в Сороссе. Только богу известно, что происходит на севере у Дуруна. Я не могу управлять, лежа в кровати. Мне нужен мой брат. Нам нужен новый лидер. И он больше не может прятаться за маской. – Ее тело сотряс приступ кашля. Розали согнулась. Эдвард понимал весь свой эгоизм.
Он повернулся к сестре. Маски на его лице не было. Он открылся перед ней полностью, показывая свой страх и неуверенность.
- Как я могу выйти к людям в качестве сына Филиппа Фелла и просить их следовать за мной, если не претендую на корону? – спросил он. – Как я смогу соответствовать имени нашего отца? Они будут ждать от меня всего…
Розали смягчилась.
- Эдвард, ты уже и так соответствовал имени отца как Каллен. Теперь сделай то же самое от имени Уильяма. Послушай меня. – Она приподнялась с подушек и потянулась к нему. Несмотря на то, что она все еще не вставала с постели, Розали внушала Эдварду уважение. – Ты всю жизнь бежал от этого. Но что-то вернуло тебя в Англоа, и если это не судьба, то я не знаю, что это было. – Ее рука потянулась к нему, серому силуэту на фоне темного неба.
- Я бы попросила занять мое место Эдварда Каллена, но он всего лишь фельдмаршал, мой доверенный генерал. Он не может быть регентом. Нам нужен кто-то с сильными связями, и это только один человек.
В глазах Эдварда, сидевшего у кровати сестры, читался страх. Но чем больше она говорила, тем больше страх исчезал и заменялся чем-то другим. Розали обхватила его лицо руками.
- Возможно, некоторые посчитают тебя оппортунистом и не пойдут за тобой. Но у нас есть Атар, Фоукс и Гловендейл. Их будет достаточно. Виктория может верить во что хочет, но она не самая большая угроза Англоа сейчас. Если мы покажем англичанам, что ты жив, у нас еще есть шанс выжить. – Слезы, текущие по лицу сестры, разрывали его на части. Он стоял перед выбором свободы или долга и не мог сделать выбор. – Тебе придется принять трудное решение, но обещаю, что если ты не хочешь этой власти, то я позволю тебе остаться Эдвардом Калленом и вернуться к Изабелле и Кадерре, когда я выздоровею.
Розали никогда не считала Эдварда младшим братом. В ее глазах он всегда имел больше мудрости и опыта, чем она. Из них двоих старшим казался он. Но теперь явно был виден его истинный возраст. Мужчина, которому еще не исполнилось тридцати, чувствовал себя потерянным ребенком, столкнувшимся с трудным решением. Он в течение двух десятилетий избегал своего имени и судьбы.
- Если появится Уильям Фелл, уже ничто не будет прежним, - посетовал он. Его глаза были закрыты. Он знал, что произойдет, если не сделать то, о чем умоляет Розали. Будет еще больше смертей, больше разрушений и хаоса.
- Я помню, что обещала взять всю ответственность на себя. Но я не могу делать это сейчас. Оставь политику Атару и Гловендейлу. Сейчас нам нужен символ – символ силы, которым я не могу сейчас быть. Но ты можешь.
- Изабелла…
- Я уже сказала ей, - прервала его Розали. – Но, может быть, тебе тоже следует поговорить с ней.

***

Дождь за открытым окном так и продолжал лить. Она не возражала против холода, вторгающегося в ее спальню.
- Ты грустишь, - послышался мягкий голос позади.
Она обернулась, удивляясь, что он заметил это.
- Как и ты, - расстроенно сказала она, зная, что печаль никогда не исчезнет. Но ее радовало, что в ее присутствии она уменьшается.
- Все еще нет новостей о том, кто отравил нас? – спросила она.
Он покачал головой и опустил плечи.
- Я выясню это.
Он сел рядом с ней на кровать и убрал прядь волос с ее лица.
- Послушай меня. Какое бы решение ты сейчас ни приняла, оно было правильным, - попытался он успокоить ее.
- Я только что взвалила на другого человека свои проблемы и обязанности, - прошептала она. Ей нужно было, чтобы он сказал, что все будет хорошо. Она больше не находила утешения в Боге и вере. Она искала его в объятиях мужчины, которого едва знала.
Он наклонился ближе, словно бы хотел дать ей это утешение. Губы Розали приоткрылись в ожидании. Эммет с желанием, грустью и страстью поцеловал ее. Он никогда не сможет забыть свою жену, не избавится от вины за совершаемый грех. И она никогда не забудет, как согрешила. Но как их действия могут быть грехом?
Каждая ласка Сакстона, каждый вздох, каждое касание утешали ее. С тех пор, как принцесса вошла в его владения в Роще Ворона, он стал ее опорой. Розали теперь нуждалась в нем больше, чем в ком-либо. Благочестивая и добродетельная принцесса осталась позади. Несмотря на свою слабость и утомление, она позволила ему взять ее, целовать, утешать своим объятиями и лаской. Но их союз скрепляла печаль, потому что они знали, что она никогда не пройдет.
Дождь все еще шел. Дыхание Розали пришло в норму. Она сдерживала свою боль и страх, позволяя себе погрузиться в сон, и надеялась, что никогда не проснется.

***

Он нашел ее в обычном месте. В своей комнате она прислонилась к окну и читала, завернувшись в плед и глядя на страницу. Он подозревал, что она не видела ни одного слова.
Заметила ли она темную фигуру в комнате? Возможно, нет. Может быть, не хотела ее замечать.
Он тихо и незаметно подошел к ней, боясь нарушить ее покой. Она закрыла книгу, не глядя в его сторону.
- Лорд Тайрис хочет вернуться в Сорайзу, - прошептала она, глядя на тучи за окном.
Он подошел к книжной полке и нашел там ее дневник, внезапно почувствовав, что ему не стоит быть здесь, словно бы он вторгается в ее прошлое.
- Скажи мне, что даже не думаешь ответить Розали согласием. – Изабелла не могла смотреть ему в лицо, боясь, что тогда рухнет ее маска. – Но как ты можешь это сделать, если я сама просила тебя остаться и сражаться за Англоа?
- Ты сильнее меня. Я прячусь за этой маской и использую ее как оправдание скрывать свое лицо.
В каком-то смысле Изабелла хотела бы возненавидеть его. Она с болью в глазах смотрела на него.
- Что ты будешь делать?
- То, что должен, - торжественно ответил он. Она покачала головой.
- На этот раз, Эдвард, ты не будешь действовать по собственной воле? Ты принимаешь решение, основываясь не на том, что сам хочешь?
- Неважно, чего я хочу. – Ему хотелось прорычать эти слова, но он держал себя в руках. Она понимала его. – Это только на некоторое время… Пока выздоравливает Розали. Тогда она займет мое место, и Уильям Фелл исчезнет навсегда.
- А если Атар не отпустит тебя? – прошептала она. За окном лил дождь.
- Никто не сможет помешать мне остаться с тобой. Ты знаешь это. Ты слышала мою клятву, Изабелла. Только смерть разлучит нас. – Он поймал ее взгляд и прочитал в нем страх. Она представляла, к чему приведет его поступок.
- Ненадолго, - прошептала она. Стоящий перед ней мужчина в маске медленно кивнул. Он был напуган, неуверен, растерян, но не позволял своим эмоциям влиять на его решение.
Изабелла вновь отвернулась к темным небесам.
- Кто отравил меня и Розали?
- Джейкоб узнает все. Сакстон помогает ему. К моему возвращению все будет известно.
- Это не Алан Мур, - пробормотала она. – Он не пойдет на такое… уже нет.
- Но кто-то сделал это, и мы найдем виновника.

8 сентября

Изабелла помогла Розали одеться и сесть на трон в Тронном Зале. Она тщательно нанесла румяна на ее щеки - с болезненной внешностью принцессы что-то требовалось сделать. Это вернуло немного цвета на бледную безжизненную кожу. Розали почти походила на себя прежнюю. Она надела красивое платье синего бархата, облегающее похудевшую фигуру, уложила волосы в сложную прическу, и на ее груди лежала тяжелая золотая цепь. Она была воплощением королевской власти.
Впервые после отравления она созвала свой Совет. Все нервничали, задаваясь вопросом – что она решит? Войска Виктории были слишком близко, на границе Рощи Ворона. Сама королева находилась в Нью-Лондоне. На севере торчали англичане, а юг начал отходить от них.
Пришли темные времена, и все знали об этом.
- Наверное, вы удивляетесь, милорды, почему я собрала вас, в этот ужасный час - мрачно, но с силой в голове произнесла она. Атар нахмурился. Гловендейл сел на стул. Сакстон с беспокойством смотрел на принцессу. Ей бы следовало еще несколько дней отдохнуть.
Лорд Тайрис вышел вперед.
- Ваше королевское высочество, час более чем страшный. Время объединения юга прошло, и ваша сестра понимает это. Лорд Ириас из Сафры до сих пор не ответил на ваш призыв. Лорд Роули поступает аналогично. Юг не придет на ваш зов. – Он отвел глаза в сторону. – Боюсь, я только сейчас начал понимать это, - горько пробормотал он. Тайрис не гордился своими действиями. Но ему приходилось дистанцироваться от Розали в надежде, что Виктория помилует его и его семью.
Розали не обратила на него внимания.
- Силы моей сестры стоят на границе Рощи Ворона. Она единственная несет ответственность за мое состояние. Теперь как никогда нам нужно оставаться сильными и удерживать свои позиции.
- Если мы быстро не примем решение, Виктория Фелл убьет нас. Мы беззащитны перед ней. Единственная причина, по которой мы все еще живы – это вы, - сказал Раджак. Его уродливый шрам дернулся от ненависти к королеве.
- Нас едва две тысячи. Как мы можем справиться с армией в десять тысяч человек?
- А лорд Дурун на севере сдерживает англичан. Они упорно выжидают возможности нанести удар, - решительно заявил лорд Тайрис. – Но где ваш фельдмаршал? Я не вижу его уже несколько дней.
Послышался шепот. Люди со страхом переглядывались. Каллен бросил их на произвол судьбы?
- Хватит болтать. Как можно даже думать об этом? Как Каллен может оставить нас? – с отвращением выплюнул Гловендейл. – Вы до сих пор не верите в него после всего того, что он сделал для нас?
- Тогда пусть он придет сюда, - потребовал другой лорд. – Пусть объяснит, где он был. Мы давно не видели его.
- Лев Севера воевал, еще когда ты мочил пеленки и звал маму. Не оскорбляй его своим предположениями. Изабелла Свон здесь, а он никогда не покинет ее, даже если на время уехал из Англоа. Он вернется, - вмешался Сакстон, защищая Эдварда.
Тайрис и другие лорды повернулись к принцессе. У нее перехватило дыхание, а рука уцепилась за трон, пытаясь удержаться в вертикальном положении.
Она оглядела мужчин перед собой.
- Я отправила его по делу, - пробормотала она. – Чтобы найти одного человека.
Лорды и офицеры в замешательстве посмотрели друг на друга.
- Найти кого? – уточнил Фоукс.
Но Розали покачала головой. Она обещала Эдварду и пока не раскроет тайну.
- Ваше королевское высочество, вы должны понимать, как все выглядит, - ласково начал Атар, выходя вперед. – Мы хотим только узнать, куда вы отправили нашу единственную надежду, генерала Каллена, перед сражением.
- Когда он вернется, я все объясню, - задыхаясь, сказала Розали. – Извините меня, милорды, но я уже переутомилась. – Губы Розали, как и она сама, дрожали. Ее взгляд нашел Сакстона.
- Помогите ее королевскому величеству уйти в спальню, - приказал Фоукс.
Многие хмурились, глядя, как Сакстон на руках уносил Розали. Она все еще была слаба, и пройдет много времени, прежде чем она выздоровеет.

***

Пестик с силой вошел в ступку, измельчая травы в пасту. София не отрывала глаз, словно бы загипнотизированная методичными действиями.
Она прикладывала больше силы, чем требовалось, измельчая травы. То, что она расстроена, было бы преуменьшением. Она пребывала в ярости. Почему? Никто не знал. Она никому не говорила. Но ее эмоции отражались и в Изабелле: сомнение, страх.
Рене вывешивала собранные травы для просушки. Миссис Хаммонд помогала ей, вблизи рыскали служанки.
Элис внимательно следила за подругой, складывая одежду. Единственным звуком в помещении было растирание листьев в каменной ступке и учащенное дыхание. Огонь в камине давно погас, остались лишь тлеющие угли. Иногда с шумом трескались остатки бревен, и искры разлетались к черной стене камина.
- Мил… Изабелла, - позвала Элис. Она боялась нарушить напряженную тишину, но больше не могла ее выносить. Остальные с испугом посмотрели на девушку и вернулись к своим делам. Изабелла не отводила глаз от Софии.
Элис подошла к ней и дотронулась до синей парчи ее платья.
- Что, Элис? – Изабелла даже не повернулась к ней. Ее лицо побледнело и выглядело уставшим, а взгляд – печальным.
Элис хотела утешить ее. Она видела, что происходит что-то непонятное и плохое. Но что она могла сказать? Она даже не знала, что происходит. Все, что она видела – что Изабелла боится чего-то. Чего-то плохого.
- Ничего, - вздохнула девушка. Ее подруга не открылась бы ей. Не сейчас.
Она вернулась к своему шитью. Изабелла решила, что лучше всего уйти. Но ей не хотелось идти в свою спальню. Она до ночи бродила по коридорам замка, дрожа от холода осеннего вечера. И, подумав о своем одиночестве, она прижалась лбом к холодному камню и выпустила слезы на свободу.
Изабелла, разрыдавшись, упала на пол. Она тряслась, царапая стену ногтями, отчаянно пытаясь уцепиться за все, что могло бы ее поддержать. Она была сильной перед Розали, лордами, слугами и солдатами. Она была сильной даже перед своими близкими. Но не перед собой. Она не могла обмануть себя. Кинжал дамасской стали прижался к ее бедру, и у нее перехватило дыхание. Слезы текли ручьем. Воспоминания о недавнем прошлом нахлынули волной. Мелика отругала бы ее, увидев такое состояние девушки. Но Изабелле было все равно.
Она хотела утонуть в слезах, раствориться в темноте. Изабелла съежилась и дрожала, позволяя страху захватить ее целиком.
Секунды, минуты, часы – она не осознавала, сколько прошло времени. Она не слышала шагов и не видела света. Только в какой-то момент ее обняли две руки, согревая и утешая. Изабелла повернулась лицом к груди своей матери и горько плакала.
Рене не спрашивала, почему ее дочь так расстроена. Увидев ее в свете факела, леди ощутила, как разбивается ее сердце. Она опустилась на колени и обняла девушку, как маленького ребенка, и утешала ее.
Она обнимала ее, пока слезы Изабеллы не высохли, и они не остались в мертвой тишине.
В конце концов она привела Изабеллу в свою комнату, уложила ее и оставалась с ней, пока та не уснула. Она не спрашивала, что ее так расстроило. Она просто была с ней – успокаивающее присутствие, за которое девушка могла цепляться, пока сон без сновидений не поглотил ее.

9 сентября - Кастелл

С юга пришли новости. Розали сильно болела. Ходили слухи, что ее и Изабеллу Свон отравили. Мало кто сомневался в том, кто был причиной этого. Люди все больше и больше понимали, на что готова пойти Виктория Фелл ради власти.
Уолтер Дурун мрачно смотрел на корабли в море. Англичане усилили свое присутствие и готовили вторжение. Вскоре на землях Англоа начнется еще одна война, и она навсегда определит ее будущее – останется ли она самостоятельной страной или станет колонией.
Ему нужна была Розали, чтобы победить Викторию, иначе Англоа больше не будет. Дурун посылал гонцов в Кадерру, но так и не знал, добрался ли кто-нибудь туда.
Теперь у него появился шанс.
Эдвард Каллен покинул Адельтон. Причину никто не знал. Все, что было известно Дуруну – то, что его отправила с каким-то поручением Розали. И причина должна быть действительно веской, чтобы отпустить его в такой ужасный час. Многие предполагали, что Розали искала помощи у Испании или Франции. Но почему бы этим странам прийти им на помощь? Это все равно пригласить их занять место англичан.
Дурун отправил еще одного гонца, надеясь, что ему удастся добраться до генерала в маске.
- Мы не можем стоять тут вечность, милорд, - робко проговорил лейтенант рядом.
- Знаю, - проворчал Дурун. – Но мы должны держать север и уклоняться от битвы как можно дольше. Пока не кончится эта внутренняя война, мы не можем позволить англичанам закрепиться на наших берегах.
Стоя на скалах и глядя на северное море, мужчины наблюдали за кораблями вблизи их берегов. Их было не меньше тридцати, и на каждом находилось достаточно солдат, чтобы вторгшаяся армия превосходила минимум втрое их силы.
- Боже, помоги нам, - услышал Дурун позади. Они не выстоят и больше часа, когда англичане нападут. И все это понимали.

10 сентября – Адельтон-холл

Эдвард никому не сказал, куда уходит. Он ускользнул в темноте ночи и исчез, как тень. Только четверо знали о его исчезновении. Только когда рассвет показался на горизонте, обитатели Адельтона заметили, что человека в черном нигде не видно.
Его миссия была совершенно секретной. Почти никто не знал, почему он ушел, и многие считали, что он больше не вернется. Страх заставлял их размышлять и приходить к неутешительным выводам. О чем говорило то, что при таком положении вещей фельдмаршал армии куда-то исчезает, оставляя принцессу больной в постели? До конца недели из Адельтона ушел еще один лорд, забрав с собой три сотни человек.
Многие игнорировали то, что Изабелла осталась в замке. Их нелогичные мысли не давали им рассуждать разумно, и советники пытались узнать и у нее, и у принцессы, куда делся Каллен.
- Он не может просто исчезнуть с лица земли, - пробормотал Атару однажды вечером Гловендейл.
Лорд Атар откинул седые волосы с лица. Он вспомнил измученное выражение лица Изабеллы, ее бледные губы и усталость. Он боялся худшего и позволил своему собственному испугу захватить его. Эдвард Каллен не мог просто бросить их. Он не будет терять веру в этого человека. Атар отказывался верить, что Розали и Изабелла просто прикрывают его. Но каждый раз, как он называл его имя, в ответ получал только тихое бормотание, и они меняли тему.
- Я слишком стар для этого.
Теодор услышал что-то в голосе кузена, что не понравилось ему. Что-то жуткое понемногу завладевало им.
- Ты еще переживешь всех нас, - хмыкнул Гловендейл. Это вызвало смешок у мужчины напротив.
- Я никогда не считал, что переживу это.
Намек на сожаление сквозил в его голосе. Атар смотрел в окно. Толстое стекло заслоняло теплый, почти летний вечер. Осень забирала себе тепло. Он бездумно постучал ботинком по полу. Стук эхом отразился от стен. Фигуры на потертых гобеленах смотрели на них пустыми глазами. У стены стояла старая картина. Копия была плохой, но Атар узнавал на ней лицо давно погибшего друга.
Атар отвернулся от лица Филиппа, задаваясь вопросом, что думал о нем король, глядя на них с другого света. Он не видел Филиппа в юности, но хорошо помнил его в расцвете лет и гордился этим. Он помнил старые времена, когда все шло хорошо, когда интрига заключалась лишь в небольшом споре между братьями. Как они могли предвидеть, что все закончится так?
- Он на самом деле был таким? – спросил Гловендейл, показывая на портрет. Он раньше никогда не спрашивал кузена о Филиппе. Никто не делал этого, зная, что старик страшно скучает по другу. После его смерти прошло почти тридцать лет, но старому лорду казалось, что все было вчера.
Атар отвел взгляд от картины и заметил, как скучна комната. В ней не выделялся ни один цвет. Они все смешивались между собой в бурую массу. И в центре всего этого висел портрет Филиппа.
Он задумался над вопросом. Атар долго и упорно рылся в себе, пытаясь ухватиться за соломинку, пытаясь вытащить наверх образ своего друга. Не того старика, которого Атар видел незадолго до смерти. Морщинистого старика, который не знал ничего, кроме печали с того времени, как скончалась его жена.
Он никогда не был настоящим Филиппом. Атар продолжал рыться в себе.
- Нет. Ни одна картина не отразила бы его облика. – Даже Теодор чувствовал вес этих слов и ждал следующих. Серые глаза посмотрели на него, и внезапно голос Атара стал сильнее, а усталость с лица пропала. Его взгляд смягчился от нахлынувших воспоминаний.
- На портретах он всегда был суровым, царственным. Филипп был королем во всех смыслах. Но больше всего впечатлял человек, стоявший за короной. – Атар перестал стучать ногой по полу. – Он притягивал к себе взгляды. – Он говорил в основном себе, а не Теодору. – Любой не мог отвести от него взгляда, несмотря на его недостатки.
- У Филиппа Фелла не было недостатков, - заметил Теодор.
- У короля Филиппа нет. Но он был человеком из плоти и крови, как и все мы. И он принимал это. И сделал одну ошибку, которая затронула всех, кого он любил, затронула сильнее, чем он мог когда-либо представить. Он был неимоверно горд и слеп. – Голос Атара сломался.
- Прошло уже много лет, Атар, - в тишине пробормотал Теодор.
- Для меня это было все равно что вчера. – Атар все еще помнил последние слова Филиппа к нему. «До завтра». Атар задумался, знал ли Филипп, прощаясь с ним, что через несколько часов умрет.
Внезапно он невольно усмехнулся. Его кузен странно посмотрел на него.
- Я принес ему вина перед смертью, хотя врачи категорически возражали против алкоголя. Но его глаза загорелись при виде кубка.
Теодор тоже рассмеялся.
- Тогда тебе легче осознавать, что ты был рядом с ним до самой смерти, был верным ему помощником.
Эти слова должны были вдохновить Атара. Но он не мог забыть то, что случилось с Леонорой Валуа. Он взял на себя ответственность за королеву и ее нерожденного ребенка. И не справился со своей задачей, таким образом подведя Филиппа.
Его лицо снова помрачнело.

***

Прошел день. На другой стороне замка молча, в душной комнате сидели две женщины.
Одна, утомленная, лежала в постели. Другая сидела рядом в кресле, молча глядя в открытое окно. Изабелла желала бы уговорить Эдварда никуда не уходить, остаться тем, кем он был. Она боялась того, что случится, когда он вернется.
Розали боялась того же.
Будет ли иметь значение его возвращение? Что, если они уже опоздали?
Кашель Розали отвлек внимание Изабеллы от пейзажа за окном и вернул в реальность. Она приложила к горячему лбу принцессы холодный компресс.
- Я послала за Софией, - прошептала девушка.
Яркие краски летнего вечера притягивали взгляд Розали. Она пустым взглядом смотрела на них, отягощенная страхом и долгом.
- Прости меня. – Ее усталый голос дрогнул.
Изабелла посмотрела на луг, тянущийся до Рощи Ворона. Когда-то пугающий и темный лес теперь хранил много хороших воспоминаний. Она сжала ткань своего платья.
- Мне не за что вас прощать.
Дверь открылась, и вошла София, готовая помочь принцессе. Старуха как всегда молчала, тщательно скрывая свои эмоции.
- Я заставила его, - тихо проговорила Розали, когда София приблизилась к ней. Ее черные глаза были таинственными и глубокими.
Изабелла встала, чтобы покинуть комнату.
- Возможно, это следовало сделать раньше. – Она остановилась у двери и посмотрела на Софию, заметив печаль в глазах цыганки.
- Не только я люблю его, - прошептала она, глядя прямо на Софию, сжавшую губы в тонкую линию. В конце концов, цыганка дольше всех была рядом с Эдвардом. Изабелла опустила голову и закрыла за собой дверь.

Предыдущая глава